Команда из двух

      Уже в купе, где собралась наша обычная компания — мы с Гарри, Драко, Пэнси, Тео и Блейз — начались привычные расспросы кто, где и как провёл лето. В особенности было интересно послушать Блейза, который был вместе с матерью в Италии, на сходке зельеваров. Он рассказал, что видел там нашего декана, и выглядел тот не в пример свежее, чем в прошлом году. Оно и понятно. Во время уроков, когда что-то может взорваться из-за несоблюдения инструкций, написанных на доске, невозможно расслабиться. А судя по описанию Блейза, профессор именно что расслаблялся, ведь ему не нужно было следить за учениками, которые имеют доступ к взрывоопасным ингредиентам.       Пэнси первые два месяца провела с отцом и родственниками, за пределами Британии. В августе же они вернулись, и она была отпущена к Малфоям, где как раз мы и встретились. И весьма неплохо провели время.       Теодор же поведал о своей поездке в Египет к брату. Он даже сходил на экскурсию к месту проведения самых настоящих раскопок! И всё было бы замечательно, но в той же группе оказались Уизли. На справедливый вопрос от Драко — где они взяли столько денег, чтобы поехать всем семейством? — Тео сунул ему в руки номер «Ежедневного Пророка» и продолжил рассказывать о том, что он видел на месте раскопок и как много узнал о мумификации.       И хотя послушать про приключения друзей было интересно, я не могла забыть наше с Гарри намерение зажать блондина и добиться от него ответов. Ведь поведение Лорда Малфоя в самом деле было странным.       За окном уже садилось солнце, а значит совсем скоро мы будем на месте. Тогда же мы с братом пришли к выводу, что настало время действий. Я попросила Блейза и Пэнси ненадолго поменяться с нами местами, и пересела на сидение напротив, ближе к окну, в то время как Гарри сел со стороны двери, тем самым блокируя Малфоя с обеих сторон. — Колись, что тебе такого сказал Лорд Малфой, что ты так поменялся в лице. — Ничего такого, кроме разве что предупреждения быть осторожным. — Не-не, ты так легко не отделаешься, — покачала я головой, пока Гарри с прищуром смотрел на сглотнувшего Драко. — Мы наблюдали за тобой, и видели, как шокирован ты был. Твой отец сказал что-то другое. Давай колись. — Мы не поняли, что происходит? — подал голос Тео. — Позже, — не глядя в их сторону, ответили мы с братом.       Драко попытался отвернуться к окну, и наткнулся на мой взгляд, дёрнулся было выйти, но с той стороны находился мой близнец, так что выхода у него не было. Он был зажат между Поттерами, которые твёрдо вознамерились добиться ответа на свой вопрос. Тем более сидящие напротив друзья тоже уловили, что происходит нечто не совсем понятное, и впились взглядами в занервничавшего блондина.       Бледнел и краснел Малфой недолго. Сложно сопротивляться, когда на тебя так пристально смотрит пять пар глаз. И ладно бы что-нибудь говорили. Нет, мы делали это молча, и это молчаливое внимание оказывало давление куда большее, нежели если бы мы продолжали расспрашивать, настаивать и требовать. — Ладно, — вздохнул Драко, продержавшись минут десять. — Отец сказал, что министр добился того, чтобы охрану школы усилили. — Каким образом? К нам пришлют авроров, или? — Нет, — по тому, как Малфой передёрнул плечами, стало понятно, что ничего приятного в этом году нас не ждёт. — Отец сказал, что ни Попечительскому совету, ни директору не удалось убедить министра в отсутствии необходимости усилить охрану Хогвартса стражей. Стражей Азкабана.       Пэнси ахнула, Тео побледнел ещё сильнее, Блейз выругался так, как я никогда не слышала. Это уже второй раз, когда окружающие вспоминают стражу Азкабана и сами же пугаются этого упоминания. — Что за стражи-то? — Вы не знаете? — удивилась Пэнси. — Вы уже третий год в магическом мире, и всё ещё не знаете о них?! — Ну извините, мы не интересовались местами не столь отдалёнными, необходимости как-то не было, — насупилась я, хмурясь. — Да, точно. Прости. — Так… что за стража-то? — напомнил Гарри, когда мы замолчали. — Это…       Продолжить Блейз не смог, поскольку в купе кто-то поскрёбся. На наше разрешение войти никакой реакции не последовало, и Гарри, дотянувшись, открыл дверь. В купе ворвался пушистый рыжий кот, неся в зубах… крысу? — Фу, уберите эту мерзкую тварь, — скривилась Пэнси, глядя на голый хвост облезлого грызуна.       Рыжий красавец же, большой и ухоженный, хоть и не особо симпатичный из-за приплюснутой морды, важно прошествовал до середины купе и уселся, глядя на Гарри. Но ему что-то не понравилось, и он прошёл дальше, сев точно напротив меня. Я не понимала, что это значит, и не горела желанием принимать этот… дар?.. когда в коридоре послышался тихий, едва слышный девичий голос, который был мне знаком: — Глотик, кис-кис, где же ты?       Не успели мы отреагировать, как послышался ещё один голос, юношеский, звучащий не в пример громче: — Если твоё чудовище съело Паршивца, я его из поезда выкину!       Вскинув брови, посмотрела на Драко, нагнулась вперёд, чтобы обменяться взглядами с Гарри. — Мне не послышалось? — Что они делают в этой части вагона? — презрительно фыркнул Драко. — Я, кажется, знаю, — проронила я, и кивнула на спокойно ожидающего чего-то кота. Глотика, кажется.       Пока мы переговаривались, обладатели голосов дошли до нашего купе, дверь в которое была открыта. Логично, что они пришли к выводу, что кот мог забежать сюда и заглянули, не постучав. И тут же замерли, поняв, на кого наткнулись       Разумеется, эта встреча ничем хорошим не закончится. — Вы! Что вы здесь делаете?! — завопил Рональд, едва увидев, сколько в этом купе сидит слизеринцев. — Гениальный вопрос, — закатила я глаза, и посмотрела на Гермиону. — Это твой кот? — А? А, да. Глотик, отпусти эту крысу. — Я же говорил, что он его сожрёт! Держи свою тварь в переноске, — практически вырвав крысу из пасти оказавшегося на руках хозяйки недовольного кота, проворчал Уизли. — Глотик не виноват, это его инстинкты. — Знаете, наше купе не место для ваших разборок, — сморщив носик, проронила Пэнси. — Может пойдёте к себе в заго-, то есть в вагон?       Её оговорку невозможно было не заметить, и наши друзья фыркнули. Я тоже не удержалась от смешка, а Драко был абсолютно согласен с тем, что гриффиндорцам здесь не место.       Завопить о том, как мы смеем насмехаться над ним, открывший рот Уизли не успел. Поезд вдруг дёрнулся, замедлился, а после и вовсе остановился. Да ещё и свет погас. — Что происходит? — Уже приехали? — Эй, включите кто-нибудь свет! — закричали в коридоре.       Слышался скрежет, кто-то открывал двери и выглядывал в коридор. На мой взгляд, совершенно напрасно, ведь в темноте можно на кого-нибудь… — Ай! Кто наступил мне на ногу?! — Убери руки! …наткнуться. — Ты чего встал? — спросил Драко, завозившись рядом со мной. — Двинься.       Когда моей руки коснулись, я сразу поняла, что это Гарри. Его настораживало то, что стало как-то слишком уж быстро стало темно, хотя совсем недавно солнечный свет ещё проникал в поезд. Кроме того, странный холод, проникающий под одежду, был поначалу колким, словно прощупывающим, а после отступил. Я всё ещё чувствовала холод, но он был скорее просто обволакивающим, а не колючим. Это было странное, незнакомое и необъяснимое чувство, а потому я насторожилась пуще прежнего.       Наконец, опомнившись, наши друзья вспомнили о волшебных палочках и использовали Люмос для освещения. Четыре неярких сфер света вспыхнули, освещая купе и часть коридора. Тогда же мы увидели, что гриффиндорцы покинули наше купе. Должно быть спеша разобраться, что происходит и как скоро всё наладится. А может просто пришли к выводу, что это наших рук дело и поспешили добраться до своих. Сила гриффиндорцев же в количестве.       То, что дальше произошло, не поддавалось моему пониманию. Я никогда прежде не видела, чтобы на стекле двери расползались морозные узоры лишь от того, что поблизости колыхалась тьма.       Как оказалось, я несколько ошиблась с определением причины возникновения узоров на стекле. Колыхалась вовсе не тьма, а чёрная материя, служащая одеждой мёртвому существу, заглянувшему в наше купе по неизвестной причине.       К двери приблизилось существо, чья голова касалась потолка, и сунулось внутрь, едва переступив порог. Не было видно ни очертаний тела, ни лица, ни глаз, но я отчётливо чувствовала на себе его взгляд. Тот самый холодок, обволакивающий меня, исходил от этого существа. Оно было совершенно точно мёртвым, я видела над его головой дату его смерти — 875 год! — но по какой-то причине способно было передвигаться. Странным было ещё и то, что дата смерти была наполовину красной, и я не понимала, что это означает. В предыдущие разы дата смерти людей была светлой. Хотя и я ведь прежде не встречала уже умерших людей.       Существо оглядело всех присутствующих — его голова двигалась, и тем самым заставляла вздрагивать ребят — что-то прощёлкало-просвистело, из-за чего нас обдало стужей, и ушло, двигаясь дальше по коридору. За ним последовало ещё три фигуры, не обратив внимания на приглушённый вскрик Пэнси.       Ещё порядка десяти минут мы сидели неподвижно, боясь пошевелиться и вздохнуть, а потому вздрогнули, когда вспыхнул свет. Поезд снова тронулся, постепенно набирая скорость, а мы никак не могли справиться с пробивающей нас дрожью. — Что… это… было? — выдавил наконец Гарри, чьи эмоции словно сошли с ума. Там был страх, волнение, непонимание, злость и боль. Последняя эмоция заставила меня внимательно посмотреть на него и обхватить руку ладонями. — Это были те самые стражи Азкабана, дементоры, — ответил Теодор, а после сунул руку в сумку, в которой у него обычно находились шахматы. В его руках находилась упакованная в шуршащую обёртку плитка шоколада. — Теперь я понял, почему отец настоял на том, чтобы я взял с собой шоколад. Он знал, что нам придётся столкнуться с этими тварями, но ни слова не сказал, чтобы предупредить! — А причём здесь шоколад и эти… дементоры? — Нахождение рядом дементоров подавляет, лишает радости и вгоняет в уныние. Шоколад же улучшает настроение. — Интересное решение. А если у кого-то аллергия на шоколад? — хмыкнула я, и Тео, разломавший сладкую плитку на дольки, замер. — Не знаю. Я как-то не задумывался об этом. — И не надо. Среди нас же нет аллергиков, — хмыкнул Гарри, забирая свою долю и почти полностью засовывая в рот. Его рука всё ещё немного подрагивала, и это меня беспокоило.       До самого прибытия на станцию мы молчали. Даже когда в купе заглянули старосты, нёсшие в руках плитки шоколада, мы только кивали или качали головой. Хотя Пэнси ответила за всех, когда потребовался более развёрнутый ответ, чем да, или нет.       Вслух-то мы с братом ничего не говорили, но мысленно не переставали общаться. Так я узнала, что в отличие от меня — я в присутствии дементора ничего, кроме холода и эмоционального прессинга, не почувствовала — Гарри вспомнил кое-что из раннего детства. А точнее, зелёная вспышка, взметнувшиеся рыжие волосы, падение тела, пронзительное шипение, чей-то крик «Джей!».       Друзья посмотрели на нас, когда я прижалась к брату, поглаживая по спине, но промолчали. Должно быть решили, что мы утешаем друг друга. Были недалеки от истины, впрочем, но я была благодарна им за то, что они не вмешивались, не задавали вопросы и не смотрели пристально. Я оценила их поступок и посвятила всё внимание близнецу, дрожь которого понемногу сходила на нет.       Мы вышли из прибывшего на станцию в Хогсмиде поезда и поёжились. Судя по образовавшемуся на платформе ледку, здесь был дождь, а после ещё и морозец стукнул. А может быть дело в том, что дементоры находились здесь же. Кружили рядом со школьниками, едва слышно прищёлкивали-присвистывали, но не приближались. — Первокурсники, сюда! — послышался знакомый голос, и мы увидели возвышающуюся над морем учеников фигуру лесника. — Хагрид! — воскликнули мы, и помахали, когда он повернул голову в нашу сторону. — О, Гарри, Дана!       Он махнул нам в ответ, а после сосредоточил своё внимание на первокурсниках. Ему предстоит их собрать, довести до пристани, рассадить по лодкам и проследить за тем, как они переправятся через Чёрное озеро. Странная традиция плыть в школу через озеро, в котором обитают всякие-разные существа, ну да не нам роптать. Тем более сплавлялись на лодках только первокурсники. Начиная со второго курса, студенты добираются до школы на каретах, которые тянет пара крылатых существ, невидимых почти для всех.       В прошлом году у меня не было возможности узнать о том, как называется вид этих существ, но в библиотеке Малфой-мэнора я нашла ответ на терзающий меня вопрос, почему же никто из наших друзей не видит тех, кто на самом деле тянет кареты.       Фестралы. Фестралы — это редкие волшебные существа, относящиеся к фестрической породе крылатых коней. Главная отличительная особенность фестралов в том, что их может видеть только человек, познавший смерть; для других людей они остаются невидимыми. Из-за внешней непривлекательности — тело фестрала выглядит как скелет лошади, обтянутый чёрной шкурой без всяких признаков мяса, у него светящиеся белые глаза без зрачков и перепончатые крылья, напоминающие крылья летучей мыши. Морда фестрала похожа на драконью. В отличие от обычных лошадей, у фестралов есть острые клыки. А всё потому, что питаются они мясом. Министерство магии приписало фестралов к классу ХХXX — «опасные».       Мы вшестером забрались в карету, и та покатилась по разбитой дороге. Что в том году, что в этом удивляюсь: неужели так трудно проложить нормальную дорогу? Можно даже не плиткой, хотя это было бы лучше всего, а просто гравия побольше насыпать, чтобы карета не подпрыгивала на ухабах и кочках. Даже если обивка сидений более-менее объёмная — даже интересно, там поролон, или какой-то другой наполнитель? — она не даёт достаточную амортизацию, чтобы вообще не подпрыгивать.       Вскоре мы подъехали к чугунным воротам, с каменными колоннами по обеим сторонам. На колоннах имелись скульптуры крылатых вепрей. Так и не поняла, причём здесь вепри, если в девизе школы говорится о драконе? Что-то вроде: «Не буди спящего дракона», или что-то подобное. Хотя может я что-то путаю.       В этом году имелось отличие. Справа и слева стояло по одному дементору, которые обследовали каждую карету по очереди. Внутрь не заглядывали, конечно, но и простого их блуждания поблизости было достаточно, чтобы вся краска сошла с лиц, оставляя практически синюшную бледность. Серьёзно, нам будто осенней хандры и того факта, что отдых закончился и вот-вот начнутся занятия, мало. Ещё и эти в эмоциональном плане вздумали на нас давить.       Я неосознанно щёлкнула языком, и дементоры отступили, пропуская нашу карету. Может это просто так совпало, так что я не придала этому особого значения, пока не услышала за столом факультета, что одну из карет второкурсников задержали почти на пять минут, не на шутку перепугав учеников. — А нас они пропустили почти сразу, — подивился Драко, занимая место за столом.       Зал гудел от сотни голосов, а я не сводила глаз со второкурсников, в чьих рядах отсутствовал тот мальчик, на которого невозможно было не посмотреть из-за его внешнего вида. Маленький, щупленький, в подержанной мантии и поношенной одежде. Сирота, или ребёнок из неблагополучной семьи. Такие, к сожалению, тоже не редкость. Могут создавать видимость, что всё прекрасно и замечательно, а на деле алкоголики, наркозависимые…       Не завершив мысль, я качнула головой. На дух не переношу алкоголиков и наркоманов. Поэтому когда видела, как Марджори заливала в одну харю не один литр бренди в доме Дурслей и роняла тарелки или фужеры, мне становилось жаль Петунию, которая поджимала губы, сжимала кулаки, но улыбалась, говоря, что ничего страшного. Я даже не злилась, что она прикрикивала на нас с Гарри, ведь однажды услышала причину, почему тётка так реагировала: — Семейная традиция, переходит от матери к дочери. И теперь просто на выброс.       У меня возникала идея восстановить разбитое, но я опасалась, что реакция Петунии на это будет ещё хуже, чем на момент биения. Так что я просто спрятала осколки, чтобы потом потренироваться в восстановлении. Спрятала и забыла, чтобы вспомнить только сейчас.       Из своих мыслей я вынырнула, когда фоновый шум стих. Оказалось, это произошло из-за того, что за столом преподавателей поднялся директор, Альбус Дамблдор. — Приветствую всех! Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество, — Дамблдор кашлянул и продолжал: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе».       Дамблдор секунду–другую молчал. А Гарри напомнил, что по словам Драко, Попечительский совет и директор Дамблдор настаивали на отсутствии необходимости в такой охране. — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки.       Последние слова он произнес как бы между прочим, но именно они заставили нас с Гарри переглянуться. К чему это акцентирование на мантии-невидимке? Мы видели в газетах, что кто-то создал и запатентовал мантии-невидимки, которые, впрочем, действуют недолго, но продажа строго контролируется, и уж школьники её заполучить совершенно точно не могли. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.       Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнес ни слова. — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств.       Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Глупо было ожидать иного, после таких-то новостей. И всё же мы похлопали из вежливости. Первые два года нам не везло на преподавателей по Защите, так что мы были настороженно настроены. Хотя учебник, который был в списке покупок, был неплох. — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по Уходу за Магическими Существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.       Мы с ребятами не поверили своим ушам, а потому не сразу отреагировали. Но после всё же присоединились к буре аплодисментов, которые были особенно сильны за столом Гриффиндора. Гарри мягко толкнул меня и кивнул на стол преподавателей, призывая посмотреть на Хагрида. Лесничий был красный, как свёкла, глядел, опустив глаза, на свои огромные ручищи, а в его чёрной всклокоченной бороде играла широкая довольная улыбка. — Как же это мы не догадались! — хлопнул себя по лбу Гарри. — Кто ещё мог рекомендовать нам эту кусачую книгу? — Точно, — хихикнула я. И добавила: — Завтра заглянем к нему и спросим, как открыть эту монстрообразную книгу. Хоть на содержание глянуть.       Сидящие рядом друзья закивали, вспоминая, какая реакция была у продавца, когда они говорили о книге под названием «Чудовищная книга о чудищах». Помнится, когда мы с Гарри зашли за книгами и сказали, что нам не нужна эта книга, консультант расплакался от радости.       Директор заговорил опять, когда Хагрид вытирал глаза скатертью. — Ну вот, кажется, и всё, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!       Пир прошёл, как всегда грандиозно, но наш факультет вёл себя спокойно и достойно. А вот в гостиной поднялся шум. Не было нужды контролировать каждое своё слово, можно выказать свои истинные эмоции, ведь факультет хорошо усвоил правило: в общей комнате можно хоть на головах стоять, устраивать дуэли в специальном классе и под присмотром, но за пределами гостиной мы единый клубок.       Кто-то негодовал из-за решения министра, высказывались предположения, что турниру по квиддичу в этом году не бывать. Ведь для дементоров толпы эмоционально-возбуждённых студентов всё равно что шведский стол. Да и от наших прогулок к озеру, скорее всего, придётся отказаться. Потому что защиты от стражей Азкабана у нас нет, и лишиться души из-за желания погулять как-то не хочется.       Только появление декана для ежегодной приветственной речи призвало всех к порядку, заставляя вспомнить, что за ними наблюдают первокурсники, которые и без того были напуганы. — Слушайте, а они ведь могут заявиться на поле для квиддича в самый разгар игры, — беспокоился Драко, находя поддержку у Гарри и Блейза. — А учитывая, что наш факультет скорее всего будет играть первым… — протянула я, разбирая чемодан. Учебники уже заняли своё место на положенных полках шкафа, с одеждой же я решила повременить. Потому что делать это в присутствии половины курса мне не улыбалось. — Напомните мне, почему мы собрались в нашей комнате, а не, скажем, в гостиной? — Там сейчас старшекурсники, — отмахнулся Малфой, который метался по пространству между кроватями. — А, ну да, как это я запамятовала, — фыркнув, плюхнулась на край своей кровати рядом с близнецом, который ещё не начинал разбор своего чемодана. Ждал, пока друзья выйдут.       Пэнси, сидящая на стуле у моего стола, листала журнал, изредка поглядывая на блондина, Тео и Блейз сидели на кровати Гарри, и тоже наблюдали за тем, как Драко курсирует от столов до двери и обратно. — Не пойму, почему ты так переживаешь. Если бы турнир решили отменить, на банкете об этом не могли не сообщить. И раз директор ничего не сказал... — Но дементоры ведь вполне могут заявиться на поле. Оно нам надо? — остановившись, но едва ли успокоившись, вопросил Драко. Осмелюсь предположить, что это его так взволновала та встреча с дементорами, и теперь он слегка параноит. — Послушай, я сомневаюсь, что таких опасных существ подпустили бы близко к наполненной детьми школе, не существуй какого-нибудь средства контроля, — мне надоел разговор о квиддиче, и я решила попробовать воззвать к здравому смыслу товарища: — В случае, если кто-то из учеников пострадает, даже по собственной дурости, отвечать за это будут директор и сам министр, который настоял на необходимости подпустить высасывающих душу существ к школе. Нет, это я хватанула, конечно. Министра не смогут наказать люди, но им будут очень недовольны. Он потеряет свою власть, а подобные ему люди больше всего дорожат именно властью. — Да и директору мало не покажется, — подхватил мою мысль брат, изучая сегодняшний выпуск «Магического Вестника». Всё же получать, равно как и отправлять, почту, сидя в поезде, невозможно. Так что пришлось попросить газету у Блейза. Благо, тот знал о нашем желании быть в курсе новостей, и не отказал в просьбе.       Наши друзья пробыли с нами ещё немного, а после ушли, вспомнив, что надо разобрать чемодан и подготовиться к началу учебного года. Это дало нам с братом возможность закончить — а кое-кому начать — разбор вещей, сходить по очереди в ванную комнату и спокойно приготовиться ко сну. Ложиться спать мы, впрочем, не торопились, постелив между кроватями покрывала и устроившись на них. У нас появилась традиция проводить что-то между потягушками и разминкой на растяжку перед сном. Кроме того, что это было полезно, эти упражнения способствовали быстрому засыпанию, что было хорошо. Ведь что Гарри, что я порой подолгу не могли заснуть, начинали болтать, засыпали поздно и просыпались совершенно не отдохнувшими. — Как думаешь, зачем Блэку идти сюда? — слегка пыхтя, брат тянулся в центр, пока я давила на его спину. — Не знаю. Ситуация с ним вообще какая-то сложная. В «Магическом Вестнике» и «Ежедневном Пророке» информация разная. Честно говоря, больше доверия внушает именно первое издание. Там всё более серьёзно, затрагиваются важные темы, никого не оскорбляют. В то время как корреспондент в «Пророке», эта Рита Скитер, высказывается несколько некорректно. Как в той статье о побеге Блэка она написала о том, что министр известен своим раздражительным характером. Как по мне, это многое говорит о правительстве. Раз цензура, если она там вообще есть, пропустила подобное высказывание, где гарантии, что остальное написанное правда?       Гарри согласно промычал, и мы поменялись. Теперь я тянулась, а брат давил мне на плечи. Поздно мы создали эту традицию, надо было ещё на первом курсе, ну да что теперь ворчать. Остаётся только заниматься, чтобы быть готовыми к тому, что готовит нам следующий день.       Однако как бы мы ни готовились, ко всему подготовленными быть невозможно.