I gotta make it fire baby / Я должен зажечь тебя, малыш

Чимин смотрит в белый потолок, на котором играют лучи лунного света, попадающие сквозь приоткрытые жалюзи, и не может уснуть. Перед глазами стоит образ Хосока, который довольно, хоть и хромая, прогуливается из дома на воде в основной дом в шортах Чонгука. Его грудь переполняет непонятное чувство — возмущение (ему обязательно было напяливать на себя чужие вещи?), раздражение (неужто ничего святого для него не осталось. Вон даже макне совратил. Все ради каких-то 100 тысяч вон?), злость (почему он это сделал? Почему выбрал его?), ревность (почему не меня?)? Ему трудно определить, что из этих чувств действительно, и лишь одно ли из них действительно. После ужина он видел, как старший направлялся в домик на воде. Это занимало все его мысли и даже бадминтон с шумным Джином не помогал отвлечься. Потому, когда все разошлись по спальням, не найдя покоя в кровати, он вышел подышать воздухом. Но случайно увидел хёна возвращающимся с «дела». Шорты младшего на нем вызвали шквал эмоций в блондине. Такое выпендрежство. Когда стало нормой надевать чужие вещи после секса? Так разве не парочки делают?! Или он этим хотел сказать, что ему так сильно понравилось, что он не прочь превратить это в постоянку?! Раз ждал макне столько времени, пока тот напивался с Тэхёном, значит знал чего ждать. Получается, он совратил макне намного раньше?! Давно они спят? Давно он ходит в его одежде? Казалось бы незначительная мелочь, но почему это так задевает за живое?! Чимин решает послать куда подальше и Хосока, и шорты Чонгука на нем (плевать, пусть хоть трусы его на себя напялит. А может уже напялил, под этими самыми шортами), и этот ненавистный спор, который не принес ему ничего веселого, как предвкушалось в начале. В его кошельке остается лежать наличка, которую он обналичил перед отъездом. Так… на всякий случай… — Завтра проснусь и первым делом вручу ему его выигрыш. Раз он так ему всрался, — бубнит себе под нос парень и спешными шагами идет к себе в спальню в гостевом доме, полный решимости лечь спать и больше не думать о брюнете. Никогда. Ни за что! С тех пор и лежит… пялится в потолок… глаза не смыкаются. Мысли теребит непрочитанная смс-ка, которая пришла едва он ступил через порог своей комнаты. Он знает от кого она и о чем. Но недавняя Злость четко велела не открывать, не читать, не смотреть! Он видел шорты. Другие доказательства ему не нужны. Он не будет подыгрывать похабной игре брюнета, доставляя удовольствие лицезреть свое опухшее и невыспавшееся лицо с утра. Пусть знает, что он прекрасно выспался и даже встанет завтра раньше всех, чтобы не думал, что он ждал смс до поздней ночи. А вот и нет! Спал себе и ни о чем не думал! — решил он, но сказать легко, а вот воплотить — не совсем. Чимин чувствует покалывание на кончиках пальцев, которые хотят скорее схватиться за мобильный, разблокировать экран, потыкать по сенсору и раскрыть ссылку — повторить заученные за неделю движения, которые обязательно приносили тонны гормонов в кровь и наслаждение. Он может чувствовать что-то сродни с электрическим замыканием в своей голове. Левое полушарие мозга — то самое, отвечающее за логику и анализ, не контачит с правым — отвечающим за фантазию и мечты. При каждой попытке восстановить работу обоих —  светятся искры и: тухнет левое — загорается правое, то тухнет правое — загорается левое. Левое говорит «не смотреть!». А правое просит свою привычную дозу. В итоге замыкание, искры и  световое шоу надоедает парню, от чего он вспыхивает внезапной яростью и жгет к чертям и без того слабый контакт. Запускается резервный генератор на затылке, который дождавшись своего звёздного часа заявляет: «Ребята, давайте жить дружно!» — видимо он не включался примерно со времен, когда где-то транслировался кот Леопольд.  Да, он в его шортах. Но может тому была причина? Может все было настолько плохо, что брюнет спешил свалить оттуда, что не посмотрел что надел. Все же Чонгук вернулся незадолго до того, как Чимин увидел Хосока на улице. Зная его предыдущие опыты и как долго те длились, можно сказать, что скорее ничего не было. И если он не посмотрит и не убедится, то заранее и ложно признает свое поражение, вручив ему 100 тысяч с утра. А вдруг брюнет на это и рассчитывает?! Последний лучик надежды выигрывает бой и пальцы счастливо тянутся к телефону. «Возможно ничего не было». От этой мысли настроение поднимается выше по шкале, на лице даже появляется еле заметная улыбка, а между полушариями мозга снова появляется контакт. И настроение, и надежды рушатся с первыми же кадрами видео, где грохот и топот в доме на воде продолжаются лицезрением страстно целующихся двоих небезызвестных. Иной раз, может, у Чимина вскочил бы боевой орган в полной готовности служить, но не сегодня. Он внезапно чувствует себя обманутым, ведь он ожидал увидеть облом, отказ, или как минимум — тупо засыпающего макне, который принимает предложение старшего за шутку. Но мир перевернулся вверх дном. Его ожидания не оправдались. Он не согласен с тем, что несмотря на его старания старший выбрал макне, и более того, возмущен, что тот так быстро согласился. Знал ведь, что это плохая идея его спаивать, а ведь сам лично таскал им с Тэхёном алкоголь. Если до этого он не мог определиться что он чувствует, то теперь знает точно — ревность! Ему хочется ворваться в действие в мониторе и вырвать из цепких лап младшего «свое». И когда Хосок успел стать «его» — ему уже не понять. Но ведь все эти видео, ночные смс, аппетитные сравнения и заигрывания в кадре и за ним — все это посвящалось же Чимину. Он не просил ничего из этого, Хосок выступил с инициативой, даже зная, что тот крепко держится берега гетеро, он не перестал его манить к себе, тянуть к мосту, перетягивать через него. Значит, старший сам хотел быть «его», хотел его! Но на мониторе объект желания лежит под телом макне и жалобно просит продолжения. Младший наслаждается его мольбами и пользуется своей властью над ним. В этот раз все не так, как с другими мемберами, те были по обоюдному желанию и на равных, а с Чонгуком он молит о сексе, будто он единственный, кто может ему это дать. И по лицу брюнета не сказать, что его это как-то утомляет, раздражает или доставляет дискомфорт. Наоборот, он будто наслаждается властностью партнера, он хочет, чтобы им управлял кто-то сильный, чтобы подчинил своей воле, хочет быть слабым и зависимым именно в этот момент. Кровь закипает от такого поведения брюнета на экране. Если бы тот выбрал не макне, а его — не пришлось бы ни о чем просить, он бы объял его всей возможной страстью, дал бы все чего тот хочет по одному лишь взгляду, вздоху, стону. Сердце стучит быстрее, в ушах звенит от злости, но глаза все еще держатся на происходящем на экране. Чонгук крутит своим членом перед его лицом, не давая ему приложиться к нему губами, хотя по лицам видно — они оба этого желают. Брюнет снова молит и ждет благосклонности властителя, который все же снисходит до него и входит в его рот в полную длину. Брюнет горит желанием, пробуя его на вкус он, не удержавшись, начинает параллельно ласкать свой орган руками. Его лицо вытянуто, влажная от пота челка убрана назад, оголяя лоб, на его голом теле играет свет луны, а глаза направлены вверх, и в них мелькают искры наслаждения. Он не жмурит глаза и не морщит лицо, как обычно, но с открытыми глазами, внимающим воле повелителя и источающими удовлетворение — он еще более прекрасен. Чимин не может отдать всецело этот момент Чонгуку, он хочет быть его частью. Его солдат уже готов к бою, чтобы отвоевать долю хозяина. Рука достигает орудия, а мозг подменяет Чонгука на видео — им. И вот уже, Чимин смотрит на старшего сверху вниз, толкается в его рту, переворачивает его, входит в него и имеет всей силой, выливая все свое желание, наказывает за то, что посмел умолять другого о сексе. Брюнет стонет и кричит имя (мозг после перезагрузки отлично справляется, и блондин слышит свое имя, вместо произнесенного). Но это его не останавливает, он продолжает наказывать его, наблюдая, как трясется тело брюнета под ним от жестких толчков и слияния тел. Старший выгибается в талии от наслаждения, но это доставляет боль, потому он снова сутулится, рука мнет простынь под ним, и снова он не может сдержаться от импульсов, достигающих мозг, и выгибается, тяжело выдыхая, обратно падает лицом вниз — собирает силы. Блондин наблюдает его реакцию не только на лице, но и на теле, он знает, что за это короткое время брюнет мог кончить пару раз. Удивляется его стойкости, и разрешает себе снять давление. Теплая жидкость выстреливает вверх и ложится струей на костяшках пальцев. Давление уходит, орудие сдувается в объеме. Он выцеживает остатки жидкости и параллельно наблюдает как макне выходит из старшего, слышно шлепает его по заднице, валится рядом, и засыпает. Сейчас блондин понимает какой напиток морозит мозг — наверняка персиковый смузи, учитывая Чонгука — с бананом. Грубый, холодный, но в тоже время сладкий и освежающий. Чимин вытирается, закрывает видео, блокирует монитор и убирает мобильник подальше. Его слегка отпустило от воображаемого наказания. Но все же он не может ему простить такой слабости. Если Его величество Азарт заставило Хосока умолять Чонгука, то завтрашнее меню будет состоять исключительно из «Сангрии». И вот тогда, он получит свое наказание сполна! *** На следующее утро Чимин проснулся пораньше, чтобы отдать долг Хосоку, но узнал, что тот спозаранку уехал с Намджуном лазить по горам. Потому, понимая, что от его бодрствования все равно никакого эффекта не будет, он снова провалился в сон. Сквозь сон Чимин слышит чьи-то голоса за дверью, в гостиной, которая сейчас состоит из кухни и игрового пространства. Наверное, парни опять собрались, чтобы приготовить завтрак, то есть обеденный завтрак, или играют. Судя по оживленному спору и крикам, вероятнее всего второе. Хотя, учитывая, что голосов несколько, то может кто-то готовит, а кто-то играет. Если готовят, то скорее всего среди них есть Хосок, который всегда старается всем услужить, и стал одним из поваров с момента приезда сюда. В таком случае, он не может позволить себе отлеживаться дальше. Потому, собрав все силы, пробуждается ото сна, одевается и выходит из спальни. К своему сожалению, а может и счастью, он не видит там Хосока, только Джин с Юнги, играющие в компьютерные игры. А шума столько, будто футбольная команда собралась на разборки во время перерыва. Чимин не упускает возможности заявить старшим, что те его разбудили. Они извиняются, однако ни капли сожаления в их голосах не слышно. Хотя, вполне ожидаемо. В этот момент Джину звонит лидер, чтобы похвастаться захватывающим дух видом с вышины гор, далекими зелёными холмами, голубым небом и приятной компанией. Все трое присутствующие рады, что те не поленились и смогли выбраться на природу, ведь им так редко выдается такой случай. Но все трое чувствуют какой-то неприятный осадок где-то в глубине души от довольства этих двоих компанией друг друга. Джин, понятное дело, ревнует Намджуна. Со времени возвращения им приходилось держаться друг от друга подальше, ведь истинная причина травмы лидера открылась некоторым из стаффа, и те отныне будут глядеть в оба. К тому же старший чувствовал свою вину за оплошность и нетерпение, и боль, которую он доставил своему возлюбленному (ох, он уже может так его называть?). Как бы ни было, он принял свое наказание в уменьшении общения с лидером, и видеть как он весело и непринужденно общается с другими мемберами становилось все более невыносимым. А вспоминая, что они втроем вытворяли в комнате Хосока совсем недавно, ему еще более невыносимо думать об их уединении. Юнги слишком ленив, чтобы прочувствовать весь спектр чувств, которые могли зародиться в нем. Потому, прячась за игрой в войнушку на компе, он просто понимает, что ему слегка ревностно знать, что его соулмейт, с которым они только недавно перешли на новый уровень, сейчас радуется компании другого, пусть даже этот другой — их лидер. И просто пассивно недовольствуется его восхищением поездкой. Но Чимин, он только проснулся, полон сил, и не станет экономить ни капли энергии, пропуская через себя все, что пробуждается в недрах его души от весёлого смеха брюнета на заднем плане звонка. Если бы сейчас его поставили под сканер, можно было бы увидеть фейерверк чувств, которые переливаясь окрашивают его тело самыми разными цветами, словно подсветки на фасадах домов в больших городах. Он проходит все пять стадий принятия неизбежного вмиг, сопровождая это фонтаном эмоций, которые, к сожалению, он не может выпалить, потому остаются тушиться внутри него. Отрицание — протест, недовольство, негодование. Ему не может быть так весело. Разве лазание по горам приносит удовольствие? Однозначно нет! Уставший, потный, запыхавшийся. В таком состоянии человек не будет веселиться и смеяться. И вообще лазание по горам это не его, а больше по части Намджуна. Гнев — раздражение, злость, бешенство. Почему он с утра пораньше поплелся делать то, что ему не нравится. Он захотел уединиться с Намджуном? На этой мысли он незаметно смотрит в сторону Джина, чтобы понять что тот чувствует сейчас. Поведение старшего только подтверждает его догадки: взгляд потух, мысли мечутся, делает вид, что увлечен игрой Юнги, а сам витает где-то далеко. Значит между ними не все так гладко, и лидер мог увезти Хосока не просто для разглядывания природных прелестей. Хоби сегодня должен был обхаживать Чимина, чтобы залезть к нему в трусы и завоевать титул абсолютного чемпиона. Не то, чтобы Чимми собирался сильно противиться ему, но все же. Вчера он проигнорил его обхаживания, выбрав макне, а сегодня и вовсе хочет показать свое наплевательское отношение?! Он думает, что его видео уже приготовили младшего для сегодняшней ночи? Надеется, что он сдастся без боя? Как бы ни так! Если ему так весело лазить по горам, пусть скачет дальше по ним, поскольку это единственные холмы, которые покорятся ему сегодня. Торг — сомнение, смятение, волнение. Ну… хотя… если он быстро вернется из поездки. Если скажет, что ему не было так весело. Если он сделал это чтобы заставить блондина ревновать или думать о нем. Если он просто не смог отказать лидеру, который переживает накал страстей со своим возлюбленным. Если он просто хочет, чтобы Чимин успел по нему соскучиться. Если подумал, что тот сегодня проснется так же поздно как обычно, и к тому моменту он успеет вернуться. То он не заслужил ярости блондина. Все же его можно будет простить. На этой мысли Хосок добивает их, сообщая, что они с Намджуном плотно поели в поездке и по возвращении обедать не будут. Потому они могут приготовить себе что-нибудь и не ждать их для трапезы, поскольку они планируют задержаться чуть дольше. Депрессия — уныние, грусть, печаль. Он не думает о Чимине. Бесполезно придумывать ему оправдания, так как он в них не нуждается. Ему действительно хорошо там, пока блондин страдает тут. Чим единственный, кто сейчас помнит о споре и о том, чья сегодня очередь — долгожданная, желанная, ускользающая… Принятие — согласие, дозволение, компромисс. Хосок наслаждается своим временем и не обещал ничего Чимину. Последний сам придумал соблазнение, флирт и заигрывания с его стороны по отношению к себе. Он же просто выполнял условия спора. В конце концов, Чимин сам загнал его в эту ловушку и заставил играть, принимая чужие правила. Единственное что теперь остается — ждать его возвращения и надеяться, что он сумел сохранить в себе азарт и захочет закончить спор на своих условиях. Иначе, лишняя сотня тысяч так и останется лежать в кошельке блондина. Чимин смирился со своим положением в очередной раз, думая, что на этот раз все окончательно. Ведь, он еще не знал, что эти пять стадий записаны в его расписании на сегодня несколькими повторениями. *** Хосок с Намджуном вернулись позже съемочной команды, которая уезжала с ними. И без лишних слов было понятно, что те задержались где-то на обратном пути на такое неприлично долгое время (учитывая как быстро Хосок справился с Чонгуком прошлой ночью, время сверх двадцати минут уже считалось неприлично долгим). Вернувшись, Намджун спрятался у себя в спальне, а Хосок с довольным видом присоединился к парням за обеденным столом. Он рассказывал как они прекрасно отдохнули, наелись приготовленным самими кимпабом, и как он казался в сотни раз вкусней в сотнях метров над землей. Послушал, чем были заняты остальные и обсудил планы на вечер и ужин. При этом, ни разу не заострил свое внимание на состоянии Чимина, его планах или мыслях на оставшуюся часть дня. Съеденный обед блондина превращался в камень и тянул желудок вниз, вместе с недавно найденным компромиссом. Все его нутро бунтовало и возражало поведению брюнета. Даже, демонстративное игнорирование рассказа о привеселеньком приключении никак не задевало и не настораживало того. Ему хотелось вскочить с места, схватить старшего за плечи и трясти, что есть силы, повторяя «Я — твоя цель на сегодня. Я!». Иначе, казалось он напрочь забыл о неоконченном споре. Хосок по секрету рассказал Тэхёну, что нашел секс-шоп в ближнем городке, где пополнил свои запасы (хотя запасы там пополнял Намджун, но этого Тэтэ знать не обязательно). Вспомнив, что тот подумывал перейти, а может уже перешел, на берег би-, он предложил провести маленький экскурс по найденной сокровищнице. Чему младший нисколько не противился, и даже воодушевленно вдохнул воздуха и задержался с раскрытыми глазами, ртом, и сцепленными на груди пальцами, будто ему только что явили умопомрачительную новость. Черешневолосый предложил взять с ними своего лучшего друга — Чимина, от которого в последнее время у него появилось слишком много секретов, которые он не хотел в себе таить и намеревался раскрыть. Будет отличный повод не только рассказать, но и наглядно показать в какие степи (точнее холмы) его унесло. А брюнету его предложение было только под руку, потому что он сам уже не находил себе места, думая, как бы заманить блондина к себе в спальню. Он надеялся увидеть его заспанное, опухшее, как обычно лицо, чтобы знать наверняка, что вчерашнее шоу с макне не прошло без эффекта. Но тот был полон сил, непреклонен и даже не придал и малейшего значения его рассказу или присутствию рядом с ними. Старший понимал, что с ним не будет так же легко, как с остальными, все же повестись на его соблазн означало для блондина признать поражение, а свой триумф старший напоминал бы ему еще долго. Но его откровенный игнор отдавался в сердце сильной колющей болью. И дело было даже не в возможном прогирыше в споре. Но в чем тогда? Чимин, Джин и Шуга продолжали игры за компьютером в погоне за платиновым статусом, когда Тэхен и Хосок пришли к ним с предложением прокатиться с ними. Дабы не обижать других мемберов и не заострять внимание на своей «прогулке», им пришлось предложить всем, зная наперед, что вряд ли кто-нибудь из них согласится променять удобное место под кондиционером на потную прогулку под солнцем. Юнги был обеспокоен внезапным рвением второй части Соупа к прогулкам и поездкам с другими мемберами. Но день был слишком жаркий, платиновый статус — почти в руке, а сам он слишком ленивый, чтобы согласиться на предложение. Потому решил продолжить пассивно обижаться (это поставить галочку «Я обиделся», и заниматься своими делами, а когда придет время и будут подходящие обстоятельства — напомнить второй половине Соупа об этой обиде). Джин был доволен возвращением лидера домой, и раз Хосок решил еще и с другими покататься, значит их вылазка была ничем иным, как простая дружеская поездка. Ему больше ничего не было нужно от Хоси, потому он был в отказе по умолчанию. Ощутив внезапное счастье, самый старший хён снова начал заваливать своими советами играющего Юнги. Чимин снова на стадии гнева (гнева истерички). Он сидит закинув ногу на ногу в своих коротеньких соблазнительных шортах и пялится в планшет, на котором он уже проиграл тур и просто наблюдает за маневрами Юнги. — Я занят, — отвечает он звонко, не поднимая головы. Все надежды Хосока обрушились и мелкими осколками посыпались на деревянное покрытие игровой комнаты. Тэхен удивлен не меньше него. Почему он ведет себя так с ним? — Ты! — Рычит он своим низким голосом на своего лучшего друга. — Не ожидал от тебя такого ответа. Чем занят? — Черешневолосый прикладывает открытые ладони полукругом вокруг его шеи, говоря «Ты — покойник». Чимин только что понял, что он динамит не только Хосока, но и своего лучшего друга. Но поддаваться не намерен. Их предложение было изначально отказным, кто согласится по доброй воле в такую жарень плестись на прогулку?! — Я играю с Юнги хёном, — отмахивается от его рук, возвращаясь в состояние «стервочка». И Юнги упоминает он не за зря, хочет чтобы Хосок понял, что есть и другие люди, с кем он должен был бы предпочитать проводить время. Хотя, он же у нас вроде как в мазохисты записался со вчерашней ночи. Если вспомнить, как он шлепал по упругой заднице младшего в ночь перед этим, то его выбор становится вполне понятным, схожие предпочтения сближают. Блондин не желает уделять ему время и внимание. Стадии торга и депрессии опускаются и он снова на стадии принятия — принятия отказа от брюнета. В конце концов, здоровый функционирующий член и мягкая задница есть не только у него, еще пять… нет, четыре — если исключить Тэхена, который «пошел он туда же, куда хён»… а еще если вычесть двух влюбленных (сейчас блондину не до розовых сопель), то два… но Чонгук со своими садистскими предпочтениями тоже не вызывает желания, остается один… да, Юнги-хён вполне себе такой сочный комплект из толстого члена и двух светлых, упругих ягодиц, который может и не даст войти в себя, но душу и болезненные мысли вытрахает с несравненным энтузиазмом. Потому: Annyeonghigaseyo!  Hasta la vista! Arrividerci! Sayonara! Au revoir! Bye bye! Chao! — и откуда он знает столько языков?! — Ты проиграл и просто смотришь! — не сдается Тэхен, прерывая цепь мыслей полиглота. — У нас еще есть планы, — снова отмахивается, создавая интригу. Хотя получилось ему заинтриговать брюнета или нет — еще неизвестно. *** Тэхён возвращается с прогулки весьма воодушевленным. Утаскивает Чимина за собой и они запираются в его комнате на первом этаже. Он вытаскивает из кармана свободных шорт наручники и звенит ими перед носом друга, с дурацкой ухмылкой на лице. На непонятное, перекошенное лицо блондина опускается с ним на кровать и в подробностях рассказывает детали поездки и почему он хотел, чтобы тот поехал с ними. Глаза второго становятся шире. Новость для него не новая, но он не думал, что друг все же наберется смелости рассказать ему. Чимми приятно удивлен и хочет укрыть в своих объятиях друга и расцеловать за честность и преданность дружбе, но считая, что они оба на мосту би (кто-то дальше, кто-то ближе), им отныне стоит думать прежде чем отдаваться эмоциям. Снова стадия торга. Хосок все же действительно хотел, чтобы Чимин поехал с ними. Значит спор еще в силе, и он еще может надеяться на свою порцию коктейля. Депрессия — а что если он своим поведением успел обидеть хёна и теперь любые действия будут напрасными?! Надоело думать. Не хочется больше варить этот суп в своем котле. Скорее бы наступил вечер. Скорее бы прийти к какому-нибудь исходу. Его самобичевание и обмен секретами с Тэхёном прерывает Чонгук, внезапно завалившийся в комнату, зовя на ужин. От внезапности Тэтэ прячет наручники под одеялом Чимина, и они идут за Чонгуком. За ужином Чимин пытается реабилитироваться в глазах Хосока. Но веселые мемберы не дают ему и вставить слова, все время прерывая его и мешая всем задумкам. У них на ужин была жареная курочка с пивом, что изрядно повеселило парней, потому их безудержное веселье невозможно было переплюнуть. Чимин старался держать голову свежей, чтобы следовать своему плану реабилитации, но поняв, что все катится к черту, он решил дать Хосоку единственный жирный намек, который нельзя было никак прочесть иначе — он набухался до зеленых чертиков. Если до этого момента старший сомневался получится ли у него соблазнить Чимина, то теперь точно может быть уверен, что это не составит труда. Ведь пьяные люди всегда сразу становятся давалками… да? Он надеется, что да, и что брюнет солидарен с ним в этом мнении. Иначе — the end! Чимин сидит в стельку пьяный, не в состоянии выдавить и слова, только соблазнительно облизывает свои губы, смотря непонятно куда, потому что глаза ходят кругами. В голове Хосока рождается коварная мысль воспользоваться его состоянием и стать абсолютным победителем в споре. И сейчас, впервые за эту неделю, он совладает с Азартом, гоня прочь его идею, и отказываясь соблазнять пьяного Чимина. Он сам не может понять почему. Но чувствует, что не хочет чтобы с младшим это случилось подневольно или по ошибке. Он хочет знать, что блондин так же желает этого, как он сам. Хочет чтобы это было по обоюдному согласию. Хочет чувствовать не просто пьяную похоть и утоление жажды тела, а хочет чувствовать… его вожделение и расположение?! От этих мыслей непонятная дрожь пробегает по телу брюнета, но он не спешит разбираться с их корнем, он лишь понимает, что сегодня ему не быть с Чимином. Становится немного грустно. Он весь день пытался как-то попасть под милость младшего, но его холодный настрой и безразличие окончательно лишили его надежды. *** Чимин как мог целился и стрелял соблазнительными взглядами в сторону Хосока во время ужина и облизывал губы, показывая, что он сегодня не прочь поразвлечься. Пьяный и уверенный, что старший понял его намеки верно, он возвращается к себе в спальню и ждет его появления. Однако тот не спешит к нему. Он вспоминает, что милый Хося, скорее всего, сейчас помогает другим ребятам прибираться на столе в гостиной и на кухне, а потом пойдет в душ. В душ! Точно! Надо привести себя в надлежащий вид. Чимин плетется в душ, он показал, что он пьян, теперь можно и немного отрезветь. Он встает под холодный душ, но температура воды кажется одинаковой с температурой его тела. Холод медленно проникает сквозь слои кожи и мышц, и постепенно выравнивает температуру тела, снижая и приводя к средней арифметической. Чем холоднее становится, тем лучше проясняется голова. Стены перестают плыть, звуки слышны чётче и лишние курочка с алкоголем просятся наружу. Он ощущает тяжесть в желудке, которая вопреки законам физики не тянется к земле и ползет вверх. Парень успевает выскочить из душа и припасть к унитазу, когда законы физики ломаются под напором химико-биологических реакций в организме. Он опустошает желудок и избавляется от алкоголя, который впитываясь через кровь, путает мозги и пьянит мысли. Возвращается под холодный душ, но он оказывается нестерпимо морозным, потому переключает на градус повыше и принимает душ с цитрусовым гелем. Он думает о коктейльных ингредиентах: персиковая кожа Хосока, и свой цитрусовый аромат, и уверен их секс получится не менее пьянящим, чем оригинальное итальянское вино. Он все же подобрал идеальный напиток для обозначения их слияния. Сангрия со специями — хороша что в теплом, что в холодном виде. Он выбирается из душа, протирает все тело насухо, смотрится в зеркало. Лицо чуть опухло из-за выпитого и съеденного, но свежее и сияющее от душа. В отражении отчетливо видны его мочи-щечки. Хосок не сможет удержаться — ставит он свой вердикт. Он ждет сидя в кресле, подбирая позу посексуальней, покрасивей и побрутальней. Он откинул свою пижамку с желтой собачкой и накинул брендовую, цвета бордо в белую полоску, с короткими рукавами и воротником, а самая изюминка — короткие шорты, оголяющие его накаченные ноги по самые бедра. Он доволен своим видом в зеркале, от чего расплывается в улыбке, и глаза с губами выпрямляются в линии. У него уже затекли ноги, и он даже немного устал восхищаться своим видом и воображать восхищенное лицо брюнета. Долгожданного гостя нет, уже неприлично долгое время. Он вроде должен был успеть сделать все дела по два круга и пойти на третий за такое время. Тогда почему так долго тянет? Собирается с силами? Передумал? Может тоже наряжается для него? Эта мысль нравится блондину больше других, что лезут в голову. Потому он меняет свое расположение с дивана на постель, подбирая позу покрасивее уже там. Чимин успел сделать круг в триста шестьдесят градусов в разных позах на своей кровати, но старший так и не явился. Хмель от выпитого уже стала сходить на нет и былое чудное довольное настроение испарялось вместе с ней. Видать, не все пьяные обязательно давалки. И те его выстрелы за ужином пролетели мимо цели, и даже если попали в нее, то далеко от десяточки. Блондин смотрит на время и понимает, что тот уже не явится. Или ему нужен очень сильный толчок, чтобы явиться. Котелок кипит, дым валит из ушей, в воздухе стоит свист кипения нервов. Пять стадий принятия проносятся через него самонаводящейся ракетой, которая не улетает далеко, а кружится вокруг и возвращается снова и снова, потому что ее цель — это он сам. Он отрицает возможность признания проигрыша старшим. Не может поверить, что тот не решился воспользоваться им пьяненьким. Гневается, что тот внезапно стал таким правильным. Старается выторговать у себя прощение для него и оправдание для себя. Депрессует из-за его долгого отсутствия и напрасности всех своих стараний. И наконец, принимает инициативу на себя, когда ворочась в постели обнаруживает спрятанные Тэхеном наручники. Он берет наличку из кошелька и накинув сверху халат бодро шагает в сторону основного дома. Когда Чимин вваливается в комнату Хосока, последний лежит в своей кроватке и преспокойненько собирается отходить ко сну. Он полувскакивает с постели, рассматривая незваного гостя. Глаза, которые только что казались полны печали (хотя может просто были расфокусированы из-за наплывающего сна), заполнились огнем и непонятками. — Чимин? — удивленно тянет старший. — Ты что тут делаешь? — Принес тебе долг, — без запинки отвечает блондин. Он успел придумать ответы на все его очевидные вопросы и даже продумал действия к ним. Он проходит дальше в комнату, с глухим стуком ставит деньги на тумбу. — Держи! Не люблю быть в долгу. Хосок успел вскочить с кровати из-за уверенных шагов гостя в его комнате. Он переводит взгляд с блондина на тумбы. На ней лежат четыре желтых купюр по пятьдесят тысяч. — Тут двести тысяч, — старший снова переводит взгляд на парня, который сейчас уже стоит слишком близко — неприлично близко к нему. — Ты мне должен только за одного, — напоминает он гостю, потому что за остальных тот расплатился еще в паркинге офиса, а седьмая сотня не случилась. — Нет, за двоих, — уверенно отвечает блондин, и прежде чем брюнет успеет прийти в себя и понять о чем он говорит, он вцепится своими губами в хозяина спальни. Одна рука блондина обнимает талию старшего, а другая прижимает его лицо к своему, придерживая голову за затылок. Его пухлые губы такие мягкие, а язык неприлично влажный, от него тянет цитрусами, его ласковые пальцы изучают тело Хосока, пропадая под пижамой с единорогом. Поцелуй настойчивый, хватка крепкая, он не отпустит и не даст высвободиться. Хоби не желает сопротивляться, он желает, он просто желает его — его губы, его поцелуй, его прикосновений. Веки накрыли глаза сразу же, как только почувствовали мягкость губ на своих, не давая понять Хосоку это явь или сон, чтобы тот не смог прервать наслаждения, если захочет. Губы, жаждавшие его внимания весь день покорно отвечают на поцелуй, обмениваясь влагой во рту. Язык то лезет к нему в рот, то встречает его язык у себя, ласкает, извивается и с удовольствием приветствует. Руки старшего не в состоянии отказать, по неведомой инерции заключают младшего в объятиях, а тело сильнее прижимается, чувствует твердый орган под его неприлично короткими шортами. Кстати, у хёна в пижамных брюках тоже прячется единорог в районе паха, который также не остается не замеченным телом блондина. Пальцы старшего лезут под халат, ощущают мягкую шелковую текстуру пижамы. Хён стягивает халат с его плеч, и Чимин помогает ему, опуская руки и скидывя его с себя. Старший прерывает поцелуй, отстраняется, чтобы посмотреть на блондина, он ведь наряжался для него. Он видит много открытой бледно-розовой кожи блондина, на накаченных мышцах ног, бедер, рук, на шее, и под V-образным вырезом на вороте пижамы. Он прекрасен! Хосок не может сдержать эстетического восторга от его вида, глаза слегка прищуриваются, выдавая наслаждение видом, а правый угол нижней губы исчезает за зубами. Глаза старшего падают на лицо парня, на котором появляется довольная улыбка. — Ну что, чемпион, готов выполнить условия спора? — спрашивает блондин, и из-за его спины появляется рука с наручниками (видимо вытащил из кармана халата, перед тем как сбросить его). Глаза хёна вспыхивают другим цветом при виде нового "инвентаря". Свободная рука блондина тянется вперед и легким толчком в грудь укладывает брюнета обратно на кровать. Сам удобно располагается сверху раздвинув ноги. Он поднимает руки старшего над головой и закрывает в наручниках, не отрывая своего взгляда от его. Цепляет наручники за декоративный вырез на изголовье кровати, и присев на его единороге поверх одежды, начинает медленно ерзать. — Ты вчера вел себя плохо, чем огорчил меня. Но еще сильнее меня огорчил твой отказ от меня. Потому, ты должен быть наказан, — шепчет блондин своим высоким соблазнительным голосом прямо в ухо брюнета. Кончик жилистого языка облизывает мочку уха, и даже пробирается вовнутрь него, обводит ракушку и выходит. Холодный сквозняк в комнате ложится на влагу, оставленную языком и заставляет ощущать его присутствие даже когда его нет. Блондин припадает мокрым поцелуем к его рту, то раскрываясь во всю ширь, то сужаясь и закрываясь. Он прикусывает его нижнюю губу и тянет вверх. Брюнет следует за ним, не желая прерывать поцелуя, но наручники и вес парня на нем не позволяют встать за ним, и поцелуй обрывается против его воли. На губах блондина не перестает играть та самая довольная ухмылка. Его зрачки увеличены, будто он принял свою дозу и сейчас под кайфом. За эту неделю он действительно подсел на сильный наркотик — на Хосока, и сейчас он не будто под кайфом, а просто под кайфом. Чимин расстегивает пижаму старшего, раскрывает вид пошире, и воочию любуется тем, что манило его через экран. Оно реально, оно близко, и он может дотронуться до него рукой. Кончик указательного пальца скользит от шеи к пупку, проверяя реальность тела под ним. И пальцы обеих рук силой прижимаются к коже под животом, и удерживая напор, скользят вверх обратно к шее. Хосок выгибается вперед, ему нравятся касания блондина. Он хочет также оголить его тело, обнять и прижаться к нему своим. Забыв о наручниках тянет руки, но ничего не выходит, кроме звона металла. Не имея возможности коснуться его своими руками, он тянется к нему взглядом. Но блондин не спешит его освобождать. Чимин снова припадает губами, только в этот раз к его телу. Брюнет может слышать глубокие вдохи и тяжелые жадные поцелуи на своем теле. Блондин касается лбом его груди и скользит вниз, пока губы и язык делают свое дело, исследуя каждый миллиметр желанного тела. Чем ниже он опускается, тем хуже сбиваются дыхания обоих. Наконец, он достигает края брюк, лоб замирает на животе, а губы будто в боевой готовности — на той самой границе. Руки цепляются за резинку брюк и стягивают ее вниз вместе с бельем. — Ммм, — звучит капризное мычание внизу, будто он рад долгожданной встрече, и если бы мог утопил бы в своих объятиях этого самого встречного. — Хочу тебя, — взгляд блондина устремляется вверх. Хосоку неудобно смотреть вниз, но он все же ловит взгляд парня на нем, — уже давно хочу… — шепчет блондин, не скрывая правды, и берет в плен губ его твердый орган. — Ммм, — мычит уже Хосок от удовольствия. А Чимин чувствует солоноватый вкус брюнета в своем рту. Ему все время было интересно каков он на вкус, теперь узнал, и он очень вкусный. Еще несколько толчков своим ртом, пока язык проходится по длине органа острым кончиком, и брюнет уже кричит, — и я хочу тебя, Чимин, - не удерживается от ответного признания старший. Его слова словно бальзам на душу. Блондин избавляется от нижних частей их пижам и многообещающе смотрит на старшего. Он уже знает, где лежит смазка и как ею пользоваться. Подготовив быстрыми движениями и себя, и его, парень входит в него, замыкая его орган в своей руке. Он ритмично двигается в брюнете, синхронно двигая рукой. Он видит искривленное от наслаждения лицо старшего. И в этот раз, виновник — он сам. Искра энергии пробивается от паха к мозгу, открывая сокровенный флакон с гормонами. Орган становится еще толще. Холодная освежающая Сангрия с нотками апельсина, лимона, персика и пряностью корицы, начинает кипеть в огне чувств. Палочка корицы отдает пряным ароматом, а красное сладкое вино сворачивается и становится гуще. Сладость момента не бежит по телу со скоростью света, он тянется медленным растекающимся сгустком с самой верхней точки на макушке, вниз - ко всем органам, постепенно меняя цвет тела под сканером чувств от теплых тонов к самым ярким и пестрым. Двое охвачены слиянием друг с другом, взгляды переплетены. Толчки внутри брюнета стали метче и четче, немного не достают того самого комка нервов, но размер блондина приятно растягивает его узкое отверстие, а руки умело дергают затвор. Хосок приближается к пику, когда слышит приказ блондина. — Не смей кончать! — недавно нежный голос звучит твердо и уверенно. - Мы это сделаем вместе, — командует младший, и брюнет подчиняется. Он извивается на месте, сдерживаясь из всех сил, перекосив лицо, зажмурив глаза и прикусив губы. Блондин наращивает ритм и толкается в нем быстрее и метко. Оба плывут по шкале вверх, стремясь к тому самому пику, когда в комнату вваливаются все остальные пять мемберов и смотрят на них ошалелыми взглядами. Двое напрочь забывают о сдерживании и одновременно кончают, громко выдыхая весь воздух в легких, вперемешку со стонами. И также вдыхая обратно таращатся глазами на непрошенных гостей.