Фея Озера

Как будто у них есть выбор. В ночь с субботы на воскресенье они спали по разным комнатам, и к кошачьему мальчику вернулись его кошмары. Утром Вивиан нашла его на диване в гостиной — Рик спал, зарывшись лицом в вышитые подушки. Рядом с пустым стаканом из-под молока валялась мятая полупустая пачка сигарет. Про сигареты Вивиан ему ничего не сказала. Хотя, наверное, стоило бы выяснить, не найдется ли в его сумке еще что-нибудь, покрепче табака. Провести разъяснительную беседу о непредсказуемости последствий. Изъять сомнительные вещества. Вместо этого Вивиан накрыла Рика пледом и унесла стакан на кухню. А потом он проснулся, и пачка исчезла в его карманах, словно ее и не было, и говорить стало не о чем. Вивиан слушала русского оборотня, и ей ужасно не нравилось то, что она слышала, но самым скверным было то, что он не договаривал, а ей приходилось угадывать. По паузам, по жестам, по отдельным словам. Чтобы вывести Рика с Другой стороны, воссоединить его с телом и с внутренним зверем (la bête intérieure, проклятые норманны), нужна была очень крепкая связь, узы, родство не только тел, но и душ. Что ж, ей придется пересмотреть свои взгляды на фамилиаров, потому что для брачной связи они оба явно не готовы. Для такого вообще мало кто готов в двадцать первом-то веке, все обходятся обычными церемониями — чтобы можно было развестись и жениться снова. Но никто не делал и не делает фамилиаров из оборотней. Это противоестественно и наверняка незаконно. Голоса в голове расхохотались и затянули какую-то скабрезную песенку про сына шотландского короля, превращенного в борзую. Ладно, согласилась с ними Вивиан, раньше чего только не случалось на нашем Острове. Но сейчас никто так не делает. Это, нахрен, просто незаконно. Мало ей кровавых ритуалов на глазах у инспектора, добавим откровенное преступление против личности. Крайне глупо рассчитывать, что Артур Морган будет покрывать такое безобразие, а если будет — еще более глупо ему после такого доверять. Список того, что нужно как следует обдумать, увеличивался с невероятной скоростью. Рик после разговора с Сорокиным заметался по гостиной, старательно избегая приближаться к Вивиан — это тоже бы надо обдумать. Или не надо? Если мальчик станет ее фамилиаром, придется как-то решать вопрос с эмоциями. И неизвестно еще, не смогут ли до него дотянуться проклятые голоса из ее головы. Зажужжал телефон, принимая сообщение, и Вивиан вздрогнула. И Рик вздрогнул, замер, бросив на нее странный, почти виноватый взгляд, а потом метнулся к двери, сжимая что-то в кармане: — Пойду пройдусь. *** Артур остался ночевать в Рэйвен-Холле. Невозможно было уехать после разговора с Элис. Неправильно было уехать следом за отцом, оставляя мать и сестру вдвоем в огромном доме. Очень смешно — столько избегать и собираться с духом, чтобы приехать, чтобы потом не найти в себе сил убраться отсюда сразу же. Слишком мягкий, слишком послушный, хороший мальчик, сказали бы на два голоса Хелен и Коути, и были бы правы. Элис ничего ему не сказала, Элис была рада и висела на нем весь вечер. Она сидела с ним в библиотеке, уткнувшись носом в смартфон и время от времени зачитывая особенно смешные мемы из твиттера, пока Артур рылся на книжных полках в поисках того, что перенесли сюда из комнаты для занятий. Сестра его отвлекала, часть шуток он не понимал совершенно, и Элис смеялась уже над его устаревшим «слишком магическим» чувством юмора. Но потом пришла леди Морган, чтобы напомнить о приличиях, и в библиотеке стало слишком тихо и пусто. Книги стояли плотными рядами, корешок к корешку. Противопыльные чары на шкафах ослабли, и никто не позаботился их обновить. Раньше Артур сказал бы об этом дворецкому, но теперь было неловко, словно он перестал быть частью этого дома. Раньше леди Морган просто не позволила бы такому случиться. Артур достал волшебную палочку и подправил чары — старая классическая схема, есть в любом магическом доме. В любом, кроме дома Вивиан Лейк. Артур подумал и прибавил к стопке отложенных книг «Великих волшебниц Севера» Розамунд Холланд. В Рэйвен-Холле хранились списки камбрийских хроник, но он серьезно сомневался в том, что разберет средневековый текст на любом из валлийских языков. Именно для такого магической полиции обычно и нужны консультанты-историки. Леди Холланд, известная в магическом мире прежде всего своим радикальным феминизмом, возможно, тоже являлась не самым надежным источником. Для фронтисписа была выбрана известная картина с античными девами, наполняющими водой дырявый котел. Это, несомненно, имело какое-то отношение к роли женщин в истории английской магии. Артура больше интересовали факты, чем трактовка, и он решил, что справится, тем более, что альтернативой были только скупые статьи в Большой Магической Энциклопедии. И анекдоты, основанные на сказках, где Моргана превращалась в ворона или сову, Моргауза варила зелья на крови, чтобы соблазнить родного племянника, а Вивиана выныривала из воды с мечом в руке. До леди Холланд великие волшебницы были лишь частью биографии Мерлина, таинственными легендарными фигурами, к которым очень почетно было возводить родословную. Котел, разумеется, оказался центральной метафорой, к которой писательница возвращалась раз за разом, с экстатическими придыханиями вспоминая и котел Дагды, и варево Керидвен, и Грааль. Мозг Артура тонул в стилистическом тумане из сложных конструкций, очень эмоциональных образов и неожиданных воззваний к современным магичкам, но кое-что занимательное он все-таки в свой блокнот выписал. «Потомки Вивианы Озерной долгие века оставались для нас загадкой, не только потому что семья Лэйк избегала внимания, но так же и потому, что, бессознательно воспринимая волевых и могущественных женщин как угрозу сложившемуся порядку, патриархальное магическое сообщество, не в силах этой угрозе противопоставить хоть что-нибудь, предпочитало ее игнорировать». Артур бросил книгу на одеяло и потер глаза. Стоило отложить чтение до утра, но он отвык от собственных комнат в особняке и от тишины загородного дома, и ему не спалось. Вивиан Лэйк как угроза сложившемуся порядку. Полная чушь. Её нельзя назвать безобидной — о, Мерлин, ни одну волшебницу нельзя считать безобидной, если ты в здравом уме. Большая часть заклинаний придумана, чтобы причинять вред тысячей способов, потому что подарившие людям магию Древние Боги не знали прощения и раскаяния, не обещали рая или ада, только бесплодные мёртвые пустоши. Аура Вивиан Лэйк напоминала Артуру глубокое озеро с холодными ключами на дне и скрытыми течениями, но по тёмной поверхности скользили золотые блики. Она убила бы и его, и мальчишку, не колеблясь, если бы сочла это необходимым. Артур откинулся на подушку и закрыл глаза. Обществу что-то угрожает, только если само общество решит ей навредить. Чего она пытается избежать, не общаясь с другими магами? «Не связывайтесь с женщинами из семьи Лэйк», — сказал ему небритый маг-иллюзионист Максимиллиан Брум. И он определенно имел в виду что-то более конкретное, чем разрушение патриархальных устоев. «И фамилия такая вульгарная. Что-то из кладовки». — Метла, — сказал он вслух. — Что-то из кладовки — это метла. Артур нашарил на тумбочке телефон. Сайт Генеалогического Общества Британских Магов— вот что ему сейчас нужно. *** Перед домом Вивиан стояла такая тачка, что Рик забыл все, о чем думал в саду. Черный «Бентли» выехал на улицу прямиком из 60-х, сияя радиаторной решёткой. И чувак рядом с машиной — он тоже был не отсюда. Костюм-тройка, начищенные ботинки, белые — белоснежные, твою мать! — перчатки, шофёрская фуражка. Спина настолько идеально прямая, что собственному позвоночнику сразу становилось больно. — Мисс Вивиан Лэйк? — спросил этот парень. И, видно, для мира волшебников это тоже было не очень-то нормально, потому то Вивиан, замершая в дверях, выглядела ошарашенной. Одну или две секунды выглядела, а потом взяла себя в руки, облизнула губы и сказала своим обычным сухим тоном: — Да. Это я. — Посылка лично в руки из Рэйвен-Холла от мистера Артура Моргана, — очень профессионально и любезно сообщил чувак в фуражке и передал ей в руки солидный сверток в коричневой упаковочной бумаге. На дверце тачки обнаружился герб — три чёрных птицы на белом щите. Ну охренеть. Мистер Артур Морган — это блондинчик-коп, сообразил Рик. Грёбаный принц решил произвести на Ви впечатление. Ну, впечатление он произвел не только на неё, но и на всю эту деревню, это по-любому. Рик отсюда видел, как шевелились на окнах занавески, когда этот надраенный раритет неторопливо проезжал мимо. — Это разве не должна быть типа сова? — спросил он у Вивиан, забирая свёрток. Внутри, похоже, была стопка книг, и руки она оттягивала нехило. — Совы теперь не в моде, — буркнула она, поворачиваясь спиной к улице. — Неси в дом. Проклятый позёр! Он собирался возмутиться, но потом понял и заржал. — Как в кино, да, сис? Парни всегда так делают, расслабься. Вивиан, разумеется, посмотрела на него, как на идиота. И это тоже было смешно, потому что он точно знал, что прав. Но если сис не хочет замечать очевидное, это её дело. Он, Рик, ради копа стараться точно не будет. — А мне-то показалось, что у него голова на плечах. Она резко разорвала бумагу, так, словно именно та была виновата в чужой дурости. — Все люди ошибаются. И тут Рик вспомнил, почему сбежал проветриться, потому что взгляд у неё опять стал странным, как во время разговора с русским, и от движения, которым она заправила волосы за ухо, его собственные уши заполыхали. На этот раз сбежать не получилось — Вивиан разложила книги на столе и довольно хмыкнула. Эти были на английском, и задница Рика немедленно почуяла, чем все закончится. Он сунул руки в карманы и нащупал полупустую пачку. — Ну что? — она округлила глаза. — Привыкай, это жизнь в мире магов. Скучные интеллектуальные приключения лучше болезненных. Теперь заныла не только задница, но и шея. — Еще можно поесть, — храбро заметил он. — Для разнообразия. Нет? Ладно, я просто так спросил. *** Сегодня день ошеломляющих открытий, сказала себе Вивиан, надо просто с этим смириться. Подумаешь, ливрейный слуга из дома Морганов. Она подозревала и раньше, что самоуверенный и с иголочки одетый инспектор из хорошей семьи, но один из Древних Родов — это ей почему-то в голову не пришло. А он ведь и не скрывал, на его визитке все честно написано. Морганы из Рэйвен-Холла, три ворона и горный пик на белом щите, потомки Королей Севера и Морганы Ле Фей. Проклятый герб на дверце автомобиля привел голоса в экстаз, и ей понадобилось пол-литра кофе, чтобы они наконец заткнулись и перестали обсуждать дела полуторатысячелетней давности. Король Мейрхион умер, и неважно, был ли он так уж хорош в постели, или Моргана соврала, потому что Моргана всегда врала. Je ne veux pas savoir, ничего не хочу знать, заткнитесь. Но инспектор все равно хорош, мог бы предупредить, что не почтой книги отправляет. А он вместо этого спросил, читает ли она по-камбрийски. В Рэйвен-Холле должно быть много древних валлийских рукописей. Она живо представила себе, какие именно источники могли бы там найтись, и закусила губу. Это не то, о чем стоит думать сейчас, Вивиан, и вообще не стоит. Инспектор Морган прислал нужные книги, а Эгор Сорокин — письмо с развернутыми ответами на ее вопросы. Она постаралась сосредоточиться на этом письме, весьма занимательном, с шокирующими подробностями, куда там древним камбрийским сплетням про покойных королей. Может быть, она просто не так поняла его английский. Или Эгор не так выразился. Нет, эта версия не выдерживает критики, потому что его жена наверняка вычитывает все письма. И как тут еще можно понять? Метафорически? Русский оборотень не был похож на человека, который выражается метафорически. Этот парень со своей спортивной стрижкой и накачанной шеей был очень буквален. — Сис? — Рик кажется, о чем-то ее спросил, а она все прослушала. — Ты о чём? И ещё, кажется, она рассуждала вслух. — Извини, — сказала она, — Тут письмо от Эгора. — Да ладно? — восхитился он и моментально пристроился рядом. — Можно прочитать? Кошачьему мальчику русский понравился, разумеется, он ему понятнее, чем де Шастель со своей изысканной едой и белой рубашкой. И Эгор Сорокин не демонстрировал жалость и сочувствие, он взялся помогать и помогал деловито. Вивиан подвинулась и развернула ноутбук, чтобы ему было удобнее. И принялась наблюдать, как он щурит глаза, кривит губы и ерошит волнистую челку. — Ааа, блядь, — а вот и добрался до Того Самого Абзаца. — Это правда? И отстучал по джинсовому колену затейливую дробь. — Я первый раз о таком слышу, — сообщила Вивиан. — Но если да, это многое объясняет. — Это как француз сказал, что все звери типа одно, да? Если все они одинаковые, почему у одного волк, а у другого кот? Потому что мы так хотим сами, — Рик развернулся к ней с восторгом в глазах. — Мы можем выбирать, в кого оборачиваться! И замер, прислушиваясь к себе — нет, не к себе, к коту внутри себя. Вивиан уже видела, как он это делает раньше. — Дальше читай, — посоветовала она. — Потому что это скорее проблема, котёнок, и не только твоя. Он тряхнул головой — на миг она увидела оба его глаза, синие, лукавые, довольные — и вернулся к экрану. — Как видишь, твоя гипотеза пока подтверждается. — Россия — страна оборотней? Как это, нахрен, подтверждает мою теорию? — Гипотезу. Для теории пока недостаточно фактов. Но обрати внимание — оборотни в России пришли к власти в начале двадцатого века перед Первой Мировой, а в Британии что произошло? — Битва при Сомме, — одними губами шевельнул Рик. — Но последовательно — не значит вследствие! Когда студенты демонстрировали наличие логики, Вивиан всегда испытывала что-то, очень похожее на восхищение. — Не тогда, когда речь о политике, — она пожала плечами. — Я не настаиваю. Но британские маги вполне могли испугаться русского сценария достаточно сильно, чтобы избавиться от потенциальной угрозы. — Для такого надо сговориться с врагом. Наверное, — он вскочил и прошелся по гостиной, ероша волосы. — Это предательство, нахрен. — Ну не обязательно, — сказала она мягко. — Достаточно просто понимать, что на континенте происходит не война, а бойня и выбрать самую потенциально горячую точку. Но вот то, что происходит сейчас — это точно подлость. *** Слова в книгах были мертвые, выверенные, лишенные эмоций, совершенно не такие, как в разговоре. Но Рик честно пытался впихнуть в свою голову еще чуть-чуть. Он подозревал, что это все равно бесполезно — все выветрится через полчаса, оставив гулкую пустоту и ощущение собственной непроходимой тупизны. Может, начать выписывать что-нибудь типа самое важное? «Первое полноценное исследование энергетических каналов можно найти в трудах Майкла Скотта…» Этот чувак, наверняка, был крут, но как это, нахрен, может пригодиться? Он поднял голову и посмотрел на Вивиан — прикусив согнутый палец, она читала что-то на экране. А потом откинулась назад, хлопнув ладонями по столу — «Ну разумеется, я бы тоже боялась оборотней после такого» — и Рик решил, что вот это и есть самое важное, а строение энергетических каналов из книги никуда не денется. И, твою мать, он оказался прав. От мысли, что он может, и на самом деле сможет после инициации меняться как угодно — и птица, и рыба, и змея, и кто угодно — захватывало дух. От всего остального во рту становилось тухло, словно наутро после попойки. — А сейчас разве что-то происходит? — Ты откуда взялся такой? — Наивный такой типа или тупой? — обиделся он и замер на месте, руки в карманах, шея напряглась. Вивиан засмеялась, и он напрягся еще больше. — Нет. Оборотень такой — откуда ты взялся? — От мамы с папой, — фыркнул он сердито, а потом вскинул голову, уловив мысль. — Из приюта! Думаешь, там еще такие есть? — Конечно, есть, наверняка. Но эта возможность годами игнорируется под благовидным предлогом — мол, маленьких магов кураторы узнают сразу, а оборотня вычислить невозможно. — И это типа вранье? — Наверняка. Мы очень много всего можем выяснить о ребенке, анализ крови взять и все такое, регенерацию проверить, например. Тебе в детстве говорили, что на тебе все очень быстро заживает? Он потер подбородок, где еще утром была царапина от бритвы. — Ну допустим, — согласился осторожно. — Я, правда, думал, что так у всех. Значит, проверить можно? — Можно, но зачем? Знаешь, что случается с неинициированными оборотнями? — Живут типа дальше, как люди? А гены передаются, но слабеют? — Понятия не имею. И никто не имеет, разве что те, кто за этой ситуацией наблюдает. А маги живут долго. Те, кто занимался вопросом оборотней сто лет назад, вполне еще могут быть у руля и сейчас. Рик плюхнулся на диван и вытянул длинные ноги. Задумчиво уставился на носки кроссовок. — Значит, это типа заговор? Вот это уже было похоже на то, что обычно происходит в кино, когда кто-то обретает сверхспособности — на тебя охотятся, ты мешаешь чьим-то планам и в конце концов спасаешь мир. — Это политика. И это болото несомненно всколыхнется, если твое происхождение где-то выплывет. У других возникнут вопросы. Найдутся желающие возродить, кхм, популяцию оборотней. Рик, чувак, ты рехнулся, если реально думаешь, что придется спасать мир. Тебе нужны новые кроссовки и избавиться от херни, которая на шее. — И что теперь, сис? — Хороший вопрос, — Вивиан снова прикусила палец. — Кто же, bon sang, тебя проклял? *** В понедельник Артур пришел в офис на полчаса раньше, но шеф Барлоу уже был на месте. Дверь с надписью «Старший инспектор» на матовом стекле была гостеприимно распахнута, и вода в чайнике кипела. — А, Морган, — привычно обрадовался шеф, увидев Артура, и тот понял, что ждали именно его, — ко мне. Те мысли, которые инспектор с успехом отгонял все выходные, вернулись разом, и маленький уютный кабинет шефа с антикварной лампой на столе и с красным ковром на полу теперь казался западней. Многочисленные родственники Барлоу уставились на Артура с фотографий на стене. Мы — семья, говорили эти взгляды, а ты кто? Наивный мальчик на побегушках. Дела, которые тебя не касаются, распутывать намного проще. — Вы специально послали меня в Коустон? —спросил он прямо. — Некоторым образом, — шеф поставил на стол чашку с чаем. — Присядь, мой мальчик. То, что я тебе расскажу, — информация строго секретная и даже опасная. Артур послушно опустился в неудобное кресло для посетителей и приготовился слушать. Несмотря на то, что строго секретная и опасная информация была именно тем, с чем он меньше всего хотел бы иметь дело. Но выбора больше не было. Барлоу снял очки, покрутил в руках и снова водрузил на нос. Посмотрел на Артура поверх нелепых круглых стеклышек. — Знаешь, я ведь знавал бабушку мисс Лэйк. Удивительная дама. И тоже Вивиан. В этой семье всех сильных магичек называют Вивиан, — толстые пальцы задумчиво пробарабанили по папке с отчетом затейливый ритм. — Стальная воля, острый ум, ядовитый язык и прекрасная фигура. Незабываемая женщина. Шеф помолчал, изображая, что погрузился в воспоминания. Лирическое вступление — чтобы слушатель расслабился. Артур почти поддался — мысль, что все начинают разговор о Вивиан с упоминания ее бабушки, оказалась очень занимательной. Сама Вивиан не упомянула о ней ни разу, и в доме ее не было никаких фотографий и вообще ничего, напоминающего о семье. — Мда, — шеф качнул головой и наставил на Артура палец. — Так вот, друг мой, что ты знаешь о Граале? — Его не существует, — автоматически ответил инспектор. — Как все человеческие христианские реликвии, это скорее символ и фигура речи. Барлоу поднял брови: — Это цитата из учебника для первокурсников? — «История артефакторики» Баума, первый том. А Баум ссылается на изыскания Ди и… — Это официальная версия, мой мальчик. Единственный из легендарных артефактов, который считается несуществующим, потому что его существование не подтверждено. Говоря другими словами, его никто никогда не видел. — Неофициальные версии называют Граалем любой магический артефакт в виде сосуда,— поморщился Артур. И осекся. «Моей семье принадлежит старинная Чаша. Очень слабый артефакт». Оборотня отправили украсть чашу, принадлежащую роду Лэйк. «Таинственный легендарный сосуд, наполненный магией, творение древних волшебниц Севера, до сих пор с нами», — писала леди Холланд, а он решил, что это символ. Символ и фигура речи, идиот. Светлые навыкате глаза шефа Барлоу смотрели на него внимательно. — Если Грааль существует, это должен быть очень опасный и мощный артефакт. Далеко не каждый сосуд подходит под такое определение, — сказал он задумчиво. — А это значит, что мы обязаны проверять любую информацию. Даже смутную, обрывочную и не вполне достоверную. Артур кивнул. Этот доверительный тон был ему хорошо знаком. Было так соблазнительно отбросить все сомнения и выложить шефу все свои подозрения. Если бы еще браслет наручных часов не жег его запястье напоминанием — зафиксировано слабое ментальное воздействие. Если бы не отвратительное чувство, что его использовали — и используют еще много раз, если он позволит. — Хочешь спросить, почему я не сообщил тебе сразу? Ты должен был заметить, что юная леди довольно недоверчива. — Я до сих пор не уверен, что прошел проверку, — и это было правдой. Барлоу откинулся на спинку стула и сложил пальцы домиком. — Мы никуда не торопимся, мой мальчик. В наших интересах не оказывать на мисс Лэйк излишнего давления. Это может крайне печально закончиться. Привлеки ее как эксперта к делу о наследстве, общайся, познакомь с отделом и будь очень внимателен. Пока мы даже не уверены в том, что семья Лэйк на самом деле владеет чем-то… значительным. В коридоре хлопнула дверь, процокали каблуки Хелен, послышался низкий голос Коути. Чай шефа уже должен был остыть, подумал Артур, глядя на чашку. Вот она та ситуация, когда невозможно выбрать правильно. Как бы ты ни поступил, ты все-равно кого-то предашь. — Да, сэр, — произнес он вслух, поднимаясь из кресла. *** Теперь оставалось только ждать. Рик ненавидел ожидание, если не понимал, чем и когда оно должно закончиться. Но терпения у него было хоть отбавляй. Терпению он научился в больничных коридорах и потом, выкидывая пустые бутылки Клауса и разыскивая его на улицах, чтобы отвести домой и уложить. А может быть, еще раньше — когда Клаус сажал его за пианино и заставлял часами повторять упражнения. А сам садился рядом, выкуривал сигарету за сигаретой и сердито орал на него по-немецки каждый раз, когда Рик ошибался. «Blöder idiot! Это не так сложно, просто вынь руки из твоей Arsch!» На крики приходила Майя, замахивалась на Клауса кухонным полотенцем и заявляла, что ребёнка надо хвалить, чтобы что-нибудь получалось. Хвалить Клаус не умел, но если ему нравилось, как Рик играет, он просто молчал и слушал. Слушать он умел как никто. Сейчас оборотню очень хотелось, чтобы кто-нибудь его послушал. Он, нахрен, может быть, даже вспомнил, как это — играть. Вивиан некогда было его слушать — она зарылась в свои записи, перечитывала без конца письмо русского и книги, которые прислал коп. И если бы Рик не приносил ей еду и кофе, она бы даже и не вспоминала, что надо поесть. Вивиан даже спать уходила с книжками в руках. И его она заставляла читать. А в понедельник Вивиан отложила все, сменила клетчатую рубашку на однотонную, накрасилась и уехала в Эксетер, оставив оборотня одного. «На работу, — пояснила она односложно. — Веди себя прилично». Рик прошелся по дому раз и другой, вымыл посуду после завтрака, поторчал в телефоне, снова прошелся. От одного взгляда на книги становилось тошно. Он выглянул в окно кухни — в саду жужжали пчелы над шиповником. А еще там была скамейка под яблоней, на которой можно было покурить. А можно превратиться и полежать на изгороди. Или поймать наконец тут тварюшку, которая роет ямки в земле — просто посмотреть, кто это. Рик толкнул входную дверь и замер на пороге, потому что на дорожке перед домом обнаружился незнакомый мужик. — Добрый день, — сказал он растерянно, и Рик напрягся. — Здрасьте, — ответил он, только потому что сис просила вести себя прилично. — Я ищу мисс Лэйк, — не очень уверенно сообщил мужчина, потирая колючий подбородок. — А ее нет дома, она уехала, — Рик махнул рукой наугад, поскольку имел очень смутное представление, в каком направлении Эксетер. — Наверное, вернется после обеда. — Конечно, — мужик отступил. — Извините. А вы… кем ей приходитесь? Этот тип Рику совершенно не понравился — и волосы эти висящие, и щетина, и манера держать голову набок и смотреть слегка исподлобья, словно сверлить глазами. Жгут проклятья отзывался на эти взгляды еле заметным покалыванием, и оборотню нестерпимо хотелось почесать шею. Кот внутри прижал уши и оскалился. — Не ваше дело, — сказал он вызывающе. — Я с ней живу, ясно? Мужик примиряюще поднял руки и снова извинился: — Не мое, ну разумеется, не мое. Все в порядке, я ей позвоню. До свиданья, молодой человек. — Я скажу, что вы заходили, — буркнул Рик. Придется — он видел женщину из соседнего дома у калитки, она наблюдала за разговором, и наверняка эта миссис расскажет Вивиан. Коустон — чертова деревня. Мужчина уже почти скрылся за поворотом, когда Рик вдруг вспомнил, что не спросил самого важного. — Эй! — крикнул он. — А как вас зовут вообще? Соседка вытаращилась на него, но мужчина не отреагировал, даже не повернулся. — Ну и хрен с тобой, — сказал Рик сердито и захлопнул дверь. Кого-то этот мужик напоминал, но кого? Он нашарил в кармане пачку сигарет. — Я с ней живу, ясно? — повторил он зеркалу в прихожей. Ему понравилось, как это прозвучало. Круто. Он вспомнил, как проснулся в субботу рядом с Вивиан и как она его гладила. Не тебя она гладила, Trottel. Она гладила кота. Мутное зеркало в старинной раме отражало худого высокого парня с длинной лохматой челкой, в черной футболке и драных джинсах с дурацким браслетом на правой руке. Острый нос, крупный рот, костлявые коленки и запястья. Что в тебе может нравиться взрослой женщине? Хоть кому-нибудь, кусок идиота. Разве это вообще возможно?