Слепая любовь

      Око сидел приунывши в своей клетке. В голове царил настоящий беспорядок мутневших в сознании неких воспоминаний, медленно превращавшихся в съёмку из 70-х. Немой фильм с обрывками зажёванных дней пяти лет. Запахи превращались в сгусток бесцветной формы квадрата. А звуки в чирикание неизвестной птицы, которую довелось услышать однажды, где-то рядом, с холодной мягкостью на коленях. И как шелковисто ложились тонкие нити близости на жвалы. Прикрывая глаза, он больше отдавался именно синему цвету моря, а на горизонте спускалась парочка солнц, державших друг друга лучами. Никто бы не сказал, что синий цвет имеет запах, но Око бы сочинил о ней мелодию. Как свежо и гармонично играли чувства на белых клавиш некого инструмента. Синий — имеет запах любви, имеет звук любви, имеет прикосновение любви и мягких губ.       Рядом взвыли, отчего Око недовольно фыркнул, позабыв чувства, и стал ходить туда-сюда по клетке. Как же он его бесил. Хотелось бежать. А бежать нельзя… Почему он тут? Где небо, где поле и леса? Куда всё пропало? Почему лишь палки вкуса соли? И почему ему больно от сверкающего света что держало мясо? Почему он должен смотреть на это мясо сейчас?       Повернув голову на соседа, что разделял его негодование в виде клетке, пошевелил жвалами. Соседа хотелось укусить. Неожиданный порыв, который он компенсировал попыткой добраться до него, хотя бы попробовать снова. Но этого не получилось. Сосед так же поступил. Оба Бетмера, как идиоты тянулись друг другу руками с желанием поцарапать — зачем? А они и сами не задумывались о своих поступках. Захотел — сделал. Не получилось — зато попробовал, пускай не единожды. Вдруг лапа дотянется на этот раз?       Охранники лишь тяжело выдохнули их глупым попыткам убить друг друга. При этом, они хотя бы не стараются выбраться. Если им весело слюнявить пол, грызть прутья и тянуть руки к оппоненту, как какие-то разлучённые возлюбленные — то пусть делают, главное не дебоширят. И что только в их пустых головах творится — одному Богу известно. Когда Арбитрам наскучило, они просто отвернулись в разные стороны и глядели в стену. Та почему-то казалось очень интересной. Она была полностью пустой и серой, сделана из камня — и именно это и было интересным.       Один из Дреллов даже пошутил, что они: «Познают наивысшие мысли Вселенной!». Хотя в бестолковых созданиях не грамма умной мысли, лишь только посредственные желания и животные инстинкты. Некогда умные, жестокие долгожители Вселенной были всадниками апокалипсиса для каждого, и только самая крупная неудача могла сулить встречей с подобным. Даже детей пугали, если те не слушались, что если не будут вести себя правильно к Яутжам отправят. Наистрашнейшая раса, коих могла придумать природа Науд-Аурит’сеней! А теперь, кто они? Безмозглые животные, которых разрешено бить током, а в ответ — ничего. Куда же делась их пресловутое упорство, гордость и жестокость? В каком уголке подсознания хранятся учения Кодекса? Где бывалая сила, оттачиваемая столетиями, и проворность ума? Будь они прежними, Арбитры давно бы выбрались отсюда. Но не сейчас, не тогда, когда в них присутствовала древняя природа.       Сосед стал чего-то ходить из угла в угол. Наблюдательные глаза рассматривали клетку с внимательностью, но может он так развлекался? Оку не было это интересно. Он ждал синий цвет. Он хотел вновь почувствовать запах любви, что дурманит ум настолько, что даже разум, который и так слабый, перестаёт вообще существовать в помине. О, как же хотелось облизать шею! О, как же хотелось укусить её! О, помилуй извращенные помыслы, как же хотелось схватить её и никогда не отпускать! Никогда-никогда.       И вновь сосед заставил обратить на него внимание. Он что-то крутил своим когтем под дверью клетки, но вот что, не понятно. Кажется, он даже увлёкся этим, что и заставило Око повторить его движение. Покрутив-покрутив, не находил в этом что-то весёлое, только палец болел, а боли ему не хотелось, поэтому оторвался от бессмысленного дела и посмотрел на Дреллов. Они разговаривали, хотя для Яутжа это слышалось как вякание лягушки. Скучно и не интересно. В принципе, себя тут нечем развлечь, только воем, на который тебе отвечают кто-то за преградой в виде дверей. Но кто это мог быть? Яутжу всегда было это интересно. Когда он вырвался, его ничего не заботило, кроме сладковатого запаха синего цвета. Сейчас был бы не прочь выйти, да проверить, но вот никак! Никак! Палки солёного вкуса мешают!       Сосед рыкнул очень позитивно. Глянув на него, Око стал скулить и рычать. Этот наглый хмырь только что смог сломать дверь! Всё дело в том, что он сумел вытащить ногтём гвоздь из затворки. Преследователь — даже заражённым страшной болезнью «Корпа» оставался Преследователем. Не зря уже с пелёнок ему дали это имя. Яут и сам был удивлён своей удачной попыткой. Но на чистоту, он действительно просто так ковырял засов из интереса — а если ещё честнее, ещё в сознании, Преследователь придумал план, как выберется из клетки, если ему вдруг солгут Дреллы, и как раз выковыривание гвоздя из засова была первой в пункте по побегу.       Дреллы, заметив это, стали в панике бить того током, и чтобы подсобить своему внутреннему инстинкту «оберегать свою стаю», Око применил приём, которому недавно научился. Схватил палку одного из охранников и ударил током. На другого напал уже Преследователь, прокусив горло. Когда оба Дрелла были мертвы, Око скакал на задних лапах, выпрашивая собрата спасти его, но Арбитр только фыркнул, гордо поднял голову, и ушёл за дверь важно покачивая задницу туда-сюда, словно специально. Разозлившийся Око стал сильнее бить прутья и выть, как тут, в его голову пришла первая и скорее всего последняя мысль из сознания — сосед пошёл к синему цвету. Но ведь синий цвет — его! Только его! Он вожак стаи, не этот сосед!       Повторив манипуляции, которые недавно проделал Преследователь пальцем, так же смог вытащить гвоздь из засова и открыть дверцу. Он сорвался в беге, и вновь забыв удовлетворить своё любопытство о рассмотрении других Бетмеров, побежал по коридорам на запах любви. — Ох… — потянулась блаженно Эмма, похрустывая позвоночником. Сегодня с Като они мыли полы в коридорах жилого отсека. И представить Уманка не могла, что оно настолько большое, — Мы всё… — выдохнула она. Като так же потянулся. — В бар не хочешь? Я не буду делать того, что было в прошлый раз, — пообещал он, со смущением улыбаясь. Девушка посмотрела на него с прищуром, подозревая его во вранье, — Я покажу тебе одну игру, которую обычно там играют. — Что за игра? — с интересом спросила она, опуская швабру из рук. — «Прятки в норках» — она так называется. Длинными палками бьёшь по шарам, чтобы каждый попал в норку. Кто смог забить большое количество — выигрывает, — девушка вдохновлено раскрыла рот. — У нас это бильярд называется. — Странное название простой игре, — съязвил парень, получая долгожданные надутые щёчки девушки. — Не простая! Там столько махинаций и способов ударов! Тут нужно мастерство! — Я уже четвёртый год победитель в этой игре. Пойдём и убедишься сама. — Какую выгодную альтернативу нашей борьбы ты придумал. Не в битве, так в играх? — хитро указала девушка, Като улыбнулся, хотел что-то да сказать в ответ, да только та была права, поэтому: — Да, — он просто согласился с этим фактом, отчего девушка засмеялась. — Ну ладно, пошли в бар, — ответила она, как тут заметила пристальный взгляд Като куда-то назад, а за ним, и чужой, страшный вой. Оборачиваясь, к ней на всех парах несся Преследователь, хищно рыча и фыркая, облизывая жвалы. Собираясь увернуться от него и утащить за собой Дрелла, Арбитр словно споткнулся и кубарем полетел в стену. Эмма заметила, что за ногу Преследователя кусал её Око. После чего, когда расслабил челюсть, опрокинул собрата к другой стене с глухим ударом. Лунный взгляд зарычал на Преследователя, стал дёргать головой то направо, то налево, после чего, ударил руками в грудь соперника, вваливая в руки весь свой вес. Другой Арбитр, которого избивали, стал скулить, извиваться, стараться укусить, и вывернувшись с удара в грудь, толкнул плечом Око. Тот упал, наблюдая как вставший на четвереньки собрат, снова рванулся к Эмме.       В этот момент, за долю секунды, глаза Око поменяли свой цвет на привычный лунный. Все воспоминания этих пяти лет, нет… Воспоминания, знания, чувства, привычки всей его жизни, больно врезались в голову, словно ударом молота. Голова неистово заболела, что он потерялся во времени и случившееся ситуации.       Преследователь приблизился к Уманке, его жвалы и челюсть раскрылись для укуса, ведь Уманка имела такой приторно-сладкий вкус крови, а плоть заманчиво блестела в свете коридорных фонарей. Миг, Като отшвырнул Эмму назад, подставляясь под удар. Клыки впились в его левое плечо, проламывая кость ключицы. Дрелл взревел от боли, стараясь оттолкнуть от себя дикого Бетмера, но сделал это не он. Преследователя подняли за дреды так, что тот стал скулить и выть, после чего отшвырнули. — Пошёл вон! — зарычал Око на Преследователя, который упал на пол и хватал руками воздух. А когда встал, снова напал, только на этот раз на Лунного взгляда. Увернувшись, Арбитр схватил того за шею, повалил на пол, скрутил ему руки за спиной и посмотрел на Эмму, — Зови подмогу! — сказал он на человеческом. — Око… — не веря своим глазам, Уманка застыла от невероятности событий. — Зови! — крикнул он на неё, и девушка опомнившись, глянула на Като, который махал ей рукой, чтобы та поторопилась. Она побежала на память к лаборатории, прямиком к Липту. — Яутжа опять сбежал! — крикнула она, все по поднимали головы, взяли ружья с транквилизаторами, и выбежали в коридор. Увидев лежащего Дрелла, что сжимал свою рану и кряхтел от боли, увидели Око с Преследователем. — Стреляйте! — рыкнул Лунный взгляд, указывая на заражённого. Исследователи потерялись, не зная в кого стрелять, в Яутжа что был на полу или в того, кто его прижимал? Решившись, дротики полетели в Преследователя, тот некоторое время извивался, но после отключился. Око отпустил его и устало сел на пол, облокотившись плечом о стену, — Эм-м-ма… — позвал он её на Умановском, поднимая руку. Эмма со слезами на глазах с трепетом подошла к нему и окунулась в его обьятья, заплакав. — Я думала… Я не верила… Око… — заныла она в его дреды. — Ты всё же осталась. Бестолковая Уманка, улетать тебе надо было, — с ухмылкой прошептал он, жвалами потрепав её волосы, — Спасибо… — пока оба наслаждались долгожданной встречей, Липт приказал увести Като на носилках, чтобы ему оказали помощь, после чего подошёл к паре. — Извините, Арбитр, — обратился он к Яутжу. Око поднял обозлённые глаза на Дрелла, — Я рад вашему выздоровлению. — Я всё помню. Помню все моменты, проведённые в той клетке, — он поднялся, усаживая Эмму на руку, — Всё что вы говорили, всё что говорили другие, всё это… — Поймите, это всё ради блага моей планеты. Вы бы поступили так же, — снисходительно ответил Липт, его схватили за воротник. — Нет, я бы убил, — отпуская его из-за неодобрительного взгляда Уманки, он выдохнул, — Где мой корабль. — Око! — возмутилась девушка, сама спускаясь с его рук и встала перед Липтом, — Мы никуда не поедем без Преследователя! — Да убейте его и дело с концом, — огрызнулся Око, и Липт сжал губы. Теперь ясно что имела ввиду Эмма, когда говорила, что они и не друзья, и не враги. — Нет! — возразила смело девушка, чему удивился Липт, что не мог проронить и слова против Яутжа, — Я его не брошу! — Как он вообще тут оказался? — грозно спросил Око, опасно наклоняясь к ней. Дрелл уже ожидал, что его жвалы схватят её лицо, а клыки откусят нос. — Я попросила помощи, — виновато улыбнулась она, отчего Яутжа выдохнул тяжело. — Никого другого не могла? — Я была в безвыходной ситуации! Только ему доверять и могла! — Нашла кому довериться! — Ну-ка! — она схватила его за жвалу и сжала, что аж Липт побледнел, — Не ругай меня за мой страх! Я всего лишь Уманка! — прорычала она и на удивление Дрелла, Око поднял руки, словно сдавался. — Всё-всё, твоя взяла, понял я, — когда Уманка отпустила его, он пошевелил этим жвалом, — Мы остаёмся ещё тут, Дрелл кто-то там, забыл уже твоё имя… Где наш корабль? — Т-так, погодите! — вскрикнул в непонимании чувств Липт, и со страхом посмотрел на великана, — Я мало что понимаю в ваших отношениях, но меня просто съедает вопрос… Неужели правда, что она ваша… Де… Самка? — смог он правильно подобрать слово, Око, как и Эмма, невозмутимо кивнули. — Пошли, корабль там, — она взяла его за руку и повела в гараж, оставляя Липта в одинокой комнате. Он встряхнул руками, приводя себя в чувства, и выстроил план его дел, чтобы очистить мысли. Первым делом, надо вернуть ещё больного Яутжа в клетку, после проведать Като, и только потом зайти в лабораторию и начать вакцинацию всех Бетмеров. Эмма заставила Око принять душ, так как в заключении его никто и не мыл, потому что было рискованно. — Эм-м-ма, — позвал Око девушку, когда они уже лежали на кровати, наслаждаясь долгожданным воссоединением. — Да? — подняла она на него глаза. Яут короткое время не говорил, его глаза смотрели на перебинтованную руку Уманки. — Прости. — За что? — Рука, — указал он на предплечье Эммы. Его разъедало сожаление о случившимся. Конечно, он мог бы оправдаться, что был не в сознании и не контролировал себя, и всё же себя за это винил. — Всё хорошо, Дреллы помогли мне. Тем более, это был вовсе не ты, а твоё животное я. — Я мог убить тебя. Сделай я это, никогда бы не простил. Я бы себя самого убил. — Никогда не убивай себя, даже когда я умру, — попросила девушка, но Око промолчал.       После нелёгкого разговора, они всё же легли спать. Обоих утомил этот день, особенно Яутжа, который потратил все силы на скорое выздоровление в этой ситуации. Оба радовались друг другу, так как для них, они слишком долго были без друг друга. На утро, пока Око спал, издавая храп, под который Эмма всегда быстро отключалась, девушка вышла из их комнаты. Искупавшись, снимая водой все дни пребывания на этой планете, вышла и стала сушиться. Мысль о Като и то, что случилось в баре, поклялась захоронить в своём сердце вовеки, потому что догадывалась, если Око узнает — Като умрёт.       И вспомнив вчерашнее, быстро собралась и выбежала из корабля не думая. Като был ранен! Очень опасно ранен! Только подумать страшно, что сейчас он умирает или уже мёртв, заставляет заплакать. Из-за своего эгоизма и радости выздоровлению Око, она всё мгновенно забыла! Даже тех с кем тут дружила! Пробегая по коридорам, встречая местный персонал, остановилась у дверей в медотсек. Внутри было много раненых или больных.       Задирая шторки палат, искала Като, и когда смогла найти, тот сидел на кровати с перевязанной грудью и читал книжку. Он поднял глаза на свою посетительницу и улыбнулся. — Боже… — выдохнула девушка, — Я так рада, что ты жив, Като… — Это всего лишь царапина, — отшутился он, слегка двинул плечом, — Из-за болезни, медицина тут развилась достаточно, чтобы вылечить перелом за пару дней. — И хорошо, — она подошла и взяла его за руку, — Прости меня, прости пожалуйста, — он сжал её руку. — За что? — удивился он и усмехнулся, — Не ты же мне сломала кость. Да и… — он нахмурился, — Ты извиняешься за то, что я тебя спас? Не вежливо получается. Переизвиняйся обратно, — буркнул он недовольно и девушка опустила глаза. — Спасибо, — прошептала она, шмыгнув носом. — Вот теперь правильно. Ты должна будешь мне поход в бар, — девушка сжала губы. — Вряд ли Арбитр разрешит. — Ах… Да… — с печалью вспомнил он. Раз Око вылечился, скорее всего они улетят. Сердце сжалось от грусти. — Ну может он пойдёт с нами, — предположила девушка в уме взвешивая все за и против. — Яутжа в баре? Смеёшься? — Он скряга ещё тот, но поверь, веселиться он умеет, — улыбнулась девушка, вспоминая один поход в бар на станции «Комета». Там Арбитр увлёкся игрой в «дротики». Необходимо было набрать очки попадая стрелами из лука в цель. Приз — небольшой пистолет, похожий на револьвер, который стреляет небольшими пулями с веселящей жидкостью. Любой поражённый пулей, начинает смеяться или издавать нечто подобие смеха. Пожалуй, лучшее оружие для Уманки, что не хотела убивать никого. Эмма и попросила это оружие, но там строгое правило. Попал в цель — на тебе приз. Вот и Арбитр решился на такое, оттачивая мастерство по цели. И так как он был охотником — для него предложили не лёгкую задачу. Попасть в двигающуюся мишень с пятисотметрового расстояния, и при этом ты должен быть под влиянием алкоголя. Отрезвел — новый глоток крепкого напитка. Не попал — ещё три возможности. Око смог получить револьвер, но был в стельку пьян. Дотащить великана до корабля Уманке было слишком сложно, хорошо что пьянчуги-торговцы в баре предложили ей каталку. В корабле дебошил ни хуже не трезвой Уманки. По большей части его поведения страдала Эмма, потому что тот приставал к ней, как только мог. — Нет-нет, исключено, это очень плохая идея. Всех Дреллов перепугает своим появлением, — на отрез отказался Като, вертя головой. — Да ладно тебе, что может случиться? — махнула девушка рукой, ломано улыбаясь, парень сузил глаза, выставил пальцы и стал сгибать их с перечислением фактов. — Во-первых, ему может кто-то не понравиться и он убьёт его, — загнул он мизинец, — Во-вторых, ему может не понравиться наши отношения и он убьёт меня, — загнул он безымянный, — В-третьих, ему может не понравиться наше общество и он убьет кого-то, — загнул он средний, — Мне продолжать? — Ты всё свёл к убийству, — возмутилась девушка, и парень зло ухмыльнулся. — Тот факт что сама ты уложила меня на лопатки! С учётом того, что я чуть ли не лучший тут боец! — воскликнул он и девушка удивлённо подняла брови. — Правда что ли? — Да! — воскликнул он, и схватился за сломанную ключицу, — Знаешь, ради целостности той малой процентности нашего народа, я решил что можешь не отдавать долг. — Ну-у-у Като! Это не честно! — возмутилась девушка и повременила со злостью, — Я, конечно, понимаю, какие мысли и доводы у всех идут о расе Яутжей, но всё же никогда не стоит слушаться только их. Пожалуйста, дай ему шанс, — взмолилась девушка и парень фыркнул, минуту промолчал, глядя на Эмму и закатил глаза. — Ла-а-адно… — согласился он наконец, и округлил глаза от страха, смотря ей за спину. Она даже оборачиваться не хотела, зная кто находится позади. — Эм-м-ма, — прошипел он, — Ты чего тут делаешь? — обратился он по-человечески. Девушка виновато улыбнулась, задирая голову. Сверху смотрели на неё лунные глаза Око. — Доброе утро, — пожелала она, чему щёлкнул жвалами Лунный взгляд, — Это мой друг, — указала она на парня, — Като, — Яут глянул на Дрелла, что вжался в себя и не понимал, что они вообще говорят. — Кто такой? — спросил на Яутжевском, не то Уманку, не то самого Като. — Он не понимает, — обратила внимание девушка на физиономию друга и снимая с себя ожерелье, протянула Оку. Он его принял и надел на шею. — Кто такой? — повторил мужчина, Като сглотнул. — Като, брат начальника исследовательского сектора №77, занимаю пост руководителя отделом безопасности и отделом механики, — серьёзно проговорил Дрелл, строго глядя на Яутжа. — И не знаешь Яутжевский? — Преподают в молодом возрасте, когда ещё были учения. Мне было года два, когда всё началось, — признался Като, и девушка с сочувствием посмотрела на него, так как он никогда не рассказывал о прошлом и о том, что произошло. — Понятно, — равнодушно сказал Око, — А кем приходишься Уманке? — девушка сжала губы, боясь за Като. — В вашем понятии есть дружба? — Яутжа тут же выдохнул и закатил глаза — привычка взятая от Уманки. — В моём нет, но у Эм-м-мы да. Я тебя понял, — снисходительно ответил мужчина и опустил голову, чему очень сильно удивился Като, — Спасибо за спасение моей самки. — Да не за что… — проговорил парень, Эмма же улыбалась, попутно выдыхая от облегчения, — Это дело долга. — Есть за что, — он поднял взгляд, — Эм-м-ма, — обратился он к девушке на Умановском, — Я решил остаться тут ещё на день, чтобы разобраться с Преследователем. — Ты его убьёшь?! — испугалась девушка и парень повертел головой. — Приручу, и пока не опомнится, будет с нами, — предложил он альтернативный вариант. Чем скорее они уйдут отсюда, тем лучше. Око неприятно ощущал себя тут, хуже где бы то ни было. Или из-за постоянной борьбы вакцины в его организме с болезнью, так как та вокруг летает, то ли из-за чего-то иного. Пока он и сам не понимал что это. — И как же ты это сделаешь? — Увидим, — пожал он плечами и глянул на Като, — Дрелл, выздоравливай, а ты Эм-м-ма, что будешь делать? — она задумалась. — Хотела поискать тех, кто мог бы сделать пианино… — Яут широко открыл жвалы. — Оно сломано?! — воскликнул он и девушка с сочувствием кивнула. — Мне очень жаль. — Ради Кодекса, почему всё остальное смогло уцелеть, а пианино не пощадили? — пробурчал он себе под мандибулы, — Тогда тебе срочно стоит поискать того, кто сделает инструмент, — Эмма согласилась. Оба попрощались с Като и разошлись как в море корабли.