*Flashback*
Юнги от безделья, в перерыве между занятиями, решил зайти на свой профиль в интернете, просматривая пропущенные новости за столь долгий срок его отсутствия там. Он наконец-то свыкся со своим новым положением, и жизнь вошла в почти привычное русло, пустое правда, но хотя бы трезвое. Телефон мягко вибрирует и перед глазами всплывает сообщение: Тигрёнок: «Я очень скучаю по тебе, котёнок». Сердце подскакивает в груди в попытке вырваться, но, наверно, застревает комом в горле. По спине пробегает неприятный холодок, пока отзывчивая мышца отбивает кульбиты в груди. Он вздрогнул и на несколько секунд замер, чувствуя, как тот самый холодок неторопливо превратился в сильный жар и пробежал в обратном направлении, поднимая волосы дыбом по всему телу.Изо всех воспоминаний, что я берегу в сердце, Я выбираю те, что о тебе, соединяю их, И смотрю их, словно бы у себя на экране, (О-о-о) Я ощущаю тебя с каждым приливом боли. Film Out
Но ничего особенного вроде не произошло, только в животе крутился рой бабочек, которых он, к несчастью, не мог контролировать. Время замедлилось, и он стоял, сконцентрировавшись на этих словах, на таком привычном для него прозвище «котёнок», пока тепло растекалось в груди и поднимало волну любви, похороненную глубоко внутри. Пальцы сами принялись писать ответ, забывшись на столь желанную секунду: «Я тоже очень скучаю, тигрё..» В следующее мгновенье глаза закрываются и вместе с воздухом, в тело проникает осознание реальности. Он больше не его тигрёнок, он больше ему никто…. И от этого становится так грустно и больно, что Юнги от злобы поджимает губы и кусает их, лишь бы отвлечь тело болью в другом месте. Вряд ли кому-нибудь придёт в голову сказать в этих случаях — "ну что ж, я сам виноват, не проявил достаточно терпения, не научился мириться со своими ошибками". Чонгук был прав, он перегнул палку с Тэхёном и тот сорвался, сбежал к родственной душе, даже не зная, что Юнги всё время был в курсе того, что чувствуют соулы. Вот теперь и пришло время пожинать плоды своих ошибок сполна. Когда Тэхён только повстречался ему, он был словно глоток воздуха после смерти родственной души, весёлый и жизнерадостный, такой чертовски красивый и милый, что Юнги просто хотел находиться рядом с ним, чувствуя себя живым. А тот факт, что он был решительно настроен против сканирования, давало Юнги надежду на счастливое будущее. Юнги стирает почти отправленное сообщение и отбрасывает телефон на стол, и, как в бреду, выходит из кабинета на свежий воздух, стараясь не бежать, до боли стискивая свои пальцы, только чтобы не вернуться и не схватить блядский телефон и не натворить глупостей. Воздух желанного облегчения не приносит. Казалось, ещё чуть-чуть, ещё немного — и должна нахлынуть та самая лёгкость, от которой его измученное болью и тоской сознание пронзит жажда новой жизни, полной надежды и радости, но нет… Приходит только жажда выпить, снова напиться до беспамятства и забыться, чтобы не чувствовать такой острой необходимости тепла, не чувствовать желания разрыдаться от этой ничем не восполняемой нехватки любви, не чувствовать рвущийся из горла вой — вой тоски по тому, что единственный в мире человек, способный это тепло дать, вышел за порог твоего дома, и ты сам толкнул его на это… Вечером он всё же идёт за бутылкой виски в магазин в предвкушении, мечтая забыться этим вечером и поскорее уснуть. А утром, может быть, алкоголь уничтожит клетки памяти и он забудет о том сообщении? Вряд ли… Юнги бредёт с купленной бутылкой по закоулкам между домами с единственной мыслью поскорее добраться домой, совершенно не глядя под ноги, а потом его неожиданно кто-то задевает, и он резко останавливается. Взгляды их встретились так неожиданно, что Юнги даже на секунду испугался и, словно застыв, остановился, пытаясь уловить невидимую связь между ними — связь двух одиноких брошенных сердец. Он не может оторвать глаз от наблюдательных и таких глубоких карих глаз, обрамлённых чёрными ресницами, искрящихся тоской и красотой одновременно. Разбитое сердце, кажется, начинает подавать признаки жизни, наполняясь теплом и ещё каким-то неизведанным ранее ярким чувством. Почувствовав что-то неуловимое, он подходит чуть ближе и неотрывно всматривается, ни капли не стесняясь собственного взгляда. Мелкая, словно плюшевая, собачонка уселась перед ним на задние лапы и жалостно приподнявшись, выпрашивала еду. Юнги не смог удержаться, чтобы не протянуть руку к этому очаровательному созданию и не погладить животное по голове. — Ты потерялась? — слипшаяся грязная шерсть животного совершенно не отталкивает Юнги. Он проводит рукой по грязному меху и находит небольшой ошейник. Парень приподнимает собаку к себе на руки, и пока он пытается прокрутить ошейник в поисках какой либо информации, милое животное в ответ на желанную ласку пытается лизнуть ему нос. — Та погоди ты лизаться, — Юнги уворачивает лицо от настырного пса. — Так… Ёнтан. Так ты парень у нас? — он прокручивает ошейник с именем, но так и не находит адреса животного. Собака с виду породистая и явно не дворовая, но судя по его внешнему виду и костям, прощупывающимися под мехом, пёсик потерялся уже довольно давно. — Что мне с тобой делать, Ёнтан? У меня нет еды... — Юнги любовно поглаживает пёсика по голове. — Ты тоже одинок и тебя бросили, как и меня? Или ты сбежал? Собачка словно понимала всё, что он ему говорит, и только умно смотрела в ответ. Юнги опускает собаку на землю, погладив её напоследок и молча шагает дальше, подумав, что пса подберёт кто-нибудь ещё, отмахиваясь от собственных же ощущений. Оказавшись уже возле своего дома, он заметил, что умная собачонка неотрывно бесшумно следовала за ним всё это время, боясь быть прогнанной. — Ты что за мной шёл? Уходи! — Юнги машет на него рукой в попытке избиваться от бездомной собаки, но та только пригибает ушки к голове, думая, что её собираются ударить, но с места так и не сходит, упрямо настаивая на своём и тычется носом в дверь подъезда. — Да не бойся, не собирался я тебя обижать, просто из меня плохой хозяин. Иди поищи себе кого-то получше. — Пёс в ответ только гавкнул и стал прыгать на его штаны, аккуратно царапая его лапками. Юнги не выдержал, брошенное одинокое сердце парня требовало кого-то, о ком можно было заботиться и, поддавшись милоте собаки, Юнги всё же запустил его вперёд, в свой подъезд. — Ладно, заходи. Раз тебя бросили, как и меня, может мы и сможем утешить друг друга. В тот вечер Юнги так и не осуществил задуманное с алкоголем. Пёс отвлекал его не хуже, чем спиртное. Скольких трудов стоило ему выкупать и вычесать животное, которое, кстати, оказалось очень умным, но довольно своенравным. Собака облюбовала себе место возле Юнги на кровати, и пока он обнимал его и пытался уснуть, Ёнтан грел его каждую ночь. А в те дни, когда на него находила грусть, собачка слизывала его слёзы с щёк, и Юнги не в силах не смеяться, отвлекался и прижимал пса к себе. Собака стала словно панацея и лекарство для его ран.***
Тэхёну очень стыдно за своё поведение перед Чонгуком. Он не думал, что эта ваза настолько сильно поглотит его, что она станет камнем преткновения в его новых отношениях. Меньше всего он ожидал, что из-за неё он сорвётся, выплеснув всю свою боль на родственную душу, которую так бережно опекал. Он сидит на работе с запухшим от бессонной ночи лицом и прокручивает все свои воспоминания. Больше всего он благодарен ему за то, что Гук был прав, когда поставил его на место, потому что по едва сдерживаемому голосу было понятно, что его парень был на грани, а он этого и не замечал вовсе. И несмотря на все его, Тэхёна, выходки, Чонгук безумно его любил, из раза в раз доказывая это.*Flashback*
— Это всего лишь разбитая ваза, я куплю тебе сотню таких же! Просто признай наконец, что дело не в ней! — Чонгук медленно подходит ближе, не разрывая зрительную связь. — Посмотри, что ты творишь, Тэхён. Ты разрушаешь всё. — Чонгук переходит на едва уловимый шёпот. — Просто скажи мне, пожалуйста. Так сложно довериться? Тебе страшно? Я поддержу тебя, не бойся... — Нет! Дело в вазе, я должен её склеить! Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! —парень срывается на крик в ответ — Она сломана, я должен ... Это подарок!Ради тебя я мог бы притвориться, Что мне весело, когда мне грустно. Ради тебя я мог бы притвориться, Что я сильный, когда мне больно. Fake Love [ V, Jungkook]
— Я переехал ради тебя, Тэхён! - Чонгук слегка повышает голос, чтобы он обратил на него внимание и прислушался к его словам, которые давно сидели у него в голове и искали выход, медленно закипая изнутри. — Я нашёл работу здесь, изменил всю свою жизнь, я всё бросил ради тебя, друзей, знакомых - всё! Разве тебе этого мало?! — Не надо, не говори так… Я накричал на тебя, ты сам не свой. Прости меня. — Тэхён и не задумывался об этом даже, а теперь, когда это прозвучало, словно упрёк, ему вдруг стало тошно от самого себя. — Я спокоен. — Я думал ты… — Что? — вызов в глазах ставит парня на место. — Не важно. — Я что, Тэхён? — Не знаю, позаботишься обо мне?! Поймёшь, как она важна для меня? — Разве я не этим всё время занимаюсь? Разве я не пытаюсь достучаться до тебя? Не обманывай хотя бы себя! Дело не в вазе и не в заботе к которой ты привык... — Вот Юнги бы … — Но я не Юнги! — резкий сердитый возглас Чонгука ощущается, будто пощечина. — Я не терпеливый, я не такой заботливый, я не домашний, я не он, чёрт возьми! Мне нужно, чтобы ты мне доверял и не боялся поделиться со мной своими чувствами. Я всё пойму, я часть тебя! И мне тоже нужна твоя забота. Не только у тебя есть чувства, Тэхён! Я стараюсь, очень стараюсь ради тебя, но это не так просто, как кажется! Я не умею так жить. Я говорил тебе, у меня никогда не было серьёзных и длительных отношений, я намеренно избегал их, и я совсем не умею заботиться, но я стараюсь ради тебя, а ты давишь на меня своими словами! И всё из-за какого-то глупого фрагмента вазы? Тэхён! Задумайся! Думаешь, мне не страшно? Думаешь, я не виню себя за то, что ты так мучаешься, выбрав меня? Думаешь, я не думал сбежать, лишь бы ты мог вернуться к Юнги? Думал... И я не сделаю этого, потому что знаю, что без меня тебе будет в разы хуже, как и мне без тебя. А вот Юнги видел твои муки и не делал ничего, я же пытаюсь тебе помочь! От полноты всего, что накопилось внутри, Тэхён не мог ровным счётом ничего ни ответить, ни возразить, а только весьма красноречивым жестом молча указывал на своё сердце… От едких слов Чонгука, от боли в его голосе, он начал всхлипывать, оседать на пол и закрывать лицо руками, начиная открыто рыдать. Чонгук стоит буквально пару секунд, наблюдая за рвущими его душу звуками и переворачивающими сердце рыданиями, а потом, ужаснувшись своим упрёкам, подлетает к нему, падая рядом на колени, сгребает его всего в охапку, прижимая ревущую голову к груди и хаотично целует кучерявую макушку. — Я люблю тебя, Тэхён. Ты всё для меня, слышишь? Очень люблю… Тэхён несмело поднимает зарёванное лицо вверх, встречаясь с таким же мокрым взглядом, желая увидеть подтверждение этим словам в глазах, которые никогда не обманут, а лишь передадут глубину этого чувства. — Прости, что вспылил. Я... Я просто не знаю, как это делается… Не знаю, как показать тебе свою любовь… — Чонгук приподнимает чужой подбородок и стирает слёзы с глаз — Ты меня понимаешь? — Мг, — в ответ слышится отрывистое мычание, и парень снова прячет лицо на груди, продолжая затапливать её слезами. — Вот бы Юнги был здесь… — Чонгук совершенно искренне говорит это и чувствует, как родные руки крепче обнимают его за поясницу. — Это я влез в вашу пару, это я хотел бороться за тебя. Я знаю, что ты любишь его, Тэхён. Не надо скрывать это. Ты не сделаешь мне этим больно, потому что я уверен на все 100%, что меня ты любишь сильнее. Я всегда буду на первом месте, как и ты для меня. Мне больно, когда ты скрываешь это от меня, когда не доверяешь мне, когда думаешь, что я буду осуждать тебя за твои чувства. Не делай так, ладно? — Да, — слова едва находят выход в надрывающихся всхлипах, задыхаясь и заикаясь от рыданий Тэ.Любовь — это такое безумие.
— Давай вернём Юнги… — Чонгук не успел договорить, как в доме вдруг стало слишком тихо, и только по подёргивающейся спине от неконтролируемых судорог, как обычно это бывает после сильного плача, можно было понять, что Тэхён замер, прислушивается к его словам. — Ты правда хочешь этого? Тэхён несмело поднимает голову и смотрит мутным взглядом. Мокрые глаза со слипшимися ресницами казались огромными. — Я правда не против, я уважаю Юнги-хёна, не обещаю любить его, как тебя, но я обещаю постараться. На это потребуется много времени, но я готов попробовать ради тебя. Давай вернём его в семью? Тэхён неуверенно медленно моргнул, и распухшие губы дёрнулись в улыбке. Он кивает, глаза засветились надеждой, и он, словно обезьянка, обвивает всеми конечностями тело Чонгука и жмётся к нему крепче, попутно осыпая его лицо поцелуями. — Как же я люблю тебя. Спасибо. — Тогда сходи к нему, как только будешь готов поговорить, — но Тэхён уже не слышит ничего, потому что слишком счастлив, и не дает Чонгуку разговаривать, накрывая его губы своими.***
Чонгук решается на отчаянный шаг и на следующий день после срыва Тэ, он приезжает к Юнги. Он должен переговорить с ним первым. Решив подкараулить его у дома в машине, он находит незнакомый двор и выбирает удобное место для наблюдения. Постучись он к нему в квартиру, Юнги попросту мог не открыть, а разговор через закрытые двери не принёс бы много ясности. Заметив знакомый силуэт, выходящий из подъезда, Чонгук едва узнал в нём Юнги. Парень очень изменился. Он перекрасился в блондина, и этот цвет волос чертовски шёл ему, подчёркивая аристократически бледную кожу, делая его ещё более привлекательным. Про себя Чон подметил, что Тэхён точно оценит это. Но одним из не очень приятных изменений в нём была худоба. Юнги и раньше был худым, а сейчас две тощие ножки на небольшом тельце казались совсем хрупкими, даже кукольными немножко. За парнем следом выбежала маленькая собачонка и без устали бродила за ним хвостиком, изредка отбегая в ближайшие кусты. Чонгук ухмыльнулся, наблюдая за этой парочкой: белый кот и неотступно гордо следующий за ним чёрный пёс. Юнги, оказывается, завёл себе собаку. Пёсик выглядел довольно мило, смахивал на ходячий комок шерсти на маленьких тощих ножках. "Прямо как у хозяина", — пронеслось в голове Гука. И каково было удивление Юнги, когда Чонгук схватил его за руку, останавливая на ходу. — Привет, хён. — Гук тут же отпускает чужое запястье, потому что парень узнал его, обернувшись. Недолгий зрительный контакт резко обрывается, и Чонгук от неожиданности взвизгивает и отскакивает в сторону. Он резко начинает трясти ногой, пока мелкий пёс просто рвёт и мечет, вцепившись ему в штанину, утробно рыча и мотая головой. "Не зря подобрал", — думает Юнги, ухмыляясь. И пока Чонгук с криками на надоедливого пса пытался отбрыкнуться, злобно хихикающий Юнги подхватил пса на руки, отчего тот визгливо залаял, готовый в любой момент броситься на незнакомца снова. — Ёнтан, фу. Прекрати лаять. Он мне тоже не нравится. — Юнги сюсюкается и поглаживает собачку по голове, пока она вроде умолкает в попытке лизнуть руку, гладящую её, но тут же навостряет уши, сверля Чонгука взглядом и скалясь в тихом рычании. — Твоё исчадье ада? — Чонгук даже не с Юнги разговаривает, а с обидчиком, получая в ответ лишь грозное "Гав" и рычание, будто собака понимает, что он его обозвал. — Тэхён. С ним всё в порядке? — Юнги уверен, что будь всё было в порядке, Чонгук к нему бы не пришёл. Поэтому он пропускает мимо ушей все колкие замечания в адрес собаки, сосредоточившись на основном. — Нет. С ним не всё в порядке… — он специально медлит, раздумывая над сказанными словами, читая тревогу на лице парня и подтверждая свои догадки. «Юнги всё ещё его любит и, наверно, никогда не разлюбит, сколько бы времени не прошло.» — Что с ним? Говори! — Юнги неосознанно делает шаг на встречу к Чону, с непреклонным требованием в глазах всё ему рассказать. Собака в поддержку гавкает, а Чонгук читает во взгляде готовность броситься к Тэхёну в любой момент и сделать всё возможное. — Он любит тебя. Он закрывался и боялся мне об этом сказать, думал, я брошу его, как это сделал ты. Но я всё вижу, он не в порядке, Юнги-хён. — Испуг у Юнги проходит, и лицо принимает более жёсткое выражения лица. — Прошло два с половиной месяца, Юнги, и я могу точно сказать одно, он не разлюбит тебя. Вчера у него был срыв, он перевернул весь дом вверх дном… Ты не видел его, хён! Он на себя не был похож, всё искал потерявшийся осколки вазы, которую мы разбили тогда… Не знаю, что она значила для вас, он не говорит, но он склеил её почти всю. Я едва его успокоил, он выл у меня на руках, захлёбываясь слезами, всё говорил, что не может без... — Ты для этого сюда приехал? — Юнги резко обрывает его монолог. Нет сил слушать про чужую боль, своя то через край плещется. — Ковыряться в моих ранах? Для чего ты всё это мне говоришь?! Он выбрал тебя, Чонгук! Я прогоняю всякие мысли о нём, и ты не знаешь, чего мне только стоило выйти из запоя и прийти в себя! А теперь ты приходишь и выливаешь всё это на меня снова! Просто оставьте меня в покое… Зачем вы меня мучаете? — боль в глазах — Зачем Тэхён пишет мне, что скучает, а потом ты приезжаешь ко мне и выдаешь то же самое? Зачем всё это?! — Он писал тебе? — Чонгук искренне удивлён. — А ты не знал? — лёгкая ухмылка, потому что слишком приятно видеть замешательство в глазах напротив — Тогда спроси у него сам, зачем он это сделал… Это же он — твоя родственная душа. — голос Юнги едкий, почти завистливый. — Пусть так, я не осуждаю его. Я пришёл за тобой. Почему ты ушёл, Юнги? — Это не твоё дело, Чонгук. — собака снова лает на него, почувствовав настроение своего хозяина. — Моё! — укоризненный взгляд на собаку, с угрозой во взгляде выдать мелкому чудовищу пиздов, если не заткнётся. — Если бы это было не моё дело, меня бы тут не было! Мне больно видеть, как он страдает. Он скучает по тебе. — Чего ты добиваешься своим приходом ко мне? — Юнги начинается злиться. — Ты просишь меня вернуться к Тэхёну? — А если да? Я прошу тебя вернуться к нему! — А ты? — ползущие от удивления брови вверх. Юнги не верит своим ушам, неужели Тэхёну настолько плохо без него. — Ты исчезнешь? — Нет, я не могу. Я тоже буду с ним. Мы вместе будем. — Лицо его спокойно и выражает непоколебимую уверенность в своём решении вернуть Юнги любимому. Пускай парень на него зол, но он, если откинуть их разногласия, нравился ему, и Чонгук всегда говорил, что уважает его. — Пфф. — едкий смешок, не всё так просто, Юнги знал это. — Если бы ты не застал нас вместе, разве Тэхён казался бы тебе другим? — Нет, конечно. — Значит, я у тебя ничего не забирал, хён. Если бы он признался честно, что испытывает ко мне чувства, разве ты не задумался о том, чтобы принять меня в семью, зная на собственном опыте, что соулы чувствуют друг к другу? Не воспринимай мои слова в штыки, будь честен с собой. Разве вы не практиковали связь с другими парнями? Так почему бы хотя бы не попытаться пожить вместе? Да, понадобится много времени... Может ничего и не выйдет... Но мы точно будем знать, что сделали всё, что в наших силах. Я много думал о твоих поступках, и признаюсь честно, я злился на тебя и осуждал твою жестокость к Тэхёну, но со временем я простил тебя. Я тоже по тебе скучаю, хён. Нам не хватает тебя. Не нужно ничего сейчас мне говорить, Юнги. Я вижу, что твоя обида прошла, и ты можешь смотреть на всё по-другому. Подумай о моём предложении. Тэхён по-прежнему тебя любит, и ему очень плохо без тебя. Подумай… Это всё, о чём я тебя прошу. Чонгук уходит, оставляя Юнги стоять оцепеневшим на месте.