С приветом из Азкабана (Часть 3)

К Тому я пришла с несколькими вопросами: «Как вытащить воспоминание о той ночи целиком?», «Как вытащить вразумительные ответы от Питера Петтигрю?», «Сколько, мать его, он этих якорей наклепал вообще?!» и, собственно, «Как дела с диадемой Рейвенкло?» Стоит заметить, что Томми был тем ещё любопытным чертёнком и в своё время не только сумел отыскать Тайную комнату Слизерина, при этом пробудив Василиска от не слишком глубокой, но всё-таки затяжной спячки, но и умудрился попасть в ещё одну волшебную комнату. Сказочное место, если честно. Стоит только придумать себе комнату, «попросить» — и вуаля! В стене из ниоткуда появляется дверь, а за ней… Барабанная дробь… Бам! Именно такая же комната, как вы и заказывали! Увы, кинозал она всё-таки не смогла организовать, я проверяла. Так что минус в копилку комнаты всё-таки идёт… Об этом месте мне рассказал скучающий на каникулах Томми, сообщив, что на «свалке» этой самой «Выручайки», в простонародье мифах и легендах называемой Выручай-комнатой, можно найти вполне сносные книги и учебники. А на свалке той настолько много вещей, что даже Томми в своё время не смог перебрать и десятой части «мусора»! Естественно, меня это заинтересовало. А как же? Вдруг там есть книги по артефакторике. Или, на худой конец, книги по Чарам и Рунам…? Было бы очень хорошо, если бы я нашла там по несколько книжек на каждый вышеперечисленный пункт! И, конечно же, я не разгребала (в прямом смысле) горы потерянных и выкинутых вещей в одиночку! Припрягла Ники, как опытного сортировщика. Он же мне до сих пор подарки проверяет, так что работа в Выручайке ему подошла в самый раз. Арес разнюхивал всю территорию, выискивая что-то интересное и для себя. Естественно, рядышком впахивал и Томми. А что? Ему из этого богатства должна отойти огромная доля книжек. Пусть отрабатывает. Не всё же в дневнике отсиживаться. А то вдруг где Василиск ядом на книжечку капнет, или Норберте в дерьмо дневничок случайно уронится… А оно ему надо? Не надо. А раз не надо, то пусть не бухтит и работает ручками. Вот так! В общем, доработался. Нашёл в куче хлама какую-то корону, на поверку оказавшейся всё-таки диадемой. Ещё и не просто какой-то там безделушкой, а целой реликвией одного из основателей Хогвартса — Ровены Рейвенкло! — Я по телевизору видела в одной программе, как люди на мусорке сокровища искали! — с хохотом ответила тогда я. — И действительно ведь находили. И ты… нашёл. Ахаха! — Я её, скорее всего, сюда и положил, — с неким недоумением произнёс Том. — Положил и забыл? — хмыкнула я. — Ты — и что-то забыл, Том? — Во-первых, не называй меня этим ущербным именем, — угрюмо пробормотал Томми. — А во-вторых, я об этом не знал. Диадема, видимо, попала сюда уже после того, как я попал в дневник… — А! — я хлопнула себя по лбу и воскликнула: — Так это очередной крестраж! — Ты слишком догадлива, как для девчонки тринадцати лет, — недовольно пробормотал Том. — Была бы тупее, томился бы ты уже на полочке в кабинете директора, — после этих моих слов Том явно испугался, а потом так натурально вздохнул… — Кстати, что собираешься с ней делать? — я кивнула на диадему. — Или оттуда сейчас вылезет Том Второй? — Нет, не вылезет, — мотнул головой Томми. — Я — половина души. В этом же крестраже, возможно, четверть. А возможно, даже восьмая часть. Пока что не пойму. — То есть, чем больше крестражей, тем мельче душа в теле? — решила я уточнить. — По идее, да, — пожал плечами Том. — Эм… — я ненадолго задумалась, а потом продолжила: — А это никак не влияет там на мозги или само тело. Всё-таки природой задумано держать душу цельной… — Если сделать один-два крестража, то не должно, — немного задумавшись, выдал Том. — А по-твоему, в восемьдесят первом, когда Волдеморт пошёл лично убивать молодую семью волшебников, он был в своём уме? — подняла я бровь. — Похоже, крестражей было больше двух или трёх, — наконец-то выдал Том, а потом схватился за голову. — Как же так?! Я же хотел бессмертия, а не умереть сумасшедшим! — Супер, мою семью убил спятивший Тёмный лорд! — воскликнула я, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на этого недоумка с кулаками. — А побезопаснее способа жить подольше не нашёл?! Вон, директору нашему уже вторая сотня пошла, и без всяких крестражей живёт припеваючи! А ты?! — Но я задумывал крестражи иначе! — воскликнул Том. — Один в молодости, второй — перед смертью! Потом проводишь ритуал — появляется молодое тело с живым умом, то есть вот он я, и вся память старого человека. Это ведь гениально! — Да, вот только тело твоё неразумное спятило и начало устраивать такое, что теперь даже имя твоё сказать боятся! — гаркнула я. — Томми-бой, глаза наконец-то открой! Мир вокруг тебя не крутится! — Как будто он крутится вокруг тебя, — зло прошипел Том в ответ. — Мы связаны, Томми-бой, — посмотрела я ему в глаза. — Что бы ты там себе не думал, ты должен это согласовать со мной! — Ты же пообещала отпустить меня через три года, — недоверчиво прищурился Том. — Ты действительно думал, что я собираюсь выпускать на волю потенциального Тёмного лорда? — воскликнула я. — Если не научишься быть нормальным здравомыслящим человеком, будешь сидеть в дневнике до конца времён! — Ты обманула меня! — воскликнул Том. — Ты не держишь своё слово?! А как же доблесть Гриффиндорцев, честность…? — Томми, половина меня — Тёмный лорд. Какая честность? — я посмотрела взглядом «ты идиот?» Кажется, сработало. — Так вот, если исправишься, отпущу и с телом по мере сил постараюсь помочь. Но предупреждаю, Томми-бой, пару-тройку клятв я с тебя сдеру. Это я тебе обещаю! — Девчонка, — выплюнул Том, а потом воскликнул: — И не давай мне всяких тупых прозвищ! — О, да, парень-чьё-имя-никто-не-знает-а-псевдоним-все-боятся-называть! — подвигала я бровями. — И мне с тобой ещё три года уживаться! — простонал Том. В конце концов Том решил поглотить свой же крестраж, забрав его память. По его предположениям, там примерно два года его жизни ещё наберётся. Для этой цели Том засел в Тайной комнате в одной из каморок. И, собственно, до сих пор сидел там. Надеюсь, он как раз закончил своё «маленькое дело»!

***

Когда я зашла в ту самую каморку, то нашла только лежавшие на столе дневник и диадему. Оглянувшись, я пустила обнюхать территорию Ареса. Он теперь, кстати, наотрез отказывался соединяться в одну трёхголовую тушу. Подозрительно всё это, а этот партизан не сознаётся, в чём же дело! Но сейчас не об этом… Сейчас я натянула перчатки из драконей кожи и аккуратно открыла дневник. «Привет, Реддл. Как эксперимент?» Чернила впитались — и через мгновение появился ответ: «Всё получилось. Подожди немного». Я оставила дневник открытым и отошла на несколько шагов в сторону. Том появился как всегда внезапно и будто бы из ниоткуда. Правда, выглядел он немного иначе. Костюм тройка, пиджак расстёгнут, на плечах лежит длинный плащ моды конца пятидесятых годов. Выглядел Том действительно немного старше, чем был до этого. Я настороженно переспросила: — Всё в порядке? Получилось? — Вполне, — усмехнулся Том. — Не скажу, что это было легко, но я смог поглотить этот осколок. — И как? Что-то вспомнил? — я кивнула на диадему. — Одна восьмая, — вздохнул Том. — Шесть лет. Жертвой стал крестьянин из Албании. — Теперь этот грех на твоей душе, — фыркнула я. — Но не мне тебя упрекать, — махнула я рукой. — Так что, где там одна четвёртая затерялась? — Литтл-Хенглтон, — выдавил Том. — Это кольцо… Родовое, из семьи моей матери. — Какого крестьянина для кольца ты угробил? — не особо на что-то надеясь, поинтересовалась я. Что-то с каждым новым поворотом мне всё меньше нравилась идея собирать этот «пазл» по имени Том Реддл… — Тогда это казалось таким правильным… — начал Том, садясь за стол. — Я считал, что делаю всё правильно, что так и нужно. — В смысле? — осторожно спросила я. — Кто стал жертвой? Том…? — Семья Реддлов, — выдал Том, смотря на меня. — Папаша-маггл и его родители… Я замерла, переваривая новую информацию. Мне только что сознались в убийстве не просто какого-то человека неизвестного, а родных отца, бабки и деда. Родных… — Ты ведь понимаешь, что из-за этого я могу прямо сейчас разорвать нашу договорённость? — хмуро спросила я. — К сожалению, понимаю, — кивнул Том. — Но уж лучше я сам тебе всё расскажу, чем ты начнёшь строить догадки. — Том… — я запнулась, не зная, что сказать. На тот момент, когда вылез Реддл из дневника, за его плечами не было груза убийства семьи. Стоп! — Ты же говорил, что вырос в приюте! — воскликнула я. — Тогда как ты нашёл своего отца и почему его вообще убил? Хотя я уже догадываюсь… — Я действительно вырос в приюте, — выдохнул Том. — Мать умерла сразу после родов, успела только имя мне дать. Я немного подрос, и меня забрали в семью. Но потом вернули обратно в приют. И так было ещё два раза, — Том опустил глаза. — Со мной тогда происходили всякие странности. А потом в приют явился Дамблдор. Он тогда ещё был просто преподавателем, Трансфигурацию вёл, — быстро пояснил Том. — Меня забрали в Хогвартс, я попал на Слизерин. Поначалу было тяжело, а потом все узнали, что я Змееуст, и начали уважать. К пятому курсу я уже заработал некий авторитет — меня назначили старостой. Воспоминания оканчивались на смерти Миртл Уорен, и я не знал до этого, что у меня был живой отец, — он усмехнулся. — А потом на каникулах перед шестым курсом я вернулся из школы и решил всё-таки разузнать, кто же мои родители. Я тогда уже был признан наследником Слизерина и думал, что для своего отца считаюсь пропавшим без вести сыном. Том фыркнул, на минуту замолчав. Наверное, что-то вспоминал… А потом продолжил: — Я всё-таки выяснил, кто же мои родители. Обратился в семейный реестр. Там нашёл имя матери и отца. Оказалось, она меня в честь его назвала, — издевательски пропел он. — Я, как идиот, попёрся в особняк Реддлов. Богатые люди, очень богатые, — Том покачал головой. — Правда, они были магглами. Мне припомнилось, что политика Волдеморта была направлена на отречение от магглов, окончательное закрытие магического сообщества от мира обычных людей… — Знаешь, я очень похож на Тома Реддла, — насколько я поняла, это он сейчас об отце говорил. — И, когда я шёл к Реддлам, ждал чего угодно, но не брани. Меня высмеяли, мою мёртвую мать обозвали потаскухой и мерзкой ведьмой. Эти снобы посчитали даже моё имя наглостью! Меня взашей оттуда выгнали, как паршивую собаку! — И это было поводом их убить? — хмыкнула я. Не понимаю я такого. — Нет, не это, — мотнул он головой. — Это просто стало последней каплей. Реддл ведь бросил мою мать на улице, беременную, хотя они состояли в браке, — выделил он последнее слово. — Из-за нищеты и голода мама умерла, а я столько лет жил в приюте. У меня не было защиты, не было поддержки. Я сам для себя должен был стать опорой и поддержкой! Ты даже не представляешь, как это сложно, — с неким отчаяньем воскликнул он, выдавливая усмешку. — Я тебя поняла, наверное, — мотнула я головой, замолчав на минуту, а потом щёлкнула пальцами и переспросила: — Слушай, если ты сын этого Реддла, а они с твоей мамой были в браке, то… Ну, как они вообще поженились? — Знаешь, я тоже об этом задумался, когда поглотил воспоминания, — уже спокойнее ответил Том. — Мама моя была чистокровной ведьмой, а папаша — магглом. С обеих сторон брак не приветствовался, но они всё равно поженились. А потом папаша бросил беременную маму и сбежал… Я только сейчас понял, что здесь что-то не так. Ну, не мог же он просто испугаться ответственности. Они же с мамой вопреки всем поженились, трудности такие преодолели, а тут он вдруг её бросает… — Амортенция… — вздохнула я. — Скорее всего, — пожал плечами Том. — Мама ведь была далеко не красавицей, судя по всему. А Реддл был завидным женихом — красив, богат, наверняка харизматичен… — Тогда понятно, почему тебя не хотели принимать, — выдохнула я. — Ты уж прости, но я всё-таки спрошу. Чего руки о них было марать? Они же тоже в своём роде жертвы обстоятельств. — Это у тебя мозги чистые и ты всё видишь с такой стороны, что сразу ситуацию всю на кусочки разобрать получается, — фыркнул Том. — А мне тогда было шестнадцать, я впервые увидел родственников. Первое впечатление, так сказать. Разбитые мечты… Да и я заходил не только к Реддлам, но и к Гонтам. Вернее, к Морфину Гонту. Это родной брат моей мамы, — пояснил Том. — Надеялся, что хотя бы там меня примут… Но я нашёл в старом, ветхом домишке только обдолбаного алкаша, который даже говорить не мог нормально, болтая в основном на дикой помеси парселанга и обычных человеческих слов… Морфин был уродлив ещё и внешне — косоглазие, неряшливость, настолько немытые волосы, что даже цвет не разобрать… Он сначала принял меня за отца, но когда я с ним заговорил на парселанге, тот понял, что обознался. Он, кстати, вообще не знал, что у его сестры был сын… — Том скривился. Было видно, что ему отвратно вспоминать о той встрече. — В общем, я в какой-то момент сорвался, ударил Морфина по голове. Тот отрубился, а я забрал у него родовое кольцо и его палочку и… И пошёл обратно в дом Реддлов. Убил всех, а потом вернулся и внушил Морфину, что это он сделал… Что с ним произошло дальше, я не знаю. Но в кольцо был помещён крестраж с четвёртой частью души. А потом я решил спрятать кольцо в той хижине. Чары, вроде бы, разные накладывал. И на само кольцо какое-то проклятие наложил, — уже более задумчиво пробормотал Том. — Я так и не поняла, ты жалеешь о тех убийствах или нет? — воскликнула я. — Я бы не сказал, что сожалею, — мотнул головой Том. — Но я бы мог и не совершать их. — Знаешь, Том, — выдавила я. — Твою логику понять сложно, но я попытаюсь… А сейчас давай поболтаем о кое-чём другом. — Что-то случилось? — удивился Том и незаметно выдохнул. Видимо, мусолить тему кончины его родни было не самым приятным делом… — Случилось, — кивнула я. — Я, так сказать, лицом к лицу встретилась с дементорами. — И как оно? — невозмутимо спросил Том. — Мерзкие твари, особенно вблизи, — я криво усмехнулась и продолжила: — Но важно не это. Тебе, кстати, это тоже интересно будет, — нагоняла я интригу. — Как известно, дементоры вытягивают наши самые плохие воспоминания. У меня тоже… вытянули. — Не тяни, — закатил глаза Том. — Так вот, я вспомнила ту ночь. Вернее, всего пару обрывков фраз. Предсмертные крики моей мамы и слова Волдеморта, — медленно проговорила я. — Только слова? — переспросил Том. — Угу, — я кивнула. — Но хотелось бы вспомнить всё полностью… — Ты точно этого хочешь? — с сомнением спросил Том. — Всё-таки это будет смерть твоей матери и это… — Я не буду менять своё отношение лично к тебе, но я хочу помнить… Просто помнить маму, хотя бы такой… — Ну… Ладно, — хмыкнул Том. — Для этого тебе нужно найти легилемента, только хорошего легилемента. Он сможет заглянуть в твою память и вытащить на поверхность нужное воспоминание. — И где же его искать? — развела я руками. — Мне откуда знать? — невозмутимо ответил Том. — Ты и сама легилимент, кстати. Но пока ещё слабенький. Я тоже, но без палочки лезть в чьи-то мозги не стану. Да и не хочу я в твою голову лезть. Ещё чего благородного подцеплю. Бррр, — Тома аж передёрнуло. Я насмешливо фыркнула. — Ладно, с этим и попозже разберусь, а на очереди следующий вопрос… Я начала пересказывать Тому всю историю о Сириусе Блэке, которую успела разведать. Рассказала и о Питере Петтигрю, который оказался живым и здоровым. Вот тут-то Том и усмехнулся. — Тащи его сюда. У меня есть одна теория. Возможно, мы сейчас кое-что разгадаем! Я пожала плечами, а потом щёлкнула пальцами: — Ники! — Госпожа звала этого старого эльфа? — поклонившись, спросил Ники. Опять он где-то эти фразочки подцепил… — Принеси, пожалуйста, клетку с Питером Петтигрю, — улыбнулась я. Ники с тихим хлопком исчез, через мгновение появляясь с клеткой в тонких морщинистых руках. Я кивнула, забирая клеточку. Достала оттуда крысу… — Расколдовывай его, — кивнул Том. Он, кстати, сейчас почти что маггл, без палочки-то! — Трансфигуро анимагис*! — воскликнула я, направляя палочку на Питера-Коросту. Крыса, коротая лежала на столе, резко начала увеличиваться, превратившись в уродливого толстого человека, замершего в нелепой позе. — Левая, вроде бы, — пробормотал Том, с отвращением закатывая рукав грязного старого сюртука. На оголённом предплечье виднелась какая-то серая татуировка. Я пригляделась и ахнула. — Он из пожирателей, — выдал свой вердикт Том. — Никогда бы не подумал, что мог бы взять в союзники такое… гадкое существо! — То есть, Питер Петтигрю — Пожиратель смерти? — больше для себя спросила я. — Получается, что так, — кивнул Том. — Эта метка настоящая. Понимаешь, я её чувствую. А она меня слушается… Видишь, немного даже темнеть начала. Это потому, что я рядом. — Постой, если Петтигрю — Пожиратель смерти, тогда почему Блэк его хотел убить? — я нахмурилась. — Между собой что-то не поделили в организации? — Мне кажется, всё не так просто, — мотнул головой Том. — Направь палочку на татуировку, — попросил он. Я, недолго решаясь, всё-таки вытянула инструмент для колдовства и направила на змею в черепе. — Сириус Орион Блэк, правильно? — переспросил Том. Я кивнула и добавила: — Третий. — Хорошо, — кивнул Том и положил руку на мою, а потом немного надавил палочкой на татуировку и прошипел на парселанге: — Сириус Орион Блэк третий, призываю тебя! Я шарахнулась в сторону, но Том был сволочью хитрой. Руку мою будто в стальных тисках сжали… А через мгновение Том всё-таки отпустил и, насмешливо глядя на меня, заговорил: — Метки на Блэке нет, иначе бы я его почувствовал, — он пожал плечами. — Он не Пожиратель смерти. — То есть как? — недоверчиво переспросила я и покосилась на Петтигрю. — Я очень недоверчив. Если принимаю в свои ряды кого, то только после проверки. И обязательно ставлю метку, — с гордостью заявил Том. — Сомневаюсь, что эта привычка пропала бы с годами. — Охотно верю, — пробормотала я. — Но это не проясняет всей ситуации. — Да, но мы можем всё-таки кое-что выяснить, — Том усмехнулся и продолжил: — Можно вывернуть память этой крысы и узнать, чего же от него хотел Блэк. И почему Петтигрю так хотел показаться мёртвым, что даже палец себе отрубил! Я, начиная тоже подозревать неладное, хищно усмехнулась. Эта ночь будет долгой, мистер Петтигрю!