Самый неловкий контракт

      На следующее утро она проснулась, запутавшись в простынях, рядом с ней крепко спал Драко. Она протянула руку, чтобы погладить его по щеке, мечтая, чтобы невинное выражение его спящего лица осталось таким навсегда, незапятнанным болью их прошлого.       Она медленно выскользнула из постели, стараясь не разбудить его, и направилась в ванную. Она только закончила принимать душ, когда услышала, как он вошел следом. Они молча почистили зубы и также молча направились в столовую. Губы Гарри сжались в тонкую линию, когда он увидел, что они вошли вместе, но он ничего не сказал. Они ели в относительной тишине, пока Гарри не сказал: — Снейп, не мог бы ты передать сосиски? Снейп замолчал и посмотрел на Гарри, на мгновение прищурив глаза, прежде чем вернуться к еде. — Жирная старая летучая мышь, — сердито пробормотал Гарри, подзывая тарелку с сосисками так, что она с грохотом приземлилась рядом. — Нюниус, — просто сказал Сириус, искоса взглянув на Снейпа. — Ублюдок, — пробормотал Драко, свирепо глядя на Сириуса. — Не оскорбляй моего крестного, — рявкнул Гарри на Драко, метнув в блондина острый взгляд. — Тогда тебе лучше не оскорблять моего, — парировал Драко.       Они погрузились в напряженное молчание, единственным звуком которого было ритмичное позвякивание столового серебра о фарфор. Гермиона оглядела комнату и заметила, что Артур смотрит на нее, и он улыбнулся. — Ты собираешься присутствовать на свадьбе Джорджа в эти выходные? — непринужденно спросил Артур, глядя на нее. — Да, я получила приглашение вчера вечером, — кивнула она, благодарная за легкую тему. — На ком он женится? — спросил Гарри, поднимая глаза. Артур слегка поморщился. — Долорес Амбридж, — ответил он. Гарри разинул рот, глядя на Гермиону, которая печально кивнула. — Нас обоих пригласили присутствовать, если ты не возражаешь, я имею в виду… — Они привязали его к ней? — Гарри продолжал таращиться, его лицо исказилось от шока и отвращения. — К сожалению, — печально ответила Гермиона. — Эм, Драко, — она посмотрела на блондина, — твое имя тоже было в приглашении. — Он хмуро уставился в свою тарелку, очевидно, уже был проинформирован о печальных новостях своего друга. — Он? Почему? — спросил Гарри. — Блейз Забини тоже один из ее… женихов, — сказала Гермиона. — Вы все еще очень близки, не так ли? — спросила она. Драко усмехнулся. — Это не значит, что я хочу быть рядом со старой сукой, — пробормотал он в тарелку. — О, так она теперь для тебя старая сука, а? — мрачно пробормотал Гарри. — Она всегда была такой, Поттер, — спокойно ответил Драко. Гарри уставился на него. — Да неужели? Так вот почему ты следовал за каждым ее капризом на пятом курсе, как цепной пес? — Брось это, Поттер, — Гермиона напряглась от опасного тона голоса Драко. — Мне бы не хотелось. Теперь она старая сука, но была ли она такой, когда ты видел, как она практически мучала меня… — Я сказал, брось это, Поттер! — Драко повысил голос, гнев накатывал волнами. — Нет, Малфой, я бы с удовольствием послушал, как ты извинишься, — огрызнулся Гарри. — Она шантажировала его, — слова Гермионы были тихими, но они прорезали напряжение в комнате, как нож. Даже Снейп оторвался от еды и посмотрел на нее с любопытством. — Она… как ты только что сказала, Гермиона? — недоверчиво спросил Гарри, бросив на нее быстрый взгляд. Она опустила взгляд на свои колени, поигрывая пальцами.  — Она шантажировала его, Гарри, — повторила она. — Просто отпусти это, — тихо добавила она, сохраняя слабый лучик надежды, что он отпустит это и вернется к еде в тишине. — Ты не можешь ожидать, что я… — Гарри запнулся, не находя слов. — Откуда ты это знаешь, Гермиона? Позже она будет перебирать множество оправданий, дюжину различных сценариев, которые она могла бы придумать, чтобы объяснить это. Вместо этого она глубоко вздохнула и сказала правду: — Потому что она шантажировала его насчет меня. Она думала, что в столовой и раньше было тихо. Но нет, о нет, она по-настоящему не понимала тишины до того момента, когда казалось, что никто в комнате не дышит под тяжестью ее откровения. — Я не…понимаю, Гермиона, — наконец сказал Гарри. Ее глаза на мгновение встретились с глазами Драко, и они были сердитыми, бурно-серыми, плавающими с нечитаемыми эмоциями. — Он… — она сглотнула, снова глядя на него, и в ее сознании вспыхнули воспоминания о прошлой ночи и обо всех невысказанных вещах между ними. — Мы… — Ты что, Гермиона? — Голос Гарри теперь был жестким, а не растерянным, и она знала, что он постепенно приближается к правде, выясняя, что именно могло произойти между Гермионой Грейнджер и Драко Малфоем, чтобы позволить Амбридж шантажировать его целый год. — Гермиона, — повторил он. Она отшатнулась от его гнева, никогда прежде не слышала, чтобы он произносил ее имя так, словно это было грязное слово. — Мы встречались, время от времени, в течение…почти двух лет, — выдохнула она едва слышным шепотом. Снова воцарилось ужасное молчание, и она почувствовала, как ее глаза наполнились слезами, когда она задрожала под тяжестью своего откровения. — Как… — начал Гарри, и она почувствовала, что ее ответ вываливается в отчаянной сумятице, когда она пыталась разобраться с беспорядком, который спровоцировали ее слова, хотя она знала, что это будет так же эффективно, как попытка разгладить смятую бумагу. — Это было на пятом и шестом курсах, очень давно. — …все кончилось? — Гарри закончил свой вопрос, его голос был лишен эмоций. Его вопрос застал ее врасплох, и она замолчала, прежде чем смогла ответить. Гермиона, наконец, подняла на него глаза и почувствовала, как по ее лицу скатилась слеза при виде чистого предательства в его зеленых глазах. — Я… — она заколебалась, утонув под давлением его взгляда. — Мы… мы чуть не попались снова… и… он… он покончил с этим, — честно ответила она. Она искала в его глазах любовь и обожание, которые видела там всего лишь день назад, и не нашла ничего, потому что они были погребены под морем гнева и предательства. — От кого? — Гарри горько сплюнул. — Снейп? Она снова опустила взгляд на свои колени, не в силах вынести жар его яростного взгляда. — Нет, — прошептала она. — Люциус. Ее лицо горело от стыда, и она чувствовала, что взгляды мужчин, о которых шла речь, а также других в комнате, сверлят ее. Гарри оттолкнулся от кресла и резко вышел из комнаты. Она последовала за ним, старательно избегая взглядов остальных мужей, и выбежала из комнаты вслед за ним. Она догнала его в конце коридора и схватила за локоть. — Гарри, пожалуйста, позволь мне объяснить. — ОБЪЯСНИТЬ?! — Он взорвался, так непохоже на другие случаи, когда она была подвержена его гневу. Все было намного, намного хуже. — Ты годами за моей спиной дружила с моим злейшим врагом, Гермиона! ГОДЫ! — Гарри… — прошептала она, отчаянно вцепившись в него. Он отдернулся от ее прикосновения, словно само ее присутствие вызывало у него отвращение. — Ты. Солгала. Мне, — закипел он, и она отпрянула. — Я этого не делала. — Что ты не делала? Гермиона? Ты же не собиралась спать с моим врагом за моей спиной? — Ты первый мужчина, с которым я переспала, клянусь! Он был просто моим первым… Во всем остальном, — добавила она бесполезно. Он горько усмехнулся.  — Знаешь, я на мгновение задумался, почему ты все это время называла его «Драко», даже наедине, а не Малфой», как в школе, — сказал он. — Я думал, это потому, что ты пытаешься привыкнуть к мысли о том, чтобы быть с ним, и я почти аплодировала тебе за это. За попытку, несмотря на обстоятельства. Она не произнесла ни слова, ее зрение затуманилось от слез, струящихся по лицу. — Но ты получила именно то, что хотела, не так ли? — он протянул руку и внезапно схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть на него. — Ты все еще любишь его?       Он знал, что не нужно спрашивать ее, любила ли она его когда-нибудь, потому что она была его лучшей подругой, и это было написано на ее лице. Они расстались почти два года назад, но теперь они воссоединились как муж и жена, и она знала, чувствовала, как эмоции, которые она так долго подавляла, просыпались глубоко в ее душе с того самого момента, как она узнала об их предстоящем союзе, подавленные, но не забытые. — Но я люблю тебя, правда, клянусь. Он проигнорировал ее слова, прервав ее. — На шестом курсе я потратил все это время, пытаясь понять, что он делает, а ты так старалась убедить меня, что у меня паранойя… — он замолчал, оставив остальные слова невысказанными. — Я не знала, — честно призналась она. — Я спрашивала, и он отвечал «нет», каждый раз он отвечал «нет», и я не знала, правда, не знала, — выругалась она, снова потянувшись к нему. Он отстранился, бросив на нее полный отвращения взгляд. — Ты бы осталась с ним, если бы он попросил? — спросил Гарри. — Даже после того, как он пытался убить Дамблдора? — спросил он молча, взгляд его был жестким и непреклонным. — Нет! Я клянусь тебе, нет. Гарри…- она попыталась снова, ее голос был тихим и надломленным. — Пожалуйста… — «Я люблю тебя больше всего», — саркастически сказал он, выплевывая слова, которые она сказала ему всего пару ночей назад, прежде чем развернуться на каблуках и убежать.       Она долго стояла, тихо всхлипывая. Она знала, что ей нужно срочно уйти, потому что другие ее мужья, несомненно, слышали остальную часть жаркого обмена мнениями и скоро выйдут. Она начала пробираться через коридор, резко остановившись, когда услышала зловещий стук каблуков рядом. Она подняла глаза и увидела неподвижную фигуру Нарциссы, которая остановилась в другом конце комнаты, спокойно наблюдая за ней. Ее губы скривились от отвращения, и Гермионе не нужно было спрашивать, чтобы понять, что женщина тоже слышала разговор.       Нарциссе не нужно было произносить это слово, потому что ее острый, сердитый взгляд слишком хорошо передавал ее мысли. Гермиона поняла, что именно эта история послужила началом всего, ведь Нарцисса знала, каким-то образом она знала об этом, и именно поэтому то слово, которым она украсила стену в комнате Гермионы, сейчас сквозило в ее взгляде, будто женщина безмолвно кричала на нее: Шлюха.