Все будет хорошо... Поверь мне

«Как холодно… Где я? Так тихо, словно на кладбище, — Хэви открыл глаза, яркий свет ослепил его, от чего парнишка зажмурился. Привыкнув к яркому свету, рыжик стал осматриваться вокруг, но ничего не замечал, лишь белый свет. — Я все же умер? — Хэви глядел по сторонам, но все было без изменений. — Ладно, пойду вперед, может что-то измениться, — он сделал шаг, и еще шаг, и еще один, и еще. Неизвестно сколько он так бродил, прошло довольно много времени, как он сумел разглядеть впереди нечеткий силуэт, но несмотря на это, Хэви без труда узнал, кому он принадлежит. — ДИ! — парнишка сорвался с места и побежал, побежал так, как никогда не бежал. — Ди, остановись, пожалуйста! — умолял парнишка, ускоряясь все сильнее. — ДИ! — еще немного, еще чуть-чуть и он вот-вот дотронется до брата. — Ди… — силуэт повернулся к рыжику, от чего тот резко замер, всматриваясь в голубые, как ясное небо глаза.       — Ну, привет, братишка.»       — ДИ! — в глаза брызнул яркий свет, а в нос ворвался противный, до боли знакомый запах, запах больницы, которую Хэви возненавидел всеми фибрами души. — Черт, неужели все это лишь сон? — парнишка попытался пошевелиться, но острая боль в левом запястье его остановила. Рыжик зашипел, было очень больно, словно тысяча иголок пронзили его. — Твою мать, — выругался Хэви, — Как больно.       В палату вошел врач, которого Хэви очень хорошо знал, ведь именно он его лечил после аварии. Мужчина, увидев, что пациент пришел в себя, быстро подошел к нему, присел рядом и стал расспрашивать о самочувствии.       — Все в норме, только запястье болит сильно, — проговорил парнишка.       — Не удивительно, так исполосовать его, — в голосе доктора проскользнула нотка презрения, может, конечно, мальчику показалось, а может и нет, вникать в это Хэви не хотел от слова совсем. — Ты пролежал без сознания довольно долго, твои родители обеспокоены, они стоят за дверью, я могу их пригласить? — Хэви не ожидал такого вопроса, так что, не раздумывая, согласился.       Мужчина встал с табуретки и направился к выходу. За дверью стояли встревоженные Глэм с Вики. На их лицах было полное опустошение, казалось, что всю радость выкачали и осталась лишь тьма вперемешку с печалью. Слишком много всего произошло за последние месяцы, слишком многое свалилось на них, на их детей, детей, которые не заслужили всего этого.       — Где, где мы проглядели, Вики? — отчаявшись спросил Глэм у жены.       — Я не знаю! — резко ответила рыжая. — Не знаю! Сейчас зайдем, и, если он пришел в себя спросим!       — Не советую, — раздался голос доктора. — Ваш сын еще слаб, как физически, так и морально. Ему нужна помощь психолога, а лучше психотерапевта, подозреваю, проблема сидит очень глубоко. Сейчас вы можете войти, но не нагружайте его, пусть парень придет в себя окончательно.       — Хорошо.       Родители потихоньку вошли в палату и закрыли дверь. Царила гробовая тишина, никто не решал произнести хоть один звук, все присутствующие чувствовали вину за случившееся. Хэви лежал, отвернувшись к окну, меньше всего на свете он сейчас хотел смотреть на тех, кому, как ему казалось, испортил жизнь. По лицу скатилась одинокая слеза, которую парнишка быстро смахнул, чтобы родители не увидели. Тишину решила нарушить Вики:       — Ну как ты, сынок? — почти шепотом спросила она.       — Нормально, — сухо ответил парнишка, продолжая смотреть в окно.       — Ты уверен? — подключился Глэм.       — Да.       — Хэви, будь добр, повернись, когда с тобой разговаривают, — старший металлист старался сохранять спокойствие.       — Глэм! — байкерша бросила озлобленный взгляд на мужа. — Прости его, сынок, если не хочешь поворачиваться не поворачивайся. Нам главное, чтобы ты был в порядке.       — Я слышал, со мной будет работать психотерапевт? — спросил Хэви, проигнорировав слова матери.       — Да, но ты не переживай, он тебя быстро на ноги поставит, будешь как огурчик! — Вики пыталась сохранить энтузиазм, однако выходило довольно плохо.       — Мам?       — Да, милый?       — Ко мне кто-нибудь, кроме вас приходил?       — А, нет, вроде, — рыжая задумалась, пытаясь вспомнить, — хотя, точно! Приходила, девушка какая-то, блондинка! Спрашивала про тебя, Кира вроде, мы сказали, что ты в больнице, видел бы ты ее лицо! Она сильно волновалась за тебя, а еще, вспомнила, она приходила сюда с какой-то компанией, хорошие ребята, кстати.       — Понятно, — тихо произнес мальчик, слегка улыбнувшись. Ему было безумно приятно слышать о том, что Кира с ребятами его не забыли и частенько навещали. На мгновение, в голове пронеслась мысль о том, что он нашел тех самых людей, о которых говорила Мира, но делать выводы было рано, в конце концов они старше и вряд ли захотят проводить время с ребенком вроде Хэви. — Как Ди? — неожиданно для всех задал вопрос парнишка.       — Намного лучше, — подал голос Глэм, молчавший все это время. — Стремительно идет на поправку. Врачи говорят, что, если так пойдет дальше, то совсем скоро он очнется.       — Это хорошо, — сказал Хэви, — я скучаю по нему.       — Мы все скучаем, милый, но вот увидишь, все образуется, станет как раньше. Не сразу, конечно, но станет, — Вики подбадривала сына как могла. Она понимала, что Хэви как никогда раньше нужна поддержка самого близкого человека. — А ты у нас сильный, всяким проблемам и болячкам пизды дашь! — слова матери немного, но развеселили паренька.       — Ну, мы пошли, тебе нужен покой, — встав с табуретки, произнес блондин. — В ближайшее время начнутся сеансы с психиатром. Ты главное не волнуйся и говори все как есть.       — Ага, — сухо пробурчал рыжик.       — Все будет хорошо, Хэви, мы с тобой, — сказал Глэм и вышел из палаты.       — Скорее мама со мной, чем ты отец, — прошептал Хэви, когда родители скрылись за дверью. — Господи, да когда уже этот кошмар закончится?!       — Ну что, доволен?! — грозно шепнула Виктория, когда они с мужем уже достаточно отошли от палаты. — Посмотри до чего сына довели! Воспитательный процесс, воспитательный процесс, — бурчала байкерша, — вот до чего довел твой воспитательный процесс, — женщина посмотрела на Глэма, — может скажешь что-нибудь?!       — Ты права.       — Чего?! — Виктория явно не ожидала такого ответа.       — Ты абсолютно права, Вики. Я так был озабочен оценками Хэви, что совсем забыл о его ментальном состоянии. А ведь ему нужна была поддержка, которую я, дурак, не дал, когда он в ней так нуждался. Создал иллюзию сильного Хэви, который со всем справляется, и не заметил, как настоящий Хэви ломается на кусочки, как внутри, так и снаружи. Ты была права, мне давно уже надо было снять эти розовые очки и посмотреть на мир трезвым взглядом.       — Да я тоже хороша, — на вздохе проговорила Вики. — Вместо того, чтобы больше проводить времени с сыном, я уезжала на эти гребанные сходки. Пыталась заглушить этим внутреннюю боль и тревогу, но не вышло.       Они вышли из больницы и присели на первую попавшуюся лавочку, задумавшись о чем-то своем. Тучи постепенно уходили прочь с неба, выглянули первые яркие лучи солнца, холодный ветерок запевал свою песню, унося опавшие листья с собой. Где-то вдалеке раздавалось карканье воронов, лай собак, крики детей, а также шум проезжающих машин.       — Мы отвратительные родители, Глэм.       — М-да…       — Нет, вы не отвратительные родители, — рядом с Вики и Глэмом раздался девчачий голос. — Вы просто совершили много ошибок, которые привели к плохим последствиям, — они оба подняли головы и увидели невысокую блондинку, которая куталась в черный худи. — Но каждые ошибки учат нас чему-то, помогают стать сильнее. Да, они могут натворить много бед, но после дождя всегда следует солнце, — девушка подняла голову и посмотрела на небо, которое украшало яркое солнышко.       — По-моему, поздно уже что-либо исправлять, — прошептал Глэм. — Уж мне точно.       — Никогда не поздно исправить что-либо, главное — это искренне захотеть. Ваш сын такой же как это солнышко, очень яркий, теплый и добрый, поговорите с ним, я уверена, ему есть, что вам сказать. И не опускайте руки, даже, если жизнь повернулась к вам жопой, дайте ей хорошего смачного пинка и, с гордо поднятой головой, идите вперед. До свидания, — девушка попрощалась и зашла в больницу.       — Это была Кира? — уточнила Вики.       — Она самая.       — Понятно.       Металлист и байкерша продолжали сидеть на лавочке, обдумывая слова, сказанные девушкой.

***

      Прошло три дня и началась упорная работа с психотерапевтом. Довериться врачу Хэви было сложно, он родным то не может рассказать, все, что его тревожит, а тут посторонний человек. Но постепенно, маленькими шажочками, контакт стал налаживаться. С врачом было довольно приятно общаться, она выслушивала, не осуждала, просто слушала, а после задавала вопросы, многие из которых ставили Хэви в ступор. Так, например, на одном из приемов, был задан вопрос, кому из семьи парнишка доверяет больше? И вот что отвечать, Хэви не знал. Он доверяет всем и в тоже время никому, ведь хрен знает, что в голове каждого.       — Хэви, мы уже довольно долго с тобой работаем, — начал психиатр, поправляя очки, — скажи, пожалуйста, ты чувствуешь себя лучше?       — Думаю да, я наконец-то смог выговориться, рассказать о том, что у меня накопилось за этот большой период времени, — спокойно, уже более уверенно говорил парнишка. Ему действительно стало легче после сеансов, казалось, груз, который он на себе тащил столько времени, наконец отвалился. — Но мне кажется, что что-то не то, как будто чего-то не хватает.       — Думаю, тебе не хватает общения с братом. Ты по нему очень скучаешь, Хэви.       — Америку вы мне не открыли, тетя, — подумал про себя рыжик и посмеялся. — Можно спросить?       — Конечно!       — Как вы думаете, мне стоит поговорить о своих переживаниях с родителями?       — Думаю да. В конце концов, они как никто привязаны к твоему состоянию. К тому же, как я поняла из всех наших бесед, чуть ли не основным источником проблемы является твой отец, — Хэви утвердительно кивнул. — Поэтому, я думаю тебе стоит выговориться ему, он должен знать, что тебя беспокоит. Никогда не стоит молчать, если тебе больно, говори об этом! Люди должны знать, что тебе неприятно и обидно. Не молчи о своем состоянии, никогда.       — Я понял вас, доктор, спасибо, — Хэви улыбнулся и еще раз поблагодарил женщину. Та, улыбнувшись в ответ, пожелала парнишке удачи и вышла из кабинета.       — Поговорить с отцом, — рыжик погрузился в раздумья, — да уж, задачка не из легких. Проще уравнение решить какое-нибудь или сочинение написать, чем пытаться поговорить с ним. Ладно, — протянул парнишка, — попытка — не пытка, как говорится. Все же он взрослый человек, должен понимать, что к чему.