Фея Озера

Рик ожидал, что офис Бюро будет похож на полицейский участок, но оказалось, что это именно офис: скучные бежевые стены, простая мебель, мониторы, принтеры, стеллажи с папками, пробковая доска с одиноким плакатом «Используй палочку только по назначению!», усталая девица в сером костюме и с блестящим значком на лацкане. Аура у девицы-констебля была мутно-серая, словно размытая, Рик решил, что это из-за служебного жетона. Она всё время кивала головой и постоянно поглядывала на настенные часы, пока слушала Вивиан, потом достала какие-то голубые бланки, и пришлось заполнять кучу пунктов: место рождения, место инициации, дата того и дата сего. Рик собрался заныть, но в бланке Вивиан этого дерьма было в два раза больше, и он передумал. Потом Рика фотографировали, а потом они ждали чего-то ещё целых полчаса у неработающего кофейного автомата. И всё это время Вивиан сидела с совершенно невозмутимым лицом и ни разу не улыбнулась — с того самого момента в Макдаке, когда она выключила телефон и сказала: «Доедай и пойдём, у нас ещё есть дела». И Рику стало очень погано, потому что она выглядела такой спокойной, но узы дёрнулись и засаднили, как свежесодранная кожа, а где-то на краю сознания ему померещился женский плач. И бургер сразу потерял всякий вкус. Усталая девица, цокая каблуками, вернулась из глубин офиса, прижимая к груди толстую папку. — Прошу прощения, — сказала она, даже не пытаясь изображать любезную улыбку. — На какую фамилию всё-таки оформляем? Вивиан посмотрела на неё рассеянно, словно не услышала ни слова. — Сис? Рик не выдержал, потянулся к ней через узы так же, как тянулся к коту, когда чувствовал себя стрёмно. Она всё ещё закрывалась от него — сияющее солнце за толстой дверью, не прикоснуться, но Рик откуда-то знал, что его собственные ощущения текут туда к ней: эй, сис, я с тобой, я тебя поддержу, даже если небо упадёт на нас. Не можешь словами, говорила Майя, усаживая его перед старым пианино, скажи музыкой. Извлекать музыку, говорил Клаус, можно из всего, что вибрирует, и выходит, что лучше всего, Mein Junge, вибрируют струны. Узы, решил Рик, это тоже струна. Кот одобрительно сощурился, подобрался и сделал что-то — Рик не понял, как, но ощутил — тугое плетение уз распалось на тонкие золотистые нити, и каждая из них запела: «Эй, сестра, вода сладка, но кровь гуще». Вивиан вздрогнула и накрыла своей холодной ладонь руку Рика на краю стула. — Да. Простите, сейчас… Сейчас мы определимся. Она опустила ресницы на мгновение, а когда подняла, смотрела уже как обычно — ясно и сосредоточенно, но без тени привычной насмешки. — Это не очень правильно, — сказала она и прикусила губу. — Но я хочу тебе предложить… Только в магических документах, Рихард, твой паспорт мы менять не будем. Девица терпеливо ждала, поглаживая пальцами корешок папки, но лицо её стало ещё кислее. — Я на всё согласен, — быстро выпалил Рик, поднимая руки. — Ты знаешь, что делаешь, сис. — Тогда, — Вивиан вздохнула и посмотрела на девицу. — Оформляйте на фамилию Лэйк, констебль. Та сухо кивнула головой и поцокала каблуками обратно за серые шкафы. — У меня типа будет двойная фамилия, круто, — Рик покрутил новое имя в голове, звучало прикольно. — И разные документы, как у спецагента. Вивиан фыркнула, коротко и не слишком весело. — К твоему сведению, последние полторы тысячи лет, — сказала она с непонятной интонацией. — Ни одно существо мужского пола не носило фамилию Лэйк. — Охренеть, — тысячи лет в голове у Рика пока не очень укладывались. — Но почему? Вивиан помнила, как она задавала похожие вопросы бабушке: «Почему Макс не может остаться? Почему у нас разные фамилии?», и как Вивиан Двенадцатая махнула рукой в сторону галереи: «Найди там хоть одного мужчину, дорогая. Все они, как минимум, ненадёжны». Макс, о, Макс абсолютно точно был ненадёжен и слаб, но разве не потому им полагалось бы его защищать? Объявить его своим перед всеми остальными, укрыть за фамильным именем, как за крепостной стеной? Зато теперь эти лицемерные суки устроили показательные рыдания (в её голове!), потому что он умер, потерян, ушёл и ещё одна капля древней крови впиталась в землю. Рик ёрзал на неудобном металлическом стуле, сутулился и теребил чёлку, в Бюро ему явно было неуютно, но по узам от него расплавленным золотом текла нежность. Старые ведьмы могут сколько угодно считать его просто приблудным котом на волшебном поводке, но она, Вивиан сделает всё так, как считает нужным. — Потому что глупая семейная традиция, — сказала она, похлопав его по горячей руке. — Но я собираюсь от неё отказаться. Девушка-констебль вернулась и вручила им пластиковую голубую папку с эмблемой Бюро Магического Порядка — меч на фоне восьмилучевой звезды. Justitia magica. Точно такая же эмблема была на жетоне инспектора. Вивиан заподозрила, что стилизованный клинок изображает легендарный Калибурн — магическое правосудие как правосудие Артура, ну не смешно ли? Вивиан было не смешно, и не в дурацком совпадении было дело, и не в том, что глухие причитания в голове опять превратились в вой, стоило вспомнить про Короля. Нет, всё шло слишком просто и гладко, и именно это настораживало. Инспектор Морган оказался прав: в субботу после обеда в провинциальном офисе не нашлось ни одного бдительного офицера, чтобы заинтересоваться их нелепой историей. Вивиан даже не пришлось упоминать про Шестой Отдел. А может быть, у них это в порядке вещей, и каждую неделю к ним заявляются за документами десятки незарегистрированных половозрелых оборотней. В стране, где официально оборотней практически не существует. — Мы должны поставить метку на вашу ауру, мистер Лэйк, — сухо сообщила девушка. Вивиан потрогала пальцем эмблему Бюро на папке — никакого волшебства, просто отпечатанная в типографии наклейка. — Зачем? — Это обязательная процедура, мисс. На случай утраты документов. Также она позволит отслеживать местоположение вашего подопечного. С оборотнями в звериной форме иногда происходят несчастные случаи. А инспектор Морган о метке умолчал. Или — «это вне моей компетенции» — сам об этом не знал? — Это что, типа, как ошейник с GPS для собак? — напряжённым тоном осведомился Рик. — Ну, разумеется, нет, мистер Лэйк, — констебль на него даже не посмотрела. — Это обязательно, слышал? Мы законопослушные маги, — Вивиан ущипнула оборотня за руку. — Готовьте оборудование, констебль. — Но сис… — Не спорь, — Вивиан убедилась, что констебль ушла достаточно далеко. — Не привлекай внимание. Я даже не уверена, что метка приживётся — с двойными-то узами, но мы должны знать, что она из себя представляет. — А что если приживётся, и её нельзя будет снять? Я… Кот чувствует, что она врёт. Он подскочил на ноги и заметался по офису. — У неё же хренов жетон, она что угодно может нам впарить. — Если тебя это успокоит, не врёт, а скорее недоговаривает. У неё не настолько мощный жетон, как у офицеров. И не нужно было даже взламывать эту хилую защиту. Жетон жетоном, а невербальные признаки не спрячешь: отведённые в сторону глаза, руки, одёргивающие форменный жакет, заученные стандартные формулировки вместо живого диалога. Вивиан всё это тоже чертовски не нравилось, но устраивать переполох здесь и сейчас — верх глупости. — Сис, может, не надо? Обойдёмся без грёбаных документов, раньше же я как-то… Искушение дёрнуть за узы и заставить его прекратить спор было очень велико, но Вивиан удержалась. Должны быть другие методы, более честные по отношению к мальчику. Слова, например. Неужели она, взрослая, опытная женщина с высшим образованием, профессор, не в состоянии убедить подростка? — Вы готовы? — констебль вернулась в самый неподходящий момент. — Нет, — сказал Рик. — Да, — сказала Вивиан твёрдо и взяла его под локоть. — Он просто боится. — Кто боится? — оборотень ожидаемо взвился. — Это не больно, — констебль усмехнулась. — Обычно опекуны не присутствуют на процедуре, но, если хотите, для вас я сделаю исключение. Вивиан подтолкнула его следом за констеблем, и Рик чуть не обиделся — но вовремя вспомнил, что затирал ей и копу утром про доверие. Он уже доверился мнению Ви один раз, когда ему угрожала смерть, и она его вытащила. Мысль о какой-то новой хрени в его ауре была неприятной, но и самой Вивиан она тоже не нравилась — она недовольно поджимала губы, разглядывая «оборудование» в небольшой комнатке, куда их привела девица-констебль. Кресло с подголовником и лампой над ним напоминало стоматологический кабинет, и пахло здесь, как в больнице — дезинфекцией. Но вот все остальное попало сюда из каких-то других мест, далёких от современной медицины: над креслом покачивался пёстрый ловец снов и какая-то конструкция из крупных стеклянных бусин и металлических пластинок, а на столике рядом с креслом, в стальном хирургическом поддоне лежали тонкие деревянные палочки. — Это быстро, — сказала девица, натягивая тонкие хлопковые перчатки, такие же, как у копа. — Метка не доставляет никаких неудобств и не требует обновления. Фразы явно заученные, она произносила их автоматически, и также автоматически похлопала по креслу перед собой, словно занималась этим каждый день. Рик оглянулся на Вивиан — она стоит у двери, одна рука под грудью, вторая крутит кудрявую прядь у виска, глаза сосредоточенно прищурены. — Давай, — говорит она. — Я здесь. Он сел, откинулся на подголовник, приготовившись к тому, что яркий свет ударит по глазам, но констебль лампу не включила — она, видимо, предназначалась для других процедур. Рик был не уверен, что хочет знать, для каких именно. На самом деле, было быстро и не больно, даже не щекотно — скользящее холодное прикосновение, которое ощущалось всем телом, зелёно-золотая вспышка перед глазами, резкий запах озона. Но Кот внутри недовольно зашипел. — Спасибо, — сказала Вивиан. — Мы свободны? Лицо у неё снова стало невозмутимым, но где-то под этой невозмутимостью тяжёлыми алыми волнами плескался гнев. Рику снова почудилось пение, но не заунывное поминальное, а злое и воинственное. И шла она к машине так же — решительно, словно в бой. Каблуки отбивали ритм по лужам, в полной гармонии с рассерженным Котом. Ключи Рик ей выхватить у себя не позволил, скользнул на водительское сиденье и торопливо сунул в замок зажигания. — Теперь-то можно поговорить, сис? Ты её рассмотрела? Что это за херня? От неё можно избавиться? Вивиан пристегнулась и только потом ответила: — Можно, — и добавила раньше, чем Рик успел обрадоваться. — Но мы пока этого делать не будем. Она приложила ладонь к окну, и тонкие струйки воды с той стороны стекла вдруг устремились к её руке со всех сторон, а потом брызнули мелкими каплями, окутав машину водяной пеленой. Рик на мгновение словно оглох и ослеп, а потом всё стало, как обычно. Только в салоне отчётливо запахло кровью. — Поехали, — сказала Вивиан, отворачиваясь от него. — Быстрее. Её нужен был кофе, много кофе, горький, пряный, очищающий рассудок. И мясо, хороший кусок сочного мяса. И дозвониться до инспектора Моргана, но чёртов Блюститель не брал трубку, отделался только кратким сообщением: «Сейчас не могу, что случилось?». О, нет, писать ему Вивиан не собиралась, не было сил подбирать слова — ей необходимо было накричать на Артура и услышать, как он растерянно дышит в трубку. Merde! «Дайте знать, когда освободитесь». Она положила телефон рядом, но экран оставался тёмным. Рик притих и больше ни о чём не спрашивал, но Вивиан знала, что его распирает от незаданных вопросов. Потом, она на все вопросы ответит потом. Когда они окажутся в безопасности, и можно будет выдохнуть. А пока следовало направить кипучую кошачью энергию в мирное русло. Поэтому она отправила его готовить еду, а сама уселась на диван в гостиной — раздавать указания и распутывать наложенные на дом чары, пока Рик гремел посудой. Магические нити выскальзывали и не слушались, упрямо возвращаясь на свои места в тщательно выплетенном заклятье, а Вивиан не хватало сил, чтобы подчинить их. Руки дрожали, слабость накатывала волнами, мешая сосредоточиться. «Ты должна вернуться к истоку, маленькая дурочка», — этот голос был шелестящий и сухой, но разом заглушил все причитания. На мгновение Вивиан позволила себе поверить, что кто-то из них на самом деле хочет ей помочь. Это звучало очень правильно — вернуться к истоку, окунуться в прохладные воды озера, зачерпнуть столько, сколько получится. Спрятаться за вековые стены защитных заклинаний. Но Чаша будет рядом. Слишком близко. Merde. Вивиан открыла глаза и тряхнула головой — та немедленно отозвалась слабой тянущей болью в висках. — Сис? Рик подошёл бесшумно и поставил перед ней бокал с тёмно-красной жидкостью. — Я тут чутка погуглил… но гранатового сока у нас нет, а вино есть. Он сел на корточки перед диваном, нахально устроил руки прямо на её коленях и заглянул в лицо — снизу вверх. Вивиан машинально запустила пальцы в тёмные волосы — и её собственная голова немедленно успокоилась, виски перестали пульсировать, слабость отхлынула. — Мы должны уехать, — сказала она. — Здесь небезопасно. И эта метка дурацкая… Рик наклонил голову, подставляясь под движение её пальцев — мягкие волнистые пряди, прохладный металл серёжек, гладкая нежная кожа за ухом. — Что-то случилось? — он боднул её ладонь, как сделал бы обычный кот. Вивиан могла промолчать, отказаться от объяснений, пообещать, что расскажет позже — по узам от Рика лилось доверие, почти безграничное, и грозило затопить весь её здравый смысл. Она тронула стальное колечко в изгибе уха и убрала руку. Рик поднял голову и посмотрел на неё вопросительно. — Да, — сказала она неохотно. — Твой заказчик умер. Он был сообразительным, её кошачий мальчик, он умел выживать и мгновенно сложил два и два. — И ты думаешь, он был не один. — Я не знаю, — призналась она. — И пока не узнаю точно, буду считать, что да. Рик ухмыльнулся — лихо и отчаянно, и Вивиан вдруг вспомнила, каким большим был чёрный леопард там, на Другой Стороне. — И они типа будут нас искать, а мы будем прятаться в секретном месте? Как хоббиты с колечком? — Да ты, я смотрю, в восторге от этой идеи? Чтобы не потянуться снова к его голове, она схватилась за бокал с вином. — Не то чтобы мне тут надоело, — Рик поморщился. — У тебя классный дом, и Коту здесь нравится, но… — Там, куда мы поедем, ему понравится ещё больше. И теперь, когда у тебя есть документы, пора готовиться к колледжу, а там идеальные условия. — Серьёзно, нахрен? Ты только что заявила, что за нами охотятся зловещие тёмные силы, и тут же предлагаешь подумать о школе? Рик возмущённо дёрнул себя за лохматую чёлку, но вместо того, чтобы вскочить, прижался сильнее к ноге Вивиан. — Хочешь поговорить о том, почему ты так не любишь учиться? — Нет. — Потом. — Когда-нибудь, — он отвернулся к окну и уставился на дождь. — Когда ты хочешь уехать? Не сегодня же? У тебя много шмоток здесь и… Вино на языке было как ленивое летнее утро в Бордо, как солнечные лучи на лице и тени от занавесок, как бриз и вишнёвый пирог на завтрак. Как сонная улыбка Луизы. — Мы едем в Лэйк-Мэнор завтра утром, — сказала Вивиан, покачивая бокал в руке. — И не берём ничего лишнего. За несколько сотен километров от Коустона Луиза де Лузиньян замерла над туалетным столиком, рассматривая одинокую серёжку — стальной завиток, ониксовая капля, незатейливая дешёвая побрякушка. Которая ещё позавчера, о, Луиза была в этом уверена, выглядела совершенно иначе. Не было на серьге раньше ни этих тонких хрупких листочков, ни еле заметных царапин-рун на камне. — C'est quoi ça? — Луиза потянулась за бокалом с вином, бросила в него серьгу и отпила. — Ma chérie? — … в Лэйк-Мэнор, — шепнуло вино, — завтра утром… Сегодня у вина был вкус дождя, мокрой травы и растерянности. — Je le savais, — сказала Луиза де Лузиньян, поправила шарф на голове и решительно встала. У неё было чертовски много дел. Минутная стрелка укоризненно замерла на половине десятого. В кабинете шефа Барлоу было темно, но в офисе горел верхний свет. Констебль Макнайт спал на списке телефонных номеров из тетради Стилински. На столе инспектора Моргана кто-то заботливый, но плохо осведомлённый оставил большой стакан с кофе. Артур поднял крышку, с сомнением принюхался — кофе давно остыл, молочная пена осела, ничего общего с тем, что варит себе Вивиан. Он потёр подбородок, упал в кресло и в несколько долгих глотков осушил стакан, почти не чувствуя вкуса. Желудок немедленно напомнил, что невнятная жидкость ужином считаться не может. — Да мне плевать! — пронзительно сообщил кому-то высокий голос Хелен в коридоре. Громко хлопнула дверь. Макнайт вздрогнул, сонно вскинулся, недоуменно заморгал круглыми глазами. — Идите домой, констебль, — сказал ему Артур, — выспитесь и раньше девяти утра не приходите. — Но, сэр… — Мы не в телесериале про убойный отдел. И спасибо за кофе. Макнайт отчаянно покраснел и открыл рот, чтобы ляпнуть что-то, но в дверях, звеня браслетами и серьгами возникла белокурая фурия. — Охренели в край, — заявила она, бросая розовый блестящий клатч на свой рабочий стол. — Артур! — Хелен? — Артур за её спиной лицом и всем телом изобразил Макнайту пантомиму «выметайся поскорее». — У вас разве не выходной? — Был, — она открыла верхний ящик стола Коути и принялась там рыться. — И где я его провела? На допросе! Ах, твою мать, ну что за козёл! Мало того, что он меня бросил, так ещё сдох совершенно… как… как идиот! Она бросила на стол пакет с мармеладными мишками, извлечённый из недр ящика, рухнула на стул и спрятала острый нос в ладони. Всхлип в тишине офиса прозвучал неожиданно и громко. — Кто сдох? — осторожно поинтересовался Артур. — Коути? Версия явно не выдерживала критики: какими бы замечательными напарниками эти двое ни были, но если бы с Коути что-то случилось, инспектор Мор сначала задорно сплясала бы на его могиле, а уже потом растерзала виновного на клочки — просто чтобы неповадно было сваливать на неё двойную работу. Всхлипы на над его сладкими заначками в этот сценарий не вписывались. Впрочем, Артур всегда был готов признать, что не все тонкости чужих взаимоотношений представляет верно. Хелен зажмурилась и покачала головой. — Хелен, — он оттолкнулся и подкатил своё кресло поближе, осторожно положил руку на хрупкое плечо. — Что случилось? Кого ты допрашивала? — Не я, — зло сказала Хелен, отнимая ладони от лица. — Меня! Отдел внутренних расследований допрашивал меня, потому что «у вас, мисс Мор, есть мотив и возможность». Какая возможность, мерлиновы яйца, я понятия не имею, что это за проклятье, чтобы вот так сразу пережало все каналы! Я же артефактор! Она подалась вперёд и уткнулась лбом в ключицу Артура. — Да. Ты бы скорее заколола его любимой шпилькой, — он осторожно погладил её по спине, цепляясь пальцами за серебристые пайетки на платье. Спрашивать про мотив будет бестактно, решил Артур. — Я перебила всю посуду в его квартире, когда этот дурак заявил, что пора расстаться, — Хелен то ли фыркнула, то ли снова всхлипнула. — И там везде следы моей ауры. Но это не я. — Конечно, не ты. Она выставила руки, мягко толкая Артура в грудь, и его кресло откатилось назад. Хелен подняла голову и наконец-то посмотрела ему прямо в лицо. Длинные чёрные ресницы слиплись влажными стрелками, но розовые блёстки мягко мерцали на безупречных высоких скулах — зачарованный макияж может пережить не только ядерную войну, но и разбитое сердце. — Спасибо, что не сказал про правила, обязанности и прочую херню. Глаза Хелен были совершенно сухими, и Артур не смог понять, чего в её взгляде больше — колючей злости или растерянности. — Давай-ка, мы позвоним Коути? — предложил Артур. — И мы отвезём тебя домой или в бар, или куда захочешь? — Я вызову такси, милый мальчик. Если кому-то и надо позвонить, так это твоей девушке. Знаешь, они тревожатся, когда мы засиживаемся на работе. Хелен отмахнулась от него и снова полезла в стол Коути. Чемодан не хотел закрываться, и Вивиан пришлось как следует надавить на крышку обеими руками. От напряжения неприятно потянуло порезы на запястьях. Она легла на чемодан и взялась за бегунок молнии, и именно в этот момент телефон ожил. — Нам надо поговорить, — сухо сказала она инспектору. — Нам надо поговорить, — согласился он усталым тоном. — Я, кажется, случайно нашёл нашего заказчика. — В этом нет необходимости, — Вивиан оставила попытки обуздать чемодан и села рядом. — Он мёртв. Вы знали, что Бюро ставит метки на ауру оборотней? — Что вы имеете в виду? Он шёл по улице — Вивиан слышала шум на заднем фоне, и потому казалось, что её плохо слышно и нужно говорить громче, повторяя каждую фразу. — Метка-маячок. Уверена, что она отслеживает не только местоположение, но и трансформацию. И это обязательная процедура при регистрации оборотня. Ну же, скажите, что это вне вашей компетенции. Скажите, что слова про чипирование были неудачной шуткой, а не намёком. Обвинять Моргана было глупо, но удержаться она не могла. Артур где-то там глубоко вздохнул: — Мне следовало узнать больше о процедуре, прежде чем настаивать. Mea culpa, мисс Лэйк. — Следовало. Но мы вряд ли бы смогли этого избежать, верно? Она легла на кровать, привычно прищурилась — на потолке проступила кровавая паутина энергетических потоков. Чары дома пульсировали, меняясь, готовясь к консервации. — Вероятно, — Артур помолчал. — Откуда вы знаете, что он мёртв? — Из новостей, — Вивиан закрыла глаза, но рисунок чар словно отпечатался на внутренней стороне век. — Завтра мы уезжаем на север. Это срочное дело в Лондоне задержит вас надолго? — Хотите пригласить меня в гости? — Даже если я вас не приглашу, вы ведь напроситесь. — У полицейских есть серьёзные преимущества перед вампирами. — Они могут есть чеснок в неограниченном количестве? Он рассмеялся, и Вивиан очнулась — она же собиралась язвить и кричать, а не отвлекаться на подростковые шутки и милые смешки. Они должны были поговорить про метку. И про Макса, хотя всё внутри Вивиан противилось этому. Макс был её проблемой, Макс был чем-то слишком личным — обидой и разочарованием, рассветной печалью и болезненно-нежными воспоминаниями. Это будет разговор, полный недомолвок на грани с откровенной ложью. — Нам нужно встретиться и всё обсудить, инспектор. — Пока я не могу покинуть Лондон, — сказал он, и, кажется, снова вздохнул. — И не надо, — Вивиан села. — Надеюсь, вы знаете место, где можно прилично пообедать. Она потянула за металлический язычок, бегунок послушно сместился, сцепляя звенья молнии, и чемодан наконец закрылся.