Память вернётся

Казалось, Лань Чжань подготовил всё, что было нужно, и предусмотрел каждую мелочь, однако чем сильнее приближалось время свидания, тем сильнее его охватывала нервозность. Пускай заметить это мог только Сичэнь и — когда-то — Вэй Ин, тревога бурлила в нём, мешая трезво мыслить, и он был близок к тому, чтобы начать совершать ошибки, а потому отложил в сторону рукописи и попросил секретаря отменить несколько встреч. В собственном кабинете он перелистывал страницы «Карнавала», словно там между строк затаились нужные ответы. Он взял с полки, но так и не открыл «Летящих»… Время то тянулось медленно, то странным образом скакнуло вперёд, и он осознал, что остаётся лишь четверть часа до того момента, когда ему требуется выехать со стоянки издательства, чтобы успеть в ресторан. Когда он спустился на парковку и сел в машину, то понял, что не может её завести, — слишком дрожали пальцы. Чтобы успокоиться, если это вообще было возможно, он позвонил Сичэню. Тот ответил почти сразу — пришлось подождать не больше пары гудков. — Пожелай мне удачи, — попросил Лань Чжань, ничего не объясняя. Но Сичэнь не был бы его братом, если бы не знал его по-настоящему хорошо. — Решился на свидание с ним? — уточнил он. — Не знаю, насколько сильно он переменился, Ванцзи, но раньше… раньше он явно был в тебя влюблён. — Ты не говорил мне, — сглотнул Лань Чжань, зная, что на самом деле это нисколько не прибавило бы ему смелости тогда. Что он всё равно не решился бы, всё равно потерял бы… Всё равно. Некоторые моменты, похоже, нет возможности изменить, как ни мечтай. И всё же в глубине души кольнула обида. — Но говорю теперь, — отозвался Сичэнь, угадав и это его настроение. — И прости меня, я… сомневался, даже просил тебя не зацикливаться на нём. Но твоё сердце, получается, всегда чувствовало, что он жив. Отправляйся, Ванцзи. И удачи. Лань Чжань сбросил звонок, затем набрал номер ресторана и педантично предупредил, что немного задерживается. Он планировал постепенно подвести к разговору о прошлом и потому, пока добирался до места, перебрал несколько возможных вариантов диалога. Он уже почти убедил себя, что снова сумел взять ситуацию под контроль. Но всё, о чём он успел подумать, вылетело у него из головы, когда он наконец оказался в зале и увидел Вэй Ина за столиком. Тот выглядел потрясающе — и потрясающе встревоженным тоже. Сердце дрогнуло от этого зрелища — от сквозящей во всей его фигуре нервозности и потерянности одновременно, от какой-то необыкновенной хрупкости. Приблизившись, Лань Чжань усилием воли подавил желание произнести «Вэй Ин». Вряд ли прямо сейчас имя помогло бы, скорее, только причинило боль или даже напугало бы. Он обратился так, как следовало, как было определено изначальными условиями, будто они играли роли или снимались в глупом фильме. Как будто они должны были следовать определённому порядку, заранее выписанному в сценарии: — Господин Мо? Добрый день. — В ответ Вэй Ин растерянно посмотрел на него. Открытое на первой странице меню его как будто совсем не интересовало. Похоже, он тонул в своих мыслях, и даже казалось, что он нисколько не рад этой неформальной встрече. — Господин Мо, — снова повторил Лань Чжань, опускаясь за столик, — давайте я выберу для нас обоих? — Хорошо, — послышался тихий ответ. Лань Чжань сделал знак официанту и быстро продиктовал список блюд, даже не посмотрев в меню. Он слишком хорошо помнил, что обычно заказывал здесь Вэй Ин. Даже за пять с лишним лет это не стёрлось из памяти, как не исчезли многие другие моменты. Он помедлил лишь одно мгновение — когда кинул взгляд на винную карту. К счастью, любимое вино Вэй Ина сразу же бросилось ему в глаза. — Вино принести сразу? — уточнил официант, и Лань Чжань легонько кивнул. Он видел, что Вэй Ин напряжён, но и сам был на взводе. Они молчали всё то время, что потребовалось официанту, чтобы открыть бутылку и наполнить для них два бокала. И сразу после этого Вэй Ин сделал глоток — явно чтобы алкоголь помог ему успокоиться. Вряд ли свидания должны были проходить вот так. Лань Чжань не отрывал от Вэй Ина взгляда, понимая, что, должно быть, так только пугает его ещё больше. Но что он мог с собой поделать?.. Он видел — в прошлом, как вкус этого вина доставляет Вэй Ину удовольствие, и теперь искал в чужом лице те же эмоции, заранее испугавшись, что их не окажется. Но вдруг раздалось: — Лань Чжань, это же… «Улыбка Императора», — тут же Вэй Ин вздрогнул и широко распахнул глаза. Лань Чжань, едва оправившись от первого шока, мысленно перебрал все их встречи, чтобы убедиться — он действительно не называл Мо Сюаньюю имя. Тот знал его только как Ванцзи. Значит, Вэй Ин… вспомнил его? Вот так? Из-за глотка вина? Он вспомнил его! Это действительно он, он сам, во плоти. Он жив, и это не чудовищная ошибка. Мо Сюаньюя на самом деле не существует, а Вэй Ин помнит его имя. — Да, это… «Улыбка Императора», — наконец произнёс Лань Чжань, стараясь унять дрожь в голосе, в пальцах, успокоиться наконец хоть немного. Только бы не вспугнуть этот момент! — И это… — Моё любимое вино, — завершил Вэй Ин и закрыл глаза. Дальше он заговорил слишком поспешно и сбивчиво: — Так… мы были знакомы раньше? Может… были друзьями? Учились вместе? Жили поблизости? Ты… помнишь моё имя? То… то имя, которое было до потери памяти?.. Я… прости, я потерял память, я не могу… Я не узнаю тебя. Лань Чжаня на миг охватила боль. Что ж, волшебства не случилось, он поторопился. Вслед за именем не всплыло всё остальное. Прахом пошли и все приготовления — разговор уже ушёл слишком далеко от его осторожных планов. Оставалось только действовать по ситуации и быть готовым ко всему. Он заговорил медленно, опасаясь каким-то образом вспугнуть Вэй Ина, этого Вэй Ина, спрятавшегося от него под маской Мо Сюаньюя. Опасаясь случайно причинить ему боль. — Мы были знакомы раньше. И… ты звал меня Лань Чжань. Я помню твоё имя. — И… какое оно… кто я? — Вэй Ин. Когда Вэй Ин произнёс его собственное имя несколько минут назад, внутри Лань Чжаня будто что-то взорвалось, будто что-то вспыхнуло. Он ощутил себя так, словно после всех этих лет вновь обрёл желание жить. Но что почувствовал Вэй Ин, когда он назвал его?.. Всматриваясь в его лицо, Лань Чжань не мог понять. — Вэй… Ин?.. Что это? Потрясение? Смятение? Недоверие? — Да, Вэй Ин. Ты — Вэй Усянь, — подтвердил он. — Лань Чжань, — покачал головой Вэй Ин, и Лань Чжань вздрогнул, не в силах сдерживать эмоции дольше. — Лань Чжань, этого… этого просто не может быть, я не могу… Я не могу быть им, слышишь? Я никак не могу быть им! — он рывком поднялся. Лань Чжань не собирался позволять ему так просто уйти, а потому тут же поймал за запястье. Умолять, упрашивать — он готов был пойти на что угодно! Заговорил слишком быстро, стараясь как можно скорее найти подходящие слова, которые заставили бы Вэй Ина не убежать прямо сейчас. — Я не знаю, что с тобой случилось, Вэй Ин... Вэй Ин… ты — это ты. Я… Я могу доказать это! — Как? Как ты можешь доказать это? Почему ты… отчего же ты не сказал мне раньше, если узнал меня?.. — Пообедаем, и я отвезу тебя к себе, и предоставлю все доказательства, — предложил Лань Чжань. Ему требовалось хоть немного времени, чтобы сосредоточиться, чтобы понять, как мягко, не навредив, рассказать Вэй Ину обо всём. — Мы… я… искал тебя, я никогда не терял надежды, что ты… — он почувствовал, что не может сдержать слёз, и едва взял себя в руки, чтобы его сбивчивый рассказ не превратился в истерику. — Но когда я прочёл «Карнавал», когда я увидел тебя, я не мог так просто поверить самому себе. Мне казалось, что я сошёл с ума. — Мы были близкими друзьями, — словно взвесил Вэй Ин. — Близкими друзьями, — повторил он и всё же опустился на своё место, по-прежнему переполненный недоверием — или непониманием. Лань Чжань кивнул, даже поспешил показать, что работал над его книгами, благо его имя значилось на каждом изданном томе. — Но если… если так, если мы были настолько близки, отчего я не вспомнил тебя сразу? Отчего это?.. — Вэй Ин смотрел на него со странной надеждой, как будто бы Лань Чжань мог дать ему ключ к его памяти. Вот только Лань Чжань не знал, что на это ответить. К счастью, им принесли закуски, и пока они отдавали должное еде, получилось хоть немного прийти в себя. Пускай дальше Вэй Ин задавал странные вопросы, пускай он отчего-то уточнил, не ссорились ли они, Лань Чжань внезапно обрёл странную, ни на что не опиравшуюся уверенность, что каким-то образом всё уложилось как надо. И когда Вэй Ин предложил отправиться и посмотреть на последнее письмо, на текст, который он пять лет назад выслал в ночь перед аварией, Лань Чжаню показалось, что он перелистывает новую страницу собственной книги. *** Позднее Лань Чжань так и не сумел вспомнить, как именно они добрались к нему. Вэй Ин успел выпить и своё, и его вино, стал… словно мягче и разговорчивее, но при этом чувствовалось, что за болтовнёй он пытается скрыть сковывающую его тревогу. И когда они вышли из ресторана и направились к машине, он нервно рассмеялся: — Я ведь почти трезв, не рано ли мы собрались уйти с этой вечеринки?.. — но глаза его были серьёзны, полны тревожного ожидания. Лань Чжань подавил желание прикоснуться к нему, обнять, привлечь к себе и пообещать, что дальше им не придётся ни расставаться, ни сталкиваться с болью. К сожалению, такого обещания он не сумел бы сдержать. Ночные улицы пронеслись так скоро, что Лань Чжань почти не обратил на них внимания. Когда они вошли в дом, Вэй Ин на мгновение замер напротив зеркала. Сощурился. — Как я могу быть им? — спросил он, не сводя с отражения взгляда. Лань Чжань тронул его за плечо и указал на фотографию. На ней они были вдвоём — это был день выпускного и фото делал Не Хуайсан исподтишка, запечатлев то, как близко они стоят друг к другу, как улыбаются, беседуя о чём-то. — Разве это — не ты? Вэй Ин сделал шаг к фотографии, потянулся к ней, рассматривая с таким пристальным вниманием, будто хотел заодно и воспламенить взглядом. — Наверное, — выдохнул он. — Это школьный выпускной, да? — На снимке не было ничего, что подсказало бы ему. Совсем ничего, но он всё же сумел каким-то образом это понять. Лань Чжань забыл, как дышать, не сразу понял, что прозвучал вопрос, на который следовало бы дать ответ. — Да, — поторопился он наверстать эти мгновения. — Не Хуайсан тайком сфотографировал нас, но… тебе так понравился кадр, что ты потребовал забрать его в рамку и… — Лань Чжань прикрыл глаза на миг, чтобы вспомнить, как, смеясь, Вэй Ин забивает гвозди, чтобы фотография оказалась там, где он хочет. «И каждый раз, выходя из дома, ты будешь думать обо мне!» — Чтобы ты думал обо мне… — вдруг добавил Вэй Ин. — Так ты сказал, — сглотнув, подтвердил Лань Чжань. Вэй Ин посмотрел на него и едва заметно улыбнулся. — И вы думали обо мне, господин Лань? — получилось совсем не так игриво, как он, должно быть, рассчитывал, но Лань Чжань мог только беспомощно кивнуть. Альтернативой было: «Каждый день», но он не сумел произнести эти слова. В гостиной он предложил Вэй Ину сесть, а сам отправился за ноутбуком. Когда он вернулся, Вэй Ин стоял напротив стеллажа и рассматривал корешки книг, украдкой касаясь их — как делал всякий раз, когда прежде приходил к нему. Издания, отобранные для стеллажа, были из семейной библиотеки Лань Чжаня, все в дополнительных переплётах. Вэй Ин как-то сказал, что они воплощают стиль и изящество. Что их страшно брать в руки, чтобы прочесть, и в то же время невозможно совладать с собой и не дотронуться. Память возвращалась к нему? Или он просто действовал так, потому что… был самим собой?.. Всё то время, пока загружалась система, они оба оглушённо молчали, будто бы каждое сказанное слово способно было каким-то образом разрушить хрупкий баланс их эмоций. Кажется, они оба были на грани. Или Лань Чжань лгал себе, возможно, всё происходящее сводило с ума только его одного? Возможно, Вэй Ину просто хотелось наконец-то принять, что он прожил пять лет в роли другого человека. Чтобы не думать об этом, не причинять себе боль такими размышлениями, Лань Чжань быстро отыскал письмо и открыл его. Но Вэй Ин даже не пробежал взглядом строки. Он коснулся тачпада и мягким движением заставил приложенный файл открыться. Лань Чжань множество раз видел этот текст. Отдельные абзацы он помнил дословно. Вэй Ин же вчитался в иероглифы с таким видом, точно пытается рассмотреть что-то за ними. Его живое лицо осветили новые эмоции, и Лань Чжань заворожённо наблюдал за ним, пока не услышал: — …связано с сильным эмоциональным потрясением, — как только эти слова сорвались с губ, Вэй Ин внезапно обхватил себя за плечи. — Лань Чжань… — он чуть повернул голову, но потом поднялся и отошёл в противоположный угол комнаты, словно желая, чтобы между ними оказалось как можно больше шагов. — Лань Чжань… — повторил он спокойным, отстранённым голосом, — почему часть иероглифов выделена жирным?.. — Я… — Лань Чжань задохнулся от догадки. — Не знаю, — он никогда не задумывался об этом! Он полагал, Вэй Ину что-то не нравится в тексте, как часто бывало на первом этапе, он принял это за пометки, которые тот оставил самому себе! Он никогда не пытался представить их чем-то ещё. Переведя взгляд на текст на экране, Лань Чжань поспешно принялся составлять из выделенных иероглифов послание, что задержалось на пять с лишним лет. Вэй Ин же стоял перед окном, всё ещё обнимая самого себя, отвернувшись от него. «Лань Чжань, — говорилось в послании, — я не умею говорить о своих чувствах. Много раз пытался, но ничего не получалось. Я уезжаю, чтобы набраться смелости. Набраться смелости и сказать, глядя тебе в глаза, что люблю тебя. И если ты прочёл это, если вдруг ты дашь мне шанс, то я жду тебя на горячих источниках». — Вэй Ин… — он поднялся, не зная, имеет ли теперь право на то, чтобы приблизиться. — Я… прости, я… — М?.. Простить? — Вэй Ин повернулся к нему. В нём что-то изменилось, даже лицо как будто бы стало другим. — О чём ты, Лань Чжань? За что мне простить тебя? Уверен, ты нашёл бы это послание, если бы я добрался до горячих источников. Но… — он горько рассмеялся, — судьба решила иначе. И я оказался в клинике Вэнь Цин, ничего не помнил, чуть не умер… Знаешь, что смешно, Лань Чжань?.. — он покачал головой, точно сам себе не верил. — Что? — почти беззвучно спросил Лань Чжань. Ему было больно, так больно. Он как будто держал в руках собственное счастье, но не мог рассмотреть, а потом оно, как хрупкая чаша из тонкого нефрита, выскользнуло из пальцев и разлетелось на куски. — Даже не вспомнив тебя, я успел… — он задержал дыхание, но потом всё же договорил: — Снова влюбиться, — и уже хотел отступить, но Лань Чжань преодолел разделившее их расстояние и поймал его за плечи. — Прости за то, что я не успел, — сказал он. — Хотел рассказать тебе, собирался, но внезапно ты сказал, что собираешься отдохнуть. И мне показалось, что и я тоже утомляю тебя, как все остальные. Я не успел! — во всех этих словах не было самого главного, и Вэй Ин, всматривавшийся теперь в его лицо, прекрасно понимал это. — Не успел что? — уточнил он. Лань Чжань чувствовал, что его бьёт дрожь. — Не успел сказать тебе, как сильно люблю, — закончил он неловко. — Прости, я… был трусом. — Прекрати, — Вэй Ин приложил палец к его губам. — Я вспомнил, Лань Чжань. Вспомнил, каким ты был. Ты меня не обманешь. Они смотрели друг на друга, и Лань Чжань не знал, что делать дальше, как будто исполнение давней мечты парализовало его, лишив самой возможности действовать. Они объяснились, их чувства, похоже, были взаимны, но… Лань Чжань не понимал, каким должен стать следующий шаг. Наконец Вэй Ин шумно вздохнул. — Вспомнил, как составлял это послание… — проговорил он тихо. — И как мать смеялась, говорила, что я… что я… — и тут он замер. — Мать? Что с ней, Лань Чжань?.. — он как будто бы почти готов был разозлиться, обвинить, что нечестно так долго не давать им встретиться, но, видимо, прочёл ответ по одному лишь печальному взгляду. — Неужели она?.. — Она… ушла спокойно, во сне, — прошептал Лань Чжань, прикоснувшись к его щеке пальцами в желании успокоить, смягчить удар. — Не смогла жить без тебя. Всё оставила Цзян Чэну. — Цзян Чэн! — Вэй Ин шатнулся. Похоже, воспоминания обрушивались на него волнами. — Как он? С ним всё в порядке? С Яньли, с моей названой сестрёнкой Яньли?.. — Яньли замужем за Цзинь Цзысюанем, — растерялся Лань Чжань. Он не подготовил ответов на эти вопросы, он никому из них не звонил, не знал, как они воспримут возвращение Вэй Ина. Он ничего не знал о них! — Цзян Чэн много работает, мы давно не виделись, а ещё дольше не собирались все вместе. Потому что… — Не говори мне, — перебил его Вэй Ин. — Не нужно. Прости, — он отвернулся, — мне нехорошо, Лань Чжань. И Лань Чжань обнял его, привлёк к себе, увёл к дивану и усадил. — Хочешь, позвоню Вэнь Цин? — спросил он. — Ты и про Вэнь Цин знаешь… — усмехнулся Вэй Ин, прижавшись к его плечу. — Мутит и болит голова, Лань Чжань… Наверное, слишком много всего. Хорошо, что ты рядом. Лань Чжань не удержался и поцеловал его в висок — целомудренно, нежно, почти невесомо. Шумно вздохнув, Вэй Ин вдруг развернулся к нему лицом, поймал за подбородок… Мгновением позже их губы соприкоснулись. Но в отличие от Лань Чжаня Вэй Ин оказался требовательным и жадным, он целовал так, будто бы пытался доказать самому себе, что жив. Лань Чжань отвечал ему сдержанно, пока наконец самоконтроль не оставил его полностью. Увлёкшись поцелуями, он не заметил, как оказалось, что Вэй Ин сидит на его коленях, перебирая волосы пальцами. Не почувствовал, когда они успели расстегнуть рубашки друг друга. — Не понимаю, — прошептал Вэй Ин ему в губы. — Ты — такой совершенный — как ты мог не заметить, что я… Что я… — лёгкий румянец тронул его скулы. — Я люблю тебя со школы, — откликнулся Лань Чжань. — Думал, что сойду с ума от одиночества, не хотел мириться с твоим исчезновением. Сичэнь… просил меня жить дальше… Но разве ты что-то замечал тогда, сейчас? — он грустно улыбнулся, а Вэй Ин сощурился и куснул его за губу. — По твоему ледяному лицу ничего не рассмотреть, — обиженным тоном произнёс он, на миг оказавшись совсем таким же, каким был раньше. Лань Чжань втянул его в очередной поцелуй, но через несколько мгновений Вэй Ин отстранился и даже попытался улизнуть из его объятий. На вопросительный взгляд он смущённо затих. — Лань Чжань, — прошептал он. — Лань Чжань, ты… — спрятав лицо в изгиб его шеи, Вэй Ин наконец сознался: — Я не могу, это чересчур. Я должен уйти или… Лань Чжань погладил его по спине, снова коснулся губами виска. — Останься у меня, — попросил он. — Здесь есть гостевая спальня, ты… тысячи раз ночевал в ней. А утром, если захочешь, позвоним Цзян Чэну, и ты наконец увидишь его. — Утром, — сглотнул Вэй Ин. — Хорошо… Хорошо, Лань Чжань, я останусь. Они снова встретились взглядами, и Лань Чжань с облегчением заметил, что тревожность отступила. Вэй Ин был измучен, растерян, но в нём не осталось страха. — Хочу знать обо всём, что случилось с тобой за эти пять лет, — вырвалось у Лань Чжаня, когда Вэй Ин поднялся с дивана. — О… — Вэй Ин сглотнул. — Это было непростое время. Я… расскажу тебе, — он прикрыл на миг глаза. — Когда-нибудь. — Когда-нибудь, — согласился Лань Чжань, и его настигло удивительное ощущение — теперь у них словно было всё время мира. И всё же в нём тут же проросла, развернулась, раскрылась цветком необходимость, жажда, которую он не стал сдерживать. — Вэй Ин, — позвал он. И когда тот обернулся, чуть улыбаясь, добавил: — Люблю тебя. — Люблю тебя, — повторил за ним Вэй Ин.