***
18 апреля, примерно 22:15 После того, как он закрыл дверь в комнату мальчишки, Арсений сходил в ванную и умылся ледяной водой. День был долгий и нудный, а тут ещё и «подопечный» решил показать свой характер. «Ну, ничего страшного, мы тебя ещё обуздаем, Антошка. Всё ведь в твоих интересах», — подумал Попов, смотря прямо в своё отражение в зеркале: яркие голубые глаза пробежались оценивающим взглядом по чертам лица. Громко выдохнув, он наскоро вытерся и, подхватывая второй пакет при выходе из ванной комнаты, двинулся в сторону кухни. Раскладывая купленные вещи по местам, Попов находился мыслями где-то далеко за пределами своей второй квартиры. Он слышал, как начинает тихо постанывать от боли Антон, находящийся буквально за хлипкой стенкой, и понимал, что в эту ночь ему снова будет не сомкнуть и глаза. «Чёртов мальчишка», — зло подумал темноволосый, случайно сильно сжав кулак, да так, что яйцо, которое он держал, раскололось. Тихо выругавшись, актёр опомнился и прибрал устроенный им (и немного Шастуном) небольшой беспорядок. Пока была возможность, Арсений приготовил себе лёгкий ужин, хотя есть совершенно не хотелось: сердце больно сжималось от того, как в соседней комнате стонет паренёк. За всё то время, что Попов за ним наблюдает, что тайно помогает ему, что спасает, он вправе уже считать его своим. Его Антошка до безумия неординарная личность, потому что темноволосый так и не смог разгадать его. Хотя для этого нужно, чтобы он как минимум пришёл в нормальное состояние. Попову интересно, что заставило такого, вроде неплохого, пацана свернуть не туда. После полугода, так называемой, «слежки» Арсений смог сегодня нарыть некоторую информацию о Шастуне, дающую какое-никакое представление о жизни этого молодого человека на протяжении последних двух лет. Поняв, насколько реально плохо обстоят дела Антона, мужчина просто не смог бросить его на произвол судьбы. Все нуждаются в любви и заботе, и Попов готов давать их этому несносному юнцу. «Это ж надо было так зацепиться, сердобольная ты скотина, Арс», — подумал актёр, вспоминая с чего всё это начиналось. Но, услышав буквально вой, он был вынужден прервать свои размышления. Попов встал со стула и пошёл в ванную за полотенцем и тазиком для Антона, прихватив также с кухни новый запас нервов, в виде пустырника, для себя. Зайдя в комнату, всё нутро его болезненно заныло — картина ломки Антона была не лучшим зрелищем. — Сука-а-а! А! Дай мне, блять, дозу, сукин ты сын! — прокричал Шастун, как только услышал открывающуюся дверь. — Ты мне слышишь? СЛЫШИШЬ, МАТЬ ТВОЮ-Ю-Ю! Ах-ха-а-а, как больно! — его скрутило в новом приступе. Слёзы, сопли и слюни смешались на его лице, Антон давился ими, заходясь в новом крике или кашле. Вдруг, он сжался в комочек и тихо заскулил. В тот момент, выйдя из транса, брюнет пересилил себя и аккуратно подступил к парню. Арсений не отходил от него всю ночь: поил его водой, подставлял тазик, успокаивал, когда тот начинал метаться в лихорадке, прикладывал компрессы. Ему жизненно необходимо было вытащить из этого состояния мальчишку, поэтому, даже когда тот орал благим матом, просил оставить его, дав сдохнуть как собаке, уверяя в том, что жить он так больше не может, а лучше никогда не будет. Даже тогда Арсений не отходил от него ни на шаг. — С днём рождения, Антошка, я верю, что мы с тобой сможем преодолеть это, и ты наконец-то заживёшь нормальной жизнью, — прошептал ему на ухо мужчина, нежно поглаживая по волосам, когда юноша погрузился в тревожный сон. — Я когда-то пообещал сделать это и больше не отступлю.1.
4 мая 2021 г. в 22:02
18 апреля, примерно 16:30
«Какое же дерьмо», — первое, что всплывает в его пульсирующей от боли голове после пробуждения. Лицо перекошено в отвратительной гримасе: не так он представлял себе утро перед девятнадцатилетием, совсем не так. Стон вырывается непроизвольно, когда, при попытке подняться, мир вокруг начинает неистово крутиться, будто парня засунули в стиральную машину по ошибке. Но такую жизнь Шастун выбрал сам, и до недавнего времени он ни о чём не жалел.
Чертыхнувшись ещё пару раз, Антону всё же удаётся подняться с пола. Его сильно трясёт, мутит, ноги совсем отказываются поддерживать организм, а губы, сухие и все испещрённые трещинами, пытаются вместе с воздухом словить хоть каплю влажности, но от этого получаются лишь тяжёлые тихие всхлипы.
Через какое-то время парнишка смог привести себя почти в нормальное состояние и наконец осмотреться. Какого дьявола он проснулся в какой-то обшарпанной квартирке? «Хотя, моя совсем не лучше», — проносится у него в мыслях.
— Сука, — двинувшись к выходу из комнаты, он наступил на собственный браслет, который валялся неподалёку. Где-то там же оказалась зажигалка и сломанный телефон. — Прекрасно, — почти рычит сорванным голосом Антон. Денег на новый у него, конечно же, не было.
Подобрав свои вещи с пола, молодой человек принимает решение двинуться дальше по квартире, чтобы найти кухню и осушить пару десятков стаканов с водой. Всё ещё плохо соображая, он вваливается в довольно просторное светлое помещение, которое, на его радость, как раз оказывается предметом поиска. Глаза болезненно начали пульсировать от яркого света, поэтому Антону пришлось на несколько секунд зажмуриться.
Медленно открыв сначала один, а затем второй глаз, юноша аккуратно повертел головой, чтобы взять какую-нибудь кружку. На столешнице он заметил серый бокал, рядом с которым лежала таблетка и бумажка. Оказавшись рядом, он судорожно схватил своё спасение и в один миг закинул в себя, громко сглатывая воду в процессе питья. Чуть постояв и переведя дух, Шастун, облизнув всё ещё безжизненные губы, обратил внимание на записку. «Будь добр, не сломай здесь ничего, пока я не вернусь», — было выведено аккуратным витиеватым почерком на клочке. Парень скомкал его и злобно уставился в стену: ни подписи, ни какой-то конкретики в этом ебаном послании. Чёрт бы это всё побрал.
Не особо заботясь об этой записке, Антон выпил ещё пару-тройку стаканов холодной воды, на миг снова полюбив жизнь. Но резкая боль в голове, явно имевшая с мальчишкой давние счёты, не дала и пары минут на передышку. Как следствие, во время приступа он ненароком снёс графин, благо тот был более чем на половину пустым, и парню удалось его подхватить. Смачно выругавшись, он попытался посадить вертолёты, что активизировались в его черепной коробке.
Юноша бросил свои кости на стул, который протяжно скрипнул под ним. Настолько замотавшись в жизни и кутеже, Шастун и не заметил, как перестал походить на нормального человека, превратившись лишь в свою тень. Он с силой сжал свои колени, отчего вены на руках вздулись, а костяшки стали ещё более бледными. Парень чувствовал к себе отвращение вперемешку с жалостью. Как же он, блять, устал от существования. Пальцы резко переместились в волосы, оттянув их в стороны, а локти опустились на бедренные кости, от ляжек там просто осталась груда ослабленных мышц. Мысли метались из угла в угол, пока он потихоньку начинал осмысливать происходящее с ним.
Антон абсолютно не помнил, как материализовался в квартире, потому что последнее, что услужливо подсовывает ему память — уже знакомые нам вертолёты, которые он успел словить, пока откидывался на спинку своей любимой скамейки. Конечно, после принятой на грудь дозы. По-другому он справляться с проблемами не умел — никто не учил.
За всё то короткое время, которое парниша жил на свете, никому до него особого дела не было: длинный, абсолютно несуразный мальчик-хулиган никогда не привлекал к себе внимания потенциальных семей. Но он и не расстраивался, в его бытие происходило много больше волнующих событий. Например, постоянные издевательства от собратьев по несчастью. Знаете, когда вас травят, избивают, подставляют, есть только два выхода: или ты молча жрёшь всё говно до выпуска, если вообще доживёшь, или идёшь вместе с ними по этой скользкой дорожке. Антон выбрал второй путь, посчитав, что так он сможет хотя бы скрасить своё унылое существование.
Правильный ли был этот выбор никто уже не ответит, потому что чётко отследить тот момент, когда вся жизнь парня полетела в пизду — невозможно. Кажется, это было предопределено ещё в тот день, когда он потерял самых близких людей, а может это и правда череда самостоятельно принятых им решений.
Одно теперь ясно: та задница, в которой «по счастливой случайности» оказался молодой человек, с вероятностью более семидесяти процентов — его последняя задница в этой жизни. Как это поэтично, танцевать канкан со смертью, только выйдя в свет.
Шастуну точно так же, как и всем детдомовским ребятам, к восемнадцатилетию предоставлялась отдельная однокомнатная квартирка в богом забытом районе. И, знаете, восьмое чудо света, что она уже целый год пробыла в относительной сохранности и что он её не заложил за очередную дозу или в пользу уплаты долгов. Мало-мальски, но это всё же удерживало его не скатиться в самую глубь социальной ямы, хотя с каждым днём эта участь приближалась со скоростью света. Вот его, кстати, отключили уже как несколько дней в уголке Антона, в придачу с водой.
— Нахуя я вообще вчера согласился на эту поеботу-у… — парень застонал, ещё крепче вцепившись в свои сальные волосы, и стал методично раскачиваться на стуле, вроде как убаюкивая себя.
Ошибка. К горлу сразу подступил сгусток желчи. Антон резко вскочил, чуть пошатнувшись вправо и задев цветок на подоконнике, но должного внимания он этому не придал. Времени искать ванную комнату, конечно же, у него не было, поэтому, недолго думая, он вывернул всё содержимое своего желудка (хотя, было бы чему там находиться) в раковину на кухне.
Пусть вместе с горькой жидкостью из желчного пузыря и вышло немного воды, вперемешку с таблеткой, во рту остался слишком неприятный вкус. Парнишку снова начало тошнить, но он быстро, насколько можно было в его-то состоянии, отреагировал и промыл полость водой из-под крана. Холодная, отрезвляющая. Шастун ополоснул лицо и поправил мокрыми руками торчащие в разные стороны волосы.
Тело заныло с удвоенной силой от резких движений. Антон протяжно застонал и скатился на пол, уперевшись затылком в столешницу. Сил на то, чтобы перебраться хотя бы на ебучий стул, не осталось, как и дельных мыслей, что же делать далее. Единственный вариант, который он смог сгенерировать за это время, состоял в том, чтобы дождаться уёбка, который притащил его в эту квартиру и хорошенько встряхнуть. На самом деле, поскорее съебаться отсюда к себе на хату и попытаться прийти в чувство, достать денег и пару грамм или таблеток, ну и в мечтах, конечно, проспаться.
Шастун уже пару месяцев нормально не мог сомкнуть глаз, то от перевозбуждения, то от жесточайшей ломки, когда денег на очередную дозу не хватало, то просто от тупой бессонницы, которая преследовала его ещё со времён пребывания в детском доме. А ему ведь ещё нужно или поступать всё-таки в какое-нибудь учебное заведение в этом году, или наконец-то устраиваться на нормальную работу. Но, естественно, сейчас его это совсем не волновало.
Юноша задолжал крупную сумму одному из самых требовательных дилеров в Санкт-Петербурге, а это ой как плачевно для его состояния. Времени на то, чтобы уплатить по счетам остаётся всё меньше, а у парня совсем нет возможности наскрести даже четвёртую часть. Плюс одна причина покинуть этот мир.
На самом деле, он ещё с тринадцати лет раздумывал над тем, чтобы уйти из жизни, ведь это намного проще, чем пытаться выбраться из-под завала проблем. От передозировки ли теперь, или спрыгнуть с двадцать пятого этажа, — разницы нет, его всё равно ничего не держит здесь, а так он хоть перестанет отравлять всё вокруг себя. «Лучше бы он меня бросил в этом парке и дал спокойно умереть, чем спасал. Нашёлся, нахуй, спаситель недоделанный, уебан, блять», — промелькнуло в мыслях у Антона, и он правда считал это лучшим вариантом в своём случае. Ебучее: «Зачем, придурок?» — словно бегущая строка, крутилось в голове всегда: по отношению к себе, а в данную минуту и к таинственному человеку, которому нехуй делать. В том, что это был «он», Шастун не сомневался: кто донесёт на себе такую шпалу?
Откуда-то из коридора послышался металлический лязг, дверь открылась и раздались тяжёлые шаги. На пол явно опустили несколько пакетов, а вошедший расстегнул куртку и закинул её в шкаф. «Прекрасно, мой час настал. Интересно, а этот чувак тоже будет ебать мне мозг о вреде наркотиков?» — подумал парень, прикусывая свои губы.
— Чего развалился здесь? — Антона несильно пнули ногой. В голосе зашедшего на кухню мужчины, вроде как, слышалось отвращение. — Надеюсь, ты выполнил просьбу из записки?
— Идите нахуй, — просипел Шастун, открывая глаза и поднимая взгляд на хозяина квартиры.
Последний хищно улыбнулся, переступая через ноги своего «гостя», и подошёл к холодильнику. В правой руке он нёс пакет, из которого стал доставать продукты.
— Веди себя получше, малыш Антошка.
— Что вам, блять, от меня нужно, а? — юноша совершил попытку встать, но голова предательски закружилась, и он рухнул обратно. — Нахуя вы притащили меня к себе? Дел более нет?
— А ты, я смотрю, любишь много болтать, — мужчина наконец-то обернулся и посмотрел сверху вниз на Антона, слегка раскачивая головой. — Жаль мне тебя стало, полудурок: такой молодой, а уже собирался отъехать, — жёстко произнёс он.
— Комплекс супергероя у вас, что ли? — фыркнул Шастун, наконец поднимаясь с пола, не удосуживаясь даже отряхнуться. — Дядя, я вас ещё тысячу раз пошлю нахуй, а за помощь и спасибо не скажу, потому что шли бы вы с ней лесом. Давайте я просто уйду, и мы сделаем вид, что вы меня не видели, окей?
— О, нет, дорогуша, так дело не пойдёт, — темноволосый осклабился. — Документики-то у тебя с собой, а ключи от квартиры? — он задвигал бровями, словно флиртуя.
Шастун быстро похлопал влажными руками по всем карманам, что имелись у него на одежде, явно памятуя, в какой конкретно засунул свои вещи. Он зло зыркнул на собеседника, когда не обнаружил ровным счётом ничего, и, прежде чем осторожно подойти к нему, сжал руки в кулаки.
— Куда ты дел мои документы и деньги, сука? — прошипел молодой человек прямо в лицо своему спасителю. Его глаза лихорадочно осматривали хозяина квартиры, сам парень начал рвано дышать. Злость в нём закипала, несмотря на отвратное самоощущение.
Мужчина лишь рассмеялся на его вопрос. Он развернулся обратно к холодильнику и продолжил начатое, абсолютно игнорируя мальчишку. Шастун и сам прекрасно понимал, что у этого человека есть какой-то план в голове, который он не собирается в ближайшее время озвучивать вслух. Но попытаться стоило.
— Я ещё раз, блять, спрашиваю: где? — парень вцепляется в плечо темноволосого, пытаясь развернуть, но сил ему на это не хватает.
— Угомонись ты уже, юнец! — хозяин квартиры сам оборачивается и одним рывком скручивает Шастуна, заводя ему руки за спину и утыкая прямо носом в стол. — Или ты будешь вести себя хорошо, или мы будем разговаривать с тобой по-другому, Антош.
— От… — парень заходится в кашле. — Откуда ты знаешь… моё имя? — говорить ему не особо удобно, так что выходит сдавленное сипение.
— Ты реально такой дурак, или только прикидываешься? — мужчина, что всё ещё держит его головой в стол, явно начинал злиться. В эту секунду тело подвело Антона: из-за нехватки магния в организме ноги предательски свело судорогой, отчего тот рухнул бы на пол, если не сильные руки, вовремя обвившие его торс. — А-а-а, так это у тебя отходняк, мальчик, после приёма наркоты. Ты такой смешной, ей богу, — брюнет поудобнее перехватил парня. — Ну, так что?
— Отпусти меня, еблан, — Антон попытался вырваться, но получилось уж слишком вяло, да и, как ни странно, ощущение тепла от чьего-то прикосновения не хотелось прерывать.
Без лишних слов мужчина поднял за шкирку парня, сильно при этом встряхнув, и повёл в ту же комнату, откуда Шастун выполз несколькими часами ранее. Темноволосый небрежно бросил его на диван, который стоял в самом углу.
— Ничего-ничего, проспись ещё ночку, а завтра мы с тобой нормально поговорим, — и хозяин квартиры вышел из комнаты, защёлкнув замок.
— Сука ебàная! — крикнул ему вдогонку Антон, понимая, что это бесполезная затрата энергии.
Он зарылся руками в волосы и рвано вздохнул, состояние постепенно ухудшалось. Какой вообще чёрт его угораздил вляпаться в ещё большее дерьмище, по сравнению с тем, в котором он уже был. Непонятный мужик затащил его в свою квартиру, забрал документы, деньги, ключи и в придачу закрыл в комнате. Зачесав слегка сальные волосы назад, Шастун огляделся: в комнате, помимо дивана, был также стол, на котором стояла бутылка не газированной воды, и всё. Больше в этом странном небольшом помещении ничего не было. «Прикольно, мать вашу», — подумал он, поудобнее устраиваясь на жёстком ложе.
Постепенно начало сильнее крутить мышцы, прямо скажем, боль была нестерпимая. Слёзы непроизвольно стали течь по щекам и подбородку вниз. Паника. Липкое, тягучее ощущение беспомощности. Началась ломка. Это была худшая ночь Антона за последние полгода.
Примечания:
Понеслась?.. Жду Ваших отзывов!