Фея Озера

Время одновременно линейно и циклично, думала Вивиан, ковыряясь в ведёрке с шоколадным мороженым. Мы всегда возвращаемся к тому, с чего всё началось. Например, к кухонному столу. Стиральная машина ровно гудела и время от времени позвякивала, прокручивая в барабане красное платье. Браслеты Вивиан уже очистила и нацепила обратно. На всякий случай. Её мысли тоже мотало по кругу и заливало белой пеной сомнений. Кто бы ни приходил за Чашей, он вернётся, и будет возвращаться раз за разом, как было всегда. — Можно сбежать, — сказала Вивиан стиральной машине. Та подмигнула зелёными огоньками на панели: «До завершения цикла стирки десять минут, включен режим полоскания». — Сбежать, значит, запустить ещё один цикл. Но мы же вроде решили, что на мне всё дерьмо должно закончиться? Голоса в голове молчали, но Вивиан чувствовала их неодобрение. И это неодобрение тоже было аргументом за то, чтобы перестать бежать и прятаться. А вы на что надеялись, старые змеи, на то, что я передам это коллективное безумие дальше? Кому? Кошачьему мальчику? Никто такого не заслуживает. Стиральная машина загудела, затряслась, разгоняя барабан, тугая струя воды ударила в раковину. О том, кто чего заслуживает и нет, Вивиан думать не хотела — всё уже передумано на тысячу раз, пережито всё, отрицание, гнев, торг и смирение, и пошло оно к Мерлину. — Ce parfum de nos années mortes, — с мрачной решимостью напела она и облизнула ложку. — Ce qui peut frapper à ta porte… Пусть стучится, а мы откроем. Песня напомнила ей о Максе, на письмо которого она так и не ответила. Le vent les portera — а какой ветер принёс Макса обратно именно сейчас, и совпадение ли это вообще? Не мог ли её любимый брат кому-нибудь проболтаться о Чаше? Например, спьяну? Или, что гораздо вероятнее, в попытке произвести впечатление? А теперь ему, что, стыдно? Хочет проверить, не наломал ли дров? Мороженое таяло во рту, оставляя на языке плотные кусочки грецких орехов, неприятный привкус внезапного подозрения и ощущение, что она что-то не учла. Но сонная голова отказывалась соображать. Максу надо написать, решила Вивиан. Спросить, что он делает на Острове, может быть, даже встретиться. Одной, в каком-нибудь людном месте возле воды. И без Рика, не надо Максу о нём знать. Дзинь. «Стирка окончена». *** Термодинамическая стрела времени необратима и неумолима, думал Артур, снова набирая номер лаборатории. Как любой процесс, существующий во времени, заклинание имеет определенную динамику и расходует энергию. Дальше начинается область графиков и формул, рассчитывающих конкретные конфигурации. У всех этих формул общее только одно — рано или поздно действие любого заклятия заканчивается. Не существует вечных чар. Часы на запястье Артура отсчитывали минуты, и каждая минута означала, что заклинание на браслете становится слабее и слабее. Рано утром Вивиан прислала ему размытую фотографию на фоне костра и лаконичное: «Приняла кота в семью, пока всё нормально». Артур этому оптимистичному заявлению предпочел не поверить — слишком легко расслабиться, решить, что время ещё есть. Нет у него времени, есть только размеренное тиканье. Лаборатория тянула со слепками, ссылаясь на всякую ерунду, и Артур уже был готов ехать к ним лично — если бы это могло хоть как-то ускорить процесс. Но ехать было бесполезно и бессмысленно. Барнаби рыскал по городу в поисках места, где неуловимый Стилински заряжает свою сигналку, и добросовестно отзванивался из каждой точки, пока Артур не зарычал в трубку. Хелен и Коути спорили на повышенных тонах. Обычно Артур не обращал никакого внимания на их ежедневные «чтобы-не-утратить-навык» перепалки, но сегодня чужие голоса ввинчивались прямо в мозг и мешали сосредоточиться. Он послушал их немного, бездумно рисуя на черновике, потом посмотрел, что нарисовалось, разорвал на мелкие кусочки и встал. Чтобы открыть Дверь, Вивиан нужен ключ. А ему нужен якорь, чтобы удержать её связь с этим миром, и хорошие сдерживающие щиты, чтобы удерживать энергетические потоки Той Стороны, которые неизбежно утратят стабильность в момент открытия Двери. Якорь Артур соберёт на месте, артефакты такого рода всегда очень личные. А вот всё остальное придётся позаимствовать из хранилища Бюро. Если леди Блаунт нет на месте, то особых проблем не предвидится, но рассчитывать на это не приходилось: она приходила очень рано и уходила поздно, если уходила вообще. Старая паучиха, некстати вспомнил Артур слова Грэя. Формально, инспектор Морган не собирался совершать ничего незаконного: артефакты, которые требовались Вивиан, не были запрещенными или особо опасными, и ими мог воспользоваться любой из инспекторов при необходимости. Однако необходимость эту хорошо бы обосновать. Это бумага всё стерпит, в заявке на использование можно позволить любую обтекаемую формулировку, а в глаза живому человеку такое не скажешь. Леди Блаунт неизбежно захочет подробностей. «Я собираюсь помочь посторонней магичке провести сомнительный ритуал над ребенком», — отвратительное оправдание, полный отстой, бро, как сказал бы вышеупомянутый ребенок. А другие варианты в голову не приходили. *** Рик проснулся поздно и каким-то образом понял, что Вивиан дома нет. Может, и хорошо, потому что вчерашний поцелуй всё ещё горел на губах. Под ночными фотками в чатике пацаны успели понаписать глупостей типа «Она точно твоя тётя, придурок?», «Колись, дебил, где цыпочку подцепил», «Вот бы с такой замутить». Идиоты и ублюдки, беззлобно подумал Рик и отбросил телефон подальше. Теперь-то уже точно не замутить. Он уткнулся носом в подушку. Цветочный запах белья успел смешаться с его собственным, это была его собственная подушка, в его доме — и хрена с два он это испортит всякими идиотскими идеями. Сис возвращается, подумал он, и внизу хлопнула дверь — звука он не слышал, но почувствовал, словно дом шепнул ему на ухо. Это и есть связь? Вивиан поднималась наверх — ступенька за ступенькой, раз, два, три, четыре шага по коридору, вот она за дверью, прямо сейчас. Тук-тук. — Эй, засоня, вставай. Я принесла свежее молоко. Овсянку варить лень, как насчёт тостов? — в щель приоткрытой двери спросила она, и Рик скатился с кровати. — Всё супер, сис, — довольно сообщил он, шаря по полу в поисках футболки. — А вчерашнего пирога не осталось? Она расхохоталась. — Это ритуальный хлеб, gros bêta, никто таким не завтракает. — А зря! Футболка нашлась — мятая, в синих разводах и непонятных пятнах, пришлось доставать из сумки чистую. Вивиан ушла вниз, и Рик опять точно знал, где она находится. Вот только стоило спуститься на кухню, и вернулась боль в шее — словно моток колючей проволоки, который при любой попытке повернуть голову стягивался и царапал. Бусины на браслете стали тёплыми, и тут только Рик заметил, что их осталось две — голубая и янтарная. Всё хорошее настроение моментально испарилось. Ясное дело, волшебные штуки просто так не ломаются, этот тип, который вчера приходил, и про которого Рик ничего так и не вспомнил, что он такое, нахрен, сделал? Тостер звякнул, и кот внутри встрепенулся, коснулся сознания Рика мягкой лапкой: «Потом. Сначала еда». *** — Сначала еда, — укоризненно сказал Рик, — Я думал, ты тут завтрак готовишь! Ви-и… Вивиан захлопнула ноутбук. — Сколько раз тебе говорить, не зови меня так. Кот очень удачно изобразил удивление: — Да ладно? Твое имя слишком длинное и серьезное, сестрёнка. Она собиралась прочитать ему лекцию о важности личных границ. Или просто рыкнуть. Так бы все и было еще вчера утром или позавчера. Но сегодня ей даже специально щуриться не пришлось, чтобы заметить в его ауре жирную черную нить чужого проклятия. Мерзкая удавка лежала на выпирающих ключицах — с каждым днем все ближе и ближе к шее. Кожа у оборотня стала белая, как бумага, а синяки под глазами увеличились. — Но это моё имя, — сказала она сердито, и голоса в голове отозвались: «Моё, моё, наш-ше!» Кот фыркнул, потёр шею и потянулся к кувшину с молоком. — Тебя так бывший звал или кто? Типа плохие воспоминания? — Если скажу «Да», это поможет? В некотором роде Макс тоже был «бывшим», возможно, это были единственные отношения в её жизни достаточно серьезные, чтобы избегать теперь лишних напоминаний. — Разве не надо новые воспоминания создавать? — Рик слизнул молоко с губы и довольно прищурился. — Ну знаешь, типа… — Счастливые? Счастливое воспоминание номер раз: тощий воришка на кухонном столе. Вивиан расхохоталась и встала. — Ты зря смеешься, сис, — самодовольно заявил Кот. — Я, возможно, лучшее, что с тобой случалось! И немедленно стащил тост с её тарелки. — Эй! — Ты же все не собираешься их есть, сис. — Я собираюсь! Они были горячие! — Да ла-а-адно, я новый тебе сделаю, хочешь? — А себе чего не сделал? — Так вкуснее! — Я тебя в кошачий приют сдам, честное слово! Он демонстративно сжал губы и сузил глаза и медленно положил надкушенный тост обратно. И спросил совершенно серьёзно: — Слушай, сис, а у вас же есть такой типа Хогвартс? Почему ты меня туда не отправишь? Из-за проклятья или потому что я оборотень? — Потому что лето, — ехидно сказала Вивиан. — Ну и потому что у тебя пока нет никаких документов. А тебе так хочется учиться? — Вообще нет, — честно признался он и снова потёр шею. — Но вот если бы у Эгора или кого-то типа него, у оборотня тоже, это… полезно, да? Эта пауза перед словом «полезно» таила внутри себя пропасть, и Вивиан почувствовала, что её затягивает тоже в эту бездну чужих эмоций и сомнений. — Давай поговорим об этом потом? После ритуала? — А если я умру? Или... ты? Так же может случиться? — Может, но не случится, — отрезала Вивиан. — Мы всё продумаем и ко всему подготовимся. Ясно… бро? — Да, мэм, — он забрал надкушенный тост с её тарелки и сунул в рот. *** В Хранилище было тихо. Артур спросил констеблей на входе, на месте ли леди Блаунт, они переглянулись и замялись. — Кажется, нет, инспектор, — наконец сказал один с отчетливым сомнением в голосе. Сомнение это Артура озадачило. Не хотят же эти ребята сказать, что в Хранилище можно попасть каким-то другим способом? Или они спят на посту? Раздумывать над этой загадкой было некогда. Артефакты класса «реликвия» никогда его особенно не привлекали. Конструкция их была предельно простой, никаких сложных механизмов или многокомпонентных схем. Один материал, ограниченное количество форм, жестко определённый функционал. И религиозный аспект, о котором ни одному серьезному магу-артефактору задумываться не хотелось, потому что все теоретические построения артефакторики как науки становились шаткими замками на песке. Артефактом класса «реликвия» мог стать абсолютно любой предмет, и в том, как это происходило, не было никакой системы, только непостижимая божественная логика. В Хранилище под реликвии, разумеется, была выделена специальная секция. Артур шёл между стеллажами, читая ярлыки на ящиках. Кресты, мощи, чаши, зеркала, булавки, статуэтки, лоскуты ткани, лики на кусках дерева, четки… ножи. Артур остановился. В списке, который прислала Вивиан, ножей не было. Артур был уверен, что знает, как именно Вивиан будет открывать Дверь. Значило ли это, что она ему опять доверилась не до конца, и нужный предмет у нее есть? Или лишь то, что не принципиально, какой нож использовать? От попыток понять мотивы чужих поступков ломило в висках. Это не моя сфера деятельности, дайте лучше паяльник. Артефактов, посвященных Богине, в Хранилище было необъяснимо мало, несмотря на то, что культ, к которому принадлежали предки Вивиан, некогда был очень популярен, и реликвий должно было сохраниться огромное количество. Пометка «Бригантия» обнаружилась на нижнем ящике одного из дальних стеллажей. Он натянул перчатки, выдвинул ящик и принялся изучать ассортимент. Реликвии лежали ровными рядами в выстланных зачарованной тканью отсеках. Бронзовая статуэтка, наконечник копья, пара браслетов, выдолбленная из камня чаша. Роскошная позолоченная фибула с янтарными вставками — Артур выбрал бы именно её, и даже не из эстетических соображений. Фибула определённо была ключом и, даже на глаз, достаточно древним, шестой или седьмой век, наверняка сделана в Дал Риаде. Артур покачал её в руке, потрогал филигранные узоры — гибкие тела диковинных зверей извивались и переплетались друг с другом, в раскрытых пастях золотые шарики, булавка достаточно острая, чтобы проткнуть не только ткань, но и человеческую кожу. Энергетическая схема простая, но идеально сбалансированная, как у всех реликвий. Хороша. До зуда в пальцах хороша, до восторга — возьми меня, унеси на верстак, рассмотри хорошенько, сними схему… Ведь наверняка уже и сняли, и описали, и выводы сделали — копированию не поддаётся, но всё равно где-то глубоко внутри просыпается детская уверенность: они не смогли просто, а я смогу, я разберусь, сделаю так же, нет — лучше сделаю. Артур с сожалением вернул фибулу в её бархатистое гнездо. Вивиан просила не просто ключ, а самый старый из всех возможных. В соседнем отсеке лежал ещё один — неказистый костяной свисток. *** Плана у неё не было никакого, но сидеть и ждать звонка инспектора, ответа Макса или чего-то было невыносимо. Поэтому после завтрака она решительно вытащила Рика на улицу. — Мы ищем следы, — пояснила Вивиан. — Помнишь, любая магия оставляет следы. — А нет магии, чтобы их спрятать? Оборотень облокотился на ограду и сунул нос в розовый цветок шиповника с любопытством маленького ребенка. Из соседнего цветка вылетела потревоженная пчела. Вивиан вдруг пожалела, что телефон остался в доме и она не может сохранить эту картинку в галерею: мягкий утренний свет, нежные лепестки, резкий профиль, на виске синее пятнышко - узор смылся не до конца. — Есть, но она тоже оставляет следы, — сказала она, торопливо отворачиваясь. — Мы не видим, какое заклинание использовали, но видим, что его пытались спрятать. — Беспонтово так-то, ведь можно найти того, кто прятал? — коту надоели кусты, он навис над плечом Вивиан и тоже принялся рассматривать дорожку к дому. — Со временем все следы рассеиваются, — она постучала носком туфли по камням. — Чем слабее заклинание, тем быстрее это происходит, и тем меньше надо энергии, чтобы его замаскировать. Понимаешь? Вчера Вивиан слишком испугалась и слишком торопилась, чтобы осмотреть дорожку как следует — её больше волновали колебания ауры Рика. Ещё одна глупость в мысленном перечне. — Ага, — она чувствовала дыхание кота над ухом. — Тут типа все логично пока. Ну и чо, есть следы? — Нет, — недовольно ответила она и пошла вперед, разрывая дистанцию. — Тот, кто приходил вчера, знал, что делает. Никакой магии, кроме той, что на тебе. Он точно знал, где границы охранной магии дома. Не зеркало надо повесить на улице, а видеокамеру, вот что. Чтобы там ни утверждали старые сказки, все отражения в памяти зеркал наслаиваются друг на друга, и отделить одно от другого решительно невозможно, словно зеркало само решает, что тебе показать. А если еще видеокамеру заколдовать… Интересно, что на это сказал бы инспектор Морган? Один из голосов в голове мерзко хихикнул. — Слушай, сис, — один широкий шаг длинными ногами и Рик снова рядом. — А почему мы только магические следы ищем? Вивиан остановилась и уставилась на него. Голубые глаза из-под лохматой челки смотрели совершенно невинно. — И как ты себе это представляешь? — спросила она. — Сутки прошли, здесь камень, асфальт, даже если найдем, не знаю, окурок, точно ли его бросил наш подозреваемый? — Ты детективы смотрела вообще? — он наклонился вперед и заглянул ей в лицо. — Канают не только улики, но и свидетели! Будем задавать вопросы. *** Расспрашивать свидетелей Ви ему не позволила. Рик хотел было возмутиться, ведь идея-то была его, но потом заглянул в расширенные от любопытства глаза одной из соседок и передумал. Эти тётки его живьём съедят, и неизвестно, кто о ком больше узнает. Он даже засомневался, стоило ли ему идти вместе с сис. Но она всё время дёргалась и проверяла его шею встревоженным взглядом, так что, наверное, стоило. Рику не нравилось, что она всё время была на измене. Беспокойство Ви каким-то образом передавалось и ему — неестественным зудом в висках и кончиках пальцев, приходилось всё время думать о Коте, чтобы успокоиться. Из-за этого он стал рассеянным, и большая часть разговоров проскальзывала мимо его ушей, не оставляя никаких следов. Но и то, что он слышал, было не особо осмысленным и полезным. Какой-то мужик вчера приходил, да: «Интересный такой мужчина, волосы длинные». Но имени своего он не называл, и ничего такого не говорил, только спрашивал улицу и дом. Назвался старым знакомым, который хочет сделать сюрприз. «Обаятельный, жаль, что вы разминулись». Кота больше интересовали новые территории — чужие сады и кухни, толстые курицы и другие коты. Древнее мудрое существо, вспомнил Рик, вычитанное в книжках Ви, могущественный дух, и ему стало смешно: сразу видно, что авторы этой хрени никаких дел с духами Другой Стороны не имели. Или это только ему так пропёрло? «Сейчас так надо», — сообщил ему Кот. — Ну, — сказала Вивиан. — Что вы об этом думаете, Холмс? Рик попытался собраться с мыслями: — Слушай, сис, а ты реально думаешь, он никому не назвался? А они не спросили? Она задумчиво постучала пальцами по крышке контейнера — поводом для общения с соседями стал яблочный пирог «по случаю приезда моего брата». Рик сначала возмутился, но потом их начали угощать в ответ. — Скорее всего назвался, но они не помнят. Это простое заклинание, все маги его используют. — И это законно? — Ну, это не вмешательство в структуры памяти, строго говоря, — Ви поморщилась. — Имена случайных людей забываются легко, прикосновение магии лишь ускоряет этот процесс. Шея ныла и чесалась, и Рик потёр загривок. И тут же пожалел, потому что Ви снова посмотрела на него этим самым тревожным взглядом. — Ну он мог ведь вообще любым именем назваться, и магия не нужна. Надо было самим пирог съесть, сис, нихрена нового нам не сказали. — Ну почему, — Вивиан перестала стучать. — Мы знаем, что он приехал на машине, а не на автобусе, потому что пришёл он не со стороны станции. Это значит, что он, возможно, и не уехал далеко. — Он мог и по кругу деревню обойти, — фыркнул Рик. — Зачем? — Ну он типа знал же, что ты будешь спрашивать. — Нет, — сказала она. — Подожди. Он вообще не прятался, потому что он не знал, что ты жив. Он же шёл ко мне… и не прятался. — А имя? — Это скорее всего просто привычка, — Вивиан сунула ему в руки контейнер и полезла за телефоном. — Или он знал, что меня нет дома… или собирался просто поговорить… или считал, что людей никто спрашивать вообще не будет. Merde, как вообще полиция какие-то выводы делает? — Хочешь инспектора спросить? — Рик приоткрыл крышку контейнера и принюхался. — Нет. Я подумала, если этот кто-то был уверен, что я стану с ним разговаривать, возможно, он со мной знаком. А у меня не так много знакомых магов, в принципе. Она что-то торопливо писала в мессенджере. Рик вытащил одну из булочек. Домашняя выпечка — тёплая, мягкая и пахнет шоколадом. Тётка из дома на углу улыбнулась ему, передавая Вивиан контейнер: «Растущим мальчикам надо много еды, дорогая». — И ты типа спросишь каждого, не ты ли, чувак, приходил ко мне в понедельник и обидел моего кота? — С большинством из них я не общаюсь, но, возможно, достану их фото, — Вивиан подняла глаза. — Положи обратно. — Почему? — Рик с сомнением посмотрел на булочку. — Потому что дома с чаем, — Вивиан сунула телефон обратно. — Нет, почему не общаешься? Она подняла бровь, и Рик приготовился услышать, что это не его кошачье дело. — Хм. Полагаю, потому что это одна из семейных традиций. Мне больше нравится жить среди обычных людей. Для других магов я в первую очередь наследница древнего магического рода… и ты, кстати, теперь тоже. И никому совершенно не интересно то, что важно для меня, понимаешь? — Типа того, — Рик положил булочку в контейнер и плотно закрыл крышку. *** Леди Блаунт появилась в тот момент, когда Артур расписывался в журнале за артефакты-щиты. На этот раз он услышал её приближение заранее — постукивала неизменная трость, цокали по каменному полу невысокие каблуки, неторопливо и неумолимо приближаясь. Прятаться было негде, а паниковать некогда. Артур глубоко вздохнул и стиснул ручку покрепче. Бесшумно открылась дверь, впуская леди Лютецию. — Готовитесь к операции, инспектор? Очень предусмотрительно, — её цепкий взгляд отметил и кейс с артефактами, и новые строчки в журнале. — Как досадно, что вам пришлось взять на себя обязанности инспектора Грея. — Очень, — согласился Артур. — Боюсь, мне придется проводить здесь гораздо меньше времени, чем раньше. Леди Лютеция улыбнулась уголками рта и придвинула журнал к себе. — Вы перестраховщик, юноша, — задумчиво сказала она. — Подозреваете, что ваш подозреваемый попытается устроить призыв демонов? Встроенный в наручные часы артефакт еле заметно потеплел. — И конец света в отдельно взятой мастерской, — как можно легкомысленнее сказал Артур. — Никогда не знаешь, на что способны наши талантливые подозреваемые. — Особенно славяне, — настоящие леди не закатывают глаза, но еле заметный намёк себе позволить можно. — Вы хорошо осведомлены о текущих делах, — Артур же позволил себе продемонстрировать удивление. — Я стараюсь не пропускать новости, дорогой мой инспектор, чтобы не проснуться однажды на пенсии. Полагалось сказать комплимент, упаковав его в дружескую шутку, но артефакт всё ещё жёг запястье. Сколько раз, подумал Артур, она это делала со мной, ради чего? — у этой мысли был вкус сомнительного чая с кухни Грея. Он пододвинул журнал обратно к себе и поставил подпись в последней графе. Теперь нужно было вписать артефакт-ключ. Леди Лютеция невозмутимо наблюдала за ним, поглаживая рукоять трости. Мягко мерцала нитка жемчуга в круглом вырезе платья. Артур посмотрел на длинные ряды стеллажей за её спиной, положил ручку и закрыл журнал. Поддержание заклинания-маячка на каждом предмете требует огромных расходов энергии и постоянного обновления. Гораздо проще поставить распознаватель артефактов на выходе, но и он ведь не совершенен. И проверяют в первую очередь малознакомых, а к Артуру здесь привыкли. Он был готов ручаться, что констебли и не смотрели, сколько именно «звенящего барахла» было на инспекторе Моргане, когда он входил в Хранилище, никому и в голову не пришло предложить ему все снять и оставить. — Прошу меня простить, леди Лютеция, — сказал он, подхватывая кейс. — Обещаю вернуть всё в целости и сохранности. Сердце в груди колотилось бешено, а во рту пересохло. — Не торопитесь с обещаниями, юноша, — лукаво отозвалась леди Блаунт, — жизнь полна неожиданностей. — Поэтому я готовлюсь к худшему, — Артур приподнял кейс и улыбнулся. — И надеюсь, что всё обойдется. Надеялся он, что его улыбка выглядит естественно, потому что остроумие ему явно отказало — подумать только, постыдно отделываться от леди Блаунт пословицей. Паникующая часть мозга требовала немедленно бежать, а ноги вдруг стали ватными, и идти обычным шагом казалось задачей почти непосильной. Кейс в руке весил не меньше тонны. Артуру казалось, что ключ во внутреннем кармане пиджака выпирает наружу. Приходилось признать, что грабитель из него не получится, вероятно, никогда. По психологическим причинам. И тут нахальный оборотень его обошел. Бесконечный проход между стеллажами. Дверь. Не менее бесконечный коридор. Лестница. Ещё одна дверь, на этот раз бронированная — выход наружу. Артур остановился и снова глубоко вздохнул. Энергетические узлы защитных заклинаний на двери ритмично пульсировали. Тронь один — остальные взвоют. Глупости невероятные лезут в голову. Артур выдохнул, взялся за ручку и потянул. В конце концов, это простая халатность: отвлекся на разговор, забыл вписать, такое случается. Магия коснулась его, как порыв горячего ветра, — и отпрянула. — Хорошего дня, инспектор! — дежурный констебль дружелюбно сверкнул зубами и снова уткнулся в книгу. *** Мы не умрем, думала Вивиан, мы не можем умереть, что за глупости. «Дура, дура, глупая девчонка», — шелестели голоса в голове, тихо, еле слышно, но от них волнами накатывала паника. Как будто ей своей паники мало. Они пережили вторник, и среду тоже пережили, хотя после обеда Рик пожаловался на головную боль и лёг спать на диване в гостиной — и проспал целые сутки тревожным сном. А когда проснулся, отказался от еды. Лоб у него был сухой и горячий. Горячими были и бусины амулета — инспектор настаивал, чтобы Вивиан проверяла их состояние регулярно. Вивиан заварила Рику травы — боярышник и календулу, душицу и мелиссу — и заставила пить, и головная боль отступила на время. Оборотень напился молока, съел кусочек пирога и снова свернулся клубком, уткнувшись носом в мобильник. Вивиан накрыла его пледом и ушла в ванную — лежать в тёплой воде и думать. Луна истончилась до предела, но новолуние будет только в субботу — еще двое суток. Но на бирюзовой бусине уже появилась первая трещина, и Морган написал, что готов, а Макс… Голоса в голове раздражённо зашипели. Макс предложил встретиться в субботу днём. Встречу можно было бы и перенести, Вивиан придумает причину, если потребуется, но ей и самой не хотелось теперь откладывать это свидание — после фотографий, присланных Луизой, которые она рассматривала долго и пристально, словно в первый раз, и удивлялась, как она не додумалась до такой очевидной вещи раньше. Она набрала воздуха в грудь, зажмурилась и опустилась ниже, позволив воде накрыть себя с головой. На уши обрушилась тишина, смолкли даже голоса в голове, и все мысли растворились в воде, остались только ощущения — гладкие бока ванны, тепло, колыхание, постепенно нарастающее жжение в груди. Мир исчез. И появился снова, когда Вивиан вынырнула. Она мылась долго и тщательно, а потом закуталась в пушистый халат, налила себе кофе и отправила Моргану сообщение с одним единственным словом и координатами.