На твоей стороне [By Your Side]

Джеймс Бьюкенен Барнс поднялся из-за своего рабочего стола с тяжким стоном похрустывая спиной и, сделав пару наклонов, потянулся. Его желудок, кажется, был согласен, что пора бы уже сделать перерыв, и Баки побрел из своего домашнего рабочего кабинета в поисках еды. Сэйди — его прекрасная пятилетняя дочурка — расположилась на ковре в гостиной лежа на животе и весело что-то раскрашивала. В отличие от своего упитанного питомца серебристого окраса и представляющего собой чистое воплощение дьявола по кличке Фисташка, который к тому же считал, что главенствует в их доме, она улеглась как раз в пятне ярких, но ещё не таких теплых лучей весеннего солнца. Однако Баки мгновенно забыл про поиски еды, когда его внимание привлекла ни его дочь, ни даже злодейский кот, а шум, раздающийся снаружи. Это был громкий характерный звук огромного грузовика, давшего задний ход, и стоило выглянуть в окно, Баки тут же заметил, что у подъездной дорожки соседнего дома, как раз рядом с ними, паркуется фургон для перевозок. Там же стоял высокий блондин, одетый во что-то бежево-коричневое, а сбоку от него был припаркован мощный мотоцикл. В следующее мгновение парень, кажется, крикнул водителю фургона, чтобы тот остановился. — Ха, — хмыкнул Баки, наблюдая, как из кабины выпрыгнула гибкая рыжеволосая девушка и направилась к багажнику фургона, откуда они уже вместе с парнем начали доставать громадные коробки и сумки. — Папуля, что там? — не вставая с ковра с любопытством поинтересовалась Сэйди и, быстро поднявшись на ноги, присоединилась к отцу, выглядывая из окна. Сперва она слегка нахмурила брови, рассматривая происходящее на улице, но стоило ей заметить громадный фургон, как ее глаза восторженно распахнулись. — Вау! Папуля, какой большой глузовик! — Да, милая, — согласно кивнул Баки с теплой улыбкой на губах. — Ты права. — Папуля, а сколько пчёлок туда поместится? Баки хрюкнул, усмехнувшись. Пчелы были любимыми насекомыми Сэйди, поэтому не удивительно, что теперь она все измеряла именно ими. — Не знаю, — ответил Баки, — наверное, много. Но мне кажется, в нем нет ни одной пчелы. Это фургон для перевозок разных вещей, и, похоже, у нас появились новые соседи. — Ула! — восторженно воскликнула Сэйди, хлопая в ладоши. — А можно мы испечем им что-нибудь? Я видела в телевизоле, как что-нибудь пекут, когда кто-нибудь плиезжает в новый дом! Баки тепло рассмеялся и кивнул: — Конечно, можно, милая… что бы ты хотела испечь? — Давай сделаем те «ужасные печеньки»? — попросила она, широко улыбнувшись, заставляя Баки вновь рассмеяться. — Конечно, детка. Ну, вперед, за работу! Баки уже направился в кухню, забыв свой первоначальный план чем-нибудь перекусить, когда его милая, очень вежливая дочурка неожиданно — и явно ненамеренно — разрушила приятную атмосферу их денька: — Папуля, ты забыл свою луку. Это было сказано без всякого укора — просто добродушное напоминание, что глупый папуля собрался готовить, забыв про очень нужную часть тела. Вышеназванная часть тела осталась где-то в пустыне, однако об этом он своей девочке рассказывать не собирался. Натянув на лицо улыбку, Баки удалось даже выдавить смешок, прежде чем он вернулся наверх и надел протез. В большинстве случаев он вполне справлялся и без этой штуковины, учитывая, что ходить с ней было не очень-то удобно, однако ему точно понадобятся обе конечности, если уж они с его очаровательной пятилетней дочкой собирались печь печенье. Несмотря на то, что они оба называли эти печеньки «ужасными», по правде сказать, они были довольно-таки вкусными и должны были понравиться их соседям, если те, конечно же, вообще любили сладкое. Печенье было самым обычным с добавлением шоколадных капель, драже M&Ms и маршмеллоу. Во время смешивания теста со сладостями на нем появлялись разноцветные завитки, в результате чего их печенье пользовалось небывалым успехом на недавней ярмарке выпечки в школе Сэйди. Вернувшись на кухню, Баки разложил все необходимые ингредиенты — каждый в отдельной миске — на столе и предварительно прогрел духовку, пока Сэйди наблюдала за ним, сидя на стуле рядом и слегка подпрыгивая от нетерпения. — Ну, начнем, — произнес Баки, закончив приготовления, и весело улыбнулся дочери в благодарность за ее терпеливое ожидание. — Сначала нам нужно взбить масло. Подскажешь мне, где оно, а, детка? — Вон оно, папуля, — указала та пальцем на несколько кусочков масла в миске, стоящей перед ней. — Молодец! Клади его сюда! — ласково похвалил ее Баки, и Сэйди вновь едва ли не запрыгала на месте от счастья, взяв миску в руки, и опрокинула ее содержимое в чашу их дорогущего миксера. Баки включил устройство, и Сэйди зачарованно разглядывала, как венчики взбивают кусочки масла в мягкую, кремообразную кашицу. — Хорошо, а теперь нам нужен сахар, — проинструктировал Баки, — ты клади коричневый, а я — белый, договорились? Сэйди серьезно кивнула, послушно подняв миску с коричневым сахаром, и по одному кусочку осторожно опускала его в чашу, пока Баки равномерно высыпал туда белый сахар. Сэйди широко разулыбалась, наблюдая, как смесь превращается в светло-золотистую. Баки улыбнулся ей в ответ. — Ты помнишь, что дальше, принцесса? — Яйца и валинь! — радостно отрапортовала она, и Баки, умилившись ее энтузиазму, тепло улыбнулся. — Малышка, правильнее будет сказать «ваниль». — Ва-ниль! — по слогам тщательно повторила она, и Баки добродушно усмехнулся, получив такую же светлую улыбку в ответ. — Папуля, можно я сама положу туда яйца? — Непременно, детка. Сначала вылей в чашу одно яйцо, а когда увидишь, что оно смешалось с остальной смесью, добавь второе, а затем и ваниль. Справишься? — Да, папуля! Я уже большая девочка! Баки слегка усмехнулся и кивнул, поощряя ее продолжать. Сэйди подняла одну из двух мисок с предварительно разбитыми яйцами и аккуратно вылила содержимое в чашу, рассматривая, как включившийся миксер разбивает желток и смешивает его со смесью. — Папуля, оно исчезло! — пораженно пискнула она, глядя на отца широко распахнутыми глазами. — Куда оно делось? — Не волнуйся, детка, оно там, — убедил ее Баки. — Видишь, смесь стала немного влажной? Это благодаря яйцу, которое ты добавила. Но тебе ещё нужно вылить туда второе яйцо… и ваниль. — Холошо! Сэйди энергично добавила в чашу оставшееся яйцо и ваниль, в то время как Баки вручную смешивал соль, пищевую соду и муку. Закончив со своим заданием, Сэйди внимательно наблюдала за действиями отца, словно он демонстрировал ей неизведанные секреты Вселенной. — А теперь, детка, позволишь мне заняться следующей частью? — спросил Баки, включив миксер, и ждал, пока венчики не замедлятся и, наконец, не остановятся. — Ты же согласна, что нам не нужна летающая повсюду мука? Сэйди захихикала и кивнула, соглашаясь и наверняка вспоминая, как несколько недель назад они решили испечь блинчики, и она превратила кухню в снежную пустыню, высыпав едва ли не целый пакет муки в миксер и включив его на максимальную мощность. — Мука нужна печенькам! — провозгласила она, и Баки весело рассмеялся, потихоньку начиная добавлять муку в уже готовую смесь. Благодаря включенному на минимальную скорость миксеру, муки из чаши вылетело не так уж и много. Баки аккуратно соскрёб со стенок остатки, дабы убедиться, что все тщательно смешалось, прежде чем отключил устройство, вычистил венчики от теста и отцепил чашу, поставив ее посередине стола — между собой и Сэйди, и сказал: — Готово. А теперь, Сэйд, ты готова добавлять шоколад и остальную вкуснятину? — Да! Баки вновь рассмеялся, наблюдая, как она энергично высыпает шоколад, M&Ms и маршмеллоу в чашу, а затем сам все тщательно перемешал, убедившись, что добавки растеклись по тесту равномерно, а цветная оболочка M&Ms начала слегка таять. Далее огромными порциями Баки разложил готовое тесто в формы для печенек и поставил их в духовку. Сэйди уселась перед ней, разглядывая процесс готовки через окошко с небывалым благоговением в глазах, словно стала свидетелем чуда, пока Баки загружал посудомоечную машинку всем, что они использовали для приготовления теста. С улицы до сих пор доносился шум, с которым их новые соседи выгружали вещи из фургона, перемежаемый раздражающими криками, а также периодически вполне различимыми бранными словами. Баки улыбнулся про себя, до сих пор помня, как они переехали сюда два года назад, когда Сэйди было три: подальше от загаженного города и да здравствует жизнь в окрестностях поближе к Адирондаку! Вот здесь воздух был свеж и чист, но самое прекрасное — никто не контролировал твой каждый шаг и ни один жестокий альфа, любящий учить жизни с помощью рукоприкладства, не мог тебя и пальцем тронуть. Взглянув на свою очаровательную дочь, он тихо вздохнул. Брок, конечно, присылал им какие-то деньги — время от времени, — но, с тех пор как они переехали, ни разу даже не появился, чтобы увидеться с Сэйди. Даже не позвонил. Баки был уверен, что Сэйди обсуждала это со своим детским психологом Дэниз, но, несмотря на попытки Баки, говорить об этом с ним она никогда не пыталась. «Может, это и к лучшему», — размышлял про себя Баки, протирая стол начисто, когда в кухню прошествовал Фисташка и уселся рядом с Сэйди, словно толстопузый, грозный страж, не спускающий глаз с малышки, пока та следила, как пекутся печеньки. «Я каждый раз внутренне бешусь, когда она начинает говорить о том времени, когда ее второй отец ещё вел себя с нами вполне дружелюбно, а мне совершенно не хочется грузить ее своими проблемами». Таймер на столе запищал, вырывая Баки из его мрачных мыслей. Сэйди мгновенно подпрыгнула со своего наблюдательного поста и бросила нетерпеливый взгляд на Баки, который как раз отключал таймер и уже направлялся к духовке. Широко улыбаясь, малышка переминалась с ноги на ногу, уже не в силах ждать, и, видя ее воодушевление, Баки рассмеялся, подхватив со стола прихватки. — Милая, тебе придется немного отойти назад, — попросил Баки, прежде чем открыть духовку, и проследил, как она делает пару шагов назад к столу. — Мне не хочется, чтобы ты обожглась. — Обжигаться больно, — подтвердила она, и Баки согласно кивнул, тепло рассмеявшись, одну за другой вытаскивая формы с выпечкой и ставя их на столешницу, чтобы печенье немного остыло. Закрыв духовку, Баки выключил ее и подошел к шкафу, в котором хранил решетки для охлаждения выпечки. — Ты права, Сэйд, — все-таки ответил Баки, даря ей светлую улыбку не отрываясь от работы. — А теперь нам нужно дать печенью минуту или две остыть, а затем ты ведь поможешь мне переложить наше творение на решетки? — Ааага-а-а, — пропела она, кивая в ответ. — Тебе нужны ещё луки, да, папуля? — Да, и ещё как! — согласился Баки, слегка улыбнувшись. — Может быть, моя однажды все-таки отрастет обратно, как хвост у ящерицы. — Фу, папуля, это гадость! — с отвращением фыркнула Сэйди сморщив нос, не оставляя Баки и шанса, заставив весело рассмеяться. — Лучше у меня будешь ты с одной лукой, чем какой-то длугой папуля с двумя луками! Баки удивленно покачал головой, понимая, что такие замысловатые комплименты может спустить лишь своей обожаемой дочурке. Вместо ответа Баки лишь покрепче обнял ее.

~*~

После того, как при помощи Сэйди и Баки печеньки переместились на решетку (удивительно, но некоторые пали смертью храбрых, упав на пол), отец с дочерью оставили их остывать примерно на час. Завершив работу, Баки снял протез, оставив его на чистом кухонном столе, и они с Сэйди расположились в гостиной, наблюдая за приключениями Моаны и уплетая за обе щеки павшие печеньки. Просмотр фильма стал попыткой Баки попробовать снизить градус воодушевления Сэйди, которая все никак не могла успокоиться, узнав, что у них появились новые соседи, однако, к сожалению, похоже его попытка провалилась, произведя на девочку совершенно противоположный эффект. Она не переставая спрашивала, не пора ли уже собирать печенье, а затем заваливала Баки все новыми вопросами. — А сколько соседей у нас будет, папуля? — Не знаю, детка, — ответил Баки, прожевывая полный рот печенья. — Наверное, один или двое. — А у них есть дети? — Я не знаю, Сэйд. — А у них есть собака? Если у них нету детей, тогда должна быть собака. — Не знаю, малышка. Вопросы сыпались будто из рога изобилия, но Баки старался отвечать на каждый совершенно спокойным голосом, не раздражаясь и не срываясь на нее. После всего того дерьма, с которым им пришлось справляться, уйдя от Брока, Баки понимал, что ей необходима стабильность и умиротворение, тем более теперь она каждый раз ужасно пугалась, слыша, как кто-либо повышает голос, хотя, если быть до конца честным с самим собой, в общем-то также, как и он сам. Это был ее триггер, как рассказала ему ее психолог, и Баки прекрасно осознавал, что это такое, потому как сам справлялся со своим ПТСР. — Папуля? Нежный голосок Сэйди выдернул Баки из собственных размышлений, и он тут же взглянул на нее. В ее ярких глазах, внимательно смотрящих в его собственные, в ее вьющихся, темных локонах и оливкового оттенка коже Баки видел лишь самого себя, и едва различимые черты своего бывшего, и за это он никогда не перестанет благодарить судьбу. — Да, милая? — А уже плошло много влемени? Может, нам уже пола плинести печеньки нашим соседям? — Давай пойдем и проверим, — не успел ответить Баки, как Сэйди торопливо спрыгнула с дивана и помчалась на кухню под звонкий смех своего папы. Оказалось, печенье, в самом деле, уже достаточно остыло, и его можно было упаковывать и презентовать новым соседям. Баки выбрал пластиковый контейнер, с которым ему было не жаль попрощаться, отдав навсегда, и позволил Сэйди оторваться на полную катушку, украшая печеньки быстрозастыващей глазурью и посыпкой, прежде чем они вместе аккуратно уложили свой шедевр пекарского искусства в контейнер, перекладывая каждый слой специальной пленкой, чтобы маршмеллоу не склеили печенье в один комок. — Ну, что, малышка, пойдем? — спросил Баки, получив в ответ ослепляюще солнечную улыбку. — Сейчас, папуля! Только надену свои туфельки! — радостно пропищала она, стремительно помчавшись к двери, и практически запрыгнула в свои летние, похожие на пуанты, но в черно-белый горошек туфли. Наблюдая за ее маневрами, Баки в который раз весело рассмеялся и передал ей в руки контейнер с печеньем, сказав: — Подержи-ка их пока, а иначе с одной, к тому же занятой рукой у меня вряд ли получится надеть обувь. Сэйди приняла контейнер, вцепившись в него, словно от этого зависела судьба человечества, и наблюдала, как ловко Баки меняет домашние тапочки на кроссовки и встает, выпрямляясь. — Ну, что, готова идти? — Да! — воскликнула она, и Баки усмехнулся ее энтузиазму. — Хорошо, тогда идём, — поощрил Баки, кивнув на дверь. — Я доверяю тебе нести печеньки, но только иди медленно, чтобы не упасть, хорошо? — Холошо, папуля! — пискнула она обрадовано, ещё сильнее стиснув контейнер в ладошках, и потрусила, открыв дверь, вниз по ступеням с крыльца на лужайку. Баки внимательно следил за Сэйди, но пока он закрывал дверь, та уже шустро сбежала с дорожки, ведущей к дому, и очутилась на тротуаре. Он уже открыл было рот, чтобы крикнуть, чтобы она его подождала и не уходила далеко одна, однако, едва ступив с тропинки, Сэйди тут же послушно остановилась и обернулась к нему с широкой улыбкой на губах. «Господи, мне достался не ребенок, а ангел!» — восхитился про себя Баки, закрыв дверь, и последовал за дочерью по дорожке. Подойдя ближе, он мягко приобнял ее за плечи, сам двигаясь по тротуару ближе к дороге, и Сэйди, похоже, ничего не заметила, вновь едва ли не подпрыгивая от радости, поспешила возобновить путь в 20 или около того шагов до дома их новых соседей. Пока они приближались, у Баки все сильнее щекотало в носу. Фургон все ещё был здесь, и двое высоких блондинов-здоровяков как раз вытаскивали из него какой-то явно антикварный комод. Ещё двое омег-парней и одна девушка-альфа стояли поблизости и наблюдали за их попытками одновременно вроде бы и беспокоясь, получится ли у них, и в то же время будто думая, что если и нет, то наплевать. А вот пятый в компании парень-омега, кричащий что-то им под руку, явно всей душой желал, чтобы комод рухнул оземь, выскользнув из рук альф. — Тони, клянусь Богом! — взорвался один из альф, рыкнув в его сторону, заставляя Баки вздрогнуть и едва ли не замереть от неожиданности. — Это комод моей пра-прабабушки, и если я уроню его, то, так и знай, я из тебя сделаю блядскую лампу! — Папуля, а что такое «блядская»? — воскликнула Сэйди немного громче, чем следовало, и Баки прикрыл глаза ладонью, а если проще, то сделал жест «рука-лицо», тяжко вздохнув. Просто прекрасно! — Отличная работа, Кэп! — заявил омега, очевидно, который и был Тони. — Мы ещё и полдня в этой убогой местности не пробыли, а ты уже малюток развращаешь! — Тони, прикрой-ка рот, похоже, ты не слышишь, что несёшь, — ответил альфа, — Кэп? Это имя у него такое? — с помощью своего друга одновременно плавно опуская комод на землю, и тут же поспешил в сторону Баки и Сэйди. «Вау!», — присвистнул про себя Баки и едва не склонил инстинктивно голову, почувствовав, насколько сильный и яркий аромат этого альфы. Или же у него вскоре должен начаться гон, или же он просто немыслимо силен. А учитывая, что у его мышц, похоже, растут собственные мышцы, то сложно было сказать, какой же из вариантов верный. — Простите за это, — повинился альфа, остановившись на почтительном расстоянии и смущённо улыбаясь им с Сэйди. — У Тони всегда отлично получается вывести меня из себя, особенно сегодня, когда мы целый день таскаем в дом мебель, а он и пальцем не пошевелил, лишь критикуя сочетание моих обоев и фурнитуры. И кстати я — Стив. Стив Роджерс. Он отрапортовал все это так быстро, что на мгновение Баки как-то даже немного растерялся, не зная, что сказать, все ещё думая о его аромате. Но к счастью, Сэйди великолепно удалось справиться с так и не наступившей неловкой паузой. — Меня зовут Сэйди! — гордо заявила она, — а это — мой папуля! Он — лучший папуля во всем миле! А ещё он сказал, что холошие соседи плиносят своим соседям вкусности, поэтому я сделала тебе мои любимые печеньки, но папуля мне помог немного. Выдав свою речь, Сэйди практически впихнула контейнер с печеньем в руки Стиву и ликующе рассмеялась, когда тот принял дар и мгновенно открыл крышку, чтобы заглянуть внутрь. — Ого, ничего себе, мисс Сэйди! Ваши печеньки выглядят ужасно аппетитными! Могу ли я поделиться ими со своими друзьями? — поинтересовался Стив с искренним восхищением в голосе и сделал глубокий вдох, явно наслаждаясь запахом выпечки, заставив Сэйди вновь звонко рассмеяться. — Можно, — разрешила она, — но сам тоже не забудь поплобовать! — Вот прямо сейчас и попробую, если ты не против? Не дожидаясь ответа, Стив вытащил из контейнера одну из печенек и целиком засунул в рот, тут же начав жевать ее прикрыв от наслаждения глаза. Сэйди наблюдала за ним, широко распахнув глаза, горящие надеждой, в то время как Баки умиленно улыбался, рассматривая представшую картину, и звонко рассмеялся, заметив, как друзья Стива, словно стая гиен, крадутся в их сторону, надеясь заполучить хотя бы одну печенюшку. — Будь я проклят, мисс Сэйди, если это не лучшие печеньки, какие я только пробовал в жизни! — поразился Стив, улыбнувшись, и повернулся к друзьям, протянув стервятникам контейнер, из которого буквально через пару секунд исчезла половина печенья, и обернулся к Баки, взглянув на него очевидно оценивающим взглядом. — Я просто обязан попросить у твоего папули рецепт. Мистер?.. — Барнс, — робко ответил Баки, упорно пытаясь не слишком уж явно пялиться на этого парня. — Джеймс Барнс, но все зовут меня Баки. — Баки, — повторил Стив, улыбнувшись так, что сердце Баки, кажется, сделало в груди кульбит. — Мне нравится. Рад знакомству!