***
На базе их встретили с радостью и некоторым нетерпением. Вопреки тому, что на улице стояла глубокая ночь, сон совсем не шёл. Всем поскорее хотелось узнать, смогут ли ребята напасть на П.О.Р.О.К. Они жаждали всех подробностей и теперь с этим желанием толпились у входа. — Ну что? — с порога на них влетел запыхавшийся Минхо, сбивая всех лезущих вперёд людей. Казалось, что он бегал всю ночь. А может так и было? Азиат привык быть бегуном, а терять свою форму не хотелось, да и время было как раз подходящее. Такие пробежки заставляли, хоть и ненадолго, отвлечься от этих проблем, свалившиеся на их головы. А ведь эти подростки ещё были детьми. Просто детьми, желающими жить. А этот П.О.Р.О.К — люди, считающие себя богами, отнимали у них права. Мучали и забирали право выбора. Да что уж выбора, они забирали у них самое главное право. То которое принадлежало им от рождения. Право на жизнь, — мы сможем? — Всё потом, шанки, — Галли вытянул руки вперёд, будто останавливая ребят, и отмахиваясь от солдат, словно от назойливых мух, — скажу только, что всё получится, иначе до утра я не выживу. А теперь, все по койкам — завтра нас ждёт трудный день, — он пробирался сквозь толпу, стараясь скрыться от любопытных глаз. Парень очень устал. Устал от нагрузки и бессонной ночи. Устал от эмоций, которые бушевали в нём после долгожданной встречи с сестрой, которую он представлял иначе. Целый день парень мучал себя размышлениями и работой. Но всему приходит конец, пора и отдохнуть. Кларисса же наоборот — не хотела спать. А главное — идти в свою комнату. Ведь там сейчас находился человек, которого она не понимала, но любила всем сердцем. Девушка не хотела видеться с ним, ведь тогда снова произойдёт какая-нибудь перепалка между ними. Такие ссоры рвут её душу и сердце, но пока сбежать от них не получалось. Поэтому она держала вид бодрствующего человека. Теперь же, предвкушая необратимое, она шла на крышу, чтобы развеется и очистить голову от ненужных мыслей. Эти ступеньки казались бесконечными. Атмосфера будто накоплялась, а стены давили. Наконец, Клэр подошла к массивной железной двери и вышла на улицу. Бодрящий прохладный ветерок ударил в лицо. Она невольно прикрыла глаза, наслаждаясь мгновением. Казалось, будто ничего в этом мире не существовало, тело слилось с потоком воздуха. Она стала единым целым, с этим свободным и беззаботным ветром. Через секунду, опомнившись, девушка подошла к краю крыши и присела на выступ. Она ведь пришла сюда не за этим. Нужно решить все проблемы в своей голове, продумать весь разговор, который мог обернуться в неожиданное русло. Ну правда, о чём же они будут говорить, если девушка даже не знает, почему парень снова замкнулся в себе и отталкивает её? Но зачем всё так усложнять? Может нужно действовать интуитивно, а дальше как пойдёт? Но ведь так эмоции могут заглушить здравый смысл, а девушке не хотелось, чтобы её злость и обида взяла контроль. Что же ей делать? От безвыходности и чувства беспомощности хотелось плакать. Но вместо этого, девушка лишь поглубже набрала воздуха в лёгкие и закричала. Она просто сидела на крыше и кричала, срывая голос. Кричала в эту ночную мглу, вкладывая все свои эмоции в это мгновение. Казалось, что чувства стали материальными и сейчас вместе с углекислым газом, выходили из её легких. Горло неприятно сжало и пришлось замолчать. Из глаз потекли ненужные слёзы, которые пытались уже долгое время выйти наружу. Пришла тишина, а вместе с ней спокойствие. Чувство эйфории обуяло девушку, и она не управляя своим телом, улыбнулась. В ней появились силы, которых так не хватало в трудные минуты. Теперь она готова. Готова посмотреть ему в глаза, выслушать от него, что угодно. Вынести огонь и воду.***
И вот она стоит у той самой двери, не решаясь постучать. Куда делась вся храбрость, которую девушка обрела на крыше? Вдох — выдох. Почему кислорода снова не хватает? Почему же девушка так трусит? Она сильная и должна справиться с этим. Клэр не успела об этом подумать, как её рука сама коснулась двери, стуча по ней. Громкий звук эхом разнесся по всему коридору, нарушая мёртвую тишину. Как же быстро солдаты рассеялись по своим комнатам. Но это было на руку, ведь если бы сейчас кто-то вышел и увидел бы её в таком состоянии, девушке бы пришлось объясняться, почему она стоит здесь. Слышать лишних вопросов, да и вообще видеть кого-либо сейчас не очень то хотелось. Кроме него. Кроме того человека, ради которого она готова была существовать в этом ужасном мире. В десятом кругу ада. Время мучительно тянулось, а дверь так и не открыли. Страшные мысли полезли в голову. Может он куда-то ушёл? Может ему тоже нужно было подумать? Гробовую тишину нарушил звук дверного засова. Дверь громко скрипнула и на пороге показался он. Во рту пересохло. Ноги будто приросли к этому самому месту. А как же хотелось тут же развернуться и снова сбежать на ту крышу. Подальше от всех проблем. От давящего социума. Но назад дороги нет. Нужно идти вперёд до конца. Ведь нужно быть сильной, ради него… Парень отошёл в глубь комнаты, пропуская девушку и сел на кровать. Кажется он просидел тут всё это время, потому что кровати остались такими же, как перед их уходом. Аккуратно застеленные, без намёка на складки. Как же всё это раздражало. Хотелось подойти и смять эту идеальную постель. Ведь в их мире не может быть ничего идеального. Снова наступила тишина, которая всё больше и больше, с каждой минутой, давила на и без того тяжёлую обстановку. Почему он молчит? Почему он сидит и молчит? Лучше бы парень, как всегда, злился или же кричал на неё. Раздражался на каждый её сотворенный поступок. Пусть девушка ничего не сделала в это самое мгновение, но лучше бы парень говорил хоть что-нибудь, ведь эта тишина — убивала. А он просто сидел и смотрел на неё стеклянными безжизненными глазами, которые, казалось помутнели. Только сейчас, Клэр позволила себе разглядеть напротив сидящего парня. До этого момента, она никак не решалась взглянуть на него, а лишь тупо пялилась в пол, надеясь найти там какие-нибудь ответы на бесконечные вопросы. Как это глупо с её стороны. Лицо блондина ничего не выражало. Он был более бледен, чем обычно. Глубокие синяки сильно выделялись на этом фоне, показывая на бессонные ночи в этом кошмаре. Его вечно идеальные кудрявые волосы, теперь были растрепаны и местами спутаны. Он дрожал то ли от холода, то ли от страха к чему-то неизбежному. Хотя на самом деле причина была в другом, но девушка видела в нём лишь это. Ей начинало уже всё надоедать. Но почему это вечно происходит с ней? Почему жизнь подкидывает такие ужасные испытания? Кларисса не выдержала и первой прервала тяжелое молчание: — Поговори со мной, — из-за озвученных слов, на глазах сново выступили слезы. В её голове всё звучало иначе. И теперь голос был наполнен неким отчаянием. Сейчас же, девушка хотела больше всего на свете услышать его такой родной и приятный голос, немного хрипловатый с заметным британским акцентом. Но почему он до сих пор молчал? Парень всё так же сидел, даже не моргая. Что же творилось у него в голове? Почему этот парень так быстро изменился? Что такого ужасного с ним произошло? Кларисса быстро сорвалась со своего места и подбежав к нему, упала на колени. Слезы уже градом текли с её глаз. От прикосновения к нему, хотелось выплеснуть все чувства, которые снова накопились в душе. — Ньют, пожалуйста. Поговори со мной. Скажи что всё хорошо, — шептала она. Девушке хотелось услышать хотя бы словечко. Хотя бы намёк на то, что всё хорошо. Её голова упала на его колени. Тихие всхлипы разносились по всей комнате. Она не скрывала своих чувств. Рядом с этим парнем, девушка могла быть настоящей. Наконец, на её голову опустилась рука парня и он медленно провёл по её ярко рыжим волосам. — Клэр… — так же тихо произнёс он и сполз с кровати, оказываясь рядом с ней. Парень наконец вернулся в эту реальность. И первое, что предстало перед его взором — отчаявшаяся девушка, любимая девушка, которая пыталась достучаться до него. Но почему он не может сказать ничего? Почему не может озвучить всё то, что он надумал, сидя один в этой комнате. Ему стало больно, больно от того, что он мучает девушку, держа её в неведении. Нужно взять себя в руки. Сейчас или никогда. Теперь он крепко прижимал её к себе, приговаривая, — Клэри, прости меня. Прости, — девушка не знала за что он извиняется. Ей хотелось лишь узнать правду. Она убрала свою голову, которая теперь оказалась на его груди. Девушка заглянула в его глубокие шоколадные глаза. — Почему? — каждое предложение давалось ей сложно, поэтому она приостанавливалась, — почему ты извиняешься? Скажи, что происходит, Ньютон… — и вот он снова молчал, в этот раз тщательно обдумывая слова. Нужно признаться, она имеет право знать. Она обязана знать. Парень посмотрел на неё, потом лишь поднял рукав, оголяя ту самую руку, которая беспокоила его на протяжении всей ночи. — Я заражён, — эти слова громом обрушились на девушку, вмиг разрушая все хрупкие надежды. — Нет, — всё та же спокойная интонация. Девушке не хотелось верить в происходящие. Сколько раз она уверяла парня в том, что всё будет хорошо. Что никто из них не умрет, если они позволят себе быть счастливыми. И вот теперь пришло то, чего они так боялись. — Да, Клэр. Да! — парень снова начинал закипать. Но в этот раз не по собственной воле. В его голове бушевал вирус, который в течении нескольких дней, сделает его монстром и заберёт человечность. Почему до неё так долго это доходит? Почему она не хочет верить? — Всё будет хорошо, — девушка холодными дрожащими руками обхватила его лицо, — мы со всем справимся. Мы найдём лекарство, — она гладила его по лицу, пытаясь остановить пыл парня. Раньше это помогало. Девушка одним прикосновением могла заглушить в нём эмоции. Могла успокоить. — Нет, — удар в спину. Чётко и ясно, как смерть, — нет, Кларисса. Я не иммун. Я заражусь снова. Какой в этом толк? Ничего уже не будет хорошо, пойми ты это наконец! — эмоции стали выходить из-под контроля. Ласки девушки уже не помогали. Его голос, с каждым произнесенным предложением, переходил на крик. Наконец, он толкнул девушку и она упала спиной на холодный пол. Ей хотелось плакать, не от боли. Плакать от того, что Ньют потерял всякую надежду. Только не он. Вечно стремящийся к жизни парень. На секунду в голове блондина что-то щелкнуло и он снова устремился к девушке. — Прости меня, я не хотел, — британец вновь обнял её. Она не винила его и только сильнее прижималась к парню, стараясь запомнить его таким, почувствовав такую родную теплоту. — Нет, Ньют. Мы и правда найдём лекарство. Ты мне веришь? — нахлынуло чувство дежавю. Она спрашивала его, как тогда в жаровне. И теперь надеялась услышать тот же ответ. — Верю… Двое подростков, ещё не познавшие всей радости прекрасной жизни, сидели на холодном полу в серой комнате, которая являлась убежищем от окружавшего их жесткого и опасного мира. Она — наконец обрела надежду на счастье, теперь старалась успокоить парня и заверить его в том, что всё получится. Он — наоборот, потерявший это прекрасное чувство, почему-то верил ей. Они — находили утешение друг в друге. Им больше не нужно было слов. Пара и так всё понимала. Сейчас же для них существовала только бесконечная любовь, зарождающаяся в их хрупких сердцах и это мгновение, которое они старались запомнить.