---
Прижимая скатанный в комок плащ к груди, Джон уныло плелся по замку. Все пошло не так с самого утра — нет, все шло совсем не так уже несколько дней, и сегодня случился лишь закономерный финал. Конечно, Робб не хотел ранить его… и все равно Джон не мог избавиться от мыслей, что никак иначе не могла сегодня закончиться их небольшая дуэль — так отчаянно Робб желал победить. Джон осторожно толкнул дверь, ведущую к мейстеру, и услышал приглушенные голоса: Кейтилин вполголоса отчитывала Арью, которая неохотно демонстрировала впечатляющих размеров синяк. Должно быть, опять воображала себя воином или шпионом и упала с какой-нибудь лестницы. Джон не удержался от улыбки, думая о том, что скоро ее мечты наверняка осуществятся, но смутная улыбка растаяла, когда он перевел взгляд на Кейтилин Старк. Ему не хотелось заходить и привлекать к себе внимание, пока эта женщина была внутри. Он решил было спрятаться за углом и переждать, но прижатый к ране плащ уже вымок так сильно, что почти начал пачкать все вокруг. Вздохнув, Джон направился в свои покои. Случайная рана не могла быть такой уж серьезной. Робб, хоть и желал победы, уж точно не хотел причинить ему вреда, и удар не был слишком силен — Джону казалось, что меч и впрямь едва коснулся его, и все же… Он отбросил смятый плащ в угол, решив разобраться с этим позже, откинулся на подушку и накрылся шкурой, казавшейся такой тяжелой, что рукам едва хватило сил натянуть ее до подбородка. До ночи было еще далеко, и все же он неудержимо хотел спать, а ведь это была всего лишь царапина. Что случится, если он получит в бою настоящую, смертельно опасную рану? Джона не покидало тревожное ощущение, что однажды ему придется это узнать. Он лишь желал бы, чтобы это случилось не слишком скоро.---
— Эй, Сноу! — кто-то тряс его за плечо, и Джон зашипел от боли, еще не осознавая до конца, где находился, кто и зачем пришел к нему в этот, очевидно, уже поздний час — за окном смеркалось. — Джон, ты что, уснул? Почему ты здесь? Да проснись наконец, Сноу! — из колебавшегося перед глазами тумана наконец выплыло лицо Робба, и Джон отчего-то был так рад видеть это родное лицо, что почти засмеялся от облегчения. — Чего ты улыбаешься? — никак не унимался Робб и с ногами забрался на его постель. — Мейстер сказал, что не видел тебя сегодня. Ты не приходил к нему! А мама сказала, что обнаружила в коридоре следы крови. Значит, он все-таки оставил следы — и очень жаль, что леди Кейтилин была первой, кто их увидел. Впрочем, к счастью, она не подумала на него — а даже если подумала бы… Но Робб очень быстро прервал его мысли, когда откинул одеяло и, отшатнувшись, едва не свалился с кровати. — Что это такое? — пробормотал он и обмакнул палец во что-то черное. Джон не сразу понял, что черным оно казалось лишь в темноте. — Это все кровь? Твоя кровь? — Робб, кажется, никак не мог поверить своим глазам, и Джон, опустив взгляд, тоже не смог поверить своим. Неловко повернувшись, он почувствовал, как отвратительно чавкнуло под его спиной. — Я сейчас позову мейстера. — Робб вскочил на ноги. — Жди здесь!.. Будто он мог куда-то уйти. Джон хотел было усмехнуться таким нелепым словам, но губы не послушались его. Он попытался сказать что-то осмысленное, но голос вышел таким слабым, что он едва услышал сам себя и поморщился, прикрывая глаза, а когда открыл их снова, перед ним уже стоял мейстер Лювин, цокая языком. Робб маячил призрачной тенью за его спиной. — Нужно было прийти ко мне не откладывая, — говорил мейстер очевидное, срезая нательную рубаху Джона. — Но все-таки что именно произошло? — Я… задел Джона, пока мы тренировались, — пробормотал Робб и сглотнул, не отрывая взгляда от испачканных кровью простыней. — Вообще-то, он повернулся на голос Родрика и пропустил удар, — признался он с неожиданной откровенностью. — Но если удар не был слишком силен, почему кровь не остановилась сама? Разве вы не используете затупленные мечи во время своих занятий? — не слишком нежно мейстер принялся оттирать кожу от следов и брызнул на нее чем-то отвратительно бурлящим. Джон отвернулся, стараясь не смотреть на иглу, которую тот уже держал в руках. — Родрик говорил то же самое. Потом он осмотрел меч и заметил, что тот заточен, — сказал Робб. — Должно быть, кто-то по ошибке заточил не тот меч, — он опустил голову. — Я должен был заметить, что тот слишком острый. Позже я посмотрел на него и сразу заметил, как у него сверкает острие, — он прикусил губу. — То есть… я хотел сказать, после того, как Родрик очистил его от крови… — В темноте Джону упорно казалось, что у Робба подозрительно влажно блестели глаза. — Родрик уже сказал, что попытается найти того, кто мог прикасаться к нашим мечам. Но если бы я разглядел с самого начала… — Ерунда, — сказал Джон. — Мы оба торопились начать. Ни у тебя, ни у меня не было времени рассматривать… — Мы торопились, потому что я торопил тебя, — упрямо возразил Робб. — Так что… — Так что вы оба как будто специально находите приключения на свою голову, пока ваш отец в столице, — недовольно оборвал их мейстер Лювин, вытирая руки о полотенце. — Думаете, Нед Старк будет доволен, узнав, что вы калечите друг друга вместо того, чтобы набираться ума? — Отец не узнает, — поторопился вмешаться Джон, легко позволяя слову «отец» соскользнуть с языка. — Он вернется еще не скоро. К тому времени все уже заживет. Пусть глубокая, но это все же царапина, а не отрубленная рука, — Робб посмотрел на него, не то благодарный, не то обеспокоенный представленный картиной. — Скорее всего, так и будет, — согласился мейстер и наконец-то убрал иглу с глаз долой. — Что ж, юному Сноу нужно отдохнуть, а ты, Робб… — Я останусь здесь, — заявил тот тоном, не терпящим возражений. — Что неясно тебе в значении слова «отдохнуть»? — Я и не собираюсь мешать… — Робб запнулся. — И потом, я не пробуду долго. Всего несколько минут, — он смотрел так умоляюще, что мейстеру пришлось согласиться: — Только несколько минут, — и едва тот закрыл за собой дверь, Робб собрался было снова прыгнуть на кровать к Джону, но благоразумно передумал и опустился рядом очень осторожно. — Прости, — сказал он, помолчав. — Ты наверняка бы успел обратить внимание, — Джон не был в этом так уверен, но переубеждать Робба у него не было сил. — Но почему ты сразу не пошел к мейстеру, как сказал Родрик? Честное слово, иногда мне кажется, что твоя нелепая гордость однажды тебя погубит. — Я могу сказать о тебе ровно то же самое, — нашелся со словами Джон. Рассказывать о том, что ретироваться его заставило присутствие леди Кейтилин было бы неправильно. Роббу не стоило лишний раз указывать на главное различие между ними. — К тому же, я не думал, что рана такая серьезная. — И поэтому ты заляпал кровью все полы? — Робб, кажется, не поверил ему, однако не стал продолжать расспрос. — Послушай… насчет того, что случилось сегодня. Знаю, я уже извинился… — …И я уже ответил, что извиняться не за что. — Да-да, потому что мы торопились и все такое. Но мы спешили из-за меня, потому что мне не терпелось начать… потому что… потому что мне не терпелось победить тебя, — в сумерках глаза Робба казались темными. — Сегодня я был уверен, что смогу выиграть. — Что ж, — Джон слабо улыбнулся и попытался развести руками, но те слушались его не слишком хорошо. — Ты действительно победил. — Думаешь, сейчас это может доставить мне удовольствие? То, что это произошло случайно, и то, что ты едва не истек кровью? — И что из этого тревожит тебя больше? Лицо Робба изменилось так стремительно, что Джон пожалел о своем глупом вопросе. Он хотел бы взять назад свои слова, но Робб уже не собирался отдавать их; осмысливая их, он мрачнел, и его скулы каменели. — Ты спрашиваешь всерьез? — спросил он холодно и даже отстранился, как будто Джон ударил его по щеке. — По-твоему, я… Мне… Джон все-таки нашел в себе силы протянуть ему руку. — Робб… — позвал он. — Я сказал глупость, прошу, не воспринимай ее всерьез. — Тот тряхнул головой, и несколько медно-рыжих завитков свалились ему на лоб; он сдвинул их ладонью, но те упрямо вернулись обратно. — Ты никогда не говоришь глупостей, вот в чем беда, — отозвался он. — И сейчас, конечно, ты не совершенно прав, и все же… меня действительно уже который день мучило это. Я думаю о том, что однажды стану королем Севера. И это значит, что я должен быть лучше, сильнее каждого на этом самом севере, даже сильнее человека с фамилией Сноу, — он сложил губы в неуверенной усмешке, точно пытаясь смягчить гнетущее впечатление произнесенных слов. — Это понятное желание, — Джону отчаянно хотелось быть полезным собеседником, но для этого приходилось изо всех сил бороться с дурнотой и подступающей дремотой. — Но в то же время… немного излишнее. Я хочу сказать, ведь не обязательно быть самым сильным воином, чтобы быть хорошим правителем. Отчего-то Робб едва заметно скривился. — Спасибо за открытую мне мудрость, Сноу. И откуда только они снисходят на тебя? — Прости, что сейчас у меня нет других, — Джон почувствовал, что от этого странного разговора его силы были уже на исходе. Он попытался пошутить: — И потом, мои слова подтвердит Роберт Баратеон. Он далеко не лучший воин Вестероса, однако же это не мешает ему крепко сидеть на троне. — Однако он уж точно и не лучший правитель тоже, — ответил Робб довольно резко и задумался о чем-то ненадолго, но очень глубоко; однако скоро черты его лица вновь разгладились, снова стали мягкими, привычными. — О чем мы только говорим здесь… — пробормотал он. — Пока ты устал — и я вижу, что хочешь спать… Все из-за меня, а я продолжаю что-то требовать от тебя, задавать глупые вопросы, — он вздохнул и примостился рядом, очевидно, окончательно забыв об обещании мейстеру пробыть здесь всего несколько минут. Его лоб едва касался плеча Джона; Робб лежал неподвижно так долго, что, казалось, он и сам уже мирно уснул. — Наверное, все это оттого… что мне иногда кажется… будто я завидую тебе, — вдруг сказал он сонно. Джон приподнял голову, не уверенный, что это уже не снилось ему. — Завидуешь мне? — повторил он. — Ты старший сын Неда Старка, его наследник. Будущий король Севера, как ты сам недавно сказал — и завидуешь бастарду? Теперь Робб тоже приподнял голову и встретил его взгляд. — Ты притворяешься, Сноу, — прошептал он почти нежно. — Наверное, чтобы не задеть меня. В любом случае, я не могу на тебя злиться. Никогда не могу. Даже если ты выбиваешь меч из моей руки на глазах моего… нашего отца. Даже если ты оказываешься умнее, и благороднее, и достойнее меня, я все равно тебя люблю… вернее… именно поэтому… Робб и в самом деле уснул, а Джон, напротив, остался без сна. Не потому, что последние слова потрясли его — он слышал их и раньше; Робб говорил их прежде, а Джон… не помнил, произносил ли их он сам. Быть может, он не считал, что Робб был искренен в полной мере и потому никогда не отвечал. Он считал, что время для его ответа еще не пришло. Ему захотелось снова протянуть руку и коснуться его волос, но получилось лишь едва пошевелить пальцами. Что будет, если леди Кейтилин отправиться искать сына и обнаружит его здесь, в его постели? Едва ли ей может понравиться такая картина. Старший сын, так тесно прижимающийся к сводному брату, бастарду… Она наверняка скажет, что Джон уже достаточно разрушил их с Недом семью. Хорошо, что Нед был в долгом отъезде. Джон скучал по нему, но одновременно впервые с облегчением думал о том, что того сейчас не было в Винтерфелле.---
Когда Джон открыл глаза в следующий раз, Робб стоял над ним с занесенным мечом. Я завидую тебе. Меч опускался все ниже — одновременно очень медленно и стремительно. Король Севера должен быть самым лучшим воином среди всех. Меч опустился и обжег его, отделил его голову от тела, но, несмотря на это, Джон почему-то мог кричать, и он кричал. Прости. Это Робб сказал ему, отчего-то не разжимая губ. Просто я слишком торопился тебя победить. Джон глубоко вдохнул и проснулся снова — как и полагается, в своей комнате, и Робб по-прежнему был рядом, только отодвинулся на дальний край кровати и тихо сопел, отвернувшись. Он всего лишь сдвинулся во сне, но Джону все равно казалось, что в этом было скрыто что-то большее. Почему Робб так отстранился от него — не во сне, но наяву? Иногда он бывал холоден, а потом — вновь добр и внимателен, иногда невозмутим, а иногда взволнован его присутствием. Он попытался позвать его, сам не зная, зачем, и понял, что не мог говорить. Ему чудилось, что его грудь что-то сжимает, что порез, нанесенный рукой Робба, охвачен пламенем, подобном тому, что горит на воде и пожирает корабли. Он знал, что это была лишь случайность, самая обычная случайность, но этот проклятый сон… Джон до сих пор чувствовал прикосновение холодного пота к своей шее. Ему казалось, что они давно понимали друг друга без слов, что Робб должен был услышать его, услышать, открыть глаза и помочь ему стряхнуть душившую его тяжесть, и потушить невидимый огонь, но вместо отклика до него долетало лишь мерное дыхание. Робб никогда не сделает ему дурного и придет к нему на помощь по первому зову, вот что Джон знал точно. Тогда почему тот никак не хотел услышать его сейчас?