Мой симбиотический друг

      — Ну, раз, ты собрался меня учить, расскажи, какие эмоции у людей бывают? - завел с утра разговор Магнус, как только Александр закончил завтракать и, помыв посуду, начал собираться на прогулку. Изабель крепко спала, и Александр не стал ее будить.       —Ммм...Эмоций существует огромное множество. Если я начну их перечислять, мне не хватит целого дня.       — Расскажи, хотя бы, в нескольких словах, - голос симбиота звучал жалобно и немного ранимо.       Алек слегка удивился такой реакции Магнуса на собственные слова, но не стал отвечать ему грубостью, поскольку хорошо помнил, что существо, ставшее его вторым "я", тоже умеет обижаться и расстраиваться.       — Так...С чего бы начать...       — Если ты не возражаешь, я хотел бы начать с любви. Мне не понятна природа этого чувства. Что такое любовь? Я помню, как в прошлый раз ты...кхм...скажу мягче...обжимался с этим бесцветным блондином. Потом Изабель говорила о своем женихе, но почему-то была такой грустной. Разве свадьба у людей не апофеоз радости, означающий соединение двух любящих людей?       — Откуда ты всего этого нахватался? Я тебе такого точно не говорил, - Александр недоуменно пожал плечами и удивлённо раскрыл глаза, хотя обычно его общение с симбиотом происходило внешне совершенно не заметно.       — Я внимательно слушаю, даже то, что ты пропускаешь мимо ушей. Это касается обрывков радио и телепередач, фрагментов услышанных песен или оброненных фраз. Симбиоты способны, как губка, непроизвольно впитывать любую информацию и перерабатывать ее в себе, - Магнус закончил свою речь с гордостью в голосе, которую даже не пытался скрывать.       Александр на мгновение замер, обдумывая слова Магнуса, а потом, внезапно осененный блестящей мыслью, сказал:       — Я не буду рассказывать тебе о любви, я покажу тебе, какая она. Готовься отправиться в небольшое путешествие. ***       Александр пришел на детскую площадку, где резвились дети. Малыши то играли по одиночке, то объединялись в небольшие кучки, что-то громко обсуждая.       Неожиданно пошел дождь, и малыши вместо того, чтобы разбежаться, начали весело кружить и пританцовывать, подставляя свои лица под дождевые капли.       — Смотри, как дети радуются дождю, так, словно это необыкновенное чудо природы, для них ценен каждый миг, в который они открывают для себя что-то новое, это основа основ — любовь к жизни. У них радость жизни ещё не отравлена ядом общественных предрассудков и социальных запретов.       — А что такого в том, чтобы следовать установленным в обществе правилам? - рассудительно заметил Магнус.       — Ничего. Только, следуя им, ты порой забываешь, кто ты есть на самом деле...       — Ммм, - промычал симбиот, с которым явно, по мнению Алека, творилось что-то не то. Он не спорил со своим собеседником. И это было так не похоже на его первоначальное поведение, что Лайтвуд не переставал удивляться.       — Однако, это любовь к жизни в целом, - добавил Алек немного растерянно. - Я покажу тебе, какие ещё виды любви бывают, и для этого мы отправимся дальше... ***       После детский площадки Алек показал Магнусу семейный ресторан, где люди отмечали день рождения в тесной компании, зал прилета аэропорта, служащий местом встречи самых разных людей со всех концов мира, несколько домов престарелых и ещё ряд мест, где происходили встречи родственников, близких людей, знакомых, так или иначе проявляющих главное чувство - любовь к дорогим сердцу людям.       Чем больше мест Лайтвуд показывал Магнусу, тем сильнее понимал собственное бессилие и никчемность.       Да, он был сложившимся журналистом, с прекрасной семьёй, неплохими друзьями, заботливым парнем и прочими радостями жизни. Но как он распоряжался тем, что имел? Гулял, кутил, кружил по жизни, как заведённый волчок, совершенно не понимая, что реально хочет от своего настоящего и предполагаемого будущего.       Парень осознал, как мало времени проводил с семьёй, как пренебрегал друзьями, а с теми, с кем встречался, обращался и того хуже. А все потому, что по-настоящему он не был ничем заинтересован и ни к кому привязан...       Симбиот, по всей видимости, не вдавался в такие глубокие рассуждения, потому что, нарушив возникшую тишину, спросил:       — Я, конечно, извиняюсь, все, что ты мне показал, объясняет семейные узы и тому подобные вещи, но для меня по-прежнему непонятно, зачем ты прижимался в прошлый раз к...кхм..как его...к Себастьяну и слюнявил его рот, - в голосе симбиота почувствовались хорошо знакомые Алеку ноты ехидства.       — Дался тебе этот Верлак! - с досадой отреагировал Алек.       — Почему ты кипятишься? Знаешь, такие эмоции вредны психо-эмоциональному и физическому здоровью человека...       — О, кто-то, как я погляжу, стал разбираться в эмоциях лучше меня, - с ехидством перебил симбиота Алек.       — Я очень быстро учусь, но природа любви как страсти и нежности мне не понятна. И у меня возникло стойкое ощущение, что ты об этом тоже ничего не знаешь, - в голосе Магнуса слышалось сомнение вперемешку с разочарованием.       — Много ты понимаешь. Я отказываюсь с тобой разговаривать. Это становится совершенно невыносимо, - Алек замолчал, и все время до дома никто из недавних собеседников не нарушал возникшую тишину. ***       Установившаяся тишина между Алеком и его "соседом" не была долгой. Как только Лайтвуд вошёл в дом, его телефон, лежавший в кармане, неожиданно завибрировал.       Звонил Себастьян, которому не терпелось увидеться снова после предыдущего неудачного свидания. Александр перекинулся с ним буквально парой односложных слов, после чего попрощался и скинул звонок.       Магнус не утерпел и заворчал:       — Опять этот противный нарисовался. Снова будет покрывать слюной твое лицо и хватать тебя за самые неожиданные места.       — Почему тебя это так волнует? - возмутился Алек. - Это происходит со мной, а не с тобой.       — Что значит, почему меня это волнует? Физически я ощущаю то же, что и ты, вижу, слышу, осязаю... с тобой в унисон. Единственное, что мне недоступно, так это читать твои мысли, но это к лучшему. Я бы просто не вынес потока твоего сознания у себя в голове.       — Ну, ты же умудрился в прошлый раз залезть мне в голову и заставить меня говорить все эти умные вещи, - возразил Алек.       — Да, но больше я так делать не буду. Без твоего согласия. У нас же договор, помнишь?       — Признайся, ты только об этом и мечтаешь, - таинственным голосом возразил Лайтвуд.       — Ещё чего! Больно надо! В человеческих чувствах попробуй разберись! Только запутаешься ещё больше.