Карта души

Легкий снежок медленно падал на асфальт, покрывая его белым покрывалом. Уже смеркалось, отчего на столбах зажглись многочисленные золотые огни, мерцающие словно звезды, которых в Сеуле не было видно. Снег громко хрустел под ногами, а на ресницах оставались маленькие снежинки. Сону вошел в аэропорт, чувствуя, как с каждой минутой все больше волнуется. Сегодня, наконец, случится то, чего он так сильно ждал, казалось, целую вечность. Сегодня приезжает Ники, которого Ким не видел уже два месяца. Его семья переехала обратно в Японию. Сам парень решил остаться в Сеуле, однако все же в Окаяму съездил, чтобы помочь с переездом родителям, да и просто увидеться с друзьями детства. Парни созванивались и переписывались каждый вечер, но это было абсолютно не то. Как будто пытаешься стоять, а в итоге постоянно поскальзываешься. Сначала были бесконечные сердечки и смайлики, затем милые видео, после этого голосовые на полчаса, а под конец звонки на несколько часов ночью. И слезы. Много слез. Ким старался не показывать, что скучает по парню, но неделю назад не сдержался. Заревел прямо перед камерой. Нишимуре пришлось успокаивать его по видеозвонку, что довольно тяжело. — Я пропустил твое двадцатилетие… Не смог тебя обнять на день рождение даже. — У меня будет еще минимум 50 дней рождений, не расстраивайся так! — Ким продолжал сидеть, уткнувшись носом в колени. — Эй, Сону-я! Слышишь меня? Зато я приеду на Новый год. Ну же, улыбнись мне, солнце. И Ким улыбнулся. Красное от слез лицо показало щечки и Ники тихо рассмеялся, говоря о том, что Сону похож на персик еще больше. А теперь они наконец-то увидятся. Даже не верится. Ким встал на место ожидания, дергаясь от волнения и высматривая Рики. Его самолет уже должен был прилететь, значит он тоже должен скоро выйти. С каждой секундой волнение все больше и больше накатывало, гранича с радостью, такой огромной, что Киму казалось, что он сейчас закричит на весь аэропорт. Наконец, в толпе показалась блондинистая макушка. Сону прищурился, пытаясь не ошибиться. Это он. Как всегда, высокий, стройный, на лице надета черная маска. А сам одет в костюм с новогодним принтом. Сону от этой картины плакать хотелось. — Рики! — Крикнул Ким, чтобы парень не ушел в другую сторону. Нишимура повернулся на ставший родным голос и, сразу разглядев Сону, почти побежал к нему, понеся чемодан в руках. Ким рванул к Ники и уже через секунду оказался в его объятиях. — Я так по тебе скучал. — произнес Рики на ухо парню вдыхая морозный запах волос Сону и зарываясь ладонью в них. Ким отстранился, смотря парню в глаза, и улыбнулся, чувствуя, как счастье накрывает его с головой. Парень снял маску с лица Нишимуры и мягко поцеловал в губы, пока Рики держал его лицо в теплых ладонях. Поцелуй превратился в десяток легких поцелуев по всему лицу, от которых Ники улыбался и жмурился, как котенок. — Домой? — тихо произнес Ким, держа младшего за руку. — Домой. — Нишимура улыбнулся и слегка поцеловав Сону в лоб, взял в другую руку чемодан. В такси парни ехали молча, слушали музыку, играющую по радио, и просто расслаблялись, наслаждаясь присутствием друг друга. Ким положил голову на плечо парня, все еще держа его за руку, проводя пальцами по ладони. Наконец, парни зашли в квартиру, которая последнее время была будто наполовину пустой. Нишимура положил чемодан в сторону и ушел мыть руки, пока Сону уже спешил на кухню. Ники вошел в комнату, внимательно принюхиваясь и, увидев, что в кастрюльке кипят апельсины, широко раскрыл глаза. — Апельсиновый?! Я его так давно не пил, боже… — парень приподнял крышку и, вдохнув пряный запах, улыбнулся. Нишимура подошел к Киму со спины и обнял за талию, прижимаясь лицом к теплой шее. — Я тебя люблю. — прошептал Рики на ухо Сону, из-за чего у того по всему телу пробежалась волна мурашек. — Так сильно… Никогда слова не могли выразить все эмоции. Если бы Ники попытался сказать все Киму словами, то говорил бы «я люблю тебя» не останавливаясь. — И я тебя. — тихо проговорил Сону и, повернувшись к парню лицом, оставил легкий поцелуй на его щеке. Настолько любишь, что в груди начинает болеть от обилия эмоций. Хочется выразить все это, дать человеку знать, но ты не можешь. Остается только надеяться, что он понимает, что с тобой происходит. Как кружит голову, словно метель, как колотится сердце, как хочется обнять и не отпускать, проводить вместе не только зиму, но и остальные времена года. Прекрасный холодный вечер за чашкой горячего чая и разговорами до поздней ночи. За окном светятся многочисленные гирлянды и огни города, а еще медленно падает крупный снег, ложась на уже белую землю. Они проболтали несколько часов, рассказывая абсолютно обо всем так, будто не созванивались до этого каждый день. Говорили о семье, о собаке в доме родителей, о предстоящих концертах, о торте, который не получился у Сону, о японской еде, по которой так сильно скучал Ники, о его друзьях, о холодной зиме в Сеуле, о новогодних игрушках и песнях — обо всем. Казалось, что темам для разговоров не будет конца, как Сону внезапно зевнул, и Рики тут же предложил наконец пойти спать. Оба в теплой парной пижаме, они наконец сели на кровать, одна сторона которой долгое время пустовала. Сону посмотрел в эту сторону. Даже не верится, что сегодня их наконец-то будет двое. Ники снял кофту и уставился в окно, которое парни решили не прикрывать занавесками. — Зачем снял, заболеешь еще. — пробурчал Ким, забирая кофту из рук Нишимуры и пытаясь надеть ее на него. — Не надо. — Ники остановил руку Сону и посмотрел ему в глаза. — Мне не холодно. Ким замер, пытаясь оторвать взгляд от лица парня, однако все было бесполезно. — Ты еще красивее стал. — пальцы старшего дотронулись до лица и, приблизившись к губам, остановились. Сону приблизился к Нишимуре, тщательно всматриваясь в лицо парня, замечая каждую родинку, каждую трещинку на суховатых губах, каждую ресницу на красивых глазах и каждый блик в них. Киму казалось будто это сотни свечей, что собрались в глазах Рики и зажглись в одно мгновение. Ким приблизился еще ближе и, взяв парня за подбородок, нежно поцеловал в губы, будто в первый раз. Одна рука легла на плечо и начала скользить по коже, мягко лаская ее, заставляя Ники покрываться легкими мурашками и улыбаться сквозь поцелуй. Сону углублял его постепенно, однако добавлял лишь эмоции. Ким положил младшего на белую постель, все еще гладя его по плечам, ключицам, сильным рукам и животу. Парень отстранился от губ Нишимуры с мокрым звуком, все еще смотря на них. — Я так по тебе скучал. — прошептал Сону и лег рядом, обнимая Рики и прижимаясь к его груди. — Каждый вечер ложился и представлял, что рядом не подушка, а ты лежишь. — сказал Ким под смех Нишимуры. — В следующий раз вместе поедем в Окаяму. — Ага. — коротко ответил Ники и, поцеловав парня в лоб, прикрыл и себя, и его одеялом, крепко обнимая и вдыхая его запах. Привычный мятно-шоколадный шампунь. Сону пахнет сладко. Разговаривает сладко. Целует сладко, почти приторно, растягивая поцелуй настолько долго, насколько можно. Он даже на вкус сладкий, что стало понятно после сотни поцелуев по телу. Он — ходячая конфета, персик, сахарная вата. Единственный десерт, от которого Нишимура никогда не откажется. И вот, сейчас, в конце дня, снова чувствует привычную сладость и чувствует, что наконец-то быстро заснет сегодня. Парни проснулись от лучей света, пробивавшихся через окно. Один из них настойчиво слепил глаза Нишимуры, а тот из-за этого тихо ругался, ворочаясь в постели. Наконец, Сону тоже проснулся из-за шепота рядом и в полусонном состоянии попытался притянуть парня к себе, хоть и безуспешно. Наконец, Ким проснулся и, осознав, что не один, широко улыбнулся и прижался к Ники. Рики, почувствовав чужое дыхание рядом, повернулся к Сону, оказавшись в нескольких сантиметрах от его лица. Хотелось плакать от счастья. Потому что спокойно. Потому что больше ничего не нужно. Потому что его глаза слишком похожи на мед с орехами в свете солнца. Ким чмокнул Рики в губы, настолько быстро, что младший ничего не понял, и быстро встал, поправляя пижаму. На часах было уже 2 часа дня, что заставило глаза обоих полезть на лоб. Привычная яичница, утренние (для них утренние) объятия и поцелуи, легкие прикосновения, кофе с молоком и карамельным сиропом. Сону стоял у окна, облокотясь на подоконник и задумчиво смотрел на огни, горевшие даже днем. — Рики! Не хочешь украсить комнату? — М? — Нишимура отложил телефон и потянулся. — Всмысле? Елку там, все такое? — Да. — Пойдем тогда, купим что-нибудь. Они притащили много, очень много украшений. Сону просто не мог устоять перед обилием гирлянд и прочей мишуры, а Рики не мог спорить, поэтому просто стоял и смотрел как старший восторженно собирает все блестящие вещи, которые сможет найти. Они украшали в основном спальню, так как Нишимура был категорически против украшения кухни, из-за огромного количества блесток повсюду. Сону украшал елку, а Рики вешал светящуюся гирлянду, наполнявшую комнату теплым светом. Ники осмотрел окно, теперь сияющее, словно звездное небо. Казалось, что у них дома итак уютно, но с гирляндами обстановка стала еще лучше. Младший посмотрел на Кима, сосредоточенно вешавшего золотой шар на одну из верхних веток, и явно пытавшегося не упасть, так как стул, на котором парень стоял, опасно качался. Ники подошел к Сону и взял его за талию, придерживая, чтобы тот не упал. Старший перестал дрожать и, спокойно повесив украшение, наконец слез со стула, прошептав тихое спасибо. Почему каждый раз, когда ты осознаешь, что любишь, уже в сотый раз, это происходит рандомно? Абсолютно. Этому нет объяснения. Ты можешь просто смотреть на человека, в следующее мгновение хочешь зацеловать его до головокружения. Странно, не правда ли? Вот и Нишимура думал, что странно, однако все равно шел на поводу у чувств уже вот как 3 года. Рики обнял Сону, крепко к нему прижимаясь, чувствуя, как пальцы парня взбираются по спине. — Почему? — спросил Ники, будто задавая вопрос в пустоту. — Что почему? — тихо ответил Ким. — Почему я от тебя с ума схожу? — В каком смысле? — младший не видел его лица, но точно знал, что Сону улыбается. — Почему я порой тебя хочу зацеловать, обнимать всю жизнь, почему до сих пор веду себя как под веществами? Почему ты так на меня влияешь? Почему я до сих пор не могу поверить, что мы вместе? — Потому что любишь. — произнес Сону и поцеловал парня в шею, заставляя ее покрыться мурашками. Нишимура отстранился от парня и посмотрел ему в глаза. Ему идут огни. — Тебе идут огни. — Ким улыбнулся. — Ты с ними кажешься волшебным. — Ты мне слишком много приятного говоришь. Потом снова будешь пранки устраивать? — недоверчиво спросил Сону и ухмыльнулся. — Если я тебе говорю комплименты, это не значит, что я их говорю с целью задобрить тебя. И вообще, я могу в любой момент устроить тебе все, что угодно. — Хитро проговорил Нишимура. — Угу, знаю-знаю… Как тогда, да? — Сону отошел и принялся развешивать еще одну гирлянду на зеленых ветвях. — Когда ты презерватив мне в тетрадь для текстов подложил? Рики улыбнулся и, подойдя к парню, снова обнял его. — Да брось… Было весело. — Мне было пиздец как весело. Бомгю меня потом целый месяц подозревал в отношениях с Джиён. «Интересно, как скоро тебе презерватив пригодится.» — передразнил Ким друга. — Но он же потом реально пригодился. — произнес Ники с довольной улыбкой. — Бля, иди знаешь куда… — А ты расскажи… — Нишимура повернул Сону к себе лицом и приблизился к его губам. — Ну же… Я жду. — Сейчас вроде не весна. — произнес Ким, на что Рики закатил глаза. — Ты меня заводишь в любое время года. — Фанфиков начитался? Сону хотел продолжить подшучивать, однако Ники резко поцеловал его, не дав сказать и слова. Ким ему ответил, хоть и не планировал этого делать, а Нишимура уже распознал это как зеленый свет и тут же подхватил парня, неся его к кровати. — Хитрюга… — проговорил Сону в перерыве между поцелуями, на что Рики лишь ухмыльнулся, снимая с парня футболку. Ему сносило голову от его губ, от его голоса и тела. Он его знает наизусть: каждый рельеф мышц, каждый изгиб его ключиц, бедра, руки, пресс, грудь. Значит ли это, что Рики помешан, может это говорит о том, что они проводят слишком много времени вместе без одежды? Наверно и то и другое, но парни не видели в этом проблемы. Зачем ее вообще искать, когда оба счастливы? Иногда Нишимуре кажется, что он во сне. Слишком многое произошло с тех пор, как они начали встречаться. Сону дебютировал сольно, он теперь часто радует фанатов новой музыкой. Ким еще перед дебютом активно начал посещать спортзал, однако год назад еще больше увлекся этой темой и теперь стал еще крепче. Ким долгое время ходил к психологу, прорабатывая травмы прошлого. Помнится, Рики волновался из-за этого: его предупреждали о том, что после сеансов Сону может измениться. И он изменился. Стал более уверенным, менее закрытым, раскрепощенным, а главное — его перестали мучать кошмары и нервные тики, которые почему-то появились через некоторое время после смерти Суа. Одним словом, Сону стал лучшей версией себя, а Рики просто смотрел и гордился. Чертовски гордился. И поверить не мог, что этот человек — человек, который когда-то был хилым травмированным подростком — теперь этот красавец, который красуется на обложках журналов. Не верится. Не верится и сейчас, когда он чувствует его пальцы на своем теле, когда его так мокро целуют, когда шепчут на ухо его имя бархатным родным голосом. Он готов сойти ради него с ума и, кажется уже сходит, так как тело будто горит. Сону проводит губами по плоскому животу, заставляя Нишимуру втянуть раскаленный воздух и рвано выдохнуть, когда колено парня уперлось прямо между ног. Ники посмотрел на Кима, в глазах которого видит отражения огней, а на красных опухших губах слышит обрывки его имени. Внезапно, Сону останавливается и краем уха улавливает звонок. Парень закатил глаза и, выругавшись, нацепил на себя рубашку, висевшую неподалеку. Ники остался лежать, пытаясь перевести дыхание и поправляя одежду, которую ловкие пальцы старшего успели снять. Ким вернулся и положил на стол коробку, а затем сел рядом с младшим, смотря на цветастую открытку в руках. — Это откуда? — Чонвон и Джей. Живут лучшей жизнью в Германии… Чонвон, как я вижу, снова третий лишний. — А что так? — Рики взял открытку, увидев внутри фото друзей. — Джей нашел какую-то Эрику. — Эрика же вроде уже была. — нахмурился младший. — Нет, это была Элис. И правда, Пак на фото обнимает красивую блондинку. Рядом стоит не очень довольный Ян. — Ору с них. — проговорил Нишимура, повалив Кима обратно на подушки. — Когда уже Джей перестанет бегать. — вздохнув сказал Сону. — Не знаю. Но он видимо всеми способами пытается доказать Чонвону, что парни ему не нравятся. — Ага, ну да, они буквально поебались, а теперь он пытается ему что-то доказать. — со смешком проговорил Ники. — Эй, ну не надо над Джеем издеваться. У парня кризис, а ты над ним смеешься. — улыбаясь сказал Ким. — Надеюсь, они снова на друг друга сорвутся и решат эту проблему, а то я уже устал слушать от Чонвона тирады о том, какой Джей тупой. — Не надо ни на кого срываться, нужно решать конфликты словами. — мягко проговорил Сону и встал. Ники лишь осталось согласится. Близится полночь. Парни пьют какао из кружек, подаренных Джейвонами и ждут, когда часы пробьют заветные 12 раз. Полночь. Они выбегают на улицу, смотрят на многочисленные салюты в небе. Огни рассыпаются по мгле множеством цветов. Они падают в сугроб все еще смотря на огни. — Знаешь, был всего лишь один раз, когда мне мама сказала неправду. — тихо проговорил Сону. — М? — Ники повернулся к Киму. — Она говорила, что даже самая сильная любовь спустя год тускнеет. Это неправда. — Старший повернулся к Нишимуре. Рики широко улыбнулся и поцеловал Сону в щеку, обнимая его, хоть это и было сложно сделать из-за пуховика. — Пообещай, что мы будем стараться жить. Даже если будет тяжело. Будем стараться справляться со всем. — Обещаю. — Сону улыбнулся. — Мы сейчас задницы отморозим. Хлопья снега падают с неба. Множество огней в окнах. И два паренька, наконец-то встретивших новый год вместе, как и мечтали. Они объявили жизни мир. Мир с привкусом мандаринов и какао.