Девочка Джокера

      Тюрьма Ретвол, расположенная на окраине Огайо, была возведена в 1978 году известным Готэмским гангстером – Робертом Стивинсоном, имеющим страсть к большому теннису и гольфу. Стивинсона застрелили полицейские в марте 1985 года. Во время погони он растерял почти все деньги из своего саквояжа, попутно отстреливаясь и выкрикивая бранные словечки. Он умер на поле для гольфа. На архивных снимках было видно, что трава под ним была окрашена в красный, на пачках купюр, выглядывающих из упавшего рядом саквояжа блестели капельки крови.       Стивинсон сам разрабатывал чертежи тюрьмы, с удовольствием подписывая каждый участок. Я видела эти чертежи. Итан мне показывал.       Меня вел большой широкоплечий полицейский через теннисный корт, потом мы завернули налево и вышли на просторные поля для гольфа. Кругом зелень. Тишина. Кромки деревьев слегка колыхались от ветра. Впереди был виден высокий силуэт. Длинные руки подняли клюшку, удар, прозвучал свист и мячик покатился прямиком в лунку.       — Мистер Миллер, к вам посетитель. – стальной голос полицейского заставил вздрогнуть от неожиданности.       Я запахнула пальто и засунула обледеневшие руки в карманы.       Миллер обернулся. На лице появилась широкая улыбка. Он откинул в сторону клюшку и вскинул руки:       — О! – воскликнул он. — Госпожа адвокат! Я так рад что вы пришли!       Джеймс быстрым шагом направился ко мне, взял подруку и потащил вперед. Я попыталась отстраниться, но он прижал меня к себе стальной хваткой.       — Что же вас привело сюда? – изумление показалось мне фальшивым. Он знал почему я здесь.       — Прекратите угрожать мне и моей семье. – бесстрастно ответила я, глядя в сторону, на ели. Я слышала, как гулко отдается сердце в моей груди. Он держал меня, мы были одни, ему достаточно просто сжать руки на шее, и никто не успеет добежать. Мы шли все дальше и дальше.       — Харли, Ха-а-арли, - протянул он, смакуя каждую букву. Я передернулась. — Понимаешь, я бы с радостью, но твой кум должен мне кругленькую сумму. – он сделал соответствующий жест пальцами.       Я повернулась. Сейчас он выглядел по-другому. Мальчишечьи глаза горели, волосы спадали на лоб.       — Я отдам тебе эти деньги, только мне нужна отсрочка. – протараторила я. В голове уже рисовался план: у кого можно занять, у кого можно вернуть и сколько есть на банковском счету.       Он усмехнулся как-то зло. И я поняла, что не будет все так просто, как я думала.       — О, мы уже на «ты». Как быстро развиваются наши отношения.       Я раздраженно цокнула языком и закатила глаза.       — Оставь меня в покое, и я оставлю тебя.       Джеймс отстранился, достал из кармана синих штанов пачку сигарет. Губы сомкнулись на сигарете, чиркнул зажигалкой и табак затрещал.       — От тебя так и несет страхом и жалостью. – указательный и средний слегка зажали сигарету, и он ее опустил. Закинув голову и слегка пошатнувшись назад, выдохнул тонкую струйку дыма в небо. — Долг нужно отдавать.       Миллер пробежал взглядом по моему телу, и я поежилась, скрестила руки на груди. Он усмехнулся.       — Работай на меня. Живи в моем доме, ешь, пей. Будешь получать зарплату и с нее отдавать деньги за долг. Работа не сложная. Тебе лишь нужно будет ублажать меня. – Джеймс стал медленно приближаться ко мне, а я отступать. Через несколько шагов я врезалась спиной в сетчатый забор и замерла. — Я буду приходить к тебе два раза в неделю. – он остановился в нескольких сантиметрах от меня, еще чуть-чуть и наши кончики носа соприкоснутся. Его голубые глаза неотрывно смотрели в мои. В них плескалась похоть. — А может и больше, смотря насколько хорошо ты будешь выполнять свои обязанности… - губы медленно потянулись к моим, и я почувствовала, как по щеке скатилось что-то теплое. Взгляд его отражал удивленность. Мои слезы застали его врасплох. Я воспользовалась моментом: уперлась руками в грудь и толкнула. Он отступил. Сделал короткую затяжку, не сводя с меня глаз.       — Я возьму кредит и верну всю сумму. – бросила я, отвернувшись. Быстро вытерла слезы тыльной стороной ладони.       — Кредит? Серьезно? – Джеймс рассмеялся. — У тебя больная мать и шизанутая сестра, уверенна что стоит влезать в долги? – пальцами захватил ткань выреза и провел вверх низ, касаясь мой кожи. — Когда есть более интересный способ…       — Какие у меня гарантии, - голос сорвался. Он отодвинул ткань ниже, открывая ветру ложбинку между грудей. Я отбросила его руку. И уверенно продолжила: — что ты сдержишь свое слово?       — Мое слово много весит, детка. Его не достаточно? – брови взлетели вверх. Сделал затяжку.       Я скрестила руки на груди и отвернулась. Вспомнился Итан. Итан тоже многое мне обещал и в итоге ничего из этого не сделал, конечно кроме, кроме развода… Сердце больно кольнуло.       — Я уже верила на слово и ничем хорошим это не закончилось. Так что нет, не достаточно.       — Ладно, хорошо… Договор. Ты должна будешь полгода быть моей любовницей и твой долг исчезнет.       — Другого выбора у меня нет, верно?       Джеймс Миллер улыбнулся:       — Я был бы не я, если бы у тебя он был. Радуйся, детка, любая хочет быть на твоем месте…       Омерзение. Я испытывала к нему омерзение. Не знаю, кто бы хотел быть с таким чудовищем. Это же позор. Об этом точно не должны знать мама и сестра, это должно остаться тайной, маленьким секретом. Я его перебила, не желая слушать эту самовлюбленную чушь:       — Не трогай мою семью, хорошо? Пусть они не знают.       Он проигнорировал мои слова. Снова подошел ближе, и я отвернулась, чувствуя, как все внутри сжалось, а в горле застрял ком из слез.       — Уже через месяц я выберусь отсюда, ты будешь ждать меня? – погладил по щеке холодной шершавой ладонью, заставив смотреть на него и пару раз шлепнул. — Будешь. Куда денешься. – прошептал он и улыбнулся. В этот момент мне стало настолько мерзко от себя самой, что меня чуть не стошнило. Мотнула головой, стряхивая с лица липкую грязь что принесли эти грязные руки убийцы.       Взгляд. То, как он на меня смотрел. Эти глаза полные превосходства, которыми он гипнотизировал, они все еще стояли передо мной, когда его уводили. Я ощущала себя дешевой шлюхой. И это только начало… Начало этого дикого шестимесячного кошмара…