трудности взросления

      Все выходные Гермиона проводит в забвении, помня лишь множество слёз и бутылку дешёвой газировки. С наступлением лета она запретила себе пить какой-либо алкоголь.       В понедельник, когда она собирается на работу, на почту приходят счета. Гермиона стоит на лужайке возле дома и читает письмо, недовольно хмурясь. Её глаза болят, когда она стирает с них засохшие слёзы.       В этом месяце ей придётся потратиться на коммунальные услуги больше, чем обычно. Только в связи с чем? Насколько Гермиона помнит, особо ничего не изменилось.       Ладно.       Она устало вздыхает и закрывает почтовый ящик, вяло возвращаясь в дом. На улице только семь утра, а солнце уже греет как сумасшедшее. Сегодня ей, наверное, стоит надеть летнее платье из Walmart. Хоть её начальник и не приветствует свободы выбора в одежде, она не собирается потеть весь день.       Том лежит в своей кровати, когда Гермиона проходит мимо его комнаты. Обычно он закрывает дверь на ночь, но сегодня, по всей видимости, день наоборот. Она думает об этом несколько мгновений, прежде чем опускает голову и скрывается в своей спальне, сжимая в руках тонкий конверт.       Гермиона тратит на сборы не более десяти минут. Она находит в шкафу бежевое платье и надевает его, тщательно проверяя, чтобы тонкая ткань нигде не просвечивала. Однажды у неё был подобный опыт, поэтому впредь она старается быть более осмотрительной.       На её туалетном столике разбросаны тушь и несколько видов помад. Её пальцы медленно скользят между тремя цветами, пока она не останавливается на бледно-розовом, аккуратно нанося его на свои губы. Гермиона отстраняется от зеркала и закручивает помаду обратно, смотря на себя. Неплохо.       Она решает не убирать синяки и красные пятна со своего лица, поэтому быстро спускается на кухню, чтобы перекусить. Её рука зависает над кофеваркой, когда она слышит хриплый голос Тома.       — Мама? Ты ещё дома?       Гермиона замирает. Она чувствует, как её мышцы невольно наливаются свинцом, не желая поворачиваться к сыну. Но она это делает.       — Да, скоро пойду.       Гермиона оборачивается к нему и натянуто улыбается. Том стоит в дверном проёме, опершись плечом о косяк, и потирает рукой глаза. Он не смотрит на неё в ответ, поэтому Гермиона отворачивается, чувствуя, что на душе от этого становится невольно легче.       Постепенно она превращается в ужасную мать, но... его недавние слова совсем выбили её из колеи. Все эти дни она старательно избегала любого напоминания об этом, однако её слабая природа, как ни странно, оказалась сильнее неё. Слёзы катились по её щекам сами по себе, когда она выполняла обычные рутинные действия: мыла за собой посуду, смотрела телевизор и принимала душ. Ничего лишнего.       Она немного нервно теребит подол своего платья, прежде чем продолжает готовить кофе. Том шаркает по полу и что-то бормочет себе под нос — её уши улавливают любой звук, который может свидетельствовать о том, что он направляется к ней.       Гермиона немного расслабляется, когда слышит, что он садится за барную стойку в нескольких футах от неё. Она вновь пытается не думать о его словах, когда заканчивает готовить, однако невольно возвращается в субботу.       Дрожь ползёт по её предательскому телу.       — Милый, ты не голоден? — чуть помедлив, спрашивает Гермиона.       Она бы хотела, чтобы он не слышал этой дрожи в её голосе, однако они не в чёртовом романе — это жизнь, и здесь Том более проницателен, чем следует.       Он хмыкает, вероятно, задумавшись над её словами. Гермиона оборачивается и устало смотрит на него.       — Да, — протягивает Том, не сводя своих глаз с её. — Что ты будешь?       Она застывает на месте, вскинув брови.       — В каком смысле?       — Ну, — Том фыркает и соскальзывает с маленького стула, направляясь к кухонному острову, — ты же не собиралась уходить на работу голодной, ведь так?       — Н-нет, — она проводит ногтями по руке, — думаю.       — Думаешь?       Гермиона сжимает губы и немного отходит в сторону, когда он подходит к ней. Том окидывает её странным взглядом, но ничего не говорит, доставая из шкафа кружки и тарелки. Ой.       Она немного смущённо откашливается.       — Вообще-то, я хотела позавтракать с коллегами.       — С Маклаггеном?       Вопрос Тома застаёт Гермиону врасплох. Она удивлённо наблюдает за тем, как он берёт из соседней тумбы коробку Lucky Charms с маршмэллоу и насыпает немного в каждую тарелку. Он, кажется, полностью сосредоточен на своём деле, потому что ни разу за минуту не требует от неё ответ.       Она не знает, что сказать.       — Э-э, — Гермиона облизывает губы, — помимо Кормака есть и другие хорошие люди.       Том на мгновение замирает. Его рука, сжимающая коробку, зависает над полом, прежде чем он кивает и убирает её. Гермиона заламывает руки за спиной.       — Как скажешь, — его голос ровный, спокойный.       Она наблюдает за тем, как он наливает молоко в тарелки.       — Да.       Он чешет затылок, а затем относит их еду на стол. Гермиона отмирает и бросается к кофеварке, следом проверяя время. 7:15. Неплохо, у неё есть ещё не менее получаса, чтобы доехать до работы. Надеюсь, я успею, иначе Крауч откусит мне голову.       Гермиона знает, что Том равнодушен к кофе, поэтому она рискует заварить ему карамельный чай. Может, он ему понравится. Она купила его совсем недавно по акции в Walmart, поэтому он, наверное, должен быть вкусным. На это требуется где-то около пяти минут, поэтому вскоре она скользит к столу с двумя дымящимися кружками, где её ждёт Том.       Он сидит напротив неё и сонно потирает глаза, пытаясь проснуться. Гермиона, придвигая ему чай, замечает, что под его глазами появились мешки. Что-то внутри неё опускается от этого. Наверное, опять до ночи сидел за уроками...       — Спасибо, мам, — хрипит Том и делает глоток. Уголки его губ подрагивают в улыбке, когда он поднимает на неё глаза. — Вкусно.       Гермиона слабо улыбается, играя пальцами с ложкой.       — Я рада, дорогой.       Они едят молча. Гермиона время от времени бросает на него пустые взгляды, не думая ни о чём конкретном. Остаточные слёзы раздражают слизистую глаз, поэтому она отворачивается от него, не желая вновь расплакаться.       Трудно есть. Хлопья на вкус как грязь во рту, хотя она практически не брала ни кусочка с пятницы.       — Я записался на курсы по физике.       Гермиона поднимает глаза, встречаясь с глубоким взглядом Тома. Ложка дрожит в её руке из-за плохого сна, когда она держит её над полупустой тарелкой.       — Да? — это бесполезно, но она переспрашивает. Том кивает и на несколько мгновений уходит из комнаты, относя свою посуду в раковину. — Сколько мне тебе дать?       Он хмурится, садясь обратно. Я сказала что-то не так?       — Нисколько, — бормочет он. — У меня остались накопленные деньги ещё с мая, поэтому я решил, что потрачу их.       — Я думала, ты откладываешь на колледж.       Гермиона опускает ложку в тарелку с молоком. Хлопья уже практически все размякли, а у неё не осталось сил на то, чтобы двигать челюстью.       — Я ещё не решил, куда хочу поступить, поэтому повременю с этим.       Она обдумывает его слова, а затем пожимает плечами. Ладно. Ему виднее.       Гермиона относит посуду в раковину и моет её. Том подходит к ней, пристально наблюдая за всеми её движениями. У неё покалывают руки и затылок.       — В последнее время ты выглядишь несчастной, — тихо произносит он, заправляя кудрявый локон ей за ухо.       Гермиона замирает. Она смотрит пустым взглядом на чёрную губку, а затем медленно, нерешительно продолжает работу.       — Тебе кажется.       Он фыркает, и это посылает разряд тока по её спине. Том стоит так ещё несколько минут, не сводя глаз с её фигуры. Гермиона убирает воду со стола и вытирает руки бумажным полотенцем, загружая всё в посудомойку.       — Ладно, — в конце концов кидает он ей лёгким тоном после напряжённой тишины и разворачивается к лестнице. — Хорошего дня на работе.       Гермиона впивается ногтями в кожу, смотря ему вслед, пока дверь наверху мягко не закрывается.       — ...Спасибо.

***

      В пятницу вечером, как они и договаривались, Гермиона приходит на ужин к Гарри и Джинни. Дети в гостях у миссис и мистера Уизли, а Том — дома, поэтому им никто не помешает.       — Привет, дорогая, — Джинни широко улыбается, встречая её в прихожей, и заключает в объятия.       На ней ярко-красное платье, а волосы собраны в пучок. Гермиона на мгновение закрывает глаза, растворяясь в кратковременной ласке, а затем отстраняется, чтобы убрать сумку.       — Привет, — она улыбается в ответ.       — Извини, Гермиона, мне нужно отойти на несколько минут, — говорит Джинни и показывает на дверной проём большим пальцем. — Мальчики в гостиной, но, если что, заходи на кухню. Они играют, поэтому с ними будет ужасно скучно.       Мальчики? Гермиона немного медлит, но в конце концов кивает.       — Хорошо... Я поняла.       Джинни сияет.       — Отлично!       Она хлопает руками по бёдрам и уходит, оставляя Гермиону в замешательстве. Ну...       Она закончила работать час назад, поэтому её ноги ужасно сильно болят, когда она двигается в гостиную. На диване она замечает Гарри и Рона, играющих в приставку. Они громко разговаривают и смеются, споря о том, кто выиграет. Гермиона останавливается в дверном проёме и легонько стучит кулаком по дереву, надеясь привлечь их внимание. Откликается только Рон.       — О, привет! — его брови взмывают вверх, будто он не ожидал её увидеть здесь. — Гарри, Гермиона пришла.       Рон трясёт друга за плечо, когда тот не отзывается.       — А? — Гарри немного растерянно отрывается от игры, смотря на неё затуманенными глазами.       Гермиона смеётся и медленно заходит в комнату.       — Привет всем.       — Гермиона! — восклицает Гарри, вскакивая с дивана.       Она останавливается возле них, поправляя распушившиеся волосы. Сегодня на улице сумасшедший ветер. Гарри поправляет очки и, кинув джойстик на соседнее кресло, крепко обнимает её.       — Рад тебя видеть.       Она тепло улыбается, похлопывая его по плечу.       — Я тоже, Гарри. Что нового?       — Особо ничего, — он фыркает ей в шею и отстраняется, проводя рукой по затылку. — Сегодня взял недельный отпуск, чтобы побыть с Джинни и ребятами. Работа отнимает всё моё время.       — Ого, поздравляю! — искренне говорит она. — Думаю, Джинни очень рада.       Гарри криво усмехается.       — Я ещё не говорил ей, поэтому не знаю, — он пожимает плечами и опускает руки в карманы брюк. — Но, наверное, ты права. Она давно уговаривала меня на это.       Гермиона замечает, что Рон неловко встаёт с дивана, когда в гостиной повисает тишина. Он подходит к ним и протягивает ей большую руку, которую она с радостью принимает. Сегодня у неё хорошее расположение духа.       — Приятно видеть тебя снова, — говорит он, смущённо улыбаясь.       — Взаимно, Рональд.       Гермиона опускает его руку и проводит ладонями по бёдрам. Всё также липко. Краем глаза она замечает, что Гарри возвращается на место.       — О боже, Гермиона, — он морщится, и она подавляет желание прыснуть от смеха. — Я же просил ещё в старшей школе не называть меня полным именем.       Она склоняет голову набок, скрещивая руки на груди. Так приятно вновь почувствовать себя подростком.       — Разве? Не припомню такого.       — Да-да, — он наигранно закатывает глаза, а затем садится обратно, откидываясь на спинку. — Я сегодня с женой. Она на кухне, помогает Джинни с едой.       Гермиона поднимает брови. Её глаза невольно притягиваются к его кольцу, блестевшему в тусклом свете ламп. Она совсем забыла, что Рон женат. Интересно.       — Ну-у, — протягивает она, — в таком случае, я на кухню. Не буду вам мешать.       Она выходит, слыша, как возобновляется игровая музыка, и направляется в соседнюю комнату. Дверь в кухню призывно открыта. Слюна наполняет её рот, когда она замечает работающую духовку и салат на столешнице. Она не ела ничего с обеда.       — Привет!       Джинни и незнакомая девушка сидят за барной стойкой, повернувшись к ней. Девушка вскакивает со своего места и подходит к Гермионе, скромно стоящей в проходе. Она широко улыбается и берёт её руку, энергично тряся.       — Привет... — неуверенно говорит Гермиона, осматривая незнакомку.       У неё загорелая кожа, что значительно отличает её от Рона, лицо в форме сердца и длинные кудрявые волосы, повторяющие все резкие движения вслед за ней. Гермиона замечает, что на ней розовый костюм, обнимающий её округлый живот.       — Я так много слышала о тебе! — её голос звонкий, жизнерадостный, и Гермиону начинает слегка тошнить. — Меня зовут Лаванда.       — Гермиона.       — Я знаю, — она подмигивает ей и отпускает.       Гермиона кисло улыбается в ответ и потирает руку. Она бросает быстрый взгляд на Джинни, держащую бокал с вином. Она скрывает за ним улыбку и делает глоток, наблюдая за взаимодействием двух своих подруг.       Лаванда слегка подскакивает на месте, когда резкий писк разносится по комнате. Она хватается руками за живот, будто боится, что с ним что-то произойдёт.       — Ой, уже готово! — удивляется она. — Пойду скажу Бон-Бону.       Она ускользает из комнаты, оставляя за собой шлейф сладких цветочных духов. Гермиона зажимает нос рукой и отходит от двери, предварительно закрыв её, а Джинни заливается громким смехом.       — Боже мой, твоё лицо... Я думала, ты её придушишь!       Она хмуро смотрит на подругу и подходит к барной стойке.       — Я не убиваю беременных женщин, — мрачно говорит Гермиона, садясь подле неё. — И... Бон-Бон? Это вообще что?       — Она так обращается к Рону, — Джинни усмехается, когда Гермиона округляет глаза от ужаса. — Не пытайся понять. Лаванда очень странная.       — Это мягко сказано, — бормочет Гермиона.       Джинни протягивает ей пустой бокал.       — О-о, нет, — Гермиона быстро качает головой, подняв ладони вверх, будто это спасёт её от порции вина.       Джинни удивлённо вскидывает брови и медленно опускает полупустую бутылку на стол.       — Что такое?       Гермиона проводит рукой по лбу, по которому стекают капельки пота. Здесь чертовски жарко.       — Я не пью, — коротко говорит она.       Джинни присвистывает.       — Серьёзно? С каких пор?       — С тех, как я поняла, что это не приведёт к добру.       — Ну, здесь ты действительно права, — улыбка скользит по лицу Джинни, а затем она кидает взгляд на дверь. — Куда пропала Лаванда? Я думала, она просто скажет мальчикам, что ужин готов.       Гермиона невольно поворачивается вслед за ней. Она пожимает плечами, медля с ответом.       — Не знаю. Мне всё равно.       Джинни закатывает глаза и что-то бормочет себе под нос. Она встаёт со стула, чтобы достать курицу из духовки.       — Как дела?       Гермиона тяжело вздыхает, когда образ Тома невольно всплывает перед глазами. Она берёт кувшин с водой, стоящий неподалёку, и наливает немного в бокал.       — Не знаю, — она делает глоток, смотря на воду, что слегка волнуется внутри. Мысли мимолётно проносятся мимо. — Всё странно.       Джинни шипит, заставляя Гермиону резко замереть. Она приподнимается, вытягивая шею.       — Тебе помочь?       — Нет-нет, не надо. Просто обожглась о противень. Продолжай. Что странного?       Гермиона хмурится, следя за Джинни, а затем вновь отпивает воду. Она задумчиво кусает щёку, думая, что ей сказать.       — ...На работе устала.       Джинни оставляет противень с курицей возле плиты и возвращается к ней.       — Это поправимо, — она улыбается. — Сегодня вечер отдыха. Никаких забот или чего-то вроде того. Только разговоры и вино. В холодильнике есть ещё сок, если хочешь. Лаванда подарила его.       Гермиона выпрямляет спину, когда последние слова Джинни оглушают её. Блин, совсем забыла! Она тянется к карману на джинсовой юбке и достаёт маленькую шоколадку, протягивая её Джинни.       — Вот, держи. Это подарок.       Джинни вскидывает брови, но принимает ореховый шоколад.       — Как щедро с твоей стороны, — бормочет она, осматривая Ritter Sport.       Гермиона улыбается ей, а затем смеётся, прикрывая рот ладонью.       — Прости, просто это единственное, что было у меня в сумке. Из-за работы я совсем забыла заехать в магазин и купить что-нибудь.       — Да ничего, — Джинни пожимает плечами и разворачивает её. — Я просто надеюсь, что он не лежал там два месяца.       — Несколько дней.       Девушка смотрит на Гермиону несколько секунд, прежде чем съедает шоколад, закатывая глаза от удовольствия. Гермиона допивает воду.       — О чёрт, ты знаешь, как меня порадовать!       — Мы дружим со старшей школы, — говорит Гермиона.       Внутри расцветает тепло. Давно она не чувствовала себя такой счастливой.       — Это оправдывает многое.       Примерно через двадцать минут они сидят на заднем дворе и разговаривают о мелочах. Гермиона пьёт томатный сок вместе с Лавандой, которая всё время потирает живот. Её немного раздражает это, но она старается не показать своих эмоций, уткнувшись в бокал. Так проходит практически три часа.       — На сколько вы здесь?       Гермиона отрывается от своего бесполезного занятия и поднимает голову, пытаясь включиться в разговор. Она замечает, что щёки Джинни уже покраснели от выпитого вина, а голос немного искажён.       — Думаю, ещё на два дня, — говорит Рон, закидывая в рот кусочек пиццы.       Гарри решил заказать её полчаса назад, потому что основная еда быстро закончилась. Гермиона практически не притронулась к своей, даже несмотря на то, что её живот скручивает от голода. В горле застрял навязчивый ком.       Она придвигается ближе к столу, не понимая, о чём идёт речь.       — На что два дня?       Джинни и Гарри одновременно поворачиваются к ней.       — Мы с Роном не живём в Америке, — устало говорит Лаванда, давно откинувшись на спинку стула. Неяркий свет отбрасывает тени на её лицо. — Я захотела увидеться с его родными, поэтому мы решили ненадолго приехать сюда.       Ого. Гермиона вскидывает брови и кивает.       — Круто, — всё, что говорит она.       Лаванда смотрит на неё, а затем поворачивается к Рону и сжимает в пальцах ткань его кофты, жалобно заскулив.       — Милый, я устала. Поехали домой.       Рон отрывается от пиццы и хлопает глазами, растерянно осматривая всех. Гермиона вздыхает, вставая из-за стола.       — Да, думаю, Лаванда права. Уже где-то около одиннадцати.       Джинни лениво улыбается и встаёт, чтобы обнять её. Гермиона ловит её вялое тело, поддерживая. Она смотрит на Гарри, давая ему понять, что ей тяжело. К тому времени, как он забирает её, Джинни практически полностью обмякает в руках Гермионы.       — Прости, — шепчет Гарри. Он виновато улыбается, сжимая Джинни в объятиях. — Она немного не контролирует потребляемый алкоголь.       Гермиона опускает руки в карманы вязаной кофты, которую надела поверх майки, когда стало холодно.       — Ничего, я понимаю, — она кивает ему.       Пока Гарри относит Джинни в спальню, Гермиона и Рон убирают еду. Лаванда согласилась подождать их в машине, но Гермиона невольно заметила взгляд, с которым она проводила её. Ей до сих пор противно вспоминать огонь ревности, блеснувший в её глазах.       Они молчат практически всё это время, каждый витая в своих мыслях. Гермиона берёт последние тарелки и относит их на кухню, где Рон уже моет посуду.       — Спасибо, — он улыбается ей, сверкая глубокой ямочкой на щеке. — Не знаю, как убрал бы это быстро без тебя.       Гермиона пожимает плечами, опершись бёдрами о столешницу.       — Я уверена, что ты бы справился. Но мне несложно помочь.       Тишина вновь находит их. Гермиона неловко опускает голову, поправляя кофту.       — У тебя же сын, да?       Она резко поднимает взгляд на Рона, когда слышит его голос. Он не смотрит на неё, сосредоточенный на грязной тарелке.       — Да. Том.       Он кивает.       — Я слышал, он работает во Всевозможных вредилках. Ему, вроде как, тринадцать лет, поэтому это странно.       — Четырнадцать, — Гермиона слегка оскорбляется, хмуро смотря на его скулу. — У него неполный рабочий день.       — Ой... прости, да, — щёки Рона краснеют, быстро приобретая красный оттенок. — Извини, я просто не совсем посвящён в это.       — Да ничего, — она отталкивается от кухонного острова и осматривает просторную кухню. — Ну, я, пожалуй, пойду домой. Том, наверное, уже волнуется.       Он быстро кивает и окидывает её взглядом, растерянно улыбаясь на прощание.       — Да, конечно. Приятно было вновь пообщаться, Гермиона. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи.       Она выходит на негнущихся ногах из дома, взяв с собой сумку. Её машина припаркована возле дома, поэтому она неспеша идёт по длинной тропинке, доставая телефон. Гермиона не забывает написать Гарри, что уезжает домой, а затем благодарит за ужин.       Она сжимает телефон в холодных пальцах, выключая его. Том так ей ничего и не написал.