Augen Auf

Оно такое мягкое, приятное, влажное от крови. Зубы всё глубже погружаются в мягкие ткани — ещё немного и он доберётся до костей. Его челюсти способны превратить её хрупкие косточки в порошок. Мелисса не двигалась. Она сдержала крик. Крик боли, но не ужаса. Она стиснула свои маленькие челюсти до крови. Маленькая алая струйка побежала по зеленоватой коже. И неожиданно она обняла его. Длинными тонкими руками она обвила его шею тем самым придвигая его ещё ближе. Она приближает к себе не только его голову, но и свой конец. Если острые зубы доберутся до её основных сосудов… — Если… ты так вернёшься ко мне… — Говорила она тихим и слабым голосом. — То убей меня… только вернись… Что это? Откуда этот шум в его голове? Он заставил его челюсти замереть — он больше не продолжал. Его зрачок сузился, а по телу пробежала мелкая дрожь. «Вернись…» Эти слова, но это был не её голос. Это был голос близкий к пению птиц и журчанию воды. Голос, который люди бы отнесли к сладким речам ангелов или звуку самых экзотических инструментов — голосу «Матери». «Пожалуйста… не совершай ошибок, о которых можешь пожалеть». Он очнулся. Пелена безумия отпустила его — он свободен от желания крови и плоти, но… Годзи разжал челюсти и тело ящерицы, будто бы тряпичная кукла обмякла. Он придержал его — она повисла в его лапе. Дышит, но так слабо и тихо, что только такой тонкий слух, как его, может услышать этот слабый стук её сердца. — Горошинка. — Он смотрел на неё, надеясь, что она ему ответит, но у неё не осталось сил на ответ. Вместо этого девушка лишь приоткрыла свои веки. Её глаза были блеклые, но в них ещё теплилась жизнь. — Прости меня. — Я рада… что от меня была хоть какая-то польза… — И будет ещё. — Он смело взял её на руки, уложив её голову к себе на грудь. Она тяжело дышала, но прижалась к его грубой шкуре. Будто бы оно давало ей какое-то тепло… жизненные силы, которые к сожалению только выходили из её тела. Больше ему нечего было сказать, да он и не хотел. Если она умрёт из-за него, то он не простит себе этого. Он столько лет был той защитой, которую искали монстры. Десятки, сотни, тысячи лет он не сдавался и не опускал морду перед кем-то, даже зная что тот кто напротив него имеет больше сил и власти. На его стороне всегда была правда, а правда рано или поздно… Он не давал животным инстинктам позволить взять над собой вверх. Никогда. Как только он понял, какая его цель в жизни — он сохранял самообладание всё это время, но даже самый стойкий может дать слабину… Он её спасёт. Спасёт не для того, чтобы смыть с себя позор, который в любом случае разнесётся по всему острову. Может даже его уволят, может даже она его возненавидит и поспособствует разрастанию черноты вокруг него, но зато самому себе он сможет доказать, что он не безумная машина для убийств.