Брак по расчету

Кафе называлось «Кровавая Мэри», и Лида сразу не поняла — отсылка это к знаменитому заграничному напитку или же к вампирам. Само по себе оно было оформлено в темном антураже, вывеску украшали огромные ярко-красные губы с торчащим одиноким клыком и капелькой крови, подсвеченной неоном в темноте. На входной двери красовался большой жирный кованный паук, тоже с красными глазками. Лида даже отдернула руку, чтобы не прикасаться к нему. — Не бойся, это для антуража, — пояснил Виктор и распахнул перед нею дверь. — Прошу. Внутри все было выполнено в тех же черных, красных и серых тонах, на стенах томно выгибались нарисованные красотки с вампирскими клыками и красными глазами, окна были закрыты черными жалюзи, ножки столиков походили на паучьи лапы, а барная стойка была украшена большими черными кованными же цветами. — Я заказал это у одного местного кузнеца и не прогадал, — Виктор любовно огладил цветок и недовольно посмотрел на пыль на своей руке. — Ничего, вызову клининг после обеда, пусть приведут тут все в порядок. Послезавтра будет открытие. — Так быстро? — Лида поразилась, как можно было в их городе столь быстро сделать ремонт. Обычно это мероприятие растягивалось на месяцы и это еще везло, если ремонтники ничего не портили и не вытворяли херни. — Я, знаешь ли, не люблю тянуть резину, — вампир поморщился и достал из кармана платок, чтобы вытереть руку. — Я платил хорошо и даже очень по меркам этого города за срочность и качество. Плюс я не нанимал гостей из ближнего зарубежья для работ, чтобы иметь возможность изъясняться по-русски. Не хочу учить татарский или узбекский, — признался он. Об усиленной порции обаяния, буквально принудившей рабочих и бригадира сделать все в лучшем виде, он умолчал. — Ну и правильно, — Лида с интересом рассматривала пока еще пустой бар с множеством полок для бутылок, изящные люстры, тоже выполненные в виде страшноватых, но по своему красивых цветов, разделенный на две половины зал. Большая его часть предназначалась для столиков и обычных гостей, а меньшая, разделенная стенами и (в будущем) шторками, оставалась для гостей, желающих уединения. — В туалете установлены специальные лампы, не позволяющие наркоманам видеть вены, — пояснил вампир, открыв нужную дверь. — Не хочешь помочь своим сородичам? — ухмыльнулась Лида. — Нет, не хочу, чтобы мое кафе превратили в наркопритон, — фыркнул он. — Вампиры без зрения прекрасно знают, где у кого находятся вены. — Тогда им лучше работать в больницах медсестрами, — неловко пошутила она, глядя на убранство туалета. Сначала шел небольшой коридорчик с раковинами и большим широким зеркалом, занимающим половину стены и сейчас припорошенным строительной пылью. А дальше туалет делился на кабинки для мужчин и женщин. Причем мужских кабинок было две, а женских — три. — Почему не поровну? — удивилась она. — Потому что вы, женщины, всегда долго копаетесь, так что лучше сделать больше, так вы быстрее будете проходить. — Но почему было не разделить туалеты вообще? — Лиде бы не хотелось сталкиваться в таком интимном месте с вампирами. — На тот случай, если кому-то все же захочется здесь поужинать, — отрезал Виктор. — Ну и еще для того, чтобы меньше было времени на обращение. Так будет больше шансов, что кто-то зайдет, и жертву не успеют обратить. Процесс этот быстрый, но все же занимает некоторое время. Я хочу понять, кто в этом чертовом городе обращает столько неформалов. — Интересная мысль, — Лида наугад открыла одну из кабинок женского отдела и рассматривала самый обыкновенный унитаз, белый и без всякого вампиризма. — А почему здесь нет ничего черного и красного? — Элементарно, Ватсон — чтобы отлично видеть кровь, — Виктор щелкнул выключателем, и туалет осветился непривычным синим светом, похожим на освещение в клубах. Лида передернула плечами — ей этот свет напомнил почему-то освещение в морге. Да, там были лампы дневного освещения, но синие стены с тоскливым оббитым кафелем дополняли всю картину. — Не желаешь испробовать? — шутливо поддел ее Виктор. — Почему бы и нет? Только выйди, — Лида шустро захлопнула дверцу кабинки изнутри. В самом деле, ей еще на морозе переться в библиотеку и архивы. До библиотеки ее довез Дима, который и остался с нею до конца книжных поисков. Виктор же уехал в мебельный, поэтому добираться домой им было велено на такси и обязательно заказанном по телефону, а не пойманном на ходу. Лида согласилась, решив, что так будет безопаснее, и пошла грызть гранит науки. Найти что-то полезное оказалось чрезвычайно сложно. Виктор был прав — записи в те времена, почти сто лет назад не велись. То, что осталось после советской власти, власть последующая частично уничтожила, а частично переврала, новые же данные шли уже с 1975 г, когда начал строиться город. Что здесь происходило с 1961 по 1964 оставалось загадкой. Как и то, что случилось уже после войны. Лида честно перелопатила несколько справочников, пару учебников по истории родного края и карту района, но все, что ей удалось выяснить, это то, что при советской власти бункер здесь построили после Второй мировой, в 1945 г, на всякий случай. В те годы бункеры строили практически в каждом населенном пункте, не желая повторения войны и в то же время готовясь к новой. Не миновала эта участь и Вильск — при Союзе здесь даже собирались построить военную часть, но потом что-то пошло не так. Что именно, понять не получалось. Сведений не хватало катастрофически. Словно бы история Вильска оборвалась в аккурат перед Третьей мировой и началась уже в 1975, когда вместо поселка решили строить полноценный город. Что именно здесь происходило поди угадай. Лида крутила так и эдак, но не могла понять. Если все порушило землетрясение, вызванное катаклизмом из-за Третьей мировой, то почему тогда здесь стали строить город? Не побоялись геоактивности или же поняли, что больше землетрясение им не грозит? После обеда, который они с Димой провели в ближайшей к библиотеке кафешке, Лида решила поискать с другой стороны. И тут ей повезло. Найти жителя тех лет уже было практически невозможно, разве что вампира, но кто, кроме Виктора захочет говорить о Третьей мировой? После случившейся катастрофы Третья мировая стала символом смерти, ужаса перед стихией и человеческими деяниями. Никто не хотел говорить о той эпохе, о большом ужасе, прошедшемся по всей планете. Даже сейчас, по прошествии девяноста лет, мало кто из историков поднимал эту ужасную тему. Ею не гордились, как Второй мировой. Третьей мировой стеснялись, ее боялись и замалчивали, поскольку во время нее произошло много того, чего никак нельзя было допускать. И победителя в Третьей мировой не было. Ни одна из стран не выиграла ничего от случившегося. Пострадали все, вплоть до последних закоулков в Африке. Поэтому говорить о ней мало кто хотел. Но все же находились рискованные историки, чьи книги появлялись на полках, но очень быстро исчезали или же забывались, погребенные под тоннами любовной, приключенческой и фантастической литературы. Изучать историю столь позорного урока человечество не желало. Лида нашла старую брошюру, изданную еще в конце 1980-х, которую написал некий историк Мельников. Мельникова она не знала, но решила проверить, жив ли этот человек. Благо интернет в библиотеке был и даже свободный компьютер нашелся. Мельников оказался живым, но живущем в доме престарелых. У пожилого историка погибла в автокатастрофе вся родня, поэтому он был вынужден доживать свои дни в областном доме престарелых, гордо именуемом санаторием для пожилых. От изменения названия ничего не поменялось. Мельников Анатолий Иванович имел несколько литературных наград, какие-то премии и прочее, выплаченное ему в постсоветские времена государством. Лиде показалось несправедливым, что столь уважаемый в те годы человек доживал в весьма скромных условиях, но поговорить хотелось. Старичку, если судить из данных на сайте, было девяносто лет. Он казался почти ровесником войны, вот только действительно ли он помнил все то, что тогда происходило? Рожденный за год до страшных событий, Мельников был тогда слишком мал, чтобы понимать происходящее. А когда стал старше, война закончилась, и ее последствия поразили все человечество. Впрочем, брошюра Мельникова об истории Вильска и области была весьма неплохо написана. Повествование начиналось еще за годы до Первой мировой и большевисткой революции, а заканчивалось в аккурат восьмидесятыми годами. То есть, Мельников неплохо изучил прошлое. И как раз зацепил тот самый странно выпавший во всех других источниках кусок истории с шестидесятых по семидесятые годы. Читать было интересно. Оказывается, под поселком Вильск велись бои белых с красными. Потом все более-менее устаканилось аж до Второй мировой. Вильску повезло — он оказался достаточно далеким от фронта, когда немцы шли на Москву. Зато не повезло в другом — этот поселок оказался весьма привлекательным с точки зрения военных, которые захотели построить здесь базу. И даже завезли некоторое количество стройматериалов, которые после развала Союза местные использовали для стройки домов. Вот только почему не построили, не знал даже Мельников. Вероятно, все было слишком секретно. После Второй мировой Вильск стал большим селом, немного разросся, но не успел дорасти до размеров маленького городка. Грянула Третья мировая. И вот тут начинались нестыковки на взгляд Лиды. Непосредственно над селом Вильском боевые действия не шли. Но население пострадало от неизвестной болезни и почти вымерло в аккурат после случившейся катастрофы. Землетрясение довершило картину, похоронив поселок навсегда. И город построили в стороне от места катастрофы, чтобы «не строиться на костях умерших». Лида довольно хлопнула в ладоши, вызвав удивление у Димы и недовольный взгляд какой-то девицы в очках, штудирующей большущий томик — какую-то энциклопедию. — Вот оно и нашлось! — Лида расстелила на столе карту области и ткнула пальцем в Вильск. — Город построили не там, где стоял поселок. Но я бы все равно хотела поговорить с Мельниковым. — Это кто еще? — насторожился Дима. — Дедушка-историк, который родился за год до начала Третьей мировой. Сейчас ему девяносто лет и он находится вот здесь, — Лида ткнула пальцем в загородную областную больницу, возле которой и располагался санаторий. — Ты думаешь, он в таком возрасте еще помнит, что там было? — усомнился охранник. — Не знаю, но за спрос не бьют в нос, — Лида с радостью рассматривала карту. Да, на ней не было обозначено предыдущее расположение поселка, но ведь тот, кто ищет, всегда что-то да найдет? Что, если Виктор просто искал не там, где надо? — Библиотека закрывается, — испортила всю радость момента престарелая библиотекарша. Лида послушно сдала все книги и вожделенную брошюру, вернула карту, предварительно сфотографировав на свой новый телефон, и довольная пошла с Димой искать такси. Она в кои-то веки не чувствовала себя бесполезной красиво наряженной куклой. Она смогла сделать хоть что-то. Пусть это капля в море, пусть всего лишь теория, но она смогла. Дома она показала вернувшемуся Виктору фотографии карты, рассказала про еще живого историка и попросила как-то договориться о приезде в дом престарелых. Вампир, к этому моменту уже решивший вопрос с кроватью и даже подгонявший вставляющих окно ребят, был доволен. Сегодня ему удалось справиться с частью дел. И так как на послезавтра назначено открытие кафе, то завтрашний день они смогут посвятить как раз таки спрятавшемуся ото всех историку. Отличное место выбрал дед — там его никто не будет искать. Никому не нужный забытый историк с никому не нужной заметенной под ковер правдой о прошлом.