Primal instincts

В семье Тодороки начался траур, оба альфы ходили тихими и поникшими, в особенности Даби, который перестал обращать внимание на окружающий мир. — Даби, возьми уже себя в руки, нам нужно быть сильными. Необходимо найти тело Кейго, чтобы нормально его похоронить. — Положа руку на плечо сына, поддерживая, тяжело выдохнул Энджи, у которого от всего этого тоже болело сердце. Кейго был таким солнечным и ярким мальчиком, именно таким запомнил его Энджи. У этого озорного блондина всегда было чересчур много энергии, он не унывал даже в самых безнадёжных ситуациях, и не позволял этого Энджи. В золотых глазах всегда играли какие-то дикие огоньки, которые вызывали у многих безумный азарт. Но весь этот запал пропал после того, как он встретил Даби, своего истинного альфу, он словно стал тенью былого себя, его словно заменили. А тот день, когда он пришёл к нему прося провести с ним ночь? В тот момент он был таким хрупким, таким одиноким, и таким беззащитным, что альфа не сдержался, но слава Богу и них ничего не получилось, иначе Энджи бы себе этого не простил. Тодороки старший думал что у Даби и Кейго вскоре все наладится, как это было у них с Рей. Они в молодости тоже не сразу признали друг друга, какое-то время даже ненавидели друг друга, а когда признали, то они стали настоящей любящей парой. Вот он и думал, что у Даби с Кейго будет также, но нет, что сделал его сын? Он буквально убил свою истинную пару, своим безразличием, холодом, альфьей импульсивностью и гордостью, которой было чересчур много. Покачав головой, альфа вышел из своего кабинета. Когда Энджи вошёл на кухню, то нашёл сына в гостиной. Тот держал в руках чёрную раскрытую папку, в которой лежали какие-то документы. Увидев название документа, а затем и два имени рядом друг с другом, Тодороки старший тяжело выдохнул, и обойдя диван, сел в кресло напротив. Он прекрасно знал что это, более того, он лично помогал ускорить сбор этих документов, и Даби был ему за это искренне благодарен. Когда младший альфа собрал эти документы, он был так счастлив. Его дальнейшие размышления прервал сын. — Думаю, это уже больше не понадобится. — Невидяще сморя в большое окно, слишком спокойно сказал альфа, после чего мягко закрыл папку, напоследок нежно проведя по ней кончиками пальцев. *** Поиски тела Таками шли уже два месяца, однако, ничего так и не было найдено, ничего, что принадлежало бы омеге. С того момента, Даби все больше стал походить на копию своего отца, когда тот потерял жену. Он стал безразличным ко всему, не обращал ни на что внимания, забросил универ, и теперь методично напивался в своей квартире, никого туда не пуская, и ни с кем не связываясь. Альфа запирался в комнате Кейго, вливал в себя море алкоголя и теряясь в родном запахе, медленно сходил с ума. Из-за недееспособности молодого альфы, Тодороки старшему пришлось взять всю организацию похорон на себя. Истинная пара ни за что бы не ошиблась, если бы потеряла связь, поэтому сомнений в том что Кейго больше нет, не оставалось. Энджи подключил все свои связи на поиски Таками, однако все было тщетно, время шло, а результата не было. Поэтому, было решено хоронить пустой гроб. В день похорон, Даби немного пришёл в себя. Он привёл себя в порядок, был одет с иголочки, волосы были красиво уложены, но вот его осунувшееся и заострившееся лицо говорило само за себя. Неестественная бледность и темные круги под глазами, давали ясно понять, что альфе потерявшему связь, сейчас приходится тяжелее всех, чтобы кто не говорил. Похороны было решено сделать скромными, должны были прийти только самые близкие. Сейчас, Даби нервничал ещё и от того, что он должен был увидеть родителей Кейго. Он ни разу не спрашивал о них омегу, поэтому даже не представлял как будет смотреть им в глаза, как будет оправдываться перед ними за то, что не смог сберечь их ребёнка, не уследил, не смог стать родным и любимым человеком. До чего же он оказался бесполезным. Время шло, кроме него с отцом пришла только Руми, лучшая подруга Кейго, которая была старше него на несколько лет. Альфа думал что они подождут ещё немного, однако отец велел священнику начинать. Даби непонимающе посмотрел на отца, почему же тот начал без родителей омеги. Да и почему на похороны Кейго никто не пришёл?! Словно скорбя и оплакивая ещё такого юного омегу, который не успел даже толком пожить, с неба упали первые капли, превратившиеся в самый настоящий ливень. Когда все было закончено, три фигуры стояли над свежей могилой. Руми подошла к плите, и положила на неё букет кроваво — алых хиганбана. Даби с неприязнью посмотрел на эти ужасающие цветы, их вид отталкивал, а запах вызывал отвращение. Слишком ужасные цветы, для такого прекрасного юноши как Кейго. Сам он держал в руках букет чёрных бархатных роз, в то время как у отца был букет из белых эустов. Каждый из них принёс для омеги те цветы, которые у него ассоциировались с Таками. Когда они уложили букеты, Руми медленно повернулась к Даби, и посмотрела ему в глаза. Ее алые глаза горели такой ненавистью, от которой было невозможно скрыться. Секунда, и его щеку обжигает болью. — Ублюдок, это ты виноват в его смерти. — Шепнула девушка, и развернувшись, покинула кладбище. А Даби так и стоял, держа в руке зонт, когда все же спросил Энджи. — Отец, а где родители Кейго? Неужели ты им не сказал? Или может они не смогли приехать? — Скорее второе. Кейго сирота. Его отец умер ещё давно, а вот матери не стало около трёх лет назад. — Ответил Энджи, после чего тоже пошёл прочь с кладбища, оставляя Даби одного. — Прости меня, Кейго… — Шепнул альфа, всматриваясь в выгравированную на плите надпись. Имя и дата смерти. Таками было всего двадцать лет. Он был слишком юн. Ещё толком не успевший повидать мир, не успевший пожить. Кроме того, стало безумно обидно, что на похоронах Кейго никого и не было. Его родители уже покинули этот мир, а других родственников у Кейго не было. Однако, Даби был уверен, если бы они пригласили всех друзей омеги, то все кладбище было бы занято, настолько Кейго был общительным я дружелюбным. Сжимая ладони до кровавых полумесяцев на коже, Тодороки пытался прийти в себя, глубоко дыша, он старался выровнять дыхание, но только взглянув на эту холодную плиту с датой смерти его истинной пары, альфа покачнувшись, обессилено рухнул на колени, прямо на мокрую рыхлую землю. — Прости меня… Кейго, прости. В тот момент, на землю сорвались пара соленых капель.