Судьба судьбой, но выбор всегда за тобой.
Адам Флетчер считал, что знает о себе практически всё. Он был сыном Элизабет и Габриэля Флетчеров — пожалуй, самых известных боевых магов современности, чьи имена гремели во время Последней войны и которыми по праву гордился родной Ларвуд — элитная академия боевой магии. Их портреты висели на почётном месте зала лучших выпускников, в самом центре, о них писали сотни, если не тысячи, раз, и многие мальчишки и девчонки мечтали стать «как Элизабет и Габриэль». Адам не был исключением. Он мечтал о том же, и тем больнее было сталкиваться с реальностью, в которой его магические способности оказались весьма посредственными. Ни яростной и неистовой магии матери, ни мощной, непоколебимой, силы отца Адаму не досталось. В детстве эта злая насмешка судьбы доводила его едва не до слёз, однако что толку грызть себя за то, чего нельзя изменить?.. Он научился жить с этим, как научился жить с постоянным ощущением, что родители его стыдятся — но больше всего на свете Адаму хотелось доказать им, что он достоин носить их фамилию. Было ему двадцать лет. Он учился в академии Валентайна Роса, у него было двое лучших друзей — Джереми и Тиана, и мечта — стать боевым магом. До конца семестра оставалась пара недель, и будущее казалось вполне определённым — предэкзаменационная лихорадка, промежуточные испытания и зимние каникулы, а после — ещё несколько месяцев учёбы, лето, и четвёртый, предпоследний год обучения. Но Адам Флетчер понятия не имел, насколько изменится его жизнь в ближайшее время.* * *
Утро выдалось преотличное — яркое и солнечное. В такое утро неплохо пройтись до заброшенного корпуса академии не спеша, наслаждаясь чудесной погодой и хорошей компанией. Однако трое студентов идут по лесной тропинке торопливо и совсем не обращают внимания на окружающее. — Нет, Джереми, моей вины в этом нет, — говорит Тиана, почти без труда поспевая за широким шагом парней. — А вот если бы кто-то — не будем показывать пальцем, кто, — не засиживался в гостиной заполночь, мы не опаздывали бы сейчас на занятие! — И этот «кто-то», чувствую, сейчас получит по хитрой рыжей морде, — бурчит Джереми. Он ещё не совсем проснулся, но даже в таком состоянии язык у него острый, как жало. — Эй! — возмущается Адам. — При чём тут я? Тиана вообще-то про тебя говорит. — В смысле?.. Я что, сам с собой в карты играл, что ли? — Адама, по крайней мере, не пришлось будить! — безапелляционно откликается Тиана. — Он, в отличие от некоторых, прекрасно понимает, что опаздывать на занятие к тренеру Моу — себе дороже! — Да просто знает, что старик Моу его невзлюбил! — убеждённо заявляет Джереми. — Вот и бежит бегом на урок, лишь бы тот не придирался. — С чего ты взял, что тренер к нему придирается? — тут же накидывается на него Тиана. — Не выдумывай! Он один из самых справедливых учителей в академии! — Вовсе я не выдумываю! — Кажется, Джереми даже проснулся от негодования. — На каждом уроке по сорок раз заставляет его отрабатывать печати и защиты, да какие! Самые трудные. Не припомню, чтобы Моу ещё на кого-то так взъелся! — Ничего он не взъелся! Просто знает, что Адаму это интересно, вот и ставит перед ним более сложные задачи! Верно, Адам? Боевыми магами не рождаются, нужно работать, чтобы достичь мечты! Вот ты, Джереми, о чём мечтаешь? — Переспать сразу с тремя девчонками! — Ай, да что толку с тобой разговаривать!.. Адам шагает по лесной тропинке, с улыбкой слушая перебранку друзей. Сам он предпочитает помалкивать и не встревать, уж очень нравится ему наблюдать за тем, как эти двое устраивают словесные баталии, стремясь непременно оставить последнее слово за собой. Адам наблюдает за их стычками третий год, и ему не надоело. — И вообще — экзамены на носу! — заводит любимую песню перестраховщица Тиана. Парни, переглянувшись, закатывают глаза и, не сговариваясь, прибавляют шаг. Если не добежать до тренировочной площадки как можно быстрее, мозги сильно пострадают, это они знают по опыту. — Если будете продолжать свои ночные посиделки, то сильно рискуете! Особенно ты, Джереми! — Тиана, потом, давай потом! — перебивает её запыхавшийся Джереми. — Мы почти пришли, и вроде как хотели, чтобы наше опоздание было по возможности незаметнее. А твои нравоучения только лишнее внимание привлекают! Невдалеке уже виднеются развалины — площадка, где тренер Моу проводит занятия, и сам Моу, который неторопливо прохаживается между двумя группами студентов. Прикинув обстановку, Адам предлагает: — Разделимся. Втроём мимо тренера не проскользнуть, а поодиночке, может, и сработает. Он немного кривит душой — ему, с его рыжими волосами, остаться незамеченным практически невозможно, однако есть шанс, что Моу отвлечётся на Адама, а друзья тем временем смогут затеряться среди однокурсников. Тиана колеблется, но сообразительный Джереми подхватывает её под локоть, и они, пригнувшись, перебегают под защиту разрушенных каменных стен. Адам спрятаться даже не пытается: торопится на площадку, кивая по пути знакомым студентам. Учитель оборачивается и, заметив Адама, наблюдает за его приближением. — Тренер Моу, — говорит Адам. — Простите, что опоздал. — Постарайся, чтобы такого больше не повторилось, Адам, — коротко замечает Моу. — Своим опозданием ты выказал неуважение не только к моему времени, но и ко времени всех присутствующих. Адам открывает рот, чтобы извиниться ещё раз, но чей-то издевательский голос не даёт ему произнести ни слова: — Да он же Избранный, главная знаменитость академии. Плевать ему на присутствующих. Адам резко оборачивается и встречает колючий взгляд знакомых карих глаз. Не зря показалось, что здесь многовато народа — оказывается, сегодняшний урок совместный для третьего и четвёртого курсов, со всеми вытекающими последствиями. Такими, как присутствие на площадке Берта Тёрнера. — Это и тебя касается, Берт, — спокойно произносит Моу. — Ты также опоздал на занятие и проявил неуважение к соученикам. Вздёрнутый подбородок и презрительно изогнутые губы Тёрнера яснее всяких слов говорят о том, где конкретно Берт видал своих соучеников, однако дерзить тренеру Моу на глазах у студентов двух курсов он всё же не решается. Выдержав паузу, учитель подводит итог: — Прошу третий курс вернуться к отработке приёмов, которые мы повторяли на прошлом уроке. Разбейтесь на пары. Четвёртый курс тренируется поддерживать стабильность магического потока. Приступайте. Берт, Адам — ваше опоздание заслуживает взыскания, в конце занятия поговорим об этом. Сейчас займите свои места. Заметив среди однокурсников Тиану и Джереми, Адам поворачивается, чтобы присоединиться к друзьям, но неожиданный удар плечом едва не сшибает его с ног. — С дороги, дохляк, — сквозь зубы бросает Тёрнер, и, не удостоив Адама даже взглядом, уходит туда, где тренируется четвёртый курс. Адам, потирая ушибленное плечо, хмуро смотрит ему вслед, а Джереми неприязненно заключает: — Какой же он всё-таки козёл.* * *
К двадцати одному году за Бертом Тёрнером прочно закрепилась репутация конченого хама и придурка. Самого Берта это, по-видимому, вполне устраивало, поскольку переубеждать он не собирался никого, даже собственных родителей. Всем своим поведением он словно заявлял: принимайте меня таким, какой я есть, а если я недостаточно для вас хорош, то это ваши проблемы. За словом в карман Берт не лез, зато без раздумий лез в драку, поэтому желающих связываться с ним не находилось. Сложно представить, чтобы один студент мог настроить против себя почти всю академию, но у Берта это получилось. Преподаватели, поначалу к нему расположенные, теперь при упоминании его фамилии досадливо кривились. Ни с кем из учеников он близкой дружбы не водил, за исключением разве что Итана — впрочем, тот бросил учёбу ещё в прошлом году, — да Виктора, который с первого курса ходил за Бертом по пятам, как нитка за иголкой. Злые языки поговаривали, что он просто-напросто влюблён в Тёрнера, но спросить об этом даже в шутку никто не решался, и слухи оставались слухами. Берта мало интересовали досужие разговоры, сплетни и мнение окружающих. Он твёрдо знал: если очень чего-то хочешь — добивайся любой ценой, а сомнения и вежливые расшаркивания — это для слюнтяев. Что до его собственных чувств, то Берт считал — никого, кроме него самого, они не касаются.* * *
Сосредоточенно отрабатывая защитные блоки, подставки и маневрирование, Адам совершенно теряет счёт времени. Тиана не ошибается — ему очень нравятся занятия тренера Моу, и свой недостаточно сильный магический дар Адам отчасти компенсирует чёткостью выполнения приёмов, заучивая их до автоматизма, так, что тело, кажется, само знает, какое движение будет следующим. «При выполнении блока всегда следует быть готовым к другому блоку, быстрота реакции и способность предугадать действия противника позволяют боевому магу сразу же, не теряя времени, предпринимать встречные или ответные контратакующие действия, — вспоминаются слова учителя. — Настоящему мастеру присуща высокая пластичность в переходах от одного способа защиты к другому, от защиты к атаке и от атаки к защите». До настоящего мастера Адаму, разумеется, ох как далеко, но и в этом Тиана права — чтобы достичь мечты, он готов работать до седьмого пота и тренируется самозабвенно. — Как же я ненавижу сдвоенные уроки!.. — Джереми с мученическим стоном плюхается на каменную ступеньку. — Не представляю, зачем по два часа повторять одно и то же! Можно подумать, в бою мы два часа будем не сходя с места мочить противника. Вот на фига нам это? Может, Моу забыли сказать, что война уже кончилась?.. Адам, ты просто ненормальный, ты в курсе, да? Хватит! Бросай эту скуку, иди лучше сюда, посиди с нами. Хотя Адам мог бы заниматься и ещё, он с удовольствием садится рядом с Джереми, вытягивает ноги и подставляет лицо солнышку, однако в этот момент тренер произносит: — Практических занятий на сегодня достаточно. Прошу внимания. — И, когда студенты обоих курсов собираются вокруг, объявляет: — Отработаем парный магический поединок. Ваша задача как наблюдателей — следить за ходом единоборства. Задача участников — победить соперника минимум в двух раундах из трёх. Адам, Берт — подойдите ко мне. Адам видит, как вытягиваются лица ошарашенных друзей; они переглядываются и Джереми шипит: — Ну?! Что я говорил! Попробуй теперь скажи, что Моу к нему не придирается!.. Тиана молчит, явно расстроенная. Да и сам Адам сбит с толку. Парные поединки между студентами разных курсов на занятиях, конечно, не редкость, и, будь его противником кто-то другой, Адам бы и бровью не повёл, но… Берт Тёрнер?.. Берт Тёрнер может быть хоть сто раз козлом, однако одного у него не отнять: в боевой магии он хорош — безжалостный, выносливый и хитрый. Мало кому удаётся вырвать у него победу в спарринге, сейчас уже и не вспомнить, когда Тёрнер в последний раз проигрывал бой. Судя по самодовольной усмешке, Берт думает о том же. Сопровождаемый Виктором, он неторопливо подходит, слегка рисуясь, разминает на ходу плечи и останавливается возле учителя в непринуждённой и расслабленной позе. Но глаза — тёмные, цепкие, недружелюбные — безотрывно следят за Адамом. От его сумрачного взгляда Адаму не по себе. Ему не по себе от всей ситуации. Моу часто говорит, что смысл совместных тренировок со старшими товарищами — обучение новому и неизвестному, однако здесь всё известно заранее. На практических занятиях Берт лучший, это, пусть и нехотя, признаёт сам учитель. Любому — и Моу в первую очередь — понятно, что Адаму против Берта не выстоять, так зачем?.. Какую тренер преследует цель? Заставить его пройти через прилюдное унижение?.. На Моу это непохоже. Да и в жизни Адама подобных унижений было достаточно, чтобы он ещё в детстве смирился и уяснил — гордиться ему нечем, маг он слабый... А ноги тем временем несут его в центр тренировочной площадки. Адам делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и прояснить мысли. Пусть победить не суждено, но сдаваться без боя он не собирается. Сосредоточившись и ни на кого не глядя, Адам занимает своё место; он чувствует, как звуки становятся чуть глуше, воздух чуть плотнее: площадку накрывает магический защитный купол, и в круге остаются только двое — он и Тёрнер. Адам поднимает глаза и наконец-то встречает взгляд Берта. Они молча стоят и смотрят друг на друга.* * *
Адам никогда не мог понять, в чём причина лютой ненависти, которую испытывал к нему Берт едва ли не с самого первого дня, как Адам появился в академии. Его поступление вызвало бурю шепотков, сплетен и ненужного интереса, и в первом семестре Адаму буквально не давали прохода — всем было любопытно, что представляет из себя единственный сын тех самых Флетчеров, чего от него ожидать, на что он способен… Когда выяснилось, что в магическом смысле ничего особенного от Адама ждать не приходится, ажиотаж начал утихать — но тут кто-то пустил слух, будто он приёмный. Академия кипела до тех пор, пока одна девчонка со второго курса не раздобыла студенческую фотографию Габриэля Флетчера и стало ясно, что Адам очень похож на отца. Слух развеялся, но на смену ему пришёл следующий, и всё началось сначала… Можно смело утверждать, что не было в академии человека, который относился бы к Адаму равнодушно. Кому-то он нравился, кто-то ему сочувствовал, кто-то завидовал, но только Берт Тёрнер ненавидел его с такой силой, что Адаму порой становилось очень неуютно.* * *
Солнце припекает. Адам чувствует, как немеет затылок, а между лопаток стекает капелька пота. В присутствии Берта он всегда чувствует себя... странно. Это не страх, нет. Наверное, напряжение, с которым он пытается предугадать, что выкинет Тёрнер в следующий миг, заставляет Адама особенно остро ощущать собственное тело — до кончиков пальцев, до самой крохотной клеточки, словно он превращается в один большой нерв, чутко реагирующий на малейшее движение Берта. Адам снова глубоко вдыхает. Раздери его демоны Таруса, если он даст понять противнику, что ему не хватает воздуха, а над левой бровью зарождается головная боль. Это просто поединок. Это просто Берт Тёрнер, и на быструю победу он пусть не надеется. Тренер Моу даёт знак начинать. — Шансов у тебя нет, Адам, — неожиданно спокойно говорит Берт. — Никаких. Надеюсь, ты это понимаешь. Адам стискивает зубы. Поединок, конечно, тренировочный, и Моу внимательно отслеживает каждое действие, но… сейчас отморозок Тёрнер, ничего ещё не сделав, уже достал Адама. Тот понимает, что это провокация, и нужно полностью сосредоточиться на поединке, но в груди закипает злость, и слова вылетают сами собой: — Шансов проиграть тебе? Ни единого, тут ты прав, Берт! — Адам! — немедленно вмешивается учитель. — Личную неприязнь следовало оставить за пределами тренировочной площадки. Тёрнер ухмыляется — ну что, получил? — и от этой несправедливости Адам вспыхивает: — Он первый начал! — Но ты ответил, — сухо говорит Моу. У Адама горят уши. Учитель неоднократно повторял, что в бою противник будет использовать любую возможность, чтобы вывести мага из душевного равновесия, и — самое обидное, — Адам прекрасно это понимает. Он бы сдержался, если бы напротив стоял кто угодно другой, но Берт… Берт довольно улыбается и явно наслаждается происходящим. Не прошло и пяти минут с начала поединка, а Адама уже отчитали, словно первокурсника, на глазах у тридцати человек. Один — ноль, Флетчер. А вот хрен тебе, Тёрнер. — Задай ему, Берт! — подбадривает синеглазый красавчик Виктор. По каменному лицу Берта непонятно, слышал ли он приятеля — хотя слышал, конечно, этот одинокий голос в тишине. Большинство присутствующих хранят молчание и болеют за Адама. Ну, или Адаму хотелось бы на это надеяться. Они встают друг против друга, и Адам по всем правилам кланяется сопернику. Учитель Моу неизменно настаивает на соблюдении формальностей, утверждая, что ритуалы помогают концентрации духа. Тёрнер пренебрежительно фыркает, но всё же кланяется в ответ, не сводя с Адама пристального взгляда. Адам пытается угадать, какую тактику он выбрал. Искушение атаковать первым велико, но в памяти звучат наставления учителя: «Прежде чем бросаться в бой, изучи противника. Найди его сильные и слабые стороны. Слушай интуицию». Берт, сокращая дистанцию, с непроницаемым выражением заходит по дуге справа. Это нетипично, он что, левша?.. Адам каким-то чудом, по наитию, едва успевает выставить динамический щит, и в него тут же врезается мощный огненный шар. Магическая защита гудит и вибрирует от напряжения, но выдерживает, и пламя с шипением и треском растекается по щиту. — Хорошо, — коротко замечает Моу, а Тиана радостно вскрикивает: — Так держать, Адам! — Не отвлекай его, Тиана! — одёргивает Джереми. — Позже порадуемся… Берт бросает на него злобный взгляд, и Джереми, жизнерадостно сверкнув белозубой улыбкой, показывает старшекурснику средний палец. Вокруг слышатся одобрительные смешки. Один — один, Тёрнер. — Защита цела, — заключает учитель. — Продолжайте. Похоже, первая неудача взбесила Берта не на шутку. Напускное равнодушие сходит с его лица, сменяясь раздражением. — Попробуй увернись от этого! — цедит он сквозь зубы, и, прежде чем Адам успевает опомниться, выхватывает из искрящего воздуха что-то длинное и, подкинув на ладони, броском отправляет в полёт. Создавать магический щит нет времени, и потому Адам делает самое простое, что можно сделать в такой ситуации — уклоняется. Заклинание со свистом проносится мимо, и он, выпрямившись, констатирует: — Промах! — Да неужели? — ухмыляется Берт, и мгновением позже Адам чувствует сильный удар между лопаток. Он стискивает зубы — ощущения, честно сказать, не самые приятные. Конечно, можно обвинить Тёрнера в жульничестве, но… слишком уж это будет похоже на жалобу, и Адам решает промолчать. Однако тренер Моу видит всё сам: — Любишь ты этот приём, Берт. Магическая стрела — подлый инструмент… Берт пропускает слова учителя мимо ушей. Он стоит перед Адамом — высокий, сильный и самоуверенный, и на губах у него опять играет улыбка. Его не волнует, подлый это приём или ещё какой — если Берт добился своего, то цель оправдывает средства. Два — один, Флетчер. — Последний раунд! — объявляет Моу. По толпе студентов проносится возбуждённый гул. Тренер восстанавливает защиту, и Адам с Бертом снова остаются в круге вдвоём — только на этот раз пространство между ними накалено до предела. У Адама чувство, будто яркие и мощные эмоции Берта, скрывать которые тот не даёт себе труда, захлёстывают и его. Голова начинает кружиться, руки дрожат, а сердце, словно безумное, колотится о рёбра. Нельзя терять концентрацию, говорит он себе. Последний раунд решит исход поединка. Счёт, который ведёт учитель Моу, пока, как ни странно, равный… но здесь, внутри этого круга, у них свой собственный счёт. — Слушай, Адам, а мамочке с папочкой ты успел написать? — спрашивает Берт, и Адама снова охватывает злость: — Отвяжись от моих родителей!.. Но Тёрнер не успокаивается: — Уже сказал им, что хочешь стать боевым магом? И как они, пришли в себя после такой психологической травмы?.. — Продолжайте! — напоминает Моу. — Бой выиграет тот, кто нанесёт последний удар по защите соперника. Адам ощущает покалывание в кончиках пальцев, и, выждав момент, атакует Берта заклятием. Однако тот с лёгкостью уворачивается и подходит ближе, сунув руки в карманы, словно на прогулке: — Да, печальное зрелище, я бы со стыда сгорел… Так кому, говоришь, заплатили твои родители, чтоб тебя взяли в академию магии?.. Больше всего на свете Адаму хочется стереть эту ухмылку с его лица. Он уже не думает о том, что собирался сохранять спокойствие — от ярости кровь стучит в висках, и Адам бросается вперёд: — Не тебе решать, стану я боевым магом или нет!.. Он едва ли не физически ощущает, как адреналин проносится по венам, в ушах шумит, и прямо сейчас Адам готов, забыв о магии, сцепиться с Тёрнером самым примитивным способом. Слишком поздно он понимает, что вновь попался на излюбленный приём Берта. Тот быстро делает несколько шагов навстречу и… земля внезапно уходит у Адама из-под ног. Подсечка! Пытаясь устоять, Адам цепляется за тёмно-красный джемпер Тёрнера, а когда это не помогает — хватает за плечо, и они оказываются совсем рядом, тесно прижавшись друг к другу, так что Адам ощущает на своём лице дыхание Берта, а всем телом — его разгорячённое мускулистое тело. Это длится всего лишь долю секунды, а потом из толпы доносится чей-то мерзкий смешок — один, потом второй, третий… Не выдерживает даже Моу. — Не ломайте комедию! — чуть резче, чем обычно, бросает он. — Завершите бой! Адам делает движение освободиться — и вспыхивает до ушей, осознавая, что одна ладонь Берта лежит у него внизу спины, не давая упасть, а вторая медленно, как в дурном сне, ползёт по его груди. — Слушай, Адам… — хрипловато говорит Берт, — давно хотел спросить… Под ногой у кого-то хрустит ветка, и Тёрнер, едва заметно вздрогнув, хватает висящий на шее Адама амулет со словами: — …что это за бабушкина брошка? — Отвали! — рычит Адам, но в этот миг Берт отталкивает его, резким движением срывает амулет, и Адам понимает, что лучшего момента для удара уже не будет. Гнев, стесняющий грудь, растворяется в ощущении собственной правоты, свободы и силы — и внезапной ошеломляющей радости, когда эта туго закрученная, звенящая и добела раскалённая спираль, лопнув, стремительно и неудержимо разворачивается. Подвешенное заклинание слетает с пальцев так легко и естественно, что у Адама вырывается удивлённый вздох. Мощный магический импульс вдребезги разносит защиту Берта, и тот, отлетев в сторону, с силой грохается о землю. — Закончили! Победил Адам! — объявляет среди потрясённой тишины тренер Моу, и невозмутимо направляется к Берту — удостовериться, что с ним всё в порядке. Оглушительный торжествующий вопль Джереми нарушает молчание и словно разбивает чары. Ученики начинают возбуждённо переговариваться, обсуждая невиданное, чему стали свидетелями только что: Берт Тёрнер потерпел поражение — и от кого! Можно не сомневаться, что уже сегодня оба курса разнесут новости по своим знакомым, и к вечеру о случившемся будет знать вся академия. Адам, ещё не веря, стоит посреди площадки, будто пришибленный. Берт поднимается сам и отряхивается, ни на кого не глядя. По всей видимости, обошлось без повреждений. — Амулет, Берт, — напоминает учитель. — Он не твой. Тёрнер молча протягивает амулет, и Моу, подкинув на руке, возвращает его Адаму. — Искусная вещица. Не теряй её больше. — Спасибо! — Адам надевает кожаный ремешок на шею, и знакомая тяжесть амулета успокаивает его. С этой подвеской в виде ворона Адам не расстаётся никогда, и уже не помнит, откуда она взялась, кто подарил её. Он сжимает ворона в ладони, переводит взгляд на Джереми и Тиану, которые от избытка чувств обнимаются и восторженно вопят, и до него, наконец, доходит — он победил в поединке! Задумчиво кивнув, словно в ответ его мыслям, тренер Моу обращается ко всем студентам: — Бой окончен. Самое время его обсудить. Сначала выслушаем участников… Какие ошибки были допущены тобой, Адам? Все смотрят на Адама. Ему немного неловко быть в центре внимания, он мешкает с ответом, и по площадке разносится низкий, глухой от злости голос Берта: — Главная его ошибка заключается в том, что он решил поступить в академию! Побеждённым Тёрнер себя явно не чувствует. Стоит, расправив широкие плечи, и свысока поглядывает на Адама. Тёмные глаза сверкают от бешенства, ноздри раздуваются. Присутствие преподавателя ничуть не пугает его и не смущает. Адаму следовало бы промолчать, но, глядя на друзей, которые так искренне радуются его победе, он отвечает учителю: — Моя ошибка в том, что я пошёл на поводу эмоций. А Берт этим воспользовался. Впредь буду аккуратнее… Надеюсь, Берт тоже, — и позволяет себе снисходительную улыбку, от которой Тёрнер мрачнеет ещё больше и бросает на него косой взгляд, не предвещающий ничего хорошего. — Верно, — соглашается Моу, и, дождавшись, пока все успокоятся, продолжает: — То, что произошло на поединке, недопустимо. Как только вы позволяете эмоциям управлять вами — вы теряете контроль. Как только вы теряете контроль — магия становится опасной для вас и окружающих. И главное, о чём не следует забывать. Как только ваша магия становится опасной для окружающих — вы рискуете лишиться её навсегда. В этих вопросах Ковен неумолим. — Студенты молчат; так тихо, что слышно ветер, шелестящий в кронах деревьев. Обращаясь к Адаму и Берту, Моу говорит: — Неважно, кто из вас выиграл бой. Сегодня вы оба хороши — оба проиграли… Занятие окончено. — И снимает защитный купол. Джереми и Тиана тут же бросаются к Адаму, Джереми с чувством хлопает друга по спине, Тиана, сияя, крепко его обнимает. Несмотря на заключительные слова учителя, многие студенты с третьего курса и даже кое-кто из старших подходят поздравить Адама. Он благодарит и отшучивается, краем глаза замечая, как Тёрнер с несколькими сокурсниками покидает тренировочную площадку. Пора и им возвращаться в академию.* * *
Чтобы взбесить Берта Тёрнера, много усилий не требуется. Не попасть под раздачу, когда его уже кто-то взбесил, куда сложнее. Настоящее искусство. За неполных четыре года Виктор овладел им практически в совершенстве. Покинув тренировочную площадку, они направляются в академию. Берт быстро идёт вперёд. Его просто распирает от злости. Виктор, шагая рядом, помалкивает, а остальная компания вполголоса переговаривается о чём-то позади — скорее всего, обсуждает поединок. И точно. — Берт, мы ему растолкуем, что к чему, не сомневайся, — решает поддержать Тёрнера один из сокурсников, Тед. — Встретим вечером в коридоре и побеседуем по душам… Виктор бросает на парня предупреждающий взгляд — тебе жить надоело? — но поздно. Резко остановившись, Берт разворачивается к Теду всем телом, и тот невольно отступает. — Вот сейчас не понял — я, по-твоему, слабак, который сам за себя постоять не способен, или что?.. Чего лезешь не в своё дело? Кто-то интересовался, что ты там думаешь, или, может, помощи просил?.. — Берт, да я… — бормочет Тед, и Виктор прикрывает глаза. Теду конец. Ну, фигурально выражаясь. Берт чует страх, как ищейка чует кровь, и от этого запаха у него окончательно съезжает башня. Бояться Берта нельзя ни в коем случае, это известно всем его друзьям… которых ровно двое — он, Виктор, да Итан. Берт набирает в грудь побольше воздуха, Тед как-то съёживается, и Виктор понимает, что сейчас последует безобразная сцена, о которой все участники впоследствии пожалеют. Поэтому Виктор делает то, для чего и нужны друзья. Он кладёт ладонь на плечо Берта; тот сбрасывает его руку. Тогда Виктор встаёт между Бертом и Тедом — не совсем загораживая собой, но так, чтобы Берт видел его, а не Теда. На скулах Тёрнера пылает яркий румянец, он шумно дышит и сжимает кулаки, глаза полыхают огнём. Наверное, кого-то такое зрелище действительно может напугать. Виктору кажется, что это просто… очень красиво. Он стоит и молча смотрит на друга. Наконец в глазах Берта появляется осмысленное выражение. Дёрнув шеей, он переводит взгляд на Теда, потом на остальных сокурсников. — Узнаю, что кто-то хоть пальцем тронул этого никчёмного Флетчера — голову оторву, — глухо говорит он сквозь стиснутые зубы. — Никому не сметь. Никому. Я сам с ним разберусь. Он мой. Разворачивается и уходит по дороге в академию. Тед испускает глубокий прерывистый вздох, бросает на Виктора полный признательности взгляд и беззвучно шепчет: — Спасибо. Виктор едва заметно улыбается. Он сделал это совсем не для дурака Теда. Он сделал это для Берта. Дальше они идут молча, и только на подходе к академии кто-то спрашивает: — Слушай, Вик, как ты с ним вообще дружишь? Он же реально… психический. Все его боятся, а ты — нет. Как у тебя это получается? Просто я… — Не знаю, — отвечает Виктор, и переводит разговор на другое.* * *
Обратная дорога в академию гораздо приятнее. Щурясь от лучей солнца, которые иногда пробиваются сквозь тесно сомкнутые кроны деревьев, Адам чувствует себя не просто счастливым — счастье буквально переполняет его. — Берт, конечно, редкостный гад! — возмущается Тиана, однако не может сдержать радостной улыбки: — Но ты здорово навалял ему, Адам! Он надолго это запомнит! Какой же ты молодец! — Спасибо, — Адам с улыбкой обнимает подругу за плечи, но справедливости ради всё же добавляет: — Правда, понятия не имею, как это у меня получилось. — А я знаю, как! Потому что ты не отступаешь от своей цели… — начинает Тиана, и парни, переглянувшись, громко хохочут. — Нет, правда ведь, чего вы… — Тиана смотрит на одного, на другого, и смеётся сама. — Ой, ну всё, балбесы!.. Девушка берёт обоих под руки, и они не торопясь идут по тропинке дружной маленькой компанией — Адам и Джереми по бокам, Тиана посерёдке. — Честно говоря, сделать Берта я даже не надеялся, — признаётся Адам. — Единственное, о чём я думал, так это не дать ему победить быстро, хотел потянуть время. А потом он начал меня злить, сдёрнул амулет… — Он не повредил его? — беспокоится Тиана. — Нет, амулет в полном порядке… — Чего не скажешь о самооценке Берта! — замечает Джереми, и вся троица снова хохочет. Двое припозднившихся старшекурсников с интересом оборачиваются на них, и Джереми с гордым одобрением говорит: — Красавчик! Дай пять! Адам звонко и с удовольствием впечатывает ладонь в ладонь друга, и настроение становится ещё лучше. Мимо, спеша на тренировку, проходит группа студентов. Джереми подмигивает незнакомой девушке, которая не сводит с него восхищённых глаз. Та глупо хихикает и, ускоряя шаг, шепчет что-то на ухо подружке. Джереми, вскинув бровь, провожает её взглядом, а потом хмыкает, словно в голову ему пришла внезапная мысль, и лукаво смотрит на Адама. — А вот скажи-ка мне, Адам… — тянет он. — Что?.. Блеск в глазах Джереми не сулит ничего хорошего. Задавать неловкие вопросы он умеет и любит. — Скажи, мне показалось, или между тобой и Бертом на самом деле промелькнула искра?.. Захваченный врасплох Адам открывает было рот, чтобы с негодованием возразить, но внезапно на него обрушивается воспоминание — крепкое плечо под пальцами, твёрдая грудь прижимается к его груди, от тяжёлой уверенной ладони, лежащей на пояснице, по позвоночнику растекается жар… Он чувствует, что неудержимо краснеет — так, что краска заливает даже шею. — Джереми, ну ты как всегда, в своём репертуаре! — возмущается Тиана. — Не слушай его, Адам!.. Но Джереми не отстаёт: — Ваш бой — это же настоящая первозданная страсть! Вы, часом, не любовники?.. Адам глядит на него, на Тиану. Ближе их двоих у Адама никого нет, они всегда рядом – и в трудную минуту, и в счастливую — вот как сейчас. И Адам говорит то, чего не говорил ещё никому и никогда: — Мне нравятся парни. Но совсем не такие, как Берт. — Вот как? — Джереми искоса бросает на него странный взгляд, и Адам понимает, что сейчас тот словно другими глазами смотрит на некоторые моменты, которые у них бывали. Как Джереми однажды предложил сыграть в карты на раздевание, и Адам, смутившись, отказался. Как в одну из ночных вылазок они прятались от миссис Огден в тесной нише в коридоре — Джереми дышал Адаму в затылок, и Адам почему-то ужасно нервничал, чем неимоверно его веселил. Как Джереми, вдохновлённый идеей двойного свидания, предложил другу познакомить его с какой-нибудь девчонкой, и Адам вроде не сказал «нет»… но ни знакомства, ни свидания так и не случилось... — Ну, я что-то такое подозревал. Похоже, ответ Адама его не особенно смутил. Немного поразмыслив, Джереми с интересом уточняет: — А какие тебе нравятся?.. — Ты можешь уже оставить его в покое или нет?!. — Тиана полушутя, полусерьёзно толкает Джереми в бок, и тот поднимает руки: — Да всё, всё! Отстал я!.. Перебранка друзей — самая постоянная вещь во вселенной Адама. Он даже знает, что будет дальше. И точно — Джереми, позабыв о нём, переключается на Тиану: — Кстати! Тиана, а как твои дела? Мне тут птичка напела, что Кормак пригласил тебя на свидание... — Не волнуйся так, Джереми, птички твои поют про вчерашний день! Я его уже отшила. Исключением он не стал. — Ты никому даже шанса не даёшь! Смотри, так и останешься старой девой! — А у тебя других забот нет, Джереми? — осаживает его Тиана. — Адам вот не страдает ерундой, а готовится к экзаменам! Не хочешь заняться тем же? — Пф-ф-ф! — фыркает Джереми. — Такому талантливому магу, как я, не обязательно усердно заниматься, чтобы сдать сессию! А после нападения оборотня мне вообще ничего не страшно! Подумаешь, какие-то экзамены… — Слушай, Джем, ты всем девушкам скармливаешь историю про оборотня, — поддевает Адам. — Есть подозрение, что ты его выдумал для пущего эффекта! — Что?! Ты назвал меня лжецом?! Это возмутительно! Друг, называется!.. Джереми делает вид, будто смертельно оскорблён, и ускоряет шаг. Адам и Тиана обмениваются ехидными взглядами. — Так ему и надо, — задиристо бросает Тиана, однако Адаму становится немного неловко. — Наверное, зря я это сказал, — говорит он. — Пойду извинюсь. Он почти догоняет Джереми, но из леса вдруг слышится отчаянный крик.* * *
Услышав сорванный до хрипоты голос, зовущий на помощь, Тиана хватает Адама за руку и поднимает на него испуганный вопросительный взгляд, словно хочет убедиться — не показалось ли. Но Джереми тоже останавливается и смотрит между деревьев: — Это что ещё за вопли? — Мне это не нравится! — хмурится Адам, и все трое, не сговариваясь, сходят с дороги и устремляются в чащу леса. Измученный крик не стихает, и Адам бежит на зов, стараясь не запнуться о выступающие корни деревьев. Не хватало только вывихнуть ногу и самому просить о помощи! Рядом слышится треск веток и напряжённое дыхание — друзья не отстают. Наконец впереди становится виден просвет. Нехоженая тропа выводит к поляне. Адам, не зная, чего ожидать, выскакивает туда первый и резко останавливается при виде чёрной субстанции непонятной природы. — Вот чёрт! Это ещё что такое?! Он раскидывает руки, притормаживая бегущих следом Тиану и Джереми. На поляне шевелится и перетекает сгусток плотной тьмы размером с человека. Лихорадочно оглядываясь, Адам ищет того, кто звал на помощь, но голос смолк. — Смотрите! — вдруг вскрикивает Тиана. — Там!.. там внутри кто-то есть! Присмотревшись к черноте, Адам с трудом различает человеческий силуэт. Из его рта и глаз струится тягучее нечто… и вдруг силуэт сотрясает дрожь. Этот несчастный всё ещё жив! Он задыхается, и медлить нельзя — дорога каждая секунда, нужно предпринять что-нибудь прямо сейчас. Не раздумывая, Адам формирует небольшой подвижный щит и решительно идёт вперёд. Человек корчится и беззвучно разевает рот, силясь глотнуть воздуха, а чёрная субстанция, хоть и кажется живой, пока не обращает на Адама никакого внимания. — Осторожно, Адам! — предупреждает Джереми. Он необычайно серьёзен. — Кажется, я знаю, что это… Её нужно подкормить. — Подкормить?! — резко оборачивается Адам. — Её?! Чем? — Хватит, Джереми, не валяй дурака! — подхватывает Тиана. — Только не сейчас! Это тебе не шутки! Блестящими знаниями Джереми не мог похвастать никогда. К тому же его предложение звучит крайне странно. Непонятная тварь, если судить по несчастному, на которого она напала, и сама кормится вполне успешно. Однако что-то в голосе друга заставляет Адама присмотреться повнимательнее… и довериться ему. — Что нужно делать? Показывай! — Формируй световой шар, — непривычно коротко и собранно командует Джереми. — Самый обычный. Чем больше — тем лучше. Тиана, помогай! — Не знаю, что ты задумал и как это поможет… — бормочет Тиана. Фигура на земле сотрясается в конвульсиях, и размышлять действительно некогда. — Ладно, хорошо!.. Три световых шара повисают в воздухе, и Адам направляет их вперёд. Стоит шарам приблизиться, как чёрная субстанция перекидывается на них, обволакивая туманным телом. Человек — оказывается, это студент, — остаётся лежать на земле. Адам, онемев от изумления, смотрит на сумеречную тварь. Сейчас она выглядит как большая собака, и вид у неё довольно устрашающий. Её тело — клубящаяся мгла, которая при каждом движении стекает с лап, ушей и хвоста. Между призрачных рёбер, там, где у настоящей собаки было бы сердце, мерцает золотистое сияние, вместо морды — окутанный тёмным маревом голый череп. Из глаз, ноздрей и чудовищной приоткрытой пасти струятся потёки того же сияния, что заполняет существо изнутри. — Так вот она какая! — зачарованно и даже как-то благоговейно шепчет Джереми. — Красавица!.. — Спятил? — оборачивается к нему ошеломлённый Адам. — Сейчас совсем не время ею восхищаться!.. Что будем делать? Тиана прикрывает глаза: — Жуткая тварь… Джереми не успевает ответить. Всех троих накрывает защитный купол, и на поляне появляется тренер Моу. — Держитесь от неё подальше! — не терпящим возражений тоном распоряжается он и начинает читать заклинание. Существу это, похоже, приходится не по вкусу, поскольку оно тотчас приходит в движение и покидает поляну, исчезая между деревьев. — Глубины Таруса, что здесь произошло?.. — отрывисто говорит тренер, и по его тону друзья понимают, насколько он рассержен и встревожен. Адам открывает рот объяснить, но учитель замечает лежащего парня и склоняется над ним. Тот не подаёт признаков жизни. Моу поднимает взгляд: — Он потерял много энергии… Переносить его сейчас нельзя. Бегите за помощью в академию и приведите целителя! — приказывает он и, положив одну руку на голову пострадавшего студента, а вторую — ему на сердце, добавляет: — Я буду поддерживать в нём жизнь. Торопитесь!* * *
Выбежав из леса на дорогу, троица оглядывается. Поблизости, как назло, никого нет, придётся бежать в академию самим. Они останавливаются отдышаться, и Адам набрасывается на друга с вопросом, который мучает его уже несколько минут: — Джереми, что это за существо?.. Можешь объяснить?.. Джереми, упираясь ладонями в колени, переводит дух и отвечает: — Это была Тень. — Сущность из межмирья? — ахает Тиана. — Я много про них читала, но не знала, как они выглядят! — Лично мне это вообще ни о чём не говорит! — пожимает плечами Адам. — Кто-нибудь расскажет подробнее? — Похоже, к семинару ты всё же не готовился, — щурится подруга. Адаму нечего возразить, он чувствует себя по-дурацки и переводит тему: — Тиана, не сейчас! Нам нужно догнать и уничтожить Тень! — Вот это да, наш друг свихнулся! — фыркает Джереми. — Но ты давай, продолжай, Адам, продолжай… Ход твоих мыслей мне нравится. — Тренер Моу велел нам возвратиться в академию за помощью! — сердито напоминает Тиана. — Оставьте Тень преподавателям! Адам в замешательстве. Ослушаться учителя означает заработать себе проблем. Но упустить Тень?.. Он сам не понимает, отчего ему так хочется встретиться с ней самому. Возможно, сегодняшнее безумное утро пробудило в нём веру в себя… или самонадеянность, это как посмотреть. И Адам принимает решение: — Я считаю, Тень нужно найти и уничтожить. Джер, ты знаешь, как это сделать? — О, да-а-а, — расплывается в улыбке Джереми. — И что? Я тоже знаю. — У Тианы расстроенный вид. — А парня на поляне мы бросим умирать? Отлично придумали, ничего не скажешь… — Есть идея, — уверенно говорит Адам. — Давайте разделимся? Один побежит за помощью, второй пойдёт со мной. — И кто же это будет? — Джереми, склонив голову к плечу, с интересом смотрит на него. — Ну же, удиви меня, Адам! — Слабоумие и отвага... — с кислым видом комментирует Тиана, но Адам, глядя Джереми в глаза, отвечает вопросом на вопрос: — Ты со мной? Джереми, довольный решением Адама, широко улыбается: — Ни секунды сомнений! — Ему явно не терпится отправиться обратно в лес прямо сейчас. Поняв, что отговаривать их бесполезно, Тиана вздыхает, качая головой: — Зря вы это затеяли… Ладно, я позову помощь и, так уж и быть, отмажу вас на семинаре. Адам обнимает её за плечи и целует в макушку: — Тиана, ты чудо! Спасибо! — Не теряйте времени! — отвечает она. — Удачи! — и убегает в академию. — Итак, с чего начнём? — интересуется Джереми, когда они с Адамом остаются вдвоём.* * *
Адам прекрасно помнит момент, когда впервые увидел Джереми — в самый первый свой день в академии. Забросив на плечо сумку и высматривая гостиную первого курса, он шёл по широкому коридору жилого корпуса. Вокруг царило оживление: новоиспечённые ученики спешили занять свои комнаты, студенты старших курсов громко приветствовали друг друга и делились впечатлениями о каникулах. Адам не торопился. Ключ от комнаты, в которой ему предстояло жить ближайшие пять лет, лежал в кармане, и Адам наслаждался ощущением причастности к этой бурливой, кипучей, суматошной студенческой жизни. Всё здесь было непохоже на родной дом, тихий, молчаливый и почти всегда пустой, и Адам надеялся, что теперь его жизнь изменится бесповоротно. Конечно, он уже слышал у себя за спиной «Гляди, это же Флетчер! Сын тех самых!..», замечал, как студенты оборачиваются на него, но старался не обращать на это внимания. Спасибо, хоть пальцем не показывают. Родители предупреждали, что так и будет, надо просто пережить первое время, а потом всё наладится. Родителям Адам верил: в конце концов, они на собственном опыте знали, что это такое — непрестанно находиться в центре внимания. А потом он поднял взгляд и увидел парня. Таких красивых Адам не видел никогда: светловолосый и голубоглазый, с тёмными бровями и высокими скулами… Улыбка парня яснее ясного говорила — он прекрасно знает, как выглядит, и ловить на себе восхищённые взгляды ему нравится. Вслед ему по коридору неслись вздохи девчонок. Адам тоже повернул голову, позволив себе проводить глазами стройную фигуру и… не заметил шедшую впереди невысокую девушку, которая замедлила шаг. Адам, наткнувшись, довольно сильно её толкнул. Девушка ойкнула, взмахнула руками в попытке удержать равновесие и выпустила одну из своих сумок. Та отлетела в сторону, на пол посыпались книги, блокноты, письменные принадлежности и пухлые тетради. Студенты поблизости обернулись на шум, кто-то засмеялся, а девушка быстро опустилась на колени. — Прости… — выдохнул Адам, присаживаясь на корточки рядом. — Я соберу… — Глаза лучше разуй! — дрожащим голосом произнесла девушка. — Кенгуру задумчивый! — От неловкости и обиды она покраснела, и, не глядя на него, продолжала собирать вещи. Вокруг по-прежнему сновали студенты. Перешагивая через вывалившиеся книги, они с любопытством смотрели на девушку и Адама. — Прости, пожалуйста, — повторил он, поднимая тетрадь в синем кожаном переплёте. — Я не специально, просто… — Ох, замолчи! — Девушка собрала с узорного пола кипу разлетевшихся исписанных листков. — Ну вот, всё перепуталось! Да что ж такое! Казалось, она вот-вот расплачется. Адам проворно подобрал оставшиеся мелочи и протянул ей: — Помочь тебе донести вещи до комнаты? — Сама справлюсь!.. — Я всё-таки помогу. Давай сумку. И вторую тоже... Знаешь уже, где будешь жить? — спросил Адам у девушки. — Куда всё это нести?.. Она поколебалась, но кивнула. — Ну так идём? — Идём. — Помедлив, она добавила: — Спасибо. Прости, что накричала на тебя. — Ничего, сам виноват. Я, кстати, Адам. — А я — Тиана. Адам встал и осмотрелся, втайне надеясь ещё разок увидеть того парня, и встретился с ним глазами — похоже, случившееся привлекло его внимание. Светловолосый окинул Адама весёлым взглядом, улыбнулся краешком рта и, отвернувшись, продолжил свой путь.* * *
После долгих бесполезных блужданий по лесу и безрезультатных поисков Адаму начинает казаться, что затея с поимкой Тени была не самой удачной. Скорее, даже плохой. Однако Джереми целеустремлённо ломится сквозь заросли и канавы, и Адам, не понимая причин такого внезапного энтузиазма, с трудом поспевает за ним. — Джереми, нам точно в ту сторону? — интересуется он в спину другу. — Точно, — не оборачиваясь, откликается тот. — Погоди!.. Да остановись же!.. — Джереми останавливается, и Адам останавливается тоже и переводит дух. — Откуда такая уверенность? Джереми нетерпеливо дёргает головой: — Тебе рассказать сложно или доступно? — Ого, ты, оказывается, умеешь и сложно? Выкладывай всё, что знаешь. — Адаму хочется узнать о Тенях больше — кто они такие, откуда берутся, зачем нападают на людей и почему Джереми так ими интересуется. — Мне интересно, где ты вообще нахватался таких глубоких познаний. — Ладно, — говорит Джереми с видом «ну, ты сам напросился». А потом выдаёт такое, от чего Адам теряет дар речи: — Как-то раз на задний двор нашего дома забрела Тень. Но, видишь ли, мой отец — учёный, который увлекается вопросами межмирья, так что ей не повезло. Мы поймали её и посадили в поглощающий энергию куб. — И, озорно улыбнувшись, словно вспомнил что-то смешное, добавляет: — Я тыкал в неё карандашами, когда отец не видит — было весело! — Похоже, чувство самосохранения у тебя ещё в детстве отбило, — с каким-то даже восхищением бормочет Адам. — Типа того, — соглашается Джереми. — Так вот… Тень питается магической энергией, и чтобы поймать и уничтожить её, нельзя использовать обычные заклинания — их энергию она тоже впитывает, поэтому нужны особые, поглощающие заклинания и ловушки, которые вытягивают энергию. Для Тени это всё равно, что смерть... Ну и, кстати, подпускать её близко не стоит. А если напасть на неё напрямую — она и тобой с удовольствием пообедает. Адам внимательно слушает друга и любуется им. Джереми рассказывает увлечённо и уверенно — похоже, действительно знает, о чём говорит. — Видишь сухую траву под ногами? — спрашивает он уже без улыбки. — Это целебная трава инви. Тень была здесь и высосала из неё энергию. — Откуда ты всё это знаешь? Ты же терпеть не можешь травничество!.. — удивлённо интересуется Адам, и по лицу Джереми пробегает лёгкая тень. — Мать была целительницей, — отвечает он после секундного молчания. — Хочешь не хочешь, а что-то в голове осталось. Никогда раньше за всё время знакомства Джереми не рассказывал о матери; Адам знает лишь, что его воспитывал отец. Он смотрит в погрустневшее лицо Джереми и жалеет, что вообще затронул эту тему и расстроил друга. А ещё очень хочется коснуться пальцем морщинки между его тёмных бровей… Адаму делается неловко. — Прости, что заговорил об этом, — стеснённо произносит он. — Ничего. Всё хорошо, Адам… — Джереми снова улыбается. — Надеюсь, она в лучшем из миров. Дальше они идут в тишине. На большой поляне Джереми вдруг останавливается. — Пришли, — говорит он, указывая куда-то в сторону. Адам поворачивает голову и видит в воздухе рваную полосу, зависшую над землёй. Выглядит она так, будто кто-то вспорол ткань не очень острым ножом. Адам осторожно приближается и удивлённо разглядывает брешь. Внутри неё — только пустота, первозданная, пугающая, непроглядная, чёрная. Ничто, при взгляде на которое встают дыбом волоски на шее. — Осторожно, — предупреждает Джереми. — Не подходи слишком близко. Оттуда в любой момент может выйти ещё одна Тень. Или не одна. Адам прислушивается к предостережению и, отступив на несколько шагов, переводит на друга выжидающий взгляд — что дальше? — Есть какой-то хитроумный способ её запечатать, но я его не знаю, — пожимает плечами тот. — Мне известен только самый простой… Видишь птицу на дереве? Дай её мне. — Зачем? — недоверчиво уточняет Адам, не трогаясь с места. — Чтобы быстро запечатать брешь, — отвечает Джереми, словно это само собой разумеется. Адам скрепя сердце отправляется за птичкой и снимает её, оглушённую слабым заклинанием, с ветки. — Не представляю, чем она поможет. Что ты собираешься с ней делать? — Как объяснял мне отец, в межмирье существует только понятие энергии. Живые существа там не обитают. — Коснувшись пальцами пальцев Адама, Джереми принимает из его рук тёплый, живой пернатый комочек и бережно держит в длинных ладонях. Лицо его печально и сосредоточено. — Отец говорил: межмирье стремится к постоянству. Оно способно затягивать раны, чтобы защитить свои границы от вторжения живых. Лесная птаха успокоилась в его руках. Джереми внимательно вглядывается в зияющую брешь, будто пытается что-то увидеть там, в непроглядной тьме. Словно зачарованный, Адам смотрит на друга — таким он не видел его никогда. Прекрасный, грустный принц… Он давно понял, к чему клонит Джереми, но всё-таки просит: — Только птицу не убивай. — А что ты предлагаешь? Другого варианта у нас нет, — серьёзно отвечает тот. — Если не запечатать брешь прямо сейчас, другие Тени могут прийти сюда. Мысль о том, чтобы принести в жертву живое существо, Адаму не нравится, но понятно, что ситуация безвыходная и без этого не обойтись. Поэтому он молча смотрит, как Джереми отправляет птицу в последний полёт. Спорхнув с раскрытой ладони, та бесстрашно летит в чёрное ничто, и буквально на глазах брешь начинает затягиваться. — Ну вот, половина дела сделана, — улыбается Джереми, но Адам всё ещё молчит и задумчиво смотрит на него. Вот уже два с половиной года они неразлучные друзья, но до сих пор Джереми тщательно охранял свои тайны — как и Адам свои. А сегодня оба рассказали о себе чуть больше. Может быть... —Адам, справа! — вдруг кричит Джереми, и Адам понимает, что, увлекшись мыслями, не заметил, как на поляне появилась Тень. Она приближается, оставляя за собой тающие обрывки мглы — жуткая, пугающая. От вида Тени перехватывает дух, но Адам, глядя в её бездумные мерцающие глаза, с ненавистью произносит: — Только тебя и ждали, тварь!