Творцы колдовства

Международный порт-ключ, присланный директором Колдовстворца, выбросил Северуса на поляне, посреди густого хвойного леса, простиравшегося во все стороны, насколько хватало взгляда. — Мда… И куда теперь? — задал себе вопрос зельевар, пытаясь найти приемлемый выход из положения. Аппарировать, не зная координат, будет только абсолютный глупец. Отправить Патронус? Видимо, придётся. Северус вздохнул, настраиваясь на счастливые воспоминания и уже поднял было палочку, как позади послышалось: — Тпру-у!.. А ну стоять, куда пошла?! Артефакт-переводчик на шее исправно выполнял свою работу: по крайней мере, сложностей с пониманием у хогвартского профессора не возникло. Снейп обернулся и встретился взглядом с коренастым бородатым мужиком, ловко спрыгнувшим с облучка чёрной кожаной брички, с запряжённой в неё кобылой пегой масти. Позади экипажа взору открывалась дорога, которой, Северус был в этом совершенно уверен, прежде не было. Что ж, значит поблизости действительно есть волшебники, и он не попал к чёрту на рога. Уже что-то. — Так это вы, стало быть, английский профессор? — спросил бородач, подходя ближе и протягивая ручищу для приветствия. — А я Демьян, местный лесничий. — Северус Снейп, — представился зельевар, с сомнением оглядывая нового знакомого, на шее которого, к облегчению мага, болтался похожий артефакт. — Прибыл по приглашению директора Лихачёва. — Вы уж простите, что в лесу встречаем. Дальше-то аппарировать нельзя, только вот транспортом каким или на своих двоих. Давно ждёте-то? — Всего несколько минут, не стоит беспокойства, — отмахнулся Северус. — Далеко до школы? — Да не то чтобы… Сейчас погода сухая стоит, дорога ровная… — пустился в объяснения лесничий. — Но поторопиться всё же след, вон солнце-то какое красное, вечереет… — Пожалуй… — Тогда прошу в мой экипаж, профессор, — радушно улыбнулся мужик, показывая на бричку с откидным верхом. — Да вы не тревожьтесь, домчу с ветерком! *** Дорога до школы заняла минут двадцать, не больше, но на протяжении всего маршрута, окружающий пейзаж настолько не радовал разнообразием, что Снейп был готов поблагодарить всех богов, когда впереди показались огромные кованые ворота. — Здравствуйте, профессор Снейп, — навстречу зельевару вышел крепкий, высокий, кудрявый и седобородый мужчина лет шестидесяти в тонкой белой рубахе навыпуск и чёрных шароварах. — Позвольте представиться: Всеволод Лихачёв, директор русской школы чародейства Колдотворец. Надеюсь, поездка на нашей бричке не была вам в тягость? — Интересный опыт, — Северус постарался быть вежливым. — Прежде никогда не доводилось пользоваться конными экипажами. У нас в школьные кареты запрягают фестралов, что, согласитесь, не одно и то же. Извините, вы сказали Колдо-творец, я правильно расслышал? — Именно так, Колдо-творец, то есть творец колдовства, по-нашему, — подтвердил с улыбкой директор. — И ведь сколько я ни пытался втолковать писакам вашим европейским, как надо правильно писать-говорить, а всё одно — Колдовстворец у них, и хоть кол на голове теши! — Что, простите? — не понял Северус. — Да, не обращайте внимания, профессор Снейп, — махнул рукой Лихачёв. — Выражение такое. Означает, что все усилия тщетны. Да я уж и смирился давно. Как у нас говорят: хоть горшком назови — только в печь не ставь! Мужчина хитро подмигнул Северусу: — Пойдёмте, покажу вам вашу горенку. Устали, поди, с дороги-то. Путь во внутренний двор пролегал через ещё одни тяжёлые, обитые металлом ворота, вмурованные в высокую белокаменную стену с зубцами сторожевых башен, окружавшую Колдотворец по всему периметру. Сама же школа представляла собой несколько отдельно стоящих корпусов, высотой в два-три этажа, разделённых уютными тенистыми аллеями. — Мы вас во флигеле, в покоях бывшего декана Водного факультета поместили. Там вам удобно должно быть, — продолжил прерванный разговор директор. — Нам сюда… Лихачёв свернул направо, подведя зельевара к двухэтажному зданию, но не стал заходить через центральную дверь, а обошёл его и открыл калитку в прилегающий к постройке палисадник, через который пролегала дорожка к отдельному входу. — Ну вот, профессор Снейп, — обвёл рукой просторную комнату русский, — располагайтесь. Как видите, гостиная большая, светлая… Дальше спаленка и санузел — всё как у людей, — подмигнул директор. — Благодарю, господин директор, — склонил голову Северус, осматриваясь. — Размещайтесь пока, отдохните немного, а через полчасика я к вам Митьку пришлю, он вас в трапезную на ужин проводит, — добавил Лихачёв и, наконец, оставил Снейпа одного. *** Как и обещал директор, через полчаса на пороге покоев зельевара появился белобрысый мальчишка лет шести-семи, с карими глазами и веснушчатым облупленным носом. Слишком маленький для ученика. Скорее всего, сын одного из работников, решил мужчина. На шее мальчугана висел знакомый артефакт-переводчик. — Здравствуйте, мне Всеволод Казимирович велел вас на ужин проводить, — раздался звонкий голос ребёнка, явно довольного оказанным ему доверием. — Меня Митька зовут, я тут всё-всё знаю. Так что, если вам что понадобится, вы не стесняйтесь, спрашивайте. — Учту, — улыбнулся против воли Северус. — Ну, веди. Показывай, где тут у вас столовая. Обеденный зал располагался на первом этаже центрального, самого большого трёхэтажного здания, в котором размещался, как понял Северус со слов своего юного проводника, главный учебный корпус. Первое, что бросилось в глаза, это отсутствие чёткого разделения на факультеты, которых как и в Хогвартсе, оказалось четыре, о чём свидетельствовал школьный герб на стене, над отдельным столом для преподавателей. Ученические столы, рассчитанные человек на шесть, стояли тремя рядами на некотором расстоянии друг от друга. — А вот и наш дорогой гость! — воскликнул Лихачёв, заметив вошедшего в столовую зельевара. — Поднимайтесь сюда, профессор Снейп! Свои слова директор сопровождал активными жестами, приглашающими мужчину присоединиться к сидящей за накрытым столом компании. — Коллеги, позвольте представить вам Мастера Зелий, профессора зельеварения школы Хогвартс и декана одного из её факультетов, Северуса Снейпа, — произнёс Лихачёв. — Профессор Снейп был так любезен, что согласился быть приглашённым гостем на нашей школьной ежегодной зельеварческой конференции. Последовавший за приветственной речью директора короткий обмен любезностями позволил Северусу немного расслабиться. Коллектив оказался радушным, но, в то же время, не слишком назойливым, так что вероятности, что к нему зачастят с визитами, можно было не опасаться. В целом, ужин прошёл без лишних потрясений, как опасался зельевар, наслушавшись рассказов о странных гастрономических пристрастиях русских. Всё оказалось не так страшно. Большинство блюд на столе были вполне привычными: отварной картофель с зеленью, картофельное же пюре, жареная рыба, мясо в горшочках, выпеченные в духовом шкафу изделия из теста, с мясной и творожной начинкой. Единственными блюдами, которые несколько смутили Северуса, оказался желеобразный «холодец» и странного вида и вкуса отварная крупа, которую хозяева называли «гречкой». — Завтра ребятишки начнут съезжаться потихоньку, — чуть склонившись ближе к Северусу тихо произнёс Лихачёв. — Конференция начнётся послезавтра, а завтра я для вас экскурсию по школе организую. Пойдёмте, провожу вас. Поздно уже. *** Мягкий желтоватый свет магических фонарей освещал тёмные аллеи, по которым медленно брели двое мужчин. Долгие посиделки за столом в немалой степени поспособствовали сокращению социальной дистанции, и после обоюдного согласия было решено перейти на обращение к друг другу по именам. — Послушайте, Всеволод… А этот ребёнок… Митя… Он сын кого-то из профессоров? — поинтересовался Северус. — Митька-то? Сын полка он! — довольный, что снова ввёл заморского гостя в недоумение, хохотнул директор. — Боюсь, я не понимаю… — Северус, да что тут понимать… Приёмыш он. Сирота. Его наш Демьян у местных охотников отбил, — со вздохом поведал Лихачёв. — Чуть больше года назад дело-то было. Уж не знаю с каких краёв наш Митька, знаю только что ни отца ни матери он своих не помнит. С малолетства скитался по вокзалам, воровал, попрошайничал… Ну и решили они с дружком лучшей доли искать. Забрались в товарный вагон да и поехали. А тут на станции вагоны проверять стали, вот и спугнули мальчишек. Те, не будь дураками, в лес подались. А места-то тут у нас глухие, от станции до школы двенадцать вёрст по лесам да болотам. Вот и не повезло дружку-то его. Трясина, она ж не спрашивает, всех забирает. Утоп парнишка. А Митька, когда понял, что один остался, со страху-то взял да и медвежонком перевернулся. Вот такие дела, да… — задумчиво вздохнул директор. — Он анимаг? — не уверенный, что правильно понял русского, переспросил Снейп. — По-вашему анимаг, а мы перевёртышами кличем, — подтвердил Лихачёв. — И что было дальше? — А дальше… Перепугался наш Митька, конечно. Сам обратно в человека перевернуться не может, что делать — не знает. Прибился к охотникам. Фокусы им всякие показывал, а они его за это гостинцами угощали. Им же невдомёк, что то не зверь, а человек в шкуре медвежьей. Не знаю, чем бы всё и кончилось, если бы его наш Демьян не заприметил. Слишком уж он ему смышлёным для медведя показался, вот и заподозрил неладное. Потом сюда привёл. С тех пор Митька тут и живёт при школе. В этом году вот за парту вместе с другими ребятишками сядет. — За парту? Сколько же ему? — изогнул вопросительно бровь Северус. — Так восьмой год пошёл, пора уж, — хмыкнул директор. — Мы деток-то на обучение с семи лет принимаем, а не как у вас в Хогвартсе. — Не слишком маленькие? — усомнился зельевар. — Как вы справляетесь-то с ними? — Да нормально, — пожал могучими плечами Лихачёв. — Дети же они, знаете, быстро ко всему привыкают, не то, что взрослые. Да и коллектив у нас хороший, дружный. Педагоги замечательные. В обиду никого не даём. Северус только покачал головой недоверчиво. Подобной ситуации в Хогвартсе он даже представить себе не мог. — Завтра сами всё увидите, — улыбнулся русский. — Познакомитесь с нашими ребятами и сами всё поймёте. Спокойной ночи, Северус. Снейп и не заметил, как за разговорами они подошли к знакомой калитке. — И вам доброй ночи, Всеволод. Благодарю за интересную беседу. — Ну так байки–то рассказывать я горазд, — усмехнулся Лихачёв и, махнув рукой на прощание, пошагал прочь.