Завтрашний дождь

Ямамото разлепляет глаза и поспешно жмурится. Они едут против солнца. Вперед смотреть невозможно, сияющий диск висит прямо напротив их ветрового стекла. Отчаянно щурясь, Ямамото поворачивает голову. Скуало за рулем. У него на носу темные очки. Ямамото резко вспоминает про его сломанную ногу и набирает побольше воздуха, чтобы сказать ему... От боли перехватывает дыхание, и вместо укоризненной тирады Ямамото тихо стонет. – Молчи уже, – ворчливо говорит Скуало. – Ты о чем думал, когда подставлялся? Что у тебя ребра запасные? Ямамото не знает. Не помнит. Кажется, он сорвался вчера, чтобы вытащить одного человека, которого решили подставить другие не очень хорошие люди. Или это было позавчера? – Ты как? – хрипит он. – Нормально. Порядок. Твое обезболивающее скоро перестанет действовать, так что побереги силы. Они молчат некоторое время. Ямамото уронил голову набок. Перед приоткрытыми глазами проносятся чьи-то засеянные поля. Ему кажется, он что-то упускает из виду, что-то важное. – Где ты выкопал эти тряпки? – неожиданно спрашивает Скуало. – Такое чувство, что ты поставил пиво, встал с дивана и, в чем был, отправился на задание. Ямамото понятия не имеет, о чем идет речь. Он пытается сказать об этом, но язык плохо слушается, и вместо слов получается невнятная каша. – Неважно, проехали, – перебивает Скуало. – Просто у меня случилось дежавю, когда я тебя увидел. Десять лет назад, когда Каваллоне вытащил меня у акулы из пасти, я приходил в себя после наркоза, и мне снился презанятный сон. Как будто чертова базука десятилетия опять сломалась, и ты поменялся местами с четырнадцатилетним собой прямо посреди нашего боя. – Не было такого. Я не помню, – шепчет Ямамото. – Я тоже, придурок, – чуть помедлив, соглашается Скуало. – Я тоже.