Штормовое предупреждение

       Голова действительно пошла кругом: слишком много неожиданной информации! Я буквально запустила руку в буйную шевелюру, пытаясь проверить, не треснула ли от перегрева черепушка, а Сора, похоже, неплохо ориентировался! Но обижаться на семпая было бы глупо, он-то из аристократической семьи, крутится во всём этом не первый год, да и с Хермией разговор по теме имел до текущей встречи. Кто знает, что она ему уже рассказала?.. — То есть… Мой двоюродный дед… — со скрипом отследив родственную связь между собой и Йошиноей, вслух размышляла Блум, сильно нахмурившись то ли от дум, то ли от паршивости (комедийности?) ситуации, — мой двоюродный дед — работодатель Шиона, который охотится на Мишу и считает себя братом Ская? Я ничего не упустила?        А у меня-то спрашивать к чему… Вид она имела растерянно-мрачный, но соображала явно куда лучше моего. — Вроде, ничего, — проворчала я, сама теряя всяческую суть разговора, да и мысли в принципе в панике разбежались; хотелось побиться головой об стол. — Тогда я могу попросить его по-родственному, чтобы его подчинённый оставил мою подругу в покое?! — воскликнула разъярившаяся Блум; её глаза снова заметно посветлели, но не утратили глубокого голубого оттенка.        Я впервые обратила внимание, как при этом от неё веяло сырой силой, которую мой Вакуум жадно впитывал, как губка.        Со стороны Соры раздался смешок. Он разлил чай по чашкам, чуть приподнявшись с места, и между делом проговорил: — Можешь, конечно. Но в родственную любовь не слишком верь: её обычно отодвигают ради интриг, а Йошиноя именно что интриган, как и его жена Эра… в девичестве — Эраклионская.        Похоже, с самого заключения договора с Хермией он знал о нюансах родственных связей Блум и том, что сыграть на них едва ли получится. Я тоже сомневалась, что так легко получится отвязаться от Шиона. — Он ещё и дядя Ская?! — возмутилась Блум, как будто этот факт был самым возмутительным.        Сора неопределённо повёл плечом, и за него ответила Хермия: — Лорд Йошиноя скорее дядя Эрендору, он женился на его тётке… Леди Эра — последний ребёнок позапрошлого короля — король Брендон третий тот ещё был повеса, удивлена, что не отыскалось бастардов. В силу возраста леди Эра Эрендору скорее как сестра… — Хермия чуть встряхнулась, выплывая из хитросплетений эраклионского двора, а я заинтересовалась именем позапрошлого короля — на секунду, пока не подумала, что многие дают детям имена значимых исторических личностей, даже Крис ругалась на пять Белладонн за двадцать лет, а плюс-минус современная история… грустно было нам всем на плюс-минус современной истории, да. — Именно лорд Йошиноя подружил принцев Домино и Эраклиона, — печально вздохнула. — Старшая сестра его, впрочем, леди Хикари, была хороша собой и одарена магически — принцесса Дафна вся пошла в свою бабушку, — с ностальгической, я бы даже сказала «нежной» улыбкой сказала она.        Насколько хорошо она знала Дафну?..        Впрочем, я окончательно запуталась в родственных связях и, плюнув на все, достала блокнот и ручку. Так!        Йошиноя — младший брат леди Хикари, матери Оритела. Значит, Йошиноя — дядя Оритела, двоюродный дед Дафны и Блум. Его жена — тётка Эрендору, двоюродная бабка Скаю. Йошиноя — двоюродный дед Ская… Н-да, без бутылки водки не разберёшься! Я с подозрением посмотрела на разглядывавшую мой блокнот Блум: как эта окрыленная высчитала в уме степень родства между собой и Йошиноей?! В ней дремлет гения? — Не знаю, насколько месть Эрендору реальна, а не красивый предлог устроить переворот и усадить на трон своего сына от Эры, — тоже заглянул в блокнот Сора и улыбнулся, когда встретился со мной взглядами. — Оправдан ли риск знакомства Блум с Йошиноей? Он мог бы попытаться поженить внучатую племянницу с сыном, чтобы укрепить позиции.        Я сжала ручку в кулаке, ощущая, как начинаю искриться от раздражения: — Перебьется! Я лучше продолжу отбиваться от Шиона, чем позволю ему втянуть подругу в интриги, — прошипела на манер Доркас, и неожиданно оказалась заключена в объятия Блум. — Спасибо, Миша, — хихикнула она, заметно развеселившись. — Только можно я сама решу?        Не факт, что она намекала на мои же собственные недавние слова, но я смутилась, как если бы она меня в чем-то обвинила. Правда: это же её жизнь, и ей решать… — Можно, милая, — ласково заверил Сора. — Только после того, как сделаешь необходимое. Так, на всякий случай. Я уверен, что моя семья в силах тебя защитить, но, знаешь, будет лучше, если и ты тоже станешь сильнее, — так же ласково продолжил он, и у меня по спине мурашки побежали.        Таким тоном семпай говорил перед очередной изнурительной тренировкой… — Что же, мы ещё успеем поговорить на различные темы, а сейчас Миша, будь любезна, предоставь нам учебное пособие, — хищно улыбнулась Хермия.        Я шумно сглотнула. Сейчас из меня будут выковыривать Гримуар… Захотелось позорно сбежать подальше, но желание избавиться от корня многих проблем пересилило. Даже если будет неприятно, перетерплю!..        …Процедура оказалась не просто безболезненной, но и быстрой до нельзя! Хермия попросила меня призвать Вакуум, а потом достать из него Драконий фолиант. — Принцесса Блум, создайте пламя.        Подруга послушно разожгла то на ладони: оранжевое пламя весело танцевало на бледной ладони, чуть искря. — А теперь подожгите Гримуар. Не бойтесь, он не сгорит, — насмешливо утешила Хермия.        Блум в сомнении посмотрела на парящую в воздухе книгу. Однако любопытство пересилило, и она последовала просьбе.        Пламя перекинулось на фолиант, как если бы он оказался вымочен в бензине! Я отшатнулась от волны жара, испугавшись, что тоже загорюсь, мой Вакуум тут же исчез, как если бы имел благоразумие спрятаться, а вот Гримуар шумно рухнул на пол. И потух. Ого… — И всё? — зачаровано смотря на не спешащий исчезать или вновь загораться Гримуар, уточнила я.        Как-то быстро и слишком просто! — Да. Хранительница Огня Дракона заявила свои права на гримуар — и всё, — передразнила с усмешкой Хермия, бережно поднимая книженцию с пола. — Я бы извлекала его дольше… да и как ещё могла бы подтвердить, что принцесса Блум действительна та самая? — раскрыла мотивы она, и я скопировала её усмешку.        Теперь точно вижу, что ведьма! Максимум выжала из ситуации… и рассказала после — из симпатии или чтобы Блум привыкала? — По субботам с пяти до десяти ты будешь заниматься с Майей, познакомишься на следующей неделе, а в воскресенье с четырёх до восьми — с Хермией. Такое расписание не мешает тебе работать? — обстоятельно уточнил Сора.        Блум задумчиво кивнула. — И ещё кое-что… кто знает, что ты принцесса Домино? — серьёзно спросил семпай, уже поднимаясь из-за стола и поднимая за руку ещё и меня; я безропотно встала следом. — Ты, Миша, Доркас, Тимми, Текна… Директриса Фарагонда и все, кто был при её признании в лазарете, — перечислила она после некоторых раздумий, а я мысленно добавила ещё и Хермию, хотя очень удивилась другому: — Даже Стелле не сказала?! — твёрдо уверена, что они близкие подруги, а тут вон как…        Блум смутилась и поникла плечами, отводя взгляд. — Я хотела, но… Сначала хочу разобраться, освоиться. Потом расскажу ей, первой, а после — Флоре и Музе, — заверила меня она, но звучало так, словно она уже в который раз успокаивала себя обещанием. — Восхищён твоим благоразумием. Пока не говори больше никому и, если что, звони мне, — серьёзно попросил семпай, и я тоже прониклась его тоном, хотя он даже не ко мне обращался.        Блум вскинулась, чтобы начать спорить, но ничего не сказала. Лишь кивнула после секундных раздумий. — Это потому, что раскрытие меня, как принцессы, мне же и навредит? — уточнила она с подозрением, очевидно, едва сдерживая возражения. — Умничка, всё поняла, — тепло улыбнулся Сора, показывая клыки, и Блум заметно расслабилась.        Она возмутилась тому, что её приняли за ребёнка? Какая милая!        …Избавление от Гримуара обозначало начало моих тренировок с Сорой и Канабо. Семпай буквально за руку вытащил меня из библиотеки и повёл переодеваться! Точно — подметут всю тренировочную площадку, раз нельзя обойтись просто Покровом… — Что за Майа? — решила спросить, чувствуя всё-таки ответственность за Блум.        Я же втянула её в это, а так бы гуляла бы она с Клубом, как в каноне, и все бы у неё шло своим чередом… — Драконья Наставница королевы Марион, хранительница Пироса, — охотно ответил мне Сора, переплетая наши пальцы. — Кстати, она подруга Фарагонды, но не думаю, что станет ей докладываться, если принцесса будет против. А она будет. Не доверяю я директрисе Алфеи, раз она до сих пор ничего Блум не рассказала… — мрачно поделился мыслями он, а я мысленно скрестила пальцы.        Только бы не Фарагадина!        Не любила я штампы и деление мира на белый и чёрный цвета… хотя, каюсь, грешна в последнем. Иногда.        Больше вопросов у меня не было, и мы с Сорой по лестнице поднялись в коридор второго этажа. Пришлось пройти с десяток дверей, прежде чем Сора завёл меня в комнату — весьма уютную и со вкусом обставленную!        Огромные окна с широкими деревянными подоконниками, закиданными разноцветными подушками, а под ними — заполненные книжные полки. Двуспальная кровать, безупречно застеленная черным бельём, оказалась огорожена в ногах прямоугольной кадкой с красивым бамбуком. Деревянные двери слева от кровати вели ещё куда-то, наверное, в ванну; пушистый белый ковёр вместо холодного каменного пола коридора. Что мне нравилось — здесь было много дерева, но и ярких цветов тоже! Они не казались аляповатыми или излишними. Плюс комната грамотно делилась на зоны: рабочая, например, отделена ширмой, расписанной кленовыми листьями. Над заваленным аккуратными стопочками бумаг и свитков столом из темного дерева висело несколько катан в ножнах, а рядом на полу стояла кадка с довольно большим бонсаем. — Нравится? — спросил Сора, внимательно всматриваясь в моё лицо.        Очевидно, чья это комната, но мне показалось, что, даже не приведи меня сюда он сам, я бы все равно смогла отгадать хозяина. Чувствовалось здесь что-то от семпая. — Да. Я бы осталась тут жить, — искренне призналась в восхищении.        За эти подоконники — на них наверняка прекрасно сидеть, завернувшись в плед и читая что-нибудь в компании кружки какао, — готова была даже душу продать. Ну, или половинку души… и я не про придурка Ская. — Моя комната — твоя комната, радость моя, — хохотнул Сора и подтолкнул меня к комоду недалеко от кровати, у стены напротив окна. — Бери любую спортивную форму, какая приглянется. Мне выйти, чтобы ты переоделась? Или… — семпай стал чуть ниже, его фигура поплыла и сделалась мягче, а ткань ханьфу (так же называлась традиционная китайская одежда, если я правильно помнила?) на груди натянулась, — так лучше? — Сора-семпай, ты же как лечащий врач, тебя не надо стесняться? — подколола я подругу и покачала головой, смущенная скорее предложением взять чужую одежду и необходимостью взять её самой из комода.        Сора скуксилась, надув губы, и… начала раздеваться! — Что? Я же лечащий врач, — ехидно напомнила она в ответ на мой возмущенный взгляд. — Ну знаешь! Когда лечащий врач раздевается перед пациенткой — это уже домогательство, — хихикнула я, беря себя в руки.        Семпай ведь тоже не может тренироваться в текущей одежде, и что ни говори, пусть характер и манеры у Соры не менялись из облика в облик, но когда она девушка, я ощущала себя чуть свободнее. Можно ли назвать это лицемерием с моей стороны? Я надеялась, что смогу перебороть это: Блум права, Сора — это Сора, и не важно, что у семпай в штанах.        Размер одежды у нас оказался плюс-минус одинаковый, хотя спортивная ветровка не желала застегиваться на мне до конца, не сходясь на груди. Меня это не сильно расстроило, а Сору так вовсе позабавило. Ещё пришлось подвернуть штанины — они были длиннее, чем мои ноги… Я порадовалась, что надела сегодня кеды, а не балетки, как хотела изначально.        Тренировочная площадка оказалась на улице; с одной стороны, я не рисковала врезаться в дерево, как в лесу у Облачной Башни, а с другой — не могла за ними прятаться! Это была моя постоянная тактика в противостоянии с семпай. Впрочем, и не она сегодня моя противница.        Мы начали с разминки. При взгляде на то, как Сора бежит рядом, даже не запыхавшись, меня брала зависть. Умом понимаю, что не тягаться мне ни с метаморфом, ни с самой Сорой без этого дара — её ведь с детства тренировали! — но все равно обидно, что она с такой лёгкостью пробегает седьмой круг, когда я уже задыхаюсь. — Это тебе сиськи мешают, — с авторитетным видом поведала семпай, которая начала бежать рядом со мной… спиной вперёд!        Ничуть не сбавив в скорости и даже не думая спотыкаться. — Тогда… Буду… Эх-х… Меньше есть… Здесь… — проворчала, окончательно сбив дыхание, и Сора резко взяла меня за плечи, останавливая. — Побойся матушки, которая так стремится тебя откормить! — в притворном ужасе воскликнула она, и я хмыкнула, наваливаясь на неё и переводя дух.        Заявлять, что буду меньше есть в принципе, я не могла даже в шутку. — Скажу Канабо, что ты назвала меня жирной, семпай, — мстительно припечатала, ехидно улыбаясь. — Ты жестока! — воскликнула Сора в ответ, мягко массируя мои плечи, позволяя мне уткнуться лбом в её ключицы.        Я ощутила, как усталость медленно отступает… По телу прошлась целительная магия. — Ладно, не буду на тебя жаловаться, — сменила гнев на милость, расслабляясь.        Сора похлопала меня по плечам и отстранилась, напомнив, что разминка ещё не закончилась. Ну да, семь кругов вокруг площадки, которая куда больше школьного спортзала из прошлой моей жизни, — всего лишь малая часть! Какая же семпай чудовище!        Конец разминке положила только пришедшая Канабо. Она была в чёрных шароварах, белых тряпичных кедах и белом же топе, мало скрывавшем её литые мышцы и объёмную грудь, а также чернильные узоры, вившиеся не только по рукам, но и по прессу и груди. Я бы пошутила, что Сора не в маму пошла размером, но уместны ли такие шутки в семье метаморфов? Семпай могла выбрать любой так-то…        Молнии заискрились по коже, но не успела я даже понять, что именно не так, как воздух выбило из лёгких, а саму меня оторвало от земли и подкинуло. Внутренности сжались от ужаса — или от удара? Канабо стояла вплотную ко мне, и её кулак только что… Она ударила меня в солнечное сплетение! Я с удивлением отметила, как она разжимает пальцы и её рука движется ко мне вновь, но отреагировать ещё не успела. Обидеться или удивиться даже не успела! Пальцы сомкнулись на моей шее, и я все ещё не могла сделать и вдох… — Мама! — возмутилась семпай, но её тут же снёс огромный чёрный волк — и Соре стало не до меня.        Темнело перед глазами, недовольное лицо Канабо расплывалось… За что? Недоумение затопило мысли, в которых не находилось внятного объяснения. — Медленно. Слишком расслабилась. Почему не следуешь инстинктам? Они у тебя хороши, — скупо говорила они, едва ослабив хватку.        Я жадно вдохнула, и хотя бы муть перед глазами рассеялась. Какого? Проверка?        А близняшки говорили, что у меня с рефлексами все совсем плохо… Или это не одно и то же с инстинктами?        Канабо с разворота ударила ногой, и я успела дёрнуться левитацией. Бок всё равно обожгло болью от догнавшего удара. Слезы навернулись и от обиды, и от боли. Покров! Не успела толком оплести себя магией, как перед лицом снова возник кулак Канабо, как будто соткался из воздуха! Я не поспевала за ней!        Нос хрустнул так, что эхом смело мысли!        Второй удар в живот не выбил из лёгких воздух, но прокатился волной парализующей боли, а Канабо и не думала останавливаться! Я в обиде ощерилась молниями, зазмеившимися по коже… И они не создали никакого неудобства! Она их и не заметила! Расплатилась за удивление и промедление очередным ударом. Затрещали ребра.        Молнии и магия бежали по телу, разгоняясь быстрее и быстрее, и я начала двигаться не как полудохлая муха, но даже так Канабо настигала. Она тоже могла нарастить скорость, и я с отчаянием подумала, что мне нечего ей противопоставить даже в состоянии Элементаля, в которое я и скользнула-то из отчаяния! Я оказалась грушей для битья, едва ли достаточно маневренной, чтобы заставить госпожу Хуу запыхаться…        Удар в бок, в плечо, в живот. Снова в плечо. Я видела их в последний момент, а уклониться и вовсе не успевала! Ещё один в нос заставил задохнуться, рассыпая мир яркими искрами.        Меня, со всей прорвой магического резерва, просто втоптали в пыль! Я не могла отдышаться и осознать, что комок пульсирующей боли — моё тело. Хуже было только в лазарете Алфеи. Обида не душила, нет! Воздух перекрывала натуральная беспомощность!        Жалости, впрочем, к себе не отыскалось.        Канабо, раз в пять легче, чем до этого, пнула в бок, переворачивая меня на спину, и я шмыгнула разбитым носом, посмотрев сквозь пелену слез от боли и собственного бессилия. — Как ты до сих пор выживала? Видимо, тебе сказочно везло, малышка, — сказала она со слишком искренним недоумением, больно резанувшим гордость.        Впрочем, от той и так остались лишь клочья, как и от изрядно болевшего тела. Не то чтобы я рассчитывала сражаться хоть сколько-то на равных с Канабо, но вот так позорно огребать?        Хотя… перед последним свалившим меня ударом мне показалось, что я почти увернулась. Прислушалась к инстинктам, о которых говорила Канабо. Может быть, не так уж я и безнадёжна? Или просто очень хотела в это верить… — Ещё раз… — попросила, поднимая себя с земли больше левитацией, чем силой мышц.        Тело запротестовало против такого насилия, но гордость требовала второй раунд. Даже если снова огребу — будет на пользу. Канабо хмыкнула и махнула рукой человеку на краю тренировочной площадки. Я его только что заметила…        Меня милостиво вылечили, прежде чем продолжить калечить.        …Стоило немного отключить мозг, как удары я пропускала не все, а только почти все. Каждое успешное уклонение так радовало, что я тут же пропускала следующий! Не думать и следовать инстинктам оказалось слишком сложно, но боль — лучшая из учителей: целитель мог стереть последствия, но боль-то я ощущала.        Я же могу летать! Только пришло понимание, что мир не ограничивается топтанием земли и я вполне успешно левитацию задействую в уворотах, как я взлетела выше, нагнетая магическую энергию в искрившуюся и плевавшуюся искрами шаровую молнию. Канабо смотрела на меня с земли…        Меня выгнуло дугой! Земля стремительно приближалась, а что там случилось с шаровой молнией… Я с трудом погасила магией гравитацию, зависнув у самой площадки, а обернувшись — успела только… увидеть. Нога, которая прилетела мне в спину, теперь давила на грудь, втаптывая в землю, а за спиной Канабо темнели тяжёлые кожистые крылья.        Что же, в небо я больше не полезу: падения даже больнее ударов госпожи Хуу. Она поманила жестом врача — и мои ранения вновь исчезли под чужой магической силой.        Канабо протянула мне руку и подняла на ноги, оценивающе осматривая. Было как-то стыдно. Казалось, я стала сильнее той-себя, что в лесу столкнулась с ниндзя, даже сильнее той, которая противостояла ниндзя в квартире, почти каждый день тренировалась с близняшками… Но все мои скромные достижения меркли, когда противницей выступила Канабо.        Логично, в общем-то, однако иррационально обидно. — Ещё работать и работать. Характер у тебя есть, магия сильная, инстинкты помогают, когда их слушаешь, а не думаешь слишком много, — рассуждала она, почти не моргая и смотря на меня двумя безднами с белыми точками.        Я вздохнула, уже слышав подобную оценку что от Соры, что от Мэйс и Дэйс. Что за инстинкты вообще? Всегда думала, что у людей их нет.        Весьма обезумевшего вида Сора вылетела на похожих на материнские кожистых крыльях откуда-то со стороны особняка Хуу: её глаза почти сверкали, губы кривились в оскале, демонстрируя клыки, а между волос, ровно вверх, торчали знакомые чёрные рожки… Увидев меня в относительной целости — даже одолженную спортивную форму я лишь запылила, а не порвала, — Сора заметно успокоилась: клыки уменьшились, а рожки вовсе исчезли, — однако все равно на всей скорости влетела в меня! — Прости, прости, прости, солнышко! Я оставила тебя одну! С мамой! — почти хныкала она, как-то умудряясь сжимать меня в крепких объятиях и одновременно ощупывать. — Да все хорошо?.. Пострадала только моя самооценка, — отшутилась я в своей манере слишком правдивых шуток: ран на мне не было совершенно — целитель постарался.        Да и — чего там! Даже боли, кроме как от затоптанной гордости, я не испытывала.        Канабо отпустила нас, пообещав мне курс индивидуальных тренировок (по спине побежали мурашки от страха и… предвкушения? Я мазохистка?), и мы поспешили в душ. Сора ещё пару раз извинилась непонятно за что. Мои аргументы о том, что она ни в чем не виновата или что мне действий госпожи Хуу на пользу, стоически игнорировались. Вот упрямица!        Бальзамом на мою тёмную душу пролилось состояние Блум. Её-то никто не размазывал по тренировочной площадке, однако вид её оказался не менее пришибленным. Возможно, Хермия много чего поведала ей?.. — Всё хорошо? — мягко спросила, отмахнувшись от мимолётного злорадства.        Блум чуть скривилась, покачала головой, вздохнула. — Окей. Просто нужно обмозговать, — проворчала она, и я отстала с расспросами — не насовсем, а лишь на время.        Интересно же, что Хермия рассказала! Любопытство сгубило кошку, ну а я псина, мне не грозит! ***        Утром понедельника раньше будильника меня выдернула из сладкого сна… Мариса. Не будь она мертва — повторно бы убила! Пусть до побудки оставалось десять минут, и эти десять минут я могла поспать! — Стамира же преподаёт, так? — спросила она, сидя на корточках у постели.        Спросонья мозг закоротило. Я перевела мрачный взгляд с часов на баньши, хмурясь лишь сильнее от недоумения. — Так, — повторила окончание чужой фразы, плохо понимая, что от меня хотят.        Мариса заметно просияла от ответа — и дело было даже не в редких для Башни солнечных лучах, проникших в окно и просачивавшихся сквозь призрачную полупрозрачную фигуру. — И она некромантка, да? — продолжила она расспросы, и я схватила подушку, чтобы прижать к лицу и провыть от бессильной злобы.        Эту вредину даже не треснуть! — Да, Мариса, она некромантка! — воскликнула, отнимая подушку от лица.        Как бы я ни была благодарна баньши, мне больше нравилось, когда она сидела в нефрите и молчала! — Но ей запрещено передавать знания некромантии живым. Живым, понимаешь? — с радостным блеском в мутных глазах сказала она преисполненным энтузиазма тоном. Шестерёнки вяло, со скрипом закрутились в голове. — Я мертва, Миша! — торжествующе воскликнула.        А. — Ну да, — без особых эмоций согласилась, наконец поняв, что от меня хотят. — Хорошо, вечером поищу её, но договариваться на ученичество сама будешь.        Баньши хмыкнула, окинула меня осуждающим взглядом и исчезла. Если она жаждала бурной реакции — лучше бы завела разговор после того, как я проснусь!        Со вздохом выключила так и не прозвеневший будильник и побрела в душ. Пусть сегодня и выходной в честь прошедшего Самайна, однако работу никто не отменял. Нет, Грета — положительно святая женщина, раз при всей моей проблемности до сих пор меня не уволила. А её ворчание… пережить можно.        Вот что пережить сложнее, так это утреннюю тренировку с Сорой, пусть после Канабо она и не ощущалась форменным издевательством. Действительно: всё познаётся в сравнении! — Ты и правда стала лучше двигаться… Неудивительно, конечно: мама за столько лет из любого натренировалась сделать машину для убийства, — проворчала семпай, встряхнув короткими волосами (которые, тем не менее, в этом облике оказывались по плечи), то ли восторгаясь Канабо, то ли ужасаясь — а может, и всё вместе?        В любом случае, я прекрасно понимала.        Осмотрела себя и пришла к неутешительному выводу, что в душ перед тренировкой сходила совершенно зря! Пусть семпай очевидно нежно обходилась со мной — особенно теперь, когда мне было с чем сравнивать, и я уже даже не про любящую «нежные» захваты и подножки Мэйс, — однако что одежда, что пышная шевелюра, что кожа — все в грязи и листочках, которые, вопреки прохладной осени, зловеще шелестели на деревьях, не спеша окрашиваться в оранжевый или уж тем более — опадать. Не считая, само собой, когда я сама в них влетала, уворачиваясь от заклинаний Соры. — После работы встречаешься со Скаем? — поинтересовалась планами семпай, когда мы шли обратно к Башне.        Я лишь угукнула — перспектива общаться с блондинистым засранцем после смены… не особо вдохновляла. Но лучше сразу узнать, что он хочет и отвязаться, а потом с чистой совестью завалиться в квартиру и заказать еды: ребята обещали подтянуться к восьми вечера. Уж эти посиделки точно вдохновляли пережить день достойно! — Не против, если я присоединюсь? Не хочу, чтобы он снова тебе грубил, — ласково спросила Сора, взяв меня за руку. — Заманчиво. Ты-то ему можешь грубить в ответ, как принц Хуу? — хихикнула, представляя, как семпай опускает словесно эраклионское высочество (или величество? Пусть Хелия тогда меня поправил, но я позорно забыла его уточнение!). — Не то чтобы прям грубить… — уклончиво протянула Сора, ехидно щуря глаза.        Ская мне было совсем не жаль!