Tears stream, down your face I promise you I will learn from my mistakes Tears stream down your face and I… (Слёзы текут по лицу Я обещаю, я буду учиться на своих же ошибках Слёзы текут по лицу, и я…) *(Fix You)
А днём, для всех его окружающих людей, с ним всё отлично. Он с головой погружается в работу, задерживается допоздна и берёт дополнительную нагрузку. Но стоит солнцу спрятаться за горизонтом, стоит переступить порог своего дома, как мысли о родственной душе возвращаются. Каждый раз перед сном он открывает его сообщения, перечитывая их. Каждый раз останавливает себя в порыве ответить, зная, что ни к чему хорошему это не приведёт. Каждый раз душу заполняет отвратительное чувство тоски, царапающее душу изнутри, потому что слишком пьян от вина, в котором топит свое горе вечерами, лежа в кровати или в ванной. А потом что-то щелкает у него в мозгу, словно лампочка загорается над головой. — Пора идти дальше! Он закрывает очередное сообщение от Чонгука и блокирует его номер. Вот так вот просто. Хватит с него этих двусмысленных сообщений от него, достаточно переживаний, неудержимого влечения, терзаний и мук. Всё — СТОП. Сердце не выдерживает, захлебывается кровью, еще чуть-чуть и он будет беспомощно выть в подушку на глазах Юнги и корчиться в муках. Нельзя этого допустить. Пора вернуться в привычную жизнь, а не грезить о Чонгуке каждую ночь, ведь он первый принял решение жить дальше. Тэ открывает секс-приложение, листая профили парней. Самый лучший способ отвлечься — это проверенный способ. — Юнги, надо устроить приключение! Давно мы этого не делали… — Тэхён лежа в кровати с телефоном и очередным бокалом вина, кричит парню в ванную. Юнги с напененными пастой зубами удивлённо выглядывает из-за двери, не веря своим ушам. И постояв немного с круглыми широко раскрытыми глазами, пытается понять, не послышалось ли ему это. — Я думал, ты завязал после встречи с Чонгуком... Тэхён немного медлил с ответом, обдумывая его слова. Ведь действительно, с момента их встречи с Гуком, они долгие месяцы ни с кем не встречались. И даже мысли такие в голову не приходили. А теперь, возможно, обида толкает его на это? Желание доказать себе, что он все тот же, и что Чонгук не повлиял на его жизнь слишком сильно, не изменил его? Или это эгоистичное желание унизить его в своих же мыслях, дав понять самому себе, что парень для него не так много значит? Или это своего рода эксперимент? Но в чём его смысл для Тэхёна — это вопрос. — Нет, не завязал... Он понимает, что Чонгук просто пытается найти себе пару, и это он — Тэхён всё это время говорил, что любит Юнги. Это он живет с другим, а Гук — один. Совсем один в другой стране без капли утешения от близкого человека. Винить его за желание жить дальше просто глупо. Но сердцу не прикажешь… Тэхён эгоистично хочет причинить ему ещё больше боли, чем испытывает сам, даже не задумываясь ни о чем. Хотя он и сам до конца не уверен, сможет ли пойти на такое. Но попробует, обязательно попробует... — Ну ладно, тигрёнок. Как скажешь. Кого-то уже выбрал? — Юнги хитро улыбается. Наконец-то возвращается его малыш. Лучше так, чем убитый тоской по Чонгуку. Котяра скрывается за дверью, полощет рот и возвращается обратно, отбирая пустой бокал и заглядывая в приложение. — Знаешь, чего мы еще не делали? — Чего? — Юнги хитро косится в телефон. — Этого... — Тэ разворачивает телефон к его носу, показывая пару на экране. Может, если у него будет поддержка, он не спасует? — Пара? — Мг. Почему бы и нет? — Я тебе так скажу, тигрёнок, — это совсем новый уровень. — Вот, глянь. Он в твоем вкусе! — Тэхён пытается проявить энтузиазм, скрывая за этим свою нерешительность и чересчур сильное желание сделать хоть что-то, чтобы вырваться из порочного круга его страданий. — То есть? — Блондин, большие губы… — Волосы, рот, прямо все галочки. — Юнги ехидно насмехается над Тэхёном. — Ну, так что? Попробуем? — Хм… Давай, я не против пошалить. — Юнги тушит свет и отбирает телефон у пьяного парня. Укрывая его одеялом, прижимается к нему со спины, обнимая, подсовывает руку под голову и зарывается носом в приятно пахнущие шампунем волосы. — Мне с тобой так повезло, котёнок. — Тэхён тихо шепчет, перебирая чужие пальчики в своей руке и ластится щекой к ладони. — Чего это ты? — легкий поцелуй в щеку, Юнги ерзает на кровати, удобнее пристраиваясь сзади, и сильнее прижимает к себе парня, так и не услышав ответа на свой вопрос, отвечает. — Мне тоже, тигрёнок. Полчаса, и тихое сопение под ухом говорит о мирно спящем парне. Тэхён не может сомкнуть глаз, аккуратно выпутывается из кольца рук, тянется за телефоном, приглушает свет подсветки и снова открывает сообщения Чонгука, перечитывая последние, в последний раз перед тем как начнет жить дальше. Чонгук: Прошу, поговори со мной… Чонгук: Тэхён… ❤❤ Чонгук: Дай знать, что ты в порядке. *История очищена* Опять ночь, опять луна и опять странная, неизъяснимая для него смесь разочарования любви и мучений ущемленного самолюбия. В глазах щиплет, телефон покоится на тумбочке, темнота окутывает комнату снова, а Тэ поворачивается на спину и смотрит в потолок невидящими влажными глазами. Он мысленно уверяет себя, что так будет лучше, правильнее. Но засыпать всё ещё страшно. Потому что нельзя так просто отпустить то бесценное, что держит тебя на плаву, заставляя вдыхать этот чёртов воздух, которого так не хватает в тёмное время суток. Он снова плачет, захлёбываясь собственными чувствами, попадая в персональный ад, что возникает в каждом его сне, постепенно расползаясь по телу, точно капли дождя на окне дома, пока, в конце концов, не окутывает его собой до последней частицы.Я так отчётливо вижу, Тебя в своём воображении, о-о! Как будто ты здесь, Но я протягиваю руку, И ты тут же исчезаешь. *(Film out)
Еще неделя... Чонгук больше не звонит даже Юнги. И в первые дни Тэ с надеждой смотрел на телефон своего парня, потому что надежда на счастье тлела в душе вместе с умирающим драконом и скорбящим над ним демоном. Очередные выходные. Юнги уходит на встречу с парой, о которой они разговаривали неделю назад, договорившись об эксперименте. Оставшись дома один, Тэхён открывает бутылку вина, проверяет свой внешний вид в зеркале, дожидаясь гостей, потому что без вина не сможет даже им взглянуть в глаза. Невольно про себя подмечая насколько они пустые, несчастные и жалкие в отражении, и, скривившись, отворачивается. Не факт, что все получится, но он хотя бы попытается. Из раздумий его выдергивает громкий стук. — Юнги, ты что-то забыл? — парень распахивает дверь, его тут же обдает морозной свежестью, и он застывает. На пороге стоит Чонгук. Парень немного пьян, а распахнутая куртка и сбитое дыхание явно говорят о недавней спешке. Роскошные волосы спадают в беспорядке на красивое до жути бледное лицо, и только черные глаза сверкают больным диким блеском возбуждения, от которого становится страшно. Нижняя челюсть дрожит нервной дрожью, как и все тело. Ворот рубашки расстёгнут, обнажая кожу ключиц. На белоснежном лбу блестят мелкие капельки пота, и рука, протянутая к Тэхёну ладонью вверх, едва заметно подрагивает. Любимое лицо выглядит уставшим и измотанным, парень явно похудел и вымотан душевными страданиями: острая линия челюсти грозит порезать кожу, а на скуле красуется старый развод почти сошедшего лилового пятна. По позвонкам прокатывается волна особо глубинного чувства, от которой сводит живот и по телу начинают бегать мурашки. Все его естество тянется к этой протянутой руке, возрождая в памяти все воспоминая о столь приятных ощущениях. Так скучал по нему, что не в силах отвести взгляд или даже вдохнуть, сил хватает только сглотнуть скопившуюся слюну во рту. Едва живой, изнеможённый дракон в надежде на спасение открывает глаза, а демон на радостях бросается к любимому питомцу. Каждая частичка души ликует, а тело предательски не двигается с места. — Что ты здесь делаешь? — фраза, слетевшая с губ хозяина дома огненным кнутом обожгла Чонгука. Гримаса боли и отчаяния исказила его лицо, будто причиняла невыносимые страдания, а брови изогнулись в мольбе, и протянутая рука заметно дрогнула опускаясь. — Юнги! Хён! — Чонгук громко зовет парня, продолжая неотрывно дико смотреть на Тэхёна. — Его нет. — Ему даже кажется, что его родная душа, изменившаяся за такой короткий срок до неузнаваемости, готова убивать. Прогнать бы и никогда больше его не видеть, но слова под страхом смерти не вылетят из горла. Дракон положит себя в жертву, станет грудью на защиту, но не пропустит этих слов ценою собственной жизни. — Тэхён… — Чонгук снова протягивает руку к парню и делает шаг вперед. Воспаленные глаза бессмысленно останавливаются то на одном, то на другом предмете одежды Чонгука и долго пристально смотрят в непонимании происходящего с ним. Руки и ноги дрожат; сердце то замрет, словно вниз покатится, то начнет колотить с такою силой, что рука невольно хватается за грудь, потому что больно, потому что невозможно больно в груди, а глаза отражают эту боль. Взгляд на руку, и все чувства всколыхнулись разом. Одно желанное касание, и он не выдержит. Проходить всё заново нет никакого желания. Перед ним его личный палач. Его так и не отпустило спустя столько месяцев разлуки. Чувства не стали слабее, они только терзали душу и мучали все сильнее с каждым днем. И чем сильнее он отстранялся от них, тем с большей силой они наносили очередной удар. Он страшился этого неодолимого притяжения к Чонгуку, которое, он в этом не мог сомневаться, непременно нахлынет на него и затопит волною все другие ощущения. Стоит только ему дать слабину и позволить коснуться своей руки... ему конец. Ощущения заполняли тело, забирая последние остатки разума и унося их куда-то далеко, оставляя лишь голые израненные чувства. А затем последовал взрыв. Как будто не вынеся своей тоски, Чонгук делает первый шаг навстречу, а Тэхён в первобытном страхе отходит назад. — Ты... ты не отвечал... на мои сообщения, а я... Я так хотел тебя увидеть! — Чонгук начал говорить прерывающимся от волнения голосом, отрывисто, бессвязно, в то время как рука невольно продолжала тянуться к парню. — Та девушка просто ужасна, она мне даже не нравилась! Я просто... Хотел отвлечься, хотел хорошо провести время и забыть все чувства к тебе. — Темные глаза его горели лихорадочным блеском — он, несомненно, был болен. Болен Тэхёном. — Я напивался каждый день, — продолжал Чонгук, — я даже подрался, но ничего из этого не помогало мне. А ты... У тебя есть Юнги. А мне так плохо, Тэхён, мне очень плохо без тебя, — в голосе явно были слышны подступающие всхлипы судорожных рыданий к горлу. — Я постоянно думаю о тебе, постоянно хочу тебя увидеть... Я не могу без тебя. Чонгук резко дергается вперед, хватая парня за руку и притягивает его к себе, обнимая мертвой хваткой, прижимаясь к нему всем телом, потираясь при этом мокрой щекой об его мраморно холодное лицо и нервно шаря руками по спине. Он облегчённо вздыхает от нахлынувших чувств, как бальзам льющихся на душу после долгой разлуки. Без шанса... Тэхён в теплых объятиях сильных рук. — Отпусти меня! — шепчет он, дрожа всем телом, не видя перед собой ничего, кроме белого снега за порогом. От первого же касания Чонгука по всему телу пробежала сладкая дрожь возбуждения и вздох душевного облегчения. — Я ужасный… я виноват, и я больше не позволю себе совершить этой ошибки. Я никогда тебя больше не отпущу… — голова Чонгука судорожно двигалась в отрицании, а по телу то и дело пробегали следы сильного внутреннего волнения. Из глаз парня в три ручья бежали слезы, а руки блуждали по чужой спине, затылку и мягким волосам, все крепче прижимая любимое тело к себе в страхе потерять его снова. Чонгук пытался перевести дыхание, хватая ртом воздух. Горло сдавили почти детские всхлипы и вздрагивания груди, а он с неимоверными усилиями пытается их прекратить, потому они мешают ему говорить, потому что он должен сказать все что у него на сердце, а тело предательски отказывается слушаться. — Прошу, я тебя умоляю… — слёзы начинают катиться и по щекам Тэхёна из-за слов, у которых никогда не будет срока давности, и только сейчас он понимает, что наконец-то дышит в его объятиях полной грудью, и сердце его по-прежнему стучит в груди, а не бессмысленно бьется под ребрами. — Умоляю… прости меня… Прости за то, что не пришел раньше, — щеки Чонгука снова умываются горькими горячими слезами отчаяния. Ему кажется, его отталкивают. Мозг отказывается понимать что-либо. Звонкая тишина подхватывала их вздохи, разнося по дому. — Мне было так плохо без тебя. Я ненавижу тебя за это! Ненавижу... — Тэхён наполнен до краев, все слезы которые он сдерживал так долго, брызгают из глаз, мокрые ресницы дрожат, а маленькие кулачки отчаянно бьют по непробиваемой груди в истеричной попытке вырваться из крепких рук. — Зачем ты появился в моей жизни? Зачем коснулся моей руки? Зачем влюбил в себя и уехал, оставив с пустотой в душе? Я не могу... Я не хочу так жить! — Я пришел за тобой. — руки беспорядочно гладят волосы и лицо, стирая с него слезы — Я хотел поговорить с Юнги-хёном. Мы что-нибудь придумаем. Я не отступлю! Не смей мне говорить, что ты не хочешь жить! — последние слова Чонгук выдохнул ему губы, немного грубо отрезвляюще встряхнул, схватив Тэхёна обеими руками за щеки, заставляя его раскрыть глаза и взглянуть на него, пока парня сотрясали рыдания. — Я постоянно вспоминаю наш поцелуй, Тэ. Не было и дня, чтобы я не заснул без мыслей о тебе... У меня все валится из рук, я больше не могу фотографировать других людей. Я… — голос дрожит и срывается. — Я везде вижу тебя, куда бы ни пошёл… Ты повсюду, понимаешь? Я нарисовал уже сотню твоих портретов, боясь забыть тот взгляд, те улыбки, которые ты дарил мне в те дни, что мы провели рядом. Я ни о чем больше думать не могу, Тэ. Каждую ночь я мучаюсь бессонницей, каждую ночь твоё лицо безмолвно смотрит на меня со всех уголков квартиры, оглушая своим молчанием. Я так хотел поговорить с тобой, услышать твой голос хотя бы ещё раз...Некоторые вещи, если ты полюбил их однажды, навсегда становятся твоими. А если пытаешься их отпустить, они, сделав круг, всё равно возвращаются к тебе. Они становятся частью тебя.
Спокойствие. Тэхён уже и забыл, что это такое. Но сейчас, когда Чонгук нежно целует его в лоб, ласково поглаживая руками заплаканное лицо и оставляя на губах нежнейший поцелуй чистой любви, Тэхён чувствует именно его. И не было в этом поцелуе разрушительно адского огня. В нём был огонь, дающий свет и тепло. Потому что так надо. Потому что это было правильно. Все тревоги, хранимые глубоко в душе с каждым словом покидали истощённое тело. Не было больше тревоги. Лишь неуловимое чувство привязанности и тепла читалось сквозь туманный взгляд. —Ты моя вселенная, мой космос... Ты мой воздух... Не придумали еще таких слов, которыми я мог бы выразить свои чувства к тебе, Тэхён... — Чонгук... — Тэхён едва в сознании. Сгорая от любви, он зацеловывает каждую клеточку лица запыхавшегося от сбитой речи парня. Вдруг какая-то страшная бездна разверзлась перед ними. Глаза затуманились, голова наполнилась гулом. Ноги подкашивались, сердце беспорядочно билось, а руки обнимали Чонгука в ответ, и только мысль отчетливо мигала красным: «Теперь я пропал». Внутренний демон ликует. Тэхён добровольно открывает ему последнюю дверь, срывая печать, так старательно оберегаемую им же самим все эти дни. Дракон возрождается словно феникс, а демон, верхом на любимце, летит сжигать все вокруг. К чёрту правила. Сегодня его день. — Чонгук… — томный шепот в губы едва слышен из-за гулкого биения сердец, — Люблю тебя. — Последний взгляд в душу, а следом накатывает отчаявшееся безумие темной дикой сущности.Я поврежден, не вижу ни свет, ни воду Запечатай мое раненое сердце клятвой без корней Два бокала стоят рядом. Они пусты с того момента, как ты прикасался к ним. Ах, так и есть. Их роль ещё не исполнилась *(Film out)
Тэхён пылко и с безудержной страстью накрывает губы Чонгука своими, ощущая на них солоноватость своих же слез, срывая несдержанный, почти девчачий стон облегчения с его губ. Он врывается в горячий рот своим языком, обжигая каждую клеточку огнём.Жить надо так, как душа того желает.
Теперь они оба падшие и погибающие. Но осознание в головах обоих стоит прочной и уверенной мыслью. Это стоило того. Стоило мучаться и страдать, проходя бесконечные круги ада, чтобы наконец-то быть рядом. Чтобы чувствовать тепло друг друга. Чтобы обрести покой, создаваемый единением родственных душ. Хотелось сильных движений чужих рук на своем теле, щекочущего ощущения воздуха в груди и горячих толчков сердца вперемешку со сбитым дыханием. Хотелось плотски эгоистично удовлетворить свою страсть любым путём. Парни задыхались от осознания происходящего, от диких жадных и глубоких поцелуев. Словно звери во время гона они захлебывались страстью, срывая друг с друга одежду, натыкаясь на разные углы и стены в доме. Что-то падало и разбивалось, но никто даже не слышал этого. Чонгук с легкостью подхватывает Тэхёна под зад, заставляя обхватить стройными ногами свой торс. Прижимая парня со страшной силой к стене, он развратно и мокро целует опухшие губы, попутно нагло ощупывая столь желанное тело в руках. Терпения у него хватает только на две первые пуговицы рубашки. Остальные просто отлетают в стороны после резкого рывка. Следом идет почти нежное прикосновение к голой коже груди, словно нечто бесценное попало к нему в руки и снова скулящий девчачий выдох-стон в губы, и чуть подкосившиеся ноги от волны удовольствия. Чонгук сжимает и поглаживает каждую мышцу на груди, вызывая дрожь возбуждения в изящном теле и хриплый вздох. — Боже, боже, Тэхён… Я так сильно люблю тебя, боже… — Чонгук бессвязно мычит сквозь стон ему в рот, пока парень оглаживает руками грудь и голые ключицы, заодно горячо толкаясь языком во рту и посасывая алые губы. Спина Гука покрылась испариной, когда воображение слило их в объятиях и превратило Тэхёна в демона во плоти. Когда представило, как сплетаются их руки и ноги, как он ласкает его кожу, а на деле дало ощутить нежное прикосновение языка к его шее и податливую тяжесть тела парня, прижатого к стене. Ткань в паху беспощадно натянута от слишком напряжённого члена в штанах. Чонгук толкается в ерзающую задницу, прижимая сильнее ее руками к своему члену, стонет от острого возбуждения и легкого облегчения от желанного трения. От мысли, что чужой член упирается ему в живот, просто сносит крышу. Такое новое, но приятное для него ощущение. Он перехватывает Тэхёна одной рукой под зад и, не сдерживая своего любопытства, сжимает чужой член второй рукой. Слышит последовавший за ним стон и распахивает глаза, в надежде запомнить каждую деталь в выражении блаженства на любимом лице, мысленно ставя пометку, чтобы обязательно нарисовать этот момент в будущем. Глаза закатываются от удовольствия, дыхание непрерывно трепещет, насыщая воздух запахом страсти, а ноги несут его к мягкому длинно-ворсистому ковру возле дивана, повинуясь жадным прикосновениям лёгких рук на затылке в волосах. Чонгук плавно опускается на колени, отпуская парня на ковер, попутно стаскивая подушки с дивана. Обнимая Тэхёна, он прижимается лицом к его груди, целует ее. И когда несколько прядей его волос щекочут кончиками раскалённую кожу, задев сосок, Тэхён лишается разума. Вцепившись ногтями во влажную кожу спины, он выгибается, рыча словно тигр, и вдавливает себя в его тело, кусая близкое, беззащитное горло губами, а языком чувствуя мужской гортанный стон. Чонгука покрывает плечи, руки и низ живота поцелуями, оставляя бессвязные слова любви на драгоценной коже. Гук трясущимися пальцами расстегивает ему брюки, стягивая их с идеально гладких ног. Он сжимает ладонью напряженный член под бельем, вырывая желанный скулёж у парня под ним. Аккуратно оттягивает резинку, высвобождая налитую кровью головку, и щёки мгновенно охватывает смущение. А глаза блестят от восторга. — Ты везде такой гладкий? — Чонгук с интересом рассматривает торчащий орган, поглаживая и сжимая его. Подняв глаза на парня, прикрывшего в смущении свое лицо руками, тихо спрашивает, — Можно? — и получая легкий кивок головой, накрывает головку члена губами. Тело Чонгука окатило жаром, а в паху болезненно все сжалось и запульсировало возбуждением с новой силой. Хотя куда уже больше. Неумело облизывая и водя губами по гладкому члену, причмокивая и посасывая раскрасневшуюся головку, он стянул и отбросил белье в сторону, поудобнее устроившись между ног парня. Мужские ладони нежно скользили по гладкой бархатной коже, оглаживая бёдра и раздвигая их в стороны. Схватив ближайшую подушку, он ловко подсовывает её парню под поясницу, согнув его ноги в коленях и раскрывая для себя доступ к заднице. Чонгук поочередно покручивает чувствительные соски парня и тянется к его губам, проталкивая в горячий рот мокрые пальцы. Тэхён со вздохами обсасывает и слюнявит пальцы, водя по ним языком и неосознанно толкается глубже Чонгуку в горло, выстанывая его имя. Истекающие слюной пальцы проникают в горячее нутро. Тэхён в изнеможении стонет, запрокинув голову назад, и, насаживаясь уже на второй палец, зарывается одной рукой в шелковистые волосы. Это слишком сладкая пытка для него. Резкие толчки пальцев в нем и насаживающийся почти до основания члена пошло хлюпающий рот, возбуждают слишком сильно. Он пытается немного притормозить увлекшуюся голову в паху. — Чонгук… Я сейчас кончу, притормози, агх… Я не выдерживаю...— Тэхён еле выдавил из поплывшего сознания хриплым полустоном последние осмысленные слова. — Я хочу попробовать тебя… Давай. Кончи для меня...— Шепчет Гук, отстранившись на пару секунд. Но вновь обхватив член губами, он с ещё большим энтузиазмом начинает посасывать налитую кровью головку. Мышцы руки напряглись сильнее, яростно продолжая вбиваться в узкое отверстие, и посильнее надавливать пальцами в место, от прикосновений к которому Тэхён особенно громко стонал, выгибаясь всем телом. — Чонгук... Я ... кончаю... Пару особо глубоких движений и в горло Чонгука брызнула горячая вязкая сперма. По телу парня под ним пронеслась волна спазмов, сжимая мышцы во всем теле. Чонгук продолжал свои движения рукой, слизывая остатки белесой влаги на члене Тэхёна, а второй рукой быстро расстегивал свои штаны, избавляясь от ненавистной ткани. — Я почти умер, Чонгук… — Тэхён едва приходит в себя и неприятно морщится от пустоты, когда пальцы выскользывают из него. Голый Чонгук перед глазами становится новым фетишем. Личное творение Аполлона специально для Тэхёна. Парень слишком прекрасен, а снова вставший колом член тому очевидный свидетель. Буквально через пару секунд Тэхён чувствует упирающуюся влажную сочащуюся головку члена в свою промежность и охает от распирающего его чувства изнутри, хватаясь в безумном порыве за голову. Войдя в разгоряченное тело, Чонгук снова покрывает грудь, шею и ключицы парня ненасытными поцелуями, останавившись на распухших губах, и проникает языком внутрь. Толкается и с первого же толчка от перевозбуждения по телу проходит легкая дрожь, вызывая сладострастный стон с его горла. Руки жёстко сжимают ягодицы, раздвигая их в стороны и натягивая на себя, пока тело яростно и дико вбивается в Тэхёна, неприлично громко стонущего ему в рот. Чонгук ловит каждый вдох, каждый низкий стон. Он дышит ими без возможности насытиться, в то время как сам не может сдержать позорно высокие девчачьи стоны. Их тела сплетаются, сливаясь в единое целое в порыве страсти, а несдержанные пошлые шлепающие звуки устремляются к звёздам. А затем властный, требовательный, но невероятно чувственный и глубокий поцелуй Тэхёна полностью захватил его разум, вырывая из груди стон наслаждения и всю его душу. Но всё изменилось, когда Тэ прижался губами к быстро бьющейся жилке на шее Чонгука и стал с наслаждением вылизывать и посасывать её, оставляя на шее красные засосы, подрывая в Чонгуке всё самообладание и оставляя на спине красные полосы от ногтей. — Тигрёнок, любимый мой, душа моя… — шептал он в ухо, впуская пальцы рук в кучерявые волосы. — Я почти... Чонгук становится на колени, охваченный безумием. Отстраняясь от любимого тела и придерживая парня под зад обеими руками, он принимается яростно трахать изогнутое тело на весу, загоняя член на всю длину. Тэхён упирается головой в мягкий ковёр и, шаря руками в воздухе, пытается найти себе опору, пока Чонгук на весу, почти, как невесомую куклу, трахает его, глубоко проникая внутрь. Откуда столько силы в худощавом боге? Он выбивал из него остатки сознания, приподнимая и насаживая на свой член без какого-либо сопротивления поступательными толчками, оставляя синие цветы на ягодицах крепко сжимающими нежную кожу пальцами. Тэхён изгибается до хруста в позвонках, улавливая желанные толчки в себе, почти становясь на мостик, а обильная горячая струя спермы брызгает ему на грудь без какой либо стимуляции. Невидящие глаза распахиваются от экстаза охватившего все тело, и волна оргазма накатывает слишком сильно и быстро. Душа вырвалась в рай, срывая с губ крик, почти не отличимый от крика боли. Последние хаотичные рывки, зажатый член Чонгука в нём и наконец-то услышанный победный низкий сладостный стон кончающего парня в нём. Дальше следует минута в блаженном забытье, пока их слитые воедино души возвращаются каждая в свою темницу из бренного тела на полу. Затуманенные тёмные взгляды парней на секунду встретились, и душевные силы оставили обоих. Переводя дыхание, Чонгук нежно зарывается макушкой в шею Тэхёна. Ластится, словно сходит с ума, оставляя поцелуи по всему лицу, а по щекам бегут слёзы, осознавая со жгучей болью в сердце, как обманчиво было всё то, что мешало им любить друг друга. — Чонгук… — Тэхён с таким же трепетом отвечает на любое прикосновение, поглаживая его волосы и голые лопатки. — Не говори, молчи. Дай поплакать, это слёзы счастья… — Чонгук накрывает его губы нежным поцелуем, заставляя замолчать.Огни укажут тебе путь домой, И зажгут тебя изнутри, А я попробую излечить тебя. *(Fix You)
Забыв обо всем, парни лежали на полу, укрывшись пледом с дивана, лаская друг друга нежными поцелуями, ровно до того момента, пока со стороны двери неприятно не потянуло холодом и не послышались чужие разговоры и смех. — Тэхён, тигрёнок, я вернулся. Выходи знакомиться с парой. Это … — Юнги так и застывает на пороге вместе с гостями. Улыбка сползает с радостного лица, когда он видит на полу в гостиной прикрытого пледом голого Тэхёна и приподнявшегося на локтях Чонгука.