хранитель ключей
22 марта 2021 г. в 13:35
После того как с формальностями было покончено, все расселись в большой гостиной, чтобы продолжить чтение. Сириус брезгливо передернул плечами, так как он не очень хотел возвращаться в дом, где прошло его не лучшее детство.
— Можно я дальше почитаю? — спросил Рабастан, и когда все кивнули в знак согласия, взял книгу. — Хранитель ключей.
БУМ! — снова раздался грохот. Дадли вздрогнул и проснулся.
— Где пушка? — с глупым видом спросил он.
— У него он бывает другой? — спросил Сириус, скептически смотря на книгу.
— Не думаю, милый, — ответила Марлин, которая о чем-то шепталась с Лили.
— Что с вами? — нахмурился Джеймс, глядя на немного напуганную кузину. Марлин только отмахнулась от него и также что-то прошептала Сириусу. Тот странно посмотрел на нее, но согласно кивнул.
Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Верной. В руках у него было ружье — так что теперь стало ясно, что лежало в том длинном пакете, о содержимом которого он никому не рассказал.
— Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружен!
— Скорее всего за Гарри пришли, — улыбнулась Лили, отходя от грустных мыслей.
За дверью все стихло. И вдруг… ТРАХ! В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки.
— Хагрид, — обрадовались гриффиндорцы, слизеринцы брезгливо поморщились.
Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка—уж слишком он был велик Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине.
— Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я…
Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли.
— Ну-ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец. Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно.
— А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. Гарри всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке.
— Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан.—А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны.
— Бродяга, ты меня пугаешь, — тихо произнес Джеймс, заметив пристальный взгляд друга на себе.
— Хочу узнать, как будет выглядеть Гарри в будущем, только глаза зеленые тебе сделаю, — хитро произнес Блэк, направив палочку на Сохатого.
— Экспеллиармус, — произнес Джим и палочка друга оказалась в его руках. — Только попробуй, и я начну видеть фестралов.
— Пфф, не очень то и хотелось. Не люблю зеленый, — проворчал Сири, забирая палочку.
— Почему не любишь? Красивый цвет, — отозвалась Лили.
— Я Рыжик, Слизерин не люблю и все вытекающие из него вещи, в том числе зеленый и змей, — усмехнулся Сириус, глядя на родственников и остальных представителей этого факультета.
— Не такой и плохой факультет, я его выпускница между прочим, — проворчала Меда.
— Ты сестренка исключение, да и шляпу ты уговорила на этот факультет, только чтобы тетю Друэллу и дядю Сигнуса не расстраивать. Думаешь, я не знаю что тебе предлагали? — ухмыльнулся Блэк, удовлетворенно глядя на вытягивающиеся от удивление лица родителей, кузин и брата.
— Откуда? Я тебе не говорила, — прошипела Меда, понимая что ее тайна раскрыта.
— Шляпа проворчала, когда я упрашивал ее не отправлять меня на Слизерин, — фыркнул Бродяга.
— Факультет? — тихо спросила Белла.
— Гриффы, — улыбнулась брату Анди. — Рабастан, продолжай пожалуйста.
Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед.
— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!
— Да заткнись ты, Дурсль!
Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол. Дядя Верной пискнул, как мышь, которой наступили на хвост.
— Да… Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да?
— Я надеюсь, он не станет это есть, — скривилась Лили.
— Согласна, кулинарные способности Хагрида оставляют желать лучшего, — усмехнулась бывшая МакКиннон.
Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Гарри взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» Гарри посмотрел на великана. Он хотел поблагодарить его за подарок, но слова благодарности потерялись по пути ко рту, и вместо этого он сказал совсем другое:
— Вы кто?
— Лили, — выдавила Лина и расхохоталась. Все переводили взгляд с Марлин, на злую Лили, немного успокоившись, девушка пояснила свой ответ. — Когда мы с ней впервые увидели Хагрида, Лилс спросила тоже самое.
— Убью, — прошипела бывшая Эванс, зло смотря на хохочущую подругу.
Великан хохотнул.
— А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.
Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс ее.
— Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть.
Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из-под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином — никто не видел, что он там делает, но когда через секунду великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Мерцающий свет залил сырую хижину, и Гарри сразу почувствовал себя так, словно залез в горячую ванну. Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, —Дадли беспокойно завертелся.
— Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнес дядя Вернон. Великан мрачно усмехнулся.
— Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил Он. — Да мне бы и в голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой.
Он протянул сосиски Гарри, который был так голоден, что проглотил их в мгновение ока, думая о том, что в жизни не ел ничего вкуснее.
— Молодец Хагрид, — улыбнулась Дорея.
— Хоть кто-то додумался покормить ребенка, — согласилась с ней Вальбурга.
Но даже наслаждаясь сосисками, он не сводил глаз с великана. И наконец решился задать вопрос, который, кроме него, кажется, никто задавать не собирался.
— Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнес Гарри.
— Как при таком воспитание, ребенок знает этикет? — задал вопрос Родольфус, в прочем ответом ему служило молчание и злые взгляды гриффиндорцев.
Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы.
— Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс?
— Э-э-э… Вообще-то нет, — робко выдавил из себя Гарри. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой. — Извините, — быстро сказал Гарри.
— Не ты должен извинятся милый, — ласково сказала Лили, качая головой.
— Извините?! — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — Это им надо извиняться! Я… э-э… знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились…
— Научились чему? — непонимающе переспросил Гарри.
— ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас!
— Бегите Дурсли, Хагрид страшен в гневе, — в один голос сказали Джеймс и Сириус.
— Уж вам-то лучше знать, — ехидно заметил Люпин.
— Виновата саламандра, — насупился Сири.
— А вот животное, Блэк, тут не причем, просто двоим идиотам в голову пришло засунуть в нее фейерверки, — сердито сказала леди Поттер.
— Я жду объяснений? — нахмурилась Дорея, смотря на сына.
— Давая потом мама, — обреченно протянул Джеймс.
Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены.
— Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик—этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ?
Гарри решил, что великан зашел слишком далеко. В конце концов он ходил в школу и не так уж плохо учился.
— Кое-что я знаю, — заявил он. — Математику, например, и всякие другие вещи.
— Он не о том, — усмехнулась Белла. Сириус уже хотел что-то ответить, но не смог вымолвить и слово.
— Сис, я сниму заклинание, но давай без ссор иначе мы книги будем очень долго читать, — сказала Анди, строго смотря на брата, тот кивнул.
— Невербальная магия, Андромеда? Это же невероятно трудно, — восхитилась Дорея, мистер и миссис Блэк лишь шокировано кивнули.
— Меня Мародеры научили, — усмехнулась Меда, кивая в сторону названной компании.
— Что мы еще о вас не знаем? — спросил Орион, с гордостью глядя на сына.
— Много отец, вы с матушкой не особо интересовались моей жизнью, вот и продолжайте делать это дальше, — холодно ответил Сириус.
— Я же просила без ссор, — вздохнула Меда, с сочувствием глядя на брата.
— Я просто высказал свое мнение, Дромеда. Еще скажи, что я не прав, — сухо сказал Блэк. — Продолжай Лестрейндж.
Но Хагрид просто отмахнулся от него.
— Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей.
— Каком мире? — непонимающе переспросил Гарри. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется.
— ДУРСЛЬ! — прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом. — Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? — с надеждой спросил он.—Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость.
— Что? — Гарри не верил своим ушам. — Разве мои мама и папа… разве они были известными людьми?
— Из всего этого он услышал только о родителях? — скептически посмотрев на книгу, спросил Северус.
— Гарри рос сиротой, о родителях ему ничего не говорили, так что логично, что он хочет узнать о них больше, Снейп, — огрызнулась Марлин, поступая так же как и рыжеволосая подруга, успокаивая своего мужа, которой боролся с сестрой за свою палочку.
— Андромеда Друэлла Блэк-Тонкс верни мою палочку, я ему покажу.
— Давай мы сначала дочитаем, не будь идиотом, — проворчала Меда, передавая палочку Марлин. — И не надо мне тут этого Блэковского тона, я тоже так умею, Сириус Орион Блэк.
— Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на Гарри изумленным взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он. Дядя Верной внезапно обрел дар речи.
— Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!
Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге.
— Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?
— Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался Гарри.
— ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заверещал дядя Верной. Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами.
— Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь к Гарри. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?
— Коротко и по делу, — усмехнулся Римус.
— Нужно было как-нибудь помягче, — покачала головой Дорея.
В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра.
— Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть.
— Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать.
— Давно пора, — кивнула Нарцисса.
Гарри протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Гарри вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!
Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя:
— Что это значит: они ждут мою сову?
— Я ожидал немного другого вопроса, — тихо сказал Регулус.
— Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а Гарри внимательно читал написанное:
Дорогой мистер Дамблдор! Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке. Хагрид!
— В такой день с Гарри рядом должны были быть мы, — вздохнула Лили, прижимаясь к Джеймсу. Заметив это действие, Снейп лишь презрительно фыркнул.
— Мы все исправим, я обещаю, — серьезно сказал Поттер, целуя девушку в висок.
— А мы поможем, — кивнул Римус.
— Верно, мы же Мародеры и будем рядом до самого конца, — пообещал Сириус, переглядываясь с друзьями, и все трое ловили на себе удивленные взгляды.
— Слишком уверенно сказано, не будете же вы умирать за друг друга, — покачал головой Орион.
— Я лучше умру, чем предам друзей, отец, — фыркнул Сириус, смотря отцу в глаза, все Мародеры согласно кивнули.
Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на софу. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону. Гарри вдруг понял, что сидит с открытым ртом, и быстро захлопнул его.
— Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид. В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость.
— Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул.
— Он не имеет ни какого права запрещать ему ехать в школу, — сухо сказал Карлус.
— Убью безносого, — в один голос прошипели Поттер и Блэк, чем заработали очередную порцию удивленных взглядов. Слизеринцы просто никогда не видели таких гриффов, а Вальбурга и Орион понимали, что не дооценили сына, и переглянувшись, решили приложить все усилия, чтобы помириться с ним. Сейчас они на Гриммо и возможно сделать это будет немного легче.
— Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит…
— Кто? — с интересом переспросил Гарри.
—Магл, —пояснил Хагрид—Так мы называем всех неволшебников—маглы. Да, не повезло тебе… ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал.
— Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, —упрямо продолжил дядя Верной, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник!
— Вытравим? Выбьем? Ну Вернон, ты познаешь все прелести Круциатуса, как только вернусь, — прошипела Лили.
— Магглорожденная знает как применять Круциатус? — скептически глядя на девушку, спросил Люциус.
— А ты у отца своего спроси, — сказал Сириус, и все гриффиндорцы ухмыльнулись, смотря на удивленные лица.
— Что? — вымолвила Белла, переводя взгляд с кузена на его друзей.
— Не плохая тренировка, — усмехнулась Марлин, давая пять подруги. Взрослые не могли сказать не слова, им в принципе не нравилось во что ввязались их дети, но поделать с этим они уже ничего не могли.
— Так вы знали? — недоверчиво спросил Гарри. — Вы знали, что я… что я волшебник?
— Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс.
— Это была не она, — буркнул Снейп, привлекая к себе взгляды.
— Ты все время ее этим пугал, — закатила глаза Лили, даже не смотря на бывшего друга.
…Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!
Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу.
— А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же… ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам!
— Лили, милая не плачь, — пытался успокоить Джеймс девушку, но у него ничего не получалось, и он беспомощно посмотрел на родителей.
— Милая, она не стоит этого, к тому же ты можешь напугать Гарри, — тихо произнесла Дорея, успокаивающе сжав руку невестки и кивнула в сторону играющего с Драко внука. Лили утерла слезы и прижалась к Джеймсу. — Мистер Лестрейндж, продолжайте.
Гарри побледнел как полотно. Какое-то время он не мог произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся.
— Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе!
—АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел Хагрид и так яростно вскочил с софы, что Дурсли попятились обратно в угол.—Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже!
— Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой?
Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность.
— Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет… ну… забрать тебя у этих… Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем… э-э… но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой.
Он мрачно посмотрел на Дурслей.
— Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу., н-ну. то, что могу, конечно, а могу не все, потому как., э-э… загадок много осталось, непонятного всякого…
Он снова сел и уставился на огонь.
— Наверное, начну я… с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают…
— А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя.
— Безносый урод, у которого нет не грамма совести и раскаяния, — прошипел Сириус.
— Который безнаказанно убивает целые семьи, — зло выплюнул Римус.
— А чистокровные волшебники ползают у него в ногах, выполняя все приказы, — дополнил Джеймс, зло зыркнув сторону Слизеринцев.
— Почти все чистокровные волшебники, сын, — поправил сына мистер Поттер.
— Ну. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит.
— Но почему?
— Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это… Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его…
Хагрид задохнулся от волнения и замолк
— Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри.
— Нет… не знаю я, как оно пишется. Ну ладно… э-э. Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, пере дернувшись. — И больше не проси меня, ни за что не; повторю. В общем, этот волшебник лет так… э-э. двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал.
— Хагрид, это так мило, — всхлипнула Лили.
— Когда встретимся, обязательно скажу ему спасибо, — вздохнул Джеймс.
— Он не поймет за что, — покачала головой Меда.
— Все равно, — отмахнулся Поттер.
Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и… и…
— Хэллоуин 81. Это через 10 месяцев, — сорвавшимся голосом произнес Сириус.
Слизеринцы и чета Блэков смотрели на гриффов и чету Поттер с сочувствием. Дорея тихо всхлипывала на плече мужа, узнать о смерти единственного сына было для них обоих хуже всего.
— Нам нужно как можно быстрее прочитать эти книги, — тихо сказала Марлин, утирая подступившие слезы.
Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена.
— Ты меня извини… плохой я рассказчик, Гарри, — виновато произнес Хагрид. — Но так грустно это… я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут… В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунзов, Прюэттов, а ты ребенком был, а выжил.
Марлин разрыдалась, мигом оказавшись в объятиях мужа, который в принципе и сам не сдержал слез, но к счастью кроме родителей и брата, этого никто больше не заметил. Те тактично промолчали, но сочувственно посмотрели на него.
— Как? Как я мог допустить смерть лучшего друга и любимой жены, — причитал Сириус, упрямо качая головой, но не выпуская девушку из объятий.
— Ты ведь не всемогущий, — покачала головой Меда, успокаивающе гладя кузена по плечу.
— Смею напомнить, что этого еще не произошли и есть шансы, что и во все не произойдет, — подал голос Регулус.
— Твой брат прав, — отозвалась Марлин куда-то в грудь Сириуса. — Я могу проплакать весь день, но делу это не поможет. Вступив в Орден, мы все понимали к чему это может привести. Рабастан, продолжай, я в порядке.
Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех.
— Он убивал, смеясь, — прошептала Нарцисса, в ужасе смотря на Гарри и его родителей.
Хагрид с грустью наблюдал за ним.
— Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим…
— Вздор и ерунда! — донесся из угла голос дяди Вернона. Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — он совсем забыл про Дурслей. Но Дурсли про него не забыли. Особенно дядя Верной, к которому, кажется, вернулась смелость — он сжимал кулаки и яростно смотрел на Хагрида.
— Послушай меня, мальчик, — прорычал дядя Верной. — Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат…
— Цветочек, а ты нас в гости не пригласишь, хотел бы я снова с этим Верноном увидеться, — невинно произнес Сириус, вместе с Римусом и Джеймсом яростно глядя на книгу, и вертя в руках палочки.
— Да хоть сейчас, — прошипела Лили.
— Будьте благоразумны, они еще ничего не сделали, — устало вздохнул Орион.
— А мы заранее отец, — отозвался старший из братьев Блэк.
— Ага, чтоб делать не повадно было, — коварно усмехнулась Марлин.
Не успел он договорить, как Хагрид спрыгнул с софы, вытащил из кармана потрепанный розовый зонтик и наставил на дядю Вернона, словно шпагу.
— Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь…
Видимо, дядя Вернон представил себе, как этот великан с легкостью нанизывает его на свой зонтик, и его смелость сразу испарилась — он прижался к стене и замолчал.
— Так-то лучше. — Хагрид тяжело вздохнул и сел обратно на софу, которая на этот раз прогнулась до самого пола. На языке у Гарри вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов.
— А что случилось с Волан… извините, с тем Вы-Знаете-Кем?
— Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка… Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и… эта… непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже… а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется… э-э… своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они… эта… как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его… э-э… сломало. Что-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает… но сломал ты его, это точно.
— Действительно, как мог ребенок убить такого темного и сильного волшебника? — задумчиво спросил Родольфус.
— А мне интересно, почему ни ты кузина Белла, ни ты кузина Цисси ничего поэтому поводу не говорите? — задал мучающий его вопрос Сириус.
— Мы принесли Анди Обет, что дадим тебе заблокировать метку, — усмехнулась Белла, удовлетворенно смотря на шокированного кузена.
— Мы тоже знаешь ли хотим с племянницей познакомится. Не только же тебе все лавры статуса дяди получать, — улыбнулась Нарцисса.
— Кстати, а малышка Тонкс с кем? — поинтересовалась Дорея, иногда Меда приводила дочь с собой, когда навещала кузена и леди Поттер очень нравилось нянчится с ней.
— Сейчас с Тедом, но ему на дежурство скоро, так что я вас покину, — пожала плечами Дромеда.
— Может сюда ее приведешь? — неожиданно спросила Вальбурга, вопросительно смотря на мужа. Тот кивнул, наблюдая за удивленными лицами племянницы и сына.
— Если можно, то сделаем перерыв, — улыбнулась Меда, растворяясь в каминном огне. Через полчаса девушка вышла из камина, но уже с дочерью.
— Добрый день мистер и миссис Поттер, — вежливо поздоровалась девочка 3 лет, а затем заметив дядю, бросилась ему на шею. — Дядя Сири, я скучала!
— И тебе привет разноцветное чудовище, — усмехнулся Сириус, потрепав девочку по волосам, те в миг поменяли каштановый цвет, на цвета радуги.
— Она метаморф? — спросила Вальбурга, переводя вопросительный взгляд на племянницу, та в ответ лишь кивнула.
— Дочка, иди ко мне, — позвала ее Меда, возвращаясь на свое место.
— Нет, я буду с дядей, — покачала головой Дора и улыбнулась Сириусу. Анди посмотрела на сестер, взглядом пообещав потом их представить, те понимающе кивнули. Когда все успокоились, Рабастан наконец-то смог вернуться к чтению.
Во взгляде Хагрида светились тепло и уважение. Но Гарри, вместо того чтобы почувствовать себя польщенным и возгордиться, с ужасом осознавал, что все это ужасная ошибка. Волшебник? Он, Гарри Поттер, волшебник? Всю жизнь его шпынял Дадли и притесняли дядя Верной и тетя Петунья, а если он волшебник, то почему они не превращались в бородавчатых черепах всякий раз, как запирали его в чулане? Если когда-то он смог победить величайшего мага в мире, почему Дадли всегда пинал его и гонял по школе и по всему дому, как футбольный мяч?
— Хагрид, — тихо произнес Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником.
К его удивлению, Хагрид рассмеялся.
— Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался?
Гарри уставился в огонь. Хагрид натолкнул его на важную мысль. Ведь если подумать… Все те странные вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тетю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда он был огорчен или разозлен. Например, когда за ним гналась банда Дадли, а он смог ускользнуть от них, оказавшись на крыше школьной столовой… Или когда тетя Петунья остригла его почти наголо, и он с ужасом думал о том, как завтра появится в школе, — разве ему не удалось заставить волосы отрасти за одну ночь?.. А взять самый последний случай, когда Дадли ударил его в террариуме, а он, сам того не подозревая, напустил на Дадли бразильского удава-Гарри улыбнулся, посмотрел на Хагрида и заметил, что лицо великана просияло. — Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Гарри Поттер не волшебник. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь.
И тут снова подал голос дядя Верной «- видимо, испуг прошел, и он решил, что не сдастся без боя.
— Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? — прошипел дядя Верной. — Он пойдет в школу «Хай Камероне», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек.
— Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид — Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет… и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да…
— Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Верной.
— Он кричит потому что ему скучно? — спросила Дора, обводя гостиную взглядом.
— Почему ты так решила милая? — ласково спросила Дорея.
— Когда мама и дядя Сири ругались во дворе, папа сказал, что им скучно, они покричат на друг друга, а потом смеяться будут. Папа сказал, что это значит, что кровь Блэков победила, — невинно захлопала глазками Дора, смотря на тихо посмеивающихся друзей своего дяди и группу Слизеринцев.
— Ну Тед, ну дорогой супруг, убью, — прошипела Меда, под тихий смех присутствующих.
— Папа хороший, — насупилась девочка, Анди лишь поцеловала девочку в висок и продолжила шептать проклятия в сторону болтливого мужа.
Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром.
— НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!
Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик.
— Хагрид мы тебя обожаем, — в одни голос рассмеялись Мародеры и Марлин с Лили.
Дядя Верной, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тетю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь. Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду.
— Зря я так, совсем уж из себя вышел, — сокрушенно произнес он. — И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего… Хвост только вырос…
Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Гарри.
— Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я… э-э… нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась… ну и из-за тебя, конечно. — А почему вам нельзя творить чудеса? — поинтересовался Гарри.
— Ну… Я же сам когда-то в школе учился, и меня… э-э… если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою… эта… пополам сломали, и все такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор.
— А почему вас исключили?
— Правда почему, если он волшебник? — спросила Дора.
— Он не скажет, а мы за 7 лет так и не узнали, — улыбнулся ей Римус.
— Поздно уже, а у нас делов завтра куча, — уклончиво ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. И эта… давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья.
Он стащил с себя толстую черную крутку и бросил ее к ногам Гарри.
— Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню…
— Конец главы, — объявил Рабастан, откладывая книгу.
— Я почитаю, — сказала Нарцисса, открывая книгу на нужной страницы и устраиваясь в объятиях, довольного собой, Люциуса. — Косая аллея