Осень.

Звуки шагов нарушали тишину в коридоре. Все двери, которые отличались лишь номерками и табличками с именами проживающих в них, были закрыты. На стенах были разноцветные узоры. Одни цвета перетекали в другие. Это радовало глаза Феликса. Подходя к общей кухне третьего этажа, братья услышали девичьи вопли оттуда. — Николь, не химичь хотя бы сейчас! И не здесь! Химичь на кухне второго этажа! Но только не здесь! — заглянув на кухню, парни увидели черноволосую, высокую девушку в чёрных порванных джинсах и тёмно-синей футболке. Её красные глаза чётко выражали недовольство. Она кричала на девушку с рыжим цветом волос, что стояла у стола и что-то смешивала. Рыжая была одета в чёрную классическую юбку и белую футболку, поверх которой был белый плащ. На её оранжевых глазах были круглые очки. Рядом с первой стояла низенькая, хрупкая блондинка в нежно-розовом платье и того же цвета накидке. Сиреневые глаза тревожно смотрели на красноглазую. Ей явно не нравился этот шум. — Эмма, не стоит кричать... Не думаю, что Николь что-то подорвёт. Здесь нечего взрывать. Ну, кроме плиты и микроволновки. — произнесла блондинка, потянув подругу за рукав футболки и по доброму улыбаясь. Черноволосая, видимо Эмма, и впрямь успокоилась. Она села за стол рядом с обладательницей сиреневых глаз. Рядом с рыжей сидела синеволосая девушка с тёмно-зелёными глазами, что с интересом наблюдали за каждым движением подруги. На её голову был натянут капюшён синей толстовки, а на ногах были тёмно-фиолетовые шорты и белые гольфы выше колена. — Х-хей. — первым подал голос Зонтик, естественно, немного заикаясь. Все четыре девушки обернулись на источник звука. — О! Вы, видимо, новенькие! — первая подскочила синеволосая. — Да! — уже говорил Феля, — Я Феликс, а это Зонтик, мой брат. — сказал желтоволосый, улыбнувшись. — Я Клео. — снова отозвалась девушка, — Это Николь, — она показала на рыжулю, что легко махнула рукой в знак приветствия, — Это Хелен, — теперь рукой махнула блондинка, — А это Эмма, — черноволосая кивнула головой, тем самым поприветствовав новеньких. — А-а что здесь происходит? Что делает... Н-Николь? — спросил Зонтик, заикаясь и смотря на обладательницу оранжевых глаз. — Она снова что-то химичит! — не сдержавшись, выпалила Эмма, и в ту же секунду Хелен снова потянула её за рукав. В этот момент в помещение зашли двое мужчин лет двадцати пяти. Один из них был полноватого телосложения, с тёмными кудряшками по плечи. На нём была чёрно-жёлтая рубашка и синие джинсы. Второй мужчина обладал длинными, кислотно-зелёными кудрями ниже лопаток. Он был достаточно худой. На нём была чёрная футболка заправленная в серые джинсы, а на плечах висела яркая, голубая рубашка. — Мне нравится твой энтузиазм, Николь! — произнёс зелёноволосый, — только покажешь его завтра на уроке химии! — он посмеялся, проходя вглубь комнаты. — Как я вижу, у нас новенькие. — посмотрев на Феликса и Зонтика, произнёс тёмноволосый, также как и друг проходя в комнату. Жёлтый и Голубой (во всех смыслах) кивнули, после чего мужчина продолжил, — Чтож, я – Фёдор Нечитайло. Классный руководитель девятого класса "Б". — Я – Красный Джокер. Учитель химии и физики у девятого "Б". — подхватил Кислотно-зелёный, немного посмеиваясь, — а как вас звать, молодые люди? — Феликс Хоггарт. — ответил желтоволосый. — З-Зонтик Хоггарт. — ответил, заикаясь, его брат. — Братья значит? — Джокер улыбнулся ещё шире, — прелестно. — он хлопнул в ладоши и направился к шкафчикам с посудой. Нечитайло стоял рядом с ним, наблюдая за движениями друга. Когда Джокер взял кружку кислотно-зёленого, как его волосы, цвета и заварил в ней кофе, он и Фёдор скрылись из виду. Братья Хоггарт наконец стали заваривать Доширак. Спустя пять минут они взяли уже заваренную лапшу, сели за стол, за которым уже сидели дамы, и принялись завтракать. Во время трапезы иногда проскакивали шуточки со стороны дам друг другу, а именно со стороны Эммы и Николь, а со стороны братьев слышались смешки. Когда Фел и Зонт поели, они выбросили пустые пачки из под лапши, помыли руки и ушли обратно в комнату. Зайдя в комнату, парни увидели, что Куромаку в помещении нет. Один лишь Ромео сидел на кровати, читая какой-то журнал, название которого в довольно тусклом свете от закрытого окна было невозможно разглядеть. Феликс прошёл к окну, раскрыл шторы и приоткрыл окно, запуская свежий уличный воздух в комнату. Зонтик и Ромео одновременно поморщились от слишком яркого для них света. Спустя пять минут в комнате остались только Ромео, читающий журнал, и спящий Зонтик. Феликс же вышел на улицу, как он сказал "погулять". * * * Феликс наступает на лужи, вдыхает осенний воздух и слушает музыку, что играет в наушниках. Его белые кеды с зелёными динозавриками определённо предстоит отправить в стирку по возвращению в общежитие. На его лице играет улыбка, а в голове "бегают" его мысли. "Нужно будет съездить домой и забрать гитару." Он чувствует облегчение. Прошло уже восемь лет, как он переехал от своих родных родителей к семье Зонтика... На лице беззаботная улыбка, а на небе уже собираются тучи, из которых с минуты на минуту польёт дождь. Промокнуть не хочется, поэтому ощутив первые капли дождя, Феликс бежит под ближайшую беседку. Тучи сгущаются и вместе с этим приходит холодный ветер, а небо темнеет. "Нужно было надевать свитер, а не лёгкую футболку с рубашкой." Феликс усаживается на качель, что была под беседкой, вслушивается в слова песен, играющих в наушниках, и также беззаботно улыбается, словно это не ему сейчас надо бежать до общежития под дождём. Просидев так примерно час, сквозь наушники Феликс слышит знакомый голос, что выкрикивает его имя. Голос, который почему-то кажется таким близким. Феликс улыбается шире, раскрыв глаза и видя перед собой, запыхавшегося от бега, парня в светло-жёлтой толстовке, яркой, розовой олимпийке с нашивками, и фиолетовых джинсах. — Феликс! — вновь повторяет розововолосый, — ты не замёрз? Ты почему с началом дождя домой не пошёл? — распрашивал он, явно волнуясь за новообретённого друга. — Всё хорошо, Ромео. Не стоило волноваться. — уверяет Феликс, вставая с качели. Сразу за этим следует чих, невинный смешок со стороны желтоволосого, рассерженный взгляд со стороны Ромео, а после и ощущение поглаживания жёлтых, разлохматившихся от ветра, волос. Чувствуется какая-то забота. Такая тёплая забота. Тёплая настолько, что аж сердце замирает, а щёки предательски покрываются румянцем. Ромео накидывает на плечи Феликса свою олимпийку, что последнему явно велика. Снова гладит жёлтые волосы, и сам того не понимая, этим дарит тепло. Он накидывает на свою голову капюшён от толстовки, а на голову друга капюшён от олимпийки, берёт его за руку, тянет на встречу к дождю, и улыбается. Улыбается, тем самым даря улыбку и Феликсу. Феликс ощущает себя нужным теперь не только тёте, которую за восемь лет он привык звать мамой. Не только двоюродному брату, что младше его на пару месяцев, и к которому он привык обращаться, как к родному. Но и человеку, с которым познакомился лишь вчера, но уже ощущает с ним крепкую эмоциональную связь. — Ты теперь всегда будешь "спасать" меня от дождя? — Феликс улыбается, позволяя тянуть себя за руку на встречу к общежитию. — Если мне придётся идти за тобой в дождь и в третий раз, то – да. — Ромео улыбается в ответ, а в голове Феликса появляется неосознанная надежда на то, чтобы Ромка "спас" его и в третий раз.