Больно смелый

Стоило первым утренним лучам коснуться верхушек Сию Шань, как Лу Цинкианг отбыл в неизвестном направлении. Никто особо не интересовался этим, потому что многие знали — мечник часто покидает школу, чтобы совершенствоваться в своих родных землях, так что обитатели хребта Цинъюань Шань приняли это как должное. Да и волноваться было глупо — кто сможет навредить сильнейшему в этом мире воину? Однако в этот раз причина, по которой мастер меча покинул школу, была иной: он все еще задавался вопросом, куда могла деться душа Ся Лианга из этого мира. Сперва он хотел просто позаботиться о своем ученике, но потом появилась одна тревожная деталь... Ради поисков он ранее посетил Лан Веньяна (практически через силу), который с большим нежеланием, но все же согласился помочь ему в этом исследовании. Наверное, лорд пика Юншэн понял, что дело было важным, и лишь поэтому согласился помочь своему давнему неприятелю — так думал мечник. Во всяком случае, он запомнит это, так уж и быть. Как и ожидалось, информации по перемещениям меж мирами было крайне мало, но по малым частям Лан Веньян более-менее точно определил, что перемещение физической оболочки практически невозможно — для этого требуются колоссальные духовные силы, которые могли принадлежать разве что божеству или заклинателю, ставшему небожителем. А вот с душой было проще — для этого нужна была душа, не принадлежащая телу, и тело, оставшееся без души. Если с первым все было относительно понятно (мечник помнил, что его нынешний ученик умер), то с телом было сложнее. Насколько он понимал, для появления пустого тела нужно было разорвать или сильно ослабить связь между оболочкой и духом. С облегчением покинув дом Лан Веньяна, он пустился в размышления. Либо тело, либо душа должны быть настолько ослаблены или разрушены, что эти два элемента начинали попросту отталкивать друг друга. Так как тело Ся Лианга было в полном порядке, Лу Цинкианг сделал простой вывод: с душой его предыдущего ученика что-то произошло. Либо ученик сам разрушил свою душу до такого плачевного состояния, либо ему кто-то помог. Этот же кто-то мог и призвать другие души на их места. Такой призыв точно был не под силу рядовому ученику с его пика, а в мире нынешнего Ся Лианга духовной энергии было катастрофически мало, если она не отсутствует вовсе. Следовательно, в перемещении тех "пользователей" все-таки был замешан кто-то еще. Эта мысль не давала заклинателю покоя, но и поделиться он пока ни с кем не мог. Чтобы подтвердить свои догадки, он в тот же вечер тайно посетил катакомбы на пике Цинъюань (главный пик носил имя всего хребта), куда могли войти лишь горные лорды и леди. Там хранились сильнейшие артефакты секты, некоторые важные свитки, а так же цель его визита — несколько небольших комнат, стены которых сплошь были увешаны медальонами. Такие кулоны делал каждый заклинатель, получивший статус ученика школы Сию Шань: каждый из них был изготовлен вручную вступившим на хребет и содержал в себе прядь его волос. Затем он вливал в медальон свою духовную энергию, и кулон начинал неярко, но стабильно светиться. Такие вещицы были уникальной чертой школы Сию Шань, позволявшей горным лордам проследить за состоянием души своих подопечных. Все они были распределены по восьми частям — по одной на каждый пик. Часть из них, в особенности старые верхние, была особым образом перевязана белыми лентами и уже не светилась — то были кулоны прежних обитателей Цинъюань Шань. Другие же, находящиеся ниже и бывшие поновее, слабым светом заливали пространство вокруг. Цвет свечения был так же различен, и общая картина представляла собой довольно завораживающее зрелище. Но Лу Цинкианг пришел не за этим. Он подошел к стене пика Веймин и заметил перед собой один потухший кулон кроваво-красного цвета размером с фалангу большого пальца, обрамленный роскошным серебряным узором. Мечник взял его в руку и заметил внутри прядку, которая продолжала узор из серебра внутри духовного камня - довольно тонкая работа. Позади того места, где висел медальон, была небольшая табличка с именем, которое Лу Цинкианг лично вывел несколько лет тому назад. Раньше это казалось таким скучным делом, но теперь понимал, насколько это важно. Мечник немного покрутил его в руке, понимая, что искать уже нечего, и собрался повязать его белой лентой, когда вдруг обнаружил едва заметное свечение. Не все потеряно. Нужно было найти эту душу и упокоить ее с миром, чтобы она смогла вступить в круг перерождения. Однако Лу Цинкианг опасался, что действовать по-обычному было опасно: это может негативно сказаться на теле нынешнего Ся Лианга, если связь души с телом еще не полностью разрушена. Тут нужна более точная, искусная техника. К счастью, Лу Цинкианг знал, что такое было под силу мастерам-медиумам из школы Шоушан. Вряд ли они расскажут кому-то про загадочную просьбу мечника, потому что мастера этой школы были довольно благочестивы в хранении тайн, что было несомненно к лучшему. Нужно отдать им этот кулон, и медиумы, быть может, помогут найти пропавшую душу и даже связаться с ней. Лу Цинкианг сжал медальон и напоследок окинул зал взглядом. В этот момент его глаза задержались на одном из кулонов сверху, на стене пика Юншэн. Тот тоже был почти потухшим, но так как Лу Цинкианг относительно недавно стал горным лордом, он не мог сказать, кому принадлежит этот медальон, но точно понял — этот заклинатель находился в школе куда дольше него. Мечник ловко подпрыгнул и подцепил белый кулон, желая рассмотреть имя за ним, но так и не разглядел — надпись была практически содрана со стены. Это обстоятельство еще больше обеспокоило мужчину — кто мог сделать такое? Мечник вложил оба кулона в свой пояс, чтобы попытаться найти ответы от обеих душ, и покинул катакомбы. Он не спал всю ночь, готовясь к предстоящему пути до Шоушан, а на утро вышел на небольшое пространство перед домом, готовый сообщить Ся Лиангу о предстоящей дороге. Он решил на всякий случай не упоминать конечную цель. Просто проведет последнюю тренировку и отправит на базу к старшему звену — все равно в последнее время у него наблюдался застой, а так хоть во владении мечом продвинется. Однако первое же, что сообщил юноша, заставило мечника кое-что осознать: так как тело изначально не принадлежало ему, он не мог ощутить того, что чувствуют заклинатели с рождения. Это было настолько очевидно, что заставило заклинателя пожалеть о потраченном впустую времени. Теперь нужно было как-то показать связь новой души с этой оболочкой. Раз Ся Лианг сам не чувствует, то Лу Цинкианг покажет. Соединив их потоки, Лу Цинкианг ощутил в себе хаотичную, практически бурлящую энергию, которая теплым течением разливалась в его теле. Он ощущал через Ся Лианга восхищение, воодушевление и такую теплую, практически отчаянную любовь ко всему вокруг, что сам невольно заразился этими ощущениями. Слишком по-детски. Несмотря на это, рассуждения юноши казались более-менее зрелыми, как у ученого мужа, а относился он к окружающим не предвзято, будто бы боялся делать поспешные выводы. Взгляд тоже был вполне осознанный, а в энергии не чувствовалось ни капли юношеской горячности или агрессии. Он же не совсем ребенок, ведь так? — Точно больше, чем вашему Ся Лиангу,— подтвердил его догадки ученик. Ему даже стало интересно, как мог жить этот незнакомец, оставаясь таким юным. Конечно, в этом мире так же были подобные люди, но встречались они с такой редкостью, что за всю свою жизнь Лу Цинкианг повидал лишь двух или трех таких, и те с годами изменились. Один из них все же не изменился, но умер так скоро, что мечник даже не успел узнать его получше — то был его прошлый личный ученик. Теперь был другой, уже не такой искусный и совершенно не сдержанный. Мечник все еще чувствовал остатки эмоций Ся Лианга, прокручивал в голове то странное видение с девушкой и пытался понять, что именно он ощутил. Сердце слегка ныло от тоски по чему-то далекому, чувствовалось сильное предвкушение и желание чего-то нового, будто бы его озарила гениальная идея, восторг от новых сил наполнял его, а злых намерений и в помине не было. Но все это густой пеленой покрывало что-то еще, какое-то жуткое чувство, которое юноша упорно не хотел принимать, попросту отказываясь от него и заменяя другими. Сам Лу Цинкианг еще никогда не испытывал столько смешанных эмоций за раз, поэтому его желание разобраться во всем лишь возросло, как и интерес к личности этого гостя. * * * В этот раз Ся Лиангу пришлось проснуться гораздо раньше, чем обычно. Если бы не его новое тело, приученное к пробуждению до восхода солнца, встать было бы куда сложнее, если вообще возможно — когда он вышел на улицу, солнечного света и в помине не было. Утренняя тишина, легкая сырая прохлада, проникающая через слои простой, но плотной одежды и пробирающая до костей. Откуда-то сзади, с пика Юншэн, доносятся журчащие трели самой ранней пташки. Еще немного, и все это великолепие начнет медленно исчезать под натиском осени, но пока можно было вкусить лето в самом его расцвете. Климат в этом мире, судя по новелле, был довольно теплым, что объясняло долгое лето. Должно быть, сейчас где-то десятый или одиннадцатый лунный месяц, но Ся Лианг не мог сказать точно по одной простой причине — он не понимал, как работает лунный календарь. Здесь не было привычных месяцев, дат и строгих часов — это было даже приятно, ведь теперь не нужно было следить за убегающими секундами в непрерывном суетливом потоке времени или слушать ор будильника по утрам. Если бы не постоянная угроза нападения или — что еще хуже — задания от главы школы, то юноша назвал бы это место раем. Блаженное спокойствие. Глубокий вдох. Холодок освежил легкие. Выдох. Блаженство. Ся Лианг слегка потрясся и отправился к гроту Сию, находящемуся на пике Цинъюань. Он уже видел его издалека, когда тренировался с Лу Цинкиангом около жилища, и замечал, что место довольно уединенное: грот находился в дальней части самого большого пика, практически в самой закрытой зоне хребта, и попасть туда, не зная дороги, практически невозможно. Это было особое место для медитации продвинутых заклинателей, полное духовной энергии, условий для ее раскрытия и развития, а также очень защищенное. Последнее особенно радовало Ся Лианга. С другой стороны, единственным врагом в этом месте мог стать сам заклинатель. При усиленном культивировании и некоторых других факторах можно было запросто получить искажение Ци — практически железобетонное правило новелл сянься. Впрочем, это мало заботило Ся Лианга — в себе он не ощущал ни капли злости. Он обошел очередное дерево, вышел из-за пышных зарослей и увидел впереди фигуру в серебристо-белых одеяниях, с характерной ей воинской уверенностью и гордостью. В слабом сумраке, окутанный легкой утренней дымкой, этот образ вселял ощущение чего-то загадочного, почти мифического, как сказания о древних героях. Юноша улыбнулся. Все верно, перед ним легенда — его герой. От одной этой мысли в груди защекотало, и Ся Лианг повел плечами. Черт, это почти похоже на влюбленность. Лу Цинкианг заметил его восхищенный взгляд, несколько растерялся и строго произнес: — На что ты смотришь? Не стой там и поторопись. — Хорошо,— кивнул юноша и быстро зашагал к мечнику, чувствуя, что не может вернуть себе нормальное выражение лица. — Хватит так глупо улыбаться. Выглядишь скверно,— улыбка Ся Лианга вызывала у мечника непонятные и смущающие, но приятные ощущения. С одной стороны, этот взгляд так и веял теплом, а с другой... он представлял перед собой мужчину в зрелых годах, с такими светлыми, мягкими голубыми глазами, смотрящего на него точно с таким же воодушевлением. Возникало идиотское желание оберегать этого большого ребенка, который знал об этом мире не так уж и много, взять даже выходку во время их первого боя — нельзя допускать уничтожения духовного оружия. Хотелось дотронуться, узнать больше, и эти желания были настолько чужды Лу Цинкиангу, что он чувствовал себя сбитым с толку и старался держать дистанцию. В свою очередь, Ся Лианг даже не догадывался, о чем думал его герой, и подозревал, что попросту раздражает его своей глупостью. Это в какой-то мере казалось ему забавным, и юноша просто старался относиться с пониманием — появился из ниоткуда, принес кучу тревожных новостей, так еще и тупит над банальными вещами. Зная его первоначальный характер, Ся Лианг был рад, что тот вообще все еще мучается с ним — все отлично. Они шли долго, и все это время парень старался сохранять спокойное выражение лица, но когда они, наконец, оказались у грота, он больше не смог оставаться спокойным. Перед ним показалась просторная пещера с озером внутри. Вода в этом месте мерно светилась голубым флуоресцентным, почти неоновым светом, но от нее не ощущалось того обыденного комфорта — даже Ся Лианг ощущал, как в ней циркулирует духовная энергия и что-то еще, к чему, как казалось юноше, он мог даже прикоснуться. В дальнем углу грота из скалы по огромным валунам стекал ручей, с почти неслышным журчанием падая в озеро. На стенах было множество отметин, некоторые из которых имели бурый цвет — следы заклинателей прошлого. От такого вида Ся Лианг бестолково приоткрыл рот и радостно посмотрел на Лу Цинкианга, как бы говоря "Только посмотри!", но тут же успокоился — тот смотрел на него с осуждением. Ся Лианг неловко прокашлялся, и мечник направился по краю озера к дальней части грота, где были другие пещеры. В одной из таких заклинатель и остановился. — Будешь медитировать тут,— для ученика мечник выбрал свое место. — Хорошо,— кивнул Ся Лианг и подошел к воде, слегка вздрогнув.— Ого... — Что там? — Лу Цинкианг насторожился. — Да ничего, просто... я впервые себя вижу,— было странно говорить такое вслух. — В самом деле? За все время ты так и не рассмотрел... свою внешность? — заклинатель подошел к воде и посмотрел на отражение юноши, несколько удивленного и задумчивого. Они оба стояли, рассматривая внешность юноши в воде, и думали о чем-то своем. — Я забрал такого ребенка,— вдруг произнес он, как-то помрачнев.— Куда он мог деться? Я имею в виду... — Я понял, о чем ты,— перебил Лу Цинкианг.— Людям из вашего мира не под силу сделать что-то подобное. Вы слишком слабы для этого. — Ого, это что, поддержка? — чуть улыбнувшись спросил Ся Лианг, но метнувшийся ножом взгляд заклинателя заставил его нервно отвернуться. — Я покажу тебе, как правильно медитировать. Не выходи из пещеры, пока я не приду.