Cold source

      Цзян Чэн стоял в холодной воде, которая доходила ему только до середины груди. Он прикрыл веки, вмиг ставшие свинцовыми, чуть опустил голову, отчего длинные каштановые пряди сильнее погрузились под воду. Юноша планировал простоять здесь в полном одиночестве, даже не воспользовавшись прямыми обязанностями Холодного источника. Ему хотелось всего лишь отдохнуть от до чёртиков раздражающего Вэй Ина, от его вечных выходок и глупых ссор с молодым господином Цзинь. А также от ужасно строгих правил Гусу Лань, по которым он всегда обязан ходить с ровной осанкой и с умеренно гордо поднятой головой. Это заставляло Цзян Чэна чувствовать себя, мягко говоря, максимально некомфортно.       В Пристани Лотоса он мог посидеть рядом с каким-нибудь прудом, покрытым лёгким утренним туманом, опустив ступни в воду. И уже через несколько минут он забывал о всех своих проблемах, которые сейчас казались относительно глупыми и детскими. Возможно, спустя пару недель Цзян Чэн не вспомнит о причинах сегодняшнего беспокойства, а если и вспомнит, то будет считать их совершенно несуразными. К его сожалению, Облачные Глубины очень сильно отличались от Пристани Лотоса. Но сути это совсем не меняло. Сейчас у него было одно требование — как можно дольше оставаться в Холодном источнике, полностью погрузившись в свои мысли и не обращая внимание на внешние раздражители. И это у него даже получалось, до некоторых пор. Цзян Чэн нахмурил брови, когда услышал недовольное шуршание веток яблонь и травы под чьими-то ногами. Ему стоило бы открыть глаза и узнать, кто разрушил его недавнюю идиллию, но он этого не сделал, лишь сильнее прислушавшись к шуму.       Шаркание тканевой обуви о влажную после ночного дождя траву. Громкий вдох. Не менее шумный выдох. И резкое, пронизывающее воздух, словно стрела, выпущенная профессиональным лучником точно в цель:       — Молодой господин Цзян, доброе утро. — в голосе Цзинь Цзысюаня были отчётливо слышны нотки удивления. — Не ожидал увидеть в такую рань здесь кого-то из приглашённых учеников.       Цзян Чэн зачем-то молниеносно выпрямил спину, негромко, но довольно болезненно хрустнув лопатками. Открыл глаза и поднял голову к человеку, что своим присутствием испортил его одиночество. Цзинь Цзысюань выглядел усталым. Будто бы он провёл на тренировочной площадке за фехтованием не один час. Но сейчас едва ли миновало пять часов утра. Собственно, для занятий было ещё очень рано. Разве что он не спал всю ночь напролёт, занимаясь своими делами. Хотя какие дела могут быть у наследника Ордена Цзинь в Облачных Глубинах поздней ночью? Этот вопрос остался без ответа.       — Я тоже. — холодно ответил Цзян Чэн, снова закрыв глаза.       Он по-настоящему надеялся, что Цзинь Цзысюань поймёт его и уйдёт в свою комнату готовиться к занятиям, оставив Цзян Чэна здесь и не сказав ему больше ничего. К сожалению, тот лишь усмехнулся, что было понятно по неловкому тихому смешку. А после — спустя буквально пару секунд — он снова заговорил:       — Ты не против, если я постою рядом с тобой?       «Прошу, уйди!» — мысленно выругался Цзян Чэн, но вместо этого, продолжая стоять с плотно прикрытыми веками, вслух сказал лишь растерянное:       — Не против.       Цзян Чэн сам не знает, какой чёрт его дёрнул сказать это, так же, как и не знает, зачем он вдруг резко распахнул глаза, смущённо уставившись на Цзинь Цзысюаня. Сейчас тот стоял, опираясь спиной о ствол невысокой яблони. Его тёмные, практически чёрные, как ночь, волосы ниспадали к его ногам. Воротник белоснежного гусуланьского одеяния был раскрыт так, что взору Цзян Чэна открывалась большая часть острой ключицы юноши. А его розоватые пухлые губы растянулись в странной ухмылке, смысл которой Цзян Чэну не был понятен. Цзян Чэн тут же отвёл взгляд на прозрачную воду, когда заметил, что Цзинь Цзысюань тоже смотрит на него, а в расширенных зрачках его играет вызывающий любопытный огонёк.       Подул лёгкий ветерок, обдувая мокрую от воды грудь Цзян Чэна, отчего тот поёжился и сильнее погрузился под воду.       Цзинь Цзысюань продолжал стоять у яблони, совершенно не торопясь раздеваться. Его взгляд блуждал от поверхности воды до оголённых плеч Цзян Чэна. Юношеская кожа была едва смуглой, с маленькими светло-коричневыми точками-родинками. Если бы Цзинь Цзысюань был юной госпожой, то стопроцентно залюбовался бы этим зрелищем, сказав бы ласковый комплимент тому и совсем ничуть не смущаясь. Но Цзян Чэн, видимо, нутром ощутил чей-то пристальный взгляд на себе и поднял голову, раскрыв карие глаза. Цзинь Цзысюань, испугавшись от неожиданности, опустил глаза вниз, рассматривая небольшой синяк на одной из костяшек правой руки, появившийся после вчерашней драки с Вэй Ином.       — Ты собирался постоять там? Или же в воде? — голос Цзян Чэна звучал как-то странно. Раньше строгий, с нотками пассивной агрессии, холодный сейчас он казался непривычно тихим, вымученным и слегка хриплым.       Цзинь Цзысюань оторвался от своих рук и вернул взгляд на юношу. Он ничего не ответил, вместо этого распустил снежно-белый пояс с серебристой полоской по краям. Цзян Чэн должен был опустить голову обратно, позволив Цзинь Цзысюаню раздеться без излишнего внимания. Но желание посмотреть на его реакцию взяло над ним верх, и он уже не мог оторваться от жениха Цзян Янли, с неким азартом наблюдая за каждым его действием.       Вот, ловкие руки Цзинь Цзысюаня скользнули по роскошной ткани вверх. Тонкие пальцы отодвинули элегантный воротничок, потянули за горловину вниз. Ханьфу потихоньку сползло до плеч, до живота, а спустя пару мгновений и вовсе упало на землю.       Цзинь Цзысюань всё это время смотрел на Цзян Чэна, когда тот смотрел на него. Забавно, но ни один юноша не сдвинулся с места, не сделал ни одного движения, не вдохнул лишний раз свежий утренний воздух.       Цзян Чэн опускал глаза по мере падения ханьфу, но когда то коснулось влажной травы, он резко поднял взгляд на светлое тело Цзинь Цзысюань. В силу возраста и безмерной заботы родителей его кожа всё ещё по-детски сияла, словно молочная пенка, случайно оставленная молоденькой служанкой на солнце. Цзинь Цзысюань дрогнул всем телом, когда увидел, как проницательный взгляд Цзян Чэна замер на его животе, а он сам жадно закусил нижнюю губу. Невозможно сказать, что Цзинь Цзысюань обладал спортивной фигурой, но и хрупким он не был. К тому же, в последнее время юноша мучил себя изнурительными тренировками, которые давали явный результат. Цзян Чэн неожиданно для самого себя взглянул на сахарно-белые бёдра Цзинь Цзысюань. Чуть округлые, с небольшим красноватым шрамом на левом бедре, что был получен на Ночной охоте, они заставили Цзян Чэна вспыхнуть, как свечку поздней ночью в тёмных покоях.       Никто из парней не был в точности уверен, сколько времени продолжались их «гляделки». Может, полминуты, а может, и четверть часа.       Цзинь Цзысюань проиграл в этом своеобразном соревновании на выдержку, заправив часть длинных волос за ухо и направившись в сторону источника. Он не позволил Цзян Чэну рассматривать его обнаженное тело и дальше. А ведь его щёки даже не покрылись лёгким румянцем! Хотя даже самое лёгкое смущение на его-то коже было бы видно за несколько метров. Цзян Чэн стиснул зубы и сжал кулаки, до боли впиваясь ногтями в грубую кожу ладоней, пусть в воде это чувствовалось не достаточно сильно. Он злился. Злился на себя за то, что позволил себе играть в такие игры с женихом родной старшей сестры, которая явно к нему неравнодушна. Злился на самого Цзинь Цзысюаня за то, что тот так легко сдался, не позволив Цзян Чэну осмотреть его полностью, с ног до головы. Конечно, причины его злобы в данный момент абсолютно не были оправданы. И он это понимал, но продолжал злиться и злиться.       «Глупости!» — он постарался мысленно остудить свой пыл, с головой погрузившись под воду.       А когда он вынырнул обратно на поверхность и принялся убирать каштановые пряди, что норовили залезть ему в глаза, то увидел прямо перед собой Цзинь Цзысюаня, обеспокоенно всматривающегося в его растерянное лицо.       — Что?.. — с трудом выдавил из себя Цзян Чэн, продолжая поправлять волосы.       — Ваньинь, ты в порядке? — Цзян Чэн сначала совершенно не понял смысл вопроса, что было понятно по его удивлённым глазам, поэтому Цзинь Цзысюань поспешил объясниться: — Просто ты какой-то грустный, что ли, будто в плохом расположении духа.       — Я просто не выспался. — он не стал лгать, но и всю правду открывать не спешил.       — Не хочешь говорить — не говори. — сказав это, Цзинь Цзысюань повернулся спиной к юноше и вмиг отплыл от него на полметра.       Выравнив осанку, он вздрогнул от холодной воды. Всю его спину покрывали тёмные пряди-змейки, по которым стекали водяные струйки. Цзян Чэн расслабил руки, а губы растянул в мягкой улыбке. Присутствие Цзинь Цзысюаня, к его удивлению, положительно влияло на его настроение. От прежних желания побыть в одиночестве и усталости совершенно ничего не осталось. А их место заняло некое умиротворение. Цзян Чэн повернул шею на одну из небольших гор, в стороне которой раздался недовольный птичий крик. Когда он вернул взгляд обратно на Цзинь Цзысюань, тот продолжал стоять к нему спиной. На этот раз он поднял обе руки и, собрав волосы в ладони, сложил их на левое плечо, тем самым открыв свою спину. Цзян Чэн невзначай взглянул на его поясницу. Почему-то сейчас все его мысли были заняты только Цзинь Цзысюанем и его телом. Хотелось прикоснуться пальцами ко всем участкам его, наверное, очень нежной кожи; убедиться в том, что он тёплый и мягкий; расцеловать каждый миллиметр его тела, не оставив без внимания ни одну впадинку.       «Что за?..» — испуганно подумал Цзян Чэн перед тем, как Цзинь Цзысюань встал туда, где воды было в разы меньше, отчего юноша увидел очертания его ягодиц. Цзян Чэн моментально стал красным, словно праздничный фонарь, которым украшают дома и лавки в китайский Новый год. Цзян Чэн, продолжая рассматривать ложбинку между ягодицами Цзинь Цзысюаня, поспешил как-нибудь разбавить обстановку, поэтому спросил:       — Что ты делаешь здесь так рано?       — Ты не отвечаешь мне, почему же я должен? — Цзинь Цзысюань, загадочно улыбнувшись, чересчур резко и неожиданно повернулся к Цзян Чэну, увидев, как тот нагло смотрит на его пятую точку.       Цзинь Цзысюань даже подумать не мог, что тот будет любоваться им, от этого его кончик носа тут же порозовел, и он, испугавшись, присел на корточки и погрузился под воду по грудь. Цзян Чэн испугался не меньше него, поэтому вмиг в точности повторил действие Цзинь Цзысюаня.       Так они просидели несколько минут, пока Цзинь Цзысюань заливисто не рассмеялся. Временное напряжение словно рукой сняло.       — Тебе так нравится моё тело? — Цзинь Цзысюань, как малое дитя, создал руками брызги и направил их в сторону Цзян Чэна.       Цзян Чэн принялся давать ответный удар, также радостно смеясь.       Их веселье продолжалось бы ещё очень долго, если бы со стороны негустого леса не послышались тихие разговоры кого-то из старших адептов из Гусу Лань — это было понятно по ледяным интонациям в их голосах. Цзинь Цзысюань в мгновение ока прижал Цзян Чэна к себе спиной и зажал тому рот свободной рукой. Цзян Чэн, совсем не ожидавший этого, случайно прикусил его пальцы. Цзинь Цзысюань болезненно поморщился.       — Дурак. Если сейчас нас заметят, то заставят переписывать правила Гусу Лань в библиотеке под присмотром Лань Ванцзи. Ты этого хочешь? — Цзян Чэн отрицательно качнул головой. — Тогда нам нужно отсюда сваливать.       Цзян Чэн, уставший стоять с чужой ладонью на своих губах, пнул Цзинь Цзысюаня по голени. Тот резко выпустил юношу из своих крепких объятий, недовольно зашипев.       — Пошли на берег. Я видел здесь тропинку, которая ведёт к нашей с Вэй Ином спальне. — выбравшись, сказал Цзян Чэн.       — Веди меня.       Цзян Чэн первый вышел из Холодного источника под пристальным взглядом Цзинь Цзысюаня. Юноша направился в сторону своего ханьфу. А когда уже оделся, то увидел Цзинь Цзысюаня, который завязывал пояс на своей талии. Только сейчас Цзян Чэн заметил, что тот пришёл без штанов, в одной лишь верхней одежде. «Как некультурно.» — подумал он, но, услышав, как голоса начали приближаться, схватив ещё не одевшегося Цзинь Цзысюань за запястье, побежал в яблоневую гущу.       — Чёрт! — воскликнул Цзинь Цзысюань, когда подол его одеяния зацепился за ветку и наверняка порвался.       Они быстро оставили Холодный источник позади. Плотные листья яблонь и не только неприятно хлестали по лицу, заставляя кожу парней покрыться неестественным румянцем. Тропинка была покрыта травой, местами бугристая. Это определённо мешало бежать. Иногда приходилось подпрыгивать, рукой убирать ветки с пути, дабы они не попали в глаза, или делать резкие повороты. Длинные мокрые волосы тоже играли свою не самую приятную роль. Иногда парни путались в них, чуть не падая на землю. Но адреналин, текущий в их сосудах, заставлял продолжать путь, ни на секунду не останавливаясь.       Всего бежали недолго, но устать успели оба. Цзян Чэн опёрся о стену небольшого домика, что был выделен ему, Вэй Ину и другим парням-ученикам на время обучения в Облачных Глубинах. Цзинь Цзысюань упёрся руками в колени, ещё сильнее открывая и без того оголившуюся грудь. Оба тяжело дышали, оба были растрёпаны, оба глупо улыбались. Цзян Чэн подумал, что ему впервые интересно и весело с этим «павлином», тем более в Гусу Лань. Цзинь Цзысюань, приведя дыхание в норму чуть раньше, чем Цзян Чэн, выровнял спину и шутливо сказал:       — Встретимся на занятиях, Чэн-Чэн.       Цзян Чэн хотел возмутиться, мол, кто дал ему право называть его так. Но вместо этого улыбнулся ещё шире и в таком же шутливом тоне ответил:       — До встречи, А-Сюань.