Сезон вишни

Сезон вишни начался в Конохе необычайно поздно. Над несчастными деревьями успели поиздеваться все стихийные бедствия, которые только смогли добраться до региона: проливные дожди, переменчивые ветра, птицы, ученики академии и даже град. А потому у жителей деревни было стойкое понимание, что вишни, а тем более привередливой сладкой черешни, в этом году будет неурожай. Местные даже выдвигали мысль приставить к зелёным страдальцам генинов, дабы те сторожили деревья от напастей, а не бесполезно шлялись по улицам в ожидании очередного задания. Предложение было вскоре отвергнуто Хокаге с припиской, что от такой охраны в будущем собирать будет нечего, и придется закупать вишнёвые булочки, пироги и мармелад в соседней стране. Но, на удивление, к середине июня вишня всё-таки созрела. Распустив ребятню по домам раньше времени, Ирука нагло слинял с собственного урока и отправился бродить меж торговых рядов Конохи. В одной из палаток он прикупил долгожданное лакомство и поспешил скрыться с ним в ближайшем леске. В конце концов сбегать с работы в его начальные планы не входило. Летнее солнце щекотало зеленеющие кроны деревьев и роняло свои ласковые лучи на их толстые вековые столбы. За бесконечными поручениями и шумными учениками, мужчина совершенно забыл каково это просто прогуливаться в тишине, вдыхая наполненный ароматами трав воздух. Предвкушая как будет поглощать излюбленную с детства ягоду-костянку, Ирука свернул на знакомую полянку, заросшую по краям низкорослыми кустарниками. Шипя из-за цепких мелких веток, продрался сквозь колючие заросли и… напросто завис. Просто вцепился взглядом в то, как на поляне Какаши поедал вишню. Скинув душный жилет, водолазку и сандалии, шиноби расслабленно привалился к дереву спиной. Привычная темная маска была беспечно стянута на шею, открывая вид на точеный узкий подбородок, высокие скулы и аккуратную родинку около губы. Ирука невольно залюбовался: мало кто в Скрытом Листе и за его пределами видел лицо Какаши, да и с такой-то внешностью ему пришлось бы разгонять толпы неугомонных поклонниц. Спокойный и почти скучающий взгляд скользил по страницам изрядно потасканной книжки. Из ведёрка около себя Хатаке выуживал красные ягоды, одну за одной отправляя их в рот. По рукам тонкими струйками медленно стекал темный липкий сок. Какаши методично и со вкусом облизывал каждый испачканный палец, а после снова погружал кисть в ёмкость. Ирука почувствовал как вспыхивают его щеки, заливаясь румянцем от смущения. — Ты что здесь делаешь?  — выдернул он себя из оцепенения. Какаши встрепенулся, спешно пряча похабное чтиво. — Хм-м. А ты что? — сплюнул косточку в траву. — Вероятно, то же, что и ты, — Умино кивнул на зажатый в руке пакет с вишней и чуть улыбнулся уголком губ, думая про себя, какую нелепую причину на этот раз смог бы придумать шиноби. — Чего стоишь, присаживайся, — приглашающим жестом кивнул Какаши. Ирука всё ещё ощущал неловкость из-за увиденного, однако попытался не подать виду и опустился рядом, почти соприкасаясь с оголенным плечом Хатаке. «Что за мыслишки посреди белого дня!» — забросил лакомство в рот. Ягода небольшая, с упругой оболочкой и однородной сочной мякотью, которая приятно разлилась кислинкой на языке, растаяла во рту, оставляя слегка горькое послевкусие. Как и любил Умино. И чёрт побери как же её ел Какаши! Просто не оставляя шансов. Так, словно выбрался со страниц своей бесстыдной книжки: одновременно невозмутимо и до неприличия соблазнительно, звучно посасывая кончики пальцев. — Ты можешь… не есть её так? — Ирука не выдержал, а голос его прозвучал сипло и тихо. — Мх? Как так? — Хатаке обернулся к нему. Словно дразня, перекатил чёртову ягоду языком, прикусил её зубами и смял во рту. Кончиком языка обвел испачканные губы, пропуская маленькую капельку вишнёвого сока в уголке рта. Ирука забыл как дышать. Застыл на месте, не смея отвести взгляда. Разумом он осознавал и был искренне уверен, что Какаши делал это непреднамеренно, но тело уже отвечало на призыв жаркой волной где-то под диафрагмой и внизу живота. — У тебя лицо покраснело, что случилось? — Хатаке поднес полусогнутые пальцы ко лбу Умино, но тот перехватил его кисть и зажал в руке. — И-извини, не знаю, что на меня нашло, — освободил руку, провел по ладони и запястью пальцами, чуть более интимно, чем стоило. Отвернулся в другую сторону, надеясь, что наблюдательный Какаши не заметил непристойно выпирающий бугорок между ног. Но мужчина не отстал от него. — Я сделал что-то не так? — шиноби на минуту неподвижно замер в раздумьях, а после чуть вытянул шею и приблизился, пытаясь заглянуть в глаза. От несвойственной настойчивости Умино залился краской ещё больше, попытался отодвинуться, одновременно закрывая промежность руками. Чёртов язык и вишня мелькнули яркой картинкой в голове. — Видел бы себя! Ты слишком неприлично ешь! — выпалил Ирука, с трудом подавляя в себе желание вскочить и убежать в лесную чащу. — Настолько, что у меня на тебя встал. Извини. От признания резко стало душно, воротник жилета стал давить на шею, а позвоночником пробежалась сотня мурашек. Неудивительно, если после таких слов Какаши исчезнет в мгновение ока и откажется с ним вообще как либо пересекаться. Ирука начал жалеть, что убежал с академии именно сегодня. Но Хатаке приподнял брови и, не мигая, уставился на него круглыми от удивления глазами. — Я? — лихорадочный румянец пятнами проступил на его щеках. — Ирука ты…? У тебя на меня? — Да. Не понимаю, со мной подобное впервые, — Умино виновато потупил взгляд. — Мне лучше уйти. — Постой, это довольно неожиданно, но я не против. — Чего не против? — С тобой. — Со мной? Хатаке молча кивнул. — Всё так просто? — нервный смешок застрял комком в горле Умино. — Почему нет? — И тебя не смущает, что мы оба шиноби, товарищи и, в конце концов, одного пола? Какаши флегматично улыбнулся ему, возвращая лицу привычное спокойное выражение. — Если честно, мне и самому интересно. Просто было довольно лениво вникать в вопрос поглубже, — мужчина повертел в подрагивающих пальцах сорванную травинку. — Так что да, не против, тем более это ты. Ирука ответил не сразу, обдумывая услышанное, а после робко кивнул. Какаши откликнулся на согласие прикосновением к его губам, мягко, но настойчиво надавил на плечи, укладывая на землю и подминая под себя. — У тебя лист в волосах, — шиноби ласково погладил его по голове и стянул тугую резинку, давая непослушным жестким прядям рассыпаться по траве. Какаши посмотрел в растерянное и пылающее от смущения лицо Ируки, подмечая как мило загорел его аккуратный нос с наступлением летних деньков. Едва ощутимо погладил ровный шрам на переносице, а после прошелся по нему лёгкими дразнящими поцелуями. Ирука нахмурился и сжался под ним как испуганный зверёк. — Мне прекратить? —  голос ровный и бархатный, но алеющие щеки выдали Какаши с головой.  — Нет, — Умино мотнул головой. — Я просто раньше не делал ничего подобного с мужчиной. — Я тоже. Спокойный до безразличия Какаши и рассудительный Ирука, побывавшие не в одной передряге, робели и смущались от прикосновений. Лежали оголённые до пояса, прижавшись как подростки, впервые пробующие вкус близости. Целовали, словно прощупывали границы: сперва нежно и коротко, чуть соприкасаясь влажными губами. После углубили поцелуй, исследуя друг друга и сплетаясь горячими языками. Какаши отстранился, чувствуя упёршийся ему в бедро каменный стояк Ируки. Хитро улыбнулся одними лишь глазами, а после погрузил кисть в ведёрко с вишней. Достал ягоду, сдавил в пальцах, брызгая соком на оголённую грудь. Провел ею линию от ключицы, вниз по груди, обводя темный острый сосок, спустился ниже по животу, не доходя до лобка. А после прикоснулся к смуглой коже, слизал кисловатый сок, оставляя влажную дорожку поцелуев: кое-где нежных, где-то острых и болезненных. Ирука подавался навстречу, тёрся промежностью. Чужие прикосновения разливались истомой и дрожью по телу, свивались клубком в паху, почти доводя мужчину до предела. — М-мх, прикоснись ко мне там, — Умино простонал сквозь зубы. Какаши резким движением сдёрнул его брюки вместе с бельём вниз, а после приспустил свои. Член Ируки был липкий и блестящий от смазки, Хатаке прижался к нему своим органом и повел рукой вверх-вниз. Обхватил два ствола сразу, двигаясь поначалу размеренно, а позже резко и грубо, надавливая пальцами у головки и задевая чувствительную уздечку. Ирука под ним дёрнулся, с силой толкнулся несколько раз и излился. Белесая сперма потекла меж пальцев, капая на загорелый живот.  — Ты первый, — Какаши обнял его и поцеловал в уголок губ. — Давай я закончу? — темные глаза опьяневшим от оргазма взглядом посмотрели на него. — Скажи как тебе нравится, — Ирука выпутался с объятий, обвил пальцами член Хатаке, поглаживая его сверху вниз. Обхватил головку губами, увлажняя её слюной и чуть посасывая. Мазнул кончиком языка по уздечке, лизнул по кругу, несколько раз прошёлся по стволу. — Ха-а, быстрее, — выдохнул Какаши, вплетая пальцы в темные волосы. Ирука насадился глубже. Задвигал головой чаще, наращивая темп и прислушиваясь к сдержанным стонам. — Сильнее сожми губами. Да вот так, — довольно промурлыкал Какаши, прикрывая глаза. — Ещё глу-убже, как только можешь. Умино старался, пока в рот неожиданно не плеснула струя солоноватого семени, обожгла горло и заставила закашляться. — Тихо, тихо, ты молодец, — Какаши завалился сверху, придавив тяжестью тела и пытаясь отдышаться. Смахнул влагу с ресниц Ируки, потерся теплым носом о щеку. — Давай полежим так. Тень от деревьев приятно холодила разгоряченные тела. — Ты где такому научился? — С вишней? В книжке подобное вычитал. Хочешь выяснить, что я ещё оттуда узнал? Ирука хмыкнул в ответ, лишь вспомнив, что впереди ещё и сезон любимых абрикосов.