Брак по расчету

Лида встретила вернувшегося под утро Виктора, выбежав из своей комнаты, стоило лишь щелкнуть дверному замку. Выглядел вампир неважно — совсем белый, какой-то задерганный, с запахом перегара и еще каким-то странным примешавшимся к нему ароматом. Лида сбежала вниз по ступенькам, даже не обратив внимания на то, что забыла обуть тапочки. Виктор лишь покачал головой, когда она попыталась его обнять. Он с трудом сбросил свое пальто и поплелся в ванную приводить себя в порядок. Нужно было хоть немного отогреться. Да и разобраться со странно глючащим телефоном тоже не помешало бы. Но когда он извлек из кармана телефон, оказалось, что тот превратился в сплошной кусок оплывшего пластика. То есть, плакали его доказательства… — Что с тобой случилось? — наконец спросила девушка, рассматривая смятый телефон в его руке. Ничего подобного ей видеть не доводилось. — Я полностью отдал долг своему наставнику, — проронил Виктор и запечатал телефон в прозрачный пластиковый пакет как вещдок. — Теперь меня здесь больше ничего не держит. Как только я определюсь, куда хочу поехать, мы с тобой уберемся из этого города. Лида была слишком взвинчена, чтобы возражать, но все же какие-то смутные сомнения терзали ее душу. Девушка посмотрела в спину уходящему мужу, но так ничего и не сказала. Виктор смог отогреться в душе только с третьей попытки. Заодно смыл с себя грязь и ту неизвестную дрянь, которая разъедала пластик и дерево. Да и ботинки уже наверняка придется выбросить после такого похода. Он ненадолго задумался и решил все же оставить их для своих друзей, чтобы они исследовали эту гадость в лаборатории. Вдруг он действительно вытащил из бункера какую-то смертельную заразу, но будучи вампиром от нее не пострадал? Виктор отвесил себе пару пощечин. Ладно, он не пострадал, а все остальные? Он мог привезти из того бункера какую-то мутировавшую холеру и сейчас являлся ее носителем. Ладно, Питер в клинике, его там обследуют, осмотрят и решат, можно ли его вообще выпускать в мир. Но сам-то почему там не остался? Возвращаться в больницу было бессмысленно, он уже побыл дома, поговорил с женой и охраной, в любом случае зараза уже распространилась. Оставалось только ждать дальнейшей судьбы. Просто сидеть и ждать у него не получилось, поэтому вампир сначала позвонил знакомому из лаборатории, попросил забрать образцы, поскольку сам боится стать угрозой для окружающих, а там уже, если получится, то обследовать всю их семейку. А как они это будут проворачивать его уже не заботило. До самого позднего утра он просидел на кухне, глядя в окно и пытаясь понять, что теперь делать со своей жизнью. Виктор понял, что всегда был ведомым. Сначала наставником, после своими друзьями, потом Нестором. Теперь он избавился от них всех. От долга наставнику, от дурной компании, от Нестора… и оказалось, что он не знал, куда девать себя дальше. Теперь перед ним расстилался весь мир, а все, что его заботило — не заразил ли он своих домочадцев неизвестной болезнью и отсутствие смысла жизни. Больше не было за что бороться в этом городе. Нужно собирать вещи и уезжать, пока Нестор не привел свои планы в действие. Слежка за домом была тому подтверждением. Слежка нелепая и бессмысленная, поскольку выдавала сама себя. Утром обнаружилось, что никто не пострадал и ничем не заболел. Никаких странных симптомов не было ни у охраны, ни у Лиды, хотя Виктор опросил всех чуть ли не с пристрастием и заставил раздеться до пояса. Лида потребовала объяснения происходящего, и Виктору волей-неволей пришлось пересказать приключения в бункере. А потом вспомнить, что он хотел отправить вещдоки в лабораторию. И на этом утреннее общение закончилось. Виктор умчался мотаться по городу, отправляя посылки своим друзьям и решая множество вдруг всплывших вопросов, А Лида осталась сидеть дома, тупо глядя в экран ноутбука. Никто ничего не знал о бактериях, способных сожрать пластик, дерево и металл, но друг в том бункере такие вывелись? Кто знает, как далеко зашла их мутация в закрытом почти на столетие бункере. Ситуация теперь казалась ей совершенно неопределенной. Если Виктор уедет и оставит ее здесь, то Лида не сомневалась, что Нестор и его подручные ее прикончат. Но если он возьмет ее с собой… как это будет вообще? Без знания иностранных языков, без загранпаспорта, без хоть каких-то знакомств в чужих странах… Лида хваталась за голову и не знала, что делать и как с этим теперь быть. Раньше она ни о чем подобном не думала, ничего такого даже в голову ей не приходило. Она не верила, что Виктор найдет свой бункер и тем более живого вампира в нем. И не верила, что он так просто решил все бросить. Но увы, теперь пришлось верить. И теперь она представляла себя на гигантской развилке множества дорог. Выберешь не ту и пропадешь. Но и не выбрать нельзя. Куда-то ехать в этой жизни все равно придется. До вечера она прослонялась по дому, не слишком понимая, чем теперь заниматься и стоит ли вообще что-то делать по дому, если они все равно скоро уедут. Но потом Лида вспомнила, что такие вещи, как загранпаспорт наверняка быстро не делаются, и успокоилась. Зато вечером приехал Виктор и не один, а с целой машиной, похожей на скорую, но со значком биологической опасности. Из машины вышли люди, одетые в костюмы биологической защиты и чем-то напоминающие космонавтов. Лида охнула и схватилась за голову, глядя на это все из окна. Она предположить не могла, что все настолько серьезно. Виктор провел троих в комбинезонах в дом и начал обследование с охраны, как с чистокровных людей, способных заразиться чем угодно. Ему стоило больших усилий провернуть все без шумихи и без внимания официальных властей и санстанции, поскольку сидеть в изоляторе в инфекционке ему не улыбалось, а больше нигде подходящего места в этом городе не было. В область же ехать он не захотел, чтобы не развозить заразу. В общем, секретность столкнулась с бюрократией, и он опять потратил кучу денег, нервов и времени, чтобы решить хотя бы этот вопрос. Лиду обследовали последней. Виктор остался стоять в ее комнате и смотреть, как женщина-доктор (он настоял, чтобы жену осматривала именно женщина) рассматривает ее тело, заглядывает в горло, светит фонариком в глаза и вообще делает все то, что следовало сделать уже давно. Но Виктор решил, что задержка была как раз нужна, чтобы появились симптомы возможной болезни. — Ничего такого я не вижу, — доктор покачала головой, — давление в норме, кожа чистая, горло не красное. Сердцебиение учащенное, но это из-за волнения. Никакого заражения нет. Но все же возьму кровь на анализ, вдруг инкубационный период несколько недель, — в ответ на ее слова Лида покорно уселась на стул, чтобы отдать левую руку на растерзание. Виктор на это смотрел совершенно спокойно, хотя запах крови заставил его ноздри чуть раздуться. Лида же недовольно нахмурилась, глядя, как врач выкачала из нее огромный шприц крови, которого хватит на все возможные анализы. — Я ведь так и не поняла, что за болезнь вы хотите найти, — доктор взглянула на Виктора через пластиковую маску и выжидательно замолчала. — Не знаю. Это точно что-то новое, неизвестное нашей науке, — Виктор покачал головой. — Надеюсь, что оно не опасно для окружающих. — Давайте так — вы все пока побудете дома до выяснения обстоятельств, постарайтесь свести все контакты к минимуму, а мы пока проведем исследования. Тот образец… он очень странный, — она смотрела на Виктора без страха, но с ожиданием. — Это мой телефон, — пояснил он. — Был телефоном до вчерашнего вечера. — Он выглядел так, словно его кто-то расплавил, — доктор взялась складывать инструменты. — Это не похоже на воздействие бактерий и вирусов. — Там весь бункер так выглядел, — отрезал Виктор, и она больше не решилась задавать вопросы. Лида дождалась, пока все посторонние покинут дом и только тогда спросила Виктора, уже собравшегося скрыться в своей комнате: — Что с нами теперь будет? — Пока ничего, — вампир недовольно поморщился. — Будем надеяться, что я не привез какую-нибудь холеру из прошлого. — Скажи, он… тот, кого ты искал, хотя бы стоит всех этих жертв? — тихо спросила девушка, глядя ему в глаза. — Не знаю, но надеюсь, что он поможет укрепить темных нашего города, не подчиняющихся Нестору, — Виктор вошел в свою комнату и закрыл дверь. Лида молча стояла посреди коридора, обдумывая то, что поступок Виктора, возможно, уже уничтожил всех их. Но пока она не чувствовала никаких признаков болезни, даже из носа не текло. Или это должно быть что-то вроде чумы, как в далеком прошлом? Когда сначала на коже вырастали большие черные опухоли, а потом человек умирал… Она поморщилась и ушла к себе еще раз осмотреть подмышки. Неужели все должно закончиться именно так?