***
Нет, Элизабет все-таки ошиблась, посчитав Уильяма взрослым мужчиной, способным о себе позаботиться. Мориарти уснул за столом. Видимо, он всю ночь изучал документы и не нашел в себе сил добраться до диванчика. Что-то подсказало Элизабет, что этот предмет мебели принес сюда кто-то из его братьев, зная о невероятном трудолюбии Уильяма. Но этой ночью он никак не помог Уильяму нормально выспаться. — И как можно так наплевательски относиться к своему здоровью, — пробурчала Элизабет, напрочь забыв, как она сама сидела ночами над переводами или в дождь караулила цель. Подмечать чужие грехи намного проще, чем видеть свои. Вздохнув, девушка задумчиво посмотрела на мужа. Попытаться перенести его на диван или лучше не рисковать? Будить Уильяма не хотелось (кто знал, когда он уснул), но и оставлять его в такой позе было бесчеловечно. Потом же будет не разогнуться! Но Элизабет не была уверена, что у нее хватит сил перетащить Уильяма на диван. А звать кого-либо посчитала неуместным. В итоге, девушка подложила под голову мужа подушку, стараясь не разбудить, и зашторила окно, чтобы солнце не нарушило сон Мориарти. Сама же девушка взяла несколько документов и уселась на диван, подобрав под себя ноги. К сожалению, никакой ценной информации в документах не было. Обычные расходы на развлечения аристократов. И хотя суммы были очень приличные, они не были интересны. И так было понятно, что доход у графа Эверден гораздо больше, чем должен быть. Элизабет хотела узнать что-то о его связях с Германией или о поставках оружия. Хоть что-нибудь, что могло бы намекнуть на дальнейшие действия графа. Но, видимо, нужные документы были под Уильямом. И достать их, не потревожив мужчину, было невозможно. Пришлось мучиться любопытством и ждать, когда проснется Уильям. Какое-то время Элизабет просто сидела на диване и смотрела на мужа. Вспоминала, какие мягкие у него волосы, которые так приятно пропускать сквозь пальцы, и изо всех сил подавляла в себе желание вновь к ним прикоснуться. Если бы Уильям неожиданно проснулся, было бы сложно объяснить свое поведение. Мориарти вновь иронично бы поинтересовался, не хочет ли она по-настоящему за него замуж. А Элизабет и не знала уже, что отвечать на такое. Отшучиваться надоело, а всерьез задумываться о браке было некогда. Да и возможен ли обычный брак для них? У Элизабет на первом месте всегда была Диана и Брендтон с его жителями. Бывшая леди Мадельтон заботилась о своих людях и совсем не думала о себе. Ей было просто некогда. Но и Мориарти был таким же: волновался о своих учениках, пытался создать лучший мир для англичан. В его жизни тоже не находилось место для жены. И именно поэтому Уильям был неплохим мужем для Элизабет. — Ты словно и вправду предназначен для меня, — усмехнулась девушка и перевела взгляд на шкаф. В прошлый раз леди Мориарти оставила тут недочитанную книгу и теперь хотела закончить ее. Но вместо книги взгляд наткнулся на шахматную доску. Черные и белые фигуры в неполном составе были странно расставлены в хаотичном порядке, а белая королева и вовсе стояла у самой доски. Такое чувство, что Уильям так и не решил, куда ее поставить. Элизабет сразу вспомнилось, как Мориарти в подземелье больницы сказал, что она может быть королевой, а не какой-то пешкой. И это было, наверно, лучшим комплиментом, что девушке приходилось слышать. Смогла бы она стать для него королевой? И что для этого надо сделать? Девушка настолько задумалась, что пропустила пробуждение мужа. Уильям открыл глаза, с удивлением отодвинул подушку и посмотрел на Элизабет, рассматривающую шахматную доску. Догадалась ли она, что все фигуры расставлены с учетом его плана? Мужчина не сомневался, что она все поймет. Скорее всего, Элизабет поразило, что ее фигура еще не стоит на доске. — Я просто забыл поставить твою фигуру, — раздался тихий голос Уильяма, и Элизабет обернулась, сжимая в руке белую королеву. — Так фигуры все-таки отображают реальных людей в твоих планах, — усмехнулась леди Мориарти и протянула мужу свою фигуру. — И кто кого представляет? Готова поспорить, что Альберт — ладья! Уильям взял у жены шахматную фигуру и поставил ее рядом с белым королем. Будто бы испытывая женское терпение, мужчина притворно вздохнул и несколько раз переместил королеву, ставя ее на соседние с королем клетки. Затем взял в руки ладью, о которой упоминала Элизабет, покрутил ее и поставил на место. И все это так медленно, с лукавой улыбкой и насмешливым взглядом. — Ты угадала, — когда терпение девушки подходило к концу, Уильям сжалился и ответил. — Так как у него много власти и силы, он очень важная фигура. Но за ним многие наблюдают, потому ходы его несколько предсказуемы. — Тогда Моран должен быть слоном. Тоже ценная фигура, но уследить за ней гораздо сложнее. Ее никогда нельзя выпускать из поля зрения, чтобы она неожиданно не съела твою фигуру. Хотя ходить слоном сразу не получится. Сначала надо убрать пешки с ее дороги, — продолжила рассуждения мужа Элизабет и переставила белого слона на одну клетку ближе к королю. — Фред — конь. Он легко перескакивает через другие фигуры и первым выходит на поле боя. Может стоять прямо перед противником, но уничтожить другую фигуру. Многие забывают об этой фигуре и не умеют правильно ее использовать. — Тогда Ирен тоже должна быть конем. Непредсказуемая, легко оказывающаяся в нужном месте в нужное время. Ее можно отправить на поле боя и следующим же ходом вернуть на прежнюю позицию, — Уильям кивнул, с удовольствием наблюдая за женой. Ее голубые глаза горели азартом, а губы стягивались в легкую улыбку. Словно ребенок, увлеченный загадкой. — Льюис — второй слон. А Джек — ладья, — закончил мужчина и взглянул на стол, заваленный бумагами. Не ради них ли Элизабет пришла в его кабинет? Она так старалась заполучить документы графа Эверден, что заслужила первой узнать об их содержании. — Граф Эверден и вправду продает в Германию наше оружие. А теперь взялся и за секретные сведения. Он продает вино в Германию и вместе с ним отправляет товар. Встречались они обычно с таинственным мистером Дитрихом в деревушке на севере отсюда. Вот только деревушка эта непростая. Там живут отобранные графом Эверденом солдаты. — Подготовка личной армии? Или же тренирует бойцов для кого-то другого? — обеспокоенно уточнила Элизабет, нахмурившись. — Сложно сказать. Я больше склоняюсь к первому варианту. Но и второй тоже исключать нельзя. Придется все выяснить лично, — сказано это было таким тоном, что девушка сразу поняла: одной разведкой дело не ограничится. Ради безопасности страны необходимо полностью зачистить деревушку. А это значит, что будут трупы. Эх, зря Элизабет давно не тренировалась. Стоило сегодня провести вечер в зале с Джеком. — Как понимаю, ты все хочешь решить как можно быстрее. А это значит, что на разведку времени нет, — хмыкнула девушка и двинулась к выходу. — Завтрак будет через полчаса. Советую прийти в себя за это время. Элизабет улыбнулась на прощание и вышла из кабинета мужа. Удивленный Уильям поставил шахматную доску на место и заметил свое отражение в зеркале. Помятое сном лицо, взъерошенные волосы, прилипшие к щеке крошки печенья. Да, вид такой себе. На месте Элизабет Мориарти и вовсе бы рассмеялся. А она лишь мимолетно улыбнулась и посоветовала все исправить. Все же в некоторых вещах девушка была гораздо благороднее его.***
Все жители особняка Мориарти встретились в столовой за завтраком. Давно они не собирались в полном составе. То Фред был на разведке, то Моран отказывался от приема пищи, то у Уильяма или Элизабет были дела. И сегодня впервые за последние две недели удалось снова всем собраться. Это событие было решено отметить фирменными блинчиками Дианы, чаем эрл грей и купленным Альбертом виноградом. Яства пришлись по вкусу всем, потому первые двадцать минут прошли в тишине. Только изредка стучала посуда, да с улицы доносились звуки. Настоящая идиллия. Впрочем, ей не было суждено продлиться долго. Все знали, для чего они собрались сегодня. И причина эта была отнюдь не радостной. Но люди оттягивали разговор до последнего, не желая портить это прекрасное утро. Вот только тишина не могла длиться вечно, и рано или поздно кому-то пришлось бы заговорить. Конечно, это неблагодарное дело легло на плечи Уильяма. Он отставил чашку в сторону, обвел всех взглядом и кратко рассказал, что узнал из документов. С каждым словом лица жителей особняка Мориарти становились все более хмурыми. Новости были неутешительными, и каждый понимал, что промедление может обернуться катастрофой. Надо было что-то срочно предпринять, но и лезть вслепую не хотелось. Пропавшие документы нашлись, но неизвестно, были ли копии. Да и нельзя было позволить доставить украденное оружие в Германию. — Думаю, у нас есть в запасе день. Судя по документам, граф Эверден только вчера утром отправил оружие в деревню. Пока его привезут, пока выгрузят. Отправимся туда завтра. Едут только те, кто готов сражаться. Потому дамы останутся, а мы… — Уильям запнулся на середине речи, так как Элизабет больно ударила его ногой под столом. — Ну, уж нет. Мы не знаем, сколько там солдат, потому каждый человек у нас на счету. Мне приходилось сражаться, и я точно не буду отсиживаться, пока вы рискуете жизнями, — решительно заявила бывшая леди Мадельтон. Никто не решился с ней спорить. Даже Диана, всегда просящая госпожу быть осторожнее, в этот раз промолчала. Она понимала, что слишком многое поставлено на карту. Да и, если рядом будут Мориарти, то будет не так опасно, верно? — Тогда решено. Выезжаем завтра утром. Пока советую хорошенько отдохнуть, — Уильям первым вышел из-за стола, оставив остальных переваривать информацию. Следующим столовую покинул Альберт, сказав, что у него еще остались дела. Позже потянулись прочь и остальные. Диана хотела поговорить с госпожой, попытаться убедить ее быть осторожной или же взять подругу с собой, но Элизабет криво улыбнулась и покачала головой. Нет, леди Мориарти было невозможно переубедить. Это чуткая Диана поняла сразу. Госпожа не их тех людей, что прячутся за чужими спинами. Она будет сражаться в первых рядах. Это восхищало и пугало одновременно. Гордость за бывшую леди Мадельтон смешивалась со страхом за ее безопасность. Диана бы предложила отправиться вместе с госпожой (это изначально и хотела заявить еще в столовой), да вот только девушка уже не была такой импульсивной как раньше. Последние события заставили Диану иначе посмотреть на жизнь и понять, что у всего есть последствия. Прежде, чем что-то сделать, стоило подумать, к чему это приведет. И, задумавшись, Диана поняла, что если бы отправилась с госпожой, то лишь доставила ей неприятности. Леди Мориарти больше беспокоилась бы за подругу и могла забыть о собственной защите. Диана, несмотря на все изнурительные тренировки с Льюисом, так и не смогла стать хорошим бойцом. Ее навыков бы не хватило, чтобы быть полезной. Раньше Диана бы отрицала это, желая везде быть с госпожой. Сейчас же девушка понимала, что защищать бывшую леди Мадельтон можно разными способами. И надо выбирать такой, где леди Мориарти меньше всего беспокоится. Как однажды сказал Льюис, в медицине в поместье Мориарти Диане не было равных. Это было ее сильной стороной, которую можно было использовать. Не сражаться, но поддерживать друзей всеми силами. — Госпожа, я отправлюсь к себе. Хочу кое-что изучить для завтрашнего дня, — Элизабет проводила быстро удаляющуюся подругу удивленным взглядом. Леди Мориарти ожидала, что Диана будет возмущаться и пытаться всеми силами переубедить ее. Но вместо этого она приняла ее решение. Да, Диана и вправду изменилась. Стала красивее, увереннее, чуть спокойнее и свободнее. Теперь, даже если с бывшей леди Мадельтон что-то случится, Диана будет в порядке. «Она учится жить без меня. И за это стоит сказать спасибо Льюису. Я боялась, что они не поладят, но в итоге вышло все наоборот. Что ж, мне давно стоило понять, что с Мориарти никогда ничего не идет так, как ты планируешь», — усмехнулась Элизабет и покачала головой, невольно прикоснувшись к обручальному кольцу. Как-то незаметно девушка привыкла к нему и теперь на одной руке было кольцо матери, а на другой — обручальное. Причем последнее Элизабет носила даже чаще. Свое сапфировое кольцо девушка боялась потерять или засветить перед ненужными людьми. А вот кольцо Уильяма таких опасений не вызывало. Леди Мориарти почему-то была уверена, что с ним не может случиться ничего плохого. Будто бы кольцо было таким же, как и человек, его подаривший, — надежным и прочным. Словно никто и ничто не было способно сломать его. Элизабет тоже должна была равняться на мужа и взять себя в руки. Тревога, заключившая девушку в свои оковы, никак не хотела отступать. Леди Мориарти не могла выбросить из головы мрачные мысли о будущем Англии, если не удастся остановить поставку графа Эверден. Не было права на ошибку. И это нервировало, подталкивало к спешке, которая могла привести к плохим решениям. Стоило успокоиться и привести мысли в порядок. Для этого Элизабет выбрала тренировочный зал. Тишина, покой, возможность настроиться на предстоящую битву и вспомнить свои навыки. Все же бывшая леди Мадельтон давно не сражалась. Даже с Джеком в последний месяц не тренировалась. Кажется, Элизабет совсем расслабилась. Пора было это исправить! Девушка решительно вошла в зал и замерла на пороге. Она не ожидала встретить здесь Уильяма. Мужчина танцевал в центре зала с клинком, нанося невидимому противнику колющие удары в предполагаемые уязвимые места. Мориарти двигался невероятно плавно, быстро, уверенно. Каждое движение несло в себе страшную опасность для врагов. Элизабет, зачарованная смертельной красотой боевого танца, прислонилась к косяку двери, не смея отвести взгляд. Уильям был хорош в бою. Никаких лишних размашистых движений, только уверенные точные атаки и мгновенная перегруппировка, чтобы его не смогли достать оппоненты. В бою против такого противника девушка не смогла бы выстоять долго. Да и не владела Элизабет клинком. Ее главным оружием всегда были ножи и кинжалы, да элемент неожиданности. Быстро убить ничего не подозревающую жертву и тут же отступить. Так сражалась Элизабет. Но сможет ли она противостоять в открытую, где враги будут превосходить численностью? Почему-то девушка задумалась об этом только сейчас. Нет, ей не стало страшно за себя. Скорее, проснулась вина, что бывшая леди Мадельтон переоценила свои силы и могла не принести ту пользу, на которую рассчитывала. — На месте людей графа Эверден, я бы уже бежала, — громко произнесла Элизабет, привлекая внимание Мориарти. Уильям резко замер и посмотрел на жену. Здесь ее увидеть он точно не ожидал. — Тогда хорошо, что они не такие умные, как ты, — усмехнулся Мориарти и внимательно осмотрел Элизабет. Заплетенные в косу волосы, белая рубашка с подвернутыми рукавами, темные, неприлично облегающие штаны и кинжалы в ножнах на бедрах. Его жена в полном боевом облачении. — Тоже решила потренироваться? — Стоит напомнить телу, с чем ему придется столкнуться. А то в последнее время я совсем расслабилась, — честно призналась Элизабет и подошла к мужу, опустившему клинок. — Я привыкла сражаться в других условиях. Хотела подготовиться к новым реалиям, чтобы не доставить проблем. Поможешь? Уильям приподнял правую бровь. На памяти Мориарти это первая просьба Элизабет. Если, конечно, не считать случай в больнице, когда бывшая леди Мадельтон уводила погоню от мужчины. Тогда девушка просила передать свое кольцо Диане. Но это было такой ерундой, что не требовало упоминания. Элизабет многое сделала для планов Мориарти. И даже ее сегодняшняя просьба была направлена на благо общего дела. Как тут ей можно отказать? — Обычно муж и жена иначе проводят время, — ехидно хмыкнул Уильям и, заметив недовольный взгляд девушки, тут же добавил. — Но мне такое больше по душе. Мужчина жестом пригласил Элизабет к себе в центр зала, а сам сделал два шага назад, чтобы дать жене больше пространства. Учитель хвалил бывшую леди Мадельтон, говорил, что она прекрасно знает свои сильные и слабые стороны и умеет их использовать. Хотелось бы убедиться в этом на практике. Чтобы точно не ранить девушку, Мориарти решил сменить оружие и взял свой старый клинок, лезвие которого давно затупилось. Порезаться об такой невозможно, так что для тренировки самое оно. Уильям несколько раз взмахнул клинком, чтобы привыкнуть к его весу, улыбнулся и вернулся в центр зала, где его уже поджидала Элизабет с обнаженными кинжалами. Девушка нервно облизала губы, оценила примерную длину клинка Уильяма, чтобы понять радиус атаки, и с грустью осознала, что на открытом пространстве у Мориарти больше преимуществ. Атаковать первой было самоубийством, но выбора не было, так как Уильям начинать тоже не спешил. Они могли бы простоять целый час друг напротив друга, и никто бы не сделал первый шаг. Потому атаковать пришлось Элизабет. — Как настоящий джентльмен уступаешь даме? — фыркнула девушка, сделав резкий выпад вперед с правой стороны. Уильям с легкостью отразил атаку клинком и тут же коротко замахнулся на Элизабет, заставляя ее мгновенно отступать. Два прыжка, и бывшая леди Мадельтон снова в безопасности. — Желание леди — закон, — насмешливо ответил Уильям, склонив голову. Он вновь не собирался предпринимать никаких действий, отдавая право атаковать первой жене. Ее это совсем не радовало. Как Элизабет и думала, в таком сражении она лишена привычных преимуществ. Единственное, на что можно было надеяться, — это скорость и гибкость. Вот только и Уильям не был неповоротливым верзилой, против которых девушке приходилось так часто использовать свои навыки. Нет, Мориарти был ловким умелым фехтовальщиком. Причем сражаться мужчине приходилось не на дуэли, где есть свой кодекс, а на улицах и в подворотнях, где люди используют любое преимущество, чтобы выжить. Потому подлостей от Элизабет он ожидал и не повелся на обманный выпад, когда девушка решила вновь попытать удачу и пошла в атаку. Уильям с легкостью прочитал маневр жены и вовремя сделал подшаг в сторону, избегая удара в левое бедро. А потом отпрыгнул в сторону, уклоняясь от очередной атаки. Элизабет решила не дать мужчине и шанса на передышку. Она точно знала, что ее преимущество только в ближнем бою, когда неудобно орудовать клинком. Слишком много времени приходится тратить Уильяму на замах из-за длины клинка. Этим бывшая леди Мадельтон и решила воспользоваться, тесня своего противника. Но Уильям будто бы читал свою противницу. Он с легкостью уходил от всех атак и держался на безопасном для себя расстоянии. Правда, сам атаковать пока не мог. Но Элизабет точно знала, что после единственной своей ошибки в полную оборону уйдет уже она. И будет бегать по всему тренировочному залу, так как Мориарти больше не позволит ей вести в бою. С каждой новой атакой девушка чувствовала, что сдает позиции. Улыбка Уильяма становилась все шире, движения Элизабет — все медленнее. И вскоре, как и предсказывала леди Мориарти, оппоненты поменялись местами. Теперь мужчина уверенно атаковал, тесня Элизабет и заставляя ее спешно отступать. Все, что видела перед собой бывшая леди Мадельтон, — это лезвие клинка Мориарти и довольную улыбку мужчины. Последняя особенно бесила, но Элизабет не поддавалась на провокацию. Слишком хорошо знала, что если позволит эмоциям взять верх, то тут же проиграет. А доставлять такое удовольствие мужу она не собиралась! Вместо этого девушка решилась на самоубийственную атаку. Слишком устала бегать от Уильяма по всему залу. Так почему бы не рискнуть, если исход битвы и так предрешен? Элизабет поднырнула под клинок Уильяма, вместо того, чтобы отойти в сторону, как того требовал здравый рассудок, и подсечкой опрокинула мужчину на пол, тут же попытавшись приставить кинжал к шее противника. Но сделать это было не так просто, так как при падении Мориарти ухватил девушку за талию, словно пытавшись смягчить ее приземление, и теперь крепко прижимал жену к себе. Так что ее рука была тут же перехвачена, а вторая слишком плотно прижата к мужскому телу, чтобы нанести удар. Даже кольнуть не получалось. Впрочем, и Уильям не мог атаковать, так как клинок остался у левой руки, и лежа замахнуться никак не получалось. — Мне конечно, говорили, что женское тело — оружие коварное, но не до такой же степени, — хмыкнул Уильям над ухом девушки. Элизабет недовольно завозилась над мужчиной и в тщетной попытке вывернула руку, желая все-таки дотянуться кинжалом до шеи противника. Но Мориарти держал слишком крепко, и бывшая леди Мадельтон даже на миллиметр не смогла придвинуть свое оружие к шее ухмыляющегося мужчины. А он не спешил давать девушке свободу, все так же крепко удерживая в своих вынужденных объятиях. Его забавляло, как она трепыхалась в его руках и прожигала взглядом, но молчала, не прося пощады. Гордая, красивая. Голубые глаза, полные укора и недовольства, растрепанные рыжие волосы, вылезавшие из косы, прикушенные губы и тяжело вздымающаяся грудь. Этот вид настолько заворожил мужчину, что он на миг потерял бдительность, чем и решила воспользоваться Элизабет. Она со всей силы рванулась и, к своему ужасу, занесла кинжал над Уильямом, почти коснувшись его шеи. Но Мориарти вовремя отвел женскую руку в сторону и резко перевернулся, оказавшись сверху и прижав девушку к полу. — Думаю, можем сойтись на ничьей, — насмешливо предложил Уильям, склонившись над Элизабет. Девушка фыркнула и прижала кинжал к мужской шеи, намекая на свою победу. Но Уильям тут же насмешливо упер в левый бок девушки ее же кинжал, который выпал при падении, а мужчина вовремя поднял его. Элизабет недовольно опустила взгляд на свой кинжал, будто бы тот предал ее и сам лег в руку врага, и с раздраженным вздохом убрала оружие от шеи Уильяма, соглашаясь на ничью. Но мужчине этого было мало. — Я хочу услышать, что ты признаешь ничью, — произнес Мориарти, склонившись ближе к жене. Бывшая леди Мадельтон фыркнула прямо в лицо мужа. Заставив длинные пряди по бокам всколыхнуться и внезапно приподняла правую ногу, уперлась ею в мужской бок и резко перевернула Уильяма, поменявшись с ним местами. Восседая верхом на мужчине, Элизабет победно улыбалась. — Если и ничья, то больше в мою пользу, — ухмыльнулась девушка. Она хотела сказать что-то еще, но дверь зала открылась, привлекая к себе внимание. В зал заглянули Моран с Джеком, но, увидев пару на полу, мужчины тут же извинились и поспешили уйти. Они не хотели портить развлечение молодой четы Мориарти, но все равно разрушили атмосферу. Тяжело дышавшая Элизабет вдруг осознала, что несмотря на конец боя, продолжает сидеть верхом на Уильяме. Резко вскочив на ноги, бывшая леди Мадельтон неловко пригладила взлохмаченные волосы и отошла в сторону. Сам Мориарти, все еще опьяненный недавним боем, остался лежать на полу и с интересом наблюдать за девушкой. Даже голову подпер рукой. — Джек был прав. Ты неплохо сражаешься. Знаешь свои сильные и слабые стороны. Не поддаешься эмоциям, — вдруг серьезно произнес Уильям и с неохотой поднялся. Подойдя к Элизабет, подал ее кинжалы, и добавил. — Твоя помощь и вправду нам пригодится. Только тебе лучше вступить в бой последней и посеять панику во вражеских рядах. Со своими навыками ты быстро расправишься с растерянными противниками. Элизабет не ожидала похвалы от мужчины. Ей казалось, что она не особо хорошо показала себя в бою. А ее последняя атака и вовсе была сумасбродной. В реальном бою она могла бы закончиться если не смертью, то серьезным ранением. И могло бы подставить всех остальным. Потому что они лишились бы одного бойца, или же им пришлось защищать раненого. Уильям не мог не понимать этого. Но все равно похвалил Элизабет и не стал уговаривать ее остаться. Можно ли было считать это проявлением доверия? — С чего бы тебе льстить мне? — все же решилась прямо спросить бывшая леди Мадельтон, забрав свои кинжалы и убрав их в ножны на бедре. — Я уже говорил, что тебе стоит больше ценить себя? Порой собственная неуверенность не дает нам раскрыться и лишь губит. Ты моя королева. Красивая, гордая, по-настоящему талантливая. Мне не надо опускаться до лести, потому что тебя есть за что хвалить, — Уильям говорил медленно с расстановкой, будто бы желая, чтобы Элизабет навсегда запомнила его слова. Затем так же медленно потянулся к своему клинку, положил его на подставку и покинул тренировочный зал. Элизабет же осталась одна. Она усмехнулась и подошла к клинку мужа, долго и пристально всматриваясь в оружие. Проведя кончиками пальцев по лезвию, девушка как-то странно улыбнулась и прижала руку к сердцу, повторяя про себя слова мужчины. — Если ты выбрал меня королевой, то я приведу тебя к победе, — дала себе обещание бывшая леди Мадельтон и с гордо поднятой головой вышла из зала.***
Диана редко бывала в библиотеке Мориарти. Все нужные книги госпожа приносили сама, или же Диана покупала приглянувшиеся экземпляры в магазине. Потому дорогу в хранилище знаний девушка помнила плохо. Несколько раз сворачивала не туда и открывала не ту дверь. В очередной раз допустив ошибку, Диана распахнула дверь и уткнулась в грудь стоящего на пороге Льюиса. Младший Мориарти придержал девушку за плечи и обеспокоенно взглянул на нее. Он боялся увидеть поджатые от обиды губы или пылающий гневом взгляд, которые могли бы намекнуть, что Диана недовольна решением своей госпожи. Но девушка выглядела лишь слегка удивленной. — Прости. Я пыталась попасть в библиотеку, — голос Дианы тоже звучал ровно. Она споткнулась лишь на первом слове, отведя взгляд в сторону. — Чтобы пройти в библиотеку, надо повернуть направо. Третья дверь по правую сторону. Я провожу, — решительно предложил Льюис, не дав возможности отказаться. Хотя Диана и не думала сопротивляться. Чем быстрее она окажется в библиотеке, тем скорее сможет приступить к изучению медицинских справочников, чтобы быть полезной госпоже. Всю недолгую дорогу до библиотеки младший Мориарти бросал внимательные взгляды на девушку. Она слишком спокойно отреагировала на очередное желание Элизабет рискнуть собой. Это было совсем не похоже на ту, кто всегда беспокоился о своей госпоже и возмущался всякий раз, когда бывшая леди Мадельтон была беспечной. Неужели Диана что-то задумала? Если так, то Льюису стоило разгадать женскую задумку, дабы быть уверенным, что она не помешает планам брата. Младшему Мориарти очень бы не хотелось выбирать между братом и Дианой. Точнее, не хотелось бы обидеть девушку, потому что выбор был сделан давным давно. Уильям был для Льюиса всегда на первом месте. И как бы хорошо мужчина ни относился к Диане, даже ради нее он бы не пошел против брата. Потому Льюису хотелось быть уверенным, что девушка ничего не задумала. Но, чем больше мужчина смотрел на Диану, тем меньше опасений оставалось. Диана была спокойной, уверенной в себе. Ее губы стягивались в едва заметную улыбку, а короткие пряди мерно покачивались при каждом шаге. Глядя на волосы девушки, Льюис испытывал двойственные чувства. С одной стороны, ему было больно вспоминать, почему девушке пришлось их обрезать. Каждый раз мужчина прикусывал изнутри щеку и винил себя, что не пришел вовремя на помощь, не спас дорогого человека от кошмара наяву. А с другой стороны, новый образ Дианы нравился младшему Мориарти. Девушка будто бы стала красивее и увереннее в себе. И мужчина испытывал странное благоговение, глядя нее. Какой все-таки сильной и смелой была Диана! Пережить такой ужас и продолжать искренне улыбаться. — Мы пришли, — Льюис так засмотрелся на спутницу, что чуть не пропустил нужную дверь. — Так что ты хотела почитать? — Что-нибудь о полевой медицине, перевязке ран, оказании первой помощи, — стала перечислять девушка, загибая пальцы и забавно хмуря брови. Девушка не знала точно, что ей нужно, но надеялась интуитивно разобраться. Она была готова провести в библиотеке всю ночь, чтобы найти хоть что-то полезное, но судьба подкинула девушке подарок в лице Льюиса, который прекрасно ориентировался в библиотеке и с легкостью подобрал Диане нужную литературу. Сгрудив стопку книг на стол, мужчина отодвинул стул, предлагая Диане сесть, а сам молча устроился напротив. В другой ситуации девушку бы удивило такое поведение младшего Мориарти. Но сейчас она была слишком увлечена содержанием книг, чтобы обращать внимание на странности мужчины. А он зачарованно смотрел на девушку, подмечая мелкие детали. Как она кусала губы, когда находила что-то особенно интересное. Как хмурила брови, стоило столкнуться со сложными формулировками, которые Диана не могла понять с первого раза. Как шевелила губами, повторяя прочитанное, чтобы лучше запомнить. Как поправляла короткие пряди, не желавшие держаться за ушами. Почему-то самые простые действия Дианы казались Льюису красивыми и изящными. — Ты даже не спросишь, зачем мне все это? — вдруг спросила Диана, отложив книгу в сторону. Она все-таки заметила внимательный взгляд мужчины, но неверно истолковала его, решив, что младший Мориарти снова присматривал за ней, чтобы она не натворила глупостей. И недоверие Льюиса задело девушку. — Подожду, пока ты сама захочешь рассказать. Учитель говорил, что если показать интерес, женщина сама все расскажет. А будешь ее расспрашивать, можешь нарваться на игнорирование, — пожал плечами Льюис и положил подбородок на скрещенные ладони, показывая, что внимательно слушает Диану. — Я хочу помочь вам, — девушка тут же подняла руку вверх, призвав приподнявшегося Льюиса помолчать и сначала выслушать. — Я не собираюсь лезть в бой. Прекрасно понимаю, что буду лишь обременять вас. Но ведь в войне участвуют не только солдаты, но и врачи. Не ты ли говорил, что каждый должен заниматься своим делом? Да, в бою я ни одному из вас не ровня. Но в медицине я понимаю больше вас и могу быть полезной. Диана говорила с такой страстью, верой в собственные силы и желанием помочь, что Льюис не мог возразить. Да и был ли смысл, если девушка была права? — Так что я отправлюсь с вами, но буду держаться в стороне, чтобы вовремя оказать помощь! — решительно закончила Диана, притянув к себе очередной справочник. — Думаю, тебе лучше остаться здесь. Безопасного места там не будет, и… — Льюис покачал головой и попытался убедить Диану отказаться от опасной поездки, но девушка тут же перебила младшего Мориарти. — До особняка вам слишком долго добираться! А если у кого-то будет серьезная рана? Я останусь в повозке и не приближусь к деревне, — терпеливо поясняла Диана, пряча под столом кулаки. Девушку раздражало недоверие Льюиса, его желание отговорить ее от задуманного. Почему он не мог довериться Диане и согласиться на ее вариант?! Льюис же в очередной раз удивился, как изменилась Диана. Кажется, она многому научилась от Элизабет: сдерживать свои эмоции, продумывать детали плана и использовать свои сильные стороны. Младший Мориарти даже не подумал о повозке! А ведь Уильям наверняка захотел бы забрать оружие, которое на чем-то надо было доставить в Лондон. Льюис больше беспокоился о брате и желании Дианы защищать госпожу любой ценой, чем думал о планах брата. А Диана продумала детали. И это вызывало уважение. — Я не буду тебя отговаривать. Но о своем решении Уильяму и Элизабет ты скажешь сама, — со стороны это могло прозвучать грубо, но Диана, много узнавшая о младшем Мориарти за последнее время, была тронута его словами. Он давал ей свободу действий, считал, что она не будет мешать Уильяму. И это было лучшей похвалой. С еще большим энтузиазмом Диана погрузилась в книги, не замечая, как на нее смотрел Льюис. Было в его взгляде и восхищение, и тоска, и сожаление, и страх. Столько эмоций. А ведь Льюису казалось, что он уже не способен на такие эмоции. Но Диана вновь перевернула его привычный мир. Чтобы не мешать девушке, Льюис тихо вышел из библиотеки, подавив в себе желание погладить Диану по голове. Так часто делала Элизабет, и Диана после этого всегда счастливо улыбалась. А Льюису очень хотелось увидеть эту улыбку. «В следующий раз, когда выдастся спокойный день, мы поговорим о произошедшем той ночью. И я сделаю все, чтобы увидеть улыбку, которая обычно предназначена только Элизабет», — дал себе обещание Льюис, обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на Диану, и после выйдя за дверь.***
Диана лежала и смотрела в потолок. На часах было всего четыре утра, а сна не было. Проснувшись час назад, девушка так и не смогла уснуть. Ее тревожил сегодняшний день. Чего ждать от него? Принесет он победу Мориарти или же погубит кого-то? Диана так никому и не призналась, что ей было страшно. Наверно, впервые она осознала, как важно и одновременно рискованно то, что они делали. Раньше всегда можно было отступить, выбрать другой план. Сейчас же выход был только один — уничтожить врагов и отобрать у них секретные данные, пока их не передали за границу. И права на ошибку нет. Когда Диана думала об этом, у нее подрагивали руки. Тогда она сжимала руки в кулаки и прятала их под одеялом, будто бы это могло помочь преодолеть страх. Но и вправду становилось легче, потому что девушка не видела свою дрожь и могла убедить себя, что все будет хорошо. Самовнушение — великая вещь, позволяющая менять свое сознание и даже реальность, если твоя вера достаточно сильна. В свою госпожу Диана верила до безумия. Потому стоило сказать себе, что леди Мориарти со всем справится, как сразу же стало легче. — В этот раз я буду рядом с Вами и сделаю все, чтобы облегчить вашу ношу, — произнесла в пустоту Диана, мысленно обращаясь к госпоже. Об этом дне девушка давно мечтала. Встать наравне с бывшей леди Мадельтон и защитить ее. Стать надежной опорой и верной подругой. Раньше госпожа отказывалась принимать помощь Дианы, но сейчас, наконец, согласилась. Конечно, не сразу, но леди Мориарти после пары слов Уильяма пришлось признать, что план Дианы хорош. Девушки должны будут после полудня отправиться в пригород Лондона, где находился старый дом семьи Мориарти. Туда еще вечером выехал Фред, который должен был все подготовить. Позже должен был присоединиться и Альберт с Мораном. Последними прибудут Льюис и Уильям вместе с Джеком. Диана планировала встать пораньше, чтобы приготовить всем завтрак и сделать закуски в дорогу. Но еще была ночь, и готовить было рано. Потому девушке было совсем нечего делать. Все интересующие книги она прочитала и сделала пометки. Собрала бинты, мази, спирт для обработки ран, морфин и прочее, что могло бы понадобиться для лечения пострадавших в бою. Но все же Диана надеялась, что ничего из этого не пригодится и все вернутся живыми и здоровыми. Особенно госпожа. И Льюис. Ее отношения с младшим Мориарти сильно изменились с первой встречи. Раздражение и настороженность сменились симпатией и доверием. Льюис нравился Диане, но что дальше делать со своими чувствами девушка не знала. Она никогда не задумывалась об отношениях с кем-либо, потому не представляла, как их выстраивать. Да и надо ли? Есть ли у Дианы и Льюиса совместное будущее? Девушка пыталась представить себе, каково быть рядом с младшим Мориарти, но фантазия впадала в ступор. Единственное, что смогла себе вообразить Диана, — это совместное приготовление завтрака. «Когда наконец настанет спокойное время, надо поговорить с Льюисом. Не признаваться в своих чувствах, но хотя бы точно узнать его отношение ко мне и планы на будущее», — решила для себя Диана и тяжело вздохнула. На часах было только половина пятого утра. Не выдержав, девушка все-таки встала с кровати, накинула халат и отправилась на кухню. Когда госпожа не могла уснуть, Диана заваривала бывшей леди Мадельтон чай с мятой. Может, хотя бы он подарит несколько часов сна? Диана открыла дверь кухни и застыла на пороге, заметив в углу чью-то черную фигуру. Пока девушка думала, закричать ей или схватить нож для защиты (хотя где его искать в полумраке?) темная тень поднялась и повернулась к ночной гостье. Подняв руки вверх, чтобы убедить в своей безобидности, неизвестный медленно приблизился к Диане, и девушка смогла разглядеть его. — Напугал! Кто бодрствует в такую рань? — тихо возмутилась Диана, облегченно вздохнув, когда увидела Льюиса. — Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — насмешливо ответил младший Мориарти. — Не спалось. Решил посидеть здесь. Но и не думал, что встречу тебя. Как всегда, чаю? Диана кивнула и села за стол. Ей сразу вспомнились их поздние вечерние посиделки, когда все готовились к свадьбе госпожи и Уильяма. Тогда они тоже собирались на кухне, когда все уже спали, пили чай и говорили ни о чем. Или же просто молчали. И в этом молчании был свой уют. Сейчас девушка тоже ощущала его. Она приняла из рук Льюиса чашку горячего чая с мятой (и как только угадал, что она хотела?), вдохнула аромат напитка и осторожно, чтобы не обжечься сделала первый глоток, тут же зажмурившись от удовольствия. Прекрасно! Жаль, что печенье, которое Диана припрятывала для лучших времен, нашел Моран. В отместку девушка перепрятала алкоголь из тайника Себастьяна в другое место. Будет знать, как покушаться на святое! — Твой взгляд пугает. Обычно ты так смотришь, когда задумываешь что-то нехорошее, — Диана на такое заявление Льюиса лишь хмыкнула, но не стала говорить, что шалость уже свершилась, и младшему Мориарти ничего не угрожает. Вместо этого девушка сделала очередной глоток чая и довольно, словно кошка, сощурилась. — Все же госпожа права, чай с мятой хорошо успокаивает. И от него тянет в сон, — говоря о бывшей леди Мадельтон, Диана, как всегда, улыбалась. И эта улыбка заставляла сердце Льюиса сжиматься от тоскливой радости. Ему было радостно видеть, что девушка счастлива, и в то же время было немного жаль, что причиной улыбки является не он. Глупое и эгоистичное желание стать для Дианы хотя бы на миг самым важным человеком. Но младший Мориарти слишком хорошо понимал, что это невозможно. Элизабет была для Дианы целым миром. Это мужчина знал и принимал хотя бы потому, что понимал ее чувства. Уильям для Льюиса значил ничуть не меньше, чем Элизабет для Дианы. — Когда я не мог уснуть, брат рассказывал мне сказки. Он всегда читал книги, а затем ночью пересказывал мне их содержание. Я всегда засыпал с улыбкой под голос брата и держал во сне его за руку, чтобы меня не мучили кошмары, — неожиданно признался в своей детской слабости Льюис и взял Диану за руку, как когда-то брал Уильяма. Нежно, бережно мужчина сплел их пальцы. В ту секунду на миг у девушки возникло желание спросить, что же между ними происходит и к чему это может привести. Но тут же одернула себя. Нет, еще слишком рано. У них завтра (уже сегодня) важная миссия, и отвлекаться на собственные чувства нельзя. А если Диану отвергнут, и она будет настолько расстроена, что не сможет сосредоточиться на деле? Или же, если ей ответят взаимностью, будет настолько счастлива, что совсем потеряет голову? Она не госпожа, чтобы прекрасно контролировать чувства и мыслить логически. Нельзя рисковать миссией ради призрачного счастья. Льюис тоже не спешил ни о чем спрашивать Диану или же признаваться в своих чувствах. Он считал нечестным все вываливать на девушку в такой сложной ситуации. Да и сейчас он не мог ничего ей предложить. Ни внимания, ни тепла, ни заботы. Все мысли младшего Мориарти были заняты способами помочь брату достичь его цели. Для девушки, пусть и любимой, места уже не было. Потому мужчина тоже предпочитал молчать. Они оба решили ждать до лучших времен. Но даже и без разговоров им было хорошо друг с другом. Они понимали, что их обоих волновал исход сегодняшней миссии. Каждый из них боялся за самого дорогого для себя человека и друг за друга. Этот страх сковывал изнутри, пробуждал желание отступить, не давал спокойно спать. Но он отступал, когда двое людей просто держались за руки. Диана и Льюис нашли друг в друге спасение. Бояться вместе уже не страшно. Диана в очередной раз удивилась, как Льюис способен менять ее настроение. Этот человек мог заставить ее кричать от злости и смеяться от счастья. Он сводил ее с ума несколькими фразами и одним жестом мог успокоить. Такая сила влияния даже немного пугала девушку, но сейчас она была благодарна, потому что одним своим присутствием Льюис прогнал ее страхи. — Знаешь, я был очень удивлен твоим решением быть нашей медсестрой на поле боя, — осторожно начал младший Мориарти, желая высказать то, что беспокоило его с самого утра. — Это так не похоже на импульсивную тебя. Я думал, ты будешь отговаривать Элизабет от этой затеи или же будешь проситься вместе с ней. Но ты… Льюис пытался подобрать слова, чтобы случайно не обидеть девушку. Раньше мужчина без раздумий прямо сказал, что думает. Но теперь после нескольких советов учителя и осознания собственных чувств, младший Мориарти понял, что девушки — создания ранимые. И, если не хочешь причинить им боль, внимательно следи за своими словами. Льюис хотел сделать Диане комплимент, как она изменилась с их первой встречи, но для этого пришлось бы упомянуть, что мужчина раньше думал о подруге Элизабет. А там было сложно обойтись без не самых приятных эпитетов. Льюис пытался подобрать более мягкие слова, но Диана все поняла. — Изменилась? — усмехнулась девушка, вспомнив, как укусила мужчину, когда он помешал ей подслушать разговор госпожи и Уильяма. Тогда они встретились впервые, и, наверно, Диана оставила о себе не лучшее впечатление. — Я знаю, что вела себя не совсем правильно. Да кому я вру. Я вела себя как ребенок. Я так боялась за госпожу, желала уберечь ее от бед, что совсем не понимала, что делала только хуже. Мне казалось, что если я буду рядом с ней, то ничего плохого не случится. Я смогу отдать свою жизнь за нее и все будет в порядке. Но я даже не задумывалась, к чему это может привести. Диана тяжело вздохнула. Нелегко было признаваться в своих ошибках. И особенно тяжело, если из-за этих ошибок невольно причиняла боль самому дорогому человеку. Только поменявшись местами с госпожой, Диана поняла, сколько неприятностей доставила своей леди. — После той ночи я о многом задумалась, — когда Диана упомянула ту роковую ночь, когда ей пришлось столкнуться с графом Ридели, Льюис замер. Чувство вины и злость на самого себя охватили мужчину, и он с хрустом сжал руки в кулаки. Ему захотелось крепко обнять девушку и извиниться вновь, но он не решился перебивать ее. — Мои поступки влияют на других. И далеко не всегда так, как мне того хотелось бы. Я желала защитить госпожу, но не понимала, что заставляла ее волноваться и переживать за меня, отвлекаться от дел, а значит, делала ее уязвимее. Рисковать собой не так страшно, как когда за тебя рискуют другие. Ты меньше волнуешься и допускаешь меньше ошибок. Если я правда хотела помочь госпоже, то не должна была заставлять ее волноваться за меня и просто верить в нее. Госпожа умная и сильная. Она бы справилась. А я по итогу только мешала… Диана тяжело вздохнула и опустила голову на стол, пытаясь скрыть пылающие от стыда щеки. Хотя что мог разглядеть Льюис в полумраке кухни? Но ему не надо было видеть румянец стыда. Мужчина и без этого мог с легкостью угадать, что сейчас испытывала Диана. Потому молча положил руку ей на голову и бережно-бережено погладил по волосам. Кажется, именно так Элизабет всегда успокаивала Диану? Она еще и обнимала свою подругу, но Льюис не был уверен, что ему это было дозволено. Диане хватило и нежных поглаживаний. Рука Льюиса едва-едва касалась волос девушки, будто бы мужчина боялся причинить вред. Диана фыркнула на это и громко сказала: — Я не хрустальная. Ничего со мной не случится, если ты прикоснешься ко мне по-настоящему! — заметив взгляд Льюиса, девушка ойкнула. Она только сейчас поняла, как это прозвучало со стороны! Совершенно неприличное, почти прямое предложение себя. О, ужас! И что теперь подумает Льюис о ней? Младший Мориарти хоть и был удивлен словами Дианы, все же догадался об их истинном смысле. Потому лишь усмехнулся и покачал головой. То, как нервно Льюис поправил очки, девушка не заметила, как и темного желания, промелькнувшего на миг в алых глазах. — Я горжусь тобой. И, уверен, Элизабет тоже. Ты сильно изменилась. Стала увереннее, рассудительнее, взрослее, — искренне похвалил девушку Льюис. Он многое хотел сказать, какая Диана замечательная, но еще было не время. Впрочем, Диане хватило и этого, чтобы почувствовать себя лучше. Как мало порой надо человеку усилий, чтобы сделать для другого мир лучше! Просто услышать нужные слова от дорогого человека, и ты уже счастлив. Сразу так спокойно на душе. Даже в сон потянуло. — Думаю, нам стоит лечь спать, — сказал Льюис, заметив, как Диана зевнула. На часах было полшестого, и еще можно было урвать пару часов сна. Диана понимала это, потому спорить не стала. И даже позволила мужчине проводить себя до комнаты, у дверей которой пара замерла. Говорить было больше не о чем, да и напавшая сонливость лишала сил и туманила разум. Но все-таки хотелось еще немного постоять в коридоре и побыть рядом с Льюисом. Мужчина же это желание не разделял. Он больше беспокоился за сонную девушку и хотел, чтобы она скорее легла отдыхать. Потому сам тихо приоткрыл дверь, намекая, что пора прощаться. Диана обиженно поджала губы, но повиновалась, скрывшись у себя в комнате. Осторожно пробравшись мимо кровати госпожи, девушка вошла в свою спальню и рухнула на кровать, что-то недовольно буркнув про твердолобых мужчин. Но вскоре бурчание сменилось тихим посапыванием.***
— Госпожа, Вы готовы? — спросила Диана, выглянув из своей комнаты. Свои лекарственные средства девушка собрала еще вчера, одежду тоже сложила. В оружии же она не разбиралась, потому им занималась леди Мориарти. — Да. Только парик надену, — хоть когда-то Элизабет говорила, что больше не будет использовать этот облик, сегодня это обещание пришлось нарушить. Чтобы не привлекать лишнего внимания, было необходимо замаскироваться. К сожалению, подходящих париков больше не нашлось, потому пришлось использовать уже привычный. Элизабет надеялась, что никто не обратит внимания на простую девушку и не запомнит ее. Хотя кому это надо? — Идем. Девушка с небольшим саквояжем спустились вниз. Обычно у лестницы их ждал Джек или Льюис. Чуть в стороне стояли Альберт и Уильям. Фред и Моран располагались у окон и встречали девушек равнодушными кивками. Только бывшая мисс Адлер громко приветствовала подруг и дразнила их. Но сегодня никого не было. Девушек встретил лишь пустой холл. Хотя это было неудивительно. Фред уже уехал. Альберт и Моран отправились к Фону Гердеру за оружием. Джек и Льюис, наверно, еще заняты уборкой поместья. Ирен после вчерашнего громкого разговора с Альбертом заперлась в своей комнате. Узнав, что Диана отправляется вместе со всеми, бывшая мисс Адлер тоже захотела принять участие в авантюре и получила категорический отказ братьев Мориарти. Объяснить ситуацию попытался старший Мориарти. Девушка долго спорила, но ее аргументы не были услышаны. Альберт был непреклонен. Даже когда в него что-то полетело, судя по звукам, а после из кабинета выскочила разозленная Ирен, мужчина остался невозмутим. А вот Бонд до конца дня так и не показался. Сегодня, видимо, игнорирование продолжалось. Но почему не было Уильяма? У него остались незавершенные дела? Диана хотела спросить у госпожи, но, заметив взгляд леди Мориарти, решила промолчать, за что Элизабет была благодарна. Кивнув подруге, бывшая леди Мадельтон открыла дверь и первой вышла на улицу. Диана рванула следом и поравнялась с госпожой. Это было сделать легко, учитывая, как медленно шла миледи, хотя обычно Диана не всегда могла поспевать за госпожой. Что-то беспокоило бывшую леди Мадельтон? Элизабет не была готова признаться даже самой себе, что ее расстроил пустой холл. Девушка привыкла, что их провожали, желали удачи и обещали ждать. А сегодня, когда больше всего хотелось получить поддержку, никого не было. И хоть Элизабет понимала причину, леди Мориарти эгоистично хотела увидеть перед уходом хотя бы своего мужа. Не выдержав, девушка обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на особняк, и подняла взгляд к окну кабинета Уильяма. Элизабет была готова поклясться, что в окне шелохнулась штора! Значит, Мориарти все же наблюдал за ними? Не зная, зачем это делает, леди Мориарти помахала рукой и с улыбкой выскочила за ворота. Теперь она была уверена, что они справятся. — Вы снова надели кольцо матери? В последнее время Вы почти перестали носить его, — уже в кэбе задумчиво спросила Диана, пристально глядя на руки госпожи. — Я боялась потерять его или засветить не тем людям. Но сегодня, когда есть шанс даже не дожить до завтрашнего дня, я не хочу с ним расставаться. Может, в другом мире, оно поможет мне найти путь к матери, — никогда не верившая ни во что подобное Элизабет усмехнулась и покачала головой, признавая глупость сказанных слов. — Даже не думайте о таком! — воскликнула Диана и схватила госпожу за руки. — Мы справимся и все вернемся живыми. Вы же так хотели изменить эту страну! Тогда не смейте умирать, чтобы исполнить ваше заветное желание. Кроме Вас на это никто не способен. Элизабет стало стыдно, что она заговорила о смерти перед Дианой. Не стоило пугать эту впечатлительную девушку. Но как держать при себе мысли о смерти, когда порой ты желаешь ее? Оглядываясь назад, Элизабет понимала, сколько ошибок она совершила и причинила вреда другим людям. Но будь возможность поступить иначе, бывшая леди Мадельтон бы не воспользовалась ею. Потому что иного выхода из творящегося на земле ада не видела. Элизабет совершала грехи и несла свою ношу, которая с каждым днем становилась все тяжелее. И девушка все чаще и чаще задумывалась, что хотела бы искупить вину, очистить свою душу. Но что могло бы смыть с рук столько крови, сколько пролила Элизабет? Что было бы достойной платой за десятки сломанных судеб? Ответ был один, но он бы не понравился Диане, потому леди Мориарти молчала и никогда не упоминала о своих размышлениях. — Прости. Я лишь хотела сказать, что в такой день хотела бы помнить о матери, — солгала Элизабет и, понимая, что Диана с легкостью может эту ложь распознать, прикрыла глаза, сделав вид, что устала. Диана не стала тревожить госпожу, но до конца поездки внимательно наблюдала за бывшей леди Мадельтон. И даже когда их встретил Фред и помог донести сумки, девушка не успокоилась. Ей все казалось, что госпожа пыталась что-то скрыть. А Элизабет, чувствуя, что не удалось обмануть подругу, все пыталась занять ее делом, чтобы у нее не осталось времени на раздумья. Готовка, уборка, проверка вещей — все, чтобы Диана не размышляла над странным поведением госпожи. По итогу к трем часам дня, когда в доме собрались все жители особняка Мориарти, кроме Бонда, был готов обед, подготовлены спальни, если придется здесь заночевать (а все предполагали, что придется), разложена одежда, найдена карта местностей и был замучен Фред. Бедный парень во всем помогал излишне энергичным девушкам, хотя сам поспал от силы часа четыре. Потому сейчас Фред стоял в углу комнаты и изо всех сил старался не уснуть. Он бы с удовольствием расположился в уютном кресле у камина, но там уже сидели Элизабет и Диана, устроившаяся на подлокотнике. Стулья же достались братьям Мориарти, а подоконник уже занял Моран. Джек подпирал собой дверь небольшой комнаты, где проводилось собрание. Так только Фред был в стороне ото всех, и, конечно же, это привлекло внимание. — Фред, что-то не так? — бледность парня не укрылась от внимательного Уильяма. Мужчина знал, как его подчиненный не жалел себя ради общего дела, потому переживал за его здоровье. Особенно сейчас, когда был важен каждый член команды. Фред лишь покачал головой и приблизился к собравшейся здесь компании, сев на пол рядом с камином. Сейчас было не то время, чтобы жаловаться. Сегодня могла решиться судьба Британии, так что надо было собрать все оставшиеся силы и пережить эту ночь, уничтожив как можно больше изменников. А поспать можно будет и потом. Все присутствующие в комнате разделяли мысли Фреда. Каждый был готов расстаться сегодня с жизнью, чтобы защитить свою страну. Но все надеялись, что смогут пережить сегодняшний день, чтобы закончить начатое. Умереть прежде, чем увидеть страну, которую они мечтали создать, было бы обидно. Потому все внимательно слушали Уильяма, рассказывавшего о путях передвижения, возможном количестве противников и предстоящих трудностях. О последних все и так были в курсе, но Мориарти решил лишний раз напомнить, как важно не допускать ошибок. А еще мужчина в очередной раз подчеркнул, что Диана к деревне даже не должна приближаться. Ее задача — оставаться в повозке на лесной тропе и быть готовой принимать раненых. Девушка на это напоминание лишь поджала губы, но спорить не стала. Слишком хорошо понимала, что в бою от нее и правда не будет толку. Лишь помешает другим, заставит их потерять бдительность. А такого подарка врагам Диана делать не собиралась! Как бы страшно ей ни было оставить госпожу, это придется сделать ради победы. Элизабет, заметив, как подрагивают руки подруги, мягко приобняла ее за плечи и прижала к себе, как бы говоря, что все будет в порядке. И Диане изо всех сил захотелось поверить, что все и вправду закончится их победой без каких-либо потерь. Только, судя по лицам собравшихся здесь, остальные мало верили в такой исход. Каждый внимательно слушал Уильяма и в то же время был в своих мыслях. Моран вспоминал свое военное прошлое, когда каждый день мог стать для тебя последним. Тогда Себастьян жадно дышал каждым мгновением, ведь жизнь мужчины могла оборваться в любой момент. Морана это не особо пугало. Скорее, заставляло ощущать все гораздо острее. Чувство жадности смешивалось со страхом не успеть что-то попробовать и разбавлялось радостью от каждого прожитого момента. Сегодня это забытое чувство вновь вернулось. И вино казалось вкуснее, и воздух чище, и люди, разделяющие с ним, возможно, последние мгновения, любимее. Джек рассуждал, во сколько обойдется ремонт. Зная характер Бонда, мужчина не сомневался, что он все-таки разнесет свою комнату или придумает еще какую пакость, чтобы отомстить за то, что его не взяли на такое ответственное задание. Стоит быть осторожным, чтобы не попасть в ловушку Бонда. А еще было необходимо подумать о безопасности Альберта и Морана. Если первому досталась незавидная роль вестника плохих вестей для Бонда, то второму могло достаться просто за компанию, так как Бонд любил подшучивать над Мораном. И потом бедный Себастьян выпивал ночами один или в компании Альберта. Иногда к их компании присоединялся и Бонд, в присутствии старшего Мориарти изображавшего из себя послушного последователя. Да, надо будет обязательно проверить алкоголь, так как это главная слабость Альберта и Морана, которой Бонд точно попробовал бы воспользоваться. Альберт гнева Бонда не боялся. Его больше беспокоило, что Уильям в последнее время становился все более задумчивым. Он часто смотрел в окно рассеянным взглядом, временами отвечал невпопад, все чаще закрывался в своем кабинете и реже проводил вечера в компании братьев. Только при Элизабет Уильям порой оживлялся, но даже она не была способна вернуть того решительного, активного мужчину, каким он был еще пару лет назад. Спросить бы у брата, да он едва ли ответит. Льюис уже пробовал однажды узнать у Уильяма, как тот представляет себе дальнейшую жизнь. Но криминальный консультант лишь усмехнулся, покачал головой и ловко увел разговор в другую сторону. Больше Льюис не пытался узнать у брата планы на будущее. После знакомства с Дианой младший Мориарти осознал, что сложно думать о будущем, когда оно так туманно и меняется из-за любой мелочи. Вот кто бы мог подумать, что Льюис когда-нибудь будет разрываться между беспокойством за брата и желанием защитить Диану? Мужчине не хотелось бы, чтобы девушка принимала участие в сегодняшней бойне. Пусть и в роли медсестры. Диана была слишком чистой, чтобы быть причастной к творившейся вокруг грязи. Кажется, теперь Льюис начал понимать брата, желавшего уберечь его руки от крови, и Элизабет, держащую Диану в стороне от своей борьбы. Для дорогого человека ты желаешь только самого лучшего. Вот только Диана не хотела этого. Все, что ей было нужно, — это быть рядом с госпожой. Льюис понимал это как никто другой. Только поэтому он и был согласен, чтобы она отправилась с ними. Иначе Льюис бы сделал все, лишь бы Диана осталась вместе с Бондом в особняке, где ей не пришлось бы видеть кровь, чувствовать запах смерти и косвенно лишать жизни других людей. А так младший Мориарти лишь пристально смотрел на девушку и думал, как уберечь ее. Эта мысль преследовала и Элизабет. Бывшая леди Мадельтон надеялась на благоразумие подруги, что та будет действительно держаться в стороне и не отправиться на поле боя, желая как можно быстрее оказать помощь возможным пострадавшим. Порой сострадательность Дианы создавала слишком много проблем. Девушка вечно забывала о своей безопасности ради Элизабет, чем заставляла свою госпожу сильно волноваться. А сегодня Элизабет необходимо оставаться спокойной и собранной, чтобы не допустить ошибки, которая могла бы оборвать ее жизнь. Умирать еще было рано. Пока цель не достигнута, проявлять слабость нельзя. Уильям тоже считал, что еще не время расслабляться. И лишний раз напоминал об этом всем остальным. Хотя мужчина опять плохо спал, он изо всех сил старался этого не показывать. Но, судя по внимательному и недовольному взгляду Элизабет, она обо всем догадалась. Впрочем, что еще Уильям мог ожидать от своей жены? Интересно, если бы они встретились при других обстоятельствах, обратил бы он на нее внимание? Почему-то этот вопрос все чаще и чаще возникал в голове Мориарти. И ответ на него не находился. Уильям мог строить и воплощать в жизнь великие планы по изменению Великобритании, но не мог до конца понять, какое место Элизабет занимает в его жизни. Стоило сесть и спокойно подумать об этом (желательно в присутствии Элизабет), но, к сожалению, времени на это не было совсем. Да и сейчас нельзя отвлекаться на девушку. Все были погружены в раздумья. И только Фред мечтал лишь о том, чтобы все закончилось, и он мог поспать. — Выходим через час, — закончил Уильям и, будто вспомнив о чем-то, резко выскочил на улицу. Элизабет же неспеша встала, поманила за собой Диану и ушла на второй этаж, где девушки в боковой комнате оставили свои вещи. Уже была почти ночь, никто любопытный не должен был наблюдать за домом и его жильцами, потому можно было переодеться в более удобную и подходящую одежду. Узкие штаны, плотно прилегающая к телу рубашка, пояс с метательными ножами от Джека, перчатки, чтобы не скользила рука в бою, ножны с кинжалом и высокие сапоги, где аккуратно припрятано еще два ножа. Оставалось только заплести волосы в косу, чтобы не мешались, и Элизабет была готова. Только с последним пунктом девушка не спешила. Она распустила волосы и так и стояла у зеркала, словно заново знакомясь с собой. Раньше бывшая леди Мадельтон всегда прятала волосы и почти ненавидела их за яркий цвет. А сейчас с гордостью перебирала рыжие пряди и ловила себя на мысли, что ей нравилось отражение в зеркале. Уверенный взгляд голубых глаз, которые Элизабет больше не опускала, чтобы спрятать свое раздражение. Немного бледная кожа. Черный боевой наряд, подчеркивающий талию и бедра. Неприличный для общества, но такой удобный! И, конечно же, длинные рыжие волосы, в полумраке комнаты кажущиеся алыми, словно кровь. От такого сравнения улыбка на губах Элизабет угасла. Руки девушки действительно были по локоть в крови, и волосы бывшей леди Мадельтон напомнили об этом. Они будто бы были отражением ее грехов. «Я убийца. И ничто это не изменит», — мимолетно подумала девушка и отошла от зеркала. Сегодня Элизабет вновь предстояло лишить жизни других людей. Какими бы ужасными они ни были, для кого-то могли быть самыми дорогими и любимыми. Отцы, сыновья, братья, мужья для кого-то. И сегодня они не вернутся домой, заставляя близких проливать о себе слезы. Имела ли леди Мориарти право разрушать чужие жизни? Нет. Но другого выбора не видела. Эти люди решили предать Англию, и тем самым подписали себе приговор. Они должны были отдать свои жизни на благо страны. Это было правильным решением. Даже Диана, ценящая жизнь как никто другой, считала естественным избавиться от предателей. Но что-то в глубине души Элизабет завозилось, напоминая девушке, что она сама превращается в чудовище. Этот противный хихикающий голос девушка заглушила, не желая погружаться в адскую пучину размышлений и сожалений. Элизабет ненавидела сомневаться, потому почти никогда не позволяла себе рассуждений, что поступает неправильно. Однажды приняв решение, бывшая леди Мадельтон следовала ему до самого конца. Сжав рукоять кинжала, чтобы окончательно убедить себя в своих мыслях, Элизабет резко выскочила за дверь под удивленным взглядом Дианы. У леди Мориарти больше не было сил там находиться. Казалось, что еще одна секунда в спокойствии, и голова девушка взорвется от противоречивых мыслей и желаний. Нет, Элизабет надо было занять себя, чтобы не думать ни о чем. И до конца часа бывшая леди Мадельтон точила ножи, впервые пожалев, что не умела вышивать. Может, это занятие смогло бы отвлечь ее.***
Элизабет вышла из дома последней. Все время оглядываясь, девушка быстро догнала своих спутников и устало вздохнула. Облако пара сорвалось с женских губ, а порыв ветра попытался сдернуть капюшон с головы Элизабет. Да, сама погода намекала, что сегодняшняя ночь таила в себе беду. И с первыми неприятностями бывшая леди Мадельтон столкнулась уже через каких-то пять минут, когда увидела привязанных к деревьям лошадей и поглаживавшего животных Фреда. — Разве отсюда так далеко добираться? — тихо уточнила Элизабет, остановившись. — Пешком всего полчаса, но нам стоит сэкономить силы. Диана поедет в повозке, а для всех остальных есть лошади, — Уильям отвязал одну из лошадей, похлопал ее по крупу и ловко забрался в седло. Элизабет даже позавидовала, как легко и просто это получилось у Мориарти. — Я не умею ездить на лошадях, — призналась Элизабет. — Отец был весь в долгах, потому у нас была только одна лошадь. И ее берегли как величайшую драгоценность, так как иначе нам не на чем было бы добираться до вокзала. И, конечно, никто бы не позволил учиться на ней ездить. Девушка сразу пояснила ситуацию, чтобы избежать лишних вопросов. Навык верховой езды — один из базовых для аристократа. И странно, когда им не владеют. Но бывшая леди Мадельтон была бастардом. Хотя, судя по лицам мужчин, они успели забыть об этом. — Госпожа может ехать со мной в повозке, — предложила Диана и тут же поняла, какую глупость сказала. Повозка была совсем небольшой, узкой. Даже Диане было не так удобно в ней. А вдвоем и вовсе в ней было не поместиться. — Тогда поедешь со мной, — решительно заявил Уильям и натянул поводья. Спрыгнув с лошади, мужчина поманил к себе Элизабет и заставил ее встать у левой передней ноги лошади. — Когда собираешься сесть на лошадь, в первую очередь убедись, что она стоит на месте и никуда не пойдет в следующую секунду, как ты решишь на нее взобраться. Потому поводья надо держать в левой руке, — Уильям показал, как это правильно делать, вложив поводья в руку Элизабет. — Можешь чуть-чуть натянуть. Только делай это плавно и осторожно, чтобы не напугать животное. С левой стороны проще садиться, потому будем учиться так. Встать надо к передней ноге лошади, а не по середине, как это часто делают новички. Затем поставь ногу в стремя. Убедись, что нога не соскальзывает и надежно держится в стремени. Затем перенеси вес на левую ногу, подтолкнись и перекинь правую ногу через седло. Можешь ухватиться за луку седла, если тебе нужна дополнительная опора. Не опускайся сразу в седло. Если сделать это резко, могут быть травмы. Лучше вставь вторую ногу в стремя и только потом аккуратно садись. Это непросто сделать новичку, но твое тело тренировано в бою, потому должна справиться. В этот раз я подержу лошадь, чтобы тебе было удобнее. Уильям забрал у девушки поводья и положил ее руку на луку седла, намекая, что в первый раз лучше на нее опираться. Элизабет кивнула, показав, что поняла, аккуратно поставила левую ногу в стремя, несколько раз подпрыгнула и на очередном прыжке перекинула правую ногу через седло. С огромным трудом удержавшись, чтобы не плюхнуться в седло, девушка нащупала второе стремя и просунула туда ногу. И только после этого плавно опустилась. — Когда сядешь в седло, не спеши трогать лошадь. Сначала убедись, что тебе удобно. Конечно, это мужское седло, и в нем не так комфортно, но в будущем ты должна сесть с прямой спиной и найти для себя удобную точку. И только потом можно аккуратно трогаться. Сейчас же тебе надо чуть подвинуться вперед, чтобы я мог сесть позади, — когда Элизабет сделала, как сказал мужчина, Уильям ловко забрался на лошадь, прижавшись грудью к женской спине. — Может, мне стоило сесть позади тебя, чтобы не мешать, — предложила бывшая леди Мадельтон, когда руки Мориарти чуть приобняли ее, взяв поводья. — Это глупо. Во-первых, ты совсем не мешаешь мне видеть дорогу. Во-вторых, человека, который первый раз сидит на лошади, нельзя оставлять позади. Тебе будет сложнее удержаться, да и я не смогу тебе помочь, если ты начнешь падать. — Что тогда делать с лошадью Элизабет? — уточнил Фред, единственный не в седле. — В повозку ее не запрячь, так что оставим здесь. Хищники здесь не водятся, так что животное будет в безопасности. А если заберут, ничего страшного. Учитель, поедете с Дианой? Если вас увидят, то никто не удивится пожилому мужчине, везущему девушку. Сойдете за деда и внучку, — от такого сравнению Джек фыркнул, но спорить не стал. Только натянул капюшон и сел в повозку, натянув поводья. Льюис, не сводивший взгляда с Дианы, вздрогнул, когда понял, что девушка поедет отдельно. Младший Мориарти настолько привык, что она всегда рядом, что был не готов разделиться. Да и защищать Диану было уже его обязанностью. Только так мужчина мог быть спокоен за девушку. А теперь эта обязанность перешла к учителю. И хоть в Джеке Льюис не сомневался, точно зная, что с ним Диана будет в безопасности, не волноваться за нее мужчина не мог. Но перечить брату Льюис не посмел. Потому только сжал поводья и проводил уезжающую девушку взглядом. А затем повернулся к брату и, получив на невысказанный вопрос кивок, тронулся в путь. Если Диана и Джек отправились по извилистой местной дороге, то остальным членам группы пришлось пробираться по лесной тропинке. Элизабет, не привыкшая к подобным путешествиям, покачивалась из стороны в сторону. Если бы не крепкие руки Уильяма, она бы точно свалилась с лошади. А так девушка только отбивала себе пятую точку на кочках, да стукалась об крепкое тело мужа. В какой-то момент Уильям даже не выдержал, одной рукой прижал Элизабет к себе и шепнул ей, чтобы она расслабилась и отклонилась, уперевшись мужчине в спину и перестав ерзать. Девушка послушалась и с удивлением осознала, что так и правда стало удобнее. Да, все так же покачивало из стороны в сторону, но уже не так сильно, да и таз не бился больше о седло. Единственное, что все еще мешало, — это лезущие в глаза ветки деревьев. Уильям, конечно, старался рукой отклонять их, но порой они цеплялись за женскую одежду. Судя по тихой ругани, не только Элизабет и Уильям столкнулись с подобной проблемой. Бывшая леди Мадельтон обернулась и увидела недовольного Морана. Тот слишком сильно толкнул свисающую ветку, за что сразу же получил ею по голове. Будь здесь Ирен, она бы обязательно посмеялась над мужчиной. Себастьян был ее любимцем для шуток и насмешек. Чаще всего мужчина не мог достойно ответить на остроумные выпады девушки и просто старался покинуть ее общество. Элизабет часто замечала ребяческие замашки Морана, потому успела забыть, что он взрослый мужчина, прошедший войну. Сейчас же ей пришлось заново узнать Себастьяна Морана. Мужчина уверенно держался в седле и казался будто бы старше и выше. Хотя почему казался? Элизабет была младше Себастьяна лет на восемь и на два десятка сантиметров ниже. Не обладала его физической силой и выносливостью, не умела ездить на лошади, не обладала военным опытом и выдержкой и не поражала цель с сотни метров. Болтающаяся за спиной Морана винтовка напомнила о потрясающих навыках ее владельца. Однажды Элизабет наблюдала за тренировкой Морана и была поражена его точностью. Но совместное проживание стерло первое впечатление о полковнике, оставив лишь воспоминания о мужских поражениях в перепалках с Ирен. И сейчас Элизабет почему-то стало неловко. Резко захотелось извиниться перед Мораном за недостойные мысли о нем. Может, если бы они не ехали на лошадях, Элизабет бы и исполнила это желание, но пока просто сделала себе пометку в голове, что позже попросит прощение. Сейчас девушку больше волновал ее спутник. Тихий, спокойный, даже не пытающий поддеть ее, несмотря на не самую приличную их позу. Уильяма точно что-то тревожило, и Элизабет даже предполагала, что именно. Но прямо заговорить об этом не решалась. У каждого есть то, о чем он не хочет говорить вслух. — Зачем было отправлять нас так рано в деревню, если все равно нападем ночью? — шепотом спросила Элизабет у мужа, отклонившись еще дальше. Губы бывшей леди Мадельтон почти касались уха Уильяма, а горячее дыхание щекотало кожу мужчины. Но он не вздрогнул. Лишь тихо хмыкнул и чуть натянул поводья, заставляя лошадь идти медленнее. — Зачем спрашивать, если сама знаешь ответ? — Уильям не сомневался, что Элизабет уже обо всем догадалась. Все-таки в женитьбе на умной женщине есть один большой минус — от нее ничего не скроешь. Хотя это Мориарти и не собирался скрывать. — Хотелось бы услышать твой ответ. Посмотреть на твои попытки соврать. Ты мог бы потренироваться на мне убедительно лгать нашим друзьям. Ведь именно это ты и собирался делать, верно? — мужчина не подтвердил и не опроверг предположение Элизабет. Он молчал, позволяя ей развивать мысль дальше. — Ты сделал все, чтобы наше отсутствие сегодня было замечено. Вернее, твое. Пусть и не сразу, но станет очевидно, что в день кровавой бойни тебя не было в Лондоне. Уверена, ты уехал одним из последних, потому что подготавливал последние детали. Не удивлюсь, если у тебя в столе заготовлены письма для каждого из нас. Уильям усмехнулся. Элизабет была не так далека от правды. Письмо было, но одно для всех. Написано оно было еще месяц назад, когда стало очевидно, что все идет по плану Мориарти и уже почти ничего не могло помешать ему. Уильям как никогда был близок к цели. Только вот измена графа Эверден ставила план под угрозу, как и все будущее Англии. А этого мужчина допустить не мог. Но даже так Уильям попытался извлечь из этого для себя пользу. И Элизабет этот план разгадала. Только Мориарти не мог понять: нравится ему это или нет. — Это твое решение и твой выбор. Я не буду осуждать или отговаривать. Но у меня есть просьба. Позволь пройти до конца твой путь вместе с тобой, — на последних словах голос Элизабет звучал совсем тихо, потому Уильям даже подумал, что ему послышалось. Но следующие слова девушки тут же развеяли сомнение. — Я дала клятву и останусь с тобой до самого конца. — Наш брак ненастоящий, потому тебе не стоит… — начал Мориарти, но его тут же перебили. — Брак, может, и да. Но моя клятва нет. Я давала ее от чистого сердца и намерена сдержать. И это мой выбор. Уважай его, — тон Элизабет подсказывал, что спорить с ней бесполезно. Девушка была невероятно упряма и заставить ее передумать никто не мог. Если она решила что-то, то не сворачивала с выбранного пути. За это Уильям уважал свою жену и хотел заполучить ее верность. Вот только получив желаемое, мужчина задумался, было ли это тем, к чему он стремился? Почему-то никакого удовлетворения Мориарти не ощущал. Наоборот, что-то ныло в груди, стоило подумать, что Элизабет пройдет с ним путь до самого конца. Уильям отчаянно желал этого и одновременно боялся. И страх, который мужчина впервые ощутил, заставлял в груди что-то болезненно переворачиваться. — А как же Диана? Неужели ты оставишь ее? — Уильям не мог поверить, что Элизабет могла отказаться от лучшей подруги, зная, какую боль причинит ей этим. — Она научилась жить без меня. Я старалась быть осторожной ради нее. Знала, что если со мной что-то случится, она не сможет жить дальше. Но она впустила в свою жизнь другого человека. Привязалась к нему. Уверена, она сумеет справиться и без меня. И все благодаря твоему брату, — девушка бросила взгляд в сторону хмурого Льюиса, ехавшего рядом, и спросила у Уильяма. — Почему ты не отправил его вместе с Дианой? Кажется, он расстроен из-за этого. — Джек и вправду был самым неприметным сопровождением для Дианы. На них бы никто не обратил внимание. А Льюису пора научиться говорить о своих желаниях и принимать решения самостоятельно. И, думаю, Диана способна его этому научить, — Уильям и Элизабет одновременно усмехнулись, и на этом разговор закончился. Спустя десять минут пути показалась деревня. С холма на нее открывался прекрасный вид, а сами наблюдатели оказались скрыты густой листвой. Лошади остались привязаны в сотне метров, чтобы не испугались шума боя и не попытались убежать. Моран выбирал себе удобную позицию для стрельбы. Фред внимательно следил за перемещениями двух человек. Интересно, это был патруль или им просто не спалось? Альберт о чем-то переговаривался с Уильямом, а Льюис пристально смотрел на узкую тропинку, на которой должен был появиться Джек. Но дворецкий Мориарти все не появлялся, и Льюис начал терять терпение. Мужчина уже хотел идти на поиски учителя, чтобы убедиться, что с Дианой все в порядке, но тут промелькнула тень, в которой Льюис с трудом, но узнал Джека. — Мы немного задержались в пути. Встретили троих людей, направляющихся сюда. Пришлось сделать крюк, — пояснил свое долгое отсутствие Джек и тут же поспешил успокоить взволнованных Элизабет и Льюиса. — С Дианой все хорошо. Она в повозке у развилки на главной дороге. Я напомнил ей, чтобы она сюда не лезла и укутал ее в одеяло. Элизабет благодарно кивнула мужчине и повернулась к мужу, намекая, что можно начинать. Уильям усмехнулся, проверил свой клинок и указал Фреду и Джеку на бродивших у самого большого дома двух людей, сказав, что их надо тихо убрать. Морану предстояло избавиться от самых опасных и отдаленных целей. Альберт и Уильям должны были отправиться за Фредом и Джеком, а Элизабет предстояло аккуратно пробраться с западной стороны деревни и зайти врагам в спину. Так девушка могла бы атаковать неожиданно. Хотя Уильям надеялся, что ей не выдастся возможности сражаться, так как по предположению Мориарти там находился склад и людей почти не должно было быть. Вот только Преступный лорд не учел, что кому-то ночью может понадобиться проверить склад, чтобы еще раз пересчитать оружие. Потому самый безопасный путь оказался перекрыт сразу тремя мужчинами. Элизабет как раз приблизилась к складу и осторожно прошла мимо дверей, как они распахнулись, и девушка столкнулась с неожиданными противниками. Сложно сказать, кто был больше удивлен внезапной встрече, но Элизабет отреагировала быстрее. Она пнула ближайшего мужчину между ног, заставив согнуться от боли, и тут же рванула ко второму. Молниеносно достанный кинжал оставил на щеке противника лишь царапину, так как мужчина успел отскочить в сторону. За те несколько секунд, что шел бой, третий мужчина пришел в себя и, громко ругнувшись, бросился на Элизабет в попытке сбить ее с ног. Девушке пришлось спешно отступать. Хорошо, что противник был неповоротливым, и ей не составило труда уйти от его атаки. Но это дало передышку двум другим, которые присоединились к своему товарищу и теперь окружали Элизабет. Вооружены они не были. Только у одного болтался на поясе скин ду , но, кажется, сам мужчина умудрился забыть о нем. Неужели он не воспринимал Элизабет всерьез? Эта мысль разозлила девушку. Почему всю жизнь ей приходилось всем постоянно доказывать, что она чего-то стоит? Почему все всегда смотрели на нее свысока, прямо как эти наглецы. Хотя кого они видели перед собой? Щуплого парнишку в великоватой ему одежде (Элизабет умудрилась похудеть за короткое время), похожего на вора. Он не был для них угрозой, и они даже не догадались поднять тревогу, что было выгодно Элизабет. Мужчины усмехались и переглядывались, намекая, что с воришкой можно повеселиться. Но усмешки тут же исчезли, когда Элизабет рванула в сторону самого хилого противника, ловко поднырнула под его рукой, сделала подсечку и в полете перерезала ему горло. Кровь брызнула на шокированных мужчин, которые резко поняли, что с ними церемониться не собираются. Мужчина со скин ду на поясе выхватил свое оружие и направил его в сторону Элизабет. Вот только воспользоваться им не успел. Ему в глаз тут же прилетел нож, который мужчина не заметил. Он взвыл от боли и выронил оружие. — Черт! — ругнулась девушка, поняв, что привлекла ненужное внимание. Раненый медленно осел на землю и заскулил от боли. Добить бы его, чтоб не мучился и не будил остальных, но было слишком поздно. В окнах соседнего дома вспыхнул свет и раздались крики. Единственный оставшийся на ногах мужчина оскалился. Шок от потери одного товарища, крики боли другого, запах крови дурманили сознание, стирали границы человечности и пробуждали первородную ярость. Мужчина представлял, как сжимает в руках шею воришки, тело которого дергается в агонии. А затем раздается хруст, и тело падает на землю. Сразу же захотелось, чтобы это желание воплотилось в жизнь. Мужчина рванул к Элизабет в попытке схватить ее за горло, но девушка успела отскочить в сторону. Ее противник был не очень быстрым, зато обладал недюжинной силой. Попадись такому один раз, и без перелома не уйдешь. Элизабет понимала это, потому сосредоточилась на том, чтобы не подпустить врага к себе слишком близко. Девушка медленно отступала, внимательно следя за хаотичными движениями оппонента. Она искала момент для удачной атаки, понимая, что шанс у нее только один. Если Элизабет не сможет сразить его с одного удара, то поплатится за ошибку жизнью. Вот и приходилось кружиться вокруг впавшего в ярость мужчину, спешно уклоняться от его захватов и ждать ошибки. Терпение Элизабет было вознаграждено, когда ее противник оступился и неуклюже взмахнул руками. Девушка тут же воспользовалась моментом, подскочила с левой стороны и со всего размаху всадила кинжал под ребра мужчины. Тут же отскочив в сторону, запыхавшаяся Элизабет взглянула, как громадная туша оседала на землю с тихим хрипом. Подождав минуту, чтобы убедиться, что противник подняться не сможет, девушка медленно приблизилась, проверила пульс и, убедившись, что мужчина действительно мертв, с трудом перевернула тело и с третьей попытки вытащила свое оружие. Обтерев кинжал об одежду убитого, Элизабет вернула его в ножны и огляделась. Странно, но еще никто не вышел из дома, хотя свет по-прежнему горел. «Не услышать такой шум было невозможно. Кто-то должен был выйти проверить», — недоуменно подумала Элизабет, когда убедилась, что никого рядом и правда нет. Люди не могли быть такими тупыми, чтобы не убедиться в своей безопасности. И тут, услышав шум с другой стороны, поняла, почему к ней никто не пришел. Просто кто-то другой привлек к себе внимание. И Элизабет точно знала, кто был ее спасителем.***
Уильям первым услышал вопль в стороне склада, куда послал Элизабет, и сразу догадался, чем он может обернуться. Его жена одна там, где, как казалось Мориарти, должно было быть безопасно. Даже если сейчас рвануть к ней на помощь, можно не успеть. Да и нельзя всем собраться в одном месте и позволить окружить себя. Надо было рассредоточиться по территории и зачистить ее. — Альберт, окно! — старший Мориарти понял брата без лишних слов и запустил большой камень в окно дома, где загорелся свет. Сразу же послышалась ругань, а затем в разбитом окне показалось чье-то заспанное и недовольно лицо. Послышался звук выстрела, и мужчина тут же скрылся. Впрочем, не было сомнений, что он больше не встанет. Моран не промахивался. Тремя следующими выстрелами он убрал еще троих, выскочивших из дома. Еще двоих своими ножами встретили Льюис и Джек. Кому-то не повезло нарваться на клинок Уильяма. Противников было гораздо больше, чем союзников Мориарти, но они были полусонными, лезли толпой в узком пространстве и просто не были готовы к бою. Чаще всего они мешали друг другу и сами спешили навстречу своей смерти. Но даже так их было много. Гораздо больше, чем Уильям рассчитывал. На смену одному противнику тут же приходил другой. И каждый следующий враг словно был более искусным бойцом. Или же это они просто отходили ото сна? Уильяма оттеснили от Джека и Фреда и заставили отступить ближе к дороге. Земля там была неровной, и Мориарти теперь приходилось не только думать о противниках, но и стараться не оступиться, как один из неудачников, поплатившийся за неосторожность жизнью. Уильям быстро проткнул его грудь клинком и перешел к следующему противнику, оказавшемуся неплохим фехтовальщиком. Несколько раз он почти достал Уильяма колющими ударами в грудь. Спасла Мориарти только отменная реакция и недавняя тренировка с Элизабет. Его жена двигалась так же и использовала похожие трюки, чтобы подловить его, потому Мориарти был готов к подобному. Сделав шаг влево, уклоняясь от очередного выпада, Уильям со всей силой рубанул по вражескому клинку, выбивая оружие из рук противника, и следующим ударом оборвал жизнь мужчины. Но его место тут же занял другой. А Мориарти уже начинал чувствовать усталость. Движения чуть замедлились, и клинок стал казаться тяжелее. В какой-то момент Уильям даже чуть не пропустил удар. И только вовремя подоспевший Альберт исправил ситуацию. Если бы не Моран, мгновенно расправлявшийся с вражескими стрелками точными выстрелами, все было бы еще хуже. Но Себастьян был один, а врагов в несколько раз больше. И изредка пули пролетали мимо. Все же повезло, что с точностью у них были явные проблемы. Хотя, может быть, они просто боялись задеть своих. Только Льюиса ранили однажды, но тот в пылу боя даже не обратил на это внимания. Его больше беспокоили трое нападавших, окруживших младшего Мориарти и зажавших его в угол. Они уже предчувствовали победу, потому позволили себе наглую атаку, занеся кинжал над головой Льюиса. Что за дураки?! Льюис перехватил чужую руку, дернул ее на себя, заставляя врага завалиться и прикрываясь им от кинжалов его товарищей. Оттолкнув уже мертвое тело назад, Льюис стремительно подскочил к одному из оставшихся противников, чье оружие так и осталось в союзнике, и вогнал ему кинжал под подбородок. — Ублюдок! — последний выживший попытался отомстить за товарищей, схватив валявшуюся рядом доску и замахнувшись ею на Мориарти, но Льюис ловко увернулся от неумелой атаки и повалил противника на землю банальной подножкой. Схватив поверженного за волосы, Льюис заставил его приподняться и равнодушно перерезал тому горло. Смахнув капли крови с ножа, Льюис поднялся и нашел взглядом братьев. Уильям и Альберт сражались спиной к спине против толпы противников. Помочь бы им, да пробиться было невозможно. Льюиса бы сразу окружили, если он попытался дойти до братьев. А если он умрет, то помощи Уильям не дождется. Потому младший Мориарти предпочел сосредоточиться на тех, кто еще только вступал в бой, и направился в сторону дома, где вспыхнул свет. Фред догадался о задумке Льюиса. Переглянувшись с Джеком и получив от того кивок, бросился на помощь другу. Джек и сам мог справиться с троими здоровяками, а Фреду лучше было остановить новоприбывших. Сражаться в узком проходе было неудобно, но короткие ножи Льюиса и Фреда имели преимущество над длинными клинками противников. В дверях такими особо не поразмахиваешь, а вот для ножей хватало пространства, и они снова и снова находили себе новые цели. Кто-то, видимо, догадался, что сражаться в дверях — подписывать себе приговор, и разбил окно на первом этаже. Выпрыгнув из него, высокий молодой парнишка ринулся на Льюиса, но ему наперерез выскочил Фред, ловко отбив неумелую атаку и пронзив противника в живот. Еще один точный удар заставил того опуститься на колени, а затем и вовсе упасть. Но его место сразу же занял другой, последовавший по пути товарища. Он был гораздо более ловким, да еще и имел помощника — человека, стрелявшего из все того же разбитого окна. Тот успел сделать три выстрела, прежде чем оказался убит Мораном. Но даже так противников было слишком много. Как жаль, что Уильям отказался поджечь дома, не пожелав привлекать лишнего внимания и терять важные документы, которые могли бы здесь оказаться. Элизабет предлагала использовать яд, но не было времени продумать, как всем добавить его в пищу. А с воздушными, как их называл Фред, ядами Уильям отказался связываться. Потому приходилось работать по старинке. Фред был опытным бойцом, но никогда еще ему не было настолько сложно, как сегодня. Множество противников, открытая местность, усталость не способствовали легкой битве. Фред не мог сказать, сколько уже длился бой. Час или два. Все слилось в одну расплывчатую картину из бесконечного сталкивания холодного оружия, звона стали, капель крови, падающих тел и запаха смерти. Во всем этом хаосе был только один плюс — не чувствовался холод. Разгоряченные битвой тела просто не замечали его. А вот подоспевшие недавно мужчины, еще не вступившие в бой, ощущали мороз каждой клеточкой кожи, что делало их движения замедленными и будто неуклюжими. Это давало союзникам Мориарти хоть какое-то преимущество. — Берегись! — Фред рефлекторно пригнулся, даже не поняв, зачем. Обернувшись, парень заметил запыхавшуюся Элизабет и, проследив за ее взглядом, наткнулся на тело с раздробленной головой позади себя. Это какой же силой надо обладать, чтобы с такого расстояния кинуть камень и проломить голову мужчине? А ведь Элизабет казалась такой хрупкой девушкой. Но кто знает, на что способны девушки в отчаянных ситуациях. Фред лишь порадовался, что Элизабет на его стороне. Он благодарно кивнул ей и встретил очередного противника ударом в живот. Элизабет же заметила разбитое окно и высовывавшегося из него совсем юного паренька. Было видно, что он не хотел покидать условно безопасное место, но совесть толкала его присоединиться к сражавшимся товарищам. А этого девушка допустить не могла. Она запрыгнула в окно, пнула коленом в лицо незадачливого мальчишку, ударила его по голове подвернувшимся под руку цветочным горшком, оглушив, и перехватила поудобнее свои ножи. На новую противницу с недоумением уставились двое мужчин, только-только натянувших штаны. Рефлекторно они, как это когда-то сделал Моран, прикрылись простынями и только потом заметили оружие в хрупких женских руках. Переглянувшись, мужчины отбросили простыни и схватились за первое, что попалось им под руку. У одного оказался стул, а второй довольствовался револьвером. К счастью Элизабет, он не был заряжен. В этом мужчина убедился, несколько раз нервно спустив курок. Тогда револьвер полетел Элизабет в голову, но девушка с легкость увернулась от него, просто пригнувшись. Второй мужчина дернулся, будто тоже пожелав метнуть свою ношу в девушку, но передумал и лишь попытался боднуть Элизабет ножками стула. Она уклонилась влево, схватилась за одну из ножек и потянула на себя. Мужчина уперся ногами в пол и изо всех сил дернул стул на себя. Элизабет тут же отпустила его, и мужчина завалился на пол. И больше с него не вставал, ведь с пробитой головой это сделать невозможно. Другой парень, испугавшись, попытался выскочить в окно, но Элизабет схватила беглеца за руку, вывернула ее, заставив вскрикнуть от боли, и впечатала в стену. Без промедления девушка вонзила парню нож под ребра и провернула оружие. Вытащив окровавленное лезвие, Элизабет двинулась вглубь дома, где ей встречались все новые и новые противники. Кого-то девушка убивала одним точным неожиданным ударом, прячась за стенами и дверями дома. С кем-то приходилось повозиться. Тогда Элизабет радовалась, что в узком помещении особо не помашешь мечом. Зато можно было легко словить пулю. Но то ли стрелки были совсем косыми, то ли Элизабет невероятно везло, но ни одна пуля ее не задела. Только однажды зацепили осколки стекла, когда один умник попал в зеркало. Осколок этого зеркала спустя несколько минут торчал у него из глаза, когда разозлившаяся девушка метнула его в неудачливого стрелка. Правда, сама порезала руку, но результат того стоил. Один раз Элизабет оттолкнули, и она больно ударилась головой об стену. Перед глазами все поплыло, и девушка с трудом смогла отличить своего противника от висящей позади него картины. Интуитивно пригнувшись, Элизабет увернулась от клинка и со всей силы пнула куда-то вверх, надеясь попасть в уязвимое мужское место. Судя по тихому всхлипу, она попала. Нащупав свой кинжал, который выпал из рук при падении, девушка вонзила его в ступню нападавшего. Тот издал свой последний крик, прежде чем Элизабет прикончила его. Девушка замахнулась на следующего противника и снова вступила в бесконечный бой. Блеск и звон стали, чьи-то предсмертные крики и стоны, вечно сменяющиеся лица и гримасы боли на них. Было чувство, что тебя толкнули в омут смерти и ты никак не можешь из него выбраться. Барахтаешься, пытаешься всплыть на поверхность и жадно глотнуть воздух, но только еще больше погружаешься в пучину, а твои легкие наполняет ледяная вода, которая обжигает. И этой пытки нет конца. Элизабет даже не поняла, в какой момент бой кончился. Девушка осознала, что очередной ее выпад чуть не задел Льюиса, и замерла. Тяжело дыша, она огляделась. Повсюду лежали тела. Десятки тел. Они лежали горой у дверей, которые защищали ценой своей жизни, валялись на улице, словно выброшенные сломанные куклы. Дрожащей рукой девушка убрала уже не нужное оружие и со слабой улыбкой посмотрела на Льюиса. Они победили. Победили! Элизабет не выдержала и безумно рассмеялась. С растрепанными волосами, в разорванной рубашке, которая вся заляпана кровью, она выглядела настоящей сумасшедшей. Но Льюис улыбнулся и обернулся, услышав похожий смех со стороны двери. Это тихо посмеивался Уильям. И Льюис подумал, что смех его брата звучал, как аккомпанемент Элизабет. — Моран уверяет, что никто не сбежал, но все равно стоит проверить окрестности. Фред как раз этим занимается, — и как только Уильям умудрялся после такого боя сохранить ясную голову? Вот Элизабет сейчас могла думать лишь о том, что хочет присесть, потому что дрожащие ноги долго ее не удержат. — Смотрю, вам больше всех досталось. Уильям только сейчас рассмотрел множество мелких ран на теле своей жены. А у Льюиса на плече и вовсе была пугающая рана от пули, пролетевшей по касательной. — Льюис, отправляйся первым к Диане. Тебе больше всех нужна ее помощь. Заодно успокоишь девушку, чтобы она сама не притащилась сюда. Сомневаюсь, что ей придется по душе здешний пейзаж, — Льюис мог бы попытаться поспорить с братом, сказать ему, что все в порядке, но упоминание о Диане удержало от препирательств. Мужчина, хорошо знавший девушку, понимал, как ей сейчас тяжело. Уильям — взрослый человек, способный позаботиться о себе. Тем более, когда опасность миновала. А вот за Дианой надо приглядывать. Льюис кивнул и медленно двинулся прочь, оставляя Уильяма и Элизабет наедине. Где-то на улице, судя по звукам, остались Альберт и Джек. Наверняка им Уильям тоже что-то поручил. Этот мужчина никогда не забывал о деле и использовал каждую секунду себе на пользу. — Альберт и Джек осмотрят соседние дома, а мы с тобой проверим этот. Он самый большой, так что, уверен, что-то найдем, — голос Мориарти звучал уверенно и спокойно, когда Элизабет до сих пор не могла восстановить дыхание, и ее голос звучал как-то жалко. — В первую очередь интересуют документы? — в ответ кивок. Элизабет равнодушно пожала плечами, с удивлением поняв, что тело болезненно ноет. Кажется, она все же сильно несколько раз приложилась к стене. Видимо, опять будут синяки, и Диана, помогая Элизабет умываться, будет ворчать и просить свою госпожу быть осторожнее. Но это будет впереди. А пока стоило заняться делом и обследовать дом, переступая через мертвые тела. Элизабет пошла в левую комнату, дверь в которую была приоткрыта. Совсем небольшая комната на двоих. Две кровати по углам, один шкаф, стол и два стула. На столе осталась зажженная лампа, на стульях — разбросанные вещи. Кровати не заправлены. В комнате еще ощущалась жизнь. Казалось, что ее обитатели вышли попить чаю, а не умерли в бойне. Элизабет стала осматривать стол, рыться в ящиках. И все время ее не покидало чувство, что кто-то наблюдает за ней. Что за глупость! Все жители мертвы, а у Уильяма есть дела поважнее, чем наблюдать за своей супругой. Элизабет понимала всю нелепость своего опасения, но никак не могла избавиться от этого мерзкого ощущения. Не выдержав, она покинула комнату. Все равно в столе было пусто, а обыскивать всю комнату девушка считала бессмысленным. В следующей комнате, ничем не отличавшейся от предыдущей, чувство, будто кто-то преследует тебя, не покинуло Элизабет, но словно стало слабее. Девушка смогла без постоянных вздрагиваний осмотреть стол. Первый его ящик был завален письмами. Кто-то с кучей ошибок признавался некому Джеку в любви и просил вернуться как можно скорее. Десяток писем, и все, как одно, начинались со слов «Мой дорогой Джек, я так скучаю…». — Тебе придется скучать по нему всю жизнь, ведь он не вернется, — в пустоту произнесла Элизабет и убрала письма обратно, задвинув ящик. Во втором ящике лежали две книги — сборник сказок и «Корабль-призрак» Фредерика Марриета. Пролистав их, Элизабет убедилась, что там ничего не спрятано, и положила на место. Третий ящик оказался пуст. В шкафу нашлась запрятанная банка варенья и больше ничего. В третьей комнате тоже не нашлось ничего интересного, но в четвертой Элизабет замерла на пороге. На одной из кроватей на девушку смотрел огромными пуговицами вместо глаз сшитый из лоскутков разной ткани кролик. Точнее, кролика в нем можно было узнать только по длинным ушам. Сама игрушка казалась такой несуразной, но почему-то при взгляде на нее сердце Элизабет замирало. Ведь кому-то этот заяц был дорог. И, скорее всего, сделан он был для ребенка. Это был прощальный подарок дитя или поделка отца для своего ребенка? «Кто-то сегодня лишился отца и мужа. Может быть, он был хорошим семьянином. А не только предателем…», — Элизабет тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Зачем тревожить свою душу, когда выбор уже сделан и вернуть ничего нельзя? Девушка прошла мимо кровати с кроликом, стараясь не смотреть на игрушку, перерыла стол, в котором не нашлось ничего интересного, кроме стопки газет. Зато на окне кто-то оставил свои заметки о неожиданных визитах командира. Судя по его описанию, это был лично граф Эверден. Хм, а вот это стоило показать Уильяму. Забрав записи, Элизабет уже хотела уйти, но заметила на стуле черную рубашку маленького размера. Видимо, жил здесь совсем юнец худощавого телосложения. Но Элизабет это было только на руку так как перед встречей с Дианой ей бы не помешало переодеться. Не ходить же в окровавленной разодранной рубашке? Элизабет прикрыла дверь, стянула с себя уже ни на что неугодную рубашку и обтерла ею кровавые разводы на коже. За этим занятием ее и застал Уильям, ворвавшийся в комнату. Вежливо отведя взгляд, он пробормотал: — Не ожидал, что ты решишь переодеться. Если не хочешь напугать Диану, то сотри кровь с груди. Могу принести воды для этого, — Уильям, как всегда, все понял правильно. Даже не дождавшись согласия Элизабет, он вышел из комнаты, чтобы через минуту вернуться с ведром воды. И где нашел его так быстро? — Спасибо, — поблагодарила девушка и, выставив мужа за дверь, намочила свою разорванную рубашку. Используя ее вместо своеобразной мочалки, Элизабет стерла кровавые разводы с кожи и сразу почувствовала себя лучше. Надев чистую рубашку, которая была сильно велика ей в плечах, бывшая леди Мадельтон облегченно вздохнула и покинула комнату, отправившись на поиски Уильяма. Мориарти нашелся на втором этаже в комнате, похожей на кабинет. Мужчина с хмурым лицом просматривал какие-то бумаги. Но с каждой прочитанной строчкой его лицо светлело. Кажется, новости были хорошими. — Что нашел? — спросила Элизабет, приблизившись к мужчине. Она с интересом взглянула на исписанные аккуратным почерком листы и зацепилась взглядом за даты. Пятнадцатое апреля. Это через две недели. Значит, ничего еще не успели передать? Уильям кивнул на незаданный вопрос Элизабет и позволил себе легкую улыбку. Но она тут же померкла, когда взгляд Мориарти наткнулся на один конверт. Бывшая леди Мадельтон, заметив изменение настроения мужа, проследила за его взглядом и тоже посмотрела на злосчастный конверт, на котором в полумраке сверкала всем знакомая печать.***
Диана куталась в плед и дышала на заледеневшие руки в попытке согреть их. Сегодня выдалась особенно холодная ночь, которая будто преподносила Диане еще одно испытание. Как будто ей было мало сходить с ума от беспокойства! Девушка не сводила взгляда с тропы, на которую ее привез Джек. Диана все ждала, когда же на ней появится хоть кто-нибудь! Вглядывалась в лесной полумрак в надежде увидеть знакомую фигуру. Но время шло, а никто так и не появлялся. Диана порывалась бросить повозку и отправиться к остальным, но вспоминала наставления госпожи и Уильяма и сдерживала себя. Чем бы она помогла им на поле боя? Только бы подставилась, заставляя защищать себя. Диана уже не была настолько наивной, чтобы верить, будто бы одно ее присутствие может что-то изменить. Но сидеть и ждать было невыносимо. Девушка уже перебрала всю свою сумку с медицинскими принадлежностями, повторила в памяти, как стоит оказывать первую помощь раненым, прошлась по небольшой поляне, где они остановились, и до ряби в глазах насмотрелась на окружающую местность, так что теперь с легкостью могла сказать, что и где находится. Казалось, что еще немного, и Диана завыла бы. Но, словно сжалившись над девушкой, на тропинке показалась фигура Льюиса. Двигался младший Мориарти медленно, все время внимательно оглядываясь, но он шел сам! И уже от одного этого Диана была готова расплакаться. Он был жив! Девушка рванула навстречу и со всей силы крепко-крепко обняла младшего Мориарти с тихим всхлипом. Льюис охнул от пронзившей все тело боли, но обнял девушку в ответ, прижав ее к себе. — Все… — Диана не нашла в себе сил сказать «выжили», но Льюис и так все понял. Он кивнул с легкой улыбкой и потрепал девушку по волосам. Хорошо, что он послушал Уильяма и поспешил к ней. Диана вся дрожала, и мужчина был уверен, что причина ее дрожи не в холоде. — Все хорошо. Все живы и почти здоровы. Нас не сильно потрепали, — усмехнулся Льюис и тут же сморщился от боли. — Боже… — прошептала Диана, заметив разодранный рукав и разорванную рану. И как только мужчина мог рукой шевелить?! Осторожно подталкивая Льюиса в спину, девушка заставила его сесть в повозку. Дрожащими руками Диана взяла смоченный спиртом бинт и бережно промокнула несколько раз рану, стирая грязь. Льюис скривился, и девушка тут же отдернула руку. — Прости, но надо потерпеть. Уже гораздо решительнее девушка вновь взялась за обработку раны, стараясь причинять как можно меньше боли. Забинтовав руку, Диана отстранилась, но так и не подняла головы. Ее тело мелко подрагивало, и Льюис, испугавшись, схватил ее за щеки и заставил посмотреть на него. Диана плакала. Слезы стекали по щекам, касались пальцев Льюиса. Он замер, не зная, что ему делать. Сказать, что все в порядке? Эта ложь едва ли утешила бы девушку. Поблагодарить за лечение? А не из-за него ли она плакала? Признаться в своих чувствах? Откуда вообще взялась эта глупая мысль?! Не придумав ничего лучше, Льюис вновь обнял девушку, прижимая ее к себе здоровой рукой и чуть покачивая из стороны в сторону. Мужчина шептал что-то, убаюкивая Диану, как ребенка. Надо было убедить ее, что все закончилось, а впереди только светлое будущее, которое построят Уильям и Элизабет. И там не будет место слезам. Льюис рассказывал, как они соберутся все вместе, приготовят торт, накроют стол и под лучшее вино будут вспоминать лучшие моменты жизни. Он предлагал различные рецепты, шутил и просто шептал всякую ерунду. И удивительно, но это помогало. Диана вздрагивала все реже и даже попыталась улыбнуться. Только слезы все равно скапливались в уголке глаз и стекали по щекам. Льюис не выдержал и бережно большими пальцами убрал грозящиеся пролиться слезы. — Я так боялась за вас… все смотрела на тропу, а никто не приходил, — сквозь слезы прошептала девушка и уткнулась носом в грудь Льюиса. — И тут ты весь раненый. Как ты вообще мог позволить себя ранить?! Льюис на секунду опешил от абсурдности ситуации, но быстро понял, что в девушке говорила подступающая истерика. Что там говорил Джек? Проще всего позволить девушке выплеснуть эмоции, а потом утешить и накормить. Последний пункт выполнить сейчас не получится, но первые два с легкостью. Когда Диана вновь стала размазывать слезы по щекам, мужчина лишь обнимал ее и гладил по голове, ничего не говоря. Как бы ему ни было больно видеть любимую девушку плачущей, он молчал, позволяя ей изливать свое горе. Мужчина даже не вскрикнул, когда Диана в порыве отчаянья задела его больную руку. Он все стоически терпел ради нее. — Мы все живы. Элизабет не пострадала. Уильям об этом позаботился, — когда девушка перестала размазывать по щекам слезы, Льюис поспешил напомнить Диане о хорошем. Младший Мориарти точно знал, что она больше всего волновалась за свою госпожу. — Это попытка сделать твоего брата героем? — шмыгнув носом, уточнила Диана. — А что, получается? — насмешливо уточнил Льюис, поняв, что девушка дурачилась. Значит, ей стало лучше. Эх, как же скачет женское настроение. Но если оно резко поднимается, то Льюис не против. Все лучше, чем видеть женские слезы. Теперь младший Мориарти понимал, что имел ввиду учитель, когда говорил, что слезы — одно из самых страшных женских орудий пыток. Когда Льюис смотрел на заплаканное лицо Дианы, ему казалось, что его грудь сдавливают огненные жгуты, не давая сделать вдох. После удачной операции, мужчина был уверен, что он уже не испытает боли сильнее той, что преследовала его в детстве. Но сейчас, крепко обнимая только-только успокоившуюся девушку, Льюис понимал, что Диана — новый источник боли. Только она может быть мучительно сладкой. — Все закончилось? — уже спокойно спросила девушка, кутаясь в плащ. — Не знаю. Уильям отправил меня к тебе, как только закончился бой, — равнодушно пожал плечами Льюис. Его мало волновало, что дальше будет. Дело было сделано, а что предпринять дальше брат скажет. Гораздо больше Младшего Мориарти волновало состояние Дианы. Если бы он знал, что она будет так переживать, то сделал бы все, чтобы как можно быстрее прикончить предателей и вернуться к ней. — Думаешь, все скоро закончится? — этот вопрос волновал и Льюиса. Ведь когда планы брата воплотятся в жизнь, у младшего Мориарти останется еще одно очень важное дело — рассказать одной девушке о своих чувствах и решить, как жить дальше — с ней или без нее. — Уверен. Ведь Уильям и Элизабет вместе работают над этим, — при упоминании бывшей леди Мадельтон Диана улыбнулась. — В своей госпоже я не сомневаюсь! — девушка гордо подняла голову, расправила плечи и взглянула в сторону тропы, откуда пришел Льюис, будто бы в надежде, что там сейчас появится леди Мориарти. Но там никого не было. Лишь покачивались ветви деревьев. — Тогда волноваться не стоит. Будем просто ждать перемен, — жаль, Льюис не знал, что перемены наступят гораздо быстрее, чем он ожидал. И не все они понравятся младшему Мориарти.