Спуск по склону

1 сентября 1998 года Как только каждый первоклассник был рассортирован и все тарелки были до краев наполнены вкусной едой, Большой зал взорвался от волнения. Студенты слева и справа болтали и смеялись обо всём и обо всех, время от времени что-то шептали или тонко указывали в сторону кого-то, сидевшего за дополнительным столом посреди остальных четырех столов. Таблица учеников восьмого года. Все вернувшиеся восьмиклассники сидели за этим столом, тихо переговариваясь между собой и игнорируя внимание - хорошее или плохое - которое они все получали. Однако по сравнению с другими столами за столом восьмого курса было относительно спокойнее. Конечно, иногда можно было услышать, как кто-то смеется над чем-то, что было сказано, но это было уже не то, что раньше. Тяжелое чувство повисло в воздухе вокруг восьмиклассников. Тяжелое чувство, которое пришло вместе с тяжестью возвращения в это самое место. Тяжесть необходимости сражаться на войне. Тяжесть видеть, как люди умирают у тебя на глазах. Тяжесть потери слишком многих близких. Гарри на мгновение закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы унять дрожь в руках. С того момента, как он ступил в замок, воспоминания о том, что произошло всего несколько месяцев назад, терзали его разум. Образы всех людей, которые отдали за него свою жизнь, мелькали перед его глазами, заставляя Гарри быть в довольно мрачном настроении. И в довершение всего несколько студентов уже подошли к нему, прося автограф. Не говоря уже о взглядах и перешептываниях, направленных в его сторону, когда он проходил мимо. Он не должен был возвращаться. Он еще не был готов к этому. - Гарри?" - Взволнованный голос Гермионы пробился сквозь низкий гул голосов в Большом зале, ее большие карие глаза внимательно смотрели на него с другой стороны стола. - Ты в порядке?" Хорошо ли ему?.. Он задавал себе этот вопрос много раз, но, если быть до конца честным, он уже довольно давно не был в порядке. Но он не собирался этого говорить. Это только еще больше встревожило бы его друзей, а он не хотел этого, потому что - на самом деле - он был в порядке. Ничего такого, с чем он не мог бы справиться. На губах Гарри появилась вымученная улыбка. -Конечно, Миона, - сказал он. - Я в порядке. Обо мне не стоит беспокоиться." Подозрительный взгляд Гермионы задержался на нем еще на несколько мгновений. Несколько мгновений, в течение которых Гарри боялся, что она раскусила его неприкрытую ложь и теперь готовится отчитать его и сказать, что ложь не решит его проблем. Этот страх, однако, исчез, когда брюнетка слегка улыбнулась своей подруге, прежде чем вернуться к еде со старой книгой на коленях. Гарри покосился на название на обложке: "история домашних эльфов". Он не мог представить себе ничего интересного, написанного в этой книге - или в любой другой книге, если уж на то пошло. Гарри ткнул пальцем в остатки еды на своей тарелке. На самом деле ему больше не хотелось есть, да и вообще он почти ничего не ел. -Эй, приятель?" - Спросил Рон рядом с Гермионой, указывая вилкой на нетронутый кусок жареного цыпленка на тарелке Гарри. - Ты все еще собираешься это есть?" Покачав головой, Гарри протянул Рону свою тарелку, и тот с благодарностью взял кусок мяса и принялся его есть, заработав несколько недовольных взглядов своих друзей. - Ты почти ничего не ел, Гарри, - заметила Гермиона, не обращая внимания на жевательные звуки, доносившиеся от мальчика рядом с ней. Она бросила на Гарри многозначительный взгляд. - Я не голоден." Гарри пожал плечами. - Ладно, ладно. Может быть, ты хочешь пирог с патокой? - спросила она, уже пытаясь привлечь внимание Дина, который, казалось, был слишком занят, глядя на ирландца рядом с ним, чтобы заметить попытки Гермионы передать ей пирог с патокой. Гарри снова покачал головой. Даже его любимый десерт не выглядел таким аппетитным, как раньше. - Нет, спасибо, Гермиона. Со мной все в порядке." Гермиона посмотрела на него, скрестив руки на груди. - Но я почти не видела, чтобы ты сегодня что-нибудь ел! - воскликнула она, и в глубине ее карих глаз промелькнуло беспокойство. Он ненавидел это. Он абсолютно ненавидел беспокойство - и даже жалость - он видел не только в ее глазах, но и во многих других. Он был в полном порядке, черт возьми! -Я уже говорил тебе, - пробормотал Гарри низким раздраженным голосом, -Не беспокойся обо мне. Я в порядке. Просто сейчас я не голоден." Сомнение все еще было видно в ее глазах, когда ей наконец удалось привлечь внимание Дина, передавая блюдо, на котором лежал пирог с патокой. Она взяла кусочек и протянула его Гарри. -Пожалуйста, по крайней мере... - тихо сказала она с мольбой. - Возьми хотя бы этот кусок, если потом проголодаешься." С легкой ободряющей улыбкой Гарри взял завернутый в салфетку кусок и положил его на стол, пообещав своему другу съесть его позже, если он проголодается. ~*~ Через несколько мест от стола некий блондин с отвращением смотрел на свою тарелку. В тот вечер он тоже не чувствовал особого голода. Возвращение было огромной ошибкой. Он должен был просто попросить Министерство немедленно перевести его во Францию, чтобы он мог присоединиться к своей матери. Может быть, там на него не будут смотреть как на худшего человека, когда-либо ходившего по этой земле. Студенты буквально перестали делать то, что они делали, только чтобы сердито смотреть на него или бросать самые обидные оскорбления в его адрес, когда он проходил мимо. Даже сейчас, сидя за столом восьмого курса и окруженный смехом, он чувствовал на себе неприязненные взгляды. Он был убежден, что некоторым студентам не потребуется много времени, чтобы отомстить за все, что он сделал за последние годы. Они запросто могут загнать его в угол и заколдовать или избить до полусмерти, и он ничего не сможет с этим поделать. Он не мог защитить себя, не попав в беду. И он, конечно же, не мог выдать их, так как это только ухудшило бы ситуацию. Он не мог себе этого позволить. Один шаг в сторону-и его отправят к отцу в темные, холодные камеры Азкабана. Глубоко вздохнув, Драко взял еще одну вилку картофельного пюре. Два его лучших друга - Пэнси и Блейз - сидели перед ним, и оба они слушали, как их однокурсник Теодор Нотт рассказывал им о своем лете. Как его отца тоже отправили в Азкабан и как он решил снять себе квартиру где-нибудь на окраине волшебного Лондона в надежде начать все сначала. Однако Драко не обращал особого внимания на мальчика рядом с ним. Вместо этого он решил понаблюдать за двумя своими лучшими друзьями и за тем, как они смотрят друг на друга с одной из тех влюбленных улыбок, запечатленных на их лицах. До сих пор трудно было поверить, как эти двое оказались вместе. Особенно учитывая, что Блейз не проявлял никакого интереса к Пэнси последние пару лет. И все же он не мог отрицать, что они не подходят друг другу. Они легко завершили друг друга так, как Драко хотел, чтобы кто-то завершил его. Он хотел бы найти кого-нибудь, кто смотрел бы на него так: с любовью, ясно видимой в их глазах. Кто-то, кто будет обнимать его посреди ночи, когда кошмары смогут поглотить то немногое счастье, которое еще оставалось в его жизни. Кто-то, кто будет шептать ему на ухо сладкие пустяки, чтобы попытаться успокоить его, когда даже методы медитации, которым научил его целитель разума, не сработали. Но кто захочет быть с таким Пожирателем смерти, как он? Кто бы мог смотреть на него и не видеть в нем мальчика с отвратительной темной меткой, но того, кто он есть на самом деле? Сломленный и нуждающийся в ком-то, кто действительно понимал его. Кто-то, кто мог бы любить его безоговорочно. - Драко, дорогой, ты должен хотя бы доесть еду на своей тарелке, - сказала Пэнси, её темные, подведенные карандашом брови поднялись к линии роста волос.(Прим. переводчика: я и сама не знаю как это возможно) - Ты же знаешь, что я не могу позволить тебе уйти, если ты ничего не съел." Прервав разговор, чтобы послушать, что говорит Панси, Блейз и Тео кивнули. -Она права, Дрей, - сказал Блейз. - Ты же знаешь, что случилось в прошлый раз." Хотя его желудок бурно протестовал, Драко вздохнул и съел еще кусок курицы на своей тарелке. Конечно, он знал, что они правы. И он действительно не хотел повторения ситуации двухлетней давности, большое вам спасибо. ~*~ В конце концов пир закончился, и префекты начали вести учеников своих домов в общие комнаты. Восьмиклассники остались ждать, пока директриса Макгонагалл покажет им их собственную гостиную. -Хорошо,восьмиклассники , - сказала Макгонагалл, встав во главе их стола, - ваша общая комната будет расположена в дополнительной башне восьмого года, которую я покажу вам через секунду после того, как мы заключим некоторые четкие соглашения." Она посмотрела каждому в глаза, прежде чем продолжить: "поскольку технически вы больше не принадлежите к своим первоначальным домам, я сделала некоторые приготовления, в которых у вас будет свой собственный дом, а именно дом учеников восьмого года. Вы все еще можете потерять или получить очки дома, а также иметь шанс выиграть Кубок, если вы так хотите." При этих словах Гермиона одобрительно вскрикнула, ее глаза заблестели от волнения. Она могла бы использовать свои знания на благо еще одного года. - Вы также можете покидать территорию школы по выходным, если хотите, и для вас не будет комендантского часа, - разные звуки возбуждения раздавались в пустом большом зале, -но, - сказала Макгонагалл, многозначительно глядя на них, - у вас есть только один шанс. Если я обнаружу, что эта привилегия используется не по назначению, я без колебаний дам всем вам ранний комендантский час и пару задержаний." Прежде чем Макгонагалл кивнула, от студентов послышалось "Да, профессор". -Очень хорошо, - сказала она, указывая на выход из зала, - Если вы все последуете за мной. Я провожу вас в вашу новую гостиную." И с этими словами группа восьмиклассников начала пробираться через замок. Они шли, как показалось Гарри, несколько часов, пока не остановились перед портретом. На довольно большом портрете был изображен только один человек: Дама в красивом темно-синем платье с бронзовыми украшениями на шее и ушах. Ее длинные черные как смоль волосы были заколоты сзади голубыми цветами. Она улыбнулась, увидев, как группа студентов остановилась перед портретом, опустив большую плавающую книгу, которую она читала раньше. -Добрый вечер, Ровена, - поздоровалась Макгонагалл, вежливо кивая головой. - О! Моя дорогая Минерва! - воскликнула женщина, которую звали Ровена, и ее сапфирово - голубые глаза заблестели от возбуждения. - Я так рада снова тебя видеть. Как ты поживаешь?" Макгонагалл одарила портрет одной из своих редких искренних улыбок. - Вообще - то неплохо, - сказала она. - Занят, но здоров." Улыбка появилась на полных губах Ровены, когда она хлопнула в ладоши, ее глаза теперь изучали учеников позади директрисы. -О, это, должно быть, наши Восьмикурсники! - радостно воскликнула она. - С возвращением. Меня зовут Ровена Равенкло. Я - один из четырех основателей Хогвартса, и я- вместе с тремя моими товарищами - буду охранять вашу гостиную." Студенты кивнули в знак приветствия даме на портрете, вежливо улыбаясь. -Кстати, о трех других ваших компаньонках, - сказала директриса, - разве они не должны были быть здесь? Чтобы поприветствовать наших студентов?" Ровена вздохнула, в ее голубых глазах появилось раздражение. -Да, боюсь, что так, - сказала она. - Но ты же знаешь, какие Годрик и Салазар. Они продолжали ссориться, пока я не отослал их, потому что бедная Хельга больше не могла этого выносить. У нее мигрень от всех их споров, поэтому я велела ей немного полежать." Макгонагалл понимающе кивнула. - Собрать вас всех вместе, возможно, было бы плохим решением для меня. Мои извинения." - Нет, нет, дорогая, - Ровена покачала головой, прядь волос упала ей на лицо. - Не беспокойся об этом. В конце концов им придется во всем разобраться. Их соперничество продолжается уже слишком долго. Ради Мерлина, они же взрослые." Директриса кивнула портрету, прежде чем прочистить горло и произнести пароль - шоколадное печенье. Она вошла в общую комнату, студенты молча последовали за ней. Однако, когда Рон собирался войти через портрет, кто-то вошел в то же самое время, заставив рыжего слегка споткнуться. Он раздраженно поднял глаза, но тут же увидел темную мантию и светлые волосы не кого иного, как Драко Малфоя. -Смотри, куда идешь, Уизли, - пробормотал Малфой, и его серебристые глаза на мгновение сузились. Пэнси и Блэз встали по обе стороны от него, на всякий случай. - Фыркнул Рон. - Если бы ты не стоял у меня на пути, Малфой, я бы не столкнулся с тобой." - О, так теперь все должны из кожи вон лезть, чтобы освободить место для Золотого трио? - горько рассмеялся блондин. - Драко... - предупредила Пэнси, положив ему на плечо ухоженную руку. Рон - теперь также в окружении двух своих лучших друзей - открыл было рот, чтобы ответить на какое-то неприятное оскорбление троим Слизеринцам, но был прерван строгим голосом их директрисы: Уизли, Мистер Малфой, пожалуйста, воздержитесь от того, что вы делали, и присоединяйтесь к остальным внутри." Макгонагалл бросила на них предостерегающий взгляд. - Мы же не хотим, чтобы нас задержали в первый же день после возвращения, не так ли?" Все шестеро пробормотали извинения себе под нос, прежде чем войти в общую комнату. Когда портрет закрылся за ними, их встретила круглая комната, которая была их новой общей комнатой. Стены из грубого камня красиво сочетались с темным деревянным полом. Мебель в золотых и серебряных тонах была расставлена по комнате, придавая ей странное приятное ощущение. - Эти два цвета-цвета вашего нового дома, - объяснила Макгонагалл. - Вы получите новую мантию, а ваш багаж отправят в общежития, которое вы будете делить с другим студентом. Ваши имена выгравированы рядом с вашими дверями." Глядя на всех студентов, собравшихся в комнате, на ее губах появилась едва заметная улыбка, а глаза понимающе блеснули, как только у Альбуса Дамблдора. Гарри подумал, не связано ли это с тем, что он директор. - Теперь, я уверена, вы все устали от долгого дня. Хорошего вам вечера, а завтра увидимся в классе." И с этими словами директриса вышла из комнаты, ее изумрудная мантия развевалась позади нее так, что Снейп мог бы ею гордиться. Пока все спешили в свои общежития, чтобы узнать, с кем они будут делить комнату в течение следующих десяти месяцев, Гарри остался в - теперь уже заброшенной - общей комнате. Ему не хотелось идти в их с Роном комнату и слушать бесконечную болтовню Рона о плохих выступлениях "пушек Пёддл" в последнее время. Теперь, когда он действительно думал об этом, он был бы не прочь разделить комнату с кем-нибудь еще, кроме Рона. Может быть, в кои-то веки это будет хорошая перемена. Он подошел к одному из золотых кресел перед камином и опустился на мягкие подушки. Цвета сильно отличались от тех, что были в гостиной Гриффиндора, но, как ни странно, Гарри не возражал. Он думал, что будет больше скучать по теплому алому и золотому. -Приятное сочетание, не правда ли? - голос Ровены Равенкло эхом разнесся по комнате. Гарри взглянул на картину над камином, на которой теперь была изображена основательница Дома Равенкло, и улыбка осветила все ее лицо. -Это точно, - сказал он. - Но это совсем не то, что я ожидал." Ровена задумчиво кивнула, прежде чем открыть книгу, которую держала в руке, и произнесла заклинание, чтобы она поплыла перед ней. Тишина заполнила комнату, единственный звук исходил от танцующего пламени в камине. Гарри уставился на огонь, восхищаясь тем, как пламя медленно уничтожает полено. То, как они окружили весь кусок дерева, заглатывая его, пока он буквально не развалился и не разрушил его форму - его форму - до тех пор, пока не остался только пепел. Может быть, когда-нибудь и Гарри кончит так же. Может быть, когда-нибудь огонь его ужасных мыслей уничтожит и его самого, когда они будут гореть внутри него, медленно поглощая его. Останется только его "пепел". Маленькие кусочки его самого, которые легко могли быть унесены малейшим порывом ветра. - Гарри! Дружище! Вы не поверите, что, черт возьми, только что произошло!" - Крикнул Рон, и его громкие шаги загрохотали вниз по деревянной лестнице в спальню мальчиков. Рыжему не потребовалось много времени, чтобы упасть на золотистый диван рядом с креслом Гарри, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. - Что случилось, Рон?" - Спросил Гарри, вопросительно склонив голову. Краем глаза он заметил, что Ровена с любопытством подняла голову над страницами книги, внимательно прислушиваясь к тому, о чем говорили мальчики. - Мне придется делить комнату с Блейзом чертовым Забини!" Руки Рона драматично закачались, и Гарри не смог удержаться, чтобы не закатить глаза на выходки своего друга. Хотя Забини был известен своим довольно острым языком, Гарри не видел проблемы в том, чтобы делить комнату с итальянцем. Он не сделал ему ничего плохого за те семь лет, что они вместе учились в Хогвартсе. - Не думаю, что Забини настолько плох." - Что?!" - Возмутился Рон. - Как ты можешь так говорить, Гарри! Он же чертов слизеринец!" - Рональд! Неужели так уж необходимо продолжать ругаться?" - Вмешалась Гермиона, поднимаясь по лестнице в спальню девочек и садясь рядом со своим парнем с той же книгой о домашних эльфах, что и раньше, на коленях. - Я слышу, как ты кричишь, спускаясь по лестнице в спальню девочек." Гарри хихикнул, когда Рон пробормотал извинения, переплетая свои пальцы с пальцами своей подруги. -И кроме того, - продолжала Гермиона, - не все слизеринцы так плохи, как ты говоришь." Рон усмехнулся, закатывая глаза. - О да, я уверена. Вот почему большинство Пожирателей смерти, с которыми мы сражались, были Слизеринцами. Не стоит забывать и о наших коллегах-Слизеринцах, у которых, похоже, не было проблем с предательством Хогвартса во время битвы." - Тогда были другие времена!" - Огрызнулась Гермиона. - Честно говоря, Разве ты не сделал бы то же самое, если бы твоей семье угрожал какой-нибудь темный волшебник, который хочет захватить мир?" Пара сердито посмотрела друг на друга, Когда Гарри устало провел рукой по своим спутанным темным кудрям. Он любил своих лучших друзей - действительно любил, - но иногда они были такой занозой в заднице. Даже когда они еще не были вместе, они начинали спорить о самых незначительных вещах, таких как количество сахара, которое они использовали в своем чае. Как им удалось забраться так далеко, он не знал. -Пожалуйста, ребята, - сказал Гарри, привлекая внимание двух своих лучших друзей, - не сегодня, хорошо? Я знаю, что мы все устали, но, пожалуйста, оставь это пока." Они оба послали ему холодные взгляды, прежде чем возобновить свои пререкания, которые теперь больше не имели ничего общего со Слизеринцами. Теперь они просто спорили о том, стоит ли им принимать душ утром или вечером. Видя, что они не собираются останавливаться в ближайшее время, Гарри взглянул на часы и решил подняться наверх, чтобы попытаться - хотя и неохотно - немного поспать. - Я иду спать, - объявил он, уже вставая и вытягивая руки над головой. - Уже, приятель?" - Спросил Рон, прервав спор на полуслове. - Сейчас только четверть десятого." -Оставь его в покое, Рон, - вздохнула Гермиона. - Может, тебе стоит для разнообразия вырвать листок из его книги?" Рон фыркнул, но больше ничего не сказал, поэтому Гарри пожелал им обоим - и Ровене тоже, конечно, - Спокойной ночи, прежде чем отправиться наверх, чтобы найти свою собственную комнату. Он посмотрел на все имена рядом с дверями, но только у самой последней двери на вершине винтовой лестницы увидел свое имя, написанное красивым золотым почерком рядом с именем, написанным серебряным. У него на мгновение перехватило дыхание, когда он прочел второе имя. Ему пришлось делить комнату в общежитии не с кем иным, как с Драко чертовым Малфоем. Как мило... Первое, что Гарри заметил, когда открыл дверь своего нового общежития, было царапанье угля по грубому пергаменту. В комнате было холодно, дрожь пробегала по всему телу от низкой температуры. Хотя август был жарким, погода полностью изменилась всего за несколько дней. Малфой сидел на подоконнике открытого окна, маленькие облачка сигаретного дыма выходили из идеально очерченных розовых губ. Одна его нога свисала с подоконника, раскачиваясь в ритме, который мог слышать только он, а на другой ноге лежал альбом для рисования. Прохладный сентябрьский ветерок обдувал его лицо, отчего платиновые волосы падали на глаза, когда он глубоко затянулся зажженной сигаретой. Гарри замер в дверном проеме при виде открывшегося перед ним зрелища. То, как звезды, казалось, создавали ореол вокруг его головы, и то, как он просто так небрежно двигал свой кусок угля, как будто делал это каждый день. Это заставляло его выглядеть... неземным. Стряхнув с себя эти мысли, Гарри прошел в комнату и закрыл за собой дверь. Звук привлек внимание слизеринца, его голова резко повернулась к двери, эти сверкающие серебряные глаза остановились на Гарри, который неловко стоял там, его пальцы теребили конец рукава джемпера. -Хм... привет?" - Спросил Гарри. Малфой задержал взгляд на Гарри еще на несколько мгновений, пока тот не кивнул в знак приветствия, легкая улыбка скривилась в уголках его губ, прежде чем он снова повернулся к пергаменту на коленях. Гарри снова замер. Неужели Малфой только что улыбнулся ему? Очевидно, он принял свою улыбку за насмешку, верно? Ни за что на свете Малфой не улыбнулся бы ему по доброй воле. - Ты так и будешь стоять и смотреть на меня, как шут?" - Спросил Малфой, не потрудившись оторвать взгляд от рисунка. Чувствуя, как румянец ползет по щекам от того, что его застали за разглядыванием, Гарри быстро отвел глаза. Вместо этого он решил проверить номер. Он не был большим, но достаточно большим для двух человек с двумя кроватями, двумя письменными столами и одним большим шкафом, который им, вероятно, придется разделить. Камин делил комнату пополам и - так же, как и общая комната - мебель была либо цвета золота, либо серебра. С одной стороны комнаты - напротив входной двери - была еще одна дверь, которая вела в простую ванную комнату с двумя туалетами, и душем. Одна из раковин была явно уже заявлена, так как одну половину полок украшали разные стеклянные бутылки, наполненные сомнительными жидкостями. Закатив глаза, Гарри вернулся в комнату и сел на золотую кровать, видя, как на серебряной кровати уже укрылся дорогой на вид чемодан. - Я не знал, что ты куришь, - сказал Гарри только для того, чтобы заполнить довольно неловкое молчание, повисшее между двумя мальчиками. Он достал из кармана кусок пирога с патокой, который дала ему Гермиона, и развернул его. -Хм, - промычал Малфой, все еще не отрывая взгляда от пергамента. Его брови были сосредоточенно нахмурены, а язык высунулся изо рта, как показалось Гарри, довольно очаровательно. “А еще я не знал, что ты умеешь рисовать, - продолжал он, запихивая кусок пирога в рот. Только тогда он понял, насколько голоден на самом деле. "Есть много вещей, которые ты не знаешь обо мне, Поттер", - сказал Малфой, наконец взглянув на Гарри, который сидел на кровати, изо всех сил стараясь не пролить ни одного вкусного десерта на свою одежду. К сожалению, это казалось невыполнимой задачей, так как ему удалось сбросить свою пушку на восток три раза менее чем за минуту. Малфой хихикнул в ответ на сопротивление Гарри, убрал альбом и закрыл окно. Он зажег камин простым взмахом волшебной палочки. -Честно говоря, Поттер, - ухмыльнулся блондин, - ты что, никогда не слышал о хороших манерах?" Гарри поднял голову, в его зеленых глазах мелькнуло раздражение. -Это не моя вина, что пирог не хочет быть съеденным, - парировал он, игривая ухмылка плясала на его губах. Если быть до конца честным, то эта новая сторона Малфоя нравилась ему больше, чем язвительный, избалованный мерзавец, каким он был раньше. Кто бы мог подумать, что эти два мальчика действительно смогут вести довольно мирную беседу? Снова погрузившись в свои мысли, он не заметил, как Малфой пытается привлечь его внимание. Только когда он почувствовал нежную руку на своем плече, ему удалось освободиться, вздрогнув от прикосновения. - Хм, что?" - Я сказал, что сожалею, - повторил Малфой, присаживаясь на край своей кровати. - Прости?" - Растерянно спросил Гарри, наклонив голову. - За что?" Пожав плечами, Малфой провел рукой по лишенным геля волосам. - Я не знаю... Все? За то, как я вел себя все эти годы, за то, что случилось в прошлом году. Черт, даже за инцидент в коридоре." Гарри медленно кивнул, обдумывая слова. -Я тоже не был святым, - сказал он. Малфой фыркнул от смеха, его пальцы теребили рукав левой руки. - Да, но я все равно чувствовал, что должен извиниться." -Все в порядке,- сказал Гарри, отмахиваясь от слов блондина, - никаких резких чувств. Мы все делали вещи, которыми не гордимся, но те времена уже прошли." Гарри неуверенно улыбнулся Малфою, сжимая слегка дрожащие руки. Воспоминания угрожали снова всплыть на поверхность, но он с силой подавил их. Сейчас было не самое подходящее время. Малфой ответил на его улыбку своей собственной, хотя и немного неуверенно. - А еще я хотел поблагодарить вас, - продолжал он. - Ну, знаешь, за то, что спас нас в комнате требований и за то, что ты защищал нас с мамой на суде." И снова Гарри отмахнулся от этих слов, покачав головой, и в глубине его зеленых глаз появилось веселье. - Не беспокойся об этом. Это было правильно." Кивнув, Малфой уставился на пламя, ревущее в камине. - Кстати, как поживает твоя мама? Я слышал, ее перевели во Францию?" -Да, - снова кивнул Малфой,- учитывая обстоятельства, у нее все хорошо. Но она не может дождаться, когда я присоединюсь к ней в нашем маленьком поместье во французской сельской местности, как только закончу школу." Гарри что-то промычал, прежде чем подавить зевок... и с треском провалился. -Ну что ж,-сказал он, вставая с кровати и доставая из чемодана кроссовки и старую на вид футболку, - пожалуй, я пойду спать." Он прошел в ванную и закрыл за собой дверь, оставив Малфоя одного. Блондин вздохнул и снова лег на кровать. Никогда в своей относительно короткой жизни он не ожидал, что этот разговор пойдет так хорошо. Ему даже казалось, что они с Поттером дружат уже несколько лет - если, конечно, не считать короткого неловкого молчания. Возможно, делить комнату со Спасителем волшебного мира не так уж и плохо, как он сначала думал.