Маскарад для неудачника

      Шесть месяцев спустя после «ссылки» к Варии.       Несколько сделок которые удалось провернуть благодаря ещё двум партиям груза «купленного» в полыхающих войной группировок Штатах, и проведенных с помощью Вайпера — принесли солидные дивиденды и стали поводом для возобновления связей пока действующей подпольно Эстранео. Иллюзионист Варии, который из-за подпольного участия в будущем снятии Проклятия Аркобалено был в неудобном положении и заранее уменьшал свой долг — не был особенно доволен, но…       Пресловутое но, в его случае выразившееся в хорошей комиссии и клятве на Пламени, обязующей Саваду выполнить для Хранителя Тумана два желания, сделали своё дело. Мистик ворчал, угрожал непомерными процентами, но стабильно выполнял свои условия Договора. А именно — выполнял роль перекупщика оружия, обучал шугающуюся от всех Хром и издевался надо всеми Хранителями, периодически подлавливая в иллюзии и стебаясь во всю силу пакостливого характера. Иллюзионистка, прописавшись в гостевых комнатах, общалась только с самим Тсунаеши — пропадая на тренировках и в делах круглыми сутками, появляясь ненадолго только на общих приёмах пищи. Мукуро, чьим медиумом была девушка, появлялся крайне редко и только для обсуждения с мистиком Варии каких-то фишек иллюзионистов. Чем он расплачивался было неизвестно, но маленький иллюзионист почти не ворчал на присутствие Рокудо.       Вария, тем временем, начала упорные тренировки личного состава и подготовку к захвату трона королевской мафиозной семьи. Весь состав буквально пропадал на тренировках и коротких миссиях-зачистках, чья длительность не превышала пяти дней. Остальное время они тратили на натаскивание своих отрядов.       Саваду и его компанию учили всего четверо — гениальный в своём безумии Бельфегор, вечно раздраженный кучей двойной работы Суперби, как оказалось вполне умелый и опытный во всех делах кроме готовки и общения Леви-А-Тан, и Луссурия — вот кто бы сомневался. Именно Солнце Варии, стебая и шутливо домогаясь до всех ребят, первым заметил у Тсунаеши связь с Хранителями, которых на территории независимого отряда убийц не было. Просто по изменениям характера и колебаниям пламени. И наличие постоянно принимаемых препаратов тоже вычислил, вежливо попросив по штучке от каждого набора. И даже скорректировал меню, после анализа полученных витаминов.       После этого в меню Тсунаеши прочно прописались овощные смузи и дополнительная порция белка и углеводов на каждый приём пищи. Луссурия отвечал за диеты членов отряда, как основатель и глава отряда медиков Варии. И осознав симпатию и полезность Тсунаеши для своего Неба, взялся за упрочнение будущих связей.       Благодарность за квалифицированную помощь в период активного роста и формирования будущей мощи сюда вписывалась идеально. Впрочем, свою часть прибыли мужчина тоже получил — встречая на заботу чистосердечную благодарность и даже ответные нотки уважения и признательности. Киллеру пошло на пользу чужое восхищение без грана желания использовать в своих интересах — он расцвел и душевно отдыхал наедине с чужими Небесами, делая многое для будущего своих собственных Небес. Удивительная личность.       Тсунаеши не обманывался — его давно раскусили, иначе бы на крещение кровью, куда его отправили под присмотром Солнца, он пошёл один. И не факт, что его не попытались бы устранить по пути обратно, переводя стрелки на чужую семью. И всё же — он шёл в составе отряда, в сопровождении сильнейшего Солнца Варии, который не мешал и не прикрывал — был страховкой. Той самой, которая дала бы шанс выжить.       Правда в случае Тсунаеши, которого гоняли на полигонах Варии ежедневно по несколько часов, выпуская за пределы когда он едва передвигался — даже лишней. Но это сейчас. Для такой ситуации, пришлось очень много пахать и даже идти на риск.       Интуиция помогающая лавировать в разговорах, постоянные сны с последствиями и соответствующее питание помогли ему безопасно переживать бурный период роста. Он уже вырос на четыре с половиной сантиметра, испытывая постоянные боли в конечностях, проблемы с координацией и вниманием. Луссурия устраивал ему стрижки почти раз в три дня, после продолжительных солнечных ванн и капельниц с растворами перевезенными от Верде. Аркобалено Грозы не скрыл от Варии своей заинтересованности в благополучии существующего Наследника Вонголы, на самом деле поставив перед фактом. И Маммон его поддержал, долго общаясь с Занзасом за закрытыми дверями.       Сам Савада ради этого лихорадочно тренировался по составленному Солнцем Варии и Грозой Аркобалено тренировочному комплексу, раз в неделю сдавая пламя для исследований и помогая Луссурии. Именно благодаря им и помощи от Верде, удалось вылечить Босса Варии. И так не обладавший покладистым характером мужчина, раздраженный постоянной болью от оставшихся в теле крупицах льда Колыбели, разрастающихся на пламени владельца, бесился и слабел. Слабел и бесился от этого, потихоньку начиная сходить с ума. Верде, с которым Тсунаеши поделился своими наблюдениями, предсказал мужчине психическое расстройство и физическую слабость через несколько лет. И это при том, что все наблюдатели считали его полностью здоровым и подходящим для бесчеловечного проекта по созданию живого оружия. В итоге, Савада не смог пройти мимо, решив нанести добро и справедливость. И попросил помощи у величайшего ученого эпохи. Тот, польщенный отношением и искренней просьбой подкрепленной помощью интуиции Савады — помог. Показатели снимали едва не потеряв волосы — раздраженный очередным провалом молодняка мужчина спалил три стены, выбив окна в двух комнатах разом. Но сняли. Лечить решили через две недели, после того, как получили список действий для этого процесса. Луссурия готовился ещё неделю, вместе со всем своим подразделением. И вот, час икс настал.       Варийский лидер, получивший в чай мощное снотворное, замедлился на короткие пару секунд и был вырублен своим Солнцем. Перетащен в лазарет Луссурией, идущим под конвоем оружия своих собратьев-Хранителей. В лазарете, прикованный к кушетке ремнями за руки и ноги, он пережил долгие шесть часов под диализом, чистя кровь от последствий распада опасного для тела льда с ванной из особой смеси пламени Гармонии, в большей части соединенной с Варийским Солнцем. Поддерживаемый в забытьи Небом Тсунаеши, ради этого использованном как мощная доза успокоительного. Когда всё кончилось и мужчина очнулся расслабленным, отдохнувшим и полностью здоровым, оба заговорщика сползли по стеночке от бессилия, глядя на дело рук своих. Занзас словно сбросил пару лет, чуть округлившись в до этого впалых щеках, нарастив на скулах немного мяса и лишившись постоянных мешков под глазами. Даже большая часть шрамов исчезла, оставленная лишь в районе лица и на одной из рук.       Занзас выдал матерную тираду, снёс пламенем стену, забыв использовать оружие и не получил новые ожоги как бывало раньше в постепенно слабеющем теле. Возросшая мощь удивила его самого. А предоставленный Леви-А-Таном чай, который вариец с удивлением для себя смог полноценно распробовать, что из-за блокировки льдом некоторых отделов мозга тоже было не доступно ранее, вообще припух. Непривычно тихий, он сидел на кушетке полураздетый, длинноволосый — ногти успели состричь остальные офицеры, с прикрепленной иглой от опустевшей капельницы и молчал. И когда через какое-то время осознал реальность и необратимость своего состояния, то застегнулся, вышел из лазарета и ушёл в сторону кухни. Срезал перед выходом волосы вытащенным из ножен в ботинке ножом и ушёл. Луссурия тогда умчался за ним, причитая что-то. Через какое-то время полыхнуло ещё пару раз, но потом ситуация успокоилась. А через неделю, утром, Тсунаеши увидел на своём месте в общей столовой металлическую коробку. Открыв которую сразу после завтрака, он увидел два пистолета.       Видоизмененные, более массивные, но ещё узнаваемые произведения марки Бенелли, переделанные под пламя — серебристый металл сверкал начищенный и пахнущий оружейной смазкой, а по краю ствола шла надпись: Non autem errat, inquit, cum quaerit.       Удивившись такому специфическому подарку, Савада под громогласный вопль Суперби, был утянут им на стрельбище, где его это чудо заставили попробовать. И когда уже запястья стали ныть от непривычной нагрузки, Скуало буркнул: — Оставь себе. Но кто спросит — заказал сам. Тсунаеши захлопнул открывшийся было для вопроса рот, осознавая — это была благодарность за излечение. И кивнув, он негромко ответил напряженному мечнику: — Между братьями по оружию не может быть неловкостей и благодарностей. И если он пожелает — я могу это узаконить.       Огонек на пальцах вспыхнул и протанцевал пару секунд, рассыпавшись искорками, впитавшимися в оружие, привыкающее к владельцу. Неизвестно кто и кому делал эту пару изначально — но делал на совесть. Пистолеты могли прослужить десятилетия, практически без обслуживания. Но к хозяину привыкали долго — требовалось несколько долгих дней постоянного пропитывания оружия своим Пламенем — так гласила записка к оружию. И Савада пользовался этим временем, забивая паузу. Мечник молчал наверное с минуту, но потом заорал, спугнув парочку из заведующего стрельбищем и его помощника только вышедших из закрытой защитным стеклом кабины, из-за окончания стрельбы. И ушёл.       А сейчас, спустя месяц после того происшествия Тсунаеши здесь, впервые выпущенный на «прогулку». После взятия под контроль тела на уровне, достаточном для выживания и получения Варийской формы. После двух вечеров, где он по часу провёл наедине с Луссурией, разговорами подготовившего его к будущему. Вышёл для натаскивания на живом мясе, на настоящих мафиози. И убил свою цель хладнокровно — благодаря и, ненавидя опыт себя из иной реальности и времени. В максимальном приближении, собственными руками и ножом, глядя в испуганные глаза противника. Рука дрогнула лишь раз — когда нож скользнул по мокрой от крови перчатке, зацепившись за кольцо Вонголы, перенесенное после этого на указательный палец. Кровь пришлось стирать со всего лица — Луссурия был достаточно циничен, чтобы толкнуть его к последней жертве, чьё горло перерезал его подручный. Горячая жидкость брызнула на лицо, вызывая брезгливость, но первым правилом подобных зачисток было — не оставлять следов пламени и не отвлекаться на собственное неудобство, если оно не опасно для жизни — до конца. Поэтому, только когда интуиция подтвердила, что опасности в ближайший час не будет, он деактивировал перчатки, освободившие пальцы почти полностью. После, достав из кармана выданной куртки пачку влажных салфеток, Тсунаеши стёр ещё не засохшую кровь только в зоне глаз и правой руки, убрав кровавый комок в пакетик с зип-молнией и убрал в карман. На поднятую бровь вынужденного экзаменатора пояснив: — Мешает.       Солнце Варии мягко и понимающе рассмеялся, шутливо прикладывая к щекам ладони и предложил зеркальце. Шатен вежливо отказался. Вот только Тсунаеши сам не до конца понимающий свои действия, хмыкнул про себя, стоило им выйти на упавшего на задницу и провалившегося к стене бледного, заляпанного кровью Гокудеру. Тут стали понятны его предыдущие порывы. Рефлекторно, слишком привычным, для на самом деле первого раза, движением, Савада потянулся к Хранителю правой рукой. Тонкая ладонь огладила лицо замершего юноши, а после приподняла его подбородок. Склонившийся к лицу подрывника Тсунаеши, встретился с ним взглядом окрасившимся в цвет Небесного пламени, одновременно укутывая через связь своими чувствами заботы, принятия и гордости за выполненное задание. Хаято не моргал, разделяя ощущения и лишь спустя почти минуту он прикрыв глаза, кивнул. И перехватив вторую протянутую руку Савады, напоследок прижался щекой к его чистой ладони, после отстраняясь и вставая. Рывком, принимая помощь своего Неба. И всё это было молча. Даже разошлись без единого слова. Луссурия только хмыкнул, жестом отправляя к подрывнику своего подручного.       После, так же молча, Савада погладил по лицу ввалившегося в комнату Ямамото, для разнообразия привалившегося к стене. Вот мечник, выразил больше эмоций. Он сгорбился, глядя на безмятежно улыбающегося друга. Савада повторил с ним то же, что и с Хаято, только вместо молчания ещё и улыбнулся, негромко заметив: — Как думаешь, суши теперь станут хуже на вкус? И ученик Императора мечей вскинулся, возмущённо отвечая: — Эй!       И нервно рассмеялся, заметно расслабившись после этой фразы. И тоже прижался окропленным кровью лицом к ладони Тсунаеши, замирая так на несколько секунд. И снова, после этого они разошлись молча. Только получивший по связи вспышку Гармонии, заметно взбодрившийся мечник оттолкнулся от стены, отправляясь за Гокудерой уже твёрдым шагом. А Тсунаеши сжал снова замазанную кровью и пылью ладонь, активировал перчатку. И последовал за внезапно ставшим хмурым Луссурией. Приехавшее подкрепление цели пришлось отлавливать и устранять ещё полчаса, после которых Гокудера лично рассчитал количество взрывчатки с парнями из отряда Солнца и отправился закладывать. Рвануло знатно — горячий воздух долетел даже через пару километров, следуемый за ветром и звуковой волной от которой задрожали деревья. Тсунаеши, сидящий в машине с Луссурией, хрипло спросил: — Закурю. Можно?       Солнышко Варии сидящий за рулём только рассмеялся и нажал на руле кнопку открытия окна. Савада, вытряхнув из кармана портсигар вытащил сигарету и поделившись с удивленным Гокудерой, потянулся за зажигалкой. Привычным движением прокрутив её в руках, щелкнул крышкой и колесиком, прикрывая дрожащий от ветра огонёк портсигаром и прикуривая. Гокудера справился сам. Портсигар после отправился в карман куртки, а парень затянулся, привычно стесывая появляющийся пепел кончиком пальца с зажженным язычком пламени. Глядя как утягивает дым в окно сквозняком, Тсуна прищурился, думая о своём и слушая по связи с Хранителями безмятежное злое спокойствие от Ланчии, явно занятого делами, тупую усталость от Гокудеры и легкую тоску от Ямамото.       В замке Варии, после долгой дороги обратно, Тсуна откровенно голодный и уставший, даже не удостоил взглядом вышедшего из тени лестницы Хибари. Учитывая, что кровь ещё оставалась на его лице и одежде, и в большом количестве — зрелище наверное было интересным, раз главный хищник Намимори затормозил и не пошёл следом. Ямамото потянулся за ним, как и Гокудера, и Тсуна попросил вышедшего навстречу Сасагаву принести пижамы обоих парней в его комнату. Боксёр промолчал, глядя на них растерянным взглядом, но кивнул и быстро ушёл. А в комнате, не выпуская Хранителей из поля зрения, он вместе с ними отправился в ванную, которые тут были больше японских раза в три, помогая с промыванием из волос пыли, обломков всякой мерзости и засохшей крови. И сам же, так же доверчиво отдался рукам обоих, позволяя, судя по ошарашенному ступору Гокудеры беспрецедентную близость. Потом, закутав обоих в полотенца, которых у него было аж четыре, набросил халат и вытолкнул парней в спальню. Там, на постели лежали пижамы — а за миг до этого Тсуна успел услышать щелчок закрывшейся двери.       Заставив парней одеться и высушив обоим волосы феном, Савада уложил их на свою кровать. Благо для него расщедрились отдать гостевую комнату с большой двуспальной кроватью. Сам, пока сушился, набросал на планшете отчёт о проведённой зачистке, со своими выводами — как учил Солнце. И после, закончив со своими волосами, Тсуна набрал Луссурии смс-ку с извинениями о том, что они не смогут посетить ужин. И отправил ему отчёт. Затем, надев пижаму, достал запасное одеяло и растолкав полусонных парней, влез между ними. Обвитый чужими конечностями, под ободряющие комментарии Джотто и Джулио на краю сознания, позволил себе уснуть.       Утро было феерическим. Оба парня всю ночь ворочались, тыкаясь в него острыми локтями и коленками, но впечатления под контролем опытного Тсунаеши знающего как в таких случаях использовать Пламя, усвоились легче. И уже на завтрак оба теперь уже полноценных киллера собирались расслабленно, но быстро. Даже умудрились слегка поругаться — без особой злости, просто в силу привычки. Старший брат-боксёр оказался предусмотрительным — повседневная одежда Гокудеры и Ямамото была у двери комнаты. Так что одевшись, троица направилась в столовую. Там, Ямамото поздоровался с внимательно следящим за ним Скуало, а Тсуна отозвался на приветствие Луссурии. Занзас, только кинув на них полный неопределимых эмоций взгляд, громко хмыкнул и варийцы синхронно отвлеклись на подаваемый завтрак.       Савада, глядя как оба парня с огромным аппетитом уплетают завтрак, отслеживая по связи их состояние, расслабился и улыбнулся. И сам потянулся за смузи, который ему пододвинул Луссурия, привычно выпивая капсулу с витаминами перед едой. Закончив, он перевел взгляд на Занзаса, который с неприятной усмешкой заметил: — Первый и последний проёб, мусор. Отчёт должен был быть написан сразу по окончанию задания и отправлен офицеру или Боссу. Будь у них подкрепление и вы, не сообщившие руководству о ситуации — уже приехали бы в руины. Сюрприз. Под многоголосое ржание взрослых киллеров, Гокудера и Ямамото вскинулись, а Тсунаеши усмехнулся в ответ: — Мой проёб, как Босса. Отчёт отправил только я, не получив информацию от подчинённых. Благодарю за науку. Луссурия, благородно решил смягчить ситуацию, пояснив для поникших парней под руководством Савады и его самого: — Благородно взять вину за подчинённых на себя, малыш. Только вот ошибка была серьезной и будь ты не с ними на задании, встречать команду мстителей пришлось бы тебе лично. Где гарантия, что ты справишься? Никто не застрахован от пули снайпера. Даже обладатели твоих талантов. К тому же, судя по их отдохнувшему виду роль Неба ты выполнил, так почему же Хранители не выполнили свою, м? Может они ещё слабы для неё?       На поникших мечника и подрывника, полыхающих по связи ужасом понимания и раскаянья, смотреть было непривычно, но садистки приятно. И бросив широко улыбающемуся Солнцу благодарную улыбку, Тсунаеши вздохнул и закрылся от обоих, сказав: — Они подумают об этом и исправятся, до десяти. Верно? Оба парня вздрогнули, выпрямляясь и кивая, синхронно отвечая, а Ямамото, судя по расширившимся глазам, сделал это неожиданно даже для себя: — Да, Босс! Тсунаеши окинул взглядом сидящих в столовой и добившись от Скуало кивка, приказал: — Вы сегодня в подчинении капитана Суперби. Как закончите — отправляетесь к нему. — А Тсу-тян и его Солнышко отправятся со мно-о-ой. — Луссурия был в своём репертуаре, слегка жеманничая и улыбаясь. Но Тсунаеши не был против — мужчина чем-то напоминал ему мать.       А на пути к лазарету, у Тсунаеши сработал мобильник, запрашивая звонок, по секретному каналу — мелодия подсказала. Рефлекторно вынув из собственноручно пришитого к футболке кармашка наушники, Тсуна вставил их уши и попросив прощения у Луссурии, занял пустую комнату в лазарете, куда обычно прятали оборудование. Сам вариец, привычно устроился неподалёку. Тсунаеши, слушая интуицию, нахмурился и быстро принял звонок, слыша панический ропот Ирие: — Босс, нужна помощь. Ланчия отправился на переговоры с бывшими союзниками Эстранео — Баритоно, они занимаются поставками запчастей для оборудования и торговлей оружием. Он уже шесть часов не выходит на связь, а пятнадцать минут назад пропала сигнатура его пламени! Он либо мёртв либо в плену!       Тсунаеши выдохнул сквозь зубы, настраиваясь на связь с Облаком. Связь дрожала, едва заметно, но колебания всё же были. И послав импульс, Савада нарвался на с трудом проницаемую стену. И стоило ему пробиться, как по зубам отдалось тонкой ноющей болью. Кто-то дал его Хранителю что-то подавляющее пламя. Особой опасности пока не было, но интуиция ранее молчавшая, начала тихонько потрескивать на грани сознания, как счетчик Гейгера. Тсуна, приглушив панику, заговорил с паникующим другом: — В следующий раз сделаете что-то настроенное на его тело, а не пламя. — Там и так всё есть. Просто спутник не может пробиться сквозь экранированные стены. — Голос у Ирие беспомощный, но его можно понять — у него после слияния личностей в этом мире, преобладает юная личность, зацепившая физический опыт, но не эмоциональную часть. Шоичи и Савада из будущего в опасении навредить предшественникам, перемудрили, слишком сильно защитив их. У Ирие Шоичи здесь и сейчас было слишком мало эмоциональной закалки, а как обладателя Солнца начавшего тренироваться совсем недавно, его ещё кидало в эмоциях в разные стороны. Тсунаеши было проще — менее эксцентричный, он чувствовал и осознавал больше — его старшая версия почти не пощадила. Поэтому, он снова глубоко вздохнул, сосредотачиваясь и уточняя: — Как далеко он от замка Варии? Ирие застучал клавишами, выясняя и почти сразу отозвался: — Примерно в семидесяти милях. Владения Баритоно. К себе потащили — встреча была в Риме. Это три часа пути и час встречи. Ещё два часа скорее всего сбрасывали возможный хвост. Тсуна открыл диалог на телефоне и попросил: — Сбрось карту, я попробую оценить примерное местоположение. И уточни, кто рядом с этой местностью из старших.       Тсунаеши открыл присланную карту на телефоне, разглядывая отмеченную точку. Та и правда была недалеко от земель Варии, но уже не входила в её ведение. Нейтральная территория в двадцать пять километров граничащая с землями Баритоно. Так глупо подставиться… Интуиция тренькнула, когда взгляд Тсунаеши упал на область где простирались виноградники принадлежащие Семье. Одновременно с этим дернулась связь с Ланчией, дергая сильнее. И отмер Ирие, рапортуя: — Босс, рядом с ними ученик Амадео — Орсино. Примерно в сорока пяти минутах от них. Тсунаеши поморщился, начиная волноваться и уточнил: — Старый виноградник Семьи — меня тянет туда. Помещение скорее всего под виноградниками или под винодельней, площадь нужна небольшая, но под толщей земли. Так проще спрятать лишнее оборудование. Ирие пропал на пару минут, стуча клавишами как одержимый, без единого перерыва и наконец воскликнул: -Понял! Нашёл такую, несколько месяцев назад было обновление старой винодельни — снимки со спутника подтверждают. Передаю координаты. Босс, отключаюсь — буду курировать Орсино и держать вас в курсе через чат. Отбой. — Понял. Отбой. Отключившись, Тсунаеши перевел взгляд на карту и потянулся к телефону, едва не дергаясь от появившейся возле девайса чужой руки. Варийское Солнце отодвинуло телефон в сторону и словно невзначай заметил: — Обязанность Босса в том числе, доверие к своим людям и ожидание их дома. В том числе и в качестве резервного отряда спасения. Скажи, как Небо, ты чувствуешь, что сил посланных тобой недостаточно?       Савада искренне задумался, прислушиваясь к себе и вспоминая досье на Амадео и его учеников. Орсино был его старшим сыном и тем, кого знаменитый наемник натаскивал как тихого убийцу, хотя темперамент и тип пламени казалось бы, не давали парню таковым быть — Ураган. Причём очень мощный. Не разрушительная мощь Занзаса и Гокудеры из будущего, но вполне себе хорошая, способная удивить Ураганная ярость. Плюс навыки незаметного проникновения, способность оказать первую помощь достаточную для выживания цели и умение держать себя в руках когда того требует ситуация — хорошее сочетание. Достаточное для задуманного. Подумав об этом, парень расслабился, кивая Солнцу Варии и сосредотачиваясь на очередном уроке. Через час на телефон пришла короткая сводка: жив, отделался синяками, полежит под капельницей несколько часов и будет здоров. И Тсуна выдохнул, отмечая получение сообщения, дергаясь от сообщения следом: К Орсино присоединился брат, Баритоно как Семьи больше не существует — счета пополнены, доказательства для Вендиче собраны и переданы. И робкий вопрос следом: Варии земли Баритоно не нужны? От последнего, Саваду пробило на хохот. Под удивленный взгляд Солнышка Варии, парень ржал пару минут, а потом с весельем сообщил: — Баритоно сдали Вендиче, перед этим хорошенько проредив. Вам эта земля нужна?