***
— Добро пожаловать, — начал заученную фразу долговязый парниша и тут же осекся, узнав в посетительнице свою леди. — Леди Мадельтон! — Привет, Эдмунд, — ласково улыбнулась Элизабет и подошла к прилавку. — Ты сегодня один? — У мистера Джона заболела жена. Он сегодня с ней. А я за главного! — последняя фраза была произнесена с такой гордостью, что девушка не выдержала и тихо рассмеялась. Надо же, как подрос этот мальчик за семь лет. Совсем не тот ребенок, что слезно умолял леди Мадельтон дать денег на лекарство для матери. Намного выше, не измазанный в грязи. Губы сложены в улыбку, а не дрожат от рыданий. И взгляд такой восторженный, без былой боли и печали. — Ты молодец. Твоя мама тобой может гордиться. — Она просила Вам передать спасибо. И она надеется увидеть Вас в гостях, когда Вы снова посетите поместье Мадельтон, — на последних словах голос Эдмунда стал тише. Словно бы он смущался произносить эти слова. — Я и правда давно там не была, но сейчас на поездку туда совсем нет времени. Может быть, через полгода, — кажется, такой ответ не особо порадовал Эда. Он сразу как-то поник и опустил восторженный взгляд. — В любом случае, знайте, что там Вас ждут с нетерпением. Вы столько для нас сделали. Особенно для моей матери… — Я только добыла лекарства. Окончательно вылечил ее именно ты своими силами, — Элизабет не удержалась и, как много лет назад, взъерошила волосы парнишке. И внезапно поняла, что он уже стал выше нее. Пусть всего на пару сантиметров, но выше. А ведь ему только пятнадцать лет! — Вы так добры, но сами этого не понимаете. И в этом ваше очарование, — Эд улыбнулся, глядя в голубые глаза леди Мадельтон. Знала бы она, как часто ему снился этот взгляд. Пронзительный взгляд, касающийся самого сердца. В нем было все, о чем мог только мечтать отчаявшийся человек: сочувствие, спокойствие и внутренняя сила. На такого человека смотришь и думаешь: он может меня спасти! И Элизабет и вправду стала для Эдмунда настоящим спасением. Она не только достала лекарство, но и позволила безродному ребенку обучаться аптекарскому делу. Теперь здоровье матери Эда не зависело от чужой милости. И за это Эд был готов всю жизнь благодарить леди Мадельтон. Пока Эдмунд вспоминал, как в первый раз увидел леди Мадельтон, Элизабет думала, что ее знакомый во многом ошибается. Она не очаровательна. Разве может быть очаровательной девушка, которая равнодушно убьет человека? Нет, даже не равнодушно! Она насладится смертью твари. Убийца может быть очаровательным? Нет. В крови и смерти нет ничего прекрасного. И в Элизабет тоже. Но Эду об этом знать необязательно. Пусть этот милый мальчик будет продолжать жить в своем светлом мире, где счастью его семьи больше не будет ничего мешать. Пусть его мир не будет знать жестокости и боли. Ради этого Элизабет готова лгать, притворяться и бороться. — Как я понимаю, Вы все же пришли по делу, а не просто навестить меня, — усмехнулся Эд. — Небольшую скидку сделаю, хоть мистер Джон и будет ворчать. — Если твой наниматель будет тобой недоволен, то не стоит. Я не для того привезла тебя в Лондон, чтобы ты так легкомысленно относился к работе, — строго отчитала Элизабет, но Эдмунд знал, что она несерьезно. Кто бы стал сомневаться в мальчишке, на коленях умолявшим юную леди Мадельтон дать ему шанс вылечить мать. — Он говорит, что у него еще никогда не было такого толкового помощника, и он безмерно благодарен Вам за него, — с лукавой улыбкой похвастался парень, выпятив грудь. Он был горд собой! Пару лет назад он был мальчишкой, чьим будущем была работа на барона Мадельтон за гроши. А сейчас он в Лондоне работает у аптекаря. Может самостоятельно лечить мать и помогать леди Мадельтон. Приготовить для нее лекарства или же другие снадобья по ее заказу для Эда не проблема. Он готов и на большее! Только леди Элизабет ни о чем его не попросит. Наверняка думает, что он еще ребенок. А ведь Эдмунд не был дураком. Он замечал, что Элизабет в Лондоне одевалась будто бы нарочно непривлекательно. И обращал внимание, что после заказов леди Мадельтон происходили странные события в Лондоне. А еще прекрасно помнил, как Элизабет защитила его однажды от грабителей, и знал, что эта леди умеет сражаться. Все это наталкивало Эда на определенные мысли, но их он оставлял при себе. Если леди Мадельтон захочет, она расскажет. А до тех пор парень будет молчать. — Ты нос не задирай. Вот откроешь свою аптеку в Брендтоне, и я буду спокойна за тебя и твое будущее. — Я обещаю, что сделаю это. Вот увидите! Через семь лет наш город станет центром медицины Англии! — Диана и Элизабет дружно улыбнулись. Да и как было не улыбнуться, глядя на вдохновленного Эда, руками изображавшего будущее родного города. — Смотри, обещание назад не приму. Будь мужчиной и сдержи его. А пока просто усердно работай. Так, Диана, что нам нужно было по списку? — в медицине Элизабет разбиралась плохо. Все, что леди Мадельтон могла сделать, — это перевязать простую рану и приготовить суп от простуды. За все остальное отвечала Диана, которая многому научилась у Эда, с радостью делящегося знаниями с верной подругой той, кто спасла его семью. И вот сейчас Эд, как обычно, завел разговор с Дианой о том, как останавливать кровотечение. В последнее время Диана стала еще больше времени уделять чтению медицинских справочников. А по вечерам девушка еще и всегда что-то перебинтовывала себе. Однажды даже притащила в комнату Джека и попросила побыть ее подопытным, пока накладывала ему шину. И даже стала на ночь вместо своих историй рассказывать правила оказания первой помощи. Элизабет догадывалась о причинах такого поведения подруги, потому послушно выполняла все указания Дианы и запоминала ее советы. Знания лишними не бывает, а учитывая, что вскоре предстояло очередное опасное задание, Элизабет не была против подобного увлечения Дианы. Пока Эдмунд и Диана искали нужные лекарства, не забывая обсуждать преимущество каждого, леди Мадельтон стояла у прилавка и смотрела в окно. Дождь успел закончиться, но тучи не спешили расходиться, угрожая жителям Лондона новой порцией дождя. Но людей, уставших из-за дождя несколько дней сидеть дома, это не остановило от прогулки. Аптека была в центре Лондона, так что бедняков здесь почти не было. Никто не спешил по делам. Все неспешно прогуливались с гордо поднятыми головами. Элизабет даже порой становилось интересно, как они умудряются не спотыкаться, когда их голова вечно задрана к небу. Наверно, это какой-то особый талант аристократов, который леди Мадельтон никогда не постичь. Люди высшего общества даже не смотрели друг на друга при разговоре. Лишь снисходительно улыбались и изредка жестом указывали своему собеседнику на что-то. Эти люди хоть что-то замечают вокруг, помимо себя? Кажется, один из них замечал. Только он не был похож на аристократа. Этот неизвестный мужчина сутулился, жался к стенам зданий, чтобы даже случайно не столкнуться с прохожими, и смотрел по сторонам. Мужчина внимательным взглядом провожал некоторых людей, порой отвлекаясь на пролетающих мимо птиц. Казалось, что этому человеку интересно абсолютно все. Каждая вещь в этом мире казалась ему прекрасной и необычной, достойной внимания и восхищения. А затем взгляд этого человека обратился к аптеке, в витрине которой он увидел Элизабет. И взгляд отводить от девушки он не стал. Так и стоял все время, внимательно разглядывая девушку. Он будто бы пытался впитать в себя ее образ, запомнить его раз и навсегда. И даже когда он столкнулся с Элизабет взглядом, то не смутился, не отвел взгляд, как это часто бывало. Его ничуть не заботило, что его пристальное внимание было замечено. Будто бы такая вещь, как человеческие чувства, его не касались. Элизабет заинтересовано шагнула вперед, желая выяснить причину такого внимания, но ее отвлек радостный возглас Дианы. — Это удивительно! Кто бы мог подумать, что ты так повзрослеешь! Скоро уже невесту будешь искать! — от этих слов Эд смутился и почему-то взглянул на леди Мадельтон. — Я о браке и не думал. Все, что я хочу, — это помогать леди Мадельтон. — Однажды ты встретишь достойную девушку, влюбишься и не захочешь ее никому отдавать. И обо мне в тот момент ты даже не вспомнишь, — Элизабет снисходительно улыбнулась и попыталась потрепать Эда по голове, но тот неуловимо уклонился и опустил голову, пряча взгляд. — Такого никогда не произойдет, — на грани слышимости произнес Эдмунд и уже громче добавил. — Я собрал все необходимые лекарства. — Спасибо, Эд. Я обещаю, что через две недели снова навещу тебя, но сейчас мне пора. А ты старайся получать как можно больше знаний и обязательно заводи полезные знакомства. А если что-то случится, вот мой новый адрес, — Элизабет протянула пареньку бумажку с адресом особняка Мориарти. — Вы опять переехали? — Эдмунд был несколько раз в гостях у Элизабет. Чаще всего это происходило, когда Диана заболевала или у Эдмунда были трудности на работе. Но в этот раз Эду хотелось бы навестить леди Мадельтон без особой причины. Только ее новое жилье пугало. Район аристократии, где было множество их особняков, не внушал доверия. — У меня появился работодатель, — спокойно пояснила Элизабет, думая, что Уильяма вполне можно назвать работодателям. Он не платит, конечно, но работу дает. — И я переехала в его особняк. Тебя встретит дворецкий и проводит ко мне. Я его предупрежу. Дворецкий? Особняк? Эд догадывался, что работодатель леди Мадельтон был аристократом, но не был готов к подтверждению этого. Почему она с ним? Что он ей предложил? Или же… О планах леди Мадельтон Эдмунд старался даже не думать. Это ее дело, и он не имеет права в него лезть. Только надеялся, что, если понадобится помощь, она обратится к нему. — Если Вам что-нибудь снова понадобится приготовить, обращайтесь, — уже на прощание произнес Эдмунд. Элизабет остановилась у самого входа, не решаясь уйти. Она услышала безмолвный вопрос Эда о снадобье, которое девушка приняла перед балом графа Ларкинс. — Ты тогда мне очень помог. Я боялась, что не смогу достойно сыграть свою роль. Но благодаря тебе все зрители были в восторге от спектакля, — Элизабет ни словом не солгала. Она действительно боялась недостоверно сыграть роль жертвы. А убийство виконта Энсми можно назвать спектаклем. Все остальное — лишь детали, которые знать Эду совсем необязательно. — Спасибо, Эд. До встречи. — До встречи, леди Мадельтон, — Эдмунд надеялся, что эта встреча произойдет как можно скорее.***
— Госпожа, этот человек уже десять минут преследует нас, — прошептала Диана, взглядом указав на идущего за ними мужчину в одежде, великоватой ему размера на два. — Я его видела у аптеки. Он не показался мне опасным, — хоть преследователь и не внушал страха, но его пристальное внимание все-таки не нравилось Элизабет. Она даже пожалела, что не поймала кэб, а решилась пройтись, наслаждаясь долгожданной передышкой от дождя. Разглядев мужчину в отражении одного из окон ближайшего дома, Элизабет резко схватила Диану за руку и внезапно развернулась, направившись прямо к своему преследователю. Тот не ожидал такого и отскочил в сторону от решительно настроенной девушки, но тут же опомнился и посеменил за ней. Элизабет ускорилась, и мужчине пришлось перейти на медленный бег. — Подождите! Постойте! — поняв, что девушки хотят затеряться в толпе, мужчина из последних сил рванул вперед и схватил Элизабет за руку. — Я не хотел Вас напугать! Просто Вы столь прекрасны, что я хотел бы запечатлеть ваш лик, — он точно знал, что слушать его не станут и начнут вырываться, потому, пока была возможность, стал бегло осматривать Элизабет. Как лежат ее волосы, какого оттенка у нее глаза, какой полноты губы, как смотрится ее бледная кожа вблизи. Мужчина даже повертел руку девушки и обнаружил на безымянном пальце дорогое кольцо с сапфиром. На все это ушло несколько секунд, пока Элизабет не нашла в себе силы оттолкнуть незнакомца. Удивительно, но никто не обратил внимания на случившееся. Никого не смутило, что какую-то девушку насильно пытаются ощупать. Все продолжали неспешно прогуливаться и даже порой недовольно задевали плечами стоящих на дороге девушек и незнакомого мужчину. Всем было плевать, что происходило вокруг них. И это равнодушие лишний раз напомнило Элизабет, почему она присоединилась к Мориарти. — Я Вас не знаю. И прикасаться так неприлично.— Элизабет не повышала голос, и от этого незнакомцу на какой-то миг даже стало страшно. Он привык к крикам, ругательствам и даже тумакам, но не к такому суровому взгляду и ледяному тону. И это лишь еще больше привлекло незнакомца в леди Мадельтон. Она и вправду была словно валькирия! — Приношу свои извинения… — пробормотал мужчина и медленно пошел прочь. — Каков нахал! — Диана, все это время пытающаяся отцепить незнакомца от своей госпожи, сейчас разразилась грубой тирадой. Эти витиеватые ругательства заставили нескольких прохожих прибавить шагу, а саму Элизабет слабо улыбнуться. — Пойдем скорее домой, — Диана склонила голову, будто бы уточняя, подразумевает ли госпожа под домом особняк Мориарти. И, получив в ответ кивок, как-то странно вздохнула, покачала головой и отправилась ловить кэб. От пеших прогулок одни проблемы!***
На следующий день
— Мы поедем одни? — чуть удивленно уточнила Элизабет, когда Уильям спустился с лестницы. — Маркиз Эдинтон приглашал только нас. Да и не стоит ему показывать все наши козыри, — под козырями Уильям подразумевал остальных членов команды. Мужчина вежливо подал девушке зонт, так как на улице опять шел дождь, и первым вышел на улицу. Кэб уже ждал у ворот, так что идти под дождем было совсем недалеко. Всего минута, и Элизабет снова спрятана от дождя. Вот только в кэбе оказалось тесновато, и колени Элизабет почти касались коленей Уильяма, что не приносило необходимого перед встречей покоя. Но Мориарти это ни капли не волновало. Он спокойно сидел, внимательно читая какие-то бумаги. Девушка предположила, что это лекции. Ведь завтра Уильяму ехать в университет. И, видимо, он готовился. Надо же, даже сейчас работает. Много ли таких людей? Никто из окружения Элизабет так не работал. Ни отец, все деньги спускавший в карты, ни брат, вечно норовивший забраться женщине под юбку, ни граф Ларкинс, потакавший всем прихотям жены, ни кто-либо еще. Никто, наверно, не сделает для страны столько, сколько Мориарти. Потому Элизабет и пошла за ним. Потому сейчас сидела здесь и думала, как ей вести себя с маркизом. Играть роль обычной аристократки не выйдет. Демонстрировать же все свои таланты могло быть опасным. Так как себя подать? Какие навыки можно показать? Есть ли что-то, о чем лучше не говорить? Элизабет в какой-то момент даже подумала спросить у Уильяма, но он был так занят, что не хотелось его отвлекать. Да и не стоило во всем на него полагаться. Элизабет вздохнула и отвернулась к окну. Надо было успокоиться, расслабиться. Сохранять ясность мысли невероятно важно. Только с ясным разумом можно управлять людьми, которые охвачены эмоциями. Эмоции — это сила и слабость. Она дает смысл жить, толкает двигаться вперед. Но в то же время лишает здравого смысла, заставляет оступаться и совершать ошибки. И для Элизабет это непозволительная роскошь. Маркиз Эдинтон беспокоится о дочери. Это его главная слабость. И эта слабость во власти Элизабет, так что беспокоиться не о чем. Даже если Элизабет и совершит ошибку, то найдет способ ее исправить. Не о чем волноваться. — Волноваться не о чем, - повторил мысли девушки Уильям, убрав в портфель бумаги. — Маркиз Эдинтон благоволит нам. Все, что им сейчас движет, — это любопытство. Ты его заинтересовала. — Не добавит ли это нам в будущем проблем? — с сомнением уточнила Элизабет, когда кэб остановился. — А есть проблемы, которые мы бы не могли решить? — как-то слишком легкомысленно, что было не свойственно Уильяму, ответил Мориарти и распахнул дверь кэба. Элизабет уже по привычке подала ему руку и вышла из кэба, осмотревшись. Особняк маркиза Эдинтон был раза в три больше, чем у Мориарти. Так еще и на этаж выше! И у самих ворот их уже встречал дворецкий. Даже в такую дождливую погоду он выполнял свою работу, ожидая гостей у ворот с зонтиком. — Лорд Мориарти и… леди Мадельтон? — уточнил дворецкий и, получив положительный ответ, повел гостей в особняк. Элизабет вздохнула, увидев все роскошь особняка Эдинтон. На эти деньги можно было столько всего сделать! А они потрачены на безвкусную дорогущую мебель, картины с золоченными рамами, бесполезные статуи и прочую ерунду, которой так любят хвастаться аристократы. В особняке Мориарти таких вещей практически не было, и леди Мадельтон успела отвыкнуть от бесполезной роскоши. — Прошу, маркиз Эдинтон ожидает вас, — дворецкий поклонился и открыл двери. В этот раз маркиз встречал своих гостей не в гостиной, как это было с Уильямом, а в своем кабинете, что говорило о росте доверия. Маркиз даже встал, чтобы поприветствовать Уильяма и Элизабет! На последнюю мужчина посмотрел с особым интересом. — Полагаю, Вы леди Мадельтон? Примите мою личную благодарность за спасение дочери, — Элизабет хотела в очередной раз напомнить, что это вышло случайно, но маркиз не дал ей сказать и слова, тут же прервав жестом. — Если Вы сейчас, как и лорд Уильям, будете утверждать, что ничего не сделали для моей дочери, то не надо. Порой действие намного важнее мотива. Можно желать добра и творить ужаснейшие вещи. А можно, совсем не думая о добре, совершать благо. — И к какому из вариантов относимся мы? — внезапно поинтересовался Уильям, с удобством устроившись в кресле. — Мне тоже очень интересен ответ на этот вопрос, — усмехнулся маркиз и сел обратно в кресло. Мужчина несколько секунд помолчал, затем выразительно посмотрел на Мориарти, будто бы спрашивая, можно ли говорить о делах в присутствии леди Мадельтон, и, получив кивок довольно улыбнулся. — Ваша идея оказалась великолепна. Похититель моей дочери мертв, и его дело вместе с ним. Маркиз вроде бы и разговаривал с Уильямом, но все время пристально смотрел на его спутницу. Он внимательно следил за каждым ее движением и любым изменением мимики. Проверял ее. Видимо, ему было интересно, какую роль она играет в планах Уильяма и на что способна. Играть дурочку было бесполезно, а раскрыть все карты опасно. Нужна золотая середина, чтобы поддержать интерес маркиза, но не вызвать подозрений, что они с Уильямом что-то замышляют. Надо показать себя полезным союзником, который никогда не сможет стать опасным противником. — Вы говорите о графе Нетворде? — Элизабет мельком взглянула на лежащую на столе маркиза газету, где на первой полосе была статья о его загадочной смерти и нелегальном деле. — Полагаю, именно он был организатором всего? Элизабет решила сделать вид, что она не в курсе всех дел Уильяма, и продемонстрировать свою способность мыслить логически и подмечать детали. — Уильям Вам сказал? — полюбопытствовал маркиз с довольной усмешкой. — К сожалению, мы слишком редко видимся. Да и не посвящает Уильям во все свои дела. Пришлось догадываться самой. На вашем столе в личном кабинете лежит газета. Но газеты обычно читают в гостиной. Значит, она Вам очень интересна и нужна для дела. Сейчас Вам интереснее всего, кто похитил вашу дочь. Единственная громкая смерть, при которой Вы присутствовали, — это смерть графа Нетворда, которая как раз на первой полосе вашей газеты, — девушка говорила специально медленно, будто бы до конца не была уверена в своих словах, а только предполагала. Пару раз Элизабет даже запнулась для убедительности и старалась не смотреть мужчине в глаза, пряча их за челкой. — Вы и вправду удивительны, — хохотнул маркиз Эдинтон и уже более расслаблено устроился в кресле. — Не зря моя дочь так восхищается Вами. А Вы, лорд Уильям, все больше и больше радуете меня. Сначала спасли мою дочь, затем подсказали, как красиво уничтожить ее похитителя, а после и вовсе познакомили меня с очень занимательной особой. Даже не знаю, как Вас отблагодарить… Уильям сдержанно улыбнулся и пожал плечами. Назначать цену за свою помощь Мориарти не спешил, желая узнать, что может предложить маркиз Эдинтон. — Я не знаю ваших мотивов, но вижу, что Вы неплохой человек, — так и не дождавшись ответа, продолжил маркиз. — И я хотел предупредить Вас, что многие остались недовольны арестом имущества графа Нетворда. Они всеми силами пытались не дать делу ход. И таких людей было больше, чем я ожидал. Но даже не это главное. До меня донесли очень интересные слухи. Говорят об экспериментах для создания совершенных солдат. Какой-то препарат, повышающий выносливость солдат. Неизвестный даже предлагает некоторым людям сделать пожертвования. А взамен предлагает прототип препарата. Уильям и Элизабет переглянулись. Они о таком не слышали, но не было причин не доверять словам маркиза. — Вы знаете что-то еще об этом? — уточнил Мориарти, постукивая пальцами по столу. Кто-то мог бы подумать, что мужчина нервничает, но Элизабет точно знала, что Уильям просто задумался. Наверняка он просчитывал, чем может обернуться сложившаяся ситуация и как лучше всего из нее выйти. — Я позволил себе провести небольшое расследование и даже выяснил, где находится больница. На вид она самая обычная, но в нее пускают только по приглашению. Многих пациентов переводят в другие больницы, что не может не настораживать. К тому же эту больницу изредка посещают некоторые аристократы. Но зачем им это, учитывая, что у каждого из них свой лечащий врач? — И вправду как-то подозрительно. Хотели предложить, чтобы мы с этим разобрались? — маркиз усмехнулся и развел руками. Будто бы говоря: сами понимаете, что у меня связаны руки. Мое имя и так теперь у всех на слуху после смерти графа Нетворда. — С вашим умом это не составит никаких проблем. А я помогу всем, чем только смогу. — В чем Ваш интерес? Разве Вам не выгодно укрепить английскую армию? — вмешалась в разговор Элизабет, на миг забыв о той роли, которую играла. Но маркиз Эдинтон не удивился ее поведению. Его дочь тоже всегда влезала в разговоры, желая знать все обо всем. — Наша армия и так сильна. И ее усиление не стоит человеческих жертв. И не стоит забывать, что препарат может попасть не в те руки. А это может обернуться катастрофой для всей империи, — с этим было трудно поспорить. Маркиз был абсолютно прав. И тот факт, что он доверяет дело государственной важности им, означает высший акт доверия. И это настораживало Элизабет. Маркиз Эдинтон был мужчиной умным. И чтобы он вдруг так проникся доверием к Мориарти? Всего лишь за спасение дочери? — Нам льстит ваше доверие, лорд Эдинтон, — наконец, задумчиво произнес Уильям. — И мы обещаем помочь Вам разобраться в этом деле. Помочь, а не разобраться самим. Уильям был готов отдать всю славу маркизу. Но в то же время вся ответственность тоже лежала на нем. И лорд Эдинтон понимал это. Но все равно был согласен. — Тогда предлагаю обсудить пару деталей… — мужчина открыл ящик стола, чтобы достать документы, как дверь кабинета неожиданно распахнулась и на пороге появилась леди Маргарет. — Отец, я… о, у тебя гости. Ты не предупреждал меня о них, — чуть обиженно произнесла девушка, но тут же улыбнулась, встретившись взглядом с Мориарти. — Я так рада вас видеть! — Маргарет, у нас важный разговор. Но, думаю, леди Мадельтон составит тебе компанию, чтобы вам не было скучно, пока мы разговариваем о делах, — маркиз нашел хорошую причину спровадить девушек и спокойно переговорить с Уильямом. Конечно, дамам ведь не положено лезть в мужские дела. Обидно, но с этим ничего не поделаешь. Удивительно, что маркиз вообще заговорил о препарате при Элизабет. — Конечно. Мы не будем вам мешать, — Элизабет встала, вежливо поклонилась и вышла из кабинета вместе с леди Маргарет, которая весь разговор простояла на пороге, кидая кокетливые взгляды на Мориарти. — Не согласитесь выпить со мной чаю? — предложила леди Маргарет, когда дверь кабинета за девушками закрылась. — Неизвестно, насколько затянется разговор. — Конечно, — от Элизабет не укрылось разочарование собеседницы, когда их выгнали из кабинета. Видимо, несмотря на всю свою любовь к дочери, маркиз Эдинтон к делам ее не подпускал. — Извините, я не знала, что Вы любите, потому попросила приготовить все на свой вкус, — уже в малой гостиной сказала леди Маргарет, подвинув к Элизабет ближе блюдо с печеньем. — Угощайтесь! Девушка приняла угощение с вежливой улыбкой и сделала первый глоток. Чай был вкусным, но в нем не было тех пикантных ноток, которые получались у Дианы. Да и печенье было чересчур сладким. Но критиковать Элизабет не стала. Это невежливо, да и не особо привередлива девушка в еде. — Ах, я так Вам завидую. Вы можете каждый день видеть лорда Мориарти, — мечтательно вздохнула леди Маргарет, когда они остались наедине. Кажется, до девушки уже донесли информацию, что Элизабет проживает в особняке Мориарти. — Все совсем не так. Особняк большой, так что видимся мы редко. Я в основном провожу время в библиотеке, а Уильям занят подготовкой к лекциям. Наверно, за последние три дня мы впервые встретились, — конечно, Элизабет лгала. Но она не хотела, чтобы леди Маргарет почувствовала в ней угрозу. Все равно бороться за сердце Мориарти Элизабет не собиралась. — Даже так. Чем больше я с Вами общаюсь, тем больше Вы мне нравитесь! — леди Маргарет улыбнулась уже гораздо искреннее. — А ведь брак с лордом Мориарти был бы очень выгоден для Вас… Элизабет неопределенно хмыкнула и сделала очередной глоток. Да, брак с Мориарти и вправду поднял бы ее статус и материальное положение. Вот только Элизабет в этом не нуждалась. И ей было грустно от того, что даже такая девушка, как леди Маргарет, считает брак — единственным путем для девушки. — А расскажите, какой Уильям? Что ему нравится? — леди Маргарет не обладала присущей леди тактичностью, а шла напролом. Но это Элизабет нравилось в собеседнице. Лучше так, чем с лицемерными масками приличных особ. Это честнее. — Математику. Омлет на завтрак от Льюиса… — больше ничего в голову не пришло. Хоть Элизабет и прожила почти три недели в особняке Мориарти, она мало что знала о них. А то, что знала, не должна была рассказывать дочери маркиза Эдинтон. — А какие девушки ему нравятся? — Элизабет усмехнулась. С этого вопроса леди Маргарет должна была начинать. Вот только… ответа на него не было. Элизабет не была уверена, что ему вообще может понравится девушка. Уильям будто бы выше этого. У него есть свои высшие цели в жизни, и любовь в них едва ли значится. И это нравилось леди Мадельтон в нем. С ним можно было не опасаться брака, глупой влюбленности и флирта. Можно было просто быть собой. А вот с леди Маргарет быть собой нельзя. Она по-своему умна, несомненно, красива, богата и избалована. Дочь маркиза Эдинтон привыкла быть в центре внимания, и она должна в нем оставаться. Ни в коем случае нельзя быть хоть в чем-то лучше нее, чтобы не возникло женской зависти. Только в таком случае можно было стать подругой леди Маргарет. А ее дружба важна для хороших отношений с маркизом Эдинтон, который еще нужен для планов Уильяма. Потому Элизабет продолжала играть свою роль, с легкостью угадывая, чего от нее ожидает леди Маргарет. — Вижу, вы развлекаетесь, — спустя полчаса в малой гостиной появился маркиз Эдинтон вместе с Уильямом. При виде последнего леди Маргарет мило улыбнулась и встала, чтобы еще раз по всем правилам этикета поприветствовать дорогого гостя. — Леди Мадельтон составила мне приятную компанию, пока вы были заняты делами. Не хотите выпить с нами чаю? — девушка даже отодвинула стул, намекая, что отказ не принимается. — Возможно, в следующий раз. Нам с леди Элизабет уже пора, — леди Маргарет сразу же нахмурилась. Ответ ей не понравился, но придумать причину, чтобы задержать гостя, девушка не смогла. Дочь маркиза Эдинтон переводила взгляд с Элизабет на Уильяма и обратно, будто бы пытаясь для себя решить, с кем ей больше жаль расстаться. И, судя по тому, что взгляд девушки все чаще и чаще стал задерживаться на Уильяме, выбор ее все же пал на мужчину. Даже в такой мелочи Элизабет проиграла ему. Были ли у Уильяма хотя бы одна слабость или несовершенство? — Я буду ждать Вас с нетерпением, — улыбнулась леди Эдинтон и даже порывалась проводить гостей до дверей, но отец остановил ее, покачав головой. Девушка обиженно поджала губы, но все же послушалась. — Я буду ждать от Вас информации. Пришлите письмо, как только что-нибудь выясните. И да, леди Мадельтон, был очень рад с Вами познакомиться, — Элизабет кивнула и взглянула на уже ожидающий их личный экипаж маркиза. Как предусмотрительно! — Тогда ждите вскоре письма, — усмехнулся Уильям и, попрощавшись с маркизом, вместе с Элизабет отправился к ожидающему их экипажу. Как обычно, мужчина подал руку своей спутнице и помог забраться в экипаж. А ведь в начале знакомства Элизабет избегала любых прикосновений. А сейчас спокойно принимала помощь Мориарти, даже не думая от нее отказываться. — Что сказал маркиз Эдинтон, когда я ушла? — поинтересовалась девушка, когда экипаж тронулся. — Всего лишь показал мне план больницы и рассказал о тех, кто часто посещает больницу. Приедем — расскажу при всех. А о чем ты беседовала с леди Маргарет? Она казалась мне очень заинтересованной. — О тебе, — честно ответила Элизабет, не видя никакого смысла скрывать это. Симпатия леди Маргарет очевидна, и ее можно будет использовать. Стоило Элизабет вспомнить, с каким интересом леди Маргарет слушала рассказы об Уильяме, всплыло и воспоминание о словах дочери маркиза про брак. Неужели в этом обществе никто не видит другого пути для женщины? Почему вся ее судьба — это удачно выйти замуж? И даже леди Маргарет, которой отец во всем потакает, уверяя, что она сильная и самостоятельная личность, считает брак единственным будущем женщины. От этих мыслей Элизабет скривилась. И Уильям принял это на свой счет. — Настолько было неприятно разговаривать обо мне? — вроде бы спокойно спросил мужчина, но в его взгляде Элизабет прочитала, что ее слова все же задели Мориарти. Мужская гордость? — Нет, — девушка вздохнула и покачала головой. — Просто леди Маргарет подумала, что мой брак с тобой был бы выгоден. И мне стало не по себе при мысли, что даже такая девушка видит будущее женщины исключительно в браке. — Так измени это. Покажи им, что женщине не нужен мужчина. Докажи им своим примером, что женщина без мужчины способна творить свою судьбу. Дай понять, что женщина имеет значение сама по себе, — Уильям говорил спокойно, уверенно. И его словам хотелось верить. Хотелось верить, что Элизабет и вправду может показать женщинам, что брак не залог успеха в жизни. — Мне ты уже это доказала. Осталось только донести это до других. Элизабет усмехнулась и отвернулась к окну, за которым снова начинался дождь. Не хотелось признавать, но слова Уильяма вселили в девушку надежду, что однажды она и вправду сможет изменить мир для женщин. — И каков наш план? — когда Уильям закончил свой рассказ, Альберт поинтересовался у брата об их дальнейших действиях. — Для начала надо убедиться, что маркиз передал нам верную информацию. Затем отправить кого-то из нас в больницу, чтобы он выяснил, что конкретно там происходит. И если слова маркиза подтвердятся, то туда уже отправимся мы с визитом. Все просто. Все жители особняка Мориарти недоуменно переглянулись друг с другом. Все так просто? — Тогда отправлюсь в больницу я. Опыт игры медсестры у меня был, — вызвался Бонд с самодовольной усмешкой. Моран, вспомнивший, как девушка проникла в тюрьму, усмехнулся в ответ. Да, эта девушка проникнет в любую крепость со своей фантазией и актерской игрой. — Я помогу! — внезапно раздался звонкий голос Дианы, которая обычно всегда молчала и стояла за спиной своей госпожи. А сегодня она не просто заговорила, но и предложила свою помощь. — Я объясню основы медицины, чтобы Вас не раскрыли. Бывшая мисс Адлер перевела взгляд на удивленную Элизабет и улыбнулась. Значит, это целиком и полностью решение Дианы. Как смело! — Почту за честь, если ты мне поможешь, — в конце концов, о медицине Ирен знала лишь то, как делается перевязка. И то у девушки получалось не очень хорошо: повязка вечно развязывалась. — Благодарю за помощь, Диана, — вежливо кивнул Уильям и перешел к другим деталям. — Ты уверена, что хочешь помочь? — шепотом спросила Элизабет, когда все отвлеклись. — Если Вы верите, что они помогут осуществить вашу мечту, то я сделаю все, чтобы помочь им. Не хочу больше стоять в стороне и смотреть, как Вы рискуете собой, — Диана сжала плечо своей госпожи в попытке приободрить ее. И пусть полностью унять тревогу Элизабет не удалось, леди Мадельтон возражать не стала. Она как никто другой знала, как утомительно сидеть без дела. А сегодня без дела никто не остался. Альберт должен был отправиться на прием и познакомиться с двумя аристократами, часто посещавшими больницу. Фреду предстояло убедиться в правдивости слов и документов маркиза Эдинтон. Моран собирался посетить Фона, чтобы опробовать новое оружие. Льюиса и Джека еще ждала уборка. Уильям должен был съездить в университет, чтобы провести лекцию. Бонд и Диана займутся медициной. И только Элизабет оставалось без дела. Может, стоило помочь Диане? Конечно, в медицине Элизабет была не так сильна, но основы знала. Да и в последнее время ее навыки оказания первой помощи улучшились благодаря Диане, и она точно знала больше Бонда. — Госпожа, составите нам компанию? — когда почти все разошлись Диана обратилась к госпоже. В своих знаниях Диана не сомневалась, но не была уверена, что способна кого-то обучать. Вызвавшись помочь, девушка не подумала о том, как эту помощь будет оказывать. Диане просто хотелось быть полезной своей госпоже и сделать хоть что-нибудь для нее. — Конечно. Ты спасла меня от безделья, — Элизабет улыбнулась и встала с кресла, которое уже стало привычным местом на собраниях. — Только я вспомнила, что бинты закончились. Идите с Бондом, я скоро приду! — Диане не терпелось немедленно приступить к обучению бывшей мисс Адлер, пока запал не пропал. Диана боялась, что ее поглотят сомнения в собственных навыках, и она не сможет помочь обучить Бонда. Нет, надо действовать сейчас! И в первую очередь надо принести бинты! И захватить пару книг из библиотеки! Диана рванула вперед, обогнав на лестнице удивленного Льюиса, проводившего девушку взглядом. Никогда еще он не видел ее такой активной. И уж точно мужчина не ожидал, что однажды она захочет им помочь. Может, ее попросила Элизабет? Нет, девушка была удивлена решением своей подруги. Значит, это инициатива Дианы. — Льюис, дел много, — напомнил учитель о делах, и мысли о странном поведении Дианы покинули голову младшего Мориарти.***
— Таинственные покои леди Мадельтон. Мне уже не терпится на них посмотреть! — воскликнул Бонд у дверей комнаты Элизабет. — Комната как комната, — пожала плечами леди Мадельтон и открыла дверь. — Когда тебе настойчиво советуют держаться подальше от этого места, чтобы не беспокоить хозяев, любопытство распирает! — Бонд вошел в комнату и с интересом осмотрелся. И вправду, самая обычная комната, если не считать, что один из шкафов был занят не одеждой, а оружием. Да на столе стояли огромные стопки книг, которые не падали только благодаря какой-то магии. Иначе объяснить их устойчивость бывшая мисс Адлер не могла. Из любопытства Ирен даже прочитала пару названий, стараясь не дышать, чтобы случайно не уронить книжные башни. Все книги в той или иной степени относились к медицине. Диана и вправду в ней пыталась разобраться. — Я все-таки рада, что вы к нам присоединились. Нам не хватало женского ума, — произнес Бонд, сев с позволения Элизабет на ее кровать. — С чего бы? Ты была в команде. Красивая, умная женщина, которой Уильям доверяет до такой степени, что позволяет ей полную импровизацию в своих планах. — Ты не все знаешь. Уильям позволяет импровизировать всем, если это не мешает исполнению плана. Но только тебе он позволил этот план составлять вместе с ним, — усмехнулась Ирен и уже тише добавила. — А знаешь, что я подумала о тебе, когда впервые о тебе услышала? Элизабет неопределенно пожала плечами, и бывшая мисс Адлер приняла это за согласие. — Я подумала, что завидую тебе. Нет, не так. Я восхищалась тобой, когда узнала, скольким людям ты помогла, и хотела бы тоже помочь другим. — И ты делаешь это сейчас. Ты умна, твоей фантазии выходить из щекотливых ситуаций можно только позавидовать (Моран мне рассказывал о твоих гениальных идеях), и ты легко находишь подход к людям. Так что я не вижу причин для зависти. Ты можешь ничуть не меньше меня, — Элизабет этот разговор казался странным. Ее никто не хвалил, кроме Дианы, и леди Мадельтон не понимала, как ей реагировать. Это лесть? А если нет, то в чем причина восхищения? Ведь Ирен Адлер умная и красивая женщина, которая одурачила самого Шерлока Холмса. Ей ли кому-либо завидовать? — Как забавно, что ты и вправду не понимаешь, — Ирен еще больше прониклась симпатией к своей собеседнице. Элизабет совсем не была тщеславной и даже не понимала, чем хороша. Нет, она признавала, что далеко не глупа, но не понимала всей своей уникальности. — Дело даже не в способностях, а в мотивах. Ты всю свою жизнь пытаешься сделать жизнь других людей лучше. Стараешься для них, и они в ответ пытаются помочь тебе. Взять ту же Диану. Ты спасла ее, и теперь она сделает для тебя все, что угодно. У Вас такие крепкие отношения, что я даже слегка завидую. И знаешь… я пришла к Уильяму от отчаяния, а ты по своему желанию. Это ли не показатель? — Элизабет на слова Ирен снова неоднозначно пожала плечами. Сейчас ведь Адлер помогала Уильяму по своему желанию. А значит, она делала ничуть не меньше, чем леди Мадельтон. Ирен Адлер же считала, что мотив человека часто значит больше, чем его поступки. Внутреннее желание, цели человека, его взгляды на жизнь — все это значит намного больше, чем его внешняя оболочка и поступки. Потому Ирен искренне восхищалась Элизабет. Даже если у них были схожие навыки и способности, до определенного момента они по-разному их использовали. И Ирен бы попробовала объяснить это Элизабет, но уже пришла Диана со стопкой книг и кучей бинтов под мышкой. — Начнем, пожалуй, с основ, — пробормотала девушка, сгрузив свою ношу на кровать рядом с Ирен.***
Пятью днями позже
Дождь не выпускал Лондон из своих объятий. Многие люди отменили свои дела, чтобы не выходить на улицу, где царили сырость и прохлада. И жители особняка Мориарти не были исключением. Все они, кроме Бонда, отправившегося в больницу под видом медсестры, спрятались от плохой погоды и по-своему расслаблялись. Моран и Альберт сидели в кабинете старшего Мориарти и дегустировали бутылку виски, подаренного Альберту в честь получения звания полковника. Джек полировал ножи у себя в комнате. Фред отсыпался, перед тем как отправиться в больницу, чтобы получить послание от Бонда. Элизабет и Уильям играли в шахматы в гостиной, а Диана и Льюис составляли им компанию. Диана читала в кресле медицинский справочник, а Льюис сидел рядом с братом и пил чай, следя за игрой. На самом деле, и Диана, И Льюис хотели провести этот вечер в компании самого близкого человека, но Элизабет и Уильям предпочли компанию друг друга. И Диане с Льюисом ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. — Шах и мат, — эти слова звучали в гостиной уже в шестой раз. Элизабет снова проиграла. Девушка видела игру на шесть шагов вперед, а Уильям, наверно, на все двадцать, и обыграть его у Элизабет никак не получалось. Он легко разгадывал ее ловушки и загонял в свою собственную. И даже когда Элизабет в последней партии полностью ушла в защиту, Уильям заставил ее совершить роковую ошибку. Сейчас девушка готовилась к седьмому поражению, расставляя фигуры на шахматной доске. Нет, Элизабет не сдалась, но она не понимала, как ей обыграть своего оппонента. Как можно переиграть того, кто видит твои действия даже, возможно, раньше тебя? Элизабет долго думала, прежде чем сделать первый ход. Какую бы тактику она ни выбрала, Уильям бы переиграл ее. Так, может, не выбирать? Может, не стоит продумывать свои ходы, позволяя Мориарти знать наперед ее действия. Почему бы не действовать, как Элизабет привыкла: просто играть на чужом поле по своим правилам? Леди Мадельтон усмехнулась и сделала первый ход. В этот раз ее не волновали победа или поражение. Все, чего хотела девушка, — это удивить Уильяма, показать ему, что он не способен всем управлять, предсказывая ходы противника. Первые десять минут партии ничего не происходило. Стандартные ходы, которые оба оппонента прекрасно знали. Ничего нового, если не считать, что Элизабет почти не смотрела на доску. Даже когда приходило время передвигать фигуры, девушка смотрела на Уильяма, а не на доску. И это забавляло Мориарти. Чего она хотела этим добиться? Отвлечь его? Или же она пыталась прочитать его мысли? Так или иначе, но Уильям принял правила этой игры, и тоже перестал обращать особое внимание на доску. Зачем, если он и так знал расположение всех фигур и куда они могут переместиться? Вот только перемещались они каким-то странным образом. Нет, Элизабет играла по правилам, не путая, как ходят фигуры. Просто ее ходы были абсолютно хаотичны. По всем законам логики девушка не должна была так ходить. Но она ставила фигуру именно туда, где ее не должно было быть, если Элизабет хотела выиграть. Она решила сдаться? Нет, это совсем не в ее характере. Но тогда почему она загоняет саму себя в ловушку? Уильям думал о странной тактике Элизабет и рефлекторно переставлял свои фигуры. Вот только положение фигур в его голове совсем не соответствовало положение фигур на реальной доске. Это стало очевидно, когда Уильям неожиданно для себя лишился ладьи в обмен лишь на слона. Но уже через пару ходов Элизабет потеряла свою королеву. — Странная игра, не находишь? — забрав фигуру с доски, спросил Уильям. — Ты лишилась королевы ни за что. — Пока жив король, игра не окончена. Пусть королева и является одной из сильнейших фигур, но она лишь защищает своего короля, — спокойно ответила Элизабет, сделав следующий ход. — Но без королевы шансов на победу меньше. Она главная сила короля. Его опора и поддержка, — Элизабет мимолетно улыбнулась от таких слов. Если бы ее собеседником был не Уильям, она бы подумала, что сейчас речь идет не о шахматах. — Может, ее потеря лишь сподвигнет его на победу. Ведь боль делает нас сильнее. К тому же… королеву можно вернуть, — с этими словами Элизабет поставила пешку на конец доски и с улыбкой поменяла ее на недавно потерянную королеву. — Пешка может стать любой фигурой. И в этом она уникальна. Хотелось бы, чтобы и в нашем обществе это было возможно, чтобы простые люди, могли достичь любых высот. Этот взгляд голубых глаз. Твердый, непоколебимый и в то же время мечтательный, дающий надежду на светлое будущее. В небесных глазах девушки отражалось пламя взгляда Уильяма и размытые шахматные фигуры. — Решила исполнить свою мечту для начала в шахматах? — усмехнулся мужчина. Да, такого он не ожидал. Отвлеченный странными действия Элизабет, он успел забыть об одинокой пешке. И именно эта пешка, ставшая королевой, привела девушку к победе. Правда, жаль, что это была первая и последняя победа леди Мадельтон. Оставшиеся шесть партий Элизабет проиграла. Пока Уильям и Элизабет играли в шахматы, Льюис успел трижды заварить чай, а Диана успела прочитать справочник и теперь зевала, отчаянно борясь со сном. Уже было поздно, но девушка не спешила уходить спать, пока ее госпожа не отправилась отдыхать. — Уильям! Я получил письмо от Бонда, — в гостиную тихо вошел Фред, сжимая в руках сложенный пополам лист бумаги. Уильям и Элизабет недоуменно посмотрели на Фреда, а затем медленно перевели свой взгляд на часы, которые показывали три часа ночи. — Предполагаю, завтра мы отправимся в эту больницу, — Уильям развернул записку и с усмешкой кивнул сам себе. — Да, завтра ночью выходим.***
Ночью следующего дня
Уильям взял свой плащ, чтобы надеть, и с удивлением не обнаружил дырки в капюшоне. — Льюис, ты успел купить новый плащ? — Нет, это Диана зашила его, — Льюис, уже готовый выдвигаться, протянул брату заточенный клинок. Уильям убрал его в ножны, накинул плащ и задумчиво взглянул на своего брата. Но ничего говорить не стал и молча спустился вниз, где его уже ожидали. Судя по шуму, в гостиной уже все собрались. — Почему я одна остаюсь?! — негодовала Диана. От злости девушка так размахивала руками, что мужчины предпочли сделать два шага назад, чтобы случайно не встать у нее на пути. — Ты ведь прекрасно знаешь причину. Ты не умеешь сражаться, — с усталым вздохом ответила Элизабет. Этот разговор уже шел по третьему кругу. Вот сейчас Диана начнет возмущаться, что там может быть опасно… — То есть, там будет опасно, и Вы так спокойно об этом говорите? Вам еще не надоело рисковать собой?! В этот раз я точно отправлюсь с Вами! — Диана, пойми, у каждого свои таланты. Ты изучаешь медицину. А медиков не пускают на поле боя просто так. Со мной все будет хорошо. А если что-то случится, то ты меня вылечишь, — Элизабет попыталась взять подругу за руку, чтобы успокоить ее, но Диана вывернулась, с гневом и болью глядя на свою госпожу. — С Вами отправляются все, кроме меня… — обида проскользнула в голосе Дианы, и Элизабет стало стыдно, что она оставляет свою подругу одну. Но другого выбора не было. Хоть они и собирались проникнуть в больницу тихо, до конца неизвестно, что их будет ждать. И рисковать Дианой Элизабет ни за что не станет. Но как это объяснить самой Диане? — Мы присмотрим, чтобы с Элизабет ничего не случилось. А дома кто-то должен остаться, чтобы встретить нас теплым ужином и в худшем случае медицинской помощью. И только ты можешь справиться с этой задачей, — с легкой улыбкой Уильям вмешался в разговор. И хотелось бы Диане возмутиться, да только аргументов против не было. И пока девушка пыталась подобрать слова, вся компания тихо покинула особняк. Последним в дверях исчез Льюис, в утешение бросивший оставшейся в одиночестве Диане фразу, что вся кухня в ее распоряжении. Если бы это сказал любой другой человек, Диана бы решила, что это издевательство. Но учитывая, что Льюис не особо любил гостей на кухне, было очевидно, что мужчина пытался ее утешить. Он знал, как больно и обидно, когда тебя держат в стороне от дела. Наверно, в этом они с Дианой были похожи: оба хотели помочь своим самым близким людям, которые пытались защитить их. Только эта защита причиняла боль, ведь они в ней не нуждались.***
Уильям постучал в дверь, как было оговорено, и она тут же отворилась. — Я вас уже десять минут жду, — Ирен Адлер в форме медсестры осмотрела компанию в черных плащах и фыркнула. — Моран, тебе направо и вверх по лестнице. Там с чердака видно все больничное крыло. А остальные за мной. Моран, недовольный тем, что им командует женщина, хотел возмутиться, но тут же одернул себя. Нет, не время. Да и спорить с Бондом себе дороже. Лучше молча отправиться на свою позицию, что Моран и сделал. А остальные двинулись по узкому коридору за Бондом. — Двум медсестрам я подсыпала снотворное, так что о них можно не беспокоиться. Единственный охранник тоже спит. Больше никого в больнице, кроме пациентов нет. Но им на ночь колют успокоительное, так что они спят спокойно, — несмотря на то, что все в больнице должны были крепко спать, Ирен говорила шепотом. — А вон за той дверью и должно находиться нечто важное. Туда заходят только двое врачей, и никого больше не пускают. Наверняка все результаты экспериментов там. Еще стоит осмотреть операционную. Туда тоже мало кого пускают, и мне неизвестно, что там происходило. А еще есть архив. Едва ли там что-то важное, но тоже стоит осмотреть. — Тогда Альберт и Фред пусть осмотрят архив. На Джеке и Бонде операционная. А мы с Элизабет отправимся в эту комнату, — никто не стал оспаривать решение Уильяма, и вскоре коридор опустел. Остались лишь двое и закрытая на замок дверь. Ключей Ирен не нашла, так что оставалось только вскрыть замок. И этим решил заняться Уильям, одолжив одну из шпилек, удерживающих ее волосы. Элизабет с интересом наблюдала за вскрытием замка. Девушка, конечно, знала, что у Мориарти много талантов, но не думала, что вскрытие замков числится в этом длинном списке. А оно числилось! Уже через минуту дверь была открыта, а шпилька возвращена владелице. — Прошу, — Уильям жестом пригласил Элизабет первой пройти в комнату. В комнате оказалось темно и узко. Элизабет даже ударилась бедром о стоящий слишком близко к двери стол и могла бы удариться еще обо что-то, но Уильям вовремя зажег светильник, чтобы девушка заметила препятствие. А еще увидела, что все пространство заставлено старой мебелью. Не комната, а склад какой-то! И сюда никого не пускали? Но, присмотревшись, Элизабет заметила, что в комнате нигде нет пыли, да и небольшое свободное пространство все-таки было. У большой картины, изображающей какую-то битву, было чисто. Даже лежал коврик. — Какая забота о безвкусной картине, — хмыкнула и девушка и, повинуясь свой интуиции, опустила руку за раму и нащупала какой-то рычаг. Потайная дверь? — Хм. Этого в плане больницы указано не было, — когда потайная дверь открылась, открывая вид на ведущие вниз ступени, задумчиво произнес Уильям. — Зато это подтверждает, что в этой больнице что-то не ладно. Спустимся проверить? — не дожидаясь ответа, Элизабет первая шагнула на лестницу, отобрав у Уильяма светильник. Ступени были узкими и очень неудобны. Приходилось спускаться медленно, держась за стену, чтобы не упасть. По ощущениям девушки, они уже спустились на три этажа. Получается, под больницей был подземный ход. Но в планах строительства его не было указано. Ни в документах маркиза, ни в тех планах, что нашел Уильям. — Брр. Здесь прохладно, — Элизабет плотнее укуталась в плащ и чуть не упала, неудачно поставив ногу на узкую ступеньку. Хорошо, что Уильям успел среагировать и вернуть свою спутницу в исходное положение, придержав ее за руку. — Осторожно, — прошептал мужчина и вернул себе светильник, в котором уже не было никакой необходимости. Внизу пусть и тускло, но горели лампы вдоль длинного узкого коридора. — Похоже на еще один больничный этаж. Пахнет спиртом и небольшой затхлостью, — Элизабет тихо подкралась к ближайшей двери и осторожно надавила на ручку. Дверь была заперта. То же самое было и с еще пятью последующими. Только шестая дверь оказалась незапертой, но в ней не было ничего интересного: только стояли старые койки да висел серый халат. Элизабет и Уильям осторожно двинулись дальше, но в коридоре больше не было незапертых дверей до самой развилки. — Направо или налево? — мужчина благородно предложил леди выбор. — Как говорил Бартон, за правдой направо, — и девушка уверенно свернула направо. Тот же длинный коридор. Те же запертые двери. На двенадцатой двери Элизабет даже подумала, что зря сюда свернула, но следующая дверь вернула ей надежду. Мало того, что она была открыта, так за ней обнаружилась лаборатория! Куча склянок с непонятными жидкостями, несколько столов с приборами, стеллажи, забитые различными книгами по медицине. А в углу нашелся скрытый за занавесками операционный стол с ремнями. И, судя по изношенности ремней, этот стол пережил множество операций. Возможно, именно здесь и проводились эксперименты. Только как это доказать? Где искать подтверждающие это записи? Элизабет прошлась вдоль стеллажей, осмотрела столы, руками ощупала стены в поиске еще одного тайного хода, но так ничего и не обнаружила. Пусто. Лабораторию можно было бы даже посчитать заброшенной, если бы не кружка с недопитым чаем. Значит, не так давно здесь были люди. И, возможно, они еще вернутся. Надо было быть тише и постараться как можно скорее здесь закончить. Потому Элизабет спешила. Она нервно осматривала лабораторию в поиске места, где могли бы храниться документы, пока Уильям спокойно стоял по середине и изучал помещение. И вот его взгляд привлек стоящий у одного из лабораторных столов ящик. Мужчина подошел к нему, приподнял и довольно хмыкнул. Это был не ящик, а своеобразный люк. — Элизабет, — тихо позвал девушку Мориарти и указал на свою находку. Девушка, не спрашивая разрешения, одолжила у Уильяма светильник и стала медленно спускаться. Хорошо, что ход был неглубоким. Всего в два человеческих роста. — Тут очень тесно. Вдвоем не поместимся. Я сама просмотрю стопки документов, а ты покарауль, — Элизабет взглянула на два шкафа, полностью забитых папками с бумаги. И с какой стоило начать? Пока девушка пыталась сделать выбор, Уильям взял одну из колб и потряс ее, задумчиво глядя, как в ней переливалась неизвестная синеватая жидкость. Стоило взять пару колб для анализа. Штучки три или четыре, не больше. И только Уильям потянулся за второй колбой, как в коридоре послышались чьи-то шаги. Мориарти был уверен, что его команда не смогла бы их так быстро найти. Следовательно, это были работники лаборатории. — Элизабет, у нас гости. Потуши свет, — шепнул Уильям и спрятался за одним из шкафов. Так мужчину не было бы видно, зато ему открывался прекрасный обзор на вход в лабораторию. — Что с последним испытуемым? Он уже может ходить? — раздался в тишине скрипучий голос неизвестного мужчины. — Да, но у него появились проблемы со зрением. Подопытный жалуется, что все плывет перед глазами, — ответил молодой голос. Уильям так и не смог определить, принадлежит он женщине или мужчине. — Это плохо. Милорд требует результатов как можно скорее, а нам пока толком нечего ему предоставить, — цокнули молодому голосу в ответ, и на пороге лаборатории появился невысокий тучный мужчины в белом халате, запачканном жирными разводами. За ним семенил высокий молодой человек, который немного хромал на правую ногу. Эти двое сгрузили на ближайший стол кипу бумаг, а затем толстяк свистнул, и в лабораторию вошли еще трое. Они были совсем худыми, двигались заторможено и спотыкались почти на каждом шагу. Словно их собственное тело было им непривычно. — Уже неделя прошла, а изменений почти нет. Принеси мне их карточки. Попытаемся понять, что не так, — толстяк ткнул пальцем в сторону люка, под которым скрывалась Элизабет. Уильям ругнулся про себя и потянулся к клинку. Нельзя было им позволить обнаружить Элизабет. Как сказала девушка, там тесно, и если ее обнаружат, то деться ей будет некуда. Неспособная защитить себя, она могла пострадать, чего Уильям не мог допустить. К тому же они могли поднять шум, что подвергло риску бы всю операцию. Выход оставался один: убрать их. И пока Уильям приближался к врагам, Элизабет продолжала свои поиски. Девушка слышала, что в лабораторию кто-то вошел, но не стала на это отвлекаться. Элизабет доверяла Уильяму и знала, что он разберется с проблемой. У леди Мадельтон же была своя задача, и она собиралась ее выполнить. Иначе их приход в больницу был бы напрасным. Уильям тоже осознавал это, потому выскочил из-за своего укрытия и точным ударом пронзил тело первого попавшегося человека. Тело осело на пол, а Мориарти продолжил свое движение. Второго человека Уильям повалил подсечкой и ударил рукоятью клинка в висок, вырубая противника. Третьем оказался тот высокий паренек, что нес документы с толстяком. Он успел заметить Уильяма, взвизгнуть, броситься к двери и распластаться на полу, споткнувшись об собственные ноги. Его Мориарти приложил ногой об пол, чтобы тот потерял сознание и не ползал под ногами. Правда, мужчина потерял на этом драгоценные секунды, и оставшиеся противники уже были готовы к его нападению. Толстяк открыл рот, чтобы позвать на помощь, но ему в рот тут же полетела склянка, которую не так давно Уильям забрал со стола, чтобы позже исследовать. Склянка попала точно в цель ошарашенного противника и разбилась от удара Уильяма. Стекло в смеси со странным синим веществом наполнили рот толстяка, заставляя мужичка опуститься на колени, чтобы сплюнуть эту смесь. Вот только стекло разрезало плоть изнутри, причиняя невыносимую боль, а синяя жидкость жгла губы. Уильям даже не стал добивать толстяка. Тот и так был не способен ни сражаться, ни звать на помощь. На ногах остался один противник. В длинной холщовой рубашке, худощавый, с потерянным взглядом, он не выглядел опасным противником. С ним можно было легко покончить одним ударом, так как у парня даже не было оружия. Он даже не пытался уклониться от удара или закрыться руками, как это часто делают люди при панике. Только удивленно взглянул на пронзенный клинком Уильяма живот и чуть пошатнулся. Мориарти пинком помог ему устроиться на полу и оглядел поле боя. Пятеро тел лежало на полу, не успев поднять шум. Облегченно вздохнув, Уильям хотел убрать клинок, но в его ногу что-то впилось, и мужчина наугад атаковал вниз. Его клинок пронзил плечо стоящего на коленях парня с раной в животе. Он истекал кровью и не должен был иметь сил встать. Но он невероятно крепко держал Уильяма за ногу, не обращая внимания на боль. Любой человек должен был свалиться без сил, а он лишь сильнее сжимал бедро Уильяма, будто бы желая раздавить его. Мориарти врезал локтем в левый глаз противника, но тот даже не дернулся, не выпуская Уильяма из своих оков. Уильям вонзил клинок поглубже, но снова никакой реакции не последовало. Еще и со спины стали раздаваться шаги. Кажется, не один этот паренек оказался живучим. Мориарти спешно вытащил клинок и неуклюже замахнулся на подходящего со спины врага. Удар вышел слабым. Уильяму удалось лишь слегка оцарапать грудь противника, что ничуть не замедлило его приближение. В окровавленной одежде, чуть пошатываясь, еще один человек неумолимо приближался. А за ним вставал и третий. Кажется, эксперимент этой больницы дал свои плоды в виде этих подопытных. Они явно не чувствовали боль и обладали большей силой и выносливостью, чем обычный человек. Будь на их месте обычный человек, у Уильяма не было бы никаких проблем. А так приходилось пытаться отпихнуть от себя прилипшего на смерть паренька и пытаться пронзить второго. Что делать с третьим, Мориарти еще даже не думал. У него пока хватало проблем и без этого. Трое на одного, когда противника почти не ощущают боль. Бой неравный. Вот только Уильям успел забыть, что он был не один. Элизабет за те драгоценные мгновения, подаренные Уильямом, успела отыскать пару интересных папок, которые сложила к себе в сумку. Теперь девушка могла прислушаться к происходящему наверху. Элизабет поняла, что идет бой и поспешила вылезти, чтобы помочь Уильяму. И вовремя! Девушка увидела, как один парень держит Уильяма за бедро, а двое других медленно приближаются к Мориарти. Удивиться, что Уильям с ними еще не справился, Элизабет не успела. У нее не было времени думать, надо было действовать. И она выхватила из рук Уильяма клинок и снесла голову тому, кто удерживал Мориарти в своих оковах. Голова с мерзким звуком упала на пол и покатилась прочь, а Элизабет уже подскочила ко второму противнику и вонзила ему клинок под ребра. Но это не остановило врага. Он стал насаживаться на клинок своим телом, чтобы руками дотянуться до беззащитной шеи Элизабет. Девушка отпрянула, отпустив клинок, и тело по инерции упало. Но даже так оно продолжило ползти теперь уже к Элизабет. И только точный удар кинжала в сердце прервал его путь. А со вторым живчиком разобрался Уильям, свернув шею неповоротливому подобию человека. — Это и есть те эксперименты, о которых говорил маркиз Эдинтон? — на выдохе спросила Элизабет, убрав кинжал в ножны. — Видимо, да. Очень живучие, хоть и медленные, — Мориарти скривился и, оторвав кусок одежды одного из подопытных, вытер свой клинок. — Убедись, что никто не идет на шум, а я тут закончу. Элизабет кивнула и, осторожно выглянув в коридор, отправилась на разведку. В это время Уильям осмотрел тело предположительно молодого врача. Видимых повреждений у него не было: только шишка там, где Уильям приложил его ногой об пол. Врач еще был жив, но это не устраивало Мориарти. Свидетелей не должно было остаться. Уильям равнодушно перерезал ему горло и двинулся к последнему живому человеку в лаборатории. Им оказался тот толстяк, который лежал на полу в луже собственно крови и синей слюне. Осколки от склянки валялись под ним, и Уильям поднял один из осколков и с интересом рассмотрел его. Вязкая жидкость, оставшаяся на стекле, будто бы подсвечивалась в полумраке лаборатории. С таким Уильям никогда не сталкивался. Надо будет позже провести с этим эксперимент. А пока надо было добить оставшегося в живых свидетеля. Уильям уже занес клинок над ним, как толстяк вдруг открыл глаза, удивительно резво пнул Мориарти в голень и шустро пополз в сторону, громко вереща. А затем что-то схватил со стола и с разворота всадил в подошедшего Уильям нечто острое. Боль пронзила бедро Мориарти, которое и так пострадало от крепких объятий подопытного, и рука Уильяма дрогнула. Вместо перерезанного горла толстяк лишь заработал болезненную рану от уха до подбородка. Эта рана, видимо, придала ему сил. Иначе объяснить такую скорость бегства толстяка Уильям не мог. — Помогите! Тут посторонний! — толстяк очень резво отполз в сторону и залез в люк, в котором совсем недавно пряталась Элизабет. Шипя от злости, Уильям подобрал свой клинок и поспешил прочь. Добивать толстяка, который замуровался в потайном архиве, времени не было. и так был поднят шум, и неизвестно, сколько людей может прийти на него. Надо было убираться как можно скорее. Вот только раненая нога нещадно болела, не позволяя быстро передвигаться. Мужчина хромал и придерживался за стену, но упорно ковылял к выходу. За поворотом он столкнулся с запыхавшейся Элизабет. — К нам идут! — девушка сразу заметила ранение своего напарника, но ничего спрашивать не стала. По крикам и так все было очевидно, и тратить время на бессмысленные разговоры Элизабет не собиралась. Вместо этого она подставила Уильяму свое плечо и помогла ему идти. Пришлось быстро ковылять прочь от выхода, от которого уже слышался шум приближающихся людей. Надо было как можно скорее затеряться в этих коридорах! И Элизабет молилась, чтобы здесь не было тупика. Девушка дергала ручку каждой двери в попытке найти убежище. Надо было обработать рану Уильяма. Вот только почти все двери были заперты, что нервировало Элизабет. Она слышала вдалеке шаги и понимала, что их ищут. Точнее, не их, а Уильяма. Кажется, о существовании Элизабет они даже не догадывались, что должно было сыграть девушке на руку. Но пока ей не везло: еще не встретилась ни одна не запертая дверь, хотя они пришли довольно прилично. И где они были? Выход был в противоположной стороне, но им пришлось убегать. И как теперь отсюда выбраться? Негативные мысли навалились на Элизабет, и они были тяжелее опирающегося на девушку Уильяма. Но она продолжала упорно двигаться вперед и искать открытую дверь. И, когда пятнадцатая дверь открылась, Элизабет улыбнулась и сгрузила Уильяма на пол. — Надо срочно обработать твою рану, — прошептала девушка и достала из сумки крохотную бутыль с прозрачной жидкостью. — Спирт? Диана постаралась? — Элизабет кивнула и огляделась в поиске того, чем можно было бы перебинтовать ногу Уильяма. Конечно, можно было бы покромсать свой плащ, но он был не самым чистым. Эх, и почему Диана еще бинтов не положила? Но бинты внезапно нашлись в шкафу. Кажется, здесь раньше был склад медикаментов. Вон на полке внизу лежали какие-то порошки. А рядом с ними странные жидкости, которые девушка решила не трогать. Просто взяла бинты и смочила часть бинта, чтобы продезинфицировать рану. Уильям морщился, но не мешал Элизабет: не шипел на нее сквозь зубы, не пытался вырваться, как это часто делали другие. Вот он, настоящий мужчина! — Тебе сильно досталось, — Элизабет осмотрела глубокую рану и удивилась, как с ней Уильям еще смог так быстро передвигаться. Или это все адреналин? — Расплата за ошибку, — усмехнулся мужчина и прикрыл глаза, пока Элизабет перебинтовывала его бедро. Девушка была благодарна Диане за ее уроки. Кажется, ее подруга чувствовала, что эта миссия будет опасной и заранее подготовилась. И Элизабет чувствовала, что будет непросто, но не думала, что все обернется именно так. Они же все продумали! Уильям тоже думал о своей ошибке. Где он просчитался? Он же несколько раз проверил план здания, даже пообщался с одним из строителей, который ничего не говорил о тайных ходах. Мориарти внимательно ознакомился с делами больных и убедился, что никто из них не пропадал (т.е. шансов, что на них ставили эксперименты, практически равнялись нулю), а весь медперсонал покидал больницу на ночь. Так где он допустил ошибку? Почему не смог предвидеть подобное? И теперь он вместе с Элизабет заперт в этом тесном помещении, да еще и ранен, и их ищут. Уильям привык, что он все знает наперед и все всегда идет по его плану. Но в этот раз все было иначе. Он попался в ловушку собственных амбиций, так еще и утянул за собой Элизабет, которая только что закончила перевязывать его рану. — Это все, что я смогла сделать. Как выберемся, надо показаться врачу, — Уильям усмехнулся, но ничего не ответил. Девушка верила, что они выберутся, и это вселило надежду и в Мориарти. Но надолго ее не хватило. Сидеть в тесной комнате, когда один ранен, и ждать, пока тебя либо спасут, либо найдут враги, не лучшее занятие. Особенно, когда шаги раздаются все громче. «Они не в курсе, что нас двое, судя по крикам. Видели только Уильяма, и ищут его. Он ранен и не сможет убежать, если нас найдут. Стоит увести от него погоню. Но смогу ли я убежать от них? Те в лаборатории, конечно, были медлительны, но кто знает, кого тут можно встретить еще. Наверняка они знают, что Уильям ранен. И если меня поймают, то поймут, что он был не один. Тогда мне придется…», — додумать свою мысль Элизабет не успела. Уильям схватил ее за руку и дернул на себя. — Даже не думай об этом, — Элизабет усмехнулась. Как всегда, Уильям читал ее мысли. Или она слишком пристально смотрела на дверь? — Ты же понимаешь, что рано или поздно нас обнаружат. Зачем рисковать двоим? Это самое разумное решение. — Диана убьет меня, — Уильям покачал головой, но так и не отпустил руку Элизабет. — Она поймет со временем. Да и убить тебя она не сможет. Максимум, попробует отравить. Это все было похоже на шутку, но Уильям знал, что в словах Элизабет не было ни капли юмора. Она смотрела на него своими голубыми глазами так спокойно, что это даже немного пугало. Глядя в ее глаза, Уильям думал, что он будто бы тонет в бескрайнем море. Медленно, но неотвратимо погружается в ледяную воду. И вода смыкается над ним, заставляя закрыть глаза и отдаться во власть равнодушной стихии. Уильям даже тряхнул головой, чтобы прогнать это наваждение. Но Элизабет подумала, что он выражает протест. — Ты ведь и сам понимаешь: нас найдут. Убежать мы не сможем. Мы не знаем ходы и сколько еще будет открытых дверей. Но нам необязательно подставляться обоим. Они ведь думают, что ты здесь один. Я уведу погоню, а ты останешься здесь в ожидании Льюиса и остальных. Не забудь, что ты обещал исполнить мою мечту, — Элизабет мягко вырвала свою руку из хватки Уильяма и сняла свое кольцо. — В конце концов, игра не окончена, пока жив король. И пешками нужно жертвовать ради победы. — Ты о себе низкого мнения, раз считаешь себя пешкой. Думаю, ты вполне можешь быть королевой, — с усмешкой произнес мужчина и добавил. — Считай, что ты дошла до конца поля и стала королевой. А королеву потерять ни одному игроку не захочется. — Я и не говорила, что иду на смерть. Так просто я не сдаюсь, — фыркнула Элизабет. — Но у меня будет просьба. Передай это кольцо Диане, — девушка вложила кольцо в руку Мориарти и поднялась. Затем достала из ножей свой кинжал, пару секунд задумчиво посмотрела на него и внезапно с размаху резанула себя им по бедру, оставляя рану, как у Уильяма. Мориарти сжал зубы, но ничего не сказал. Он понимал, почему она так сделала. Если ее поймают, то они не должны догадаться, что она лишь наживка. Пусть думают, что поймали нужного человека и не будут искать Уильяма. Так жертва Элизабет не будет напрасной. Уильям прекрасно понимал это и был согласен, что лучшего решения сейчас было не найти. Но все равно до конца не хотел с ним смиряться. — Диана точно убьет меня. Поэтому ты просто обязана вернуться, иначе подставишь меня, — Уильям сжал отданное Элизабет кольцо и выразительно посмотрел на девушку. Она усмехнулась, сделала рукой какой-то непонятный жест, натянула поплотнее капюшон чтобы не было видно ее алых волос, и резко выскочила за дверь, громко хлопнув ею, чтобы привлечь к себе внимание. И как раз вовремя! Шаги преследователей были уже совсем близко, и вот из-за поворота показались двое мужчин. Они двигались быстрее, чем подопытные из лаборатории, но все равно были слишком медленными для человека. Правда, и Элизабет не могла больше бежать из-за раны. Конечно, она была не такой глубокой, как у Уильяма, но тоже мешала быстро передвигаться. Со здоровой ногой Элизабет успела бы их обогнать и зайти им за спину, если бы подземные ходы были в виде круга. А так девушка лишь бодро ковыляла прочь. Хорошо, что в детстве был опыт бега с больной ногой. Когда Элизабет было семь лет, она неудачно упала с дерева и повредила ногу. Мачеха тогда не захотела показать девочку врачу, и Элизабет месяц передвигалась, ковыляя. Повезло еще, что это был не перелом, и никаких последствий у той травмы не оказалось. Но навык быстро передвигаться с больной ногой сейчас был очень полезен Элизабет. «Если так все продолжится, то у меня есть хорошие шансы выбраться отсюда. Лишь бы не попасть в тупик!» — промелькнула мысль и тут же исчезла. В тупик Элизабет не попалась. Удивительно, но под больницей оказались огромные катакомбы. И если в первые двадцать минут погони Элизабет еще пыталась запоминать повороты, чтобы в случае чего суметь вернуться назад, то через полчаса даже не думала об этом. Приходилось следить за своим дыханием и стараться как можно аккуратнее ставить ногу, что замедляло девушку. И уже через десять минут Элизабет поняла, что больше не может бежать. Легкие горели, здоровая нога, на которую девушка старалась опираться, нещадно ныла, а в голове пульсировала боль. Девушка не выдержала и на миг прислонилась к стене чтобы передохнуть хотя бы пару секунд. А шаги за спиной раздавались все громче. Элизабет обернулась и с ужасом осознала, что враги совсем близко. Но бежать больше сил не было. Она сделала, что могла. Выиграла время и увела преследователей как можно дальше от Уильяма. Оставалось лишь надеяться, что это помогло ему. Ребята наверняка уже закончили свои осмотры и должны были отправиться за Уильямом. Они должны были найти его. Элизабет криво улыбнулась и сделала свой последний шаг, прежде чем погрузиться во тьму…