Когда боги являются людям, последние их обычно не узнают. – Гёте.
Часы на кухне показывали начало второго часа ночи, когда Гарри завалился домой, изнывая от усталости. Последние несколько трансгрессий буквально лишили его последних сил. Очень сильно хотелось просто скинуть одежду и свалиться спать, но еще ему катастрофически хотелось в душ. Или в ванную. И поесть. Совместить – вообще идеально. Так что первым делом Гарри поставил набираться воду в ванную, затем разогрел остатки пирога в микроволновке и начал раздеваться. Глаза невольно зацепились за серый пиджак, немного большеватый ему в плечах, и он понял, что забыл вернуть его Эдварду. И, кажется, забыл свою волшебную палочку во внутреннем кармане пиджака. Весьма опрометчиво с его стороны. Хотя, это же пиджак Эдварда. Даже если бы он вернул его ему, Гарри был более чем уверен, что Эдвард вернул бы ему палочку в целости и сохранности. Поттер отложил палочку на тумбочку и повесил пиджак на вешалку. Ничего страшного, если он вернет его позже. Вода в ванной была чуть холоднее, чем адово пекло, и довольно расслабляющей, так что Гарри нырнул в нее с головой, а затем откинулся затылком на прохладный каменный бортик. Странные непрошеные мысли в последнее время все чаще лезли в его непутевую голову. А еще непонятные ему чувства. Эдвард нравился ему. Как и все Каллены. И Белла. Они все были хорошими людьми (даром, что вампиры), они искренне заботились о нем, и ему хотелось отплатить им тем же. Но тут было что-то еще. Что-то особое, что было связанно именно с Эдвардом. Ему нравилось проводить с ним время, более того, ему хотелось проводить с ним больше времени, но он боялся показаться Эдварду слишком прилипчивым или назойливым. К тому же у Эдварда была Белла и, в конце концов, собственная замечательная семья, так что Гарри не смел отнимать у него больше времени, чем тот был готов ему уделить. Иногда это походило на сумасшествие. Импульсивная мысль, неосознанное желание находиться рядом, касаться его – его вещей, когда его нет рядом, желание чувствовать его умопомрачительный запах – это и правда было сродни безумию. С Поттером раньше никогда не случалось ничего подобного, и это тоже сводило с ума. Вопреки расхожему мнению, Гарри не был дураком. И слепцом он тоже не был (может, только иногда). Да, он мог упустить некоторые детали ввиду своей неопытности, но общую суть происходящего с ним он уловил. С ним случалось нечто подобное. Просто не все сразу. И не в таких масштабах. Он вспомнил свое смущение, когда приглашал Чжоу Чанг на бал, вспомнил ее мягкие соленые губы при их первом поцелуе; он помнил, какая нежная и белая у Джинни кожа – ее хотелось касаться, водить по ней пальцами, пока не надоест, обводя тонкие косточки на запястьях. Ему всегда нравилось, какая сила скрывалась в этих хрупких с виду руках. Гарри поднял руки из воды и аккуратно, на пробу, медленно, едва касаясь подушечками, провел пальцами по ребру ладони. Его глаза закрылись, и пальцы повели дальше. Он огладил свое запястье, обвел косточку по кругу и совсем легко царапнул себя короткими ногтями по голубым венам. Ничего. Но стоило представить, что это не его теплые пальцы огибают каждую костяшку, прочерчивая путаную тропинку по рисунку вен на его руке, как по телу тут же прошла стая мурашек от корней мокрых волос до кончиков подгибающихся от удовольствия пальцев. Гарри почувствовал, как напряжение скапливается внизу живота, и тут же распахнул глаза. Его член напрягся и немного набух, выказывая свой интерес, но все еще спокойно лежал между расставленных в воде ног. Освежающая вода и мысли о Филче в розовой пачке немного взбодрили его и остудили блуждающий в фантазиях ум и пылающие щеки. Напряжение тут же спало, и Гарри помылся в рекордные сроки, стараясь не смотреть на себя и не думать о чьих-либо пальцах. Прохладный воздух спальни тут же окутал его разгоряченную кожу и парень невольно поежился. Идти на кухню за пирогом уже не хотелось, так что он просто призвал его Акцио и проглотил его в три укуса, налил воды в трансфигурированный стакан и лег спать. Но сон не шел. Гарри чувствовал себя очень уставшим, но просто провалиться в темноту и забытие у него тоже не получалось. Он ворочался с одного бока на другой, подминая под себя одеяло. Стало жарко. Назойливые мысли лезли в голову. О том, как он подумал, будто Эдвард и его семья – полувейлы. Их красота завораживала. Вспомнил случай на кухне, когда подумал, что Эдвард пытался его очаровать. Улыбка расцвела на его лице. Следующим его воспоминанием стали алые пухлые губы – нижняя гораздо полнее верхней – на идеально белой коже, и Гарри сдался. Он не мог не думать об Эдварде. Чувствовал, что хотел рассматривать его, касаться его и не хотел себе запрещать об этом думать. Понимал, в какие темные воды могут завести его эти мысли и желания, но покорно – словно очарованный сиреной моряк – не мог остановиться. Он впервые позволил себе подумать о том, что действительно ему нравится. Пару раз в младшей школе он видел, как где-нибудь за углом рядом стоят двое парней. Они держались за руки и очень заботливо касались друг друга. Тогда Гарри не знал, что это значит, но подумал, что это очень мило, что двое друзей (или братьев) могут так заботиться друг о друге. Ему тоже хотелось иметь такого брата или друга, который бы мягко трепал его по волосам. После он узнал от Дадли, что двум мужчинам или парням нельзя заботиться друг о друге, потому что это мерзко, и их называют педиками, голубыми и другими неприятными ругательствами. Еще позже он услышал от дяди Вернона, как он уволил одного своего сотрудника, потому что тот был «богомерзким извращенцем», который спал с другими мужчинами. Ему пришлось поскорее от него избавиться, чтобы не запятнать репутацию их семьи или его фирмы «Граннингс», ведь не дай бог об этом узнают их компаньоны. Это был бы скандал. Гарри в силу своей юности отчаянно не понимал, что плохого в том, чтобы один мужчина любил другого, но раз дядя Вернон и тетя Петунья говорили, что это мерзко и странно, он решил не верить им на слово, но и интересоваться тоже не стал. Потом он не много думал об этом, а потом и вовсе забыл. В Хогвартсе к этому относились, кажется, чуть терпимее. Он лично видел нескольких старшекурсников в углах, в старых пыльных классах и на Астрономической башне – в этом немало способствовали мантия-невидимка и карта Мародеров. Но терпимее – совершенно не означало, что их приветствовали в каждом коридоре. Вовсе нет. То ли в силу традиционного чопорного английского воспитания, то ли еще почему, но такие отношения просто старались не выносить на люди. Он слышал пару раз, как другие парни оскорбляли их всякими словами, но те обидчики были магглорожденными и полукровками, выросшими, скорее всего, в маггловском мире, так что Поттер не брал тот случай в расчет. Он видел, как тот же Малфой лишь презрительно скривил губы – точно как его мать, когда до него дошли слухи о парне-гее со Слизерина (это было на том злополучном шестом курсе, когда Гарри прицепился к нему «как пиявка к заднице гриндилоу» по словам Рона), но он не обмолвился тогда ни словом, ни жестом, кроме этого короткого поджимания губ. Его свита прихлебателей тоже не сказала ни слова. Возможно, у чистокровных такое было в порядке вещей? Он мог бы спросить у Рона, но он мог не так понять и в целом… Спрашивать не особо хотелось. Гарри нравились девушки, нравилась Джинни и он просто решил не вмешиваться в естественный ход событий на своем любовном фронте. Если он у него вообще был… В Америке, свободной, вольной Америке с этим было все куда проще. Ни волшебники, ни магглы особо не скрывали свои отношения, и в первое время это даже ошарашило Гарри. На улицах и в барах, на концерте (на который он случайно попал благодаря своему новому знакомому) он встречал однополые пары, не скрывающие свои отношения, и уверился в том, что он он был прав, а Дурсли нет. Что эти люди, как и он сам, были абсолютно нормальными людьми. И хотя все эти мысли отложились в его голове уже давно, свою причастность к ним Гарри старательно игнорировал. И вот теперь, когда его внутренние барьеры так успешно рушились один за другим, он, возможно, был готов признать, что ему нравится Эдвард Каллен. Ну вот, он сказал. Или, если точнее, подумал. Но легче от этого не стало. Ему нравится Эдвард Каллен. Нравится. Гарри пытался распробовать это слово на языке. «Нравится». Он поморщился. Нет, не оно. Он бы сказал, что влюблен, но совершенно точно знал, что это не так. Он не мог назвать это чувство ни любовью, ни одержимостью, ни зависимостью, ни симпатией. Как и в случае со звездным небом, он не мог подобрать нужное слово. Но решил, что пока ему хватит и простого «нравится». – Мне нравится Эдвард Каллен, – зачем-то вслух сказал он. Звучало немного странно, но в целом, ничего ужасного. «Да, если не брать во внимание то, что он твой друг, который встречается с твоей подругой», – проснулся противный внутренний старикашка Гарри, именуемый голосом совести. Кажется, лишь его оборона держалась до конца. Гарри по нему даже немного скучал. И как бы ни было неприятно это признавать, старикашка был прав. Как бы ему ни нравился Эдвард, сколь бы сильные чувства он к нему ни испытывал, он не встанет между ним и Беллой. Он не заставит его выбирать.***
Это разбудило его среди ночи. Тянущее, сосущее чувство где-то внутри. Оно уже знакомым, но неприятным зовом потянуло его куда-то вдаль, и Гарри резво соскочил с кровати, понимая, что это значит. Часы показывали ровно полночь. Последние пару дней он ложился поздно, читая книги, купленные давно, так что сегодня, наконец-то лег пораньше. У него оставался один школьный день, на котором все подводили итоги, и он надеялся выспаться перед ним. Очевидно, у Смерти были на него другие планы. Гарри опять не знал, что надеть по такому случаю, поэтому надел свою повседневную одежду и на всякий случай накинул куртку. Он сделал рывок вслед за своим ощущением и через пару секунд уже был в чьем-то доме. Судя по окружавшей его темноте, он был примерно в той же временной зоне. Гарри старался не нервничать, но у него это не очень хорошо получалось. В прошлый раз он не был готов к тому, что его ожидало, но сейчас он все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Будто вор, крадущийся по чужому дому. Гарри зажег Люмос и сотворил Гоменум Ревелио, чтобы узнать, сколько в доме людей и чего ему следует ожидать. Заклинание показало, что в доме четыре человека – двое находились в разных комнатах наверху и еще двое находились совсем рядом практически прямо над ним. Гарри тихо поднялся на второй этаж и открыл дверь в хозяйскую спальню. Средних лет мужчина и женщина безмятежно спали на своей кровати. Гарри замер на пороге комнаты, не зная, как ему поступить. Стоило ли ему разбудить мужчину или забрать его душу прямо так, не тревожа понапрасну безмятежный сон? Он не знал, как ему лучше поступить. Скажем так, Гарри вообще не нравилась эта работа, но он был обязан ее выполнять, если хотел и дальше пребывать в этом мире. В конце концов, он наложил сильное заклинание сна на женщину и Силенцио на мужчину и тут же разбудил его Эннервейтом. Мужчина дернулся и резко открыл глаза, не понимая, что происходит. Только разлепив глаза, он увидел темную фигуру в дверном проеме, и ужас затопил его с головой, но из горла не вырвалось ни звука. Он попытался тут же сесть в кровати и включить светильник на тумбочке, но дрожащие руки все проскальзывали мимо выключателя. Он уже знал, кто за ним пришел. Чувствовал всем нутром, как что-то внутри него обволакивает могильным холодом. Рука уже потянулась, чтобы разбудить жену, чтобы она брала детей и бежала отсюда подальше, но в комнате вдруг стало заметно светлее – будто пара ярких светлячков повисла в воздухе под потолком. – Не нужно ее будить, – послышалось от двери. Мужчина пригляделся в рассеивающуюся тьму и понял, что там стоит молодой парень в джинсах и кожаной куртке, совершенно не похожий на жнеца Смерти. – Пойдемте, поговорим внизу, – предложил он и отступил во тьму коридора. Сердце мужчины все еще бешено колотилось в груди, но он взял свой халат и кое-как завязал пояс дрожащими пальцами. Тот парень стоял у окна в его гостиной, ярко освещенной верхними лампами, держа руки за спиной. Как ни посмотри, а выглядел он вполне обычно, совсем юный пацан. Может, он ошибся? – Кто вы? – Я думаю, вы знаете, кто я. Чувствуете это вот здесь, – он постучал пальцами прямо по центру груди. Ноги вдруг ослабели, и мужчина схватился за спинку кресла, осторожно в него присев. Гарри нахмурился. Он совершенно точно не хотел напугать его до смерти. – Давайте, – голос его внезапно упал, – закончим на этом поскорее. Ваш срок подошел. – Но я… – мужчина внезапно побледнел еще сильнее и на его висках выступил пот. – Но у меня семья… кто о них позаботиться? У меня сын и совсем маленькая дочь… – Мне жаль, но это ничего не изменит. – Пожалуйста, давайте договоримся! Еще десять... нет, хотя бы пять лет! – взмолился мужчина, едва не упав на колени перед Гарри. – Год! Дайте мне хотя бы год, чтобы уладить все свои дела! – У вас было десять лет, данных взаймы. Я дам вам пять минут – попрощаться с семьей. И на этом все. Мужчина обреченно смотрел на Гарри, и на глазах его выступили слезы. Поттер не мог на это смотреть. Он отвернулся к окну и добавил как можно равнодушнее: – Только не делайте глупостей. Он надеялся, что мужчина понял его, и обернулся только тогда, когда услышал громкие шаги вверх по лестнице. Отведенные пять минут длились как вечность. Часы на каминной полке отмеряли секунды, как и положено, но стрелка будто зависла на месте. И вот, когда положеное время прошло, Гарри уже собирался подняться наверх, но услышал шаги мужчины. С посеревшим лицом он сел в то же кресло. – Будет больно? Гарри едва горько не усмехнулся. Та женщина спросила то же самое. «Люди боятся боли», – пришла ему в голову очевидная мысль. – Будет немного холодно, – ответил Гарри. – Тогда давайте уже побыстрее закончим с этим. Гарри не ответил ему. Лишь подошел, провернув свое кольцо камнем внутрь, и приложил ладонь к груди мужчины. Он увидел, как глаза мужчины раскрываются в немом ужасе, и все его тело в тот же момент ослабло, глаза закрылись, а голова запрокинулась назад. Жизнь ушла из его тела так легко, будто кот выскочил в открытую форточку. Гарри окинул комнату взглядом еще раз, подчистил следы своего пребывания здесь и тихо удалился, оставив после себя лишь тишину и темноту в доме, полном спящих людей. Но не успел он переместиться домой и даже обдумать произошедшее, как зов кольца потянул его в совершенно противоположную сторону от дома. Это был еще один вызов. Темный вихрь изнанки мира утянул его в очередную трансгрессию. В этот раз он оказался где-то у моря, на каменистом берегу. Дальняя кромка неба уже розовела над водой, и это выглядело просто потрясающе. Прохладный ветер дул с воды, обдавая Гарри запахом соли и йода, но он совершенно не вязался с тем запахом, который он чувствовал на пляже Ла-Пуш. Он огляделся и понял, что на пляже практически никого нет – только одна женщина сидела на большом камне чуть в отдалении. Он подошел к ней поближе и встал рядом, глядя на горизонт. Ему не хотелось портить такой момент. – Дождемся рассвета? – негромко спросила она, и по голосу Поттер понял, что это еще совсем молодая девушка. – Конечно. Она повернула голову к нему и похлопала по камню рядом с собой. Ее молодое лицо было безмятежным и красивым. Ее темные кудри трепал морской ветер, и она выглядела такой умиротворенной в этот момент, что Гарри невольно восхитился ее выдержкой. – Я представляла вас иначе. – Меня? – Смерть. Гарри посмотрел на нее. – Я не Смерть. Я лишь выполняю его поручения. – О, я подумала… От вас за милю несет каким-то потусторонним холодом… Извините. – Ничего, – Гарри покачал головой. – Так вы не встречали Смерть, когда умирали? Девушка покачала головой. – Я вообще мало что помню оттуда. Мне было семь лет, я умирала от злокачественной опухоли в голове –глиобластома четвертой стадии. Мне было так плохо и больно, что я почти не просыпалась. И в один момент помню, как видела маму – как во сне. А может, это был и не сон. Но после этого я проснулась совершенно здоровая, врачи говорили, что это чудо – вмешательство высших сил, потому что опухоль была совершенно неоперабельна. – Голос девушки почти стих. – Но моя мама умерла в автокатастрофе, пока я спала. Я все думала, какая жестокая это шутка судьбы. Пока однажды мне не приснилась мама. Во сне она рассказала мне, что отдала свою жизнь в обмен на мою. И сказала, что через десять лет он тоже придет за мной. И чтобы я жила полной жизнью и ни о чем не жалела. Голос девушки задрожал, и слезы полились из ее глаз. – И я поверила ей. Я ждала этого дня всю свою жизнь. Скажите… я увижу ее там? Гарри хотел пожать плечами, но вместо этого сказал: – Обязательно. Она ждет вас там. Небо окрасилось в ярко-розовые тона и совсем посветлело с другой стороны. Они просидели так до самого рассвета, любуясь пробуждением мира вокруг них. Гарри не думал ни о чем. Все мысли словно вылетели из его головы – все, что беспокоило его раньше, – и вдруг стало так хорошо. Он чувствовал себя умиротворенно. Лес позади шумел листвой, и над водой закружили первые чайки. – Где мы сейчас? – спросил он. – Камден, штат Мэн, – чуть запоздало ответила девушка. – Если вы не против, я бы хотел приехать сюда еще раз. Когда-нибудь… Девушка кивнула. – Навестите меня как-нибудь. - Она замолчала и задумалась. - Мне нравятся гортензии. Мое имя Сьюзан Перриш. – Приятно познакомиться. Меня зовут Гарри Блэк. –Почти как в фильме, – улыбнулась девушка. И в этот момент первые лучи солнца озарили их лица. Гарри наблюдал, как солнце все выше поднимается над горизонтом каждую минуту, и чувствовал невероятную легкость и невообразимую тоску. – Я готова, – услышал он голос Сьюзан. Она мягко и искренне улыбалась ему, и Гарри почувствовал, как у него в горле образуется комок из невыплаканных слез. – До встречи, Сьюзан Перриш. Он коснулся пальцами ее груди почти у самой шеи, и тут же почувствовал, как тело девушки расслабилось и накренилось вбок, к его плечу, а из груди выпорхнули две маленькие искорки – одна совсем маленькая и слабая и вторая – яркая и сильная. Камень в кольце тут же пожрал их словно древнее хтоническое чудовище. Гарри улыбнулся и едва не заплакал. «Мама всегда с тобой». Но слезы все не шли.***
Гарри не смог уснуть до самого утра. Он был опустошен двумя смертями, и у него не было сил ни на что. Ни на сон, ни на слезы. Он просто пролежал весь остаток ночи в постели, не двигаясь. Почти так же, как Сьюан Перриш, когда он оставил ее на том берегу совершенно одну. Но стоило небу достаточно посветлеть, а солнцу коснуться верхушек деревьев, как его магическим образом сморило, и он забылся глубоким сном. В этот раз ему ничего не снилось. Просто темнота, наконец, окутала его сознание и позволила отдохнуть немного от вечных кошмаров и счастливых снов, в которых все было хорошо и прекрасно, но просыпаясь после которых он чувствовал себя еще более разбитым, чем обычно. Он просыпался пару раз, чтобы выключить будильник и телефон, который истошно звенел где-то на тумбочке несколько раз подряд. Это наверняка был Эдвард, который не застал его в школе, но Гарри было плевать на это сейчас. Он не хотел никуда идти, и у него не было даже сил, чтобы заставить себя окончательно проснуться. Сон обволакивал его сознание, как туман. Разбудила его Элис в полчетвертого вечера, когда все последние уроки и церемонии награждения выпускников уже давно закончились. – Гарри, сколько можно валяться в кровати?! Ты пропустишь все на свете! – она влетела в его комнату подобно маленькому урагану, и парень сонно приоткрыл глаза, щурясь и жмурясь, когда девушка нарастопашку открыла окно, впуская в комнату свежий воздух и больше света. Солнца не было видно – небо равномерным слоем было покрыто облаками, так что Каллены, очевидно, не боялись сегодня появиться на публике. Гарри заметил как Джаспер, чувствуя себя не так свободно в этом доме, как его жена, скромно остановился на пороге спальни, подпирая стенку. – Ты не заболел? – спросила Элис. – Выглядишь паршиво. Запаха алкоголя кажется не слышно. Как и запаха болезни. – Не все с утра выглядят как топ-модели с ТВ, – прохрипел Поттер, намекая на их вампирскую природу. Он совсем не собирался вылезать из-под одеяла, так что для верности накрылся им с головой. – Особенно когда это утро – половина четвертого вечера. Серьезно, Гарри, что-то произошло? Поттер вытащил нос из-под одеяла и недовольно пробурчал: – Неужели должно было что-то случиться, чтобы школьнику захотелось прогулять школу? Особенно в последний день. Уверен, что даже Баннер не ставил сегодня отметки о посещении. – Нет, – кивнула Элис. – Но Эдвард сказал, что мисс Гофф спрашивала его о том, где ты. – Я умер, – пробухтел Гарри. – На дне океана. – И добавил зачем-то: – Меня утянуло в пучину отчаяния. – Слушай, я не знаю, что у тебя произошло, и если ты хочешь, я обязательно тебя выслушаю, но у нас сегодня вечеринка, а это не время для хандры! – безапелляционно заключила Элис и резво подхватила Гарри с кровати вместе с одеялом, словно он весил не больше пушинки. Это вмиг разбудило Гарри, и он увидел смеющиеся глаза Джаспера, пока Элис затаскивала его в ванную. Она поставила все еще пребывающего в шоке Гарри на холодный кафельный пол, и он тут же перескочил на коврик, потирая холодные пятки. – У тебя есть приличный костюм? – Н-нет… – Дорогой, проследи, чтобы Гарри привел себя в порядок, пока я съезжу за костюмом, – проворковала она. – Какой у тебя размер, Гарри? Гарри осоловело вылупился на ее самоуправство. – Впрочем… подберу сама. Не скучайте, мальчики! Как только вампирша убежала, Гарри бессильно присел на бортик ванной. – Как ты? – спросил Джаспер, кажется, чисто из вежливости, на деле чувствуя все эмоции Гарри. – Не очень, – честно ответил Поттер. – Хочешь об этом поговорить? Гарри покачал головой. – В любом случае Элис не даст тебе и шанса, так что лучше бы тебе немного взбодриться, – улыбнулся Джаспер. – Сходим, немного повеселимся. Может, тебе станет лучше, согласен? Гарри что-то невнятно проугукал и пошел за полотенцем и новым бельем в спальню. – Пойду приготовлю тебе что-нибудь, – сообщил Хейл, – пока ты не заморил себя голодом. Гарри вернулся в ванную, принял душ, пытаясь привести себя в порядок, почистил зубы и сменил контактные линзы, которые забыл снять вчера ночью. Когда он спустился вниз, заметно посвежевший и даже немного в приподнятом настроении духа, там уже вовсю готовилось нечто вкусное, судя по доносившемуся запаху. Настроение потихоньку поднималось, и день, казалось, обещал быть уже не таким ужасным, как казалось Гарри прежде. – М-м, пахнет вкусно, что ты готовишь? – Завтрак-обед из того, что нашел в твоем холодильнике. Скрэмбл с овощами и беконом и тосты с ягодным джемом. Тебе явно нужно пополнить холодильник. – Обязательно. Как-нибудь потом. Гарри голодным взглядом заглядывал вампиру за плечо, дожидаясь, пока яйца с беконом поджарятся достаточно, чтобы их можно было съесть. – Откуда ты умеешь готовить? – Меня научила Эсме. В основном, делать выпечку и всякие сладости для детей из приюта на Рождество. Они с Розали очень любят ездить туда на всякие праздники. Я бы тоже хотел, но мне тяжелее держаться в толпе, чем остальным. Поэтому я часто помогал им с готовкой. – Ого. – Гарри взглянул на вампира новыми глазами. Ни за что в жизни он бы не подумал, что суровый вампир, у которого проблемы с самоконтролем, печет печенье для ребятишек на Рождество. – Это… очень мило, – он улыбнулся, и Хейл улыбнулся ему в ответ. – Если хочешь, можешь тоже поучаствовать с нами в следующий раз. – Правда? – удивился парень. – Тогда, да, я бы хотел поучаствовать. – Эсме будет рада. Она всегда радуется, если участвует вся семья. Эммет обычно покрывает имбирные пряники глазурью, а Элис… Но Гарри уже не слышал. «Вся семья», – ему показалось или его он тоже имел в виду? Переспросить? Нет, лучше не стоит. Это может вызвать неловкий момент. Гарри застрял в своих раздумьях и очнулся только тогда, когда Джаспер помахал перед ним рукой. Перед ним на тарелке уже лежала горячая вкусная еда. – Гарри? Ты завис. – Да, кажется, задумался немного. Спасибо, – поблагодарил он за еду и тут же на нее накинулся с варварством голодного волка. Все было очень вкусным, так что Гарри умял все за пять минут, пока Джаспер готовил ему кофе. – Мерлин, это было очень вкусно! Ты часом не ищешь подработку? – улыбнулся он. – А то я готов хорошо платить. Джаспер рассмеялся, но все же покачал головой. Вскоре Гарри услышал шум подъезжающей машины, и в дом влетела Элис с парой костюмов наперевес и несколькими пакетами. И когда только успела? Гарри хотел ужаснуться, но не успел – вампирша всунула ему в руки первый, темно-серый в крупную клетку, костюм-тройку и пару ботинок и отправила его наверх переодеваться. Гарри справился довольно быстро, и даже аккуратно заправил рубашку в брюки, но Элис все забраковала. Она достала второй костюм – черную классику с белой рубашкой и черным же тонким галстуком. Когда Гарри вышел в нем, она похихикала над тем «какой видный жених у нее получился» и отправила его обратно переодеваться. Гарри едва не взвыл. – Второй, совершенно очевидно второй костюм. Первый полнит твои бедра, – говорила она будто бы сама с собой. – Мои… что? – Ты уже собрался? Гарри растерянно кивнул, хотя мало что понимал в творяшемся беспределе, устроенном Элис. Она тем временем продолжала командовать парадом. Вещи уже были собраны обратно в коробки и чехлы, Гарри запихан в машину, а ее любимый сидел на соседнем сиденье и смотрел на нее с любовью. – Куда мы едем? – К нам. До начала праздника еще два часа, так что там надо переодеться и попытаться что-то сделать с твоей прической. – А что не так с моей прической? Скоро они выехали из города и по трассе быстро домчали до нужного съезда. Дом Калленов, как всегда, утопал в зелени леса, окружавшего его со всех сторон. Было в этом что-то вечное и неизменное. Первым Гарри поприветствовал Карлайл, затем уже привычно обняла Эсме. – Так, пойдем, Гарри, я не знаю, сколько времени нам придется убить на твою прическу, так что поторапливайся и поднимайся наверх. На его обреченный взгляд, однако, все только посмеялись, и никто не поспешил ему на помощь. – Ты можешь оставить костюм в комнате Эдварда. – Хорошо, – отозвался Гарри. Он поднялся на второй этаж, свернул влево и прошел до конца коридора. Дверь в комнату была чуть приоткрыта, как будто ее владельцу нечего было скрывать, и у Гарри промелькнула мысль, что у настоящего подростка комната была бы закрыта наглухо на семь замков. Он открыл дверь и вошел в светлую просторную комнату. Ему уже довелось бывать здесь прежде, но теперь он мог без зазрения совести тут осмотреться. Гарри нравилась эта комната. Ему нравилась стенка с большой коллекцией дисков, огромные панорамные окна, выходящие в лес, кушетка, заставленная книгами, незаконченная шахматная партия рядом, маленькие стикеры с заметками на стекле, которые Эдвард делал, очевидно, при прочтении книг. Но, несмотря на то, что в комнате не было ни кровати, ни рабочего стола, она все равно казалась очень обжитой и нравилась Гарри именно из-за этих мелочей. Поттер подошел поближе к стеклу, чтобы разобрать, что написано на этих записках. «Действительное внимание в том и заключается, что оно мгновенно превращает всякую мелочь в нечто значительное.» Гёте», – прочитал он на одной из них. Еще одна, рядом, гласила: «Жизнь, пускай полная страданий, все же дорога мне, и я буду ее защищать» Франкенштейн». Он невольно отступил на шаг, почувствовав, как внутри него откликнулось что-то неведомое, и тут же заметил книгу, лежащую среди бумаг на кушетке. Она была заложена каким-то нотным листом, Гарри перевернул ее – «Франкенштейн, или современный Прометей» Мэри Шелли. Сам Гарри никогда не читал ее, но теперь ему очень хотелось это сделать, чтобы узнать весь контекст той фразы, что так сильно его задела. И раз Эдвард выписал ее на отдельный лист, значит, его она тоже коснулась. Но вряд ли Элис будет ждать его весь день, так что Гарри оставил пока свой костюм на краю этой самой кушетки и отправился на свою смертную казнь. Едва он вышел из комнаты, Элис схватила его мертвой хваткой и утащила в свою комнату. Вернее, даже не совсем в комнату, как потом оказалось, а в целую гардеробную. Она колдовала над его прической почти полчаса: расчесывала его непослушные волосы, подвивала их плойкой и снова выпрямляла, а в конце немного сбрызнула фиксатором. И сколько бы Гарри не жаловался по поводу ее садистских наклонностей, результат удивил даже его. И ему, на удивление, понравилось. Привычные лохмы были уложены в более красивый беспорядок, и волосы даже держали некое подобие крупной волны, которую Гарри тут же машинально потянулся потрогать и взлохматить, но тут же получил по пальцам от Элис. – Ай! – Не трогай. Не вздумай испортить прическу! – Но у меня чешется голова, – пожаловался Гарри. – Вот тут, – для наглядности пальцем указал он на самую макушку. – Значит, терпи. Увижу твои руки в непосредственной близости от волос – я тебе их пообрываю, – с милейшей улыбкой пообещала девушка. Гарри поежился от ее улыбки в зеркале, больше напоминающей оскал. – Все, а теперь кыш отсюда! – шутливо помахала ему брюнетка. – Мне и самой нужно успеть собраться. Гарри со вздохом облегчения вышел из комнаты и пустился вниз, не зная, чем себя занять – времени еще было предостаточно. В гостиной никого не было, и убедившись, что его никто не видит, Гарри быстро почесал голову в зудящем месте. И кухни вышла Эсме. Гарри моментально одернул руку, надеясь, что вампирша ничего не заметила. – Чудесно выглядишь, Гарри! – Спасибо, это все Элис. – Да, я слышала ее угрозы, – улыбнулась Эсме. – Но не волнуйся, мы тебя в обиду не дадим. Хочешь что-нибудь? Кофе, газировку? – Эм, а у вас есть чай? – Ну разумеется, – кивнула женщина. – Знал бы ты, как я скучаю по вкусу хорошего черного чая. – Вы… совсем его не пьете? – Нет. Наш организм устроен так, что человеческая еда и напитки у нас совершенно не усваиваются и даже не привлекают. Я как-то пробовала есть обычную еду – на вкус как песок. Единственное, что нам никак не мешает – это вода. Но и в ней нет необходимости. Вот, попробуй эти два, – она предложила Гарри на выбор две стеклянные баночки с листовым чаем. – Мне нравится запах листового чая с чабрецом и с бергамотом. – Мне тоже нравится чай с бергамотом, – кивнул Гарри и протянул Эсме банку. Пока он с Эсме распивал чаи (что значило, что миссис Каллен откармливала его печеньем и бисквитами, а Гарри не сильно сопротивлялся), вниз спустились Эммет и Розали. Они были при параде и выглядели просто шикарно. Костюм подчеркивал широкие плечи Эммета, и вся его фигура вцелом выглядела очень внушительно, особенно рядом с изящной и стройной Розали, которая сейчас выглядела еще выше благодаря своим тонким высоким каблукам. Она надела красное длинное платье, которое ей очень шло – Гарри мог поклясться, что все взгляды будут прикованы сегодня имеено к ней. Вампирша, кажется, тоже об этом знала, поэтому пребывала в весьма благодушном настроении. – Прекрасно выглядишь, Розали, и ты, Эммет, – искренне похвалил Гарри. – Гарри прав, – кивнула Эсме, – вы двое очень красивые, особенно ты, моя дорогая. Это платье чудесно смотрится с этим колье. Было видно, что приятные слова льстили самолюбию Роуз, но от Гарри не укрылось и то, что ей просто приятно слышать хорошие слова от близкого человека. – О, а я смотрю, Элис вдоволь над тобой поиздевалась, – усмехнулся Эммет, намекая на уложенную прическу Поттера. – Не ехидничай над Гарри, он замечательно выглядит. Так, давайте я вас сфотографирую. Эммет, будь добр, надень бутоньерку Розали, – распорядилась Эсме. – И встаньте к той стене, там хороший фон и свет. Гарри улыбался, глядя как Каллены и Хейл фотографируются у дальней стены. Хотя это был далеко не первый их выпускной, в доме чувствовалось предвкушение праздника, и Гарри невольно им заразился. – Гарри, дорогой, я думаю, тебе тоже пора переодеться. Поттер кивнул, прибрался за собой на кухне и пошел переодеваться в костюм, выбранный Элис. Пока он надевал брюки и застегивал рубашку, ему пришло в голову, что костюм этот, вероятно, очень дорогой, и ему стоит отдать деньги за него. Он даже примерно не представлял, сколько может стоить такой костюм с ботинками, но проблем с деньгами у него не было, так что он решил обязательно расплатиться за него. Галстук он повязал, как сумел, то есть совершенно криво, но понадеялся, что ему простят, и спустился вниз. Все Каллены уже собрались там и пока увлеченно фотографировались друг с другом. Кажется, Эсме это доставляло немало удовольствия. Принаряженная Элис сейчас фотографировалась с Карлайлом, но едва завидев в гостиной Гарри с его кривым галстуком, едва не рухнула в обморок (или, Гарри подозревал, она просто была хорошей актрисой). Джаспер со смехом и ласковым поцелуем в лоб отправил ее фотографироваться с Розали на улице, заверив, что справится с Гарри и сам. – Ты едва не нажил себе неприятностей сейчас, – улыбнулся Хейл, повернувшись к Гарри. – У Элис пунктик насчет галстуков. – У меня плохо с завязыванием галстуков, – вздохнул Гарри. – Позволишь? Джаспер подошел к нему ближе, и Поттер почувствовал легкий аромат его парфюма. Едва ощутимый, он дразнил его обоняние своей неуловимостью, и вскоре Гарри перестал пытаться его поймать. Ловкие пальцы Хейла тем временем подцепили узел на его галстуке и распутали его. Гарри поднял подбородок выше, чтобы Джасперу было удобнее, но встретился взглядом с желтыми глазами и смущенно опустил свои вниз. Галстук вампира был завязан идеально. Так ему не было видно, но Джаспер завязывал галстук как заправский мастер, подправляя то тут, то там. В конце концов, он все же перекинул конец в петлю, подтянул его и аккуратно пригладил воротничок. – Готово. Полувиндзор. Гарри посмотрелся в зеркало на стене – галстук смотрелся превосходно – даже профессор Макгоннагал не нашла бы к чему придраться, костюм тоже был в самый раз и даже обычно лохматые волосы сейчас лежали аккуратно уложенными. «Элис точно волшебница, – подумал Гарри со смешком, – или фея-крестная». – Спасибо, – искренне поблагодарил он вампира. – Если бы не вы с Элис, я бы сейчас сидел дома. Они вышли из дома и присоединились к другим членам семьи, уже дожидающихся их двоих. – Кстати, сколько я должен вам за костюм? Он наверняка дорого стоит. Джаспер посмотрел на него слегка насмешливо. – Забудь об этом. Элис, да и никто из нас не примет денег. – Но мне неловко… – Он прав, – к блондину подлетела улыбающаяся Элис. – О деньгах не может быть и речи. Брось, я на одном шопинге могу потратить раз в десять больше денег и половину все равно не надену дважды. Считай, что это подарок! А теперь, – девушка потянула Гарри за руку, – пойдем фотографироваться! Поттер жалобно пискнул. Он надеялся, что его эта участь обойдет стороной. – Я не очень хорошо получаюсь на снимках… – Ничего страшного, зато я хорошо получаюсь, – ободрила его Элис. Они сделали пару совместных снимков с Элис и со всеми Калленами, и Гарри лишь немного пожалел, что с ними нет Эдварда. – Жаль, с нами нет Эдварда, – выразила его мысль Эсме. – Ну все, нам уже пора ехать, мам! – взвыл Эммет. Все рассмеялись и решили выдвигаться. Они расселись по двум машинам: Розали завела свой красный кабриолет, очень подходящий к ее красному платью, а Элис и Джаспер захватили Гарри на черном BMW. По сравнению с машиной Розали он выглядел совершенно неприметной черной мышкой. К банкетному залу, арендованному для вечеринки, они подъехали как раз вовремя. Люди как раз подходили ко входу со всех сторон, но на парковке пока еще были свободные места. Время уже близилось к вечеру, а из-за туч на улице было еще темнее обычного, так что везде была включена иллюминация: красивые гирлянды и фонарики украшали вход и часть фасада, а изнутри уже доносилась музыка и веселые голоса. А вокруг открывался такой удивительный вид на реку и долину, что у Поттера едва не захватило дух. Он слегка затормозил на парковке, разглядывая красивый, хоть и темный, пейзаж, и попутно выискивал взглядом машину Эдварда, но так ее и не нашел. – Его здесь еще нет, – улыбнулась Элис, заметив его ищущий взгляд. – Кого нет? – он притворился, что не понял, о ком идет речь. Неужели это было так очевидно? – Того, кого ты выискиваешь взглядом, – терпеливо ответила девушка, будто бы поверив в его непонимание. Гарри смутился, но ничего не сказал. Они встали в небольшую очередь на входе, чтобы сфотографироваться для школьного альбома – Гарри встал сразу за Калленами, и когда очередь дошла до них, фотограф сделал фотографию Калленов, но они никуда не ушли. – Давай, Гарри, иди к нам, – Элис притянула его за руку и поставила его рядом с собой. – Я не позволю тебе быть грустным одиночкой в школьном фотоальбоме. Джаспер, судя по всему, был согласен с женой, так что Гарри благодарно им улыбнулся. Элис подхватила под локоть их обоих, радостно улыбаясь, и фотограф, наконец, сделал еще пару снимков. Они прошли внутрь шумного зала, и Гарри тут же едва не подхватила танцующая толпа. Он кое-как вылез обратно к краю зала и нашел Элис с Джаспером. Вокруг было столько всего: и несколько карточных столов, какая-то рулетка, бильярдный стол в другой части зала, и хотя Гарри припоминал, что у вечеринки, кажется, была какая-то тема, почти никто на самом деле не облачился соответствующим образом. Но всем было все равно. Подростки просто танцевали и веселились, выплескивая пар и энергию после прошедших экзаменов. Джаспер с Элис пробирались к дальним столикам, где было не так много народу, и Гарри направился к ним. Он не особенно сильно хотел есть, учитывая, как его уже дважды за день откормили Каллены, но примостился на один из стульев. Они оставили его одного, выйдя на танцпол, но Гарри нисколько не злился, он понимал, что они не обязаны нянчиться с ним весь вечер. Но, несмотря на то, что музыка в целом была довольно энергичная и живая, Поттер почувствовал, что с уходом ребят его настроение начинает падать. В голове мелькнула мысль: "Вдруг его улучшившееся с утра настроение - дело рук Джаспера?", но в прошлый раз Гарри явно почувствовал манипуляцию с его настроением, так что не мог утверждать это сейчас. Он наблюдал, как подростки в зале танцевали и веселились, и это напомнило ему о Святочном бале, когда толпа точно так же зажигала вокруг них с Роном, а они сидели, обиженные на весь мир. И сильно обидели ни в чем неповинную Гермиону – какие же они были дураки. Со своего поста наблюдения Гарри краем глаза заметил, как некоторые ребята добавляют в свои стаканы явно что-то незаконно протащенное мимо учителей, но плюнул на это и решил, что это не его забота. Пару раз к нему подходили знакомые ребята и даже попытались вытащить его на танцпол, но Гарри чувствовал себя весьма неловко, поэтому вскоре уже сбежал из душного зала в коридор. Не зная, чем заняться он пару раз проверил телефон в поисках пропущенных звонков или СМС, но там было пусто. Чувствуя себя крайне неуютно и не в своей тарелке, он уже пожалел, что поддался на провокации Элис и вообще сюда пришел. Он бесцельно побродил по залу и примыкающим комнатам, разглядывая обстановку, и вдруг заметил появление Эдварда с Беллой. Просто не смог не заметить. Для всех остальных их появление прошло почти необнаруженным, но глаза Гарри сами метнулись ко входу, едва завидели знакомую шевелюру. И определенно точно Эдвард Каллен тоже заметил его. Гарри стоял не так далеко, на втором этаже, так что увидел, как изменился его равнодушный, чуть нахмуренный взгляд, уголки его губ приподнялись, и он приветственно кивнул ему. Затем он сказал что-то Белле, и она тоже подняла взгляд и скромно ему помахала. На ней было простое синее платье и белая кофта, которая выглядела вполне мило, но Гарри показалось (пока они продвигались сквозь толпу в его сторону), что Свон тоже не особо рада здесь находиться. Гарри тоже спустился вниз, к ним навстречу. Он остановился у занятого ими столика и ребята подошли к нему. – Привет, не думал тебя здесь увидеть, – признался Поттер, намекая на загипсованную ногу Беллы. – Привет. Это все Элис, – улыбнулась она. – Заставила меня надеть платье и явиться сюда чуть ли не под угрозами. – Тебя тоже? – вздохнул Гарри. – Меня тоже выдернули буквально из кровати. – Так это Элис постаралась? – спросила Белла, намекая на костюм и уложенную прическу. – Очень хорошо выглядишь. – Эм… спасибо. Ты тоже. Свон улыбнулась. Казалось, она видела Гарри насквозь и вовсе не нуждалась в ответных вежливых словах. Этим она иногда напоминала Гарри Полумну. – Белла права, – кивнул Эдвард. – Элис сегодня расстаралась. Но у тебя все в порядке? Гарри недоуменно взглянул на Эдварда – он выглядел слегка обеспокоенным. – Тебя сегодня не было в школе. Гарри неловко замялся и тут же вспомнил, что стало причиной его отсутствия. Настроение тут же упало. – Эм, да, все нормально. Просто я поздно вчера лег и сегодня все проспал. Надеюсь, мне это простят. – Конечно, – кивнул Каллен. – Конец года, все экзамены уже сданы. Гарри благодарно кивнул и потянулся к стоящей на столе газировке. В помещении становилось душновато, и ему захотелось выйти на улицу. Они поболтали еще немного о предстоящем лете, о планах на каникулы и том, какой ужасный парфюм у Тони Майерса, когда он танцевал со своим другом прямо рядом с ними, и в итоге все же вышли на улицу. На открытой террасе было гораздо лучше: небо совсем потемнело, мягкий свет фонарей и огоньков освещал ее всю и небольшой сад с беседкой, а спустившийся с гор туман делал свет еще мягче – он будто расползался по воздуху, делая атмосферу совершенно волшебной. Вокруг играла тихая медленная музыка и пары так же неспеша кружились в танце. Белла посмотрела на Эдварда, и Гарри почувствовал себя здесь третьим лишним. Догадываясь, что ребята хотели побыть вдвоем, он тихо ретировался, пробормотав что-то про напитки, не дав им и шанса на возражения. Он зашел обратно в зал, показавшийся вдруг ему очень душным и шумным, и поднялся на второй этаж, помня, что там было открытое окно. К счастью, столик у окна сейчас пустовал, и он немедленно его занял, накинув на себя чары отвлечения внимания, потому что меньше всего на свете ему хотелось сейчас с кем-нибудь общаться. Особенно с кем-нибудь раздражающе веселым или энергичным, как, например, Джессика Стэнли, которой он едва не попался, пока поднимался сюда. Но стоило ему занять стол, Гарри почувствовал, как настроение его опять опускается ниже плинтуса – окно выходило как раз на тот двор с беседкой, в которой в неторопливом танце кружились пары, одну из которых он не мог не узнать. Его лицо помрачнело, и Гарри отвернулся от окна. Захотелось выпить что-то покрепче газировки, но на столе стоял только забытый кем-то пунш. Гарри принюхался - даже без алкоголя. Он не собирался напиваться, но сейчас почему-то захотелось залить горечь внутри чем-то еще более горьким и противным, чтобы не было так тошно. Или хотя бы чтобы его внутреннее состояние соответствовало действительности. Он вспомнил ту девушку – Сьюзан Перриш и понял, что если бы не он, она, возможно, сейчас тоже бы танцевала и веселилась на выпускном с каким-нибудь парнем или со своими друзьями. Но теперь ее душа заключена в камне на пальце Гарри, и она уже никогда не познает радость жизни. Гарри надеялся, что ей там хотя бы не плохо. Возможно, она чувствует, что душа ее мамы тоже находится рядом, там, вместе с ней. Поттер провел пальцами по ребрам холодного камня, сожалея и мысленно прося прощения. Из окна потянуло прохладой, и он снова поневоле повернул голову. Эдвард и Белла уже остались одни в беседке и о чем-то тихо переговаривались, покачиваясь на месте. Гарри не хотел на это смотреть, чувствуя себя предателем, потому что сердце предательски болезненно переворачивалось в груди. Он отвел взгляд, возвращаясь к веселым бесшабашным школьникам, и едва не поперхнулся воздухом. На противоположной стороне второго этажа, у окна, наблюдая за сценой в беседке, стояла рыжая женщина. Поттер подумал, что ему показалось, но когда она повернулась в его сторону, не видя его, он оцепенел. Это была Виктория. Несомненно она была сейчас в красивом платье, а ее волосы были убраны назад, но он не мог ошибиться. Она взглянула в окно в последний раз и отвернулась, собираясь уходить. Едва заметное чувство паники прошлось по краешку разума. Гарри испугался. Но вовсе не ее, а того, что она сейчас могла натворить. Нападет ли она на Эдварда? Собирается ли мстить им с Беллой? Знает ли, что произошло в балетной студии? Он оцепенел буквально на пару секунд, а затем, не раздумывая, достал палочку из внутреннего кармана пиджака. Он помнил, что все еще находится под действием отталкивающих внимание чар - видимо, поэтому она не заметила его, поэтому аккуратно двинулся за ней. Ему нельзя было ее упустить. Тот, другой вампир, сказал Калленам, что она опасна, а сюда она пришла явно не за развлечениями. Если она хотела отомстить им за Джеймса, то Гарри должен остановить ее прежде, чем кто-то пострадает. Но исходя из своего прошлого опыта борьбы с вампиром, он уяснил, что не справится с ней один на один – к тому же, не привлекая внимания толпы. Гарри чертыхнулся своей беспомощности и подумал, что ему стоит позвать на помощь. Он не хотел звать Эдварда, хотя он был совсем рядом и точно бы услышал его предупреждение, но Гарри испугался, что его может услышать и Виктория, а она явно добралась бы до него быстрее, чем успел бы Эдвард, не привлекая к себе излишнего внимания, поэтому он написал СМС Джасперу, надеясь, что он услышит. "Виктория здесь, идет к выходу. Я за ней" Он уже спустился по лестнице, пробираясь за ней по залу, когда краем глаза заметил Джаспера и Эммета, подбирающихся сквозь толпу к ним. Он незаметно наложил на них чары отвлечения внимания и усилил их сразу, как только вампиры скрутили женщину почти на входе. Вампирша металась, не понимая в чем дело, но Каллен и Хейл крепко схватили ее руки, вывернув их за спину, чтобы она не вырвалась, и вцепились в шею. – Можете не волноваться, нас не заметят, – оповестил Гарри, накрыв их одним куполом, кинув Силенцио и Петрификус Тоталус в вампиршу на всякий случай. Она замерла на пару секунд, словно время для нее остановилось, и тут же отмерла, брыкаясь не слабее прежнего. Гарри нахмурился. Эммет чуть слышно рыкнул на него. – И откуда ты только выскочил? – Говоришь, нас не заметят? – понял главное Хейл, выводя женщину наружу. – Да, – кивнул Поттер. – Я увидел ее на втором этаже. Она наблюдала за Эдвардом и Беллой. Думаю, она собиралась отомстить. Рыжая вампирша все еще пыталась вырваться и, судя по всему, что-то разъяренно кричала или рычала, но изо рта ее не доносилось ни звука. Каллены вывели ее на улицу и завели в пролесок, негустой чащей примыкавший к парковке. Через пару метров вглубь тьма совсем скрыла их от посторонних глаз. – Гарри, ты сможешь вернуть ей голос, но чтобы ее не слышали другие? – спросил Джаспер. Поттер кивнул. Он создал непроницаемый купол тишины вокруг них, и все посторонние звуки разом стихли. И тут же снял Силенцио с вампирши. Она рычала, как дикий зверь, вырывалась с такой силой, что был слышен хруст ломающихся суставов, которые тут же врастали обратно. Ее прическа растрепалась, и волосы упали на лицо. Очевидно, что Джаспер хотел спросить у нее что-то, но это было не так-то удобно сделать, пока та вырывалась, как ненормальная. – Кажется, ты совсем не думала попасться сегодня вечером. – Эммет, я обездвижу ее на пару секунд, перехвати ее руки сзади, – предупредил Гарри и снова бросил в нее Петрификус. К счастью, Каллен соображал достаточно быстро, чтобы успеть перехватить ее руки сзади и уложить на колени, пока действовало заклинание. Джаспер тем временем схватил ее за шею у основания головы. И пока Виктория не начала соображать, Гарри кинул в нее Инкарцеро, которое тут же обратил в стальные тросы. И только после этого она перестала активно вырываться, понимая, что теперь ей не вырваться. Но когда Гарри увидел ее перекошенное от злобы лицо с горящими алыми глазами и выпирающими клыками, что-то в нем мстительно взликовало. Но тут же затихло под внимательными взглядами троих вампиров. – Кажется, мы ему были не нужны, Джас, – усмехнулся Эммет, придерживая вампиршу сзади за руки и за голову. – Спасибо тебе, Гарри, но дальше мы сами. Ты можешь уйти. Гарри покачал головой. – Чары могут развеяться. Они не так хорошо действуют на вампиров, как на людей. Джаспер внимательно на него посмотрел и обернулся к стоящей на коленях вампирше. – Зачем ты сюда пришла? – спросил Хейл. Но Виктория не ответила – она лишь шипела и уже тихо рычала на него. – Ты собиралась убить Эдварда или Беллу? – Может, просто грохнем ее уже? – нетерпеливо спросил Эммет. – Ничего полезного она явно не скажет, да и потом ее все равно придется убить. Даже если она не собиралась ничего делать, теперь мы точно не можем отпустить ее. – ... должна убить ее... з-са Джеймс-са, – послышалось тихое шипение между рычанием. – Может, стоит сообщить об этом Карлайлу? – Зачем? – У нее могут быть еще союзники... Гарри слышал, как вампиры тихо переговаривались между собой, но его внимание теперь привлекло кое-что другое. Когда он посмотрел на женщину, то отчетливо почувствовал что-то внутри нее. Это ощущалось как импульс, как волна, как радиочастота. А он был тем самым приемником, который смог ее уловить. Гарри закрыл глаза, чтобы сконцентрироваться лучше, и будто увидел это внутренним зрением. Маленькая, почти потухшая звезда в каменной груди, оплетенной стальными тросами. Вокруг клубилась тьма, но даже в ней маленькая искра полыхала достаточно ярко, как настоящая звезда на небе. И Гарри чувствовал, что если протянет к ней руку, то она послушно потянется к нему в ответ. – Гарри, – позвал его Джаспер, – ты уверен, что хочешь остаться? – Что? – Поттер будто вынырнул из-подо льда, не совсем понимая, что от него хотят. – Мы собираемся убить Викторию. Уверен, что хочешь остаться здесь? – Да. Все нормально, – кивнул он. – Смотри не пожалей потом, – со зловещей улыбкой предупредил его Эммет и перехватил вампиршу за плечи. – Не пожалею, – с мрачным лицом пообещал Гарри, наблюдая, как Джаспер схватил голову вампирши и одним резким движением переломил ей шею. С громким треском ломающегося камня голова отделилась от шеи и упала на темную траву. Эммет отпустил тело, и оно упало к его ногам. Вампиры молча наблюдали за реакцией Гарри, но тот и не думал выкидывать ничего странного. Только лишь кольцо подвело его ближе к вампирше, желая поглотить еще одну душу. – Надо сжечь тело, чтоб не ожила. Гарри присел на корточки рядом с телом и коснулся кольцом совсем ледяной ключицы. Слабая искра мгновенно была поглощена ненасытным кольцом. – Теперь не оживет, – сказал Гарри, убирая стальные тросы. – Что ты сделал? – поинтересовался Джаспер. Гарри не знал, что ему ответить. Забрал ее душу? Кажется, это не то, что они готовы были сейчас услышать. К счастью, его спас Эдвард. Он появился рядом совсем незаметно, но все еще растерянно озирался вокруг, хотя его братья стояли прямо перед ними. – Эммет, Джаспер? Где вы? – Ух ты, он что, совсем нас не видит? – обрадовался Эммет, очевидно, собираясь устроить Эдварду какую-нибудь подлянку, но Гарри, стоявший ближе, подошел к нему быстрее. Он осторожно взял его за руку и ввел Эдварда внутрь круга чар. – Гарри обломал весь прикол. – Я все равно слышал твои мысли, – фыркнул Эдвард. – Что здесь произошло? – задал он риторический вопрос, хотя наверняка из мыслей братьев уже все знал. И тело женщины с оторванной головой говорило само за себя. Но он повернулся к Гарри, будто ожидая ответа от него. – Я заметил ее наверху, – ровно ответил Гарри. – Вы с Беллой танцевали на улице, а она наблюдала за вами из зала. Видимо, поэтому никто ее не заметил - слишком много людей в одном помещении. – Ты в порядке? Поттер кивнул. – Где Элис? – Я оставил Беллу с ней в зале. Они сейчас придут сюда. – Нам все равно нужно сжечь тело, – напомнил Джаспер. – Нельзя оставлять его так. И если мы его закопаем, его все равно могут найти, рано или поздно. Я подгоню машину. – Предлагаешь закинуть ее в багажник? – скептически спросил Эдвард. – У тебя есть другие варианты? – Я могу унести ее к нашему дому, а там решим, что делать. Я быстрее, меня не заметят. – Я могу просто перенести ее куда угодно, – вдруг подал голос Гарри, который до этого лишь молча наблюдал. – О, вот это энтузиазм! – усмехнулся Эммет, обнимая Гарри за шею, что с их ростом и комплекцией больше походило на удушение котенка медведем. – Мне определенно нравится этот парень, – он взлохматил прическу Гарри своей лапищей, но тот даже не стал отмахиваться. – Смотрите-ка, почти в одиночку избавился еще от одной вампирши. – Эммет, отпусти его, – предупредил Эдвард. – Не ревнуй, Эдди, – усмехнулся здоровяк, поднимая руки в примирительном жесте. – Никто не посягает на твоего... Прежде чем Эммет успел что-либо сказать, Эдвард зарычал, видимо, прочитав его мысли, и даже Джаспер встал перед ним, готовясь оттаскивать его в случае чего. – Так куда мне ее..? – Гарри напомнил о своем существовании, пока вампиры не устроили еще одно отрывание голов. Эдвард тут же переменился в лице, хотя перемена эта была не очень заметна. Его брови все еще были нахмурены. – Ты не обязан... – Но если я могу, почему бы и нет? – Ты уже достаточно сделал для нас. Гарри едва не дернулся как от пощечины. Ему подумалось, что Эдвард почему-то зол на него и не хочет принимать его помощь. Возможно, он сделал что-то не так? Но он понимал, что внутри он не в самом лучшем расположении духа, так что решил не делать поспешных выводов и просто повернулся к Джасперу, ожидая ответа от него. К счастью, Хейл был очень понятливым. – Я думаю, можно перенести ее к нашему дому. Оттуда мы действительно перенесем ее дальше в лес сами. Я предупрежу Карлайла. Гарри молча кивнул и подошел к телу вампирши, не глядя на Эдварда. Он боялся сорваться именно на нем, поэтому не сказал ни слова. И не увидел сожаления на его лице. Он взял голову Виктории, крепко схватил ее за плечо и тихо исчез во тьме. – Знаешь, иногда он очень пугающий, – признался Эммет, глядя на Эдварда.***
Гарри появился рядом с подъездной дорожкой Калленов, у самой кромки темного леса, где их не так давно фотографировала Эсме. Он опустил тело Виктории на землю, но положить туда же голову почему-то не посмел. Через пару секунд к нему вышел Карлайл, держа телефон у уха. Видимо, Джаспер только ему позвонил. – Да, он уже здесь, все нормально, – ответил он. Следом за ним вышла Эсме – Гарри видел ее удивленное, почти шокированное лицо. – Что произошло, Гарри? – Мы поймали Викторию. Джаспер сказал, надо сжечь ее тело. Карлайл благодарно кивнул. – Ты в порядке? – Да. Вампир подхватил тело как легкую пушинку. – Унесем ее пока в гараж. Эсме кивнула и забрала у парня голову, будто боясь, что он сейчас что-нибудь выкинет. Гарри уже порядком надоело такое обращение, но он не злился. Он и сам не понимал, на что сейчас способен. Четыре души. Три смерти в один день. В прошлый раз он кое-как справился с одной, и от его магического выброса пострадала целая поляна. Но Гарри не чувствовал, что хочет выплеснуть магию и что-нибудь сломать. Он вообще ничего не чувствовал. Это и пугало его больше всего. Когда вампиры ушли, Гарри сел на широкие ступени перед входом. Он посмотрел на кольцо на своей руке – оно переливалось, блестело острыми гранями, как будто урчало от удовольствия. – Гарри, дорогой, не хочешь чего-нибудь? Чаю? – осторожно предложила Эсме. – Нет, спасибо, миссис Каллен. – Просто Эсме, – улыбнулась она. – Зайдешь домой? Мальчики сказали, что уже едут домой. Гарри покачал головой. – Я посижу здесь, подышу свежим воздухом. – Хорошо. Эсме ушла, а Гарри продолжал чувствовать на себе ее внимательный взгляд. Но вскоре настолько глубоко погрузился в свои мысли, что очнулся лишь тогда, когда несколько машин подъехало к дому. Машина Эдварда тоже была среди них, и Гарри с удивлением заметил в ней Беллу. – Хэй, да Гарри у нас сегодня герой! – рассмеялся Эммет, едва выскочил из машины, и, кажется, порывался, снова обнять его за шею, но его остановил угрожающий взгляд Эдварда. Все вокруг него принялись обсуждать произошедшее, но Гарри их как будто не слышал. Даже Розали одобрительно кивнула ему, коснувшись его плеча, когда проходила мимо него. Все остальное уже происходило будто бы не с ним. Кажется, Джаспер спрашивал, в порядке ли он и нужна ли ему его помощь, Белла тихо стояла рядом, не задавая лишних вопросов, но и не пропуская мимо слова остальных, Эммет с Карлайлом обсуждали, как далеко лучше отнести тело, чтобы его сжечь... А Гарри как будто был не здесь. Он устал. Он хотел побыть один. Он не заметил, когда к нему подошел Эдвард и пригладил его волосы, взлохмаченные Эмметом. – Как ты? – тихо спросил он. У Гарри почти вырвалось: "Нормально", но он вовремя прикусил язык. Не он ли обещал говорить Эдварду правду? Но Эдвард видел все и так. – Хочешь, я отвезу тебя домой? Произнесенные слова едва переварились у Гарри в голове. – Да.***
Гарри не понимал, что он тут делает. Тут - это в машине Эдварда, на которой он отвозил их с Беллой домой. Первой они завезли Беллу, и Гарри остался ждать в машине, пока Эдвард провожал девушку до двери. Он уже более-менее очнулся из того состояния транса, в котором пребывал еще полчаса назад, так что теперь не понимал, почему согласился поехать с Эдвардом, если мог самостоятельно переместиться домой за пару секунд. Эдвард с Беллой о чем-то негромко говорили на пороге ее дома, и Эдвард осторожно поцеловал ее в лоб. "А мне о тебе позаботиться нельзя?" – вспомнил Гарри его слова, и невольно, на пару секунд позавидовал Свон. Эдвард вернулся в машину и обернулся к Гарри: – Не хочешь сесть вперед? Гарри мотнул головой. Может, Эдвард и не мог читать его мысли, но он вполне мог догадаться об этом по его выражению лица. К тому же ехать было не так далеко. Дорога до дома Гарри заняла еще несколько минут, но они провели ее в тишине. И лишь когда машина остановилась у его дома, Гарри понял, почему Эдвард предложил его отвезти. И почему он согласился. Он заботился. А Гарри позволил ему. И эта простая в своей очевидности мысль отрезвила его, и Гарри даже немного взбодрился, найдя в себе силы улыбнуться. – Спасибо, что отвез меня, – поблагодарил Гарри, выходя из машины. – Постой, – окликнул его Эдвард, и тут же оказался рядом с ним. Гарри закрыл дверь и понял, что оказался в ловушке между машиной и Калленом. – Я не хотел тебя задеть. Гарри двинул бровью в непонимании. – Я про те слова. Что ты уже достаточно сделал. – Ты меня не задел. – Мне так не показалось, – покачал головой Эдвард и снова пригладил волосы Гарри. Поттер едва не вздохнул, когда прохладные пальцы прошлись по его голове, перебирая пряди. – Я хочу тебя защищать, – тихо выдохнул Эдвард, все так же поглаживая его по голове. – А выходит, что это ты постоянно защищаешь мою семью. Я благодарен тебе за это, но ты заставляешь меня волноваться. Не будь я вампиром, поседел бы уже трижды. – Я не хотел этого, – выдохнул Гарри. Пальцы у Эдварда были очень приятные. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Эдвард, но даже рта не дал ему раскрыть. – Только не говори "нормально", я видел твое лицо и чувствовал твои эмоции через Джаспера. Это не "нормально". Не нужно было там оставаться и смотреть на это. – Пальцы Эдварда гладили его по волосам, перебирая их, пока наконец не опустились ниже. Руки Эдварда лежали на его шее и плавно переместились к его щекам. Гарри молчал, наслаждаясь этими прикосновениями и почти не дышал. Эдвард приподнял его голову выше, чтобы встретиться с ним глазами, но глаза Гарри закрывались сами по себе. Он не был уверен, что сможет пережить взгляд Эдварда и не умереть от сердечного приступа. – Наверное, я просто устал. – Хочешь поговорить об этом? Гарри качнул головой. – Может быть, потом. – Тогда тебе следует отдохнуть, – Эдвард опустил руки, собираясь отпустить Гарри домой, но тот лишь уткнулся головой в грудь Эдварда, как хотел сделать еще там, на подъездной дорожке Калленов. – Еще пару минут, – прошептал он тихо. Эдвард не стал возражать. Он приобнял Гарри за плечи и склонил свою голову ниже. Волосы Гарри пахли мятным шампунем и немного фиксатором, но сильнее всего – самим Гарри. Никогда прежде он не чувствовал его запах сильнее и острее, чем сейчас, и он мог поклясться, что мог стоять так часами. Хотя бы потому, что запах Гарри, хоть и был человеческим, не приносил Эдварду никакого дискомфорта. Он не чувствовал жажды, дикого огня в горле, но чувствовал себя почти человеком. Он мог дышать им вечность. Но через пару минут Гарри начал переминаться с ноги на ногу. – Ты устал, – прошептал Эдвард, отстраняя Гарри за плечи. – Тебе надо поспать. Глаза Гарри все еще были закрыты, и в целом он выглядел довольно сонным. Ресницы немного подрагивали, и Эдварду захотелось осторожно коснуться их. Легкий румянец на щеках парня был виден вампиру даже в темноте, и Эдвард, сам того не осознавая, коснулся его большими пальцами, снова обхватывая руками его лицо. От неожиданности Гарри открыл глаза, но Эдвард не убрал рук. Его взгляд – распахнутый, немного испуганный, но доверчивый, лишь дразнил на бóльшие безумства, о которых раньше он даже и не думал. Но он позволил себе лишь одно - легкое, почти невесомое касание губ у его виска. Такое, чтобы Гарри даже не почувствовал холода его губ. Но сам он навсегда запомнил это ощущение мягкой кожи на своих губах и звук трепыхающегося сердца. И, кажется, вполне мог стать от этого зависимым.