I gotta make it fire baby / Я должен зажечь тебя, малыш

В день отъезда на съемки Тэхен и Хосок сидели в машине, готовые к отъезду, но старший внезапно выскочил из машины едва увидев Чимина. Казалось бы, обычно такая радость на появление Чимми проявлялась Тэтэ, но никак ни другими мемберами. Его удивленный мозг не смог отвести взгляда от их непринужденного общения, довольного лица старшего и раздраженного лица лучшего друга. Чимин, который всегда предпочитает хвастаться своей черной дебетной картой и напрочь отторгает ношение наличности, достает из кармана шелестящие купюры и сует их в руки старшего. Хосок хён демонстративно отсчитывает пятьсот тысяч вон и кладет к себе в карман. Что это? Между собой они никогда не ведут денежных расчетов, поскольку их дружба стоит намного дороже этих копеек, разве что... только если они не поспорили на что-то... Впрочем, если их спор действительно такой интересный, то лучший друг вскоре сам расскажет Тэхёну о нем, потому не о чем беспокоиться. Лучше бы побеспокоиться о своей пояснице, которая бесщадно стирает всю прелесть наслаждения воспоминаниями о прошлой ночи острой болью, пробирающей до висков. Если реклама не врет,то где-то на этом Хюндай Палисад должны быть кнопки, которые спасут его от этих мучений. *flashback pt.2 - прошедшие события, часть 2* Юнги обещал Чимину поработать с ним над песней, а память старенького ноутбука уже была заполнена донельзя. К тому же Намджун, не найдя покоя от мыслей о желанном, столь близком, но недостижимом, припал на хвост рэперу, предлагая помощь в аранжировке заглавной песни съемок. И вот снова, после ужина с курочкой и пивом, Намджун увязался за Юнги, дабы удержать себя от соблазна натворить делов на пьяную голову. Рэппер-продюссер по привычке хочет поискать вдохновения в незаконченных треках, но все они оставлены на компьютере в Genius Lab, к тому же чтобы начать работу над новой песней надо бы освободить память ноутбука. И в этот момент, очень кстати Юнги вспомнил, что многие свои незаконченные проекты он сохранял в облачном хранилище, который они с Хоби открыли вместе во времена съемок Соуп и с тех пор служили хорошим обменником для них. Юнги с легкостью вспоминает пароль от хранилища в облаке, и пробегаясь по названиям папок, к своему удивлению видит новую - "Спор". Недавно он видел, что Чимин передавал Хоби наличку, а затем и Тэхен между слов спрашивал не знает ли он про спор между Чимином и Хосоком, потому что его лучший друг ничего ему не сказал, и тот надеялся, что соулмейт Юнги с ним чем-то поделился. Тогда он сочел, что вскоре эти двое сами поделятся деталями спора, потому что держать в себе победу над другим в таком важном деле как спор (поскольку из дел у них были только работа и безделье) было не под силу никому из них. Рука рэпера тянется к новой папке, которая манит уже одним своим названием. Возможно, сейчас Юнги переходит границы, но это же их общее хранилище, а Хосок - его соулмейт, если оставил эту папку на таком видном месте и без защиты, то он не будет возражать если Юнги в нем покапается. Да и какие у них могут быть секреты друг от друга, тем более учитывая, что недавно они перешагнули новые грани - вместе. Любопытство так же разгоняет кровь Намджуна, который сидит рядом. Правая рука Юнги тянет курсор к папке "Спор", двойной щелчок и на мониторе появляются пять видео с названиями от +100 000 до 500 000. "Видимо ставка за каждое испытание 100 000 вон" проносится мысль в голове каждого. - Хён, не томи, открывай видео. Посмотрим чем эти дорки были заняты, - торопит его лидер, будто видео тут же могут ускользнуть или исчезнуть. - Они много весят, видимо длинные, - лень в душе Юнги уже не хочет смотреть, но любопытство берет верх. Чтобы упростить себе задачу, брюнет меняет значки на эскизы. На эскизе первого видео появляется лицо Хосока крупным планом... Двойной щелчок мыши и медиаплеер уже загружает видео. "-Чимин-ще, надеюсь тебе понравится просмотр. Готовь сто тысяч",- звучит голос Хосока в кадре с резиновой игрушкой в руке. С первых слов всем присутствующим понятно, что про спор между этими двумя они не прогадали. Но узнать суть спора было немного ... неудобно? "Нет, ты же не снимал себя на видео на спор?!" "Зачем такое видео Чимину?" "Чимин и Хосок? Чимин разве не натурал? Разве?" - звучат вопросы в голове рэперов, но остаются так и неозвученными и неотвеченными. Все же Хосок делает это с собой и единственное, что приходит на ум - закрыть медиаплеер. Возможно, они не стали бы открывать следующее видео, если бы Намджун не увидел в эскизе видео - себя. Внезапное предложение мембера поиграть в карты, еще более непредсказуемое продолжение в виде телесной близости, и полный игнор после... Только сейчас лидер задумался о неординарности того, что происходило с ними. Будучи опьяненным обретенным счастьем из-за близости с возлюбленным и желанным, желанием большего и ожидания повторения мастер-класса от сэнсея, чуткий лидер, Sexy brain не заметил подвоха, который плавал на самой поверхности. Глаза Юнги перемещаются на значок с Намджуном... Он смотрит на лидера, ожидая ответа для дальнейших действий и взгляд парня не подводит, рэппер получает одобрительный хлопок ресницами. Двойной щелчок мыши... видео с названием 300 000 тут же запускается на мониторе. "-Чимми, досмотри до конца. Обещаю, будет жарко!" - звучит знакомый голос и Хосок подмигивает в камеру. Быстрая прокрутка... Намджун не верит увиденному - они с Джином в комнате Хосока. Бессознательно он вытягивает мышку из рук Юнги и перетягивает дорожку плеера на середину. Все тайное (как он думал), становится достоянием общественности (секрет, в который посвящены больше двух - уже не секрет). Как? Почему? Зачем? Что за игры у Чимина и Хосока? Почему его чувства стали их игрушкой? Тысячи вопросов и ни одного ответа. Паника! Кровь начинает ускоренно курсировать  по телу, заставляя сердце биться чаще. Шкала злости плывет вверх, добираясь до красной зоны. Sexy brain уходит в нокаут, уступая трон гневу. Увидев на экране своего возлюбленного, внезапно хлынет смущение, затем стыд. Фонтан чувств перемешивается в единый поток, не понимая какому из них взять верх... Пока Sex Bomb в черепушке лидера лежит без сознания, глаза парня задерживаются на красоте своего избранника в экране. Нежные изгибы его тела, которые волнистыми движениями отвечают на его манипуляции за спиной. Соблазнительные пухлые губки, с которых слетает сладкий стон. Его большие блестящие глаза, в глубине которых можно утонуть. Как же он прекрасен! И этот Всемирный красавчик принадлежит лишь ему одному... Его орган, не сдерживаемый слегка опьяненным мозгом, отвечает комплиментом на картину перед глазами и выпрямляется, дабы показать свое почтение. "Вообще-то Юнги сейчас тоже смотрит на все это" проносится в голове от приходящего в себя орешка. Руки и тело лидера отвечают на присутствие постороннего панической атакой и наспех закрывают плеер. "Нет! Не может быть! Хоби, прошу не делай этого, пусть нас тут не будет"  - звучит эхом в голове другого рэпера, который хоть и смотрел на монитор, но не узрел ничего из происходящего, поскольку перед глазами плыли моменты соблазна и объединения в одно целое со своим соулмейтом, всего несколько дней назад. Душа горит, мозг отказывается верить, что он тоже - часть спора. Он сейчас злится или хочет плакать? Знает только одно - сейчас он в невесомости, в состоянии неопределенности. Быстрые и неряшливые движения младшего вытаскивают Юнги из за занавеса мыслей. Экран плеера закрывается, и перед глазами остается папка с эскизной картиной из видео с названием 400 000, где запечатлена до боли знакомая обстановка его трейлера. Двойной щелчок... словно спуск затвора пистолета... курок нажат... пружина освобождена... ударник выпущен... Бах!!! Доли секунды до выстрела в голову - на мониторе появляется экран медиаплеера. Его соулмейт ловко устанавливает камеру на верхнюю полку и рэпер может видеть себя на экране. Ловким движением руки дорожка проигрывателя перетягивается дальше. "-Хён, можешь мне довериться?!" - звучит теплый голос младшего и Юнги вспоминает свой неозвученный ответ "Да, я могу ему довериться - во всем!" и вспоминает  ответ тела - сладкое тепло растекшееся от паха ко всем конечностям на теле от одного его прикосновения. "Тебя обдурили, Юнги! Обман! Ложь! Измена!" - звучит в голове рэпера. От Хосока такого предательства он ожидал в последнюю очередь... Нет! Вовсе не ожидал!  Хосок смотрит в камеру и соблазнительно облизывается, посвящая сладость близости своему зрителю. Юнги не знает как реагировать. Воспоминания о той ночи дарили ему сладкие сны и испачканные боксеры каждую ночь с того вечера. Он чувствовал сближение со своим соулмейтом и был благодарен за его открытость. Но сегодня все это оказалось частью спора. Он должен возненавидеть Хосока? Что он должен делать? Как бы ни было, он не может перечеркнуть то наслаждение, что он получил от этой близости. А медленное осознание факта, что за ними наблюдал никто иной как его кумир - Пак Чимин, никак не обижало его, а только... возбуждало?! Пока два рэпера находились в трансе, разбираясь с внутренними чувствами, к ним присоединился Чонгук, резким движением открыв дверь и в два шага освоив расстояние между ними. -Чем заняты? - звучит его веселый голос. Но тут же переключается на звуки из ноутбука. - Уау, порно! - кричит он и тянет экран ноута на себя, счастливый, поймав старших за неприглядным занятием, тем более в компании друг друга. Увидев главных актеров фильма зрачки макне увеличиваются вдвойне, а челюсть с треском падает на пол. Юнги, в отличии от Намджуна, без разницы что подумают другие, потому он не паникует и не спешит скрыть деяние на экране. Но лидер считает это неприличным и успевает нажать клавишу Escape. К счастью? Или нет? Чонгук видит на экране эскизы видео со своей комнатой на воде и черешноволосым мембером, предположительно в комнате Хосока, судя по знакомым полкам на фоне и широким окнам. Почему-то видео с Тэхёном интересует его больше, чем своё. Пара движений и мышка с ноутом во владении младшего. Открывается экран, где вторая главная роль отведена уже Тэхёну. Волосы цвета спелой вишни резко контрастируют с персиковой кожей ног Хосока и интенсивно двигаются в районе его паха. Глаза старшего прикрываются от наслаждения и он начинает ответные движения на медовой коже младшего. Оранжево-красные лучи заката на фоне оставляют ощущение будто все это какой-то монтаж и не соответствует действительности. Однако, сам Чонгук не раз бывал в этих стенах на мониторе и наблюдал за красотой этой картины. В глазах макне стоит красная пелена, и  ее источник не закат на экране, а огненно-красное пламя в груди. Буквально вчера ночью черешноволосый хён сидел с ним за костром, извинялся за срыв их планов на карантине, бесстыдно смотрел ему прямо в глаза и заигрывал с ним, облизывая свои и без того влажные губы, касался его рук, прикрываясь рассматриванием тату, гладил его ноги в знак восстановления былой дружбы. Каких усилий стоило Чонгуку принимать все это обычным проявлением дружбы, потушить подозрения на заигрывание, и самое тяжелое - сдерживать возбуждение, рвавшееся наружу под натиском выпитой алкоголи, от каждого его касания, взгляда, улыбки, вздоха... В голове всплывают воспоминания прошлой ночи, как он использовал Хосок хёна для освобождения своей энергии, хотя в тот же самый момент всем телом и душой желал видеть на его месте другого. Того, кто казался ягодкой другого поля, но сейчас на экране утопает в садах персикового рая. Воспоминания сегодняшнего утра душат макне еще больше чем ночные. Утренний гость в его постели, который пришел к нему и улегся спать с ним в обнимку,  даже зная о работающих камерах стаффа, который не выпускал его из своих объятий до самого настойчивого зова старших к пробуждению. Как же было сладко, как же было приятно его внимание, его руки вокруг своего тела, его вишневый запах в своей постели, его теплое сопение рядом. И как же было ненавистно отторгать свои чувства, неустанно перетаскивать  скачущее сердце в серую френдзону, стараясь не нарушить снова обретенную дружбу... И в то же время тот самый объект желания веселился на всю катушку с другим... или с другими? Еще несколько щелчков по временной шкале видео... Еще доказательства его блуда... Еще килотонны ярости в груди макне! Уже никакие блокираторы и никакие отговорки не могли сдержать наплыв ярости. Мозги, под градусом выпитой алкоголи, призывали к немедленным действиям. В несколько шагов он преодолевает расстояние из трейлера до гостевого дома, где находит виновника сьих чувств входящим в спальню Чимина. - Со своими друзьями актерами ты так же проводишь время? - голос младшенького давит весом, звучит словно удары молота о железо. Глаза пылают яростью, испаряя слезы, поднимающиеся из глубин слезных каналов, так и не дав им показаться на поверхности. Кулаки сжимаются так сильно, что слышен хруст костей. - Поэтому ты меня оттолкнул? Со мной не так интересно, как с ними? - "Почему не я?" - хотел бы добавить к линейке вопросов младший, но он даже сам не знал, какой ответ он бы хотел услышать к нему. И хотел ли слышать ответ... Лидер, вернувшийся из края потерянных чувств и прибежавший за макне, понял, что младшенький может учудить лишнего, учитывая обилие камер вокруг и его пылкий характер. Он рывком заталкивает обоих участников ссоры в спальню Чимина, которая к их общему удивлению оказалась пустой, и для пущей уверенности закрывает камеры одеждой, проверив отсутствие микрофонов за их поясами. - Что я сделал? - наконец возвращается дар речи к Тэхёну. Лицо, на котором на несколько секунд воцарилось полное непонимание и ступор, приобретает каменное выражение с призывом к пояснениям. Ответ не удовлетворяет макне, и он вспыхивает еще большей яростью. "-Ты прекрасно знаешь что сделал!" - начал бы свой ответ младшенький, если бы не Юнги, который присоединился к ним за закрытыми дверями спальни. - Переспал с Хосоком, - спокойным, холодным тоном отвечает Юнги, проходя дальше в комнату и полуприседая на тумбочку рядом с кроватью. - Вот что ты сделал... что мы ВСЕ сделали, - продолжает он с особым ударением и заканчивает вглядываясь в глаза Чонгука. Вспомнив, что сам так же не чист на белье, пыл макне угасает от студящего взгляда старшего. - Ты, думаю, тоже не знал, что это было частью спора? - обращается он уже к своему земляку. - Спор? С Хосоком? И откуда вы знаете про нас? Что тут вообще происходит? - недоумевает черешноволосый мембер, огибая взором всех присутствующих. - Я бы тоже хотел знать что тут происходит! - заходит в комнату Джин, заставляя Намджуна паниковать. - Что за крики были? И почему вы теперь тут шепчетесь? - самый старший тоже огибает всех взглядом, но на Намджуне этот взгляд наполняется нежностью, словно хочет объять его взглядом, раз не может обнять руками. - Джинни (Канадарамабаса! Надеюсь никто не заметит), тебе не зачем знать это, - спешит опередить всех Намджун, чтобы уберечь хрупкую душу своего возлюбленного. - Иди спать, мы тут сами разберёмся, - пытается его справадить. - Хосок соблазнил и переспал со всеми на спор, - снова уточняет Юнги. Надежды тех, кто надеялся, что они ослышались в первый раз и сейчас услышат нечто иное, сыпятся в прах. - Со всеми? - уточняет Джин, исподлобья посматривая на Намджуна (про него-то я знаю точно, а с кем еще?- проносится в его голове). После уточнений Юнги и Намджуна о том, как те узнали о споре, все решают найти и четвертовать двух обманщиков, которые посмели посягнуть на самое святое. Пятеро мемберов, вошедшие в спальню Хосока, были удивлены ни чуть не меньше двоих, которые позабыв обо всем на свете, наслаждались компанией друг друга. *end flashback pt.2 - конец прошедших событий* - Это. Не. То. Что вы подумали - начинает Чимин, отделяясь от Хосока под собой, и глазами бегая по комнате в поисках укрытия для своего голого тела.  Теплая струя своего производства растекается по низу живота Хосока, пока орган младшего теряя твердость медленным движением выходит из него. Если бы не эти чертовы наручники, он обхватил бы блондина обеими руками и всей силой притянул бы к себе, дабы не отпускать и к тому же прикрыться. Но эта лисья душа видимо, сделав дело, решила смело "съебастянуться" от него по-английски. Старший не может удержать разочарования и стыда перед мемберами. Тяжелый вздох, содержащий в себе и злобу, и смущение, и сожаление слетает с его бледных губ, от чего Чимин словно только приходит в себя. Глаза Чимина, бегавшие по комнате, возвращаются к объекту желания на кровати. Под ним лежит беззащитный и скованный хён, будто выставленный на обозрение непрошенной толпы. Его персиковая кожа стала еще розовее, словно переспелая ягода. Блондин тут же припадает на него своим телом. Холодная и вязкая жидкость липнет к теплой коже, пропуская мурашки по всему телу, но это последнее о чем они сейчас будут волноваться. - К чему стесняться? - тихим и холодным голосом произносит Юнги, проходя в комнату и поднимая халат Чимина. - Мы ВСЕ видели его голым, и ТЫ знаешь об этом лучше, чем кто-либо другой. А вот тебе стоит прикрыться, - кидает халат в руке на бледно-розовые упругие "булки" блондина. Рука Чимина спускается на тонкую материю халата и сильнее сжимает ее в кулаке. Что он должен сейчас чувствовать? Обиду? Позор? Раскаяние? Меньше минуты назад он чувствовал себя выше облаков. Он наконец вкусил усладу желанных губ, достиг вселенной в глазах напротив, наслаждался гармонией его стонов. Сейчас... сейчас Чимину жаль... жаль что не может чувствовать раскаяния или стыда перед мемберами. В конечном счете, именно благодаря этому спору он смог познать себя, понять чего, а именно кого он так страстно желает. Ему нечего ответить, у него нет оправданий. Они поступили подло и глупо, как это можно оправдать? Голова блондина падает на плечо Хосока, а рука так и остается со сжатым кулаком на тонкой материи. - Я все объясню... я...- теряется в словах Хосок, не находя оправдания своему поступку. Он много раз думал о том, что мемберы рано или поздно могут обо всем узнать. Просто он думал, что к тому моменту он будет подготовлен, и никак не предпологал быть застигнутым врасплох в такой ситуации. Азарт. Его величество Азарт - всему виной. Именно он затуманил рассудок и закрыл глаза на все возможные последствия. Он не шептал в левое ухо, усевшись на плече, а молча занял трон и подчинил своей воле. Но можно ли винить во всем только азарт? Ответа пока нет, и не ясно будет ли скоро. - Для начала...- низким разочарованным голосом отвечает лидер, остановив глаза на наручниках, приковавших Хоби к кровати, -... встань с кровати, - Намджун разворачивается и уходит, хватая руку Юнги и забирая всех остальных с собой. *** Конец? Так ли он выглядит? Полное отвращение и разочарование к самому себе, всей своей сущности. Хосок сейчас чувствовал себя намного хуже, чем в тот день когда признался мемберам в своей бисексуальной ориентации и был готов покинуть группу.  Но сегодня, кажется, группа покинула его. Их можно понять. Это вполне ожидаемо. Как же он не додумался до такого исхода когда принимался выполнять условия спора? Видимо извилины в его мозгу на какое-то время распрямились, и только сейчас вернулись в обычное состояние - после выстрелов электрическим зарядом из глаз лидера, раз он полагал, что каким-то волшебным образом тайное останется тайным в столь узком, маленьком и тихом кругу семерых. Хосок вспомнил что он не совсем один, когда почувствовал прикосновение рук Чимина, который освобождал его от наручников. Конечно, тот не мог не заметить всемирную тоску и сожаление на лице своего желанного. - Не бойся, милый, - прошептал он самым нежным голосом, поглаживая его лицо и волосы, осыпая их вслед поцелуями. - Я с тобой! Вместе что-нибудь придумаем, - шепчет он, заключая Хосока в крепкие объятия. Тепло. Приятно. Непередаваемо блаженно чувствовать поддержку в такой непростой момент.  Нельзя сказать, что Хосок выдохнул с облегчением или в миг отпустил все свои тревоги. Но в нем поселилась надежда. - Стоит ли нам прямо сейчас пойти извиняться? - спрашивает Хосок, недоумевая каким и когда должен быть первый шаг. - Не стоит, - тихо отвечает Чимин, заправляя слова легким поцелуем куда-то в шею. - Им надо переварить ситуацию... и нам тоже. Утро вечера мудреннее, спи, сладкий, - он поглаживает волосы и старается убаюкать своего ненаглядного. "Сладкий! Сладкий! Сладкий" - эхом отдаются в голове брюнета слова парня за спиной и напрочь стирают горькое послевкусие, оставшееся после фиаско перед мемберами. Он чувствует себя брошенным на холод в первый снежный день, когда тело еще не готово отпустить осеннее тепло и принять зимние морозы. Его тело дрожит от холода глаз и стужи голосов мемберов, узнавших про спор. Единственное, что сейчас старается уберечь его тело от промерзания, это объятие Чимина, словно теплое одеяло. Но это всего лишь полумера. Чтобы спасти дрожащее сердце, нужно тепло не снаружи, а изнутри. И что же может быть лучше, чем глоток теплой Сангрии с большой дозой корицы?! И Хосок чувствует насколько это неправильно, неправильно хотеть Чимина прямо сейчас, прямо здесь, после всего. Но "неправильно" не значит "нельзя"! Облаченный нежной тонкой персиковой кожей орган выдвигается вперед, поддерживая вердикт "можно". Блондин внезапно замирает, останавливая свои поглаживания, чувствуя кожей рук как оттягивается легкое одеяло в районе паха старшего. - Можешь повторить? - нежно звучит голос Хосока, лежащего спиной к Чимину. - Повторить что? - запинается блондин, все еще застыв и не понимая что происходит. - Повторить "сладкий", - с мягким выдохом в конце говорит брюнет и поворачивается к нему лицом, упираясь твердо стоящим органом в его пах. Чимин может видеть блески звёзд в глазах брюнета, и расслабленное лицо с ноткой счастливой улыбки, будто последние 10 минут не существовали вовсе, будто их никто не прерывал. И блондину тоже хочется верить в это, хочется оказаться в той же временно-пространственной координате, где есть только они вдвоем. - Сладкий... милый... - шепчет Чимин в ухо старшего, прерывая слова поцелуями от висков к его губам. - Самый желанный, - выдыхает в губы, углубляя поцелуй и оказываясь сверху. Обоих снова бросает в жар, словно подогретая вновь Сангрия разливается теплом в горле, проходя дальше в глубь их тел и опаляя своей раскаленной сладостью. Завтра... после... потом будь что будет! Самое желанное сокрыто в настоящем моменте. "Неправильное" - самое правильное из всех возможных вариантов, чем они могут сейчас заниматься. Чимин нависает над Хосоком, упираясь руками по обе стороны его головы, и целует нежно, влажно, страстно, беспрерывно. Их языки сплетаются, облизывая каждый миллиметр друг друга. Воздух в легких пропадает, мозгам остро не хватает кислорода, их головы кружатся в легком опьянении от близости. Чимин бедром вжимает Хосока в кровать, срывая нежный стон. Их твердые органы соприкасаются, разнося по телу сладостный импульс. Ещё! Хочется ещё десятки... сотни таких импульсов. Старший, поддавшись желанию, немедля смыкает их органы в своем кулаке и начинает интенсивно им двигать. Приятно... Желанно... Божественно - чувствовать руку старшего и кожу его твердого органа на своем. Чимин не может удержаться, чтобы не помочь старшему и не начать толкаться в его руке, желая большего. Поцелуй не прерывается, но они поочередно останавливают всякое движение, чтобы насладиться движением внизу, притоком крови и увеличением вен, готовых вот-вот взорваться от наслаждения, и тихо, с придыханием стонать, упиваясь сладостью момента. - Хоби... - глубокий выдох, Чимина ведет от созерцания искаженного удовольствием лица старшего. Он поднимает одну руку и начинает медленно гладить его лицо, кончиками пальцев касаясь его глаз, острых скул и губ. - Чимми... - теплый вдох. Глаза в глаза. Хосок приоткрывает свой рот, чтобы впустить в него палец младшего, облизать и объять губами. Блондин теряет голову от маленькой шалости старшего и изливается ему в руку с громким "Аааах" и сильным толчком. Хосок тоже не заставляет себя ждать, услышав самую сладкую ноту в его голосе. Завтра будет новый день со своими проблемами и решениями. Ну а сегодня... сегодня было самое лучшее завершение дня.