ma chérie

      Темноту комнаты разрезает лишь свет луны, что пробивается через щель между плотными занавесями. На краю кровати сидит ведьма, в тишине перебирая свои золотистые волосы.       Она сегодня как никогда задумчива. Хочет разобраться во всём, но не может даже в себе. Взгляд её гуляет по мебели в комнате, а мысли сходятся лишь на девушке, что совсем недавно поселилась глубоко в её душе. На девушке, чьи глаза невероятно прекрасны, чья кожа самая нежная, и чьи губы самые желанные. На той, что сейчас плавно приподнимается в постели и аккуратно убирает её волосы с плеча, оставляя невесомые поцелуи на нём.       У Зельды перехватывает дух от каждого прикосновения Мари, а сердце трепещет от каждого её слова. Мурашки бегут по телу, и Спеллман выпрямляется.       — Зельда, — тихо произносит Мамбо, — не хочу показаться назойливой, однако не могу не спросить: что-то не так?       Она осторожно касается её тонкой руки и пытается по выражению лица женщины разобрать то, о чём она думает. Та поворачивается к ней, обводит её глазами, надеясь успеть придумать, что сказать. Она не хочет врать ей, говоря что-то наподобие «всё хорошо», непонятно почему, но всё внутри неё противится этому. Они встречаются взглядами, и она всё ещё молчит. Темноволосая никогда не станет давить на неё, и она прекрасно это понимает, но никак не может расслабиться.       — Я… — проговаривает Зельда. — Дело во мне. Всё так быстро, и я…       Похоже, что Мари сразу поняла в чём дело, ведь сжала её ладонь в своей и сказала:       — Для меня это тоже ново… Я не могу объяснить это, но каждый раз, когда смотрю на тебя, понимаю, что хочу быть рядом.       Их мысли были об одном и том же, и именно этот факт так тронул ведьму. Она смущённо отвела взгляд, и её губы тронула лёгкая улыбка. Девушка напротив была рада, что та наконец отпустила свои переживания. ЛеФлёр наклонила голову в сторону, чтобы лучше видеть её лицо, после чего Спеллман, улыбнувшись ещё ярче, подняла глаза и сжала её ладонь в ответ.       — Я чувствую себя подростком, — проговорила она и повела плечами, отбросив прядь волос за спину.       — Это прекрасно, — произнесла Мамбо и свободной рукой коснулась щеки женщины.       Вновь растворившись в её карих глазах, Зельда замерла, искренне наслаждаясь моментом, однако-же совсем скоро другой ладонью аккуратно обхватила её кисть, что уже находились в районе шеи. Переплетя их пальцы, она медленно приблизилась к её оголённому плечу. Оставив лёгкий поцелуй чуть выше ключицы, она почувствовала, как Мари сделала тоже самое. Отстранившись они снова установили зрительную связь, но в этот раз ведьма не собиралась медлить. Почти у самых губ, от природы тёмных, она прошептала:       — Ты невероятная, ma chérie…       Не успела та улыбнуться этой фразе, а тем более что-то сказать, как женщина вовлекла её в поцелуй, продолжая держать за руки. Её уста были ничуть не требовательны, но их движения не были невинны. Язык проник в её рот, очерчивая десны, а губы, казалось, не размыкались ни на секунду, сминая её. Было тепло и влажно. Ладони стали потеть, и буд-то по щелчку пальца, руки Спеллман оказались на плечах любовницы, ненавязчиво поддалкивая лечь в постель. Поцелуй пришлось разорвать, однако она сразу прильнула к её шее, проведя языком от ключицы до мочки уха.       Мамбо каждый раз удивлялась, как ведьма так легко и скоро переключается и как страстно отдаётся ей. Иногда это было даже слишком резко, и она стала задумываться над тем, почему та так спешит, ведь на это может повлиять тысячи обстоятельств. Однако-же спрашивать о таком, конечно, тоже не стоит, по крайней мере, не сейчас. Они не в тех отношениях. А в каких же тогда? Ещё один вопрос, на который уже никто не ответит.       Белые, как снег, ладони забираются под лёгкую сорочку, приподнимая её, а покрасневшие губы оставляют лёгкие поцелуи на шоколадной коже плеча девушки, что завороженно наблюдает за каждым действием зеленоглазой. Одним движением убрав свои светлые волосы в одну сторону, она вернулась к её губам, одаривая её ещё более глубоким поцелуем, не стесняясь прижиматься к ней практически всем телом и снова и снова убеждаться в бесполезности ночных одежд. Мари приподняла руки и стала поглаживать бока и спину Зельды, чем вызывала у неё мурашки. В какой-то степени она боялась щекотки, но сейчас совершенно не обращала на это внимание, ведь «бабочки в животе» всё сильнее давали о себе знать. Когда тёплые ладони оказались под шёлковой тканью, а пальцы стали выводить непонятные узоры, передвигаясь выше к груди, ведьма отстранилась, чтобы перевести дыхание, однако сделать это ей толком не удалось. За ней следом поднялась и темноволосая, опуская руки на её бёдра, что очень удачно расположились по две стороны от собственных ног. Сжимая и поглаживая ягодицы и бёдра Спеллман, она целовала её шею и плечи. Ненароком спустив лямку сорочки, Мамбо обратила внимание на то, что вещи сейчас совсем не нужны её ненаглядной. Оторвавшись от молочной кожи женщины, она установила с ней зрительную связь и, взявшись за края ночнушки, тихо спросила:       — Я сниму её с тебя?       Светловолосая опустила глаза на её ладони, придерживающие ткань её одежды. Ей было приятно то, что даже в таком неоднозначном положении, та всегда спрашивает. Её забота и уважение так греют душу, и кажется ещё считанные секунды размышления об этом полностью погасят в ней огонь возбуждения, поэтому она скоро реагирует.       — Я жду только этого, — произносит она, выпрямляясь и поднимая руки.       Мари не смеет больше медлить и избавляет её от весьма симпатичного элемента одежды, обнажая хоть и тронутое возрастом, однако не менее прекрасное тело Зельды. Аккуратная грудь и красивая талия приковывают глаз, и девушка засматривается, чем смущает ту. Казалось бы, она не в первый раз видит её обнажённой, так к чему такое изучение? Возможно, она просто хочет порадовать её своей заинтересованностью в ней во всех смыслах. Кому не приятно ловить на себе восхищённые взгляды? И ведьма просто обожает это, однако сейчас желание продолжить сильнее, чем её самолюбие, и она без лишних слов вновь вовлекает Мамбо в поцелуй. Она запускает пальцы в её вьющиеся волосы, давая свободу рукам той гулять по своему телу. И она, наконец, осуществляет давно задуманное, касается груди женщины. У Спеллман перехватывает дыхание, и она снова отрывается от губ любовницы, а та не собирается останавливаться и массирует её грудь, попутно лаская соски и обжигая дыханием чувствительную кожу шеи, что целует, то и дело посасывая. Зельда не сдерживает свои томные вздохи, а ладони непроизвольно спускаются на плечи Мари, и тогда она принимает решение снова вернуть её голову на мягкие подушки, однако не успевает сделать это. ЛеФлёр отстраняется и в одно движение прощается и со своей сорочкой, отправляя её на самый край кровати, после чего коротко улыбается и, приобняв женщину, сама укладывает её в постель. Оказавшись сверху, она прокладывает дорожку поцелуев по руке, ключице, а далее по грудной клетке, обводит и ласкает языком соски, придерживая за талию, прогнувшуюся в спине ведьму. Её тихие стоны заполняют тишину, а жар их тел наполняет комнату каким-то эфемерным теплом.       Хочется быть ближе на столько, на сколько позволяют законы физики, и Спеллман приподнимает лицо девушки за подбородок. Они сливаются в поцелуе, кажется, они могут делать это вечность, снова и снова. Она притягивает её к себе за талию. Тело к телу, кожа к коже, и всё забывается. Ощущения обостряются, и игнорировать покалывания в паховой зоне становится невозможным. Будто прочитав её мысли, Мамбо провела ладонями вниз от рёбер до тазовых косточек, одновременно разводя коленом её ноги. Зельда не сопротивлялась совершенно, напротив даже прижалась к бедру той своей самой требовательной точкой. Мари выдохнула, чувствуя влажную ткань белья в районе колена, и взялась за края кружевных трусов светловолосой.       — Давай же, — тут же проговорила та.       Её хриплый от возбуждения голос оказал очень скорое воздействие, и буд-то под пушечным выстрелом она, не раздумывая, спустила с неё последнюю вещицу, откинув в неизвестном направлении. Теперь уже ведьма сама развела ноги, сил ждать больше не было. Темноволосая опустилась к её бёдрам, проведя языком по внутренней стороне, приблизилась к паховой зоне и почти сразу принялась ласкать самую чувствительную точку. Выгнувшись и поддавшись тазом вперёд, Спеллман застонала от наслаждения. Внутри всё переворачивалось от каждого движения, стимулирующего клитор, и чтобы хоть как-то сохранять положение, в котором находилась, она из-зо всех сил сжала простынь, а ногами упёрлась в кровать, практически вдавливая пятки в матрас. Мамбо держала её за бёдра и, когда отстранилась, почувствовала, как та расслабила ноги, судорожно пытаясь отдышаться, но длилось это считанные секунды, ведь она снова прильнула ко влажному участку. В этот раз она почти сразу спустилась к влагалищу и, обведя языком складки, проникла внутрь на сколько могла себе позволить, слизывая природную смазку. Сливаясь с стоном имя Мари слетело с губ Зельды, чьё тело всё меньше поддавалось контролю, и та решила дать ей небольшую передышку. Ведьма ожидала совершенно другого, однако стала терпеливо ожидать последующих действий ЛеФлёр.       Глазами проведя некую полосу по белоснежному телу до приоткрытого рта, она приподнялась и направилась с очередным поцелуем к любимым розовым губам. Спеллман ответила сразу и, ощутив свой собственный вкус, от одной только мысли об этом издала тихий сдавленный стон, который практически полностью перекрыли уста девушки, что лишь улыбнулась на это краешками губ. Мамбо плавно провела пальчиками по влажной от испарин коже той. Очерчивая грудь, затем живот, её ладонь оказалась между бёдер, что сразу подались навстречу, и она вошла в женщину двумя пальцами. Осторожно, не торопясь. Поцелуй был разорван в этот же момент, ведь очередной стон светловолосой растянулся, ещё больше заводя Мари, побуждая к началу движения. И она начала. Сначала медленно, стараясь проникнуть как можно глубже, пытаясь дотронуться до самых чувствительных точек внутри неё и заставляя ту в нетерпении подаваться навстречу.       От созерцания прекрасного тела любовницы её отвлекало лишь собственное возбуждение, но оно сейчас совершенно не было у неё в приоретете. Довести Зельду до оргазма — вот главная цель, поэтому она стала активнее двигать кистью, вновь и вновь упираясь ладонью во влажные складки, а пальцами касаясь точки «G».       Ведьма была полностью погружена в процесс, наслаждение и похоть затмевали её разум и, когда ЛеФлёр неожиданно вышла из неё, резко ощутила этот недостаток. Шумный вздох сорвался с её губ, и тут она поняла, что её переворачивают. Не успела она как-то отреагировать на это, как грудью прижалась к груди той. Они встретились взглядами, и жрица закусила губу, приподнимая ногу Спеллман за бедро. Опередив её возможные слова, Мари томно произнесла:       — Так тебе будет приятнее.       И снова проникла к ней во влагалище двумя пальцами, огибая рукой её бедро, прижимая его к себе всё сильнее. Та выгнулась, выпятив пятую точку, одновременно подмечая существенную разницу. В этой позе всё ощущалось намного острее и тот факт, что между их телами отсутствовало вообще какое-либо пространство, накалял температуру. Всё было намного интимнее.       Мамбо постепенно ускорялась, и стоны той стали больше похожи на резкие выдохи. Напряжение в руке всё наростало и вскоре ублажать партнёршу стало сложнее, однако по прекрасному стечению обстоятельств пик удовольствия Зельды уже приближался. Всё тело её горело, а пульс участился, и тогда, наконец, оргазм накрыл её, заставляя вскрикнуть от наслаждения и на доли секунды впасть в оцепенение. После чего ведьма смогла полностью расслабиться, отдаваясь приятной истоме. Мари вышла из неё сразу, как только стенки влагалища сузились вокруг её пальцев, и сейчас наблюдала за тем, как выравнивается дыхание той, одновременно поражаясь тем насколько обильно она кончила.       Их лица были совсем близко, и Спеллман, взглянув на тёмные губы, пересилив усталость, прильнула к ним своими, нежно сминая. Ответ последовал незамедлительно, и этот мягкий благодарственный поцелуй оказался очень чувственным, хоть и коротким. Улыбнувшись своим мыслям, темноволосая приобняла женщину, целуя лоб.       Потушить огонь возбуждения и прекратить покалывания внизу живота оказалось не так просто, а точнее не так быстро, как хотелось бы, но вскоре она уже была спокойна. Её радовала мысль о том, что Зельда, весьма скоро уснувшая на её плече, получила неимоверное наслаждение от её касаний, и что сейчас они вместе, рядом. Ведьма выглядела небрежно, когда спала, но Мамбо она нравилась любой, и та закрыла глаза с лёгкой улыбкой на лице.       Кто знает, может она по-настоящему влюбилась…