Just only your human

- Я думаю, нам стоит прекратить то, что между нами происходит. Вот Юнги и сказал это, как только они вошли в кухню. Он сказал это, между прочим, стоя спиной к Джуну и ставя цветы в вазу. - Почему? – Мин ждал этого вопроса. Даже больше - он хотел его услышать, потому что, если бы Намджун просто согласился, было бы обидно. Видимо, ему все-таки небезразлично. – Я сделал что-то не так? Юнги набирает полные легкие воздуха, собирается с силами и разворачивается к мужчине лицом. - Не буду юлить. Да, ты мне симпатичен, ты хороший человек и потрясающий любовник, но… - Спасибо, - улыбается Джун. – Особенно за последнее. Юнги почти бьет себя по лбу, ну что за дурак-то такой? - Но я не тот, к кому можно бегать втихаря от жены. У меня дети, мне почти тридцать пять, и я не скажу, что рвусь замуж или что-то в этом роде, но быть у кого-то в любовниках - тоже не намерен. Поэтому я хочу это прекратить, пока не поздно. В комнате повисла гнетущая тишина. Намджун смотрел на него, нахмурив брови и сжав губы в тонкую полоску. - Что ты имеешь в виду под «пока не поздно»? Юнги немного растерялся. Он приблизительно набросал себе вопросы, на которые, скорее всего, придется отвечать, но этот не входил в его список. - Что? Почему ты спрашиваешь? Намджун немного меняется в лице, чуть-чуть расслабляясь, и поднимается с места, направляясь к Мину. Тот же, наоборот - подбирается, слегка съеживаясь. Он растерян. Джун смотрит на него с легкой ухмылкой, прямо в глаза, и Юнги понимает, что краснеет. - Я подразумеваю, что под «поздно» ты имеешь в виду то, что у кого-то из нас могут появиться чувства сильнее простого желания или симпатии? О, Намджуну не нужен ответ. Он видит, как сверкнули глаза Юнги, как широко они распахнулись. Он уже стоял на расстоянии достаточном для того, чтобы услышать невольный сдавленный вздох. - Если ты говорил об этом, то я тебя разочарую. Ты мне ужасно нравишься, Мин Юнги. Так, что в последнее время я только о тебе и могу думать. Юнги проводит взглядом ладонь мужчины, что медленно поднимается, скользит по его плечу и берет его за руку, сжимая. - Это… не имеет никакого отношения к тому, что у тебя есть жена, - все-таки отмирает Юнги. - У меня нет жены, - спокойно отвечает Джун. Юнги ему не верит. - Ещё и врун. Она приходила тогда в школу. - Джису - моя подруга. - Хуйни не неси. Я тебе не глупая девчонка, которая купится на такую ерунду, - Мин вскипает молниеносно. Он не совсем понимает причины. С одной стороны, боже, это так смешно. «Подруга» - это же самая нелепая и банальная отмазка. А с другой, бесило то, что он почувствовал такое огромное облегчение после его слов. У него словно раздвоение личности обнаружилось. Одна половина кричит о том, что нужно гнать лгуна прочь, а вторая, кажется, уже давно поверила ему, простила и готова была отдаться. - У Джейка, мужа Джису, не могло быть детей, поэтому… - Пошел вон! – Юнги не дает договорить. То, что говорит ему Джун, кажется таким бредом. Какой вообще Джейк? Какой муж? Почему в груди становится так больно после очередного его слова. - Юнги, дай мне договорить, прошу. - Пошёл! Вон! Да, Юнги поступает по-бабски: просто включает истеричку и отпускает эмоции. Его голос холоден и беспристрастен, и он клянется, что готов даже драться, если Джун полезет к нему. Но тот этого не делает. Он молча встает и покидает квартиру Юнги без единого слова. Мин пару минут смотрит на букет из семи бело-розовых бутонов и вызывает такси. Он заезжает в магазин и набирает полтележки алкоголя. Слёзы начинают катиться сразу, стоит ему увидеть обеспокоенного Джина в дверном проеме. *** Тэхён любил свою работу. Он искренне наслаждался тем, что делает, и пусть говорят, что это глупая тряска причиндалами перед озабоченной публикой, ему было наплевать. Во-первых, Тэ любил внимание. Да, он действительно кайфовал от того, как заводилась публика от его танца. А во-вторых, когда он хватался за холодную сталь пилона, его голова как будто отключалась, на душе становилось спокойно и уютно. Было так, словно это именно его место, как бы нелепо это ни звучало. Но в этот день работать отчего-то совершенно не хотелось. Предчувствие чего-то гаденького никак не хотело покидать. Тэ уже подумывал отказаться от смены. В конце концов, в последний раз, когда на душе было так паршиво, у него крепление под сценой повредилось и он чудом не убился, когда падал на репетиции. Но в этот раз все было нормально. Начальство тогда очень серьезно отнеслось к безопасности персонала и теперь внимательно за этим следило. Беда, собственно, пришла уже после полуночи. Она была в кожаных штанах, расстегнутой белой рубашке и в сопли пьяная. И все такая же несовершеннолетняя. Чонгук пьяно смеялся над тем, что ему говорил идущий рядом парень. Это был тот же юноша, что и тогда в машине. Он обнимал Гука за талию, хотя Тэ был уверен, что рука его находилась гораздо ниже приличной высоты. Чтобы спрыгнуть со сцены и в два рывка добежать до мелкого, Тэхёну понадобилась пара секунд. Как же он был зол! Если кто-то спросит его сейчас, на что именно, то он с уверенностью ответит, что на Чонгука. Во-первых, он мелкий еще, он в принципе права не имеет находиться здесь сейчас, тем более зажиматься с непонятными незнакомыми парнями. Во-вторых, какого чёрта они пришли именно сюда? Тэхён был уверен, что не просто так. Тэ не глупый, он понимает, что то, что делает Чонгук, это манипуляции. Гук тоже довольно умный мальчик и прекрасно понимает, что то, что Тэхён к нему чувствует, это не просто забота и переживания хёна за своего донсена. Чонгук заставляет ревновать, выводит на эмоции, а Тэ, кажется, ведется, и на это он злится гораздо больше, чем на все остальное. - Чонгук, какого чёрта?! – спутник Чонгука окидывает Тэхёна удивленным взглядом. Ещё бы, форма одежды Тэ заканчивается на почти незаметных трусах и ботфортах на огромных каблуках. Ким бы с удовольствием поржал бы с этой картинки, не будь он её главным участником. - Тебе-то какое дело?! – дерзит Гук, сильнее прижимаясь к парню, а Тэхёну хочется взять и долбануть эту наглую рожу о ближайшую колонну. - Ты его знаешь, малыш? – Тэхёна передёргивает от этого слащавого «малыш». Фу, гадость какая. Но он понимает, что ни его внешний вид, ни обстановка не на его стороне, поэтому решает действовать хитрее. - Знает. А ты знаешь, что ему шестнадцать? – лицо незнакомца меняется со скоростью света. Тэхён внутренне ликует. Кто бы сомневался, что Гук соврал о возрасте. – Вижу, что не знал, поэтому ты сейчас съебываешь по-тихому, а я не вызываю полицию. Усёк? Парень уматывает под злой взгляд Чонгука. Тэхён же не ждет, пока он немного опомнится, и, хватая за запястье, тянет его в сторону гримёрок. Чонгук брыкается, упирается, Тэ кивает насторожившейся охране, что все в порядке, и уже через минуту он запирает дверь за возмущающимся парнем. - Что? Сам не берешь и другим не даешь, хён? – это «хён» прозвучало так противно, что моментально выпало неприятным осадком. Тэхён схватил халат, запахивая его, и только после этого посмотрел на Гука. На шее алый след. Киму хочется догнать того ублюдка и начистить ему рожу. - Я могу позвонить сейчас в полицию, и тебя заберут. А потом Юнги посадит тебя на домашний арест до тех пор, пока ты не выйдешь на пенсию. - Ненавижу тебя, - цедит Чонгук. Он немного пошатывается, часто облизывая губы. Тэ не уверен, только ли пил он или этот урод ему ещё что-то давал принимать. – Всей душой тебя ненавижу, скотина! Тэхён уворачивается, когда Гук пытается его ударить, но старший трезвый, что дает ему неслабое преимущество. Он хватает его под руки, прижимая к себе и крепко держа, пока тот отчаянно пытается вырваться из стальной хватки. Чонгук бранит его последними словами. Тэ потом надает ему за это лещей, а пока… ждет. Ждет, пока ливень утихнет, и гроза медленно начнет терять силу. Благо долго ждать не пришлось. Уже минут через пять Гук обмякает в руках Тэхёна и теперь только тихо всхлипывает. Теперь Ким понимает, что лоханулся ещё тогда на площадке. Чонгука нельзя было отпускать. Эта истерика должна была произойти ещё тогда. Эмоции должны были выплеснуться, а не сжирать мальчишку изнутри всё это время. - Ну всё, всё, - шепчет он, поглаживая парня по темной макушке. - Почему ты не можешь меня любить, хён? – говорит он еле слышно, а у Тэхёна сжимается сердце. – Я буду хорошим для тебя. Самым лучшим. Никто тебя так сильно не полюбит, слышишь? - Эй, Чонгук-и, - Тэхён заставляет его поднять голову, заглядывая в заплаканное лицо. – Я тоже тебя очень люблю. Не плачь, ладно? Давай мы сейчас доставим тебя домой, а завтра поговорим и обязательно что-то решим, ладно? Чонгук шипит себе под нос, что вертел он такую его любовь на одном месте, но сдаётся. - Юнги не было дома, когда ты уходил? Чонгук помотал головой. - А где Ыну? Ты его одного оставил? - Его бабушка забрала. А отец оставил мне сообщение, что будет у Джина. Когда я пришёл из школы, то уже не застал его. Тэхён чертыхнулся, набирая номер Юнги. Будь она неладна, эта его личная жизнь. Тэ хоть и был рад тому, что она у его друга налаживается, но пора было реально прекращать все эти его пиздострадания, потому что дети, кажется, скоро совсем от рук отобьются. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия…» - Чёрт, - Тэхён набирает Джина, но тот просто не берет трубку. - Ла-а-адно, - тянет он и звонит туда, куда бы точно не позвонил, но… - Хоби, ты дома? И это глупый вопрос, потому что фоном орет музыка, и Хосок, скорее всего, пьян, потому что нараспев тянет: - Братии-и-ишка, привет. Не-а, я в самом потрясном месте с самой потрясающей девушкой на свете. Тэхён пытается понять, о ком он говорит, и потом, распахивая глаза, вспоминает. Он поговорит с братом с утра, поэтому просто отключается. Выхода не остается. Руководство за такое по голове не погладит, но отправить Чонгука в таком виде в такси он тоже не может. - Поехали, я отвезу тебя домой. - А ты останешься со мной? - Нет. - Тогда я снова пойду по клубам. Мне теперь парня искать, этого-то ты отшил. - Найди себе сверстника и целуйся с ним по подъездам, а не шляйся с непонятными мужиками по ночным клубам, - наверное, Тэ сказал это слишком резко и вспыльчиво, потому что Чонгук моментом подобрался. - Неужели ревнуешь, хён? - Ни капли. - Обидно. А я ревную. Если бы я был твоим парнем, то ни за что не разрешил бы тебе здесь работать. - Но ты не мой парень, Гук, поэтому поднимайся и пошли. - Обидно, - раздосадованно протянул Чонгук и поднялся с места. Всю дорогу домой он послушно молчал. Чонгука начало отпускать, когда они въехали на парковку. - Меня сейчас стошнит, - слышит Тэхён, когда придерживает разомлевшего в дороге парня, и закатывает глаза, глухо простонав. Кажется, он уже проклял тысячу раз тот день, когда в тот раз согласился забрать этого алкаша к себе домой и налить ему выпить. - Потерпи немного, тебя не может стошнить прямо здесь, ты же не животное, Гук. Сделай глубокий вдох… Чонгук слишком глубоко вдыхает, и уже на выдохе Тэхён обреченно понимает, что все его ботинки и брюки встретились с содержимым чужого желудка. - Прости, - без капли сожаления говорит Гук, пьяно хихикнув, и упирается Тэхёну в плечо, пачкая еще и куртку. - Замечательно, блять. Просто ахуенно, - говорит Тэ, поднимая глаза вверх. Что он там ищет? Справедливость? Ответ на мучавшее его «как быть» и «что делать»? Что делать, подсказывает сам Чонгук: - Возьми меня на ручки, - просит этот большой ребенок, и Тэхён громко стонет, чертыхаясь. Остаток ночи обещал быть длинным.