Custodisco il tuo cuore.

Беатриче с большим трудом прогнала мысли о лежащем без сознания Скуало и начала разрабатывать план атаки. Алонзо был у них как заноза в заднице, вот уже три года. Что она о нём знала? Он был массовиком, как называла таких Беатриче. Был таким же, как Бельфегор, Гокудера, да и сама девушка. Вот только его оружие было очень неприятное и болезненное, если попадёт в цель. Сенбоны в большом количестве. Такие тонкие и незаметные иглы, которые он направлял в противника вместе со своим пламенем. Получалось, что цель могла получить дикую боль от самой иглы, обычно попадавшей в весьма неприятные места, а затем и удар молнии, благодаря наличию пламени в сенбонах. Алонзо обладал необходимыми медицинскими знаниями, что давало ему возможность максимально эффективно использовать своё оружие. Хоть сенбоны и не имели убийственной силы, но если они будут брошены с предельной точностью в жизненно важные органы ‒ появлялся огромный шанс на летальный исход для врага. Благодаря иллюзии Франа, Беатриче научилась за эти года разумно пользоваться своим пламенем и накапливать его. И именно поэтому, сейчас вокруг девушки образовалась броня светло-фиолетового цвета: переполнявшее пламя защищало девушку. Однако, специально подставляться под удары и проверять свой щит на прочность Беатриче не планировала. ‒ Беа-чан, ты какая-то молчаливая. Беатриче подпрыгнула в воздух, перелетая через большой булыжник, даже не касаясь его подошвой своих сапог. Краем глаза она заметила блеск металла и, обернувшись, кинула своё оружие, чтобы отбить очередную атаку Алонзо. Итальянка всё ещё не могла раскусить его до конца, и поэтому, её план не был безупречным. Всё будет зависеть от ходов Алонзо в этой игре. ‒ Не думай ты о Скуало, у него уже нет шансов. Девушка кинула в сторону красноволосого злобный взгляд, но спокойствие не потеряла: Алонзо был на крючке. Он не заметил, как несколько минут назад Фран искусно применил иллюзию, благодаря которой настоящего Скуало уже осматривал штатный врач Вонголы. ‒ Сукин ты сын, у тебя ничего не выйдет. А за Скуало ты ответишь. Хранители Вонголы, как и сам Десятый, не отрываясь следили за происходящим. Никто из них до сих пор не мог понять, насколько серьёзные ранения прячутся под бинтами на животе и руках. И могут ли они как-то повлиять на это сражение. Они синхронно широко распахнули глаза, когда сенбоны Алонзо достигли своей цели. Юноши с точностью не могли увидеть в каком количестве металлические иглы вонзились в кожу девушке, но как она пошатнулась от полученных разрядом молнии ‒ заставило их начать переживать. Тсунаёши внезапно ахнул, сощурив глаза. ‒ Вам не кажутся знакомыми эти движения? Ни один бумеранг не долетает до того парня, будто намеренно. ‒ Ши-ши-ши, она действительно взяла мою технику за основу. Filo di Nuvola*. Требуется много пламени Тумана, чтобы поддерживать иллюзию с изменённой внешностью другого человека. А сейчас она просто поглотила его и использует в своих целях. ‒ В своих целях? ‒ уточняюще переспросил Савада. ‒ Никто не замечает нитей из пламени Тумана, потому что благодаря иллюзиям они невидимы. Беатриче ещё в начале своего сражения отключила наушники, зная, что все эти возгласы и разговоры будут и смогут её отвлечь. Она слишком поздно предположила, что Алонзо мог перестраховаться и нанести, предположим, яд на сенбоны. Тем более, сражался он в перчатках; возможно, чтобы случайно не пораниться самому отравленным оружием? Если это действительно так, то, учитывая, сколько этих чёртовых металлических игл в неё попало ‒ времени у неё было ограничено. ‒ Беатриче, дорогая, беспокойство о Скуало мешает тебе. Ни одного прямого попадания в меня, ‒ на лице Алонзо расплылась самодовольная улыбка. Возможно, будь он не так беспечен, то смог бы заметить подвох, как в своё время Гокудера заметил обездвиживающие лески и с лёгкостью устранил это. Итальянка пристально смотрела в его сторону. Ему оставалось сделать всего один шаг, чтобы понять, что он в западне её туманных нитей, которые сразу начнут действовать. И Алонзо не подвёл её, ведь он был настолько уверен в своей победе, что даже не утруждался обдумывать ходы. Красноволосый широко распахнул глаза, почувствовав, как из него вытягивают пламя. Перед ним наконец-то открылась вся картина происходящего: летавшие ранее бумеранги, которые не наносили ему никакого урона, а создавали вокруг него паутину нитей, которые были скрыты от его взгляда. Бежать было некуда. ‒ Красиво сыграно, Беа-чан. Медленными шагами она приближалась к нему, имея лишь одну цель ‒ без какого-либо оружия и пламени просто набить ему морду. Беа чувствовала, что её глаза закрываются, а тело не хочет её слушаться, но продолжала идти. Она думала о том, что как только Алонзо рухнет на землю, то его подчинённые уже не будут выполнять приказ "стоять на месте" и вступят в бой. Десятое поколение Вонголы находились словно на ножах. Они видели, как Беатриче дошла до ослабленного Алонзо, повалила его на землю, нависла над ним и с особой жестокостью наносила удары по лицу. Гокудера напрягся, внезапно решив, что пора вмешаться. Он всё проанализировал: Скуало не мог так просто свалиться с ног, а движения Беатриче замедлялись. ‒ Бейсбольный придурок, за мной. Сенбоны отравлены. Она не отобьётся от оставшихся, ‒ юноши резко сорвались с места, не дожидаясь ответа Савады. Беатриче краем глаза заметила, как оставшиеся подчиненные оживились и готовились к нападению. В этот момент она не знала, что к ней уже спешат на помощь, и рассчитывала только на себя. С затуманенным разумом она кинула свой бумеранг, который начал множиться в полёте. Каждый достиг своей цели, заковывая врагов куполом. Она выиграла ещё немного времени, пока девушка будет в сознании ‒ купол будет высасывать у них пламя. Сильный сильнее один. Так учил её Скуало. ‒ Беатриче, я всего лишь пешка в этой игре. После меня придут другие. Вонгола падёт. Алонзо закрыл глаза, изо рта его текла кровь. Девушка не знала, то ли он уже умирает, то ли просто отключился. Сейчас было важнее: как прикончить оставшихся. Пошатываясь, Беатриче поднялась с земли, готовясь завершить бой. Как и полагалось офицеру Варии, итальянка была достаточно сильной и безбашенной, чтобы в критической ситуации продолжить сражаться на пределе сил и превозмогая боль. Она не могла никого подвести. Беатриче встряхнула головой, отгоняя желание упасть, и рванула вперёд. Противников осталось всего пятеро, и с каждой минутой они слабели, так как теряли своё пламя. Без проблем зайдя в купол к первому, девушка повела руку в корпус вражеского мафиози, но это был не удар, а лишь отвлекающий манёвр. Резко отдёрнув руку назад, итальянка ударила ею в голову, а левой рукой отвесила мощный удар в подбородок. ‒ Четыре. Второй решил атаковать первым, как только девушка приблизилась к нему. Он решил бить прямо в голову своей дальней, левой рукой. Беатриче вовремя среагировала, поставила блок, чем сбила удар, а далее пошла в контратаку: захват за шею, удар коленом в корпус, несколько ударов в челюсть. ‒ Три. Двигаться становилось сложнее, глаза закрывались. Нужно было ускоряться. Беатриче делала так в редких случаях, но по своим подсчётам в голове, другого выбора не было: точным движением руки она попала по двум из трёх оставшихся противников. ‒ Tomba delle nuvole: morte. У неё не было времени разглядывать, как свалились на землю двое парней. Последние пять минут их пламя вытягивал лишь один купол, который исходил из бумеранга, воткнутого в землю. Теперь процесс ускорился, ведь по второму бумерангу каждый из них получил уже в грудную клетку. Оставался последний. Проклиная всё и всех, Беатриче сделала резкое движение корпусом, чем спровоцировала рану на животе разойтись: боль ‒ отличный способ не провалиться в сон, куда её так клонило. Нужно лишь не совершить ошибки и не попасть под удар. Быстро и точно: удар с боку ногой в колено, этой же ногой в живот. Противник сгибается пополам, не ожидав боковых ударов. Беатриче довольно ухмыляется, даже не пришлось задирать высоко ногу для завершающего удара ‒ она хватает его за плечи и вкладывая последние силы наносит удар коленом по лицу. ‒ Слабаки. Итальянка прикрыла глаза и спокойно выдохнула: получилось. Если бы она была внимательнее и расчётливее, то не допустила бы ранений сенбонами от Алонзо. И как следствие, не падала бы сейчас с ног, теряя сознание. Она чувствовала, как упала не на холодную землю, а в чьи-то сильные мужские руки. Сил и желания открыть глаза не было. ‒ Ты в безопасности, ‒ она поверила этому смутно знакомому голосу и перестала сопротивляться подступающему сну.

***

‒ Врооой! Где эта глупая девка? ‒ С-скуало, ‒ молодой Вонгола подскочил с дивана, который стоял в одной из двух сейчас используемых больничных палатах, ‒ С ней всё будет хорошо. ‒ Мусор, ты меня не услышал? Я спросил где она, а не как она. У длинноволосого мечника Варии сдавали нервы: его отделали, как щенка подзаборного какими-то отравленными иголочками; вытащили с поля, а там оставили одну девчонку. По результатам всех этих действий она не приходит в себя уже пятый час, как ему передали. Хотя сам Скуало очнулся час назад и всё это время был вынужден слушать краткий (нет) отчёт о том, что происходило на поле. ‒ П-палата напротив, ‒ кажется, Савада никогда не привыкнет к той мысли, что Вария работает на Семью Вонголы, а значит, подчиняется ему. Однако, юноша не решался об этом с кем-то разговаривать, его вполне устаивали их отношения: он, как и раньше, опасался их; а они, когда требовалось, приходили на помощь. ‒ Тсуна, оставь нас, пожалуйста. Такеши знал как никто другой, что скрывается за этими криками и злостью. Он частично понимал, как нужно общаться со Скуало в таком состоянии. Почему частично? Потому что конкретно в таком состоянии Ямамото видел его впервые. Пусть длинноволосый тщательно скрывал своё переживание за громкими недовольствами, но в его глазах брюнет чётко видел боль и волнение. Они зашли внутрь помещения, о котором сказал Савада. Беатриче с закрытыми глазами лежала на спине и размеренно дышала ‒ что уже радовало Скуало: дышала. Её длинные серебристые волосы разметались по подушке, руки как-то безжизненно лежали вдоль тела. ‒ Врачи сняли старые бинты. Рану, которая раскрылась на животе, обработали и зашили. Бинты на руках тоже сняли, чтобы проверить в каком состоянии предплечья. Скуало посмотрел на сестру, чья бледная кожа без привычного румянца сейчас его настораживала. Для него это был вопрос времени, когда она очнётся; ведь он знал, что это не только последствие боя с Алонзо, но и накопленная усталость и недосыпы после работы в режиме нон-стоп. В такие моменты, когда Беатриче даже не знала, что он на неё смотрит, Скуало часто думал о важности людей, окружавших его. Занзас - его чокнутый босс, за которым он и в огонь, и в воду. Ямамото - без сомнения талантливый "ученик", достойный соперник и хороший собеседник; но такого Скуало, разумеется, никогда ему не скажет. Даже без раздражающего Дино акуле Варии было бы скучно. Но, конечно, на первом месте для него была она - глупая младшая сестра. Когда он сбежал из дома, чтобы стать непобедимым мечником, ей было всего четыре года, ему двенадцать. Скуало души не чаял в своей маленькой Беатриче и при малейшей угрозе был готов свернуть не только горы, но и шею её обидчику. Но у мафиози не должно быть слабых мест и скрипя зубами он отправился в своё кругосветное путешествие, а через два года стал Вторым Императором Мечей и занял пост правой руки Занзаса. И когда на восьмом году его правления Варией на пороге их Штаба появилась четырнадцатилетняя девчонка, о чём ему передали подчинённые, он рассмеялся. Она хотела вступить в их ряды. Скуало из любопытства разрешил ей пройти в кабинет, чтобы выяснить, чья семья решила таким тупым способом проникнуть в Варию. В тот день ей стоило лишь зайти и поднять свои глаза на него. Он не обращал внимания на нелепый парик и плевать ему было, что никто кроме него не замечает подвоха. Он не разглядывал её с ног до головы, чтобы оценить, как она выросла. Ему хватило лишь глаз, ведь Скуало узнал в этом сумасшедшем взгляде себя. И сразу всё понял. ‒ Скуало, я могу спросить? Мечник молча кивнул, показывая рукой на стоящий в палате бежевый диван. ‒ Кто-то знал? Конечно, Супербиа предполагал, что когда-нибудь правда всплывёт, и всем будет безумно любопытно всё вынюхать. Также он знал, что Ямамото не будет об этом болтать на каждом углу, Скуало доверял ему. ‒ Все офицеры Варии. И даже они узнали об этом не сразу. Беатриче, как и все новобранцы, проходила жесточайший отбор; в буквальном смысле кровью и потом выгрызая себе место в элитном отряде. Она без устали тренировалась днём и ночью, Беатриче не хотела слухов вроде «Девка попала в Варию, потому что её брат ‒ Скуало». Они совместно приняли это решение, скрывать своё родство. Год Супербиа младшая доказывала делом, что достойна своего места в отряде под руководством Скуало. В свою очередь, тот не делал ей никаких поблажек, обращался как со всеми, и лишь один на один был мягок и заботлив. Когда пришло время, Супербиа рассказал обо всём Занзасу, которому как всегда не было дела: миссии выполняются, промахов нет - и его не волнует, кто кому тётя. Затем узнали и остальные. ‒ Думаю, Дино тоже догадывался. Как-то в школьные времена я взболтнул ему про младшую сестру. В мой день рождения в этом году, он видел нас вдвоём. И, понимаешь, вёл я себя не как её бывший командир. Такеши понимающе кивнул головой, переводя взгляд на лежащую девушку. ‒ Ты был старшим братом. ‒ Она росла без меня, но повторила мою жизнь, придя в четырнадцать лет в Варию. Одна половина меня не принимала мысль того, что место Беатриче рядом со мной, под моей опекой; но другая часть меня верила в неё, и я надеялся, что она надерёт всем задницу. ‒ Так и вышло. ‒ Знаешь, я горжусь ею. Она смогла сориентироваться в этой грёбанной ситуации, и хоть один из нас не опозорил нашу фамилию. ‒ Она даже не предположила, что ей придут на помощь. ‒ Запомни, Ямамото, сильный сильнее один. Полагайся только на себя. Такеши сразу же отрицательно замотал головой, готовясь прочитать ему лекцию о том, как важная командная работа и всё такое, в стиле Савады, но был прерван. ‒ Скуало? ‒ тихий голос окликнул его собеседника, привлекая внимание обоих мечников. ‒ Я здесь. Ямамото решил, что как-нибудь потом поспорит со Скуало, если не забудет об этом. Сейчас он понимал, что этих двоих надо оставить наедине. Незаметно для них Такеши покинул палату. ‒ Глупая младшая сестра. ‒ Беру пример с лучших, ‒ Беатриче осторожно приняла сидячее положение на кровати, - Что с Алонзо и его людьми? ‒ CEDEF взяли их на себя. ‒ Бельфегор и Фран? ‒ Отправил их с отчётом в Штаб. Повисла немая тишина. Скуало не знал, как сказать то, что он должен был, а Беатриче молча наблюдала за ним, давая собраться с мыслями. ‒ На несколько недель ты остаёшься здесь. Считай это продолжением миссии. ‒ Скажи мне правду, я ведь знаю, когда ты меня обманываешь. ‒ Тебе нужен отдых, Беатриче. Девушка тяжело вздохнула, спорить с ним было бесполезно. Это явно был не совет, а приказ. Она закатила глаза и обняла спину Скуало, который сидел на краю кровати. Он был для неё всем: семья, командир, учитель, лучший друг. ‒ Ты молодец, Беа. Скуало являлся единственным человеком, кто ей был действительно важен. Она с трепетом хранила в своей голове те немногие моменты из их детства, пока он не сбежал из дома; потом другие годы Беатриче шла по его стопам, и вот уже пять лет они не расставались, всегда зная местонахождение друг друга. Именно поэтому, его слово - закон, он знал, как будет лучше: и это бесило девушку. ‒ Катись к чёрту со своей заботой, старший брат. Они оба знали, что Беатриче нужна передышка. Даже самые опытные и сильные бойцы могут оплошать, если всегда будут думать лишь о работе. И как печально бы не было, Скуало принимал тот факт, что в Намимори в окружении Десятого Вонголы и его хранителей Беатриче посмотрит на мир совершенно под другим углом.