Создайте надпись с именем моим

Радуйся и прощай Франсис Квинн На покрытой роскошно расшитыми покрывалами кровати в мрачном дворцовом покое лежал Генрих VII. Он тщетно пытался вздохнуть. Сражающегося с ангиной и туберкулезом растерянного короля окружали шепчущиеся министры и поющее псалмы духовенство. Генрих закрыл глаза и отошел в иной мир… …Он снова распахнул веки под свинцово-серым пасмурным небом и осознал, что лежит распростертым на жесткой траве. Генрих попытался встать, но неожиданный вес потянул его вперед, - взгляд наткнулся на обхватившие запястья кандалы. Подняв руки, чтобы внимательнее рассмотреть путы, он отметил, - оковы сделаны из чистого щедро усеянного драгоценными камнями золота. И крайне, неописуемо тяжелы. Сбитый с толку король обвел глазами окрестности. Вокруг простиралась тоскливая вересковая пустошь, с завывающими на ветру под мглистым небом стеблями. Тут и там пейзаж размечался огромными округлыми камнями, а вдали виднелось темное пятно, вполне способное оказаться горами. Среди необитаемой картины не находилось и следа жизни – ни человека, ни зверя, ни птицы. Рядом располагалась группа высоких базальтовых плит с поблескивающей между ними водой. Генрих направился к ансамблю и обнаружил, - золотые цепи висят также и на ногах. Споткнувшись и выругавшись, Генрих вытянулся на камнях и тяжело сел. Тут была небольшая лужа со смешанной с торфом огибающей булыжники коричневатой водой. От легкого ветра ее отражающая однотонный небесный свод поверхность колебалась. Где он находился? Король вспомнил смертный одр и тьму… Размышления оказались прерваны стуком копыт, и Генрих остановился, озираясь вокруг и определяя, - откуда исходит звук. По высохшей траве к королю приближался некий всадник на коне. По мере уменьшения расстояния стало ясно, - человек сидел на белом скакуне, на обоих было украшенное красным, голубым и золотым оттенками полное боевое облачение. Всадник остановился перед Генрихом, и тот увидел, что на нем нет шлема, хотя с остальными доспехами наблюдался полный порядок. Наклонившись в седле вперед, рыцарь улыбнулся и произнес: «Да, Тюдор, для встречи место довольно странное!» Генрих поднял взгляд на Ричарда Плантагенета, третьего носящего данное имя короля, и перекрестился, по крайней мере, попытался, - оковы тянули руки к земле. «Да сохранят меня святые! Значит, я в аду!» «Нет, не в аду – в чистилище. Именно тут мы ждем, пока…» «Пока очистимся от грехов. Да -», - огрызнулся Генрих, - «я также хорошо, как и ты, знаю катехизис, Глостер. Нет сомнений, почему мне приходится носить это». Он поднял скованные запястья. «А в чем твое наказание? Вечное натирание седалища от прогулок на пони? Или в его облике я имею честь лицезреть одного из твоих закадычных друзей, перевоплощенного за совершенные прегрешения?» Генрих мерзко осклабился. «Ловелла, может статься?» Прижав уши и вращая зрачками, скакун начал вытягивать вперед морду. Генрих отпрянул. Ричард чуть натянул поводья. «Спокойно, мастер Суррей», - прошептал Глостер, поглаживая животное по шее. «Нет, это Белый Суррей, каков он есть. Думаю, бедное создание чувствует себя виноватым, потому что было вынуждено меня скинуть, поэтому он отправился за мной сюда. Ловеллу удалось избегнуть встречи с твоей сворой гончих, Генрих. Ты бы изумился, узнав, что за человек проскользнул меж твоими загребущими пальцами. Я обречен проезжать по этой земле до момента, когда найду дорогу вовне. Верю – у меня обязательно получится - однажды». «Ха!» - фыркнул Генрих. «Может пройти уйма времени, прежде чем ты покинешь это место, Глостер. Мало осталось народа, чтобы за тебя помолиться!» «Не совсем так». Ричард бросил взгляд на гриву Суррея, взлохматив жесткую светлую копну рукой. «Есть еще некоторое число приверженных истине душ, вопреки всей распущенной тобой лжи, Тюдор». «Крайне мало, и становится только меньше, я уверен!» «Да, твое обыкновение расправляться с каждым, смеющим говорить обо мне хорошо, разумеется, заметно проредило их ряды». «Все они государственные изменники!» - щелкнул зубами Генрих. «Смели угрожать моему трону и праву наследования престола!» «Дети и пожилые женщины? Твоему трону?» Ричард внимательно посмотрел на него и вздохнул. «Я ничего сейчас не могу с этим поделать. И тебе, и мне, Тюдор, следует исполнить назначенную нам епитимью и положиться на милость Господню». «Да будет так!» Генрих снова устроился на своем каменном сиденье. «Но», - отметил он, тонко улыбаясь, словно мысль его поразила, - «я не столь долго смогу составлять тебе здесь компанию, Глостер». «Вот как?» «Я позаботился оставить предписания о тысяче церковных служб на помин моей души, о растянутых на целую вечность молитвах, каждая из которых ускорит мое прощание с этим местом. Сейчас же я с тобой раскланяюсь и оставлю продолжать твои бесконечные поиски. Надеюсь, больше мы не увидимся». «Генрих, Генрих». Ричард покачал головой. «Боюсь, какое-то время тебе придется потерпеть мое общество. Все твои часовни, церкви и аббатства исчезли, а с ними церковные службы и молитва на помин твоей души». «Что?» - спросил потрясенный король. «Ты лжешь, Глостер. Вечно лгущий, занявший чужой трон -» «Занявший чужой трон? Тебе об этом лучше знать, чем мне! Тем не менее, я не лгу. Взгляни в зеркало вод позади и убедишься, что я говорю правду». Генрих последовал совету Ричарда. Темные воды смутились, показав лишь пасмурное небо. Но потом Генрих увидел становящиеся все яснее, словно он наблюдал их через окно, тени. Перед королем предстали ютящиеся без крыш церкви, разрушенные аббатства, камни и кирпичи которых вывезли для возведения стен поместий. Священные сосуды расплавлены, статуи разбиты, фрески уничтожены. Цветные стеклянные витражи расколоты и разбросаны. Священники и монахини лишены крова и рассеяны по дорогам. Пожилой аббат подвергнут жестокой расправе. Сирые и больные лежат без помощи, им не доступны больницы или дома призрения. «Во имя Господа Святого! Что случилось? Здесь произошло восстание? Разразилась война?» Генрих обернулся к скрестившему на груди руки и сидящему на луке седла Ричарду, но тот пожал плечами. «Тут время бежит иначе, нежели в покинутом нами мире. Пока ты был здесь, твоя матушка успела скончаться, а сын – натворить такое. Твой сын, Генрих. Твой второй сын, учинивший все, на что ты имел удовольствие любоваться, по причине неспособности использовать для размышлений находящийся меж его ушами механизм. Это он обрек тебя, равно как и свою бабушку, на длительный досуг в местных краях. Я почти испытываю к тебе сочувствие». Генрих оглянулся на водоем, на поверхности которого продолжали мелькать образы. «Матушку?» - прошептал он. «Да, она тоже тут», - подтвердил Ричард, обводя рукой безжизненное пространство. Затем Глостер пригнул голову, ибо на него из ниоткуда спикировала внушительная черная с белым птица, спустившись, устроившаяся на плече у Генриха. Сорока каркнула и расправила крылья. «Какое удовольствие видеть вас снова, госпожа Бофор», - кисло поприветствовал птицу Ричард, - «и выглядящей намного лучше, нежели при последней нашей встрече много лет тому назад!» Когда сорока чуть сильнее сжала лапой его плечо, Генрих вздрогнул. «Матушка?» - переспросил он слабым голосом. «Потерял дар речи, Генрих? Разумеется, взгляд почтенной дамы не слишком изменился?» Ричард производил впечатление готовности с минуты на минуту разразиться смехом. «Но теперь нам следует попрощаться. Как бы ни желал я остаться и вспомнить минувшие времена, мне необходимо отыскать предначертанный путь. Радуйся и прощай, Генрих!» Поклонившись в седле, Ричард повернул Суррея и направился на другую сторону широких болот. Генрих Тюдор вздохнул. Он обернулся к сороке, которая взгромоздилась на близлежащий к нему камень. Сейчас при повторном взгляде на птицу король подумал о матери и об их с ней сходстве, особенно в области вокруг глаз. Он оглянулся на удаляющийся силуэт Ричарда Плантегенета и увидел, как облака над всадником внезапно разошлись. Отразившись от доспехов, и человека и коня окутал луч яркого солнечного света. Также неожиданно как они открылись, тучи сомкнулись, вернув мрачному небу его смертельную серость и продемонстрировав глазам опустевший пейзаж. Придя к определенному решению, Генрих принялся копать рядом с прудом мягкую землю, вытаскивая оттуда булыжники размером с кулак и укладывая их в растущую по соседству горку. Может статься, ждать придется долго, но он твердо намерен приготовить своему глупому сыну поистине королевский прием… Об авторе Франсис Квинн живет в Ирландии – в Дублине – в доме, заполненном книгами, рогами оленей и разнообразными художественными принадлежностями. Занятие художницы-самоучки литературой было случайным, начавшимся с зарождения интереса к Ричарду III в начале 1980-х годов, после прочтения книги Джозефины Тей «Дочь времени». Примеры созданных Франсис произведений можно найти в интернете на странице DeviantArt.com и на ее страничке в сети Facebook.