Начало новой династии

Холод. Мрак. Пустота. Не видно ничего, в такие моменты начинаешь понимать, что будничные проблемы не так важны, сейчас важно лишь то, что из мрака пути назад не будет… От лица Улля: Я просыпаюсь в неизвестном мне месте, поворачиваю голову в сторону маленького окна и ёжусь от света. Оглядев себя, я понимаю, что не могу двинуть руками. Осознание происходящего пронзило мой ум, и я замечаю, что мои руки скованы. Я морщусь от боли, что словно топор отрезвляет меня. Единственное, что я помню, как без разбирательств вылетаю из помещения, поворачиваю за угол, и тупой удар. Теперь понятно, что по голове меня приложили хорошенько. Меня начинает подташнивать, а значит, что сотрясение мне обеспечено. В помещении обшарпанные стены, на потолке виднеются разводы. В комнате так же стоит старенький дубовый стол, на котором разбросаны непонятные мне письменности. Разглядывая интерьер, я всё же думал о сложившейся ситуации, что было бы, если бы я не ушёл. Подошёл к Лив, взял за руку и спросил все, от чего так больно на душе. Я знаю прекрасный бушующий нрав, она выдергивает руку, и её милое личико искажает обиду. Эх, а как же красива она, когда злится, старается притопнуть ножкой, создавая вид строгой девушки. Но достаточно лишь поцеловать её в щечку как она мгновенно тает, и на пухленьких щечках появляется румянец. Я представляю, что было бы, если я не отпустил её в Мидгард, а притянул к себе за талию и поцеловал, несмотря на взгляды друзей, родственников, которые точно будут против. Косые взгляды от тех, кто искренне не понимает, что смертная забыла в мире Богов, да еще идет под руку с пасынком Тора и сыном милейшей Сиф. Уходя, я даже не подумал о чувствах мамы, которая потеряла дочь, и теперь может потерять и сына. Погрузившись в свои мысли, я совершено не замечаю шум голосов, что доносится из коридора. Голоса грубые, смешанные с бранными выражениями не оставляют сомнений, что это несколько мужчин. В суматохе я различаю диалог неизвестных мне людей. — Ты хоть представляешь, что творишь? Босс такого задания не давал, припугнуть его, не прибить. — Угомонись, я проверил он жив. — Делай, что хочешь, но запомни, когда босс узнает, он тебя прикончит на месте. Диалог обрывается, я чувствую легкую тошноту, подступающую к горлу. Понимаю, что сама собой травма не пройдет. Сейчас бы знаменитую настойку Сагра, она бы привела меня в чувства и успокоила. Резко дверь открывается, и я вижу человека, что заходит. Это самодовольный, красивый молодой человек в красной обтягивающей рубахе, что отчетливо позволяет разглядеть масштабный рельеф тела парня. — Очухался? — Где… я, что… вы со мной… сделали? — хриплым голосом я отвечаю ему. Пусть и мысли я уже привёл в порядок, голос немного пропал и было сложно выговорить хоть слово. — Так и сказал я тебе, разбежался ты, мальчик. — Где я? — повторил я вопрос. — Там, где тебя никто не услышит и не найдёт. Можешь кричать, сколько влезет. Чувствуя легкое покачивание, я вновь падаю во тьму. Тем временем в бутике. От лица Лив Я очень за него переживаю, чего такого он услышал, что ушёл и не попрощался? Почему не обнял и не просил всё разъяснить и подробно рассказать? Когда я вышла на улицу, поняла, что даже если сильно захочу, то не смогу увидеть где Улль, главный минус больших городов с высокими небоскрёбами. Я обнимаю себя за плечи, не понимаю почему, но меня бросает в холод. Шаг за шагом, иду по переулочкам, в попытках найти хоть какой-то след Улля или намёк на то, куда он мог пропасть. Резко свернув в тёмный далекий переулок, я осознаю, что совершено одна и защитить меня никто не успеет, если на меня нападут. Резко я замечаю какой-то блик света, мигом подбегаю, и осознание накрывает меня с головой. Это нож Улля. Самые худшие мысли посетили мою голову, меня пробирает паника от осознания: Улля похитили. Кровь отлила от лица, делая его непривычно бледным. Я бегом возвращаюсь в бутик, забираю друзей, не проронив ни слова, и еду к отцу в офис. Офис моего отца: — ПАПА! — крикнула я на все здание. Отец с недоумением смотрит на мое покрасневшее от слёз лицо, тихо похныкивая, я подбегаю к нему и падаю в его широкие объятия. Я тихо плачу, когда он заводит меня в свой кабинет и усаживает в кресло. Подал мне плед и чашку тёплого крепкого чёрного чая. — Что случилось, мой любимый медвежонок? Рассказывай, — отец любит с детства называть меня так. Когда я боялась шума грома, я укутывалась в его объятьях, как маленький котенок прячется за маму, при виде страшного чудовища. — Папочка, он пропал! Я была с ним, и он ушел а… а потом я увидела его нож там… — Кому хватило ума напасть на Майкла, он же с детства занимается единоборствами. — Да причем тут Майкл? Улль, он пропал. — Кто это такой? Кто его отец, я его знаю? У него есть какой-то бизнес? — вопросы о деньгах сыпятся рекой. — Отец, ты до сих пор не понял? Мне не нужны деньги, а ты только о них и думаешь. — Мишутка, я хочу только лучшего для тебя, как я могу жить спокойно, зная, что моё единственное счастье живет не так, как я тебя растил, — отец наклоняется и нежно целует в лоб. — Я пошлю своих людей, они помогут его найти, но при условии, что после ты меня с ним познакомишь. — Спасибо, папочка. Я люблю тебя. Вечер. Заход солнца. Меня терзают мысли о нём. Что с ним случилось? Как он себя чувствует? И жив ли он вообще? Я решила прогуляться по набережной, смотря на легкие, воздушные, спокойные волны на воде. Как же спокойно там, в океане. Он словно женщина, понимающая, что её любимый в порядке, но как только ему грозит опастность, она становится смертельной угрозой для всего сущего. Занята своими мыслями, я услышала глухие звуки ударов, пойдя на звук, я увидела разборку. Огромный амбал избивает парня с мешком на голове. Понимая, что этот придурок сейчас его убьет, я ускоряю свой шаг, бегу прямо к ним. — Эй, ты! Да ты, придурок, оставь его, я сейчас позвоню в полицию. Парень, заметив, что на него обратили внимание, убегает, сверкая пятками. Я же приближаюсь к бедному парню. Решаю снять смердящий мешок с его головы. — О господи, родной!