После неожиданного заявления Гермионы о том, кем теперь они являлись друг другу, Люциус и Нарцисса решили вместе с ними вернуться в поместье и отпраздновать их помолвку. Они прибыли в усадьбу Малфоев час спустя и в присутствии Драко рассказали историю о том, как Северус повсюду искал Гермиону. После чего Драко, конечно же, был проинформирован о том, что случилось с миссис Грейнджер.
Северус обыскал всё, что только мог придумать. Он даже заглянул в «Нору», так как она провела там так много времени в детстве. Молли была очень смущена тем, почему Снейп искал Гермиону, а после того, как он заверил миссис Уизли, что это связано с их бизнесом, она смутилась ещё больше, поскольку не знала, что они вместе открывают магазин. Северус быстро ушёл оттуда, но вся эта ситуация напомнила ему о том, что он был приглашён в «Нору» на воскресный ужин, и, чёрт побери, Гермиона не должна была так его подставлять!
Затем он рассказал пришедшим в восторг Малфоям, как после долгого и очень запутанного разговора они в конце концов признались друг другу в любви. Северус закончил свою историю, сказав, что как только он понял, что Гермиона стала для него
всем — причём неважно, хотел он серьёзных отношений или нет, он тут же решил сделать ей предложение. Конечно, это было после того, как они занимались любовью, когда лежали голыми на футоне и всё ещё пытались отдышаться, но он опустил эту часть, к большому облегчению Гермионы.
Следом за этим Люциус открыл бутылку шампанского из своих личных запасов, и они провели вечер, неоднократно поднимая бокалы и произнося тосты за счастливую пару. Нарцисса хотела узнать, когда назначена дата свадьбы, но Гермиона и Северус оба согласились, что, так как у них был короткий период ухаживания и предстояло много работы в магазине, вероятно, помолвка будет долгой.
После второй бутылки шампанского Драко обнял Гермиону за плечи и сказал, что пусть даже если она собирается выходить замуж за его крёстного — это неважно, так как она наверняка до сих пор хочет трахнуть его! Гермиона улыбнулась и отмахнулась от него, к большому замешательству Драко. Северус посмотрел на неё с любопытством, так как помнил, насколько его крестник сводил её с ума в школе, но она просто улыбнулась и ему тоже.
Неделю спустя Северус открыл свежий номер «Ежедневного пророка», и увиденное на первой странице заставило его выплюнуть свой утренний кофе. На передовице была напечатана огромная, но явно маггловская фотография Драко Малфоя, связанного, висящего вниз головой с косичками и губной помадой на губах, яростно смотрящего в объектив камеры, а под фотографией была подпись, которая гласила:
«Месть, сука! Я предупреждала тебя!» Это было напечатано в статье, написанной не кем иным, как Луной Лавгуд. Луна несколько раз в неделю делала подборку и редактировала этот раздел «Ежедневного пророка», когда не работала над «Придирой».
Вскоре после этого в камине Гермионы вспыхнуло пламя, и оттуда раздался оглушительный рёв Драко:
«Грейнджер!!!», за которым последовал громкий смех Гермионы из спальни. К счастью для Драко, это был не настоящий номер «Ежедневного пророка», а всего лишь подделка, которую Гермиона сговорилась выпустить с Луной и напечатать в трёх экземплярах. Один был доставлен в квартиру Гермионы, а два — в поместье Малфоев. Один для Драко, а другой для его родителей, чтобы он больше никогда не шутил о том, что она якобы мечтает с ним переспать. Северус очень гордился ею. Он бы сам поступил точно так же, если бы вместо этого не убил несносного засранца.
Два месяца спустя состоялось открытие их магазина. Они с трудом договорились о названии, отчасти поэтому так долго и не открывались. За несколько дней до открытия Гермиона сидела на прилавке возле кассового аппарата, пока Северус свирепо смотрел на неё (она продолжала спорить с ним по поводу вывески, а он всё ещё хотел, чтобы это была «Аптека Снейпа и Грейнджер»), но на неё почему-то не действовал его устрашающий взгляд.
— Северус, я не думаю, что на вывеске вообще должны быть наши фамилии, — в конце концов заявила Гермиона.
Это его смутило.
— Как же нам тогда называться? — спросил он.
С усмешкой она рассказала ему о том, как сильно была очарована его речью на первом уроке Зельеварения.
— Ты случайно не помнишь, что сказал нам в тот самый первый раз?
Северус нахмурился.
— Конечно, эту вступительную часть перед лекцией я произносил перед всеми первокурсниками. Какое это имеет отношение к нашему названию?
Гермиона ухмыльнулась ещё шире и процитировала:
— На моих уроках не будет глупых размахиваний волшебной палочкой и дурацких заклинаний, — начала она, изо всех сил стараясь не рассмеяться над выражением лица Северуса, который пытался сохранять серьёзность, но его попытки с треском провалились — его губы начали подёргиваться, а затем изогнулись в лёгкой улыбке, когда она продолжила: — Я не надеюсь, что вы оцените такую тонкую и точную науку, как искусство приготовления зелий. Многие из вас по-настоящему не поймут красоты медленно кипящего котла с клубящимися над ним парами. Однако тех нескольких, избранных, кто обладает предрасположенностью, я постараюсь научить. Я могу научить вас, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу вам, как разлить по бутылкам известность, как сварить славу и даже как закупорить смерть.
Северус усмехнулся.
— В моём исполнении это звучало намного лучше.
Гермиона рассмеялась.
— Ну конечно! Однако эта речь не давала мне покоя долгие годы. Это то, что вызвало мой интерес к зельям. Разливать по бутылкам известность и варить славу, это… удивительно! Особенно для маленькой девочки, которая только что узнала о существовании волшебного мира и что колдуны и ведьмы — это реальность, а не просто чьи-то сказки.
— Тем не менее какое отношение это имеет к нашему магазину? — он повторил вопрос.
Гермиона закатила глаза, раздражаясь от того, что он не видит очевидного.
— Твоя вступительная речь, Северус! Та самая речь, которую ты произносил перед первокурсниками! Это важно! Уверена, я не единственная, кого она так вдохновила, и уж точно не одна я её запомнила!
Северус вздохнул, по-прежнему не понимая, к чему она клонит.
— Хотя ты, вероятно, была не единственной, кто её запомнил, в чём, чёрт возьми, смысл?
Гермиона спрыгнула со стойки и взяла его за руки.
— В твоей речи! «Как сварить славу и закупорить смерть» — это и должно быть нашим названием! Сварено мастером зелий и разлито по бутылкам. У нас есть вещи, которые разливаются по бутылкам, и у нас есть вещи, которые помогут вам варить зелья. Это идеально!
Северус задумался. Ему понравилось. Она была права, это действительно идеально подходило. Однако…
— Аптека Снейпов. «Как сварить славу и закупорить смерть», — категорично высказался он.
Гермиона закатила глаза.
— Ты так сильно хочешь, чтобы на ней была твоя фамилия?
Он ухмыльнулся.
— Заметь, моя фамилия была во множественном числе. Ты тоже скоро станешь миссис Снейп. Я всего лишь планирую заранее, чтобы потом не пришлось менять вывеску.
Глупо улыбаясь, она поцеловала его и согласилась.
В первый день работы магазина Гермиона наблюдала, как Северус нервно расхаживал взад-вперёд перед кассой, так как спустя пару часов после открытия у них всё ещё не было ни одного клиента. Она хотела было сказать, что, наверное, в это время большинство людей на работе или заняты и что бизнесу потребуется время, чтобы приносить прибыль, но благоразумно промолчала. Он в любом случае просто сверкнул бы на неё недовольным взглядом.
Как раз перед обедом в магазин внезапно вбежал Фред Уизли. Близнец экспериментировал с новым приколом, но что-то пошло не так… Теперь у Джорджа не было волос ни на голове, ни на лице (то есть бровей и ресниц), а под глазами появились фиолетовые фингалы. Фреду нужно было срочно это исправить, так как Джордж уже пытался его придушить. Ведь работа над этой шуткой была идеей Фреда.
Северус раздражённо глянул на Фреда и, покачав головой, принялся разглядывать полки. В итоге не найдя ничего, что могло бы сработать, он сказал, что ему придётся приготовить что-нибудь особенное, чтобы исправить хотя бы выпадение волос. Гермиона, ухмыляясь, поинтересовалась, не успел ли Фред сфотографировать своего брата, прежде чем побежать в их магазин.
Фред уставился на неё, как будто она сошла с ума.
— Конечно успел, Герми! Это же не первый наш несчастный случай, и Джордж не умирал, а всего лишь облысел.
Гермиона засмеялась, когда Фред достал колдографию брата, а затем расхохоталась ещё сильнее, увидев очень лысого Джорджа, сверкающего двумя фингалами и без звука кричащего в камеру, снова и снова тряся кулаком. Даже Северус остановился, чтобы было взглянуть на снимок, после чего с ухмылкой и тихим смешком отправился в лабораторию варить зелье.
Фред с гордостью сказал ей, что они всегда успевали запечатлеть свои несчастные случаи. Изначально это должно было послужить им стимулом, чтобы они были более осторожны, но потом превратилось в соревнование «Кто из двух братьев больше облажается». У них в офисе была целая стена, увешанная посвящёнными их промахам колдографиями. Всё ещё смеясь, Гермиона продала ему мазь от синяков и оформила заказ на зелье против выпадения волос, пообещав сообщить, когда оно будет готово и сколько это будет стоить. До тех пор она предложила носить Джорджу шляпу.
С тюбиком мази в руке Фред ушёл, помахав ей рукой и подмигнув.
«Похоже, близнецы Уизли будут очень хорошими клиентами. С учётом того, что у них есть целая стена запечатлённых несчастных случаев».
Через тридцать минут появился ещё один клиент, а потом ещё и ещё… К концу рабочего дня в Косом переулке уже все знали, что в аптеке Снейпов «Как разлить славу и закупорить смерть» можно достать всё, что душе угодно, а если товара или зелья нет в наличии, то его можно приобрести под заказ. Гермиона догадалась, что близнецы имели прямое отношение к распространению этой новости, поэтому она лично доставила зелье Джорджу, как только оно было готово. А ещё она хотела увидеть его своими глазами. В жизни это было даже лучше, чем на фото.
В тот вечер они праздновали. Открыв бутылку вина, они заказали еду на вынос и провели остаток вечера голыми в постели. Как раз перед сном Гермиона вспомнила, что у неё был припасён для Северуса подарок. Она заранее подготовила его либо для того, чтобы отпраздновать хороший день, либо чтобы подбодрить его, если открытие пройдёт плохо.
Держа в руке свой подарок, завёрнутый в тонкую упаковочную бумагу, она вручила его Северусу вместе с поцелуем. Сначала тот забеспокоился, должен ли он тоже что-то подарить ей в ответ, но она тихо усмехнулась и сказала, что нет, ей просто захотелось это сделать.
Северус разорвал обёртку и обнаружил внутри большую деревянную табличку. Вверху таблички было написано большими жирными буквами тёмно-зелёного цвета с золотистой окантовкой: «Совет начинающим зельеварам». Внизу была его вступительная речь, которую он произносил перед первокурсниками, затем стояла его подпись, чтобы показать, что она была процитирована непосредственно от него.
На его лице отразилось удивление, когда он посмотрел на Гермиону. Она улыбнулась и сказала ему, что, поскольку он больше не преподаёт, новые ученики Хогвартса не смогут услышать эту пламенную речь. Поскольку она так сильно вдохновила её, Гермионе захотелось повесить эту табличку в магазине, чтобы новые ученики могли хотя бы прочесть её, если уж у них не было возможности послушать. И это могло помочь вдохновить новые поколения зельеваров.
Северус положил табличку и крепко поцеловал возлюбленную, выражая через этот поцелуй всю любовь и признательность. Это привело к тому, что они не заснули так рано, как планировали, так как поцелуи быстро превратились из благодарных в страстные. На следующее утро они чувствовали себя немного невыспавшимися, но оба согласились, что оно того стоило. Северус буквально светился от гордости, когда тем же утром наполировал табличку вручную и повесил её на стену, выбрав в зале место, где каждый клиент мог её увидеть.
Шесть месяцев спустя они получали больше заказов, чем могли выполнить. В лаборатории постоянно варились новые зелья, а футон использовался чаще, чем предполагала Гермиона. Главным образом потому, что после закрытия магазина они зачастую работали над новой партией зелий, чтобы не отставать от спроса.
Если людям не нужны были зелья, то требовались ингредиенты. Когда покупатели поняли, что они продают редкие ингредиенты, к ним стали заходить другие зельевары, чтобы заказать более экзотические товары. В конце концов Гермионе пришлось составить список ожидания для более ценных ингредиентов, чтобы у Северуса было время их найти, не замучив себя до смерти.
Когда закрылась аптека у «Дырявого Котла», а её владелец с радостью переехал к своей дочери в Хогсмид, спрос повысился. В итоге Гермиона предложила Северусу нанять помощника. Они уже получали приличную прибыль и могли позволить себе ещё одного работника, но Северус не доверял никому другому. После небольшой битвы он, наконец, уступил и позволил взять ещё одного продавца-консультанта, чтобы они с Гермионой могли работать в лаборатории.
Учитывая, сколько времени они потратили на приготовление зелий и сбор ингредиентов, Северус решил убить двух зайцев одним выстрелом и начал обучение Гермионы. Всё, что для этого требовалось, — это подать документы в Министерство магии, что он и сделал. Гермиона согласилась, что, вероятно, было бы неплохо иметь две лицензии, чтобы ему не приходилось постоянно присутствовать при варке зелий, и потому что ей, чёрт возьми, иногда хотелось называть его «мастером» или «сэром». Северусу было всё равно, как она его называла, пока она выполняла то, что от неё требовалось.
Через год после того, как началось её ученичество, Гермиона получила лицензию. Никто не удивился, что она смогла так быстро с этим справиться. Особенно её жених. Для этого требовалось пройти экзамен, проведённый министерским чиновником. Северусу разрешили молча наблюдать со стороны, как она выполняла письменный тест, за которым последовала практическая часть, как и в Хогвартсе. Он ухмыльнулся, увидев, как она нервно жевала перо, точно так же, как делала это во время экзаменов в школе.
Во время празднования того, что она официально стала мастером зелий, Нарцисса потребовала им сообщить, когда они наконец-то назначат дату свадьбы. Гермиона уже давно отказалась от своей квартиры и переехала жить к Северусу в его дом, вывеска над их магазином гласила, что аптека принадлежит Снейпам, так что всё, что им оставалось, — это официально устроить чёртову свадьбу. Свадьбу, которую Нарцисса уже спланировала, нравилось им это или нет.
Северус посмотрел на свою ведьму и, пожав плечами, сказал, что у Нарциссы есть месяц, чтобы всё подготовить. Он не желал ждать ни дня дольше. Гермиона улыбнулась и кивнула в знак согласия, даже когда Нарцисса стала насмехаться над установленными ей короткими сроками.
Однако она справилась и спланировала всё, вплоть до мельчайших деталей. Единственное, что Гермионе нужно было сделать, это прийти на примерку свадебного платья, выбрать подружку невесты и сказать, какой образец торта ей больше всего понравился. Северус выбрал шафера, позволил портному Малфоев один раз измерить себя, и на этом всё. Миссис Грейнджер тоже присоединилась к ним, чтобы помочь, и, ко всеобщему удивлению, две дамы прекрасно поладили. Гермиона была уверена, это случилось только потому, что её мама помогала Нарциссе запугивать её, заставляя соглашаться со всем, чего хотела миссис Малфой.
Джин пришла в восторг, когда узнала, что они могут использовать заколдованные фотографии Гермионы, чтобы посмотреть, как на ней смотрятся разные платья, так что девушке даже не нужно было присутствовать, чтобы выбрать одно из них. Это было здорово, так как Гермиона и Северус занимались зельеварением практически круглосуточно.
Северус хотел провести со своей невестой настоящий медовый месяц, но для начала нужно было убедиться, что запасы в магазине были должным образом пополнены, чтобы они могли взять небольшой отпуск. Специальные заказы вносились в список ожидания до возвращения молодожёнов.
Таким образом, через месяц Гермиона Грейнджер стала Гермионой Снейп. Свадьба состоялась на территории поместья Малфоев. На ней было красивое белое платье из тонкого кружева поверх облегающего шифона, на тонких бретельках, с v-образным вырезом, с открытой спинкой. Она была рада, что шлейф из такого же кружева не был слишком длинным.
Как только Северус увидел, что она идёт к алтарю, всё остальное было для него как в тумане, до того момента, как он поднял её вуаль, чтобы поцеловать свою жену. Он знал, что произнёс свадебную клятву жениха идеально, даже если Люциусу пришлось подтолкнуть его и напомнить, что пришёл его черёд, но он не запомнил ни слова из сказанного. Нельзя было винить его за рассеянность: он потерялся в прикованных к нему янтарно-карих глазах.
На церемонии присутствовали их друзья: Гарри и Джинни Поттер (причём Джинни уже была на пятом месяце беременности), Рон и Лаванда Уизли (Рон с гордостью держал на руках свою двухлетнюю дочь). И, конечно, Драко вместе с его родителями. Что больше всего удивило Гермиону, так это то, что на мероприятие он пришёл с незнакомой ей девушкой. Она была младше их на год, из Рейвенкло. Это натолкнуло её на мысль, что, вероятно, Драко нравятся умные девушки, а понаблюдав за ними во время танцев, Гермиона убедилась, что
эта девушка ему точно очень нравилась.
Медовый месяц мистера и миссис Снейп длился две недели, проведённых там, где их никто не мог найти — четырнадцать дней супружеского блаженства, после которого они вернулись домой. Северусу хотелось оставаться ненайденным гораздо дольше, но, увы, их медовый месяц подошёл к концу.
После отдыха они взялись за дело с новыми силами. Поскольку теперь у них обоих была лицензия, Северус мог отправиться за ингредиентами, пока Гермиона варила зелья, или наоборот. Ему больше не нужно было контролировать процесс, чтобы она могла законно заниматься зельеварением, что очень выручало.
Когда пришло время нового учебного года, к ним массово хлынули ученики Хогвартса. Гермиона была рада видеть их в своём магазине. Северус ходил вокруг да около и присматривался к группам детей и подростков. Некоторые охали и ахали перед банками со златоглазками или глазами жуков, другие с отвращением таращились на пузырьки с кровью летучих мышей или гноем буботюбера. Часть студентов окружила бочки с перьями, в то время как другие выбирали банки с различными корнями. Кое-кто с благоговением смотрел на закрытую витрину с экзотическими ингредиентами, указывая на крылья феи, крошечные пузырьки с кровью дракона и множество волос единорогов, находившихся внутри.
Гермиона заметила девочку, остановившуюся у таблички Северуса. Таблички, которую тот до сих пор с гордостью полировал вручную каждое утро. Маленькая девочка, должно быть, была первокурсницей или очень низенькой студенткой второго курса. У неё были длинные каштановые волосы, и она пристально всматривалась в слова, выгравированные на табличке.
Примерно в то время, когда Гермиона собиралась подойти к ней и спросить, не нужна ли ей помощь, тем более что та уже довольно давно не отходила от таблички, рядом с ней остановился Северус. Девочка посмотрела на Снейпа, который сильно возвышался над ней, и спросила его о чём-то, указав на табличку.
Родители, желающие совершить покупку, отвлекли Гермиону от дальнейшего наблюдения, но после того, как она закончила с ними и несколькими другими клиентами, стоявшими за ними, прошло около десяти минут. Решив, что девочка наверняка пошла дальше, Гермиона оглянулась туда, где она стояла с Северусом, но к своему удивлению обнаружила, что они по-прежнему стоят на том же месте, только Северус присел на корточки, чтобы оказаться на уровне её глаз или как можно ближе, и они разговаривали.
Гермиона не поняла, нуждалась ли эта девочка в спасении или нет, поскольку помнила, каким пугающим Северус мог быть для детей, но, похоже, та не хотела, чтобы её спасали. Девочка выглядела взволнованной, но точно не напуганной.
Появилось ещё больше родителей, желающих совершить покупки, и Гермиона снова сосредоточилась на них. Ей пришлось отвечать на вопросы о различных зельях и ингредиентах, объясняя, как их лучше хранить, чтобы они дольше оставались свежими.
Двое из нанятых ими помощников также находились в зале, помогая направлять клиентов к тому, что они искали. Тех, у кого были более сложные вопросы, они отправляли к Гермионе или, если она была занята, к Северусу.
Гермиона не знала, как долго она разговаривала с покупателями, но, быстро оглядевшись, нигде не увидела Северуса. По крайней мере, она не нашла его в толпе, а с таким ростом, как у него (обычно он был на несколько дюймов выше остальных), его было легко заметить.
Поменявшись местами с одним из своих помощников, Гермиона вышла в зал, чтобы отвечать на вопросы и помогать людям находить то, что им было нужно. Пока она ходила вокруг, улыбаясь детям, испытывающим интерес к банкам с отвратительными скользкими ингредиентами, Гермиона наконец заметила Северуса. Он всё ещё сидел на корточках, разговаривая с той же девочкой у своей таблички, поэтому больше не выделялся из толпы.
Не в силах сдержать любопытство, она двинулась к ним. Северус увидел, что она подходит ближе, и улыбнулся ей, вставая.
— Гермиона, это Сара. Сара, это моя прекрасная жена, Гермиона. Сара в этом году поступает в Хогвартс.
Гермиона улыбнулась девочке, не понимая, почему Северус так заинтересовался ею.
— Привет, Сара, рада с тобой познакомиться. Твои родители с тобой в магазине?
Сара кивнула и указала туда, где мужчина и женщина средних лет рассматривали банку с лягушачьими мозгами, выглядя при этом очень неловко. Гермиона узнала это выражение на их лицах — точно такое же было у её родителей перед её первым учебным годом в Хогвартсе. По правде говоря, каждый год, когда они сопровождали её за покупками в Косой переулок.
Встретившись взглядом с Северусом, она увидела его понимающую ухмылку: он тоже вспомнил о её родителях. Эта маленькая девочка явно была магглорождённой.
— Сара спрашивала об этой табличке и о том, что она означает. Она думает, что способность разливать славу и закупоривать смерть — это потрясающе, а сварить нечто особенное из какой-то странной гадости в банке — самая удивительная вещь, о которой она когда-либо слышала. Не так ли, юная леди? — с усмешкой спросил он у девочки.
Сара нервно прикусила губу.
— Я не имела в виду, что содержимое этих банок — гадость, но… оно и правда какое-то странное.
Гермиона поймала себя на том, что смеётся.
— Да, дорогая, содержимое некоторых здешних банок на самом деле выглядит не самым лучшим образом. Ты уже видела рогатых слизняков? Это действительно та ещё гадость, но они очень полезные.
Северус кивнул.
— Она также сказала, что купила учебники два дня назад и уже прочитала половину одного из них. Не хочешь угадать, что это была за книга?
Гермиона начала понимать, чем эта девочка завоевала внимание Северуса.
— «Волшебные отвары и зелья» для первого курса?
Северус покачал головой.
— Нет, она была очарована «Историей Хогвартса».
В его глазах читалось веселье, когда он смотрел на свою жену.
Подавив смешок, Гермиона кивнула.
— Неудивительно, я тоже прочла её от корки до корки много раз.
Сара прикусила губу, с интересом глядя на Гермиону.
— Мистер Снейп сказал, что он мастер зелий. Вы тоже изготавливаете зелья или просто помогаете ему их делать?
Гермиона улыбнулась.
— Я тоже мастер зелий, поэтому могу варить их сама или помогать ему, когда Северусу это нужно.
Сара на мгновение взглянула на Северуса, прежде чем снова посмотреть на Гермиону.
— Значит, мастером зелий может быть кто угодно?
Гермиона покачала головой.
— Нет, только человек с особой предрасположенностью. В конце концов, зельеварение — это своего рода искусство.
Увидев удручённый взгляд девочки, Гермиона продолжила:
— Но я открою тебе один секрет. — Когда малышка подняла глаза, заинтересовавшись, Гермиона лукаво улыбнулась. — Мистер Снейп очень хорошо разбирается в людях и заранее может сказать, есть ли у человека такая предрасположенность или нет. Не так ли, любимый? — спросила она, глядя на мужа.
Северус кивнул.
— Да.
Сара с надеждой посмотрела на Снейпа.
— Как вы думаете, у меня есть то, что для этого нужно?
Северус слегка улыбнулся уголками губ.
— Возможно. Однако для этого потребуется усердно учиться и много практиковаться.
Сара радостно воскликнула и нетерпеливо пообещала:
— Я буду усердно учиться!
Гермиона тихо усмехнулась.
— Тогда я уверена, что ты с этим справишься.
Саре не терпелось рассказать об этом своим родителям. Вскоре она попрощалась и помчалась на их поиски.
Гермиона посмотрела ей вслед с ещё одним мягким смешком.
— Кажется, ты только что вдохновил стать мастером зелий ещё одну ученицу, даже не будучи её учителем.
Северус посмотрел на свою жену.
— Видимо, в Хогвартсе скоро появится новая невыносимая всезнайка.
Гермиона рассмеялась.
— Разве она не может быть и тем, и другим?
Северус посмотрел туда, где юная Сара разговаривала со своими родителями.
— Надеюсь, что так.
По прошествии времени они наняли достаточное количество сотрудников, так что им больше не нужно было проводить в магазине сутки напролёт. Вместо этого они могли варить зелья в своей домашней лаборатории и доставлять их в магазин, чтобы хранить в задней комнате, пока те не понадобятся. У них появилось больше свободного времени. Настолько, что Северус наконец-то смог заняться разработкой новых зелий. Гермиона откопала его старые дневники и помогла ему решить, с чего начать в первую очередь. Она никогда не видела его таким взволнованным, как когда он просматривал свои записи, сделанные на протяжении многих лет.
Вместе они работали над несколькими проектами, чередуя исследования и тестирование новых идей. В процессе экспериментов они взорвали много котлов. Однажды, вскоре после очередного взрыва в лаборатории, Гермиона сложилась пополам от смеха. Северус приподнял бровь, осуждающе глядя на неё, так как это был четвёртый медный котёл, который они испортили за неделю.
— Что тебя так развеселило, дорогая? — спросил он с явным раздражением в голосе.
Гермиона не думала, что он найдёт это таким же забавным, как она, но всё равно продолжала хохотать, глядя на разрушенный котёл.
— Кажется, я поняла, что чувствовал Невилл Лонгботтом на протяжении всей своей учёбы в Хогвартсе.
Северус прищурился, глядя на неё.
— Ты только что сравнила меня с Лонгботтомом?
Гермиона ухмыльнулась.
— Я сравнивала
нас, любимый, а не только тебя.
Северус всерьёз подумывал проклясть её за этот комментарий, потому что он определённо ничем не походил на Лонгботтома, если бы не её следующие слова, мгновенно изменившие его мнение и кислое настроение.
— Почему бы нам не открыть бутылку вина и не принять вместе горячую ванну? А завтра начнём всё сначала?
Вино и общая ванна всегда заканчивались тем, что в постели она уделяла особое оральное внимание определённой части его тела, поэтому вместо того чтобы выстрелить в неё проклятьем, которое он уже собирался послать, Северус медленно закивал, пряча улыбку, и выбросил испорченный котёл, оставшийся от их последнего эксперимента, в мусорное ведро.
Вероятно, это было наилучшей идеей. В последний раз, когда он послал в её сторону маленькое мерзкое проклятие, Гермиона долго и пристально смотрела на него. Она не прокляла его в ответ и даже не начала кричать на него, хотя Северус выглядел явно довольным собой, что ещё больше разозлило её, а потом пошёл в свой офис, чтобы позлорадствовать про себя. Зато два дня спустя он пришёл к себе домой и обнаружил, что стены его кабинета стали омерзительно-розовыми, а каждая плоская поверхность была усеяна колдографиями множества разных котят, которые непрерывно мяукали на него. Поняв, что он разозлил свою жену больше, чем предполагал, Северус быстро попытался удалить этот кошачий беспредел, но изображения были намертво приклеены, так что он ничего не смог с этим поделать. Неважно, каким заклинанием он пытался их удалить. Даже когда он отказался от этой затеи и вместо этого решил просто повзрывать их — ничего не помогало!
При попытке выйти из комнаты Северус с ужасом обнаружил, что котята последовали за ним, перепрыгивая из одного снимка в другой, к большому удовольствию обитателей других колдографий. Изображённые на них Поттеры и Уизли хохотали как ненормальные, когда к ним вломились десятки крошечных пушистых мяукающих созданий, что только усугубило ситуацию. В конце концов Северус психанул и сбежал, показав напоследок Гарри и Рону тот же грубый маггловский жест, который иногда использовали Драко с Гермионой, в очередной раз подумав, что познакомить её с Нарциссой было плохой идеей.
Излишне говорить, что следующие несколько дней он провёл, делая всё возможное, чтобы загладить вину перед женой за свою предыдущую грубость. Когда он наконец позволил ей встать с постели, голос Гермионы стал осипшим, а каждая мышца в её теле ныла от перенапряжения (поскольку она несколько раз напоминала ему, что его нелегко простить), но она не собиралась так легко спускать Северуса с крючка теперь, когда настала его очередь раскаиваться. На следующий вечер его кабинет больше не был розовым, а оскорбительные котята исчезли, но он обнаружил, что его это больше не волнует. Настроение Северуса значительно улучшилось, несмотря на то, что его плечи и челюсть немного болели из-за очень длинных «извинений». По правде говоря, иногда он ловил себя на мысли, не разозлить ли её нарочно, чтобы пришлось ещё раз перед ней «извиняться».
После второй годовщины их свадьбы произошла интересная ситуация. Северус смотрел на новых студентов Хогвартса, заполонивших их магазин перед началом учёбы, так как Гермиона настаивала, чтобы в этот период они оба присутствовали в зале. Ей нравилось видеть счастливые новые лица, готовые встретить предстоящий учебный год. К своему большому удивлению, он обнаружил, что ему это тоже нравится. Поскольку он больше не преподавал, для него это был единственный способ увидеть подрастающее поколение волшебников и ведьм.
Та самая магглорождённая девочка Сара, с которой он встретился перед её первым курсом, тоже пришла к ним за покупками. И опять она зависла у его таблички, точно так же, как делала каждый раз, когда появлялась в их магазине, пока её родители рассматривали странные вещи в банках на полках. Эта девочка сильно напоминала ему его жену в её стремлении учиться. Он никогда не видел Гермиону, когда та в детстве бродила по Косому переулку, но почему-то был уверен, что она выглядела такой же взволнованной, серьёзной и сосредоточенной.
Не отдавая отчёт своим действиям, Северус пошёл к ней.
— Готовишься к новому учебному году? — спросил он её, понимая, что напугал девочку, когда та в миллионный раз перечитывала табличку.
Покраснев от того, что она подпрыгнула при звуке его голоса, Сара смущённо улыбнулась.
— Да, мистер Снейп. Я уже купила новые учебники и начала их читать.
Северус усмехнулся.
— Ну разумеется.
Сара нахмурилась, глядя на него.
— Хотя… «Чудовищная книга о чудовищах» чуть не укусила меня, когда я её открыла, а затем попыталась съесть другие мои книги. Мама чуть не упала в обморок, когда она бросилась через гостиную к нашему коту. Мне с трудом удалось закрыть её и обмотать ремешком.
Северус ухмыльнулся её словам.
— Это извечная проблема. Я так понимаю, в этом году ты выбрала Уход за магическими существами? — хотя он знал, что так и есть, поскольку у неё была эта книга. Когда она кивнула, он продолжил: — Попробуй несколько раз погладить корешок, прежде чем открывать её. Тогда она не будет пытаться съесть твою кошку.
Сара улыбнулась ему.
— Обязательно попробую, мистер Снейп. Я усердно училась на уроках Зельеварения. Мне хотелось, чтобы вы и миссис Снейп мной гордились. В прошлом году я не взорвала ни одного котла. Не то что некоторые ребята из моего класса.
Северус ухмыльнулся своим мыслям.
«Она определённо миниатюрная копия Гермионы».
— Уверяю тебя, мы оба, я и миссис Снейп, гордимся тобой.
Девочка просияла и вскоре вернулась к своим родителям. Увидев, как она уходит, Северус поймал себя на мысли, что им с Гермионой надо обсудить, не пора ли ей перестать принимать противозачаточное зелье. Действие последней шестимесячной дозы всё равно скоро должно было закончиться. Может быть, им следовало отказаться от его приготовления и позволить случиться тому… что могло случиться? Он был бы не против, если бы вокруг него бегала ещё одна миниатюрная Гермиона и демонстрировала ему своё восхищение ингредиентами для зелий или книгами, которые пытались съесть другие её книги.
Вечером, когда они лежали в постели, Северус поднял эту тему.
— Что бы ты сказала, если бы мы попытались завести ребёнка?
Гермиона, положив голову на плечо мужа, ухмыльнулась.
— Я бы сказала, что нужно показать тебе воспоминание о том, как ты в последний раз отреагировал, когда подумал, что я беременна. Я всё ещё помню выражение ужаса на твоём лице.
Северус виновато вздохнул, хотя почувствовал, как его охватывает веселье.
— Уизли же сказал тебе, что это нормально. Кроме того, разве Джинни не говорила тебе, что у Поттера был похожий взгляд оба раза, когда она объявляла ему о своей беременности?
Гермиона усмехнулась.
— Да, в первый раз Гарри даже упал в обморок.
Северус сел и удивлённо посмотрел на неё сверху вниз.
— Поттер упал в обморок?
Эта новость зарядила его хорошим настроением на всю неделю.
Гермиона кивнула.
— Да, но не смей никому об этом рассказывать! Джинни убьёт меня, если узнает. Она пообещала Гарри, что об этом никто не узнает.
Северус усмехнулся и снова лёг рядом со своей женой.
— Мне достаточно одной только мысли об этом. Ты не ответила на мой вопрос, знаешь ли.
Гермиона задумалась. Она видела, как Северус опять разговаривал с Сарой, и запомнила выражение тоски на его лице, когда та побежала обратно к родителям, поэтому была удивлена, что он так долго ждал, чтобы затронуть эту тему.
Заранее зная ответ, она поцеловала мужа.
— Я готова попробовать, если ты готов.
Северус улыбнулся, чувствуя то самое счастье, которое он всё время испытывал рядом с ней.
— Всегда, любовь моя. Всегда. — Затем он перевернул её на спину и показал, насколько он к этому готов.
Гермиона не ждала, что забеременеет сразу, — потребовалось время, чтобы действие зелья прошло и её циклы пришли в норму. Северус, с другой стороны, выглядел полным надежды каждый раз, когда приближались её месячные, а затем изо всех сил старался скрыть разочарование всякий раз, когда понимал, что она не беременна.
После нескольких месяцев попыток Гермиона вернулась домой с подарком, упакованным в маленькую продолговатую коробочку. Задаваясь вопросом, не забыл ли он какую-нибудь важную дату, чтобы тоже купить ей подарок, он открыл его и увидел внутри детскую погремушку. Северус быстро взглянул на Гермиону, чтобы убедиться, что, как он надеялся, она означала. Её улыбка сказала ему
всё.
Во время беременности Северус не позволял ей варить зелья или собирать ингредиенты. В итоге он доконал её своей гиперопекой, что дало ему прекрасный повод снова «извиниться», хотя потом он всё равно не позволял ей этого делать. В целом, пока она была беременна, он потратил кучу времени на «извинения», что не могло его не радовать.
Гермиона согласилась не варить зелья из соображений безопасности. Она знала, что возможные травмы или даже вдыхание паров были вредны для ребёнка. Тем не менее это не помешало ей позволять Северусу думать, что она на самом деле расстроена его чрезмерной заботой, так как ему нравилось «выпрашивать» у неё прощения. Так же, как ей самой нравилось «извиняться» перед ним.
Когда родилась их дочь — крошечная малютка с бледной кожей и тёмно-каштановыми волосами, Северус полюбил её до безумия с того момента, как впервые увидел и обнял её. Гермиона с любовью улыбалась своему мужу, наблюдая, как их маленькая девочка ловко обводит отца вокруг своего малюсенького пальчика, глядя на него карими глазами, хотя малышка ещё даже не умела говорить.
«Он и так уже без ума от неё, да помогут ему Небеса, когда она наконец-то произнесёт слово «папа».
— Пенелопа Снейп, — прошептал Северус маленькому свёртку в своих руках. — Ты, моя дорогая девочка, совершишь великие дела. Я в этом не сомневаюсь.
Северус оказался замечательным отцом. Он с гордостью показывал дочь их друзьям и знакомым при каждом удобном случае. Малфои в один голос твердили, что Пенелопа — самая красивая маленькая девочка, которую они когда-либо видели, а Люциус даже спросил у неё, не хочет ли она единорога на свой первый день рождения. Гермиона хихикнула и сказала Люциусу, что он не может купить единорога для такой малышки, тогда тот кивнул и сказал, что подождёт, пока Пенелопа немного подрастёт. Гермиона покачала головой, а Северус просто улыбнулся, мысленно считая минуты до того момента, когда он сможет забрать свою дочь из объятий друзей.
Примерно в то время, когда Пенелопе исполнилось два года, Северус стоял в магазине, пока ученики покупали товары для предстоящего учебного года, и увидел, как Сара вновь рассматривает его табличку. Он подошёл, заметив, какой взрослой она стала по сравнению с тем, какой была во время своего первого шоппинга перед поступлением в Хогвартс. Через несколько недель она должна была перейти на шестой курс.
— Здравствуй, Сара, — поприветствовал её Северус.
Сара лучезарно улыбнулась.
— Здравствуйте, мистер Снейп! Ой, а я вот тут… снова читаю вашу табличку.
Северус улыбнулся, глядя на неё сверху вниз.
— Эти слова я каждый раз произносил перед первокурсниками в начале первого семестра.
Сара удивлённо посмотрела на него.
— Вы раньше преподавали? В Хогвартсе?!
Северус кивнул, скользя взглядом по выгравированным на табличке словам.
— Моя жена сказала, что эти слова вдохновили её на любовь к зельям. Тогда её поразило то, что человек способен создавать такие замечательные вещи всего лишь из набора ингредиентов.
Сара пришла в восторг.
— Она была вашей студенткой?! Ух ты, да она счастливица! Держу пари, вы были замечательным учителем!
Северус скептически усмехнулся на это заявление.
— Многим студентам не нравились мои методы преподавания.
Сара насмешливо фыркнула.
— Должно быть, они были идиотами. К сожалению, наша профессор Зельеварения никогда не рассказывает ничего необычного на уроках. Всё строго по учебнику в рамках школьной программы.
Слово «наша» привлекло его внимание.
— Слизнорт больше не преподаёт Зелья?
Северус уже много лет не общался с Минервой и не знал, что творится в школе.
Сара отрицательно покачала головой.
— Он бросил преподавать на моём втором курсе. Сейчас Зелья преподаёт профессор Бейтс. Она хорошая учительница, так что, пожалуйста, не поймите меня неправильно, но она не рассказывает таких вещей, которые вызывают… интерес к предмету, понимаете?
Он действительно понимал. Он понимал, что для того, чтобы правильно провести урок, требуется нечто большее, чем просто читать учебник и слепо следовать инструкциям.
— В этом году ты пойдёшь на Продвинутые Зелья?
Сара кивнула.
— Да, я получила отличную оценку на С.О.В.
Северус ухмыльнулся.
— Неудивительно. Ты уже думала, чем хотела бы заняться после окончания школы?
Она пожала плечами.
— Пока не особо…
Он кивнул.
— У тебя ещё есть время, чтобы решить.
Гермиона упаковывала несколько бутылок с Бодроперцовым и зельями для концентрации внимания для нескольких студентов, которые собирались сдавать Ж.А.Б.А. в этом году. Пенелопа сидела на прилавке рядом с ней, на её подгузнике были приклеивающие и самоочищающие чары; малышка играла с двумя маленькими пузырьками, содержащими глаза саламандры, заколдованными, чтобы те не разбились.
Гермиона протянула студентам сдачу, заметив, что Северус снова разговорился с Сарой. Она улыбнулась, увидев их. Северусу явно нравилась эта девушка и то, как взволнованно она обсуждала с ним всё, что связано с зельями. На самом деле, Гермиона не удивилась бы, если бы она устроилась к ним на работу — так сильно ей это нравилось.
«Ей нужно поступить в хороший университет или стать чьим-нибудь подмастерьем».
Несколько месяцев спустя Гермиона готовила завтрак на кухне, присматривая за дочерью, которая беззаботно играла за столом с крышками от кастрюль, пока Северус читал «Ежедневный пророк». Она начала задаваться вопросом, нужна ли Пенелопе сестра или брат? Приближалось время, когда её муж должен был снова приготовить ей противозачаточное зелье, так что сейчас было самое подходящее время поговорить об этом с Северусом.
Год спустя родилась их вторая дочь — Мадлен. У неё были точно такие же волосы и глаза, как у её отца, и, когда она родилась, Северус был так же без ума от неё, как и от Пенелопы. Теперь он в равной степени гордился обеими дочерьми.
Люциус опять объявил Мадлен самой красивой маленькой девочкой, которую он когда-либо видел, вместе с её сестрой, но только потому, что жена Драко, Виолетта (та самая девушка с Рейвенкло, с которой он пришёл на свадьбу), родила сына вместо дочери. В противном случае Мадлен и Пенелопа были бы вторыми самыми красивыми девочками, которых он когда-либо видел, а не первыми.
Гермиона снова хихикнула, когда Люциус спросил маленькую Мадлен, не хочет ли она единорога на свой первый день рождения. Закатив глаза, она опять напомнила ему, что у младенца не может быть единорога. Он подмигнул Мадлен и сказал, что подождёт, пока она станет постарше. К счастью, он всё-таки не стал покупать единорога её дочерям. Это была с трудом выигранная битва со стороны Гермионы.
Нарцисса, будучи той, кем она являлась, решила, что Снейпам нужно больше места (ведь у них теперь двое детей), и начала свой новый проект — расширение их нынешнего дома и, конечно же, обустройство новых комнат. Она также настаивала на том, что раз уж их семья стала больше, им нужен домашний эльф для помощи по дому. Она лично об этом позаботилась. Таким образом, вскоре у них появилась милая эльфийка по имени Битси, названная так потому, что (со слов её предыдущего владельца) она была совсем крошечной, когда родилась.
Гермиона настаивала, чтобы Битси жила в комнате для прислуги, но эльфийка редко спала в настоящей постели, предпочитая вместо этого тюфяк в своём шкафу. Однажды Северус просто пожал плечами и сказал Гермионе, что она не должна пытаться очеловечить домашнего эльфа, если он сам того не хочет. Он напрочь отказался позволить Гермионе выплачивать эльфийке зарплату. Если бы она попыталась сделать это за его спиной, деньги неизбежно вновь вернулись бы в кошелёк Гермионы.
Битси отлично ладила с детьми. Она присматривала за девочками каждый раз, когда Гермиона работала в магазине или спускалась в лабораторию. Северус настороженно относился к эльфийке и не позволял ей лишний раз нянчиться с его детьми, но не потому, что не доверял ей, а потому, что ему нравилось проводить с дочерьми каждую свободную минуту. Он не хотел, чтобы его девочки хоть на секунду подумали, что отец их не любит.
В один прекрасный день Гермиона просматривала доставленную почту и заметила письмо, адресованное ей и Северусу, которое привлекло её внимание. Это было приглашение на выпускной от Сары из Хогвартса. Зная, какую слабость к ней питает Северус, она быстро показала ему письмо.
В ночь перед выпускным Гермиона лежала в постели со своим мужем и, наконец, решилась спросить о том, о чём часто думала в последнее время.
— Ты скучаешь по преподаванию?
Северус, наслаждавшийся блаженством, которое всегда испытывал после занятий любовью со своей женой, нахмурился, поняв ход её мыслей.
— Мне нравится каждая минута, проведённая в нашем магазине. Почему ты спрашиваешь?
Гермиона подвинулась, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Мне просто интересно. Тебя тянуло к Саре с того момента, как ты впервые её увидел. Я знаю, тебе нравится, что она интересуется зельями. Мне стало любопытно, не скучаешь ли ты по преподаванию?
Северус нахмурился ещё сильнее.
— Мой интерес к ней никогда не был неуместным, — надеясь, что Гермиона так не думала, особенно с учётом того, что Сара стала превращаться в привлекательную девушку.
Гермиона улыбнулась, ничуть не ревнуя и не беспокоясь о молодости Сары или её расцветающей красоте.
— Я знаю, любимый. Я всего лишь имела в виду… не скучаешь ли ты по возможности вдохновлять и формировать такие сильные молодые умы, как у неё?
Северус задумался над этим.
— Временами я действительно скучаю по возможности быть тем, кто ведёт студентов к величию, но, если ты помнишь, однажды я сказал, что преподавание не стоит потраченных сил. Сара — одна из тех немногих, кто демонстрирует потенциал. Из всех студентов, которые проходили через двери Хогвартса за все эти годы, я видел, может быть, нескольких, у которых было всё необходимое, чтобы добиться успехов в Зельеварении. В противном случае … остальные… как правило, были бездарными идиотами.
Гермиона рассмеялась.
— Я так давно не слышала, чтобы ты употреблял это слово. Я думала, что это ушло навсегда.
Северус усмехнулся.
— Только потому, что теперь я не должен ежедневно присматривать за классом, полном малолетних тупиц.
Гермиона ухмыльнулась.
— Думаю, это в какой-то степени отвечает на мой вопрос. Так ты не скучаешь по Хогвартсу?
Северус вздохнул.
— Нет, я не скучаю по
этой части преподавания. Как я уже сказал, иногда мне не хватает того единственного блестящего ученика, которого я мог бы направить к величию. Однако я не хочу быть нигде, кроме как здесь, с тобой и нашими девочками.
Гермиона подумала о том, о чём размышляла последние несколько месяцев.
— Знаешь… последние пару недель я переписывалась с Сарой.
Это привлекло его внимание.
— В самом деле? Зачем?
Она пожала плечами.
— Мне было любопытно, какие у неё планы после окончания школы.
Северус приподнял бровь.
— Я спрашивал её об этом в прошлом году, и в начале учебного года она сказала мне, что ещё не определилась.
Губы Гермионы изогнулись.
— Ну…
теперь она определилась.
— И?.. — с любопытством спросил Северус.
Улыбка Гермионы стала шире.
— Она хочет получить лицензию мастера зелий. Ты случайно не знаешь кого-нибудь, кто мог бы взять её своим подмастерьем?
Поняв, к чему она клонит, Северус ухмыльнулся.
— Случайно знаю… одну очень талантливую женщину-зельевара, которая могла бы стать её наставницей.
Гермиона ухмыльнулась ещё загадочнее.
— Я бы с удовольствием научила её, но… не смогу заниматься этим в ближайшее время, а мне бы не хотелось ставить под угрозу её образование.
Северус нахмурился.
— Почему?
Гермиона пожала плечами, продолжая ухмыляться.
— Возможно, потому, что я пропустила последний приём противозачаточного зелья.
Он ещё сильнее сдвинул брови.
— Возможно? Значит, ты не уверена, так это или нет?
Она усмехнулась.
— О, я точно уверена, что пропустила его.
Хмурый взгляд Северуса начал превращаться в улыбку.
— И зачем ты это сделала?
Гермиона снова пожала плечами.
— Ну… Мы же говорили об этом несколько месяцев назад… про «попытаться родить третьего».
Он тихо рассмеялся.
— Да, во время празднования нашей годовщины, когда мы прилично напились. Мы не обсуждали это на
трезвую голову.
Она прикусила губу.
— Неужели ты не хочешь третьего ребёнка?
Северус покачал головой, улыбаясь жене.
— Это невероятно! — Затем, следуя единственному логическому ходу мыслей, он спросил: — Когда ты должна родить?
Гермиона улыбнулась мужу.
— Так как уже шесть недель, я бы сказала, что… через тридцать четыре недели.
«Прекрасная жена и трое замечательных детей». Северус прошёл долгий путь от мрачного сурового человека, у которого не было никого, кроме пары друзей и крестника, уберегавших его от полного отчаяния. Теперь у него на подходе был третий ребёнок и любимая супруга, которая всё ещё не могла им насытиться.
— Звучит идеально, — сказал он, прежде чем притянуть её к себе для страстного поцелуя.
Она прервала поцелуй, но только для того, чтобы спросить, не возьмёт ли он Сару в ученики. Быстро пробормотав «да», Северус снова занялся её губами. Мысли о сне сразу забылись, когда он позволил своим рукам блуждать по телу Гермионы.
Северус всё-таки взял Сару в подмастерья — это было именно то, чего ему не хватало. Молодой пытливый ум, который нужно было развивать. Это было намного лучше, чем преподавание в Хогвартсе, в основном потому, что ему не приходилось иметь дело с кучей тупиц. Сара совершала ошибки во время обучения, но это были ошибки такого рода, которые происходили от неопытности, а не от глупости.
По мере того как её обучение продвигалось вперёд, у Гермионы увеличивался животик. Сара выполняла обязанности в магазине до и после дневной учёбы. Она попыталась взять на себя полировку таблички Северуса, но он быстро дал ей понять, что это была одна из
его обязанностей, которой он гордился и отказывался позволять кому-либо брать её на себя.
Поскольку Гермиона не могла помогать им с варкой зелий или сбором ингредиентов, вместо этого она помогала Саре учиться. Во время затишья среди покупателей две женщины частенько вместе склонялись над книгами или просматривали заметки, написанные Сарой. Северус видел, как жена помогает его ученице, и это согревало его душу. Он с нетерпением ждал, когда его дети достигнут того возраста, когда он сможет начать их учить.
Во время одного такого раза Сара спросила Гермиону, каково это было — учиться в Хогвартсе с Северусом в качестве профессора. Улыбаясь, Гермиона начала рассказывать ей о разных уроках, которые засели у неё в памяти, как и первый урок Зельеварения, вдохновивший её на создание таблички. Не уверенная, что её просьба будет принята с радостью, Сара осторожно спросила Гермиону, не будет ли она возражать поделиться с ней этим воспоминанием? Гермиона с радостью сделала это. Она извлекла воспоминание и положила его в стеклянный флакон, чтобы Сара могла посмотреть его позже.
Когда у Северуса родился сын, он почувствовал, как его сердце наполнилось счастьем. Он гордился своим сыном, так же как и обеими дочерьми. Маленький Натаниэль оказался точной копией своего отца, а Мадлен испытывала к нему особую симпатию. У Северуса сохранилось не так много фотографий самого себя в детстве, но на одной из них, где он был изображён младенцем, он выглядел точно так же, как Натан.
В тот день, когда малыша представили Малфоям, Люциус усмехнулся, увидев, как сильно тот похож на Северуса, и сказал, что Натаниэль Снейп был на редкость непривлекательным мальчишкой. Увидев, как укоризненно на него уставились не только Гермиона с Северусом, но и Нарцисса, Драко и его жена, он быстро поднял руки и поклялся, что просто пошутил. Натан был объявлен самым красивым мальчиком в мире, после внука Люциуса, конечно же. Затем Люциус спросил Натана, не хочет ли он единорога на свой первый день рождения. Все в комнате закатили глаза и ещё раз напомнили ему, что у младенца не может быть единорога. Люциус подмигнул маленькому Натану и сказал, что подождёт, пока тот станет постарше.
Хотя их дети официально не состояли в родстве, они росли в окружении своих кузенов Уизли, Поттеров и Малфоев и играли с ними. Вскоре после рождения Натана у Драко родилась дочь, так что девочки Гермионы стали вторыми по красоте малышками в мире. Гермиона не возражала. Для неё и Северуса они всё ещё были самыми-самыми лучшими.
После того как Сара закончила своё ученичество, она некоторое время работала в аптеке, взяв на себя обязанности по зельеварению, поскольку каждая свободная минута Гермионы была занята тремя маленькими детьми. Северус помогал ей, варя зелья на дому, доставляя заказы в магазин или доставая редкие ингредиенты.
Через несколько лет Сара подошла к мистеру и миссис Снейп, чтобы поблагодарить их за всё, что они для неё сделали. Она захотела пойти по пути своей настоящей страсти — преподавания. Ей предложили должность профессора Зельеварения в Хогвартсе теперь, когда профессор Бейтс ушла в отставку.
Северус пожелал ей всего наилучшего, и Гермиона тоже, добавив, что если она когда-нибудь устанет от школы и захочет снова варить зелья, здесь ей всегда будут рады.
Шли годы. Северус начал учить своих детей, надеясь, что они унаследуют ту же страсть, что и их родители. Гермиона ухмылялась, видя, как Натан и Пенелопа демонстрируют склонность быть маленькими всезнайками. Северус лишь вздыхал, когда тоже видел в них эту тенденцию. Хотя он знал, что с Гермионой в качестве их матери это было неудивительно. Однако он гордился тем фактом, что Мадлен больше походила на него по характеру. Она тоже была очень умной ведьмой, но не чувствовала необходимости хвастаться этим, в отличие от брата и сестры.
Они постоянно переписывались с Сарой, а Северус даже давал ей советы, как обращаться с классом на уроках. Гермиона подбадривала её, когда чувствовала разочарование в письмах девушки. Сара частенько навещала семью Снейпов во время школьных каникул. Больше всего ей нравилось наблюдать за Северусом и Гермионой, когда они разрабатывали новые зелья или придумывали способы улучшить уже существующие. Имя Снейпа приобрело большой вес в магическом мире благодаря их открытиям и усовершенствованиям, и Сара гордилась тем, что училась под его руководством.
Вскоре, к большой гордости Северуса, Пенелопа получила письмо из Хогвартса. Он даже вызвался сходить вместе с ней за всеми необходимыми покупками в Косой переулок. Однако после первого дня похода по магазинам, когда их окружили многочисленные двоюродные братья и сёстры Поттеры-Уизли, желающие к ним присоединиться, энтузиазм Северуса значительно поугас, и в тот вечер он уже умолял Гермиону взять на себя эту обязанность. Смеясь, она чмокнула его в крючковатый нос и сказала, что сама обо всём позаботится. Северус остался в большом долгу перед своей женой.
Гермиона вернулась домой со старшей дочерью полностью довольная удачным шоппингом. Подозрительно прищурившись, Северус спрятал заранее подготовленный подарок за спину и, вместо того чтобы поблагодарить её за старания, спросил, как прошёл день. Узнав, что все кузены ушли на примерку мантий, так что они с Пенелопой спокойно отправились за покупками, Северус только покачал головой.
«Ну конечно, они были заняты, когда меня не было рядом, ведь им некого было мучить и раздражать!»
Тем не менее это не помешало ему подарить жене подарок, хотя причина, по которой он это сделал, изменилась. Вместо благодарности за то, что она страдала вместо него, он сказал ей, что она очень красива и что, конечно же, он её любит. В ответ он получил нежный поцелуй, прежде чем Гермиона предложила ему выпить бутылку вина и принять вместе горячую ванну после того, как дети лягут спать. Он знал, что это значит, и не мог скрыть улыбки. Значит, она собиралась уделить особое внимание определённой части его тела, которая всегда с радостью принимала её. Он сделал мысленную пометку почаще покупать ей подарки.
Когда Пенелопе пришло время уезжать в Хогвартс, Северус и Гермиона отвезли её на вокзал Кингс-Кросс, в то время как другие дети остались дома с Битси. Гермиона крепко обняла её на прощанье и сказала, чтобы она писала им так часто, как ей захочется. Северус тоже обнял дочь и добавил, чтобы она помнила, что она Снейп, а значит ей суждено совершать великие дела. Пенелопа улыбнулась отцу, проглотив подступающие слёзы от осознания того, что она не увидит родителей в течение нескольких месяцев, и сказала ему, что любит его. Глаза Северуса подозрительно заблестели, когда он смотрел, как его девочка садится в Хогвартс-экспресс.
Гермиона знала, что как бы Северус ни гордился своими детьми, ему было тяжело смотреть, как дочь от них уходит. Она попыталась предложить ему заняться чем-нибудь весёлым, но, похоже, он был не в настроении. Поэтому она позволила ему удалиться в их частную лабораторию, чтобы поварить зелья и поразмышлять в одиночестве.
Северус вернулся в гостиную через несколько часов. Мадлен сразу подбежала к нему и обвила его руками, сказав, что мама приготовила на ужин его любимое блюдо. Он никогда не чувствовал себя более счастливым, чем в этот момент. Во время еды он поймал себя на том, что размышляет, на какой факультет определят его старшую дочь. Он молча помолился, чтобы это был не Хаффлпафф.
Рождественские каникулы наступили недостаточно быстро и закончились слишком рано для Северуса. Однако, наблюдая, как их дочь вновь садится в поезд, Гермиона напомнила ему, что Пасха не за горами и что их маленькая гриффиндорка скоро вернётся домой.
Когда Мадлен пришло письмо из Хогвартса, Северус с такой же ответственностью повёл её за покупками. В основном потому, что в своём волнении за дочь он забыл, насколько ужасным был его предыдущий опыт. Возможно, ещё потому, что Гермиона сама ходила с Пенелопой за покупками перед её вторым курсом.
Гермиона не стала возражать, когда он вызвался повести обеих девочек по магазинам, скрывая свою ухмылку до тех пор, пока Северус не ушёл. Однако она не смогла спрятать её, когда он вернулся, выглядя очень расстроенным. Их вновь окружили многочисленные Поттеры-Уизли под предводительством Гарри и Рона, так что Северус был на грани взрыва, когда вернулся домой. Видя, как его жена тихо хихикает над его раздражённым взглядом, он всерьёз захотел бросить в неё какое-нибудь мерзкое проклятие, и единственное, что его остановило, — это её предупреждающий взгляд и воспоминание о его кабинете, увешанном фотографиями котят. Возможно, ему и хотелось бы найти причину для «извинений», но он боялся
настолько сильно её злить.
Позже тем же вечером Северус всё ещё был не в настроении, но Гермиона сделала всё возможное, чтобы ему его поднять. Он специально вредничал как можно дольше, но она так усердно «старалась», что с наступлением утра он не испытывал ни малейшего недовольства. Поэтому, когда дочери попросили его помочь им с покупками последних школьных принадлежностей, он согласился. Гермиона улыбнулась и сказала, что если ему снова придётся иметь дело с Гарри, Роном и оравой их детей, она сделает всё возможное, чтобы улучшить его кислое настроение.
Посадить обеих дочерей в Хогвартс-экспресс было для них не так тяжело, как в первый раз с Пенелопой. Мадлен коротко обняла маму и сказала, что напишет, чтобы сообщить им, на какой факультет она поступила, а затем чуть дольше обнималась с отцом. Мадлен тихо спросила его, обязательно ли её определят на Гриффиндор с учётом того, что Пенелопа и её двоюродные братья-сёстры Уизли и Поттеры уже там учились. Она любила свою семью, но не хотела, чтобы они душили её своим вниманием. Северус улыбнулся ей и сказал, что нет, Распределяющая шляпа учитывает пожелания будущих учеников. Услышав это, Мадлен радостно улыбнулась, попрощалась с родителями и села в поезд.
На Рождество они пригласили своих девочек — гриффиндорку и слизеринку — домой, но опять же рождественские каникулы закончились быстрее, чем им хотелось. Северус знал, что Пасха не за горами, и это помогало ему, когда он поцеловал своих дочек, прежде чем те вернулись в поезд. Гермиона обняла мужа, когда они вместе смотрели вслед уходящему Хогвартс-экспрессу. Она радовалась, что у Мадлен был её двоюродный брат Скорпиус, который составлял ей компанию в общежитии Слизерина.
Когда пришло время Натана отправляться в Хогвартс, Северус не захотел участвовать в походах по магазинам. Однако он не смог отказать сыну, когда тот спросил, не присоединится ли он к ним. Гермиона улыбнулась Северусу, когда тот со вздохом согласился пойти с ними в Косой переулок. Он надеялся, что потом она сгладит его страдания.
На этот раз кузены Поттеры-Уизли стали немного старше, и в целом всё прошло не так уж плохо. Гарри с Роном по-прежнему раздражали Северуса, но этого следовало ожидать. Когда они вернулись домой, он подождал, пока их дети разойдутся по своим комнатам, а затем основательно «занялся» женой. Это помогло ему улучшить своё настроение, и он надеялся, что сможет убедить Гермиону освободить его от оставшихся обязанностей по покупкам в этом учебном году.
По ухмылке, которой она одарила его, когда он наконец-то позволил ей отдышаться, Северус понял, что она его раскусила. А это означало, что ему нужно будет применить другую тактику после того, как дети лягут спать. Когда наступило утро, Гермиона была в очень хорошем настроении и дала детям понять, что у их отца есть кое-какие важные дела, а значит, им придётся самим пройтись по магазинам. Если дети и задавались вопросом, почему голос их мамы был немного охрипшим, то промолчали. Они также не спрашивали, почему их отец всё время разминал плечи и челюсти, читая утреннюю газету. Однако они заметили долгий поцелуй, который их мама подарила папе перед тем, как они отправились в Косой переулок. Натан издал рвотный звук, а девочки захихикали, что было прогрессом по сравнению с тем, как они обычно вели себя, когда заставали своих родителей целующимися.
Когда пришло время ехать на вокзал Кингс-Кросс, Гермиона обняла дочерей, напомнив им, чтобы те не забывали писать своим родителям. Особенно она указала на Мадлен, которая почти не писала им в прошлом году. Северус ухмыльнулся своим девочкам и обнял каждую, прошептав Мадлен на ушко, что её мама скучает по ней и что, если она не забудет чаще писать матери, он возьмёт её с собой на сбор ингредиентов во время рождественских каникул. С хитрой ухмылкой на лице Мадлен пообещала писать чаще.
Пока Северус обнимался с дочерьми, Гермиона обняла своего сына и сказала ему, чтобы он не нервничал, когда придёт его очередь распределяться. Они будут гордиться им, на каком бы факультете он ни оказался. Натан улыбнулся ей и подошёл, чтобы обнять отца. Северус сказал ему то же самое, молча молясь, чтобы его ребёнок не оказался в Хаффлпаффе.
Проводив отходящий поезд, Северус посмотрел на свою жену и спросил:
— Сколько раз ты надеялась, что они попадут в Гриффиндор?
Гермиона ухмыльнулась ему.
— Наверное, столько же раз, сколько ты надеялся, что они попадут в Слизерин.
Северус смотрел, как поезд удаляется всё дальше и дальше.
— Ты бы поверила, если бы я сказал, что никогда не надеялся конкретно на Слизерин? Но я мечтал, чтобы они не оказались в Хаффлпаффе.
Гермиона тихо усмехнулась.
— Я тоже не надеялась на Гриффиндор, вместо этого я возлагала все свои надежды на что угодно, кроме Хаффлпаффа.
Северус ухмыльнулся, притягивая жену в свои объятия.
— Когда я в последний раз говорил тебе, как сильно я тебя обожаю?
Гермиона притворилась, что обдумывает ответ на его вопрос.
— Хм-м… Ты упоминал, что любишь меня, сегодня утром, но я не помню, чтобы в последнее время ты вообще употреблял слово «обожаю».
Ухмылка Северуса стала шире.
— Как я могу загладить перед тобой свою вину?
Гермиона пожала плечами, хотя её губы дрожали от едва сдерживаемого смеха.
— Ну… у нас теперь пустой дом… впервые за много лет.
Признав, что она права, Северус взял её за руку и быстро увёл со станции. Её смех ещё звенел в воздухе, пока они чуть ли не бегом направились к ближайшей точке аппарации.
Две недели спустя пришло письмо от Натана с прикреплённым к нему флаконом. Увидев внутри светящуюся нить воспоминаний, оба родителя заинтересовались, когда открыли его письмо и прочитали содержимое.
«Дорогие мама и папа!
Я знаю, вам не терпится узнать, учусь ли я на Гриффиндоре, как Пенелопа, или в Слизерине, как Мадлен. Надеюсь, вы будете не слишком разочарованы, но я поступил в Рейвенкло.
Гермиона и Северус решили, что это всё же лучше, чем Хаффлпафф, и продолжили читать.
Не могу дождаться, когда мы с вами увидимся на рождественских каникулах!
Люблю вас!
Натан.
P. S. Я подумал, что вам будет интересно посмотреть, что случилось на моём самом первом уроке. Мне пришлось попросить кого-нибудь из старших рейвенкловцев помочь мне собрать воспоминания, но теперь, думаю, я смогу делать это самостоятельно».
Северус настороженно уставился на пузырёк.
— Как ты думаешь, что произошло на его первом уроке?
Гермиона пожала плечами.
— Понятия не имею. Может быть, он просто был сильно взволнован?
Любопытствуя и не желая ждать, они достали Омут памяти и сбросили в него содержимое флакона. Каждый схватился за бортик чаши, когда они опустили головы, погрузившись в затягивающий их водоворот воспоминаний.
***
Они оказались в знакомом классе, который не видели уже много лет. На полках в полумраке стояли банки с глазами тритонов, сушёными тараканами и множеством различных плавающих в них заспиртованных созданий. Натан сидел среди других первокурсников и нервно сглатывал, опустив взгляд в открытый учебник. Каждый из них оглядывался в поисках преподавателя, но в комнате не было ни одного взрослого.
— Что, если профессор не появится? — спросил мальчик, сидевший рядом с Натаном. — Нам нужно сидеть здесь и ждать его или мы можем уйти?
Сидевшая с другой стороны от Натана девочка покачала головой.
— Нам нельзя уходить, если нас не отпускали. Мне так сказал старший брат. Он сказал: «Кэти, никогда не покидайте класс до того, как учитель вас отпустит. Иначе с вас снимут баллы».
Натан усмехнулся уголками губ, совсем как его отец. Он открыл рот, чтобы заговорить, когда дверь с грохотом распахнулась. В класс быстрым уверенным шагом вошла Сара и захлопнула за собой дверь, её просторная тёмная мантия развевалась вслед за ней.
— Поскольку здесь не будет глупого размахивания волшебной палочкой, многие из вас вряд ли поверят, что это магия, — сказала она, проходя мимо студентов. Остановившись перед своим письменным столом, она повернулась к классу лицом.
На лице Натана отразились удивление и узнавание, когда Сара внимательно всматривалась в их лица. Казалось, она оценивала каждого ученика, а затем снова заговорила:
— Я не ожидаю, что многие из вас оценят такую тонкую и точную науку, как искусство приготовления зелий. Многие из вас по-настоящему не поймут красоту медленно кипящего котла с клубящимися над ним парами. Однако тех немногих… избранных, — её взгляд на мгновение остановился на Натане, а по её глазам он понял, что она тоже его узнала, прежде чем продолжить: — …кто обладает предрасположенностью, я постараюсь научить. Я могу научить вас, как околдовать разум и обмануть чувства. — Она поплотнее завернулась в свою мантию. — Я могу рассказать вам, как разлить по бутылкам известность, как сварить славу и даже как закупорить смерть. Если вы хоть чем-то отличаетесь от большинства идиотов, которые обычно приходят ко мне на уроки. Предполагаю, что многие из вас уже прочитали тему сегодняшнего урока, которую я написала на доске. Если ваши учебники ещё не открыты на этом параграфе, пожалуйста, найдите нужную страницу, — сказала Сара, всё ещё разглядывая лица тех немногих студентов, у которых учебники были закрыты и лежали в стороне.
Её глаза вновь остановились на Натане, ухмылка которого могла бы соперничать с изгибом губ Северуса.
— Прежде чем мы начнём, как насчёт того, чтобы проверить ваши знания? Скажите мне… мистер Снейп, где я могу найти безоар?
Натан взволнованно сглотнул, ожидая, что его вызовут первым.
— Безоар берётся из желудка козы, профессор.
Глаза Сары потеплели.
— Очень хорошо. Пять очков в пользу Рейвенкло. Интересно, не могли бы вы также сказать мне, для чего он используется?
Натан кивнул.
— Конечно, он используется как противоядие от большинства ядов.
Ухмылка Сары стала шире.
— Очень, очень хорошо, мистер Снейп. Ещё пять баллов Рейвенкло.
Один из учеников что-то пробормотал другому.
— Он знает это только потому, что его родители владеют аптекой.
Натан опустил взгляд на столешницу, услышав этот комментарий и последовавшее за ним ехидное хихиканье, на его бледных щеках появился стыдливый румянец.
Глаза Сары резко похолодели, когда она посмотрела на студента, который перешёптывался со своим соседом.
— Хорошо, мистер Андерсон. Скажите мне, что бы я получила, если бы смешала змеиные клыки, сушёную крапиву, рогатых слизняков и иглы дикобраза?
Мальчик по фамилии Андерсон поднял на профессора непонимающий взгляд.
— Смешали — что, мэм?
Сара громко вздохнула и повторила:
— Змеиные клыки, сушёную крапиву, рогатых слизняков и иглы дикобраза.
Мальчик покачал головой.
— Я… я не знаю.
Сара несколько мгновений пристально смотрела на мистера Андерсона.
— Вы не знаете? Понятно. Что ж, позвольте вас заверить — то, что родители мистера Снейпа владеют аптекой, не означает, что они дали ему ответ на заданный мною вопрос. Он стремится к знаниям, независимо от того, откуда он их получает. У вас нет родителей, которые управляют аптекой, но они же смогли купить вам учебник по Зельеварению, не так ли?
Мистер Андерсон нервно сглотнул.
— Да, мэм, у меня есть учебник по Зельям.
Губы Сары медленно растянулись в ироничной улыбке.
— Тогда могу предложить вам взглянуть на него, потому что ответ находится прямо у вас под носом.
Мистер Андерсон растерялся, пока мальчик, сидевший рядом с ним, не толкнул его локтем и не указал на его открытый учебник, где ингредиенты, которые только что перечислила профессор, действительно были написаны большим жирным шрифтом.
— О… это… лекарство от фурункулов.
Сара кивнула.
— Верно. Кто-нибудь может рассказать мне об особенностях этого зелья?
Девочка с короткими светлыми волосами, сидевшая рядом с Натаном, подняла руку.
— Да, мисс Петерсон?
Она застенчиво улыбнулась.
— Если сварить его неправильно, оно может вызвать фурункулы, а не вылечить их.
Сара снова улыбнулась.
— Отлично. Ещё пять очков в пользу Рейвенкло. Кто-нибудь скажет мне, как сварить его правильно и избежать ошибок?
Натан одобрительно посмотрел на свою соседку и улыбнулся ей, пока другая девочка тянула руку вверх, желая ответить.
— Нужно снять его с огня, прежде чем добавлять иглы дикобраза, иначе котёл взорвётся, из-за чего оно, скорее всего, прольётся на вас и появятся фурункулы, — выпалила она, подсмотрев то, что было написано в учебнике.
Сара кивнула.
— Превосходно. Пять баллов Слизерину.
***
На этом воспоминание заканчивалось.
Северус выглядел ошеломлённым, а Гермиона улыбалась. Она весело посмотрела на него.
— Похоже, в Хогвартсе появилась новая Летучая мышь подземелий. — Ей запомнилась развевающаяся мантия Сары, точно такая же, как была у Снейпа.
Северус шокированно посмотрел на жену.
— Она повторила мою речь первокурсникам, слово в слово.
Гермиона кивнула.
— Да. Хотя неудивительно, что Сара запомнила её настолько дословно, ведь она раз за разом перечитывала твою табличку, когда приходила к нам в магазин.
Северус потряс головой, чтобы избавиться от шока.
— Но… это были не просто слова, у неё было… всё! Мои манеры, мой взгляд, и… она даже… она была такой же… суровой и… и…
Гермиона ухмыльнулась, когда он не смог подобрать слова.
— Язвительной, дорогой. Она была грубой и язвительной. Совсем как ты раньше.
Северус кивнул.
— Определённо. Интересно, как ей удалось в точности повторить мои манеры?
Гермиона усмехнулась.
— Ну… Однажды, несколько лет назад, она попросила меня показать ей воспоминание о том, как ты произносил эту речь. Похоже, она пересмотрела его много раз.
Северус напряжённо вздохнул.
— Не сомневаюсь.
Гермиона взяла его за руку.
— В Хогвартсе снова появился профессор зелий, который может вдохновить грядущие поколения учеников. Ты должен гордиться Сарой и радоваться, что твои слова теперь будут жить вместе с ней.
Северус посмотрел на неё.
— Так и есть. — Он подумал о том, что только что видел. — Ты же понимаешь, что у нашего сына есть все задатки, чтобы стать мастером зелий, если он решит пойти по этому пути?
Она усмехнулась.
— Как и у наших дочерей.
Северус кивнул, улыбнувшись при мысли о своих детях.
— Кажется, мы хорошо справились с созданием семьи.
Гермиона подвинулась, чтобы сесть на колени к мужу.
— Я тоже так думаю. И, подумать только, если бы много лет назад я не совершила той ошибки в темноте, после того как ты вошёл в ту кладовку вместо Рона, всего этого могло бы не быть!
Северус обнял свою жену.
— Ты имеешь в виду, если бы ты случайно не трахнула меня в тот первый раз? — Когда она кивнула, он нежно поцеловал её в губы. — Мне хочется думать, что мы были бы достаточно умны и всё равно каким-то образом сошлись. Тем не менее я согласен. Я рад, что всё получилось так, как получилось. Я не могу себе представить свою жизнь без тебя и наших детей.
У Гермионы возникла идея, и она хитро ухмыльнулась.
— Хотите, чтобы вас снова связали и заставили замолчать, профессор? У нас теперь пустой дом. Может быть, на этот раз вы даже сможете избавиться от оков.
Северус усмехнулся.
— С твоим умением так хорошо отвлекать меня, сомневаюсь, что у меня хватит сосредоточенности сделать это без палочки. Однако я открою тебе секрет, моя прекрасная ведьма…
Гермиона наклонилась и поцеловала его.
— Какой?
Северус ухмыльнулся, прежде чем опять ласково коснуться её губ своими губами.
— На самом деле в ту ночь я не хотел освобождаться.
Гермиона почувствовала, как всё её тело вспыхнуло от желания, как это обычно бывало от его поцелуев.
— Думаешь, на этот раз ты захочешь освободиться? — с улыбкой спросила она, прежде чем снова прильнуть к его губам.
С тихой усмешкой Северус прошептал:
— Никогда, — прежде чем страстно ответить на поцелуй и понести её в спальню.
