ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Фарагонда
Дорогая Блум!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Блум растерянно нахмурилась, вспоминая утреннюю сову у окна. Потом пробежалась по строчкам еще раз и рассмеялась. У папы всегда было хорошее чувство юмора. Не острые колкости, а, скорее, старые добрые розыгрыши, вот они всегда приходились ему по душе. Она понятия не имела, где он смог раздобыть такую старую бумагу, и кто так красиво выписал каждую букву, но сюрприз явно удался. — Серьезно, пап? Школа волшебства? Как ты вообще придумал это? — Блум тыльной стороной ладони вытерла уголки глаз и взглянула на Майка. Он озадаченно смотрел в ответ. Когда она протянула ему письмо, он прочел его, слегка щурясь. — Блум, я впервые это вижу. Наверное, кто-то из твоих друзей решил пошутить. Предположение было странным. Блум не особо уживалась с ее одноклассниками. Обычно она тихо рисовала или гуляла по коридорам в одиночестве. Пару лет назад ее одногодка Митси пустила слух по школе, что Блум - ведьма. Частично из-за рыжих волос, которые огненным пятном выделялись в коридорах. Частично из-за того, что у Митси разлетелся на осколки стакан в столовой, когда та в очередной раз издевалась над Блум. — Да, наверное. — Тихо ответила девушка и решила, что это Митси не поленилась придумать шутку с письмом. Не читая вторую страницу пергамента, Блум скомкала его вместе с конвертом и выкинула в мусорник, что стоял в углу кухни. Ванесса с Майком проводили этот жест обеспокоенным взглядом. В тишине кухне громко прозвенел таймер. Праздничный пирог был готов.***
— Фарагонда! — Возмущенно воскликнула Гризельда. — Ты не можешь покинуть школу ради одной студентки. Отправь Палладиума. Пожилая волшебница как раз трансформировала свою мантию в длинный льняной кардиган. Июнь в Лондоне выдался душным, а ей предстоял сложный день в маггловской одежде. — Я должна ее увидеть, Гризельда. Мы все ей обязаны, и лично помочь девочке с освоением в мире магии - меньшее, что я могу сделать для покойных Джеймса и Лили Поттеров. Декан Гриффиндора слегка вздрогнула и отвела взгляд. Видимо, ей самой придется восстанавливать разрушенный Пивзом кабинет трансфигурации. Она так и не сказала директрисе о том письме, которое заколдованное перо само отправило зимой, полгода назад. Девочка, наверное, и не предала ему значение, а собственный промах признать оказалось сложнее, чем хотелось бы. Фарагонда последний раз окинула кабинет взглядом и, кивнув Гризельде на прощание, шагнула в камин. Дождаться лета, было хорошей идеей. Она позволила девочке спокойно закончить учебный год в маггловской школе, чтобы та имела целых три месяца для освоения мира магии, пока не настанет пора уезжать в Хогвартс. Если та, конечно, согласится. Маггловский цветочный магазин оказался не хуже волшебного. На вывеске, виднеющейся над входом, белым мелом было написано “Гардиния”. Внутри помещение сильно отличалось от магической лавки. Цветы, конечно, не меняли свои оттенки, не пели и не летали, но вокруг были разные бутоны, которые даже Фарагонда, прожившая ни много ни мало сто лет, видела впервые. — Вам что-то подсказать? Средь бела дня на Фарагонду смотрела полная копия покойной Лили Эванс. Рыжие волосы девушки были собраны в небрежную косу. От этой небрежности веяло хаотичной шевелюрой вечно мятыми мантиями Джеймса. Длинные ресницы обрамляли голубые глаза и Фарагонда задержала дыхание. Последний раз она видела эти глаза шестнадцать лет назад и они навевали совсем не теплые воспоминания. — Нет, спасибо. Я ищу не букет. Я ищу девушку по имени Блум. Мне нужно с ней поговорить. Директриса с непривычки пригладила ладонями свою маггловскую одежду. — Тогда вы ее нашли. — С нервной улыбкой кивнула Блум и прошла вглубь магазина, где располагалась пара столиков и кофейный уголок. Ванесса недавно начала сотрудничать с местной кофейней, которая предложила объединить соседствующие лавки. Когда пожилая леди последовала за ней, Блум указала на один из пустующих столиков и принесла еще утром заваренный чай. — Меня зовут мисс Фарагонда, — представилась дама. — Я директриса одной важной школы. И ты, Блум, приглашена туда, как ученица. Блум была готова сбежать в любую школу, лишь бы никогда больше не видеть Митси и ее подружек. Но Майку с Ванессой были не по карману частные заведения, и, наверное, об этом стоило уведомить пожилую леди, которая явно пришла рекламировать очередной напыщенный колледж. — Мне очень жаль, но мои родители не могут себе позволить “важные школы”. Я боюсь, вы пришли не по адресу. Мисс Фарагонда на ее слова лишь снисходительно улыбнулась и достала из кармана своего кардигана тонкую веточку. — О нет, я уверена, что по адресу. — В комнате повисла тихая пауза. Фарагонда вздохнула и попыталась начать с начала. — Я давняя подруга твоих родителей. Родных родителей. Ты очень похожа на свою маму. Цветочный магазин перестал существовать. Мир Блум сузился до крохотного кофейного столика и таинственной дамы напротив. Она никогда не слышала о своих родителях. Она не знала даже их имен. Никогда не встречала их знакомых. Если Фарагонда действительно знала их... — Твои родители были смелейшими волшебниками своего времени. И ты, как их дочь, заслуживаешь знать правду. Огонек надежды, что загорелся в душе Блум, был раздавлен грязной подошвой реальности. Волшебниками. Ну конечно. Это очередная лондонская сумасшедшая. Кто бы еще стал носить кусок дерева у себя в кармане. Как Блум вообще могла подумать, что все это всерьез? Волна обиды пробежала по телу. Блум сжала кулаки, потому что горло вдруг свело, и она совсем не собиралась плакать при незнакомом человеке. Она прокашлялась. — Мне придется попросить вас уйти. Блум резко встала, отодвигая стул с громким скрипом, чтобы не находиться рядом с сумасшедшей женщиной. Девушке было не по себе. Мама, как назло, поехала на другой конец Лондона, чтобы выбрать нового поставщика нарциссов, и теперь, Блум была один на один в пустом магазине с чокнутой старушкой. Фарагонда тяжело вздохнула и тоже встала со своего места. Ее рука взметнулась вверх, а вместе с ней вверх поднялись сотни лепестков из стоящих вокруг букетов. Они радужным танцем закрутились по всей комнате и вернулись обратно в бутоны, словно ничего и не произошло. Блум обездвижено стояла посреди магазина и хлопала ресницами. Это, должно быть, фокус. Конечно, она с детства мечтала, чтобы магия существовала. Она обожала рисовать фей и волшебниц в своих альбомах. Но она и не ожидала, что это вдруг может стать реальностью. — Как вы это сделали? — Прошептала девушка, встречаясь с Фарагондой глазами. — Волшебство. Ты тоже так можешь. — Голос женщины оставался спокойным. Она медленно опустилась обратно за кофейный столик и спрятала палочку в карман. — Ты, наверное, замечала, Блум, что ты не такая, как все. Возможно, когда ты радовалась, вещи вели себя странно. Возможно, когда ты злилась, что-то происходило… Митси. Стакан. Грохот. Блум помнила тот день в столовой, но она решила, что стекло просто не выдержало горячего напитка. Оказывается, это действительно была она. Шутки про ведьму казались уже не такими обидными. — Так это вы! — Блум осенило. — Так это вы отправили мне то странное письмо с совой на шестнадцатилетие! Фарагонда на нее удивленно взглянула, после чего, словно осуждающе, покачала головой. — Не совсем я, но наша школа. Наша школа магии и волшебства. Мы набираем юных волшебников и волшебниц, когда им исполняется шестнадцать и обучаем их навыкам чародейства. У нас в школе учились твои родители. Блум присела на стул, зарываясь ладонями в волосы. Все странные случаи в ее жизни вдруг обрели объяснение. Вот почему в ее детской были проблемы с электричеством. Вот почему в младших классах ее туфельки вдруг меняли цвет. Вот почему она чувствует себя так странно, когда злится. Время близилось к обеденному перерыву, когда ворчливые офисные работники обычно заполняли магазин, ища спасительный кофе. Блум узнала про школу, сов и палочки. Фарагонда неторопливо, спокойно раскладывала по полочкам полнейший бред, который полдня назад Блум даже не стала бы слушать. Волшебница показала еще пару фокусов, поднимая в воздух стакан с водой, зажигая декоративные свечки и увеличивая скромные букеты. Блум была настолько в восторге, насколько в ужасе. Реальность, в которой она так долго жила, неожиданно оказалась совсем другой. В этой, новой реальности, она могла заставлять вещи летать, но, что более важно, она могла узнать о своих маме и папе. Фарагонда настаивала, чтобы Блум поехала учиться магии, так как ей она в будущем может понадобиться. Девушка сама была не против. Она искренне не была привязана ни к Лондону, ни, тем более, к своей школе. Но Майк и Ванесса… Она не могла себе представить жизнь без них. — Ты сможешь навещать их на зимних и летних каникулах, — заверила ее директриса. — К сожалению, мы не можем рассказать твоим приемным родителям о магии, но ты сможешь писать им письма из школы. — Я могу сказать, что выиграла стипендию в художественный колледж благодаря моим рисункам, — отметила Блум. Она еще ничего не решила, но идея пришла сама. Соблазн узнать о ее настоящих родителях был слишком велик. Если они действительно могли заставить цветы кружиться воздухе, и могли одним движением руки подогревать чай - Блум тоже хотела этому научиться. Решение согласиться уверенно пустило корни в сердце, и несмотря на страх неизвестности, Блум пообещала директрисе поговорить с родителями. — Учебный год начинается аж в сентябре. У тебя будет время свыкнуться. — Успокаивала ее Фарагонда. — Существует множество книг, в которых рассказывается о магии и о том, как устроен наш мир. На слове “наш” женщина сжала ладонь Блум, и та поняла, что хочет она или нет, этот странный мир магии теперь и ее тоже. — Я хочу прочесть их, — выпалила Блум. — Если мне предстоит попасть в вашу школу. В ту школу, где учились мои мама и папа… Я хочу быть готовой. Пожилая волшебница посмотрела на Блум, как на давнюю знакомую. Словно перед ней сидел кто-то другой. — Давай, ты отдохнешь, — предложила Фарагонда, — и я заберу тебя отсюда завтра утром в то место, где можно найти не только нужные книги, но и много чего еще. На последних ее словах колокольчик входной двери прозвенел, и Блум пришлось отвлечься на покупателя. Когда она обернулась, упаковывая горшок гортензий, Фарагонды за столом уже не было.***
Той ночью Блум не спала. Воспоминания в голове крутились хаотичными обрывками, напоминая обо всех случаях, когда Блум случайно что-то взрывала, поднимала в воздух или нагревала. Чем старше она становилась, тем чаще это случалась. И если Митси со стаканом еще было не жалко, то навреди она Ванессе или Майку, Блум бы себе не простила. Да, если она и поедет в эту странную школу для людей с палочками в карманах, так это ради своих близких. Пока она не сможет контролировать свою силу, она не сможет беспечно злиться, удивляться и радоваться в кругу дорогих ей людей. Она поедет не только ради Майка с Ванессой, она поедет ради своих родных родителей. Вдруг в школе сохранились их фотографии. Вдруг ее поселяют в ту же комнату, где когда-то жила ее мама? Директриса Фарагонда сказала, что Блум очень похожа на свою маму... Блум весь вечер вглядывалась в свое отражение в зеркале, пытаясь представить, как та выглядела. У нее точно не было этих мелких раздражающих веснушек. И она никак не могла быть такой же вспыльчивой, как сама Блум. Это исключено. Своего папу Блум даже представить не могла. У нее на тыльной стороне ладони красовалось странное родимое пятно, возможно у него было похожее. Метка, похожая на шрам, напомнила перевернутую букву “А”, только без черточки посередине. Ванесса говорила, что родимое пятно уже было на Блум, когда ее удочерили. Сон все не шел, и девушка выглянула в окно, за которым много месяцев назад топталась пернатая сова. Знала бы тогда Блум, что это значило... Фарагонда сказала, что для колдовства нужна волшебная палочка. По крайней мере начинающим волшебникам. Ее ждали уроки заклинаний, трансфигурации и зельеварения. Ее ждало множество новых знакомств. Мир магов был гораздо меньше мира магглов, как сказала директриса. Магглами оказались обычные люди, как Майк и Ванесса, но Блум почему-то задело это слово. Девушка еще долго прокручивала события прошедшего дня в голове, пока светящее в окно солнце не разбудило ее на следующий день. Неизвестно, что директриса имела в виду под “утром”, поэтому в десять часов Блум уже стояла у магазина, кутаясь в джинсовку от утренней прохлады. В их первую встречу Блум попросила директрису своей будущей школы покинуть помещение, поэтому быть вовремя для их второй встречи было меньшим, что она могла сделать для восстановления репутации. Сама пожилая волшебница вышла из не пойми откуда взявшегося фиолетового автобуса спустя полчаса. У нее в руке хранилось письмо, идентичное тому, что Блум порвала полгода назад. — Нас ждет большой список покупок, поэтому советую поторопиться, дорогая. — Отметила женщина, и уверенным шагом пошла в неизвестном для Блум направлении. — Но мисс Фарагонда, — едва ли успевая за на удивление быстрой пожилой леди, заметила Блум. — Моих карманных может не хватить на волшебные книги. — Маггловские фунты тебе не пригодятся. На твое имя в волшебном банке записан счет и, поверь мне, там найдется достаточно галеонов для всего, что тебе нужно. Блум не знала, что такое галеоны, но она предположила, что это волшебная валюта. Уточнять времени не было, потому что Фарагонда завела их в один из темных тупиков Лондона и замерла у кирпичной стены. Стоило ей постучать своей палочкой по кирпичикам, как кирпичики зашевелились, а после, один за другим, начали раздвигаться, представляя взору девушки оживленную торговую улицу. Блум почувствовала себя ребенком, впервые попавшим на ярмарку. — Добро пожаловать в Косой Переулок. — Торжественно сказала Фарагонда. Блум не могла оторвать взгляд от многочисленных вывесок, витрин и людей. Подростки примерно ее возраста суетились, таща за собой клетки с совами, аквариумы с жабками и сумки с купленным. Более взрослые волшебники, возможно, родители, были одеты в длинные мантии, которые переливались разными цветами, они переговаривались друг с другом, поправляя свои остроконечные шляпы. С витрин на Блум смотрели пушистые книги, золотые метлы, летающие сладости и двигающиеся портреты. Шум стоял, как у Биг Бена в новогоднюю ночь. Блум почувствовала свою неуместность в любимой джинсовке и летнем наряде, но окружающие ее волшебники, казалось, были слишком заняты шоппингом и разговорами, чтобы обратить на это внимание. Хранилища галеонов, маленькие гоблины и магазин сладостей пронеслись водоворотом впечатлений. Карман Блум отяжелял мешочек с золотыми монетами, и она чувствовала себя, как персонаж сказки, готовый купить волшебные бобы. Она потратила немаленькую часть из этого мешочка на всевозможные книги, начиная от учебников, список которых нашелся в копии пригласительного письма, заканчивая художественной литературой и огромным томом Истории Магии. Все это удивительным способом влезло в небольшой саквояж, который Фарагонда купила в соседней лавке. Спустя час директриса отлучилась, встретив давнюю знакомую, и оставила Блум наедине со своими мыслями в магазине мантий и униформы. Теперь мадам Малкин порхала вокруг Блум, размахивая своей палочкой, пока разные ткани обвивали ее со всех сторон. — Нет, нет, нет! — Звонкий девичий голос раздался по всему магазину. — Милочка, юбку такого фасона я видела только на боггарте. Блум не знала, кто такой боггарт. Она обратила внимание на девушку своего возраста, стоящую в другом конце магазина, скорее всего это была одна из будущих студенток. Ее светлые длинные волосы выделялись на фоне короткого зеленого платья. Утонченные руки были скрещены на груди, пока та, насупив брови, недовольно вертела головой. Бедная помощница мадам Малкин держала в руках по меньшей мере десять юбок, свитеров и блузок, но, видимо, ничто из этого не приходилось блондинке по душе. — Я не собираюсь носить джемпер, я что, похожа на бабушку Мерлина? Никаких джемперов. Когда недовольная студентка начала критично оглядывать магазин, их глаза с Блум встретились, и та вежливо улыбнулась, словно все было замечательно. Блум улыбнулась в ответ. — Привет, тоже в Хогвартс собираешься? Блум лишь кивнула, пока ткани волшебным образом продолжали укладываться вокруг нее в нечто уже напоминающее мантию. — Я Стелла, кстати. Стелла Малфой. Девушка протянула руку для знакомства. На одном из пальцев мерцало серебряное кольцо с большой буквой “М”. Блум попыталась протянуть руку в ответ, но иголки, что двигались сами по себе, еще не успели закончить рукава, поэтому она лишь укололась об одну из них. — Аккуратней, — предупредила Стелла, опуская руку. — Эти иголки из рук вон плохи. Меня трижды укололо, пока шились школьные вещи. Девушка кивнула головой в сторону огромной кипы мантий и блузок, которые, видимо, были пошиты для нее. Не удивительно, что помощница мадам Малкин выглядела такой уставшей. Блум только вдохнула, чтобы наконец что-то ответить, как в стекло магазина постучала высокая женщина, намекающая Стелле поторапливаться. Блондинка закивала и, закинув мешочек со звякнувшими галеонами помощнице в руку, подошла к горе своих покупок. Те, волшебным образом уместилась в маленькую черную сумочку, что висела у девушки через плечо. — Что ж, приятно было поболтать. Увидимся в школе. — Напоследок добавила Стелла и выпорхнула из магазина, оставляя в помещении легкий аромат своих духов. В углу комнаты с облегчением выдохнула мадам Малкин.***
— Что вы имеете в виду, “палочка меня выбирает”? Выбор подразумевает наличие сознания, а наличие сознания подразумевает одушевленность. У куска дерева не может быть души, ведь это бы означало, что в одном дереве может быть много душ. Как вы определяете в какой части ветки кончается одна душа, и где начинается другая… У прилавка стоял поникший пожилой волшебник с растрепанными седыми волосами. Девушка напротив него с любопытством осматривала свою палочку и говорила так быстро, что Блум едва ли улавливала смысл. Волосы с одной стороны ее лица были слегка подпалены, превращая ее прическу в довольно стильное ассиметричное фиолетовое каре. В углу комнаты валялись ошметки разбитой вазы. Кажется, нужная палочка нашлась не сразу. Колокольчик у входной двери звякнул, когда Блум прошла внутрь магазина. Девушка с каре прервалась. — Я исследую эту тему. — Подытожила волшебница, завидев ожидающую своей очереди Блум. — Спасибо, мистер Олливандер. Колокольчик снова звякнул, когда дверь за любопытной покупательницей закрылась и Блум осталась один на один с продавцом. — И так каждый август… — Снисходительно вздохнул Олливандер. — С магглорожденными процесс особенно интересный. Он окинул взглядом джинсовку Блум и уточнил. — Я смотрю вы, мисс, тоже тут впервые. Блум успела пожалеть, что не надела только пошитые мантии, чтобы слиться с толпой. — Да, впервые. — Призналась она. — Но я дочь волшебников, просто выросла с обычными людьми. Нормальными. Меня зовут Блум. На лице у продавца расцвела улыбка. Он закатал рукава своего цветастого пиджака, который больше напоминал карнавальный костюм, и скрылся в лабиринтах магазина. Тем, что Блум изначально приняла за стены, оказались высокие темные шкафы с множеством ящичков. Из-за шкафов послышался голос. — Я-то все ждал, когда вы появитесь! Казалось бы, только вчера ко мне приходили ваши мама с папой выбирать свои первые палочки. Блум устала удивляться, поэтому она с обреченностью и смирением приняла тот факт, что лохматый мужчина, оказывается, ждал ее. Не удивительно, что тут побывали ее родные родители, раз они были волшебниками, но сердце Блум все равно пропустило удар из-за их упоминания. — У меня давно хранится палочка для вас. Я отложил ее в тот самый день, — последние слова мужчина произнес шепотом, а потом решил уточнить. — Шестнадцать лет назад. Он вернулся за прилавок, держа в руках темную продолговатую коробочку. Блум приняла ее, открывая. На бархатной подушечке лежала бордовая продолговатая волшебная палочка. — Так случилось, что огненный феникс, чье перо послужило материалом для этой палочки, дал еще одно перо. Палочку со вторым пером забрал Сами-Знаете-Кто много лет назад. Блум понятия не имела, кого имеет ввиду странноватый продавец, но уточнять не было времени. Фарагонда обещала встретить ее через пару минут у магазина котлов. Время уже поджимало. Стоило девушке ухватиться за палочку, как в ту же секунду Блум наполнила жизненная сила, словно она была готова пробежать марафон, забраться на гору и покорить весь мир. Огонь в свечах, расставленных по магазину усилился и комнату залил теплый свет. — Воу, — выдохнула девушка, когда все прекратилось. От усталости, навеянной жарким июнем, тоннами впечатлений и, казалось бы, бесконечным шопингом, не осталось и следа. Мистер Олливандер удовлетворительно кивнул и улыбнулся. — Вас с этой палочкой ждут великие дела, Блум. Пожалуйста, убедитесь, что в этих великих делах не будет ни капли тьмы. Блум на секунду выпала из той сказки, в которую ее привела Фарагонда, и оказалась посреди старинного магазина со странным продавцом. Мир магии впервые показался опасным. Про какую тьму говорил Олливандер? — Что вы, какая тьма. Я же просто Блум, — она положила на прилавок пару золотых монет и смущенно улыбнулась. Она и перо с места сдвинуть по желанию не особо может, не говоря уже о какой-то там тьме. — Боюсь, что мне пора идти, мистер Олливандер. Спасибо вам за палочку. И со спасительным звоном колокольчика Блум вынырнула на оживленную улицу. Реальность снова окрасилась летним солнцем, суетливыми волшебниками и пахучими зельями. Внизу улицы стояла Фарагонда с золотистым саквояжем в руке. — Твои учебники, мантии и котелки тут. — Блум приняла кожаную сумку и удивилась ее легкости. В голове всплыла Стелла с ее маленькой сумочкой, в которую влезли тонны мантий и юбок. Магия оказалась не только прекрасной, но еще и очень удобной. Фарагонда теплым, почти материнским взглядом оглядела Блум с головы до пят и протянула ей новый конверт. — Родители гордились бы тобой. — Мягко произнесла она, а потом приободрилась и на ее лицо снова вернулось выражение, которое так и кричало о том, что она директриса. — В этом конверте твой билет. Поезд в Хогвартс отбывает тридцать первого августа в одиннадцать ноль-ноль, не пропусти его. Когда они с директрисой пересекли движущуюся стену и попали обратно, в родной для Блум Лондон, ей показалось, что никакого Косого Переулка и не существовало. У нее остался лишь полный вещей саквояж, мешочек галеонов и волшебная палочка, напоминающие о реальности происходящего. — Я буду ждать тебя в Хогвартсе осенью, — напоследок сказала Фарагонда. — Не забывай, что тебе запрещено пользоваться магией вне школы и убедись, что твои маггловские родители будут готовы тебя отпустить. Хороших каникул. Блум не успела даже поблагодарить директрису, как та, хлопнув в ладоши, растворилась в воздухе. Её ждало длинное лето.