Начало новой династии

— Улль милый! Я была в тихом ужасе, на лице виднелись последствия побоев, из губы тонкой струйкой текла багровая кровь, сам Улль был как будто в трансе. Пытался сфокусировать свой взгляд, но уже тогда было ясно, как ему больно, когда он держит глаза открытыми. У меня случилась паническая атака, я не понимала, что делать. Любое моё движение вызывает боль, ведь на нём почти не осталось живого места. Я крепко прижимала его к себе, гладила лицо, успокаивала, кажется, саму себя. Как только паника отошла на второй план, я заметила, что он прижимает рукой рану на животе. До сих пор помню этот страх неизвестности, что же будет дальше. Я вытаскиваю телефон из кармана джинс, и окровавленными руками начинаю звонить в скорую. Дрожащим голосом я как-то рассказала медикам где мы находились, ждать приезда машины оказалось психологически и морально очень сложно. Пусть и она приехала достаточно быстро, но эти моменты проживала я намного дольше, чем было на самом деле. Когда они укладывают Улля на кушетку, я слышу из его уст лишь единую фразу в мою сторону. — Ли-ив… Прежде чем меня захлебывают эмоции, то ли от нервов, то ли чего-то другого, я проваливаюсь во мрак. Больница New York-Presbyterian Hospital От лица Лив: Я просыпаюсь в белоснежной палате, яркий свет больно бьет в мои глаза. Во рту чувствуется металлический привкус. Проморгавшись, я замечаю движение слева. Немного повернув голову, я замечаю женский силуэт, который кажется мне знакомым. Мгновение, и я осознала, кто сидит рядом со мной, это же Лиод. Она сидит ко мне вполоборота и читает какую-то книгу. Заметив меня, она сводит брови и говорит. — Интересная у вас тут литература, однако глупая и бессмысленная, — она закрывает книгу, и я вижу название «Alice in Wonderland». Только сейчас я замечаю, что она пристально за мной наблюдает. — Не тревожься, подруга, Сагр сказал, что с ним все будет в порядке. — С чего ты взяла, что я за него переживаю, — смущено отведя глаза в пол, промямлила я. Лиод тихо посмеялась, и смех её походит на извержение вулкана — это и не удивительно. — Сказать тебе с чего? Ну так слушай. Когда Улль наспех выскочил из бутика, мы хотели пойти за ним, но он остановил нас и сказал единственую фразу: «Мне нужно обдумать важное решение». Мы немного успокоились, но когда ты, словно юла, выскочила на улицу, мы перепугались, потом мы попадаем в офис твоего отца и узнаем твою милую кличку. Ах, как же она, а, точно — медвежонок. Я резко смотрю на неё испепеляющим взглядом, а она вновь заходится смехом. — Мы с ребятами сразу поняли, что между вами что-то есть еще в Льюсальвхейме. Вы думали, что никто не будет спать и вы тихонечко проскользнете незаметно, но мы с Сагром сделали даже ставку, когда вы вернётесь. К сожалению, теперь я должна ему новый клинок, но смотря на вас голубков, можно забыть обо всех спорах. — Не знаю, о чем ты Лиод, мы с Уллем просто друзья, — пыталась до последнего прийти в себя. — Ты можешь прикидываться глупой, но от чувств не убежишь, — она сладко улыбается и уже в дверях поворачивается с хитрой самодовольной улыбкой на лице. — True love cannot speak because it's expressed not in words, but actions. Я замахиваюсь ближайшей подушкой, но Лиод успевает выскользнуть и скрыться в проёме двери. На секунду я задумываюсь над её словами:

«Истинная любовь не может говорить, потому что истинное чувство выражается, скорее, делом, чем словами»

Вспоминаю, как Улль бросил свою прежнюю жизнь, чтобы быть со мной. В голову приходят все моменты, что мы проводили вместе. Вот мы лежим на корабле, который угнали, я вижу его усталое, обессилившее лицо подхожу к нему обнимаю, а он, словно вновь стал ребенком прижимается, к моей груди, и я вновь слышу его спокойное умиротворённое дыхание — значит он заснул. Мягко поглаживаю его по голове и вспоминаю все, что он рассказывал мне про свое прошлое… Он был тем еще активным, и Сиф приходилось частенько его ругать. Но он-то знал, что всё это делается для вида, ведь как бы она ни старалась, не могла перестать видеть в сыне своего первого мужа. Сколько бы Улль не расспрашивать мать, та всегда отнекивалась и уходила в себя. Будучи маленьким он не раз сбегал из дома и слушал от деревенских жителей истории про Богов. Он был одет в простую хлопковую рубашку и легкие штаны, в этом прикиде он вполне походил на обычных деревенских детей. Одна бабушка рассказывала ему историю о величайшем лучнике, что когда-либо видел мир, но он был смертным путешественником, который искал свое укромное местечко. Как говорила она: «Лучник тот был красив, его волосы походили на воронье крыло, а глаза были похожи на серый опал. Стройн, высок и горд, как милорд. И влюблялись в него девицы земные, красивые принцессы, дочки баронов, колдуньи. Но отправился красавец в Свартальвхейм — Мир темных альвов, что находится под землёй и отделяет Мидгард от Хельхейма. Изначально альвы были червями, но асы наделили их разумом. А вот создали ли асы Свартальвхейм, или темные альвы сами захватили его — до конца непонятно. И уже тогда темные альвы заселили подземный мир, роя себе норы в глубине. Мудрые асы не захотели связываться и махнули на них рукой. И встретил лучник там девушку красавицу неземную, волосы словно золото, и она его запривидела. После долгих ухаживаний они поженились, и у них родился сынок, красотой в отца, а умом в мать. Случилась битва между асами и ванами, и один из солдат сумел попасть в их дом. Как только поганец увидел младенца-аса хотел проткнуть его грудь мечом, но его отец увидел чужака и накинулся на него, отвел беду от малыша. Но случилось страшное, убийца выхватил кинжал и вонзил его в сердце отца. На плач ребёнка прибежала мать и увидела своего любимого мужа мёртвого с кинжалом в груди. Она произнесла страшное проклятье, проклиная весь его род и говоря: «Твои потомки каждый раз будут влюблятся, но их возлюбленные будут умирать на их руках. Когда они захотят родить ребенка, он умрет еще в чреве матери, никто из твоего рода не познает счастья». Малыш заплакал вместе с матерью, которая плакала всю ночь держа на руках сына и произносила она слова таковы: «Ты его сын, ты его плоть и кровь, ты отомстишь всем, кто когда-то причинит тебе боль. Ты не будешь слабым, ты будешь отважным и сильным, красивым и милым, но никогда не предавай любовь, которую и встретишь, проживи с ней до конца ваших дней» Малыш прекрасно понимал, что история про его родителей, ведь лишь у одной богини волосы из золота — его матери. Когда он подрос, она встретила Тора, тот поначалу относился к Уллю, как к родному сыну, но когда родилась Труд, тот приказал ему не приближаться к ней, ведь он сын смертного, и он не хочет, чтобы его дочь считала своим братом смертное отродье. Несмотря на запрет он все равно следил за малышкой, нянчился с ней, когда родителей не было, кормил, играл, первым словом Труд был «Братик». Улль был очень рад, что у него появился хоть один настоящий друг. Когда в доме появлялся Тор, он выгонял Улля поиграть во дворе с другими ребятишками. Но Сиф говорил, что тот очень просил отпустить его погулять. Когда Уллю исполнилось пятнадцать, он пошёл стрелять из лука со взрослым, весьма вздорным юношей. — Улль, а давай поменяемся стрелами, если ты промахнёшься то скажешь, что это я был. Ни о чём не подозревая, мальчик достал стрелы и обменялся ими с парнем. Мишенью был слуга, у которого на голове было яблоко. Когда Улль начал прицеливаться, он понял, что неверное движение принесет слуге смерть и решил опустить лук. — Я не буду в него стрелять. — Очень жаль, очень. Тебе же хуже. Резко парень вытянул лук и выстрелил слуге в шею, тот скончался на месте на их глазах. — Зачем ты это сделал? Ты больное чудовище! — Чтобы показать тебе, что ты являешься ничтожеством. Ты человеческое отродье и никогда не будешь здесь своим. А за стрелу спасибо, думаю, твоему отчиму будет интересно, кто убил придворного шута, причем так безжалостно. Когда Улль вернулся домой, он получил пощечину от Тора и следующие слова: «Ты и правда ничтожество, только позоришь нашу семью». Мальчик с надеждой посмотрел на мать, что сказала слова, от которых сердце больно укололо: «Я не ожидала от тебя такого, ты меня разочаровал» Они отказались выслушать его объяснения, услышать правду. Тогда он сделал отважный шаг и ушел из дома. Нашёл в лесу маленький уютный домик недалеко от реки и начал обустраивать его, раньше тут жил странный дед, лесник. Он всё время твердил, что в этом лесу живут чудовища, но все считали его просто сумасшедшим. Улль начал практиковать стрельбу и каждый раз ночью плакал, ведь знал, что никто не будет его искать и не придёт за ним. Никому ненужный парень, мать от него отреклась ради мужчины, а отца нет в живых. Будущий лучник всё время думал, как там его малютка-сестра, не обижает ли её кто. Подрастая, он научился жить наедине с лесом. Понимать живых существ, любить природу и оберегать её. Он стал специалистом в стрельбе и постоянно твердил себе: «Пусть моя мать разочаровалась, отец гордится мною с небес». Вырываясь из воспоминаний, я просыпаюсь уже ближе к ночи, все еще чувствую усталость, но сейчас мне не до этого. Я просто должна найти его, прижаться к нему и сказать, как я его люблю. Я уверена он услышит меня где бы я не была. Я выхожу в пустой коридор больницы. Ночь. Тишина. Аккуратно опираясь на стенку иду прямо надеясь встретить кого-то, кто сможет помочь мне найти Улля. — Доктор Бенедикт, не подскажете, где здесь палата Улля? Парня, что приехал со мной, я нашла его на улице. — Присядьте. У вас выдался сложный день, такое пережить не каждому под силу. Постарайтесь взять себя в руки, насколько это возможно. Я чувствую, как кровь отливает от лица, и я становлюсь бледной как молочная пудра. Тихо, почти шёпотом спрашиваю. — Он… он же жив? — невероятное беспокойство охватило всю меня, сердце стучало, как бешеное готовое выпрыгнуть изнутри в любую секунду. — Всё хорошо, Улль жив, но есть одно «но». — Какое такое «но»? — Он находится в коме…