Из пепла

Они с Госпожой сидели на открытой веранде за столом. Старший вертел в руках красное перо, потрепанное, сгнившее наполовину. Госпожа молчала - она была печальна, но Старший ничем ей помочь не мог. Он все решил. Но тишина была слишком давящей, и, чтобы разбить ее, Старший решил задать вопрос Госпоже. Это действительно интересовало его... - Госпожа, - тихо позвал он, - Я видел днем, как ловили человека. Он пытался сбежать... Что произошло? Почему его пытались поймать? - Это был преступник, - тяжело вздохнула Госпожа, - Скорее всего, его отведут на казнь... Но сначала будут судить. - Ясно, - задумался Старший, - Но почему он пытался сбежать так яростно? Зачем так цеплялся за жизнь? Только помучается перед смертью... Шансов сбежать у него очень мало. - Как не цепляться? - покачала головой Госпожа, - Если есть шанс выжить, человек всегда будет пытаться бороться... - Зачем? - Старший остановившимся взглядом смотрел на перо, - Я понимаю, если есть цели... А если целей нет? Если ты просто существуешь... - Цели очень важны, разумеется, - начала медленно и осторожно объяснять Госпожа, - Но и без них людям есть, что терять. Они любят жизнь... - Любят? - подумал тогда растерянно Старший, - Как можно любить жизнь? Что в ней хорошего? Любить можно только других... А что делать, если все другие умерли? И больше никого нет рядом. Со временем у Старшего появилась новая цель. У него появился человек, которого он любил. У него даже появилось имя... Но Старший долго не мог понять - что значит любить жизнь? А потом он осознал, ты любишь свою жизнь не потому, что она просто есть, а потому, что иногда она действительно дает тебе то, что ты никогда не сможешь потерять добровольно. Величайшие дары... Дружбу. Преданность. Счастье. Любовь. Все это может быть в жизни. Нужно просто терпеть и никогда-никогда не опускать руки... Быть стойким и сильным. Теперь он понял, почему люди так не хотели умирать. И он тоже больше не желал прощаться с жизнью. Потому что там, в реальном мире, оставались те, которые любили его и которых любил он сам. Разве можно было подвести их? Но даже так, умирать все равно было страшно... Ему только теперь стало страшно. В сто одиннадцать лет. А вдруг он действительно больше не вернется? Но когда он боялся страха? Его кровь кипела, тело горело заживо, кожа, казалось, слезала, но... - Я вернусь, - едва слышно шепнул он, - Я вытерплю всю боль. Я... Я. Так. Хочу. Жить. Впервые он сказал это без единого сомнения. Он родится снова. И больше никто не посмеет причинить боль его близким. О, пусть только посмеют! Он покажет, что тогда будет! Он устроит муки преисподней на земле! Хватит скрываться! Они должны знать свое место! *** Пламя врезалось в Кумарби со всей силы, и... И ничего не произошло. Была, конечно, вероятность, что он сразу умер. С таким-то столбом огня, который в него врезался, но... Но Кумарби, воообще, не почувствовал боли. Такого быть точно не должно. Кумарби вздохнул с облегчением. Значит, действительно иллюзия. Син фон Харран не обманул Кумарби! Надо было сразу слушать его, а не сомневаться! Но пламя было таким настоящим... Тут против воли испугаешься! Кумарби огляделся. Вокруг него были сплошные языки пламени. Только оранжево-красный свет... Кумарби осторожно прикоснулся к огню и ничего не почувствовал. Лишь мягкое, нежное тепло. Так странно... А потом один из языков пламени вдруг сжал руку Кумарби в ответ и дернул за перо у него на шее, мгновенно его отпустив. Что? И что это значило, интересно? Подумать об этом не удалось. Внезапно Кумарби услышал истошные, полные боли вопли. Кажется, он видел рядом силуэты людей... Они куда-то бежали, а потом просто исчезли. Словно их никогда и не было. Выглядело так, будто это пламя уничтожало все на своем пути. Но почему тогда Кумарби был жив? Как он понял, пламя было абсолютно безвредным... По крайней мере, для него. Или, возможно, эти люди были просто иллюзией? Кумарби совсем запутался. Узнать, что происходит, у него не вышло. Пламя вдруг расступилось перед ним, и Кумарби увидел прямо перед собой... Что это было? Это... Это была голова огромной птицы? Очень красивой, с красными перьями, отливающими позолотой, с изогнутым клювом... Птица была огроменной (одна голова размером с Кумарби) и определенно хищной. Ее желтые глаза смотрели на Кумарби очень внимательно и будто... С беспокойством? Абсолютно человеческий взгляд. С перьев птицы словно стекал огонь, заставляя гореть землю и все вокруг... Птица будто была самим пламенем! Сокрушительным и беспощадным. Это была очень удивительная и красивая иллюзия. Она приняла форму феникса, верно? Того самого, из легенд. В этой иллюзии феникс действительно был мощным. Кумарби никогда бы не смог такое представить. Фантазия у него работала более мелко. Глаза птицы внезапно посветлели и стали очень-очень знакомыми. - Син фон Харран? - с удивлением выдохнул Кумарби. Это были его прекрасные, удивительно прозрачные глаза. Ну, не самая плохая иллюзия - превратиться в Феникса. Гораздо лучше, чем сделать себя мертвым или отрастить на голове пару змей, лишившись лица. Птица не ответила Кумарби. Ее голова лишь приблизилась к нему почти вплотную. В следующий миг из ее клюва вырвался непонятный хриплый звук, очень похожий на урчание, почти на мурлыканье. Птица потерлась лбом о все тело Кумарби, словно большой кот, зажмурила в наслаждении глаза, а потом словно нырнула под ноги Кумарби, сбивая его и забрасывая к себе на шею. Кумарби еле успел вцепиться в ее перья, когда она взлетела. Его чуть не сбило потоками ветра от размаха ее крыльев! Птица была ужасно огромной - Кумарби не мог обхватить даже ее шею. Тем более, перья неудобно скользили. Но касаться их было приятно - они были шелковистыми, мягкими и теплыми, словно пуховое одеяло. Как только птица оторвалась от земли, пламя внизу сразу погасло. Стало очень-очень тихо. Но свет не погас. Птица до сих пор будто горела. Но теперь изнутри. Словно в ее сердце горел неумолимый, яростный огонь... Кумарби не очень хотел знать, насколько высоко они поднялись, поэтому спрятал свое лицо в перьях на шее птицы. - Син фон Харран, - осторожно позвал Кумарби, - Может, ну ее... Эту иллюзию? Может, хватит? Или мы не победили врагов? Птица лишь тяжело вздохнула всем телом и внезапно полетела вниз камнем. Кумарби против воли открыл глаза. Куда они? Как оказалось, птица кружила вокруг замка. Она облетела его несколько раз, а потом внезапно открыла клюв, и из него вырвалось пламя. Огонь охватил стены замка кольцом, заключил его в четкий круг. Это была настоящая, огненная крепость. Словно преграда от остального мира из живого огня... Птица перелетела через стену замка и плавно опустилась на траву. Кумарби она сбросила следом - осторожно и аккуратно. Из окон кто-то закричал. Кажется, это были их дети. Они махали руками и, кажется, вопили: - Учитель, Учитель, Учитель! Интересно, что они видели? Ту же иллюзию, что и Кумарби? Птица внезапно взмахнула крылом и начала уменьшаться. Ее перья опали, взметнувшись вверх, а потом повисли в воздухе, засияв красными огоньками и освещая поляну. На месте птицы вдруг оказался Син фон Харран. Он лежал на спине, его волосы разметались по земле, такие невероятно длинные, и он был... Полностью обнажен. Кумарби покраснел, а дети смущенно заорали и отпрянули от окон. Кумарби бы тоже так сделал, но... Но он имел на это право, верно? Смотреть на этого Колдуна. Тем более, Син фон Харран пошевелился и медленно начал садиться. Кумарби поспешил плюхнуться рядом с ним, стараясь не смотреть ниже пояса Главы школы. - С тобой все в порядке? - выпалил лихорадочно Кумарби, - Это иллюзия? До сих пор? Или нет? - Это не иллюзия, - едва слышно произнес Син фон Харран. - О, так ты на самом деле голый... - глубокомысленно изрек Кумарби (интересно, почему?) и начал стягивать с себя халат, чтобы укрыть Син фон Харрана. Глава Гибкого Тростника остановил его, схватив за руку. - Это не иллюзия, Кумарби, - опустил голову Син фон Харран, - Это все правда... Кумарби, прости... Но все, что ты видел, это была реальность... Я... Я чудище из легенд...