Хочу целоваться

      У Соён только одно определение для Хван Хёнджина — «кончил — закурил». Она больше не знает, как охарактеризовать то, что чувствует по отношению к одногруппнику, ведь этот парень просто концентрация всех фетишей, которые она только знает. Сильные руки — галочка, родинка под глазом — галочка, пухлые губы — галочка, галочка, галочка, заразительный смех — галочка, а про отросшие волосы парня вообще говорить не надо, потому что у неё всё переворачивается внутри, когда он собирает мешающие пряди в хвост, продолжая смеяться, из-за чего его глаз почти не видно.       Соён учится с Хёнджином в одной группе, но они почти не общаются, — просто нет точек соприкосновения, и дело даже не в том, что парень очень популярен среди девушек. Да что там, даже парни хотят с ним дружить, а Соён только наблюдает со стороны за ним, не решаясь подойти ближе. Просто ей кажется, что Хёнджин недосягаемый. И она вот никак не ожидает, спускаясь по лестнице, увидеть его в прихожей, отряхивающимся от снега.       — Ты один? — Соён отмирает и продолжает движение вниз, кутаясь в кофту своей соседки по комнате, потому что её багаж до сих пор не доставили, а простуда решила, что для полноты ощущений в этой поездке не хватает именно её.       — Мы забыли кое-что, — Хёнджин снимает пуховик, убирая влажные пряди волос с лица. — Как чувствуешь себя?       — Ничего, — девушка уходит на кухню и достаёт из шкафчика бутылку воды, чтобы запить таблетки, — далеко ушли?       — До первой точки успели добраться, — Хёнджин тоже заходит на кухню, неся за спиной рюкзак, — и там выяснилось, что Минджу не взяла грелки и аптечку забыла, а дальше без этого нас не пускают.       — Понятно, — Соён отводит взгляд, перестав наблюдать за тем, как парень прячет в рюкзак ещё несколько бутылок с водой.       Вот так ей «повезло»: выбралась с группой в горы, но сразу же слегла с температурой. Естественно, о прогулке по «охотничьей тропе» и речи не могло быть, поэтому девушку оставили в коттедже. Плюс, багаж в аэропорту так и не удалось найти, и фирма, организовавшая эту поездку, обещала в кратчайшие сроки решить проблему, поэтому Соён приходится пользоваться вещами, одолженными у одногруппницы.       — Всё, я ушёл, — Хёнджин салютует девушке и закрывает за собой дверь, пустив морозный ветер ненадолго в помещение, а Соён, качнув головой и промычав неразборчивое «угу», плетётся в огромную гостиную, где достаёт из комода плед и, укутываясь в него, устраивается на диване, включив телевизор.       Кажется, это самый долгий их разговор за всё время. Кажется, в последний раз они общались открыто и непринуждённо на первом курсе. Кажется, тогда была грандиозная попойка в честь сданной первой сессии. Кажется, тогда именно что-то пошло не так…       Соён всё это кажется, потому что голова гудит, и мысли никак не хотят складываться во что-то более-менее связное, да и прошло уже почти три года с того момента, поэтому сложно точно припомнить, что же тогда было. Однако стоит только укутаться сильнее в плед, приобнять диванную подушку, склонив на неё голову, и бездумно уставиться в экран телевизора, выбрав канал, по которому идёт старый фильм, как сон через несколько минут побеждает. Соён проваливается в сновидение, где очень ярко и детально вырисовывается всё из того дня, когда она поняла, что попала в список тех, у кого сердце перестаёт биться от близости Хёнджина. И когда она во сне думает о близости, это не просто пройти мимо, а отчётливо, пусть и через пелену алкогольного опьянения, ощущать такие приятные губы на своих…       Чёрт знает, кто предложил в тот день поиграть в бутылочку, но оставшиеся после ресторанчика первокурсники, уже нормально выпившие и отправившиеся в гости к одному из одногруппников (Соён уже даже не вспомнит точно, у кого дома они продолжили кутить), с превеликим удовольствием согласились. И так получается, что первые кругов пять девушку, слава богу, проносит, и горлышко не указывает в её сторону, отчего она даже расслабляется немного, продолжая потягивать из пластикового стаканчика пиво. Но злосчастная бутылка из-под соджу будто бы услышала её мысли и в следующий раз указывает прямиком на Соён, застывшую со стаканом у рта, а крутивший Хёнджин переводит взгляд на Джисона, возбуждённо облизнувшего губы и засмеявшегося в голос.       — Целуйтесь! — восклицает парень, и Хван, пожав плечами, переползает на коленях ближе к девушке, на которую указывает бутылочка.       И вот Чон Соён, будто наблюдая за собой со стороны, сидит, всё так же держа стакан у лица, ошарашенно наблюдая за тем, как Хёнджин медленно приближается, опускает её руку и обхватывает девичье лицо ладонями. Такими горячими ладонями, что Соён отвлекается на секунду на жар на своей коже, а позже перестаёт дышать: парень соединяет их губы и смотрит так пронзительно, что Чон чудится огромное копьё, насквозь проходящее через её голову, навылет, а потом будто она падает в пропасть, ведь простым касанием вся эта игра не заканчивается. Хёнджин языком скользит по её губам, подчиняет взглядом, словно гипнотизирует добычу, и прикусывает нижнюю губу девушки, а когда она охает от неожиданности, проворно проталкивается в чужой рот, и у Соён начинает кружиться голова. Воздуха не хватает катастрофически. Все вокруг, кажется, замирают, удивлённо уставившись на целующуюся парочку, но обстановку вновь разряжает Джисон, спохватившийся раньше всех:       — Эй, бро, спокойно, а то сожрёшь нашу Соён, кто потом будет мне помогать на парах?       — За свою задницу только и переживаешь, — хмыкает Хван, оторвавшись от губ девушки, и, облизавшись, возвращается на своё место, а вот Соён медленно оседает и хочет просто исчезнуть, чтобы на неё так не смотрели.       Просыпается Соён не на диване, как ожидает, а в своей комнате, что немного сбивает с толку. Она садится, почесав голову, осматривается, видит, что кровать соседки всё так же заправлена, а значит, ребята вчера не вернулись, либо все уже встали, но девушка не помнит ни как оказалась в своей кровати, ни чтоб кто-то тревожил её сон, поэтому решает сначала умыться, а потом уже отправиться вниз на разведку, так сказать. Разведка, правда, заканчивается на пороге кухни, потому что Соён замирает в дверном проёме, уставившись на широкую спину Хёнджина. Парень стоит у плиты, одетый в обычную белую майку и спортивные штаны, готовит что-то, а она опять вспоминает слишком яркий сон, и хоть он периодически повторяется, и девушка привыкла к этому, но в этот раз ощущения были настолько реальны, будто она пальцами может коснуться Хёнджина, уткнуться носом в его шею и ощутить аромат кожи парня, от которого сводит внизу живота. А ещё вновь почувствовать вкус его губ…       Соён смаргивает и трясёт головой, прогоняя наваждение, и в этот момент парень поворачивается на шорох и замирает со сковородкой в руках.       — Доброе утро? Или день, — Хван раскладывает на тарелки яичницу, а девушка подмечает, что приборов только на двоих на столе. — Как себя чувствуешь?       Соён сначала отшатывается, когда парень подходит ближе и протягивает руку к ней, но замирает, когда он всё же достаёт до её лба и ладонью проверяет температуру. Но страшное не это, а то, что он делает после, не удовлетворившись измерением: Хёнджин за затылок притягивает голову девушки к себе и губами прикасается к её лбу.       — Всё хорошо, — Соён первая отмирает и всё же отталкивает парня от себя, а он проворно разворачивается, будто не замечая, и ставит перед ней пластиковый стаканчик с несколькими таблетками, — а где остальные?       — Они дальше первой точки не продвинулись, — Хёнджин ставит тарелку напротив стула и приглашает Соён взглядом, чтобы она заняла своё место, — началась буря, и, как видишь, метёт до сих пор. Я звонил Джисону, он говорит, что передали сильные снежные бури, но завтра, возможно, всё нормализуется, тогда вся группа вернётся.       — А ты?       — А что я? Меня накрыло метелью минут через десять после выхода, поэтому и вернулся.       — А я? — Соён садится на стул и берёт в руки стаканчик с лекарствами, вопросительно смотря на парня.       — Спала на диване, я подумал, что тебе с температурой будет не очень удобно там, поэтому отнёс в твою комнату.       У Соён от этого заявления внутри всё переворачивается. То есть… все ощущения были реальны? А поцелуй?       — Спасибо, — девушка опускает взгляд на тарелку и, приняв таблетки, ковыряет яичницу и бекон.       — Что сегодня будем делать? — Хёнджин, запивая свой завтрак кофе, задаёт внезапно вопрос, и Чон не знает, что ответить, потому что «будем» подразумевает «мы», а это местоимение ну никак не ассоциируется с ними двумя, сидящими вынужденно вместе.       — Не знаю, — Соён переводит взгляд на окно, за которым так сильно метёт, что не видно даже деревьев, растущих в метре от коттеджа, — а что бы ты хотел?       Хёнджин пожимает плечами, заглядывая в шкафчики над плитой, а потом проверяя холодильник. Он странно улыбается, выглядывая из-за двери кладовки, и вдруг выдаёт:       — Хочу глинтвейн!       Все ингредиенты находятся на кухне легко и быстро, потому что кто-то из девчонок подготовился, и Хван сначала ищет точный рецепт в интернете, пролистывая сайты, прислонившись бедром к столу и покусывая нижнюю губу, а Соён сглатывает, поняв, что слишком открыто пялится на парня.       Она бы, конечно, могла прощупать почву, попытаться стать ближе к Хёнджину, как говорится, подбить клинья, но существовала одна загвоздка: они не были даже друзьями. А так сходу, с порога практически, Соён не заявит, что сохнет по одногруппнику уже года три, мол, чего терять время, ты мне нравишься, давай сосаться.       Девушка зависает на слове «сосаться», трясёт головой и быстро удаляется в гостиную, схватив пульт и включая телевизор. Этого ещё не хватало… Мысли слишком легко ушли не в ту степь. Хёнджин же замечает поведение Чон, провожает её взглядом исподлобья, приподняв бровь, проводит языком по губам и хмыкает.       — Что ж, глинтвейн.       Вскоре аромат корицы и апельсинов наполняет не только кухню, но и доходит до сидящей на диване Соён, и девушка не замечает, как под мерное бормотание из телевизора проваливается снова в сон.       Хёнджин всё возится на кухне, когда Чон просыпается и потирает глаза. Её день и так начался ближе к обеду, а теперь, стоит перевести взгляд на окно, она понимает, что уже практически стемнело. Девушка потягивается и застывает, когда Хёнджин падает на диван рядом с ней, пригубив ароматный напиток.       — Выспалась? — парень бегло осматривает её и переводит взгляд на телевизор, — там началось какое-то ток-шоу.       — Я долго спала?       — Ну, я успел приготовить нам ужин, — Хван пожимает плечами. — Есть хочешь?       Соён приглаживает растрепавшиеся волосы и отрицательно качает головой. Она хочет спросить, не известно ли, что там по погоде, и как ребята, но успевает только открыть рот, а в следующее мгновение лампочка моргает и весь коттедж погружается во тьму.       — Чёрт, — Хёнджин достаёт телефон, отдавая свою кружку девушке, и отходит к окну, пытаясь рассмотреть там хоть что-то, — подержи.       И вот сидит Соён с кружкой глинтвейна в руках, слышит разговор парня, и как он удивлённо переспрашивает про оборванные провода, понимает, что из-за непогоды им, как минимум, сидеть до утра без света, и решает — а была не была! Она залпом выпивает остатки напитка, вытерев губы рукавом кардигана, и когда Хёнджин возвращается, подсвечивая гостиную фонариком на телефоне, отдаёт ему пустую кружку. Он удивлённо отставляет посуду на тумбу рядом с негорящей лампой.       — Мы без света, пока не утихомирится непогода, — Хван отходит к камину и, светя телефоном, перекладывает в него поленья, поджигая их потом.       Соён наблюдает за тем, как разгорается пламя, и спускается с дивана, садясь на коврик возле камина, рядом с парнем. Огонь гипнотизирует, и девушка завороженно смотрит на него, пока Хёнджин не отвлекает её вопросом:       — Хочешь выпить?       — Хочу.       «Целоваться с тобой хочу», — думает девушка, провожая взглядом уходящего Хвана, но одёргивает себя, ударив по голове.       Хёнджин возвращается быстро, протягивает горячую кружку Соён и снова садится рядом с ней у камина, и девушка сразу делает глоток вкусного тёплого напитка, лишь бы перестать пялиться на парня возле неё. Выходит не очень, особенно когда тот вдруг задаёт вопрос:       — А помнишь, как мы целовались, когда в бутылочку играли?       Соён чуть ли не давится глинтвейном. Первая мысль — он умеет читать мысли. Иначе как ещё объяснить столь неожиданную тему для разговора в ночи?       — Э-э-э, — она чешет кончик носа, покосившись на Хёнджина, но тот совершенно спокойно откидывается назад, упираясь в диван спиной и подтянув одну ногу к груди, — на первом курсе?       — Ага, — парень смеётся, — вот это попойка была. Но вот после неё я точно понял, что с тобой нам друзьями не быть.       Соён удивлённо смотрит на кружку в своих руках, обдумывая полученную информацию, пытается сложить всё в единый паззл, но что-то не сходится. Она не может понять, какая связь между той тусовкой и их возможной дружбой? Молчание затягивается, Хёнджин с улыбкой смотрит на огонь в камине, задумавшись о чём-то, а девушка отпивает ещё напитка и уверенно вперивает возмущённый взгляд в соседа.       — Объяснись.       — М? — Хван отвлекается от разглядывания огня, удивлённо приподняв брови.       — Почему это мы не можем быть друзьями? — Соён смотрит на Хёнджина уверенно, не отводит взгляд, как делала это обычно, и тот хмыкает, отвернувшись, чтоб не рассматривать точёную фигуру девушки и не делать хуже.       — Трудно дружить с тем, на кого у тебя стоит.       Они сидят в опасной близости друг от друга, смотрят глаза в глаза, тени пляшут по их лицам от огня в камине, дыхание обоих учащается, сбивается, особенно когда Соён, почти залпом выпив кружку глинтвейна и небрежно отставив её куда-то в сторону, склоняется вперёд. Кардиган сползает с её округлых, манящих плеч, предоставляя возможность Хёнджину рассмотреть каждый волнующий изгиб девичьего тела под облегающей светлой майкой. Он переключает внимание на её пальцы, слегка коснувшиеся его ладони, сглатывает, допивая свой напиток и тоже убирая кружку, прикрывает веки, проводя языком по своим губам, буквально чувствуя, как разряды тока покалывают кожу там, где его касается Соён.       Рука девушки достаточно смело поднимается выше по кисти Хёнджина к предплечью. Соён кончиками пальцев обхватывает лицо парня, заставляя его открыть глаза и посмотреть на неё. В этот момент у неё в голове лишь одна мысль, что всё идёт к чёрту, ведь такой возможности может больше не представиться, а со всеми последствиями, если таковые будут, она разберётся завтра, ведь эти проклятые пухлые губы парня манят к себе, как огонь мотылька, и у глинтвейна внутри девушки нет сил сопротивляться её внутреннему голосу, уговаривающему сделать очередную глупость. Соён придвигается ближе, медленно приближает лицо к лицу Хёнджина, продолжая смотреть ему в глаза и удивляясь тому, как алкоголь выпустил на свободу её внутреннего чёртика, развязав ему руки, захватывает его нижнюю губу в плен, ловит язык Хвана, посасывая его так, что у парня волосы встают дыбом на затылке, а вся кровь, будто магнитом притянутая, устремляется в пах. Сердце, к слову, у обоих, кажется, отрывается от всех артерий и проваливается куда-то в пятки, и все, что может Хёнджин — придерживать Соён за талию, пытаясь контролировать ситуацию. Выходит, мягко говоря, хреново, и то, что творит Чон с его языком, просто выносит чакру на мангал, ведь в голову сразу лезут ещё более пошлые мысли, чем до этого.       Они целуются, прижимаясь всё ближе друг к другу, и Соён, совсем осмелев, обнимает парня за шею, забираясь ему на колени, отчего Хёнджин удивлённо выдыхает в поцелуй. Он совсем не ожидал, что именно эта поездка с группой станет тем самым катализатором, который подожжёт фитиль между ним и девушкой, которая так давно волнует его. И пусть Хвана нельзя назвать замкнутым и необщительным, но он как-то не находил, как подступиться к Соён, чтобы стать хотя бы приятелями. Однако, как он заметил раньше, дружить с тем, на кого у тебя весьма неоднозначная реакция тела, — очень сложно, но сегодня, видимо, звёзды сошлись, и вот Соён, — не во сне, а наяву! — в его руках. Ластится, ладонями ведёт по его шее, спускаясь к груди, чтобы потом ухватиться за край футболки и потянуть её вверх. Хёнджин в последний момент успевает остановить Соён и не даёт ей стянуть с себя одежду.       — Тише, не торопись, — он ухмыляется в ответ на недовольный взгляд девушки, поправляет футболку и встаёт, протягивая ей руку, — пойдём.       Соён, не понимая, почему её остановили, удивлённо хватается за ладонь Хёнджина, но ничего не спрашивает, а следует за ним. Они поднимаются по лестнице, сворачивают к комнатам парней, и Хёнджин, подсвечивая путь фонариком на телефоне, открывает одну из дверей, приглашая девушку внутрь. Хван заходит следом, ставит на тумбочку свечку в подсвечнике, взятую с первого этажа, зажигает её, убирая телефон и оборачиваясь к Соён, застывшей у входа.       А она смотрит на парня перед собой, и прежняя решимость уступает место смущению, когда она думает о том, что сама начала раздевать своего краша… И они уже не маленькие дети, оба понимают, к чему всё идёт, однако Соён удивляет, что Хёнджин отвечает ей взаимностью сейчас, поэтому всё происходящее ей кажется каким-то нереальным, сном. Хван первым нарушает тишину между ними, подходя ближе к девушке, протягивает руку, убирая спутанные прядки волос с её лица.       — Тебя не заметить трудно, — он стоит близко-близко, настолько, что Соён чувствует его дыхание, — твоя улыбка просто убивает, а потом воскрешает. Ты такая красивая, необычная, не такая, как другие. Слушать твой голос часами хочу, — вот о чём думаю на лекциях, когда ты отвечаешь на вопросы преподавателей. А как подступиться к тебе — понятия не имею, вот и хожу вокруг да около столько времени, да и ты словно бегаешь от меня, сторонишься… Боишься?       Вкрадчивый шёпот, прикосновение к щеке, тёмный омут глаз, в котором Соён потеряла себя ещё на первом курсе, и сердце, пропускающее удары от такой близости Хёнджина. В горле пересыхает, и девушке приходится прокашляться, чтобы суметь ответить на вопрос.       — Ты нереальный. Боюсь, что открою глаза, а это всё исчезнет.       — Не исчезнет, если больше не будешь избегать меня и примешь мои и свои чувства. Я же тебе тоже нравлюсь?       Хёнджин держит лицо Соён в своих ладонях, и девушка ловит себя на мысли, какие они большие, руки его, немного медлит, переваривая услышанное, и кивает, всё ещё не до конца осознавая, что Хван Хёнджин — заноза в её сердечке, кажется, признался ей…. Вау.       Парень накрывает губы Соён своими, увлекая её в новый поцелуй, придвигается ещё ближе, путается пальцами в её волосах на затылке, куда перемещает одну руку, устраивая вторую на девичьей талии, и делает шаг назад, когда Чон, упираясь ладонями в его грудь, напирает. Шаг за шагом, медленно, сгорая от желания, девушка оттесняет Хвана назад до тех пор, пока он не упирается икрами в кровать и не оседает на неё, утягивая Соён за собой. Со второй попытки ей удаётся стянуть с парня футболку, и, получив доступ к подтянутому телу, Чон окончательно плавится в крепких объятиях, продолжая пальцами пробовать на ощупь рельеф мышц Хёнджина.       Парень аккуратно устраивает Соён на кровати, нависая над девушкой и останавливая её проворные руки, стремящиеся раздеть его полностью.       — Не спеши, а то успеешь, — Хёнджин смеётся, целует каждую фалангу её тонких пальцев.       И у Соён начинают гореть щёки и кончики ушей от этого замечания, однако она прекрасно чувствует, что и Хван возбуждён, но не понимает, зачем тянуть. Впрочем, мысли все путаются, стоит парню прикусить мочку её уха и устроить ладонь между бёдер. Он аккуратно поддевает резинку штанов Соён, надавливает пальцем и проводит вверх-вниз по ткани трусиков, но этого хватает, чтобы её бросило в жар и обдало новой волной желания. Дыхание сбивается моментально, Хёнджин ловит губами каждый вздох девушки, продолжая стимулировать пальцем клитор, но не заходя дальше, и напрягается, почувствовав, как Соён, подражая его действиям, непослушными пальцами пробирается ему в штаны, обхватывая член через ткань боксеров и проводя ладонью вверх-вниз.       Воздух раскаляется и, кажется, начинает искрить, когда они входят в один ритм, дышат часто-часто, целуются влажно и развязно, а Хёнджин задирает майку Соён и, сдвинув лифчик вверх, начинает массировать её грудь. Девушка, полностью отдаваясь ощущениям, не сдерживает стоны, и мурашки пробегают по спине и рукам, когда Хёнджин вторит ей. Оргазм накрывает внезапно и оглушающе, настолько, что Соён на мгновение забывает, как дышать. Под закрытыми веками взрываются галактики, и через несколько минут, продолжая толкаться в ладонь девушки, кончает и Хван, утыкаясь влажным от пота лбом ей в плечо, целуя её в ключицу, шею, скулу.       Сердце, стучащее где-то в горле, кажется, немного успокаивается, и Чон так хорошо, что полностью расслабленная, всё ещё в объятиях парня, она моментами проваливается в приятную дрему, но сил бороться с ней просто не остаётся. Хёнджин же целует её в висок, укрывая одеялом, а сам удаляется ненадолго, чтобы привести себя в порядок, а после устраивается рядом.

* * *

      — Блин, вот это ночка, — Джисон застывает на пороге комнаты, увидев, что на кровати друга тот явно не один спит, и забывает всё, что хотел ещё сказать. Путём несложных сопоставлений фактов, вторая макушка, торчащая из-под одеяла, идентифицируется, как Соён, и парень, глупо улыбаясь, тихо выходит в коридор, чтобы там проораться как следует уже. Вот это новости! Парочка тугодумов, наконец, сошлась!