Инспектор полиции ушёл, оставив этих двоих вместе. Смотря вслед удаляющейся фигуре, мистер Форк спросил:
— Ну что, готов? — на его лице играла улыбка, но Майклу было не до этого. Его беспокоили только собственные мысли, которые, как разноцветный калейдоскоп, крутились в голове.
— Ну, вроде как да, — неуверенно ответил он, не веря происходящему.
— Майкл, мне тоже тяжело, — сказал Джек. — Моя любимая сестра умерла. Её муж… Но всё будет хорошо. Мы позаботимся о тебе.
Его слова были для Майкла пустым звуком. К нему всегда относились как к какой-то сопливой девчонке. Потому что был худым? Или лицо отдавало женственностью? Может, потому что он вёл образ жизни тихони? Да к чёрту всё! Думалось ему, как только вспоминал родителей. И, боясь снова разрыдаться, кивнул, сохраняя пустой взгляд.
— Ну, тогда пошли.
Последний раз посмотрев в тёмный коридор, он вышел на улицу, взяв с собой портфель.
Дорога была долгой. Скучающий Майкл смотрел в окно, прислонив голову к стеклу. Смиряться с происходящим ему никак не хотелось. Ещё никогда выглянувшее из-за облаков солнце не было для подростка таким трагичным как сейчас. «Ненавижу этот день, ненавижу», — злился он. — «Только и умею, что ныть». Осознав это, Майклу захотелось рвать и метать.
В тишине они и доехали. Выйдя из машины, Томас увидел маленький двухэтажный дом из красного кирпича, с большим садом: казалось, там росли все цветы мира. Каких здесь только нет? Но первыми в глаза бросались лилии и пышные бутоны роз самых разных цветов. Дальше шли ярко-фиолетовые ирисы, красные тюльпаны, жёлтые нарциссы — кажется, этот список можно продолжать вечно.
— Наконец-то вы приехали! Скорее заходите в дом, на улице холодно! Где же вас так носило? — крикнула возмущённая тётя Зои.
Зои являлась женой Джека. Она всегда была ко всем добра, как и мать Майкла. Только в отличие от мамы, Зои имела внутренний стержень и бойкий характер. Она — хорошая женщина.
Нехотя схватив портфель, Майкл зашагал в дом и, как солдатик, встал смирно рядом с женщиной, ожидая последующих действий. Впрочем они последовали незамедлительно, Зои крепко обняла подростка, она так всегда делала. Уж очень сильно она любила детей.
— Ха-ха, Майкл, как же ты подрос! Пойдёмте скорее внутрь, я уже чайник поставила.
Дом и изнутри был уютным и маленьким. Шёл небольшой светлый коридор, справа от входной двери вела вверх лестница. Слева кухня и гостиная. Сняв с себя верхнюю одежду, они прошли в последнюю из комнат. Эта обитель для гостей была совмещена с кухней. Опять же очень много растений. Рядом с диваном, стоявшим вдоль стены, на специальных полках у большого окна, на высоком шкафчике у холодильника и на самом холодильнике. Проще говоря, везде.
Мистер Форк помыл руки в раковине, его примеру последовал и наш парнишка. Рассевшись вокруг стола, Зои начала разливать чай. Когда всё было готово, засуетившаяся женщина наконец села сама.
— В какой класс поступаешь? — вопросы, задаваемые только потому что «надо», начинали раздражать Майкла. Этот день и так получился слишком экстремальным, что только не произошло сегодня, с кем он только не говорил. Для Майкла это было слишком много.
— Последний год, — также сухо и отчуждённо сказал он.
— Подумать только! — слишком громко сказала тётя, сама того не ожидая, и, сразу поняв свою ошибку, тихо добавила: — Прошло уже столько времени, ты был таким маленьким в последний раз, когда я тебя видела.— Майкл сам невольно вспомнил тот момент. Он был мелким, жадным засранцем, и, когда приехал сюда, не хотел делиться конфетами с соседскими детьми. Резко вдруг стало стыдно.
До этого молчавший мистер Джек первым допил свой чай.
— Так, мне придётся вас покинуть. Вернусь вечером, — быстро встав с места, направился к выходу.
— Эх, он опять работает допоздна. Просила же взять хоть на денёк выходной. Он так коньки откинет, если не перестанет себя загружать, — возмущаясь себе под нос, тётя Зои попивая чай. Майкл всё также сидел на месте, надеясь слиться со стеной и остаться в одиночестве. Видно он плохо скрывал свои желания, так как тётя сразу добавила: — Ой, извини, я про тебя забыла. Идём, покажу тебе твою комнату. — Томас, залпом выпив уже остывший чай, поплёлся за «навигатором», при этом внимательно рассматривая дом. За столько времени много чего изменилось. Лестница теперь скрипит, стоит только ветерку дунуть. В коридорчике на втором этаже нет больше красного ковра, что раньше аристократически украшал помещение, теперь тут пусто. Три комнаты, та, что самая крайняя, у окна, спальня. Та, что посередине — ванна, а оставшаяся являлась комнатой их сына. Неужели он будет с ним делить пространство?
Они подошли к бежевой двери. Открыв её, Зои впустила туда Майкла.
— Это комната Джона, ты помнишь, но он уехал в другую страну из-за учёбы, — объяснила она. — Поэтому она полностью в твоём распоряжении. Можешь чувствовать себя как дома.
Зои пыталась улыбаться, но, увидев, что это никак не влияет на состояние Майкла, бросила сочувствующий взгляд и вышла. Всё же ей очень жаль его.
Комната практически ничем не отличалась от его прошлой. Только выполнена в более светлых тонах, также намного больше света падало из окна.
Майкл так ничего и не разобрал. Просто кинув портфель на стул, лёг на кровать. Мир вокруг утомлял, мысли тоже. Очень быстро, Томас сдался и, накрывшись одеялом от внешнего мира, заснул.
Стук в дверь. Майкл еле как разлепил глаза, появилось ощущение, словно веки кто-то любезно смазал клеем. Медленно встав, Томас утвердился, что спал он долго. Уже вечер, если не ночь. В дверь опять постучались.
— Открыто, — сонно отозвался Майкл, поднимаясь с кровати.
— Это я, — раздался за дверью голос миссис Форк. — Майкл, ты спал? — на её лице красовалась хитрая улыбка. Интересно, что на этот раз придумала?
— Да, прилёг на пару минут. — Еле как сдержав зевок, он сонно уставился на тётю.
— Ну по тебе видно! Врёшь и не краснеешь! — звонко засмеялась Зои, проходя в центр комнаты. — Я, кстати, пришла с хорошей новостью. Угадай, — уперев руки в бока, сказала она.
В голове Томаса сразу появились предположения, но озвучивать их он стеснялся.
— Даже не знаю.
— Даже так? Ну ладно, скажу… Завтра ты… — выждала театральную паузу, — едешь к психологу!
— Я что, похож на маленькую девочку, которую бросил парень, и она из-за этого решила покончить жизнь самоубийством? — спросил раздражённый Майкл.
Зои деликатно прокашлялась.
«Ну уж нет», — думал он, ходить ещё по врачам не хватало. Я и так уже набегался на десять лет вперёд». Но его, очевидно, никто не спрашивал.
— Майкл, мы пытаемся помочь тебе… Джек завтра вечером отвезёт тебя в клинику. И точка. — Заметив, что Томас не собирается продолжать разговор, Зои развернулась и ушла.
Дверь в комнату закрылась. Майкл долго смотрел вслед застывшим взглядом, что-то обдумывая.
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу их всех, ненавижу себя, как же всё бесит, за что мне это, что я сделал не так? — положив за секунду потяжелевшую голову на колени, он было опять не заснул, но одна мысль прогнала сон. — Экзамены… Что же это ещё, если не дерьмо вселенского масштаба? Майкл, ты на дне, знал это? — он запустил ладонь в волосы, после чего сильно их сжал. Надо успокоиться и взять себя в руки.
Томас уже потерял счёт времени. Он не понимал, сейчас ночь или утро, — его режим сбился. Про учёбу придётся забыть на некоторое время, ведь мальчишка всё время сидел в комнате и отказывался выходить из неё.
Вечер следующего дня пришёл неожиданно, но парень понял это только тогда, когда в комнату без стука вошёл Джек.
— Майкл, одевайся, мы едем в клинику.
Громко вздохнув, он встал, открыл рюкзак, задумчиво застыл и, поняв, что возможно одежда ужасно мятая, закатил глаза.
И да, шмотки и вправду оказались мятыми, но решив, что сверху всё равно будет пальто, неопределённо махнул рукой и переоделся, после чего направился в машину.
Приехали они быстро, но за это время на улице пошёл дождь. Странно, снег ещё не растаял, а уже дождь. С этими мыслями Майкл открыл дверь, резко встал, сам тогда не ожидая, прямо в лужу весенней слякоти. Ноль реакции. Видимо, он уже смирился со своим положением притягивать за такой маленький срок несусветное количество неприятностей и новых «знакомств». Широко ступая и громко топая, он направился за Джеком, в большое, старое здание. Внутри на удивление было не так ужасно.
Мистер Форк погнал племянника внутрь кабинета психолога. Им оказалась приятная на вид женщина. Светлая, добрая. Как и подобает психологу.
— Здравствуйте, Майкл Томас. Меня зовут Элизабет Джонсон. Что вас беспокоит? — спросила женщина. Пациент сразу задумался, что ответить. Оставаться тут надолго он не планировал, ведь свято верил, что он нормален. Немного потупив в пол, он выдал первое, что было на уме, чем был сильно удивлён, ведь всегда продумывал ответы:
— Мне совсем не хочется жить дальше, — ответил Майкл с каменным лицом и, поняв свою ошибку, нервно хихикнул.
— Вы же понимаете, что жизнь одна, и её надо проживать?
И снова её собеседник глубоко задумался. Намечается интересный спор.
— Зачем мы живём, если всё равно умрём?
— Это закон природы, и раз тебе дают шанс прожить единственную жизнь хорошо, то почему не воспользоваться этим? — говорила Элизабет, попивая кофе из кружки, она любезно предложила и собеседнику тоже, но тот отказался. — После смерти люди исчезают для других, и, чтобы они помнили о тебе, надо оставить след на земле. Надо сделать то, что может остаться в памяти людей надолго. Идти за мечтой и следовать за счастьем. Вы понимаете меня?
Да, Майкл понимал. Конечно, как иначе? Он понимал, что надо «исполнять мечты», но всегда боялся этого, хотя сам не считал себя трусом. «Я просто приземленный и реалистичный» — говорил каждый раз себе, успокаивая. Даже возразить нельзя.
— Да… Понимаю вас.
Психолог, увидев оживление со стороны собеседника, продолжила давать разряд мотивации:
— Люди не вечны, они могут покинуть этот мир в самый неожиданный момент, но мы можем помочь им закончить начатое собой. Мистер Форк сказал, что у вас погибли родители. Представьте, как бы они гордились, если вы встанете со дна и поднимитесь наверх. Люди запомнят ваших родителей как тех, кто воспитал вас, а вас — как того, кто, несмотря на все проблемы, добился своей мечты.
— На словах легко, а на деле… — он не верил во всё это. Неужели добиться мечты, даже самой безумной, так легко. Нет, нет и ещё раз нет. Майкл считал, что не сможет, как бы он не старался.
— Вы правильно мыслите, Майкл. Для этого надо быть дисциплинированным.
— Это не всем дано, — он ненавидел дисциплинированных, хотя сам таким был. Томас ассоциировал это слово с рабством. Ужасно ощущать себя рабом системы.
— Необязательно быть самым-самым. В конце концов, у всех свои минусы. У меня, у моих коллег, у вас. Абсолютно у всех. — «Сначала втирают про то, что все разные, а потом загребают всех под одну гребёнку. Лицемеры». Томас опять мыслил пессимистично, хотя, может, реалистично? Непонятно.
— Я вам рекомендую составлять план своих действий, мелких шажков для реализации желанного. — «Мелкие шажки», — проговорил про себя Майкл. — «Может, стоит прислушаться?»
— Вот вам тяжело, вы думаете, «у меня ничего не получится, потому что…» и идёт оправдание. У вас часто такое случается? — «В точку», — подумал он. Точнее некуда. Короткий кивок в ответ. — Но можно ведь заставить себя думать, «я смогу, потому что…» Неважно, это может быть что угодно. У меня получится, потому что есть много свободного времени, потому что я этого хочу…
— Тц, если даже очень сильно захотеть, ничего не поменяется. У тебя ведь не прибавится сила воли, например. Так смысл всего этого? — Майкл скептически отнёсся к этому совету и решил это показать. Что же она тогда сделает?
— И опять вы правы. Не всё так просто. Вот кем вы хотите стать?
—Извините, ничего, если я не скажу? — Майкл крайне стыдился желанной профессии. Он ведь не мелкий первоклассник, а уже взрослая сформировавшаяся личность, и мечтать о таком глупо.
— Ничего страшного, это нормально. Итак, наше время подходит к концу, я могу вам сказать, для своего же блага, ведите личный дневник, и распланируйте путь к желанному. И тогда может всё будет хорошо. А, кстати, вы можете приходить ко мне, я вас обязательно научу планировать свои действия. Я всегда готова помочь.
— Нет, спасибо. — «Ну уж нет, ходить ещё куда-то… Сам научусь».
Прозвенел таймер, который означал, что приём окончен.
— Спасибо, мисс Джонсон, за всё.
—Конечно-конечно, передумаете — приходите. — «Не передумаю», — думал Майкл, идя по коридору. Он смотрел в пол, поэтому не заметил как дядя, сидевший до этого в коридоре, пошёл за ним.
— Ну как прошел приём? — раздалось слева от плеча нашего главного героя.
Тот, не ожидая вопроса, подпрыгнул на месте, выдавив что-то нечленораздельное.
— Зачем так пугать? Я как бы испугался, — рассерженный Майкл зашагал дальше.
— Ты что, не заметил меня? — мистер Форк поравнялся с подростком.
— Как тебя заметить, если ты передвигаешься как призрак, — немного пошевелив своими извилинами, Майкл примирительно сказал: — Ладно, проехали. Психолог как психолог, ничего необычного. Я ожидал большего.
— Записывать дальше на лечение, или как? — Майкла этот вопрос удивил. Раньше его родители сами решали, что ему делать, а что нет. А тут… Сложно и непривычно, размышлял он, хотя сам не признавал того, что не хочет идти в слепую. Если случится неудача, то свалить вину будет не на кого. Несамостоятельный Майкл.
— Ну так, решил?
— Я подумаю.
***
Уже дома, в своей комнате, Майкл делал серьёзные выводы о своей жизни. Правильно ли он поступает? Ему совершенно не хотелось проходить эту дорогу под названием «жизнь» одному. А если он сделает что-то не то?
— Майкл Томас, а вы знали, что вы не самостоятельная амёба? М? Нет, не знали, вот теперь знаете, — ругал себя, смотря в зеркало. — Нет, так нельзя. Надо что-то менять, Господи, мне скоро восемнадцать, а веду себя, как ребёнок. Тупой ребёнок. Ненужный ребёнок. Какой кошмар, — презрительно на себя смотря, продолжал себя оскорблять, — идиот, если так продолжится, вырастешь ничем. Позорный импотент, — не выдержав такого давления со стороны зеркала, сел на колени, закрыв лицо руками, лихорадочно размышляя. — Точно! Список достижений. Надо начать, пока не стало слишком поздно, — Быстро встав на ноги и подойдя к столу, Томас начал копаться в ящике. Извлёк оттуда ручку и листок бумаги. Плюхнувшись на стул и решительно посмотрев на листок, затупил.
— Э-э-э, а что писать? То есть как? Табличкой или, может, подробно расписать в виде сочинения? Думаю табличкой, — огласив свой вердикт, начал чертить таблицу. — Цель: стать иностранным агентом. А чтобы им ста-ать, надо… м-м-м…— Майкл уже было начал грызть карандаш, как решил: —Во первых, знать и искусно владеть несколькими иностранными языками. Это уже сложно. Может, всё-таки бросить эту затею…? — тут его терпения не хватило. Это ведь так трудно, чтобы туда попасть, надо очень много лет стараться.
— Ну уж нет, надоело сидеть сложа руки. — Опять уставился на листок. — Надо для начала поступить в университет. Для иностранного агента нет разницы в какой и это огромный плюс. Можно пока расслабиться. Думаю на юриста… они ведь работают на государство, а это должно помочь в будущем. Итак, следующий шаг: поступить на юридический, — Томасу нравилось заполнять всякие бумажки, особенно важные. Эта была как раз из тех.
— На момент, когда я закончу университет, мне будет… двадцать два… отлично! В агенты берут с двадцати трёх, а значит у меня будет целый год, чтобы физически подготовиться, — от гениальных мыслей его отвлекла тётя Зои.
— Майкл, спускайся, ужин готов! — И вот наш мечтатель снова почувствовал себя обузой, но быстро успокоил себя тем, что у всех так.
— Иду. — «Быстрее поем, быстрее вернусь и закончу». Майкл бодро зашагал по коридору и вниз по лестнице, предвкушая вкусный приём пищи.
А внизу тем временем Зои уселась читать книгу. Завидев ребёнка, она скрытно за ним подглядывала. Ароматная жареная курица умеет завоёвывать внимание людей так, что те перестают обращать внимание на упорный взгляд в спину.
Подросток сел за стол, но резко осёкся, посмотрел за тётю и уставился на неё недоуменным взглядом.
— Почему ты не ешь? — Миссис Форк опустила книгу и с умным видом ответила:
— Я на диете. Недавно нашла эту книгу, — продемонстрировала сей артефакт, — она о том, как правильно худеть. Как только узнала, так сразу и начала. — Она гордилась своей решительностью и всячески это показывала.
— Садится на диеты ведь вредно, почему бы тебе не заняться спортом, например? — тихо и не понимая, следует ли ему вообще участвовать в этом разговоре, предложил Майкл.
— Нет, ты не понял. В этой книге написано, как правильно голодать, — стояла на своём Зои. Майкл спорить не стал, кто его знает, что в этой книге, хоть эликсир молодости прописан, какая к чёрту разница, ему-то это не пригодится. Именно поэтому он просто молча начал есть.
Миссис Форк, заметила, что подросток больше не выглядит как овощ. Что тут сказать, достижение.
Курица была горячей, поэтому быстро съесть её не получилось, сначала Томас обжёг язык, не хило так. А потом с меньшим наслаждением дул на кусочек, отчего побаливала голова.
С ужином было покончено, сытый но не сильно довольный Майкл поблагодарил тётю и зашагал в сторону комнаты.
— На чём я остановился? Ах да, юридический, — привычно плюхнувшись на стул, продолжил размышлять Томас. — Целый год на мощную физическую подготовку, потом надо будет подать заявку, а там уже посмотрим. — Закончив чертить столбики, он оценивающе провёл взглядом по листку, криво заполнил, хотя… надо переделать…
Заново перечерчивая столбики и подписывая каждый, он немного нервничал. — Всё! Я принял решение, можно отдыхать, и теперь осталось следовать пунктам.
***
По асфальтированной дорожке спокойно шагали двое человек, расслабленно беседуя.
— Я, значит, смотрю в листок, молюсь Боженьке, чтоб лёгкий вариант попался. Смотрю, а там тупо самый сложный вариант, я уже успел себе схлопотать инфарктовидный инсульт, как вспомнил волшебную тактику… — загадочным голосом выделил последние слова.
— Техника «Удача, помоги»?
— Именно. Там ещё это женщина так смотрела, словно я преступник на зоне, — обиженно проговорил парень с длинной блондинистой чёлкой, которую он неоднократно поправлял.
— М-да, не повезло. А мне вроде лёгкий вариант попался.
— Ты ж готовился, как не в себя, — и, скривившись от своих мыслей, с пародировал голосом: — «Ганс, я не могу, у меня подготовка», «Придётся отложить, у меня подготовка», «Не получится, у меня, ёб твою мать, подготовка!» Наконец это лето хоть наступило, я то уж думал, задохнёшься в руинах знаний. Я уже бежал тебя вытаскивать из того дерьма, что ты читал. Как ты вообще ориентируешься там? Складывая буквы — получаем цифры и наоборот. Круг квадратный, треугольник, оказывается, имеет шесть углов, оказывается мой организм может преодолеть не три круга по стадиону, а целых десять, и я, бедный, уставший и ничего не понимающий, должен ещё и доказать это, а может я не люблю спорить.
— Так я, в отличии от тебя, ответственней отнёсся к своему будущему.
— И занудней. Я наугад расставил и ничего, получил твёрдую C. Не F же.
— Тебе просто повезло. Вообще тебе всегда везёт. Достаточно вспомнить тот случай на остановке. Не помнишь?
— Что-то припоминаю, там точно я был?
— А как же? Мы шли с магазина и получилось так, что не хватило денег на проезд, а там драпать дохераллион километров.
— Да-да, вспомнил. Это ещё когда мы деньги искать начали, как бомжи какие-то.
— Так мы в принципе недалеко от них ушли. Тогда ты, абсолютно случайно, по воле судьбы, нашёл именно столько денег, сколько требовалось на проезд, просто наклонившись. Повторюсь, АБСОЛЮТНО СЛУЧАЙНО, — уже знакомый нам молодой человек по имени Майкл начал то ли ностальгировать, то ли беситься.
— Или когда мы собрались большой компанией, заказали от безымянной компании пиццу, её, кстати, наверно приготовили в подвале каком-нибудь…
— С трупами, — добавил Ганс.
— С трупами, — согласился с ним Майкл. — Отравились мы все тогда, кроме кого?.. Правильно, тебя, живучий ты урод.
— Я просто не занудствую как некоторые, это, кстати, и приводит к неудачам, надо уметь рисковать, — Ганс дружески пихнул раскисшего Майкла локтём.
Теперь немного предыстории их дружбы.
Тёплым майским днём, в выходной, сидел на лавочке в парке Ганс, втыкая в телефон и попивая газировку, всем своим видом показывая, насколько он важный. Казалось, у него имеется ручка, чтобы давать автографы для толп фанаток. Скрещенные ноги, свободная рубашка и галстук, уложенные волосы, часы на запястье — весь набор имелся. Но всю деловую ауру испортил Майкл. Мешком картошки упав рядом, он сначала пялился в небо, но до того момента, пока его глаза не ослепило солнце. Под уставший стон прикрыл их рукой, после как-то грозно повернулся на соседа по скамейке. Тому стало неуютно, и, немного сжавшись, он продолжал пялиться на дисплей, боковым зрением наблюдая за парнем. У Майкла вдруг резко появился эффект дежавю и, присмотревшись, начал гадать, где мог видеть этого человека.
В очередной раз отпив газировку, Ганс сильно подавился. Он начал откашливаться, а растерявшийся Майкл решил любезно постучать ему по спине, при этом думая «Когда-то я уже так делал. Точь-в-точь. Интересно, где же это могло ещё произойти? По улице я вроде не часто гуляю…»
— Хватит меня по спине хлопать, а то… кха… я выплюну позвоночник! — Задумавшись, Майкл и не заметил, что давно пора перестать. Неловко отсев на край скамьи, он подождал для приличия несколько секунд, потом, не выдержав, спросил:
— Мы случаем нигде не виделись? — Внимательно присмотревшись к удивившемуся лицу собеседника, Майкл понял, где мог его видеть. — А, ты вроде в параллельном классе учишься, если не ошибаюсь.
— Да, я тоже твою рожу где-то видел. Ганс Кемел, или просто Ганс, знаешь такого? — Вдруг резко, словно нажали на пульт, перекошенное лицо переключилось на очаровательную улыбку, и, поправив свои светлые волосы, Ганс протянул руку старшекласснику.
— Майкл Томас, можно Майкл. Да знаю, будем знакомы, если что, — как-то неловко протягивая руку, Майкл предполагал, что возможно это знакомство, как и все остальные до этого, будет абсолютно бесполезным. Обычно при знакомстве с людьми в конце концов дружба начинает приобретать серый окрас, а общение становится банальным «привет-пока». Но он ошибся и сделал это так, как не делал никогда. Даже не подозревая, что человек перед ним станет его не просто другом, а лучшим, Майкл вот так с ним немногословно болтал и подумывал, как бы скорее свалить, даже ничего не подозревая о ближайшем будущем.
